Актуальность исследования. Природа и роль языкового общения, его атрибуты (в том числе и феномен «языковой личности») в социализации человека и антропогенезе — одна из глобальных проблем самых разных наук, давно привлекавших внимание исследователейинтерес теоретиков к ней никогда не ослабевал настолько, чтобы она казалась второстепенным следствием проблем более фундаментальных, и не увеличивался настолько, кроме последнего времени1, чтобы она требовала формирования принципиально новых междисциплинарных научных направлений.
Целый ряд законов и тенденций современной жизни страны показывает рост актуальности такой проблематики.
Во-первых, от учета всех аспектов и возможностей языкового общения все более зависит принятие масштабных политических решений, достижение компромиссов между конфликтующими сторонами, успех деловых переговоров.
Во-вторых, вопросы речевого и языкового воздействия давно стали прикладной проблемой нейролингвистического программирования в массовой психологии, провоцирования известных эффектов массовидного поведения, в том числе, в рекламном деле, в ходе предвыборных кампаний, в деятельности современных масс-медиа.
В-третьих, события последнего времени показывают актуальность и чисто юридических аспектов такой проблемы, хотя бы в форме вопроса о необходимости официального двуязычия в ряде российских регионов и стран СНГ (Татарстан, Карелия, Украина, прибалтийские страны).
1 Начиная с 30 — 50-х гг. XX века постепенно складывается ряд отдельных направлений гуманитарного знания, где такая проблема становится центральной — социология языковых и речевых коммуникаций, семи-осоциопсихология, онтопсихология, методология науки. См.: Витгенштейн Л. Философские работы. 4.1. М., 1994; Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983; Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы// Контекст. М., 1989; Гильдебранд Д. фон. Метафизика коммуникации. СПб., 2000; Дридзе T.M. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. М., 1984; Менегетти Р. Онтопсихология. Челябинск, 1994.
Отметим, наконец, упорные попытки исследовать роль языка в моделировании качественно новых форм общения, — например, в Т-группах2, в изучении психологии деловых переговоров3, теории нейролингвистического программирования поведения людей и др.4 Все это демонстрирует заметный рост интереса к проблемам языковых взаимодействий и коммуникаций в современной науке и позволяет довольно уверенно прогнозировать углубление такого интереса в ближайшем будущем.
Наконец, сама логика развития науки показывает, что вопрос такого интеллектуального масштаба, однажды возникнув, никогда не остается полностью без ответапроблема природы «языковой личности» слишком тесно переплетена с древним вопросом о самой сути человека, чтобы не привлекать внимание самых разных наук.
Вместе с тем, избранная тема мало исследована в современной социологии духовной жизни. Корректное и последовательное изучение речевых коммуникаций через феномен «языковой личности» обещает новое раскрытие сущности языкового общения и, учитывая потенциал философских и филологических работ по проблематике «языковой личности», предполагает заполнение теоретических ниш в концепции социологии коммуникации. Актуальность и малая исследовательская база избранной темы именно в социологическом ключе выводит диссертационную работу «Проблемы социологического изучения феномена „языковой личности“ в речевых коммуникациях» в ряд необходимых и перспективных для дальнейшего глубокого анализа.
Степень разработанности проблемы.
В научной литературе термин «языковая личность» является достаточно новым и непривычным, несмотря на то, что «проблемы, связанные с языковой личностью, не являются изобретением сегодняшнего дня, лингвистики.
2 См.: Рудестам Н. T-группы. М., 1994; Психокоррекционные группы. М, 1997; Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1992.
3 Фишер Р. Юри У. Деловые переговоры. М., 1987.
4 См.: Бендлер У. Основы НЛПЛютикова Е. В. Манипулятивный дискурс как фактор псевдокоммуникации: (опыт семиосоциопсихологического исследования) // Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах. Кн.2. М., 2000. С. 8−13.
XX века"5. Он используется в довольно ограниченном круге работ, в основном, лингвистической направленности6. Ю. Н. Караулов понимает, например, под «языковой личностью» «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью». В трактовке В. Конецкой «коммуникативная личность» есть «одно из проявлений личности, обусловленное совокупностью ее индивидуальных свойств и характеристик, которые определяются степенью ее коммуникативных потребностей, когнитивным диапазоном, сформировавшимся в процессе познавательного опыта, и собственно коммуникативной компетенцией — умением выбора коммуникативного кода (выделено мною — Т. Бабаян), обеспечивающего адекватное восприятие и целенаправленную передачу информации в конкретной ситуации"8.
Несколько иные аспекты феномена «языковой личности» изучаются в работах Коровкина М. М., Минаевой Л. В., Ляпон М. В., Сухих С. А., Винокур Т. О., Бабий С. Н., Шахнаровича A.M., Завьяловой О.Г.9 и др.
Если же суммировать центральные позиции антропологической лингвистики, в которой «языковая личность» составляет ядерное понятие, то обнаруживается троякая трактовка этого феномена: во-первых, «языковая лич.
5 Милосердова Е. В. Прагматика языка как основа изучения языковой личности в контексте взаимодействия языка и культуры. // Вестник ТГУ. Вып.2, 1998. С. 56.
6 См.: Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987; Сухих С. А. Черты языковой личности //Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. Тверь, 1993; Клюканов И. Э. Языковая личность и интегральные смысловые образования. Тверь, 1990; Розина Р. И. Человек и личность в языке //Логический анализ языка. М., 1991; Леонтьев А. А. Личность, культура, язык //Философия сознания в XX веке: проблемы и решения. Иваново, 1994; Языковая личность: Проблемы значения и смысла /Сб. науч. тр. Волгоград, 1994.
7 Караулов Ю. Н. Ук. соч. С.З.
8 Конецкая В. П. Социология коммуникации. М., 1999. С. 169.
9 Коровкин М. М. Внутренний лексикон языковой личности //Номинация и дискурс. Рязань, 1999; Минаева Л. В., Морозов А. Ю. Роль речевой коммуникации в создании имиджа// Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. М., 2000. № 1. С.55−73- Ляпон М. В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность. М., 1995; Сухих С. А. Языковая личность в диалоге //Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989; Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий: варианты речевого поведения. М., 1993; Бабий С. Н. и др. Личность и языковая картина мира //Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Тверь, 1994; Шахнарович A.M. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации //Филологические науки, 1998. № 2- Завьялова О. Г. Формирование профессионального речевого имиджа будущего тренера по борьбе. АКД. Красноярск, 2000 ность" практически отождествляется со способностью к речевой деятельности, т. е. комплексом психофизических свойств индивида, позволяющих ему производить и воспринимать речевые произведения10 («речевая личность») — во-вторых, «языковая личность» сводится к совокупности особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения11 («коммуникативная личность») — наконец, возможно понимание «языковой личности» как словарной, этносемантической, как исходного национального прототипа пользователя того или иного языка12.
