Актуальные вопросы мирового политического процесса

Особенности современного этапа глобализации

Мировая политика на рубеже XX—XXI вв. находится под воздействием процесса глобализации. Нет единого и общепринятого определения данного термина. Например, под глобализацией некоторые исследователи понимают всестороннее сближение и интеграцию всех стран мира в технологической, информационно-культурной, экономической и политической сферах. Тенденции к интеграции и сближению между государствами существовали всегда, но наиболее радикально они проявились в двух исторических периодах. Первый раз — в середине XIX в., до начала Первой мировой войны, и второй раз — в 90-х гг. XX в.

Технологической основой первой волны глобализации были телефон и телеграф в сфере коммуникаций, строительство железных дорог в сфере транспорта, машинное, а затем поточно-конвейерное производство в промышленной сфере. Технологические сдвиги повлекли за собой экономические, выражавшиеся, прежде всего, в усилении экономической взаимозависимости и формировании единого мирового хозяйства.

О постоянно усиливающейся интернационализации (глобализации) экономического развития свидетельствует и тот факт, что мировая торговля росла быстрее, чем мировое производство, а значит, с каждым годом возрастала роль международных экономических связей. Это подтверждается следующими цифрами: с 1870 по 1917 гг. объем мировой торговли ежегодно увеличивался в среднем на 3,4%, а объем мирового производства — на 2,1%. С 1850 по 1914 г. население мира увеличилось в 1,5 раза, а международный товарооборот вырос в 10 раз. Зависимость экономически ведущих стран мира от внешней торговли выросла за этот период в 2,3 раза.

Начиная с 70-х гг. XX в. наряду с экспортом товаров растет экспорт капитала. В период с 1885 по 1900 г. оборот мировой торговли вырос в 2,1 раза, а иностранные инвестиции — в 2,3 раза. В 1901—1913 гг.

мировое производство увеличилось на 40%, мировая торговля — на 62%, а иностранные инвестиции — на 100%. Успехам мировой торговли и росту иностранных инвестиций способствовало то обстоятельство, что национальная валюта большинства стран была свободно конвертируемой. К 1910 г. в таких странах проживало около 90% населения всего мира. Движение товаров и капиталов было свободным, такой же свободной была миграция рабочей силы, которая приобрела большие масштабы. Развивался международный туризм. Для поездки из страны и страну не требовалось визы, а иногда даже и паспорта.

Экономическая глобализация во второй половине XIX — начале XX в. подтолкнула интеграционные процессы и в других сферах. Именно в этот период появляются первые международные межправительственные (Всемирный почтовый союз, Международный союз электросвязи) и неправительственные (Красный крест) организации. Стали проводиться международные спортивные соревнования, что привело к возрождению Олимпийского движения и созданию международных спортивных федераций.

Более всего глобализация проявилась в политической сфере. Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики. Мировое экономическое и социальное развитие проходило под сильным воздействием либеральной политической идеологии. Либерализм обосновывал необходимость экономической свободы на национальном и международном уровнях, стремление ко все большей взаимозависимости и интеграции как в экономике, так и в политике.

Наряду с либерализмом, появились и другие политические идеологии, обосновывающие необходимость глобализации и связывающие достижение политических целей с этим процессом. Прежде всего, речь идет о марксизме. Для К. Маркса и Ф. Энгельса экономическая глобализация мира была главной предпосылкой для его социально-политической трансформации. На основе марксизма было создано первое международное политическое движение. Институциализация этого движения нашла свое выражение в создании и деятельности I (1864 г.) и II (1889 г.) Интернационалов.

Глобализация оказала прямое влияние и на международные отношения. На рубеже XIX и XX вв. состоялось несколько международных конференций, на которых обсуждались вопросы предотвращения войн и конфликтов, мирного сотрудничества государств, совершенствования норм и принципов международного права. Было широко распространено мнение о том, что в условиях достигнутого уровня экономической взаимозависимости большая война между основными странами мира становится невозможной.

