Геополитический статус. 
Евразийский вектор глобальной геополитики

Обобщенной характеристикой геополитического статуса выступают «сила», «мощь», «могущество», которые получали обоснование еще в работах основателей классической геополитики и теории международных отношений. Обобщенным показателем этих характеристик выступают модели геополитического статуса, охватывающее две группы параметров [21]:

• 1) геополитические потенциал, т. е. собственно геополитические атрибуты государства или союза государств (территория, месторазвитие, население, экономика, оборона);
• 2) внутренние и внешние факторы государственного или союзного устройства (качество государственного управления, степень независимости — политической, экономической, военной, участие в военно-политических коалициях).

Роберт Клайн, американский стратег, автор методики «оценки мировых сил», утверждал, что «сила на международной арене может быть определена просто как способность правительства одной страны заставить руководство другой предпринять то, что это последнее никогда не сделало бы по своей воле, причем это может быть осуществлено за счет убеждения, принуждения или откровенного применения военной силы» [22]. Следовательно, военная сила представляет собой основу национальной мощи государства, которая, в свою очередь, определяется как совокупность материальных и моральных возможностей влияния и властвования за пределами национальных границ. На международной арене национальная мощь государства представляется ее лидерами, военно-политическим руководством. Именно это руководство утверждает и претворяет в жизнь стратегические цели государства на перспективу. Клайн предложил рассматривать национальную мощь государства следующим образом:

где: Р — воспринимаемая национальная мощь государства;

С — «критическая масса», равная совокупности населения и территории страны;

Е — экономический потенциал государства;

М — военный потенциал государства;

S — стратегические цели;

W — воля к реализации национальной стратегии.

Применительно к США Клайн рассматривал национальную мощь как способность оказывать на другие государства решающее влияние при принятии ими политических решений, распространять на них свою власть (power — и мощь, и власть) [23]. По сути, речь идет о тесном взаимодействии объективных и субъективных факторов обеспечения национальной мощи государства, которые необходимо учитывать в ходе реформы Вооруженных Сил России, которые должны находиться в постоянной готовности вести борьбу в глобальном, региональном и локальном масштабах и быть готовыми всегда отразить потенциальную внешнюю угрозу и акты международного терроризма. Итак, военную мощь государства следует рассматривать как совокупность военного, экономического, научно-технического и морально-политического потенциалов государства или коалиции государств. Военная мошь государства воплощается в вооруженных силах и их способности выполнить поставленные перед ними задачи. В свою очередь, сила во внешнем мире — это прежде всего способность влиять на поведение другого государства в желаемом для себя направлении, это способность устанавливать различные формы зависимости одного государства от другого, а именно: прямые, косвенные, опосредованные, с помощью насилия, убеждения, обещания выгод, лишения имеющихся преимуществ, создания условий, при которых остается лишь одна альтернатива, один выход из положения. Но если это так, то не менее очевидно, что это воздействие может достигаться разными способами, а не только использованием военного потенциала, военного давления, угрозы или в конечном счете ведения войны.

Надо отдавать себе отчет в том, что сильная Россия Западу не нужна. И наши партнеры будут продолжать делать все возможное, чтобы потеснить нас на международных рынках, затруднить сотрудничество со странами СНГ и в масштабах Евразийского Союза, с другими соседями и наращивать свое военное и технологическое превосходство. Особенно четко проглядывается стремление расчленить Россию на множество конфликтующих между собой мелких государств, загнать ее в глубь Евразии и тем самым оградить американские интересы в Европе и на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и в Азиатско-Тихоокеанском регионе буферными зонами. В обеспечении национальной безопасности сохраняет свое значение и военная мощь российского государства, к которой следует прибегать лишь в случаях, когда возможности других средств действительно исчерпаны. Поэтому требуется согласованное осуществление акций невоенного и военного характера с учетом прежде всего того, что новые формы экономического, информационно-психологического противоборства оказывают существенное влияние и во многом изменяют и характер вооруженной борьбы, направленность строительства и подготовки Вооруженных Сил и других войск.

Общая формула расчета геополитического статуса имеет следующий вид:

где: S (t) — статус в определенный период времени Г,

FA — «функция влияния» указанных выше факторов, не связанных непосредственно с геополитическим потенциалом;

G (t) — геополитический потенциал, значение которого определяется по следующей формуле:

где Xj (i = Т, D, Е, М) — доли государства в общемировых показателях в территориальной, демографической, экономической и военной сферах соответственно. В случае признания целью государства повышение своего геополитического статуса величина S (t) может быть использована в качестве целевой функции при стратегическом планировании внешней политики государства и для расчета геополитического статуса [24].