Впрочем, основное содержание фундаментальных проблем гораздо ширепо меткому замечанию К. Маркса, ни одно явление не может быть понято изолированно, без анализа процессов, ведущих к нему.
В этом смысле история разработок природы и атрибутов языковых взаимодействий и коммуникаций восходит еще к античности, — другое дело, что процессы, выражающие сущность «языковой личности», в разные эпохи имеют разные названия.
Античность, философия которой начиналась с решения глобальных онтологических проблем, постепенно смещала фокус внимания на человека и такие его сущностные характеристики, как язык и речевое общение. Разрабатывая эти проблемы, античность выдвинула ряд важнейших положений. В частности, признавались: изоморфизм бытия и языкового мышления (элеаты, Аристотель13), тождество личностной структуры и ее языковой презентации (Платон14), диалогичность как ведущая форма внутренней речи (Сократ15), связь вербального поведения с психическими процессами (Аристотель16), со.
17 циальность общения как матрицы государственности (Платон, Аристотель),.
10 См.: Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. АДД. JL, 1984.
11 См.: Сухих С. А., Зеленская В. В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар, 1997.
12 Карасик В. И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность. Краснодар, 1994.
13 Платон. Соб.соч.: В 4 т. М., 1990. T.I. С.619- Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т.1. С. 126.
14 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т 1. С.521- Т. 2. С. ЗО, 48- Т.З. С. 166−167,439.
15 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т.1. С. 72−76, Т.2. С. 172.
16 Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т.4. С. 137.
17 Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т.4. С.376−381- Платон. Собр. соч.: В 4 т. М, 1990. Т.З. С. 187. гносеологическая функция языка (Сократ, Платон, Аристотель18), принципиальное несовпадение внутренней речи и внешней, обеспечивающей реализацию социальных атрибутов личности исключительно в коммуникативном пространстве (стоики19). Противоположное толкование языковым феноменам было предложено софистами и римскими теоретиками ораторского искусства: понимание речи как управляемой и планируемой деятельности, генерирующей иную реальность, констатация «договорной» основы человеческого языка, что лишает его способности быть корректным инструментом познания. Кроме того, особо подчеркивались важность учета обратной связи в общении и возможность фальсифицировать общение лингвистическими и паралингвистическими средствами, добиваться нужной реакции адресата20. Боэций, завершая античность, сформулировал проблему универсалий как вопрос о гносеологических возможностях языка, о способности «языковой личности» конструировать с помощью мыслительных операций языковую картину мира, общую для всех людей и адекватную объективной реальности21.
Мировоззрение эпохи Средневековья отмечено глобальной дихотомией божественного и греховного, обретающей актуальность и в человеческой личности и в системе социального общения. Человеческий язык полностью принадлежит иллюзорному земному существованию. Поэтому человеческая личность понимается средневековыми философами как транс-языковая личность, живущая мистическим образом не в языке и не до языка, а сверх языка. Единственно подлинное общение — с богом — возможно исключительно на невербальном уровне. Язык как семиотическая система (Августин Блажен.
18 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. 2. С. 76, 459−460.
19 Лосев А. Ф. История античной эстетики: Ранний эллинизм. М., 1979. С. 83−171- Аврелий Марк. Наедине с собой. Размышления. Ростов-на-Дону, 1991; Сенека, Честерфилд, Моруа. Если хочешь быть свободным. M., 1992. С. 7−46.
20 См.: Антология мировой философии. В 4 т. Т. 1. М., 1969. С. 315−321- Кассен Б. Эффект софистики. М., 2000; Лосев А. Ф. История античной эстетики: (Софисты. Сократ. Платон). М., 1969. С. 13−51- Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. M., 1972; Марченко О. И. Риторика как норма гуманитарной культуры. М., 1994.
21 См.: Лосев А. Ф. Боэций // Лосев А. Ф. ИАЭ: Итоги тысячелетнего развития. Кн. 1. М., 1992. С.170- Майоров Г. Г. Северин Боэций и его роль в истории западноевропейской культуры //Вопросы философии. 1981, № 4. С. 118−127- УколоваВ.И. «Последний римлянин» Боэций. М., 1987. С. 40−75. ный) конвенциональной природы пригоден лишь для общения людей. Таким образом, «языковая личность» понимается как система, которая генерирует и транслирует в коммуникации словесные знаки, выражающие символы, ценности и нормы общественной жизни, при этом ее актуальный план, реализация в процессе общения жестко контролируется самим обществом23.
Культура Возрождения принесла новое, демистифицированное понимание человеческого общения как стихии творческой свободы, а «языковой личности» — как демонстрации меры этой свободы (Пико делла Мирандо.
24 ла). В ренессансной картине мира обнаруживается такие базовые элементы «языковой личности», как воображение и память в качестве активной предпосылки коммуникации, обусловливающая содержание речевых актов человека и в настоящем и в будущем времени (Данте, Дж. Бруно) — признается способность «языковой личности» эксплицировать систему ментальных мар
О (л керов, единую для всех представителей данной нации (Данте), репрезентировать социокультурные метки своих носителей и детерминировать эволю.
27 цию языка (Данте, Л. Валла) — кроме того, подчеркивается социализирующая роль «языковой личности», характеризующей процессы добровольного отчуждения собственно личности в социум, в систему общения (Н. Макиавел.
28ч.
ЛИ).
Философия Нового времени, отмеченная мощным знаком рационализма, концентрировала внимание на отношении человека к природе, тогда как межличностное общение людей, проблемы их эмоциональной жизни, реализация взаимных связей в общении — все это еще оставалось на периферии гуманитарной мысли. Основные трактовки проблем языка и общения можно.
См.: Августин Бл. О Граде Божием: В 4 т. М., 1994. Т. 1−2- Бычков В. В. Эстетика Аврелия Августина. М., 1984. С. 153−278.
23 Августин Бл. Исповедь. М., 1991.
