Чартистское движение. 
История стран западной европы. 
Часть 1. Великобритания. 
Германия

К середине XIX века в Британии завершился промышленный переворот. Все новые технические изобретения и разнообразные машины стали использоваться на главных стадиях производственного процесса во всех основных отраслях промышленности. Хорошо оснащенное машинной техникой текстильное производство, в первую очередь хлопчатобумажное, занимало передовые позиции. Однако быстрыми темпами, особенно в 30—40-е годы, росла тяжелая промышленность и ее сердцевина — машиностроение. Учреждались фабрики и специальные фирмы по производству станков, целых систем машин, различных механизмов. Британия не только оборудовала собственные фабрики машинами разных типов, но и стала их вывозить: за 1826— 1850 годы экспорт машин увеличился более чем в шесть раз. К середине века фабричное производство машин возобладало над изготовлением их вручную.

С развитием фабричного капитализма было неразрывно связано железнодорожное строительство. Паровоз был изобретен Дж. Стивенсоном в 1814 году. Строительство первой в мире железной дороги Стоктон — Дарлингтон окончилось в 1825 году, затем была построена дорога Ливерпуль — Манчестер. Внутренний рынок страны, сложившийся в результате промышленной революции, получил прочный соединительный остов. С появлением парохода открылась возможность активно использовать сеть каналов.

Усовершенствованные сельскохозяйственные орудия позволили углубить вспашку, шире практиковать дренажные работы, чаще применять удобрения и другие достижения агрономии. Успехи производства повлекли за собой увеличение экспорта. Вывоз продукции из Британии на внешние рынки вырос за 1830—1849 годах более чем в четыре раза. Знаменательно, что наряду с текстильными товарами заметную долю экспорта составляла теперь продукция тяжелой промышленности.

Подъем экономики был тесно связан с расцветом науки. Ее крупнейшим представителем являлся физик и химик Майкл Фарадей. Экономическое процветание Британии, достигнутое в итоге завершения промышленного переворота, победоносных антифранцузских войн и колониального грабежа, выдвинуло на первое место среди имущих классов промышленную буржуазию, связанную с передовой фабричной системой. Социальное деление общества стало более резко очерченным.

Антирабочая политика правительства, разочарование пролетариата итогами парламентской реформы, революционизирующее воздействие нового циклического кризиса, начавшегося в 1836 году, — все эти факторы побудили рабочий класс выйти за рамки экономической борьбы. В 1836 году была основана Лондонская ассоциация рабочих, возглавляли которую столяр У. Ловетт и наборщик Г. Гетерингтон. Рабочие решили продолжать борьбу за новую избирательную реформу. В 1836 году Ассоциация опубликовала программу — «Народную хартию», включавшую шесть требований: всеобщее избирательное право (для мужчин с 21 года), равенство избирательных округов, тайное голосование, ежегодное переизбрание парламента, отмена имущественного ценза для кандидатов в депутаты, жалованье депутатам. Это была революционная по своему содержанию программа. Рабочие, составлявшие основную массу населения страны, рассчитывали получить большинство в парламенте и осуществить социальные преобразования. «Политическая власть — наше средство, социальное благоденствие — наша цель», — провозгласили сторонники хартии (чартисты). Лондонская ассоциация в своей деятельности ориентировалась в основном на применение «моральной силы», т. е. пропаганду хартии. Большинство чартистов вслед за умеренным руководством Лондонской ассоциации признавали лишь мирный путь достижения цели: подачу в парламент национальной петиции, включавшей хартию.

Вместе с тем популярной в рядах чартистов была и тактика «давления извне» на парламент (стачки, даже восстания). К этому призывал видный лидер чартистов О’Коннор, издатель основной газеты чартистов «Северная звезда». Правда, он, как и другие сторонники «физической силы», допускал революционные методы борьбы лишь как крайнее средство. Разногласия чартистов по вопросам тактики привели к консолидации последовательно пролетарского течения, которое возглавлял одаренный журналист из рабочих Дж. Гарни, основатель «Демократической ассоциации». Это общество, созданное в 1838 году, привлекло в свои ряды промышленных рабочих: металлистов, ткачей, а также беднейшие слои народа. Гарни и другие представители левого крыла чартизма тоже придерживались тактики «физической силы», но признавали революционную борьбу необходимым условием завоевания хартии.

Этим закончился первый этап чартистского движения. Его характерной чертой был пестрый состав движения участников: от фабричных рабочих до буржуазных демократов, выступивших под одним лозунгом введения всеобщего избирательного права. Эта пестрота состава определяла и различия во взглядах. Но уже к концу этого периода наметилось стремление буржуазии отойти от этого движения. Экономический кризис 1837—1839 годов и упадок промышленности как результат кризиса еще более увеличили все лишения рабочего класса, особенно в фабричных районах, что, в свою очередь, привлекало к чартистам тысячи новых сторонников.

В 1840 году чартистские организации промышленного Манчестера созвали представителей 30 городов и создали общую организацию — Национальную чартистскую организацию, которая поставила своей целью «добиваться полного представительства народа в палате общин на основе Народной хартии». Петиция, сбор подписей под которой в 1842 году организовала Национальная чартистская ассоциация, отличалась более четкими требованиями. Прежде всего, петиция требовала представления рабочим политических прав и выдвигала социальные требования: уничтожение работных домов, уменьшение доходов Церкви, отмену монополии аристократии на владение землей. Впервые британские рабочие потребовали предоставления самостоятельности Ирландии.

