Пути выхода из кризиса

Несмотря на кризис, рыночную систему на Западе удалось сохранить на путях, основные вехи которых указал Джон Мейнард Кейнс. В своих публикациях он показал, что свободная игра рынка автоматически не гарантирует всеобщей занятости. Прежняя рыночная концепция заключалась в констатации постоянного движения вокруг точки равновесия спроса и предложения при кратких циклических кризисах. Но то, что произошло в 1929 г., разрушило эту концепцию. Кейнс был первым указавшим на то, что массовая безработица (по сути социальная катастрофа) и снижение деловой активности вызваны не упомянутым движением вокруг точки равновесия, а ущербностью самой системы, которая нуждалась в коррекции извне. Согласно выводам Кейнса рыночный механизм нестабилен в своей основе и не существует никакого автоматического механизма, который обеспечил бы полную занятость и равновесие между производством и потреблением. Кейнс не выступал против рынка, он добивался того, чтобы «запустить» его мотор снова, но уже при помощи государства. Для этого он предлагал прибегнуть к крупным государственным программам обеспечения занятости путем организации, к примеру, общественных работ или простых раздач денег (путем пособий безработным, семьям и пр.). По мысли Кейнса, как только у людей появляются деньги, они их тратят, создавая таким образом спрос, на который и реагирует рынок. Обычный механизм спроса-предложения начинает свою работу заново, и экономика выходит из кризиса. Никаких волшебных изменений программа Кейнса не принесла, но его мысль, в принципе, была правильной, и на определенном отрезке развития механизм преодоления кризиса сыграл положительную роль.

Так, ответом Америки на кризис 1929 г. был «новый курс» (New Deal) президента Франклина Делано Рузвельта, которого американцы до сего дня считают самым значительным политиком в своей истории. При Рузвельте, который 4 раза избирался на пост президента с 1932 г., США радикально переменились. Самым существенным итогом перемен было внедрение начал социального законодательства (пенсии, пособия безработным, организация общественных работ, молодежная политика), а также взятие государством на себя некоторых регулирующих функций в управлении экономикой и финансами. Это было совершенно новым — до президента Франклина Рузвельта США были классической страной либерализма, где безраздельно царил свободный рынок, а государство являлось «ночным сторожем» (это словосочетание обычно употребляется для обозначения минимальной роли государства). Рузвельт смог обратить мощь современного государства на спасение капитализма, а не на его разрушение, как это делали в тоталитарных системах в Европе. В США реформы «нового курса» Рузвельта в кейнсианском духе положили конец эре либеральной классической экономики. Именно Рузвельт ввел в США социальное законодательство, разрешил деятельность профсоюзов — ничего этого до 1929 г. в стране не было.

Разумеется, самые радикальные программы «нового курса» были встречены бизнесом и Конгрессом США прохладно из-за своего «социалистического» характера, и вскоре были отменены Верховным судом, но в целом Рузвельт добился своего — вернул стране веру в себя.

Программа помощи фермерам «ААА» оказалась самой успешной. В период «нового курса» ни одному сектору не уделялось столько внимания, как аграрному: выделялись средства на исследовательские работы и просвещение фермеров, техническую помощь, поощрялись инвестиции, проводилась электрификация сельских районов, фермерам давали государственные кредиты. Поэтому рост сельского хозяйства в годы «нового курса» составил 5% в год. В 1930 г. в США было 6 млн ферм, на которых работало 25% населения страны. Это огромное количество людей, учитывая, что от кризиса они пострадали сильнее всех.

Конечно же, президент Рузвельт не был социалистом, как его представляли противники, но он являлся хорошим учеником Кейнса, рецепты которого по реанимации рыночной экономики президент использовал в полной мере.

Кейнсианские меры принимались на Западе повсеместно. В отличие от США в Европе наиболее полно их применяли нацисты и фашисты. Весьма удачным был итальянский опыт — там в 1933 г. создали институт промышленной реконструкции (ИРИ) с 280 тыс. наемных работников, контролировавший деятельность 120 предприятий. Отметим, что после войны ИРИ превратился в эффективный государственный холдинг, получивший некоторую независимость от правительства. Он существует в Италии до сих пор. В целом эта страна добилась впечатляющего роста, смогла обеспечить себе продовольственную автаркию (независимость от импорта).

Особенно эффектно и быстро избавилась от последствий кризиса гитлеровская Германия, организация общественных работ, обширные программы, направленные на ликвидацию безработицы, милитаризация экономики ликвидировали безработицу в стране задолго до начала войны. В Германии только в 1936—1938 гг. производство на душу населения выросло на 14%. В западных демократиях экономический застой и безработица сохранялись гораздо дольше.