24 Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека //Эстетика Ренессанса. T.l. М., 1981. С. 249.
25 Данте А. Пир//Данте А. Малые произведения. М., 1968. С. 112−269- Бруно Дж. Изгнание торжествующего зверя. О принципе, начале и едином. Мн., 1999; Горфункель А. Х. Джордано Бруно. М., 1973. С. 42−58.
26 Данте А. О народном красноречии//Данте А. Малые произведения. М., 1968. С. 270−305.
27 Валла Л. Об истинном и ложном благеО свободе воли. М., 1989; Резвицкий И. Философские основы теории индивидуальности. Л., 1973. С. 64−88- Степанова Л. Г. Итальянская лингвистическая мысль XIV-XVIbb. (От Данте до позднего возрождения). СПб., 2000. С. 203,212−213, 221. суммировать рядом положений: признание языка наряду с волей сущностной чертой собственно человеческой психики (Р. Декарт29) — рассмотрение языковых способностей лишь в качестве инструмента познания и регистрации научного, индивидуального и коллективного, опыта (Ф. Бэкон, Дж. Беркли, Р. Декарт, Т. Гоббс, Дж. Локк, Б. Спиноза, В. Лейбниц) — понимание языка как важнейшего источника ошибок и заблуждений, искажающих восприятие действительности и процессы речевого общения (Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк, Дж. Беркли) — признание двухуровневой структуры языкового мышления — наличия субъективных меток-смыслов и социальных слов-значений, фиксированных в языковой системе (Т. Гоббс, Дж. Локк31), детерминированности государственности системой коммуникаций, опосредованных символами частнособственнических отношений (Т. Гоббс, Дж. Локк32), избыточности личности в отношении ее языкового эквивалента и на этой основе — невозможность абсолютного взаимопонимания в общенииприоритетность в общении роли паралингвистических элементов как более точных, по сравнению с вербальными, показателей процессов духовной жизни (Ф. Бэкон33) — рассмотрение речи как модели национального языка, позволяющей реконструировать картину духовной и материальной жизни и этноса в целом и его отдельных представителей (Дж. Вико34).
Эпоха Просвещения переместила центр тяжести с онтологии и гносеологии на антропологию, педагогику, этику и эстетику. Проблемы речи и межличностного общения решались с позиций философского атеизма и материализма (Вольтер, Гольбах, Гельвеций, Ламетри, Кондильяк). В частно.
28 Макиавелли Н. Государь. М., 1990. С. 52−54- Баткин Л. М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989. С. 164- 217- Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978. С. 560−562.
29 Декарт Р. Сочинения: В 2 т. T.l. М., 1989. С. 283.
30 Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания //Беркли Дж. Сочинения. М., 1978; Бэкон Ф. Новый органон // Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М., 1977. С. 20−23, 302,310- Гоббс Т. Основы философии. 4.1 //Гоббс Т. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 235- Локк Дж. Сочинения: В 3 т. T.l. М., 1985. С. 534−582.
31 Гоббс Т. Основы философии. 4.1 //Гоббс Т. Соч.: В 2 т. T.l. М., 1989. С. 83, 235- Гоббс Т. Избр. соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1964. С. 508, 513- Локк Дж. Опыт о человеческом разумении //Локк Дж. Сочинения: В 3 т. T.l. М., 1985. С. 459−533.
32 Гоббс Т. О гражданине //Гоббс Т. Избр. соч.: В 2 т. T.l. М., 1964. С. 286, 464−465,476−478, 507- 514- Локк Дж. Два трактата о правлении //Локк Дж. Соч.: В 3 т. Т.З. М., 1988. 317−337.
33 Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1977. С. 450−477.
34 Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940. сти, обосновывались: биосоциальный фундамент языка, миметические способности в качестве исходной точки лингвогенезасвязь речи с психическими состояниями и сознанием, имеющими материальную природу и специфическую способность оперировать языковыми знакамиопределяющая роль общения в процессах формирования сознания, воспитания и образования, передачи и освоения культурного опытаопределяющее значение окружающей среды в становлении личностисимпатия как основной мотив человеческих взаимоотношений, регулирующий сферу частной жизни, в отличие от эгоистических основ экономических взаимодействий35- принудительная интервенция социума — через систему общения — в индивидуальное сознание, деЛ формирующая личность (Ж.-Ж. Руссо).
Немецкая классическая философия разработала категориальный аппарат межличностных отношений, не имевший ни места, ни методологического значения в философских построениях прошлых эпох: впервые появляются понятия субъекта и объекта (Г. Гегель), формулируются связи между «Я», «Ты», «Он» как факторы принципиальной диалогичности человеческого.
37 общения (И. Фихте, Л. Фейербах, романтизм в лице Ф. Шлейермахера) — лингвистически обосновывается взаимосвязь языка и менталитета (В. Гум.
— Э о больдт) — в системах А. Шопенгауэра и Ф. Ницше даются иррационалисти.
39 ческие трактовки языка и языкового общения, берущие начало в системе И. Канта40.
Основной чертой гуманитарной мысли конца Х1Хв. и всего XX века является мультипарадигмальность, одновременное существование множества.
35 См.: Гельвеций К. О человеке //Гельвеций К. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1974; Гольбах П. Избр. произв.: В 2 т. Т.1. М., 1963; Ламетри Ж. Трактат о душе, Человек-машина, Человек-растение //Ламетри Ж.Сочинения. М., 1983; Кондильяк Э. Опыт о происхождении человеческих знаний. 4.2. О языке и методе //Кондильяк Э. Сочинения: В 2 т. Т.1. М., 1980. Хачесон Ф., Юм Д., Смит А. Эстетика. М., 1973;
36 Руссо Ж.-Ж. О музыке // Руссо Ж.-Ж. Об искусстве. Статьи, высказывания, отрывки из произведений. М., 1959; Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., 1998.
37 Гердер И. Трактат о происхождении языка //Гердер И. Избр. соч. М.-Л., 1959, Фейербах Л. Избранные философские произведения: В 2 т. T.l. М., 1955; Фихте И. Наукоучение 1801-го года. М., 2000; Фихте И. Г. Шопенгауэр А. Немецкая классическая философия. Т. 2. М., Харьков, 2000. Шлейермахер Ф. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи. М., 1911.
38 См.: Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова (Этюды и вариации на темы Гумбольдта). Иваново, 1999.