Однако экономическая глобализация намного опередила формирование стабильной и устойчивой системы международных отношений, ее институциональное оформление. Несмотря на все разговоры и благие пожелания, реальный механизм предотвращения глобального вооруженного конфликта не был создан. Неадекватная и непродуманная политика «великих держав», реальные и надуманные противоречия между ними привели к Первой мировой войне. Таким образом, первая мировая война оказалась своеобразным итогом первой волны глобальной интеграции, следствием имманентно присущих этой волне внутренних противоречий.

Первая мировая война стала разделительным рубежом между двумя историческими периодами — глобальной интеграции и глобальной дезинтеграции. Хотя после окончания войны была предпринята попытка реализации давнего либерального интеграционного проекта — создание универсальной международной организации (Лиги Наций), социально-экономическое развитие мира пошло в противоположном направлении.

Неудача Лиги Наций, помимо иных причин, была связана с тем, что в мировой экономике в 20—30-х гг. XX в. преобладали дезинтеграционные тенденции. Государства стремились защитить свои национальные рынки от иностранных конкурентов при помощи высоких таможенных тарифов. Мировая торговля и зарубежные инвестиции перестали увеличиваться, а в некоторые периоды даже сокращались. Так, с 1929 по 1932 г. в результате мирового экономического кризиса мировое промышленное производство сократилось на 20%, а мировая торговля — на 40%. Экспорт капитала накануне первой мировой войны составлял в среднем более одного миллиарда долларов в год, а в послевоенные годы всего 110—170 млн долл. Границы становились менее прозрачными не только для товаров и капиталов, но и для людей. Для поездок за рубеж теперь требовались паспорта и визы. Некоторые страны (Германия, СССР и др.) резко ограничили зарубежные поездки своих граждан. Повсеместно усложнились условия трудоустройства иностранцев. В результате сократились трудовая миграция и международный туризм. Многие страны мира стремились к созданию замкнутой автаркической экономики, ограничивали конвертируемость своих национальных валют, что еще более способствовало ослаблению международных экономических связей.

Вторая мировая война способствовала еще большей дезинтеграции мировой экономики. В 1950 г. только шесть стран мира имели свободно конвертируемую валюту. Это мешало как зарубежным инвестициям, так и развитию международной торговли. Несмотря на предпринятые при создании Организации Объединенных Наций меры по стимулированию мировой экономики при помощи международных экономических институтов — МВФ (Международный валютный фонд), ВБ (Всемирный банк) и другие, долгое время уровень экономической взаимозависимости, степень вовлеченности отдельных стран в международное разделение труда оставались ниже, чем в начале XX в. К тому же мир оказался расколотым по политико-идеологическому и социально-экономическому признаку на два блока.

Предпосылки для новой волны глобализации стали формироваться на рубеже 50—60-х гг. XX в., с началом новой технологической революции. В 70-х гг. XX в. результаты этой революции нашли отражение и в материальном производстве, и в других сферах жизни человеческого сообщества. Прежде всего, в сфере транспорта, информатики и телекоммуникациях. Последние десятилетия XX в. были отмечены бурным развитием реактивной авиации, компьютерных, информационных технологий. Количество компьютеров удваивалось каждые 18 месяцев. Резкое увеличение объемов информационного обмена и сокращение времени на передачу информации подтолкнули темпы экономического развития и экономическую интеграцию в мире.

Однако и в 70-х, и в 80-х гг. XX в. реальная степень глобальной интеграции оставалась по многим показателям ниже, чем накануне Первой мировой войны. Эти показатели были превышены только в рамках новой, третьей волны глобализации. В полной мере новая волна глобализации проявила себя в 90-х гг. XX в. Те факторы глобализации, которые имели место в предшествующий период, получили дополнительный импульс после окончания «холодной войны» и преодоления идеологического, политического и экономического раскола мира. Произошла либерализация как мировой экономики в целом, так и национальной экономики отдельных стран. Если в начале 60-х гг. XX в. в странах с открытой рыночной экономикой проживало 20% населения мира, то к началу XXI в. этот показатель достиг 87% (если включать Россию и Китай). Только в 90-х гг. XX в. был превышен уровень 1913 г. по относительному объему иностранных инвестиций. Такой показатель был достигнут благодаря деятельности ТНК, на зарубежных филиалах которых в конце XX в. производилось товаров на 5 трлн долл.