Следует отметить, что в тоталитарных государствах не только положение с безработицей, но и вся социальная сфера были специфичными и серьезно отличались от положения в демократических государствах. Следует указать на то, что в ряде случаев активная социальная политика была более значительной и впечатляющей в тоталитарных государствах, чем в демократических. В тоталитарных государствах мыслили так: пусть работа будет не очень хорошо оплачиваться, но она будет у всех. Весьма обширные социальные гарантии существовали для всех категорий занятых, особенно для крестьян, которых нацисты по непонятной причине считали основой нации, ее фундаментом. Не случайно период с 1933 по 1939 г. и в Германии, и в Италии долгое время считался периодом наибольшего экономического и социального благополучия и процветания.

Образцовым со стороны тоталитарного государства было отношение к досугу, спорту, массовому туризму, впервые поставленное на широкую ногу именно в Германии и Италии. На это однозначно указывают впечатляющие успехи итальянской фашистской организации «После работы» (Dopo lavoro), занимавшейся досугом трудящихся, аналогичной нацистской «Сила через радость» (Kraft dutch Freude). Также весьма четко и продуманно было организовано детское, юношеское, молодежное, женское движение, бывшее важной частью тоталитарного государства.

Если тоталитарные государства в межвоенный период развивались динамично, их социальное устройство было стабильным, то демократические страны похвастаться этим не могли. Франции присущ внутренний кризис, слабость демократических институтов, их дегенерация, падение авторитета республики, падение рождаемости в стране, шовинизм во внешнеполитической сфере. США в межвоенный период были больны изоляционизмом, который проявлялся в нежелании и неспособности решать мировые проблемы. Чехословакия, несмотря на экономическое процветание, не смогла избежать давления очень сложного и запутанного национального вопроса. Четверть населения составляли немцы, ие желавшие жить в этом государстве и мечтавшие присоединиться к Германии, большие проблемы были и со словаками, поэтому она и развалилась к началу Второй мировой войны. Единственная европейская страна, государственный корабль которой практически без единой царапины вышел из великого кризиса 1929 г. и всех политических перегрузок межвоенных лет, — Великобритания. Неписаная и тем более укорененная в сознании народа конституция обеспечила многоплановую игру политических сил и стабильность общества и государства. Несмотря на значительное социальное напряжение, над страной не нависала опасность фашизма.

В Европе осталась только одна страна, где демократии и социальному прогрессу ничего не угрожало и которая не пошла по пути, пройденному большинством европейских государств. Это Швеция, и на ее примере стоит остановиться.

Депрессия не обошла Швецию, которая в 1920;е гг. смогла превратиться из аграрной страны в страну — производителя шарикоподшипников, стали, телефонов. Последствия депрессии были для Швеции катастрофическими: 1/3 шведских рабочих потеряли работу, многие фермеры, не имея возможности погасить кредит, продавали свои участки. Однако по сравнению с другими европейскими странами Швеции удалось быстро оправиться от кризиса и остаться при этом политически сильной и стабильной демократией. Большую роль в этом сыграл Пер Альбии Хаиссон, который возглавлял коалиционное правительство, состоявшее из представителей Крестьянской партии и социал-демократов. Социал-демократ Хаиссон был премьер-министром в 1932—1946 гг., он зарекомендовал себя выдающимся мастером парламентской тактики и талантливым национальным лидером. Правительство Ханссена отказалось от принципа свободной торговли с условием гарантированного минимума закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию и других мер поддержки тружеников. Для безработных предусматривалась выплата пособий, но и промышленность правительство не национализировало (как это отчасти сделали во Франции), а стимулировало к расширению производства. В течение первых трех лет у власти правительство Ханссена провело несколько законов, способствовавших активному вмешательству государства в экономику, регулированию продолжительности рабочего дня наемных работников, гарантировавших оплачиваемые отпуска и страховые пособия по безработице. Все эти мероприятия проводились иод лозунгом сделать Швецию «домом для всех, кто в ней живет» и достичь таким образом социальной гармонии. К 1939 г. Швеция покончила с проблемой безработицы и занялась осуществлением плана строительства общества благоденствия. Социал-демократы, одержав победу на выборах 1936 г., превратились в доминирующую силу в политике. Война на некоторое время затормозила дальнейший рост социального благополучия, но с 1946 по 1956 г. в стране были проведены новые преобразования, такие как установление высоких пенсий и пособий на детей, страхование здоровья (обязательное больничное обслуживание), выдача ссуд для жилищного строительства, а также реформа системы образования. Элемент социализма в политике правительства заключался в высоком налогообложении имущих (с пониманием встретивших эти начинания) с целью поддержания высокого благосостояния и перераспределения доходов вместо попыток национализации. Казалось, очевидная утопия в Швеции стала реальностью — страна и народ процветали, социальные проблемы отступили. После кончины Хансссна социал-демократы занимали лидирующее положение до 1992 г. за исключением одного шестилетнего периода. Швеция стала воплощением вызывающего восхищение стиля жизни в общественном, политическом, культурном и политическом планах.