39 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1998; Ницше Ф. Воля к власти. Посмертные афоризмы. М., 1998. моделей человека, общества, языка, межличностного общения, коммуникации. Многие аспекты избранной проблематики рассматривались в двадцатом веке как принципиально междисциплинарные, требующие привлечения всего потенциала методов пограничных социологии наук: социальной и онтопси-хологии, философской антропологии, семиотики, эпистемологии, филологии, лингвистики, теории менеджмента, имиджмейкинга, семиосоциопсихологии, общей теории систем.
В рамках информационной модели общения утверждается тождество общения и коммуникации как процесса информационного обмена на основе определенного кода (математическая модель К. Шеннона41). Социологический и социопсихологический подходы предлагают понимание общения как системного процесса взаимодействий, интеракцийподчеркивают функциональность и прагматизм общения (теория действия Т. Парсонса, модели социальной интеракции — Р. Тернера, Э. Гоффмана, Г. Гарфинкеля, варианты символического интеракционизмаметодология аналитической философии и теория речевых актов Дж. Остина и Дж. Серля, когнитивная теория дискурса Т.А. ван Дейкасоциальная психология Г. Тарда и психоаналитическая модель Ж. Лаканатеория нейролингвистического программированиярусская семиотическая школа — Ю. Лотман, А. Брудный, концепция семиосоциопсихологии Т. Дридзе, концепция «психологии общения» — Л. Выготский, А. Леонтьев, А. Бодалев42).
40 Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. М., 1986. С. 43−105.
41 Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958; Кузнецов Н. А., Мусхелишвили Н. Л., Шрейдер Ю. А. Информационное взаимодействие как объект научного исследования // Вопросы философии. 1999, № 1. С. 77−87.
42 См.: Тард Г. Социальная логика. СПб., 1996; Тард Г. Толпа и публика //Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. 1994, № 5. С. 54−66. № 6. С.56−70- Бивин Д., Вацпавик П., Джексон Д. Прагматика человеческих коммуникаций: Изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия. М., 2000; Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995; Социология Макса Вебера //История социологии в Западной Европе и США /Под ред. Осипова Г. В. M., 2001. С. 191−208- Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994. С.448−464- Парсонс Т. Система современных обществ. M., 1997; Фотев Г. Герберт Блумер: символический интеракционизм//Современная американская социология. M., 1994. С. 148- Мид Дж. От жеста к символу// Американская социологическая мысль: Тексты. M., 1994 С. 224−227- Mead G. The development of self//Ian Marsh, Rosemary Campbell and Mike Keating. Classic and Contemporary Reading in Sociology. N.Y., 1998. P. 103−108- Мелентьева H.B. Джордж Герберт Мид//Современная американская социология. М., 1994. С.37−38- Джордж Мид и символический интеракционизм //История социологии в Западной Европе и США /Под ред. Осипова Г. В. M., 2001. С.344−349- Кравченко Е. И. Социологическая концепция Э. Гоффмана//Современная американская социология. М., 1994. С. 157−178- Витгенштейн Л. Логико-философский трактат //Витгенштейн Л. Философские работы. 4.1. M., 1994; Остин Дж. Л.
В основе формационной парадигмы общения лежит, соответственно, тезис о том, что общение есть актуализация общественных отношений, существующих независимо от сознания людейпризнание формообразующей для общения роли социально-экономического уклада, отношений частной собственностирассмотрение общения в качестве механизма воспроизводства общественных отношений (К. Маркс, Ф. Энгельс, модель коммуникации А. Грамши, теории общества в неомарксизме43). Цивилизационные теории в социологии признают зависимость особенностей форм общения и речевых коммуникаций от наличного культурно-исторического типа (П. Сорокин, О. Шпенглер44).
Экзистенциальная парадигма межличностных коммуникаций выстраивается с опорой на идеи И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, рассматривает существование и общение в иррациональном ключе, в категориях одиночества, отчуждения, тревоги, трансценденции, экзистенции, абсурда, интенции и интуиции, интерсубъективности, прорывапринципиально противопоставляет отдельную личность всем остальным людям — «Другим» и миру в целом и выделяет различные уровни этих взаимоотношенийпредполагает.
Слово как действие //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986. С. 22−131- Серль Дж. Классификация иллокутивных актов //Там же. С. 170 — 195- Серль Дж. Что такое речевой акт // Там же. С. 151−170- Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1998; Караулов Ю. Н., Петров B.B. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса //Дейк Т.А. ван. Ук. соч. С. 9- Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1999; Флягина И. А. Реклама в формировании социокультурных образцов //Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах. М., 2000. С. 5−23- Якобсон Р. Лингвистика и поэтика// Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С.42−137- Лотман Ю. М. Культура как коллективный интеллект и проблемы искусственного разума //АН СССР. Науный совет по комплексной программе «Кибернетика». Предварительная публикация. М., 1977. С. 12−13- Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфераистория. М., 1996. С.26- Брудный А. А. Психологическая герменевтика. М., 1998; Брудный А. А., Шукуров Э. Д. Мир общения. Фрунзе, 1977; Родионов Б. А. Коммуникация как социальное явление. Ростов-на-Дону, 1984; Тисленко В. М. Человеческое общение как социальный процесс //Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1976, № 5. С.43−58- Выготский Л. С. Мышление и речь: Избранные психологические труды. М., 1956; Леонтьев А. А. Деятельность и общение //Вопросы философии, 1979, № 1, Леонтьев А. А. Общение как объект психологического исследования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975; Абульханова-Славская К. А. Деятельность и психология личности. М., 1980; Бодалев А. А. О коммуникативном ядре личности //Советская педагогика. 1990, № 5. С. 7780- Ломов Б. Ф. Категории общения и деятельности в психологии //Вопросы философии. 1979, № 8. С.34−52- Дридзе Т. М. От герменевтики к семиосоциопсихологии: от «творческого» толкования текста к пониманию коммуникативной интенции автора // Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах. М., 2000. С. 75−136-.
43 См.: Антонян В. Г. Типология человеческого общения //Вопросы философии и социологии. Вып. 6. Л., 1973; Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года //Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2- изд. Т. 42. С 41−174.
44 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973; Тойнби А. Постижение истории: Сборник. М., 1990. особый тип общения — экзистенциальную коммуникацию (С. Кьеркигор, М. Бубер, Л. Шестов, Н. Бердяев, П. Флоренский, Г. Шпет, К. Ясперс, X. Ортега-и-Гассе, Э. Гуссерля, герменевтика Г. Гадамера45).