Экономическая глобализация — преимущественно объективный процесс. Однако в 90-х гг. XX в. ее успехи были связаны и с теми рекомендациями, которые давали Международный валютный фонд и Всемирный банк для проведения экономической политики. Эти рекомендации были составлены на основе идей экономического неолиберализма и направлены на разрушение барьеров в мировой торговле и иностранных инвестициях. Большинство государств мира оказались перед выбором: или принять эти рекомендации, или оказаться в числе, так называемых, стран-изгоев. Третья волна глобализации была детерминирована, таким образом, и политическими факторами, но ее политические последствия оказались неоднозначными и противоречивыми. Экономическое и политическое развитие мира в 90-х гг. XX в. получило разную направленность. Если в экономике наблюдалась растущая взаимозависимость и интеграция, то в политическом отношении мир стал менее стабильным и более хаотичным. После окончания холодной войны и дезинтеграции биполярной системы международных отношений новая структура международной системы так окончательно и не сложилась. Вызванное процессами экономической глобализации некоторое ослабление власти национальных правительств не дополняется адекватным возрастанием роли международных институтов. За два десятилетия, прошедшие после окончания холодной войны, так и не была начата давно назревшая реформа ООН. В результате главная международная организация современного мира далеко не всегда способна выполнить имманентно присущие ей регулирующие функции и поэтому теряет свой авторитет.

На смену старым проблемам международной безопасности приходят новые, к которым государства и другие субъекты международной политики оказались не готовы. К таким проблемам относится, например, угроза международного терроризма. Государства же, как выяснилось, оказались слабо подготовленными к новым вызовам и угрозам, исходящим от противников, обладающих значительно меньшими ресурсами. Поэтому вопросы безопасности приобретают новое измерение как на национальном, так и на международном уровнях.

Проблема терроризма порождена, наряду с другими причинами, и социальными последствиями глобализации. Как было уже отмечено, на рубеже XX и XXI вв. процесс глобализации осуществлялся в соответствии с неолиберальными экономическими принципами, что неизбежно вело к нарастанию разрыва между богатыми и бедными странами, усиливало социальную дифференциацию во всем мире. Такой вариант глобализации был выгоден наиболее развитым в экономическом и технологическом отношении странам, стремившимся сохранить и обеспечить свое доминирование также и в политической сфере.

Глобализация порождала серьезные социальные проблемы и внутри развитых стран. Против ряда последствий глобализации выступают профсоюзы и новые социальные движения, получившие название антиглобалистских. Однако оппозиция неолиберальной модели глобализации не имела единой политической и идеологической платформы. Традиционные левые политические идеологии и движения оказались в глубоком кризисе. Так, международное коммунистическое движение как единое целое фактически перестало существовать, хотя коммунисты сохраняют власть в некоторых странах (Китай, Вьетнам, Куба, Северная Корея). Многие партии и группировки, сохранившие приверженность ортодоксальной коммунистической идеологии, крайне негативно относятся к глобализации, хотя К. Маркс связывал с аналогичным процессом в XX в. надежды на воплощение в жизнь своей теории.

Международное социал-демократическое движение пытается выработать собственные подходы к глобализации, обосновать возможность ее альтернативного, «гуманистического» варианта. Об этом говорилось на Парижском конгрессе Социалистического Интернационала в 1999 г. Однако в своих странах социал-демократы, находясь у власти, были не способны реализовать традиционную социально-экономическую программу и вынуждены проводить такую же политику, как у консерваторов и либералов.

Вместе с тем только в начале XXI в. появилась реальная возможность для формирования глобального гражданского общества не на словах, а не деле. Новые средства коммуникации и информационные технологии позволяют неправительственным организациям и движениям, индивидам более тесно взаимодействовать между собой, вырабатывать общие позиции и в конечном счете оказывать воздействие на экономические и политические процессы.

