«Книжные сообщества» в отечественной культурно-исторической среде XI—XV веков

«Книжные сообщества» в XI— XV вв. формировались, исходя из трех основных (но не единственных) источников: Библия, святоотеческая литература, апокрифы.

До 1499 г., когда был произведен первый, далеко не всеми признанный удачным, опыт составления полного Библейского кодекса, Ветхий завет, как и Новый, были представлены на Руси весьма своеобразно. Есть свидетельства, что митрополит Иларион, Феодосий Печерский, митрополит Климент Смолятич (XII), епископ владимирский Серапион (XIII), архиепископ новгородский Василий Калика (XIV), не говоря уже об архиепископах Евфимии и Геннадии (XV) и всех митрополитах-греках, пользовались многими книгами Ветхого Завета, но наибольшее распространение имели только Пятикнижие Моисея и Псалтирь. Из многочисленных сохранившихся списков Евангелия только два включают полный текст, то есть все четыре книги. Первый («Остромирово Евангелие») был выполнен в 1056—1057 гг. дьяком Геннадием с болгарского протографа по заказу новгородского воеводы-посадника Остромира, родственника Изяслава Ярославича. Он представлял собой апракос, то есть сокращенное изложение событий по программе недельных евангельских чтений. Долгое время, вплоть до XIV в., этот текст служил основным источником для создания списков. Кроме этого, отдельные библейские главы часто включались в состав разного рода сборников, самыми известными из которых были «Изборники» 1073 и 1076 гг., «Пчела» (XII—XIII), представляющая собой перевод византийского сборника изречений и цитат (71 глава по 20 изречений) из Священного Писания, отцов церкви, философов — Платона, Аристотеля, Гомера, Плутарха, Пифагора, Ксенофонта, Демокрита, Эврипида, Геродота, Демосфена, Эпикура, Зенона и других, а также «Палея Толковая» (XIII).

«Изборник Святослава 1073 года» (один из трех-четырех первых точно датируемых текстов) представляет собой обширное компилятивное сочинение, имеющее болгарский первоисточник и называемое в болгарской традиции «Симеоновым сборником», по имени царя Симеона, время правления которого называют «золотым веком» болгарской литературы. В свою очередь, болгарский текст представляет собой перевод с греческого протографа. Это корпус фрагментов из трудов апологетов и отцов церкви, среди которых отдается предпочтение представителям каппадокийской богословской школы. В состав «Изборника» входили тексты следующих авторов, им принадлежащие или им приписываемые: Августин, Анастасий Синайский, Афанасий Александрийский, Василий Великий, Георгий Хировоск, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит, Евсевий Памфил, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин, Иоанн Златоуст, Иоанн Лествичник, Иосиф Плеусиот, Ириней Лугдонский, Иустин Философ, Кирилл Александрийский, Кирилл Иерусалимский, Максим Исповедник, Марк Чернец, Михаил Синкелл, Нил Синаит, Олимпиодор, Ориген, Палладий, Севир Антиохейский, Тит Вострский, Феодорит Раифский^[1]. Обращает на себя внимание, что тексты Феодорита Раифского, представителя антиохийской школы, Георгия Хировоска (был представлен его трактат по поэтике «О образах», где объяснялись 27 поэтических тропов, в том числе аллегория, инверсия, гипербола) и еще нескольких других авторов известны только по переводу «Изборника 1073 г.»^[2].

Тексты, которые приписывались Максиму Исповеднику и Феодориту Раифскому представляли собой подборку логических статей. Они имели один и тот же общий источник с логическим разделом «Диалектики» Иоанна Дамаскина — «Категории» Аристотеля и комментарии к ним Порфирия и Аммония — и являлись единственным источником логических знаний на Руси вплоть до XVII в. Дело не исправили и логические штудии еврейского философа и теолога М. Маймонида, переведенные во второй половине XV в. и не востребованные в русской культуре.

Подборка авторов этого сборника вполне отвечала современным требованиям византийской богословско-философской традиции. В текстах формулировался принцип провиденциализма, исключительности человека в творении, учение о стихиях, концепция целостности бестелесной души, принцип противоречивого статуса разума, способного, с одной стороны, к пониманию божественных истин, но с другой — предназначенного лишь для познания материального мира.

«Изборник 1076 года»^[3] (рукопись сохранилась в единственном экземпляре) также представляет собой сборник переводных греческих и оригинальных русских текстов, отличаясь от первого «Изборника» преобладающей праксеологической направленностью и наличием неканонических мотивов. Авторами-составителями считаются некто Иоанн (предполагается, что ему принадлежит авторство нескольких анонимных статей), образованный книжник, пользовавшийся библиотекой Ярослава Мудрого, и его неизвестный соратник^[4]. В состав «Изборника» среди многих прочих входят произведения Василия Великого, Афанасия Александрийского, Анастасия Синаита, Нила Синайского, Иоанна Златоуста, Иоанна Лествичника, причем многие статьи названы одними именами, а на деле — принадлежат другим авторам.