Приведенный, весьма фрагментарный обзор позволяет считать обоснованным вывод о том, что проблемы природы и атрибутов языковых и речевых взаимодействий исследуются давно, масштабно и достаточно успешно. Вместе с тем собственно феномен «языковой личности» как естественного атрибута межличностного общения изучен пока достаточно фрагментарно, что позволяет считать избранную проблематику вполне актуальной.
Основной целью диссертационной работы было формирование несводимой к известным образцам общетеоретической модели феномена «языковой личности», которая позволяла бы проверку классическими методами экспериментальной и эмпирической социологии.
Для достижения такой цели было необходимо последовательное решение ряда конкретных задач:
— изучение понятия «языковая личность», ее взаимосвязи с пограничными категориями на основе компаративного анализа всей совокупности известных теорий, доктрин, идей по избранной проблематике;
— описание и обоснование авторской модели «языковой личности» как целостной системы с многокомпонентной структурой, отражающей природу и атрибуты этого феномена;
— создание типологии такой личности с выделением наиболее устойчивого типа как стабилизирующего фактора речевых коммуникаций;
— определение и описание социальных функций «языковой личности»;
45 Кьеркегор С. Страх и трепет. M., 1993; Бубер М. Я и Ты //Два образа веры. M., 1999; Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. М., 2000; Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы //Контекст. M., 1989; Современный экзистенциализм. M., 1966; Мотрошилова Н. В. Принципы и противоречия феноменологической философии. М., 1968; X. Ортега-и-Гассет. Человек и люди // Избранные труды. М., 2000; Флоренский П. Мысль и язык //Флоренский П. Христианство и культура. M., 2001; Камю А. Бунтующий человек. M., 1999; Гайденко П. П. Экзистенциализм и проблема культуры (Критика философии М. Хайдеггера). М., 1963; Гайденко П. П. Чело.
— выделение системы ситуативных, социально-психологических и социально-групповых детерминант бытия «языковой личности»;
— проверка базовой гипотезы и теоретической модели на материалах авторского и иных эмпирических социологических исследований.
Объектом исследования выступало межличностное общениепредметом — законы и тенденции формирования, динамики и средовых отношений феномена «языковой личности» как естественного атрибута любого общения между людьми.
Основная гипотеза исследования может быть описана с помощью следующих положений: общение между людьми представляет собой сложную, относительно закрытую систему согласования личностно значимых, данных на вербальном и невербальном уровнях символов, ассоциаций, сообщений, дескрипторовв ходе такого общения, в силу процессов осмысления, понимания, фильтрации и блокирования, выражающих динамику согласования личностей корреспондентов, возникают общие ценности, языковые нормы, смысловые ряды, которые в работе и называются феноменом «языковой личности" — такие процессы, в принципе, поддаются процедурам социологического эмпирического измерения, хотя и требуют применения новых, нетрадиционных социологических методов.
Теоретико-методологической основой работы были классические идеи социологии (прежде всего, М. Вебера) о функционально-ролевой ориентации языкового общения, что, по представлениям автора, не противоречит основвек и история в свете «философии коммуникации» К. Ясперса // Человек и его бытие как проблема современной философии. М., 1973. ным идеям подчиненности языковой сферы общения качественной определенности общественно-экономической формации (К. Маркс, А. Тойнби, В. Вернадский46).
Методологические основы работы выражались через соблюдение принципов относительной самостоятельности духовной сферы общества, социально-экономической детерминации форм языкового общения, внутренней противоречивости ментальных основ речевых коммуникаций (прежде всего, по линии «единичное — особенное — общее»), принципиальной уникальности многих аспектов интимной жизни личности.
На становление мировоззрения автора наибольшее влияние оказали работы К. Маркса, JL Витгенштейна, Г. Шпета, К. Ясперса, М. Бахтина, П. Флоренского.
Эмпирическую базу исследования составили материалы исследований, осуществленных в период 1992;2002 гг. исследовательской группой профессора И. А. Федорова с участием автора: «Состояние, рейтинги доверия и известности местных СМИ». Итоговый отчет социологического исследования, Тамбов, 2000; «Социально-психологическая напряженность и специфика политических симпатий горожан». Итоговый отчет социологического исследования, Тамбов, 2001; «Групповые ожидания и опасения жителей 4-го избирательного округа г. Тамбова». Итоговый отчет социологического исследования, Тамбов, 1999; «Виды и продукция местных СМИ весной 2001 года, проблема трансляции духовных ценностей». Итоговый отчет по результатам экспертных фокус-групп, Тамбов, 2001. Кроме того, в банк эмпирических данных вошли результаты авторского исследования «Специфика групповых представлений о феномене «языковой личности», проведенного в один этап в г. Тамбове в ноябре 2002 г., в ходе которого изучались групповые мнения о.
46 Вернадский В. И. Труды по всеобщей истории науки. М., 1988; Философские мысли натуралиста. М., 1988; Маркс К. Экономическо-философские рукописи. М., 199- Тойнби А. Исследование истории, The world and the West, L., 1953; Change and habit, L., 1966. феномене «языковой личности» с применением простой механической выборки, включая элементы квотной. В процессе исследования использовались методы анкетирования, стандартизированных и нестандартизированных интервью, включенного наблюдения. Ограниченность выборки, в силу специфики предмета исследования, обусловила необходимость использования метода фокус-групп.
Общее число респондентов, принявших участие в анкетировании, опросах, интервью, фокус-группах, составило 4478 человек.
Материалы итогового отчета уже использованы в практике ряда тамбовских фирм, а также в авторском лекционном спецкурсе «Основы менеджмента» на социологическом факультете ТГУ им. Г. Р. Державина.
