Станет ли «цветным» русский вопрос?

Сегодня уже очевидно, что правила игры и действующие лица «цветных революций» достаточно точно определены. Возникает закономерный вопрос: возможна ли «цветная революция» в России? Этот вопрос с особой остротой встал на повестку дня после парламентских выборов в декабре 2011 г. и широкомасштабных акций протеста на Болотной площади, которые продолжались вплоть до президентских выборов в марте 2012 г.

Мнения отечественных экспертов по этому поводу расходятся. Одни настроены весьма оптимистически: Россия — не Украина, и, несмотря на старания различных политических и олигархических групп, никакая «оранжевая революция» Российской Федерации не грозит. Однако это вовсе не означает, что в Кремле никак не готовятся к появлению майдана в Москве или Уфе. Аргументы сторонников данной точки зрения таковы: сегодня в России отсутствуют две важнейшие предпосылки революции. Во-первых, здесь нет такой демографической массы неудовлетворенной молодежи, как в странах, где революции осуществились. Во-вторых, В. В. Путину удалось восстановить централизацию бюрократического аппарата, и если что-то власти и грозит, то не свержение, а застой.

Присутствует и еще один немаловажный фактор: сегодня уже очевидно, что движущие силы и лидеры российской оппозиции не отвечают главным условиям победоносного «цветного» движения. У «оранжистов» нет авторитета среди значительной части общества; отсутствует способность действовать скоординировано и целенаправленно на длительном промежутке времени. Они не ощущают себя некоей системной целостностью, отличной или даже противостоящей доминирующей общественной силе и, может быть, обществу в целом; не способны организовать значительную часть населения на многолюдные ненасильственные действия в течение продолжительного времени. Наконец, отсутствуют сплоченность и единство данной группы. Лидеры Болотной площади представлены рядом маргинальных либеральных политиков третьего класса (Б. Немцов и пр.), персонажами светской тусовки, несколькими мелкими общественными организациями и полумифическими партиями, немногочисленным молодежным движением «Оборона» и группой А. Навального. Все их акции были бессистемны и заканчивались зачастую по причине внутренних скандалов и дрязг.

Однако есть и другая точка зрения, и к ней тоже необходимо прислушаться. Некоторые политики утверждают, что «цветная революция» в России уже началась, и вскоре она будет подхвачена в российских регионах. Ряд российских экспертов более осторожно отмечают, что Россия и особенно ее столица в будущем в силу целого ряда причин не застрахованы от «цветных революций» и поэтому необходимо отрабатывать механизмы защиты. Опасность развития революционной ситуации многократно возрастает во время экономического кризиса, до выхода из которого пока далеко. Сегодня некоммерческие и радикальные молодежные организации являются субъектами таких революций, а их объектом является власть. За рубежом существуют соответствующие методические центры, разрабатывающие сценарии «цветных революций», имеются каналы финансирования, а внутри страны есть силы, готовые действовать по этим сценариям. Ситуация осложняется тем, что российская элита не консолидирована, а в стране все еще существует неблагополучие в целом ряде сфер общественной жизни.

Например, в Москве нарастающие социальные проблемы (гастарбайтеры, бомжи, агрессивные молодежные группировки и т. п.) вполне могут быть использованы для провоцирования «твиттерных революций». В частности, присутствие в Москве и других крупных городах России большого числа мигрантов весьма облегчает реализацию французского сценария, ведь только в столице по разным данным в настоящее время находится от 2,5 до 4 млн гастарбайтеров, в том числе нелегальных, — этого более чем достаточно для организации массовых беспорядков.

Необходимо отметить, что среди отечественных теоретиков «цветных революций» немало сторонников активных действий. Так, российский экономист и публицист Михаил Делягин (р. 1961) опубликовал целый список движущих сил российской революции. По его мнению, ударной политической силой в России является молодежь — студенты и маргиналы спальных районов. Ее будут хаотически направлять как различные группы силовой олигархии, так и пытающиеся использовать стихийный протест политические группы, серьезные коммерческие структуры, представители организованной преступности (в том числе наркомафия) и, возможно, некоторые мусульманские диаспоры, в частности «Хизбут-Тахрир» («Исламская партия освобождения»), ставящая своей целью создание всемирного исламского государства. Делягин прогнозирует расшатывание и дезорганизацию государства при помощи терактов, провоцирования межнациональных конфликтов и сепаратистских устремлений.

Со всей очевидностью отсюда следует вывод: российские политики должны активнее искать методы противодействия «цветным революциям», усиливать информационно-пропагандистскую работу государства по их предотвращению. «Цветные революции» — это новая форма информационной войны, и чисто силовая модель противостояния им — не выход. Креативный подход может быть найден в русле стратегии «непрямых действий», предусматривающей и активную работу с молодежными организациями, и адекватное решение назревших социальных проблем, и более четкую организацию миграционных процессов, а также ограничение количества гастарбайтеров в столице и крупных городах России. Но самое главное: укрепление политической системы, развитие гражданского общества и предотвращение его социальных расколов.