Идейное содержание произведения отличают следующие основные положения: 1) мягкое отношение к возможным погрешностям в толковании христианской доктрины и отсутствие нетерпимости; 2) неприятие так называемой «теории казней Божьих», убежденность в возможности выбора пути спасения и пропаганда необходимости «добрых дел» (нищелюбие, умеренность, благотворительность, миролюбие и пр.) и доброты вообще; 3) убежденность в том, что вера, внутренне переживаемая каждым человеком, есть предпочтительный путь истинного христианина, в отличие от внешнего благочестия^[5]; 4) допущение непосредственного общения с Богом в молитве, понимания очищения постом как ступени к преображению, осмысление исповеди перед избранным человеком как исповеди перед Всевышним^[6] — именно об этом будут говорить в XV в. участники сообщества «спротивно мудрствующих», которых традиционно именуют «ересью жидовствующих»; 5) мудрость как достояние и Бога и человека^[7], причем полагается, что ноуменальное присутствует в людях как Дух Божий во плоти Христа. Подлинной мудростью обладает истинно верующий человек, и такая мудрость воспринимается как жизнь в Боге. Божественная мудрость, традиционно персонифицируемая как София (Логос-Христос, Богородица), рассматривалась как мудрость, присутствующая в людях вообще, во всем человечестве^[8]; 6) отождествление предначертанности судьбы с промыслом Бога, который постоянно контролирует все происходящие в мире процессы, но и отсутствие проповеди покорности и смирения; 7) приравнивание воли земного властителя к воле Бога, поскольку властитель рассматривается как проводник промысла — идея, весьма созвучная «Посланиям» митрополита Никифора.

«Палея Толковая»^[9] — грандиозный энциклопедический труд, происхождение которого не ясно: возможно, что это перевод с греческого, или — оригинальный славянский текст, существовавший уже до написания «Повести временных лет». В нем представлена самая разнообразная проблематика: космогенез и натурфилософия, антропология (сотворение человека и устройство человеческого тела), концепция ноуменального, бестелесного мира, теория стихий, точки зрения на понимание физических явлений и природных процессов, христианская история человечества (особенно библейский период с антииудейскими комментариями в апокрифическом варианте). В этом сборнике отражено становление начальных форм теоретического мышления в богословско-философском контексте.

В его состав входят: пространное изложение книг Ветхого Завета, причем многие из них в апокрифической редакции, «Шестодневные» тексты Василия Великого, Севериана Габальского, Епифания Кипрского, родственные сочинению Иоанна экзарха Болгарского, тексты Мефодия Патарского, Козьмы Нидикоплова (единственный труд по географии, переведенный славянами с IX по XIII в.), Ефрема Сирина, фрагменты «Точного изложения православной веры» Иоанна Дамаскина и др. Влияние ряда апокрифических источников проявилось в специфике онтологико-антропологических представлений, сформулированных в «Палее» и схожих «Изборнику 1076 года»: Божество трансцендентно и имманентно миру и человеку. Космогенез представлен в соединении противоречивых позиций: присутствуют как аристотелевско-птоломеевская геоцентрическая модель мира, которую разделяли каппадокийцы, так и примитивная космология антиохийской традиции, где вселенная — это дом с плоской Землей и небесной крышей. Историософия «Палеи», которая схожа с концепцией митрополита Илариона, сосредоточивается на глобальности христианской истории, исходящей из ветхозаветных основ, что подвергаются резкой критике.

В XIV—XV вв. в русской культурно-исторической среде возникает целый ряд влиятельных «книжных сообществ» образованных такими текстами, как корпус сочинений Дионисия Ареопагита, «Диоптра» Филлипа Монотропа, целым рядом мистико-аскетической литературы (Симеон Новый Богослов, Григорий Синаит), апокрифами, наподобие популярнейшего с XII в. «Хождения Богородицы по мукам», а также все более и более многогочисленных сочинений натурфилософского, мистико-философского планов, появившихся в связи с так называемой ересью «жидовствующих» («Луцидариус» («Просветитель»), который Максим Грек переименует в «Обтенебрариус» («Помрачитель»), «Шестокрыл», «Тайная тайных», «Галеново от Гиппократа», «Космография», «Логика жидовствующих» и др.), которые будут рассмотрены в тексте учебника отдельно во 2-й и 4-й главах.

• [1] Изборник Святослава 1073 г. Факсимильное издание. М., 1983.
• [2] Грицевкая ИМ. Индексы истинных книг. СПб., 2003. С. 111.
• [3] Изборник 1076 года. М., 1986.
• [4] Бондарь С. В. Философско-мировоззренческое содержание «Изборников» 1073и 1076 годов. Киев, 1990. С. 48, 66.
• [5] Изборник 1076 года. С. 699.
• [6] * Там же. С. 631.
• [7] Там же. С. 309, 407.
• [8] Изборник 1076 года. С. 421.
• [9] Палея Толковая/Пер.и комм. А. М. Камчатанов, В. В. Мильков, С. М. Полянский. М., 2002.