Положения, выносимые на защиту:
1. Процессы появления на планете разума и членораздельной речи не находятся в причинно-следственной зависимостинапротив, это атрибуты появления единого человеческого качества жизни, родовые начала которого и даны в языковом общении. Поэтому феномен «языковой личности» выражает не столько собственно законы языка и языковых коммуникаций, сколько интерперсональность как базовый принцип системной организации духовного мира человека;
2. Человеческое общение не сводимо к простому обмену смысловыми сообщениями. Оно представляет собой сложную метасистему процессов согласования всего богатства личностных установок, мнений и дескрипторов. Процесс такого согласования (через понимание, ассоциативные ряды, обмен символами), его результат (межличностный контакт) и составляют природу феномена «языковой личности» как атрибута общения, выражающего необходимость и порядок обмена личностными символами, образами, дескрипторами, данными в речи, в процессе речевой коммуникации. Важнейшими характеристиками такой личности, определяющими ее принимаемую модель, являются: коммуникативная ориентация, высокий уровень динамизма, несводимость к простому описанию психологических особенностей корреспондентов, наличие многоуровневой структуры, включающей механизмы внутреннего проговаривания, перебивания, кодирования и расшифровки субъективных сообщений, транслирования символов индивидуального настроения, а также мощную невербальную компоненту уже на стартовом этапе формирования «языковой личности»;
3. Отчуждение, неприятие, ориентация своих сообщений только на вербальные, чисто информационные аспекты, и эмпатия, глубокое взаимопонимание, доверие, любовь, представляют собой как бы «верхние» и «нижние» границы «языковой личности», где утрачивается качественная определенность изучаемого феномена;
4. Процесс реальной речевой коммуникации постоянно регламентируется социальными номами общения, которые проявляются через осмысление ситуации межличностного вербального контакта, и через смысловую структуру языка, и через механизмы стихийного кодирования языковых сообщений, исходя из статуса и степени важности адресата для говорящего. Таким образом, феномен «языковой личности», выражающий движение собственно социальных коммуникаций, выступает удобным объектом для социологии духовной жизни.
5. Представима типология «языковых личностей», где основанием является ориентация либо на отчужденные языковые формы вообще, либо на конкретные ментальные субкультурные языковые морфемы, либо на собственно личностные аспекты общениясоответственно, выделяются три типа «языковых личностей» — «объектный», «субъект-объектный» и «субъектный». Данные типы способны служить показателями важнейших процессов социокультурных изменений и могут быть изучены методом контент-анализа на основе характерных для них речевых и языковых меток;
6. Качественная определенность, социальные роли и мера ситуа-тивности «языковой личности» могут быть измерены и описаны методами социологического исследования.
Научная новизна работы выражена:
— в формировании и формализации авторской теоретической модели сущности «языковой личности» как объективно необходимой системы процессов согласования и взаимного освоения характеристик, символов, вербальных сообщений и ассоциативных рядов личностей корреспондентов в ходе общенияв выделении ряда конкретных функций такой личности (сигнальной, коммуникативной, репродуктивной, компенсаторной, эмпатийной, социализации);
— в выявлении динамики обмена невербальными сообщениями, составляющими атрибутивную сторону самого феномена «языковой личности" — причем такая динамика исследуется и на стартовом уровне оформления мотивации общения;
— в разработке оснований типологии «языковых личностей» по доле индивидуальных признаков в речевой коммуникации, что подразумевало выделение «объектного», «субъект-объектного» и «субъектного» типа «языковой личности», в структуре которых превалируют, соответственно, либо отчужденные ментальные языковые стереотипы, либо характерные для конкретной субкультуры языковые и речевые формы, либо глубинные личностные метки «Я-системы»;
— в исследовании динамических аспектов бытия «языковой личности» по таким параметрам, как качество языковой среды, возраст и ментальность корреспондентов, совместимость психических типов, интересов, речевых стереотипов корреспондентов;
— в привлечении социологических методов к исследованию феномена «языковой личности», который ранее описывался лишь пограничными социологии научными дисциплинами.
Теоретическая значимость работы выражена в описании базовых фундаментальных подходов к изучению языкового общения вообще и, в частности, феномена «языковой личности" — в описании ее качественных характеристикв выявлении соотнесенности данного феномена с другими процессами и категориями общения.
Практическая значимость работы заключается в возможности выделения ряда критериев, позволяющих оценивать качество и социальные роли «языковой личности» с помощью социологических методов. Материалы и результаты диссертационного исследования могут использоваться в лекционных спецкурсах по социологии управления, имиджелогии, имиджмейкин-гу, политологии, теории социологического измерения, социальной психологии, семиосоциопсихологии, лингвистике.
Теоретические выводы и практические рекомендации выражены в рекомендациях по формированию и сравнению возможных альтернативных моделей «языковой личности», процедурам ее социологического измерения, выработке оснований типологии, а также конкретных программ и обучающих игр по данной проблематике.
Диссертационная работа может быть проклассифицирована по специальности 22.00.06 — социология культуры, духовной жизни по следующим основаниям: изучение семиотических и семантических аспектов бытия личности и общественных отношений является традицией классической социологии, начиная с известных работ М. Вебера, Э. Дюркгейма, П. Сорокина и другихречевые и языковые коммуникации являются удобным и апробированным объектом для изучения природы и атрибутов духовной жизни общества, что признается многими исследователями47;
47 См., например, Дридзе T.M. Социальная коммуникация и социальное управление в семиосоциопсихологии и экоантропологической парадигме социального познания (программа лекционно-семинарского курса практически все фундаментальные школы современной социологии признают неразрывную связь духовной жизни человека с диалектикой членораздельной речи.
Апробация работы. Материалы работы апробированы в ряде авторских лекционных спецкурсов на социологическом факультете ТГУ им. Г. Р. Державина, при разработке методик деловых переговоров и подбора кадров в ряде тамбовских фирм и предприятий (ЗАО «Интерклимат», ЗАО «Система»), а также в авторских публикациях48. для вузов) // Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропологической и семиосоциоп-сихологической парадигмах. Кн.2. М., 2000.