Конвент, собравшийся в апреле 1842 года, принял от агитаторов чартистской ассоциации листы с 3,5 миллионами подписей: 2 мая петиция была доставлена в парламент. Она была так велика, что пришлось вносить ее по частям. Палата снова отклонила обсуждение петиции. Особенно обрушилась она на требование всеобщего избирательного права. Отказ палаты общин вызвал взрыв возмущения рабочих масс, измученных нуждой, особенно острой в условиях экономического кризиса (в 1842 году число безработных в Британии составило 1 миллион человек).

Наиболее решительная часть чартистов настаивала на провозглашении всеобщей стачки, которая должна продолжаться до тех пор, «пока Хартия не станет законом для всей Британии». Обстановка летом 1842 года благоприятствовала всеобщей стачке. Бастовали рабочие ланкаширских хлопчатобумажных фабрик, металлургических заводов на севере страны, шахтеры Уэльса. Наряду с требованиями повышения заработной платы все чаще звучало требование введения Народной хартии. В ряде мест дело дошло до вооруженных столкновений. Отдельные стачки перерастали во всеобщую забастовку, но она не удалась: не было единого руководства, не было средств поддержать бастующих, не было и единой цели. Правительство бросило в тюрьмы более 1,6 тысяч рабочих.

С конца 1842 года чартистское движение стало временно затухать, и численность Национальной чартистской ассоциации сократилась до 5000 человек. Однако события 1842 года заставили британскую буржуазию всерьез считаться с рабочим классом, численность которого быстро росла, а положение оставалось крайне бедственным. Стремясь укрепить свои позиции, промышленная буржуазия добивалась введения свободной торговли, в первую очередь отмены «хлебных законов». Это означало для нее значительное увеличение доходов за счет дальнейшего расширения экспорта, а также уменьшение расходов внутри страны, в первую очередь путем снижения заработной платы рабочим под предлогом «удешевления хлеба». В 1846 году после ожесточенной борьбы внутри и вне парламента, несмотря на сопротивление землевладельцев, правительство отменило «хлебные законы» и снизило пошлины на многие виды сырья. Это привело к значительному экономическому усилению буржуазии.

Стремясь предотвратить новый подъем рабочего движения во время торгово-промышленного кризиса 1847 года, парламент принял в том же году закон о десятичасовом рабочем дне. Эта уступка была результатом роста рабочего движения. 4 апреля 1848 года в Лондоне вновь собрался чартистский конвент, который должен был представить в палате общин третью петицию, имевшую на этот раз 5 миллионов подписей. Решено было, что 10 апреля в Лондоне будет проведена грандиозная демонстрация чартистов, на которую прибудут представители всех городов и которая доставит петицию в палату общин. В самом Конвенте шли бурные споры между левым и умеренным крылом. Большинство делегатов верили, что под давлением массовой демонстрации парламент пойдет на уступки. Но никто не имел ясного представления о том, что же надо будет делать, если петиция не будет принята. К10 апреля в Лондон стали прибывать делегации из всех крупных городов страны. На митингах, где собирались делегаты, звучали революционные речи. Но правительство на основании закона времен Карла II объявило демонстрацию незаконной. В Лондоне было размещено более 12 000 солдат и мобилизовано 250 000 констеблей, добровольцев. На мостах через Темзу была установлена тяжелая артиллерия, окна магазинов и правительственных зданий были обложены мешками с песком.

10 апреля 1848 года площадь Кеннингтон-Коммон, где собралось почти 100 тысяч чартистов, окружили войска. Депутату чартистов Фергусу О’Коннору было сообщено, что демонстрация запрещена властями. Растерявшийся О’Коннор убедил чартистов ограничиться только митингом и разойтись по домам. После этого петицию, весившую более 17 пудов, погрузили на дрожки, и О’Коннор повез ее в парламент. Третью петицию постигла еще более печальная участь, чем две предыдущие: палата общин объявила подписи поддельными и отказалась ее рассматривать. Это событие явилось поворотным пунктом в развитии массового чартистского движения. Разочарованные неудачей и напуганные начавшимися правительственными репрессиями, от него стали отходить некоторые слои рабочего класса и примыкавшая к движению мелкая буржуазия. В числе неустойчивых оказался и О’Коннор.

Неудача демонстрации чартистов была первой победой правительственных сил в 1848 году. Весной и летом левые чартисты предприняли несколько попыток вооруженного выступления, которые были быстро подавлены. В июне были арестованы по обвинению в государственной измене лидер чартистов Э. Джонс и его ближайшие сторонники. В течение июня-июля власти арестовали, выслали или бросили в тюрьму более 500 самых активных деятелей чартизма. К осени 1848 года чартистское движение замерло.

В рабочем движении все больше усиливалась реформистская тенденция, верх брали аполитичные тред-юнионы. К концу 50-х годов революционный чартизм потерял свое влияние в пролетарской среде. И все же практические результаты чартистского движения, несмотря на его поражение, были чрезвычайно велики. Не только закон о 10-часовом рабочем дне и другие уступки, вырванные в ходе самого движения, но многие экономические и политические завоевания рабочего класса в последующие десятилетия объясняются тем, что перед буржуазией долго еще стоял призрак чартизма.