И вторая, и третья волна глобализации, так же как в свое время первая, связаны с определенными предпосылками в финансовой сфере. Прежде всего, это наличие конвертируемых валют, без которых невозможны ни международная торговля, ни иностранные инвестиции. В основе конвертируемости национальных валют до первой мировой войны лежал золотой стандарт. Любая из валют свободно обменивалась на золото или другую валюту в соответствии с их фиксированным золотым содержанием. После Второй мировой войны валютой в рамках Бреттон-Вудской системы стал американский доллар. Вначале он также основывался на золотом стандарте, но с 70-х гг. XX в. положение изменилось. Власти США отказались от обязательств по поддержанию золотого стандарта своей денежной единицы, тем не менее она сохранила роль главной резервной валюты мира. Несмотря на то что существовали и другие свободно конвертируемые валюты, именно доллар пользовался наибольшим доверием и спросом на мировых финансовых рынках. Не золотой запас, а доверие к американской экономике как наиболее мощной экономике мира стало основой роли доллара. Можно сказать, что в мировых финансах сложился «однополярный мир». Даже появление единой денежной единицы ЕС — евро не изменило ситуацию кардинальным образом, хотя евро несколько потеснил доллар. В целом доллар сохранил свою роль главной резервной валюты и в начале XXI в., в какой-то мере отразив проявившуюся после окончания холодной войны тенденцию к усилению доминирования США в системе международных отношений.

Между тем аналитики отмечают, что, пользуясь преимуществами процесса глобализации, США на государственном уровне не всегда ведут ответственную бюджетную и финансовую политику. Американская экономика, оставаясь ведущей экономикой мира, существенно изменила свою структуру по сравнению с серединой XX в. Тогда США были ведущей промышленной державой мира, а в конце XX в., в связи со вступлением в постиндустриальную фазу развития, США эту роль стали утрачивать. Характерно, что доля США в мировом потреблении в последние годы выше, чем их доля в мировом производстве, причем этот разрыв увеличивается в пользу потребления.

В США располагаются штаб-квартиры большинства транснациональных компаний, там же сосредоточены основные финансовые центры современного мира. Главным экспортным американским товаром, наряду с продукцией высокотехнологичных отраслей производства, является сам доллар, сохранивший роль главной мировой валюты не только за счет экономических, но и за счет психологических факторов. Разразившийся в США летом 2008 г. финансовый кризис очень скоро приобрел глобальный характер и вышел за пределы финансовой сферы. По своему размаху он стал самым большим кризисом со времен Второй мировой войны. Этот кризис еще раз показал степень интегрированности мировой экономики и экономическую взаимозависимость стран в условиях глобализации. Начавшись на американском рынке ипотечного кредитования, он быстро перекинулся на финансовую сферу других государств, в итоге затронув все отрасли их экономик. От кризиса в той или иной степени пострадали и богатые, и бедные страны, и те страны, экономический рост которых был, как в России, основан на экспорте сырьевых ресурсов. Пострадали и государства, где росло производство и увеличивался экспорт готовой продукции.

Поскольку прежняя экономическая политика на глобальном и национально-государственном уровнях большей частью опиралась на неолиберальные экономические принципы, разразившийся кризис подставил под сомнение эти принципы. Уже первые антикризисные меры, предпринятые в странах Западной Европы, в США и других странах, были направлены в противоположном направлении от неолиберальных экономических постулатов. Если до кризиса общепризнанным было положение о необходимости уменьшения государственного вмешательства в экономику, то в ситуации кризиса государственное регулирование возросло даже в таких странах, традиционно считавшихся оплотами экономического неолиберализма, как Великобритания и США. В 90-е гг. XX в. не только в Восточной Европе и России, но и во многих других странах мира проводилась широкомасштабная приватизация ранее принадлежавших государству предприятий. С началом кризиса вопрос о национализации отдельных банков, финансовых и промышленных компаний стал возникать и в Соединенных Штатах, где никогда сколько-нибудь большого государственного сектора в экономике не существовало.

В какой-то степени под вопросом оказалась и необратимость самого процесса глобализации. Так же как и в период между первой и второй мировыми войнами у многих государств возник соблазн с помощью протекционистских мер защитить собственные экономики от негативных последствий мирового кризиса. Протекционизм в данном случае означает закрытие границ для иностранного экспорта и, следовательно, идет вразрез с основополагающими тенденциями экономической глобализации. Несмотря на многочисленные призывы не прибегать к протекционизму, протекционистские по своей сути меры принимались во многих странах мира, включая и Россию. Для нашей страны принятие таких мер было несложным, поскольку она еще не успела вступить во Всемирную торговую организацию, которая стала одним из символов самого процесса глобализации и переживает в последние годы трудные времена.