48 Федоров И. А., Бабаян Т. Г. О гипотезе транскоммуникативной природы «языковой личности"//Вестник ТГУ. Сер.: Гуманитарные науки. Вып. 2 (26), 2002; Бабаян Т. Г., Головина А. В., Запорожченко О. А. Эмпатия как характеристика типа личности //VII Державинские чтения. Экономика. Юриспруденция. Социальная работа. Социология. История: Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Тамбов, 2002; Бабаян Т. Г. Девиантность: Особенности коммуникативного подхода // Современные технологии в социальной работе и вузовской подготовке специалистов социальной сферы. Тамбов, 2002; Бабаян Т. Г. Методы коммуникативной диагностики персонала фирмы: Общетеоретические аспекты и практические рекомендации. Тамбов, 2003; Бабаян Т. Г. Технологии эффективного делового общения: Методические указания. Тамбов, 2003.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Родоначальник структурной лингвистики Фердинанд де Соссюр однажды заметил с отчаянием: «Когда речь идет о лингвистике, все для меня обостряется из-за того обстоятельства, что никакая ясная теория. не может быть выражена в лингвистике, потому что я считаю фактом, что в этой науке не существует ни одного термина, который когда-либо покоился на отчетливом представлении, так что между началом и концом фразы пять-шесть раз испытываешь искушение переделать"215. И, между тем, понятие «языковой личности» практически монополизировано именно лингвистикой. Психологи, социологи, философы, филологи, подобно гёссевским игрокам в бисер, тасуют смыслы понятий «язык» и «личность» — при доминирующей позиции «языка» — в попытках разыграть четкую партию под названием «языковая личность». Создается какое-то полумистическое ощущение, что «языковая личность» относится к разряду тех тайн, разгадка которых означает открытие первооснов бытия. Но хотя полемика вокруг происхождения человека и всех атрибутов его существования ведется вот уже более двух тысяч лет, в том числе очень интенсивно — последние полтора столетия, приходится согласиться с М. Хайдегтером в том, что ни одна эпоха, как наша, не изучала человека столь тщательно и не была столь далека от его понимания, как все предшествующие.
Как показывает краткий обзор истории гуманитарного знания, секрет человеческого общения всегда был в числе центральных предметов рефлексии, лишь изредка отодвигаясь на периферию научных интересов.
Так, уже в античности признавалось, что общение есть атрибутивная характеристика человеческого рода, наделенного разумом и предназначенного к жизни сообща. Аристотель подчеркивал: «А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божест.
216 т-" вом". В античном полисе в силу самого демократического их устройства, предполагающего речевую активность граждан, «животных» не было. Однако эта ак.
215 Цит. по: Бибихин В. В. Слово и событие. М., 2001. С. 68.
216 Аристотель. Политика //Собр. соч. в 4-х т. Т. 4. М., 1983. С. тивность регламентировалась обществом, и Сократ с его призывами выстраивать общение как искренний диалог и делить поровну авторские права на рожденную истину был казнен. Успешнее были софисты и их наследники — римские ораторы, которых ни искренность, ни истина в общении не интересовали. Понимая «божественность» несколько иначе, чем Стагирит, софисты осознали возможность произвольно генерировать языковыми средствами иную, коммуникативную, реальность, более значимую в жизни людей, чем окружающий их физический мир. Кроме этого открытия, «говорящие растения» сформулировали ряд правил и рекомендаций по сотворению и управлению инобытия-общения, актуальных в современных технологиях имиджмейкинга, зачастую весьма далеких этике, но действенных в политике.
В идеалистическом плане решал проблему речи Платон: душа человека требует озвучивания и в идеальном варианте совпадает со своим речевым эквивалентом. Признавая за языком гносеологическую функцию, Платон указывал на ведущую роль языковых коммуникаций в процессе воспитания государственных подданных, причем содержание этого общения цензурируется самим государством, отсеиваются «вредоносные» доя формирования души мысли и речи.
Стоики предпочитали молчание, полагая, что реальное общение между людьми, представляя собой обмен иллюзорными ценностями испорченного общества, извращает личность.
Эта традиция получила продолжение в Средневековье: человеческий язык, понимаемый как совокупность конвенциональных немотивированных знаков, лишает общение подлинности, исключает полное взаимопонимание, обслуживает нужны порочного социума. Истинное общение и с богом и «по душам» с другим человеком совершается в молчании, с помощью «внутренних слов», буквально умирающими при их артикуляции. Допустимы только музыкальные звуки — юби-ляции как чистое излияние самой души.
Возрождение, вернув человеку право гордиться и своей природой и языком, в котором отражается национальный дух, сохраняется культурный опыт народа. Вместе с тем, пришло осознание, что социальная роль ограничивает «словесный волюнтаризм», и чем выше статус личности, тем меньше свободна она в вербальном самовыражении.
Новое время оттеснило до срока загадку человека и занялось преобразованием окружающего мира на основе его познания. Тут выяснилось, какие серьезные преграды на этом пути создает несовершенство человеческого языка, и зародилась идея создания универсального языка — такого, в котором путающий все человеческий фактор был бы сведен к нулю. С этой мечтой, кстати сказать, научное сообщество не может распрощаться до сих пор, и если точные науки как-то справились с этой проблемой, то гуманитарные, видимо, обречены остаться без четкой терминологии. В это же Новое время, однако, было сформулированы модели общества, основанного на коммуникации как трансформации индивидуальных смысловых меток в социально значимые слова (причем сами значения слов находятся под влиянием общественно-экономического уклада), и признавался факт потери части субъективного смысла при таком переводе. Это означало, что внутренняя жизнь души богаче своих «озвучиваний», а потому для понимания человека недостаточно сказанных им слов — требуется наблюдение его невербальных выражений.
Надо заметить, что вплоть до Просвещения XVTII века язык, речевые способности человека понимались как божий дар. Французские материалисты развеяли всю эту мистику с помощью научных экспериментов: биологические основания сознания и связанной с ним речи обрели неопровержимую очевидность. И хотя в этой очевидности Просвещение не избежало крайностей, иногда находя лишь количественные различия в языке животного и человека, признавалось, что благодаря общению происходит становление такого специфического и позитивного человеческого качества, как социальность. Только Руссо занимал иную позицию, считая, что общество калечит личность индивида именно через систему норм общения и воспитания.
Все, что дальше мыслилось на тему «языковой личности», достойно отдельного исследования и описывается во втором разделе работы. Подчеркнем лишь, что авторская позиция формировалась во многом под влиянием ряда идей марксизма, экзистенциализма и концепций символического интеракционизма.
Исходной точкой теоретических построений автора стало положение о том, что время зарождения разума и языковых способностей человека совпадает, причем дату появления этих феноменов можно назвать с известной долей условности — приблизительно пять миллионов лет назад. Оба атрибута человеческого качества жизни имели коллективную природу.
Сознание, которое впервые провело четкую границу между Я и не-Я, родилось, по мнению А. Ф. Лосева, на доиндивидуальном уровнеязык этого периода фиксировал такое Я, в качестве которого выступала родовая община — Мы. Структурирование Я в виде субъекта, осознание человеком самого себя как индивида произошло много позже, но, вероятно, навеки сохранило первоначальный опыт своего коллективного бытия, данный в языковом общении.
В основе человеческого общения лежит глобальная неравновесность психики, феномен «взаимной нуждаемости». Согласно очень изящной версии Ортеги, эта недостаточность, компенсируемая в общении, возникла из «неотложной потребности выразить собственный сокровенный мир, распирающий человека изнутри, лишающий его покоя, его возбуждающий, наполняющий тревогой и страхом"217, из насущного желания получить истолкование самому себе, что придает общению, речи статус родовой, исключительно устойчивой человеческой потребности.
Нужда, зачастую даже не осознаваемая и детерминирующая речевую деятельность, обусловлена самой системой «правил игры», существующей в обществе людей любого исторического типа со всеми нюансами в связи с конкретным социально-экономическим укладом. Сами понятия «общение» и «общество» этимологически глубоко переплетены, и нарушение законов и правил общения влечет.
218 за собой вывод из человеческого пространства. В частности, эти правила предполагают необходимость согласования — на основе интереса и симпатии — лично.
217 Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. М., 2000. С. 679. стно значимых символов, ассоциаций, ценностей, дескрипторов на вербальном и невербальном уровнях — в противном случае общение не состоится.
В целях согласования происходит осмысленная фильтрация и блокировка значительной части субъективных смыслов, на основе языковых норм генерируются общие «среднеарифметические» ценности, смысловые ряды, мнения — собственно «языковая личность», в структуру которой как бы имплантированы механизмы распознания и предотвращения возможных сбоев в алгоритме согласования сообщений.
Языковая личность" обнаруживает верхний и нижний рубежи: в нижнем своем «пределе», где утрачивается ее качественная определенность, такая личность дана в системе внеличностных языковых клише, ориентированна на трансляцию «чистой» информациина верхнем уровне, где сильная взаимная симпатия и интерес провоцируют ослабление «фильтров» и мощный поток глубинной личностной информации, имеет место эмпатийная «языковая личность» как результат согласования темпа общения, структуры пауз, образов и кодовых слов речи. Причем роль языковых средств общения резко снижается, кардинально меняется структура коммуникации.
На этих основаниях вполне возможна типология «языковых личностей», критерием в которой является роль языковых стереотипов в ее структуре: это ориентация либо на общепринятые национальные языковые стереотипы («объектный» тип), либо — помимо них — еще и на субкультурные языковые морфемы («субъект-объектный» тип), либо только на собственно личностные аспекты общения («субъектный» тип). Чем насущнее, человечнее становится это общение, тем интенсивнее нарастает языковая невнятность и неточность — высказывание уступает место выражению.
Реализация в общении того или иного типа «языковой личности» обусловлена наличной ситуацией и степенью близости коммуникантов. Отметим, что предложенные типы не несут никакой негативной коннотации: каждый человек.
218 Зарецкая Е. М. Риторика: Теория и практика делового общения. М., 2001. С. 46. неизбежно демонстрирует «нижнюю» грань, что отнюдь не свидетельствует о его личностном примитивизме, какой-то мещанской неспособности выйти за рамки своей индивидуальности и достичь глубокого взаимопонимания с другим человеком. В конечном счете, как остроумно замечал В. Набоков, «иногда банальностьхороший щит или надежная уловка от разговора с дураками».
Эти аспекты бытия «языковой личности», описанные в работе, к сожалению, очень фрагментарно, нашли свое подтверждение в проведенном эмпирическом исследовании. Анализ полученных данных показал, что в групповом восприятии «языковая личность» определяется как естественный атрибут человеческого общения, связанный с врожденными способностями человека, включающий сложный механизм внутреннего проговаривания мыслей, причем этот механизм не тождественен внутренней и, тем более, внешней речив структуре такой личности обязательно присутствует невербальная, наиболее индивидуально маркированная компонентаотмечена также особая роль «языковой личности» при знакомствах, контактах с малознакомыми людьми, в деловом общении, в политической деятельности.
Уверенность в необходимости дальнейшего исследования «языковой личности», более подробного описания всех элементов предложенной модели «языковой личности», ее типов, изучение их динамики и проч., связана не только с субъективными симпатиями автора к этой загадочной стороне человеческой жизни — актуальность таких исследований подтверждается большим количеством серьезных научных работ в этой области219. Однако, по мнению автора, эти работы не предлагают четкой методологии изучения «языковой личности». Поэтому разработка таких методов и прогностика на их основе «судьбы» этого феноменаодна из важнейших задач социологии коммуникации.
Человеческое общение всегда лежало в основе социального бытия и, хотя его значение, природа и атрибуты далеко не одинаково осознавались на разных этапах истории культуры, этот феномен никогда не оставался вне фокуса социаль.
219 В частности, составленная автором библиография таких работ, начиная только с 1974 года и только на русском языке, насчитывает свыше 900 позиций. но-философской и собственно социологической рефлексии. Однако ни одно общество еще не было настолько зависимым от коммуникации, от эффектов межличностного общения, как современное нам.
Информационный век, эпоха «нового племенного человека», обреченного, по терминологии Г. Маклюэна, на глобальное объятие, стали нашей действительностью — констатация этого факта уже вряд ли вызывает сомнения. Всемирная компьютерная сеть Интернет постепенно трансформирует сами основы человеческого взаимодействия в условиях новой квазиреальности и квазиобщения. Очевидно, что такие изменения, вызванные происходящими в обществе переменами, неизбежно оказывают обратное влияние на структуру и общественного бытия и каждой человеческой личности. Все нарастающее чувство отчуждения, «голода» по искреннему и безопасному общению, публичного одиночества на фоне мощного потока информации, круговорота людей и событий неизбежно приводят к кризису общения и, как следствие, к негативным социокультурным изменения, своеобразным проводником которых выступает «языковая личность». Поэтому эффективное выполнение социологией своей прогностической функции оказывается во многом связанным с проблематикой языковых и речевых коммуникаций в целом и феномена «языковой личности».
Автор убежден: «языковую личность» можно и должно исследовать именно в социологическом ключе и социологическими методами, поскольку она не есть некий таинственный «второй человек» в общей структуре личности, то подающий свой голос, то замолкающий. Этот феномен рождается в реальных актах общения между реальными людьми и способен иногда превращать их из политических животных — в поющих.