Кризис обострил отношения внутри Европейского Союза, обнаружив отсутствие общих подходов как к пониманию перспектив самой европейской интеграции, так и к решению важнейших вопросов мировой экономики и мировой политики в целом. А как раз вопрос о путях выхода из мирового кризиса стал главным вопросом повестки дня мировой политики, оттеснив на второй план еще недавно весьма острую проблему борьбы с международным терроризмом.

В мировой политике наметились серьезные структурные и институциональные сдвиги. До сих пор обсуждение важнейших вопросов политического и экономического развития мира проходило в рамках так называемой «Большой восьмерки». «Большая восьмерка» сложилась на базе «Большой семерки» — своеобразного элитарного клуба, куда входили некоторые страны Западной Европы, США, Канада, Япония. После окончания холодной войны к работе этого клуба присоединилась и Россия. «Большая восьмерка» имеет два аспекта деятельности: политический и экономический. Если участие России в политическом аспекте деятельности «Восьмерки» не вызывало серьезных возражений, то ее подключение к экономическому аспекту работы «Большой восьмерки» затянулось, несмотря на достигнутые до начала мирового кризиса экономические успехи. Кризис очень быстро обнаружил, что масштаб «Большой восьмерки» уже не соответствует реалиям современной мировой политики и мировой экономики. Поэтому появилась идея проведения встреч лидеров крупнейших по экономическим потенциалам стран в масштабах «Большой двадцатки». Хотя «Большая двадцатка» делает только первые шаги и существует параллельно с «Большой восьмеркой», проведение встреч между представителями как развитых, так и развивающихся экономик стало симптоматичным в период мирового экономического кризиса.

Обсуждая проблемы поиска путей выхода из кризиса, участники дискуссий обратили внимание и на ситуацию в мировых финансах. Доверие к доллару как к главной мировой резервной валюте снизилось, но реальной альтернативы ему по-прежнему не существует. В связи с этим были сделаны различные предложения, в том числе и о переходе к новой единой мировой валюте. Такое предложение прозвучало от имени России, Китая, его поддержал Международный валютный фонд. В качестве варианта новой мировой валюты рассматривается условная расчетная единица МВФ — «специальные права заимствования» (СДР). Эта единица была введена в 70-х гг. XX в. для определения суммы кредитов, предоставленных Мировым валютным фондом той или иной стране. Сегодня СДР исчисляется на основе корзины валют, куда входят американский доллар, евро, британский фунт стерлингов, швейцарский франк, японская иена. Создание единой мировой валюты теоретически возможно, но технически трудно и вряд ли реально в обозримой перспективе. Но финансовая система нуждается в кардинальном реформировании, в том числе и за счет усиления роли национальных валют в различных регионах мира.

Нуждаются в реформировании и главные международные экономические институты — ВМФ и Всемирный банк. Вопрос об этом был поставлен уже на первой встрече «Большой двадцатки». Внутренняя структура МВФ и ВБ не отражает современных экономических реалий. Когда эти институты создавались, в мировой экономике доминировали США и другие страны Запада. И МВФ и ВБ стали инструментами той модели глобализации, которая соответствовала интересам наиболее развитых и наиболее богатых стран мира. Поскольку эта модель глобализации не считается сегодня оптимальной и подвергается критике, то неизбежно должны быть пересмотрены как роль международных экономических институтов, так и факт доминирования в них западных государств и Японии.

Мировой финансово-экономический кризис может способствовать ускорению реформирования ООН и ряда других международных организаций, деятельность которых также критиковалась в последнее время. Кризис и его последствия могут найти отражение в самых разных аспектах мирового политического процесса. С одной стороны, может возрасти и уже возрастает привлекательность левых политических идеологий. С другой стороны, можно ожидать активизации экстремистских политических движений как левого, так и правого толка. Последствия кризиса повысят конфликтность политических процессов на глобальном, региональном и национальном уровнях, следовательно, в той или иной степени затронут сферу международной безопасности и окажут влияние на поиски путей решения глобальных проблем современности.