Понятие и социальная сущность гражданского правонарушения: теоретические проблемы

Актуальность темы

исследования. Потребности российской гражданско-правовой науки в современный период обусловлены теми кардинальными изменениями, которые произошли в последние десятилетия во всех сферах российской общественной жизни, включая и сферу науки. Одним из таких изменений в правоведении стал отказ от принципа методологического монизма в научном познании и замена его принципом методологического плюрализма. Результаты этого изменения проявляются, во-первых, в признании возможности и необходимости существования различных типов правопонимания, а, во-вторых, в появлении групп ученых, отталкивающихся в исследованиях от различных типов правопонимания. Это повлекло в правоведении, включая и цивилистику, переосмысление базовых правовых постулатов. Итогом такого переосмысления явился пересмотр ряда правовых понятий, категорий, учений с позиций новых социальных, науковедческих и правовых реалий. Однако категория «гражданское правонарушение» в этот ряд не попала, несмотря на то, что существуют причины, по которым данная категория заслуживает самого серьезного внимания цивилистов.

Прежде всего, необходимо указать на отсутствие в гражданском праве учения о гражданском правонарушении. Безусловно, «учение о гражданском правонарушении», понимаемое как «совокупность определенных теоретических положений о явлении, называемом гражданским правонарушением», в цивилистике имеется, но «учение о гражданском правонарушении» как «полная и стройная теория, базирующаяся на непротиворечивых, собственно цивилистических основаниях», в цивилистике отсутствует. Несмотря на то, что гражданское правонарушение «принадлежит к патологическим явлениям гражданского оборота» (В. И. Синайский), оно является непременным атрибутом социальной жизни и тесно вплетено в структуру общественных отношений, входящих в предмет гражданско-правового регулирования. В то же время традиционно главное внимание исследователей уделяется «здоровому» гражданскому обороту. В связи с этим в цивилистической науке разработаны учение о правоспособности, учение о юридических лицах, учение о правоотношениях, учение о сделках, учение об обязательствах и т. д. Специально разработкой учения о гражданском правонарушении, подобного перечисленным, в цивилистике никто не занимался. В то же время для успешного осуществления гражданско-правового регулирования отношений, возникающих в связи с гражданским правонарушением, необходимо наличие полноценного учения о данном социальном явленииучения, отвечающего теоретическим и методологическим требованиям, способного служить эффективным инструментом достижения целей, стоящих перед наукой и правоприменительной практикой. Это учение должно базироваться на теории, имеющей четкую логическую структуру, правильно отражающей закономерности социального бытия явления, называемого гражданским правонарушением, его регулярные связи и фундаментальные свойства.

Существующая сегодня в гражданско-правовой науке «теория гражданского правонарушения» не отвечает указанным требованиям, поскольку создана на базе заимствованной из уголовного права теоретической объяснительной модели преступления. И совокупность содержательных предпосылок, задающих смысловой фундамент этой теории, и совокупность основных положений, и совокупность ее логических следствий разрабатывались в науке уголовного права применительно к преступлению. Затем теория преступления проникла и в общую теорию права, и в теорию гражданского права.

Проникновение теории преступления в указанные науки происходило параллельно, приспосабливаясь в первом случае для нужд общей теории права, во втором — для нужд гражданского права. Причем следует отметить, что одни цивилисты напрямую заимствовали положения теории преступления из уголовного права, а другие — опосредованно, из общей теории права.

Довлеющее воздействие уголовно-правовых установок в общетеоретическом учении о правонарушении не преодолено до настоящего времени, что не позволяет ученым разработать такую концепцию правонарушения, которая служила бы отправной базой для всех отраслевых наук, а не только для публично-правовых. Общая теория права, как и теория уголовного права, исходит из социального значения такого явления, как правонарушение. Этот посыл является верным: право закрепляет принадлежность субъектам определенных социальных ценностей и призвано защищать их от нарушения, поэтому правонарушение, бесспорно, имеет большое социальное значение. В то же время теоретическая объяснительная модель правонарушения в общей теории права базируется на категории «состав правонарушения», а она, в свою очередь, — на категории «общественная опасность». Однако последняя категория применима только к уголовным правонарушениям (преступлениям) и неприменима к правонарушениям в иных отраслях права, в том числе и в гражданском праве.

Сравнение гражданского права с уголовным дает основания для утверждения о неприемлемости в этих сферах единой теоретической объяснительной модели явлений. Так, признак общественной опасности к гражданскому правонарушению неприменим, поскольку он присущ только преступлениям и именно по этому признаку преступления отграничиваются от иных правонарушений, вина в гражданском праве имеет свою ярко выраженную специфику, наличие вреда сопровождает далеко не все гражданские правонарушения, а гражданско-правовая ответственность в большинстве случаев не преследует цели наказания правонарушителя. Следовательно, объяснение правонарушения в уголовном и гражданском праве не может покоиться на единой теоретической объяснительной модели и исходить из единых методологических установок. Для гражданского права необходима собственная теоретическая объяснительная модель правонарушения, разработанная цивилистами и построенная на ци-вилистических основаниях. Однако осуществить такую разработку невозможно до тех пор, пока, во-первых, не будут выяснены причина и обстоятельства проникновения теории преступления в гражданское право, а, во-вторых, не будет осуществлен критический пересмотр постулатов этой теории с целью выяснения их пригодности для гражданского права. Эти задачи поставлены перед цивилистами потребностями современного гражданского права, они требуют решения и, безусловно, актуализируют тему гражданского правонарушения.

Отсутствие цивилистической теории гражданского правонарушения неблаготворно сказывается не только на теории гражданского права, но и на практике применения гражданско-правовых норм, в частности, на их толковании, что, в свою очередь, чрезвычайно актуализирует проблему понимания гражданского правонарушения.

В этой проблеме можно выделить несколько аспектов. Во-первых, поскольку в гражданском законодательстве закреплена ретроспективная ответственность, от понимания правонарушения зависит и понимание гражданско-правовой ответственности. И здесь проблема гражданского правонарушения смыкается уже с проблемой понимания самого гражданского права. Если гражданское право — это право частное, а частное право — это то, которое направлено на защиту частных интересов, то гражданским правонарушением следует признавать только нарушение субъективных гражданских прав участника гражданско-правовых отношений, а гражданско-правовой ответственностью — только ответственность за нарушение субъективных гражданских прав. В этом случае существование в гражданском праве такой меры, как недопущение реституции, можно объяснить только признанием ее исключением из правил, не имеющем теоретического обоснования. Именно такое объяснение и дается сегодня большинством цивилистов. Мнение тех ученых, которые считают эту меру мерой гражданско-правовой ответственности, признания в доктрине не получает. Ясность же в вопросе, почему в гражданском праве существует указанная санкция и какова ее правовая природа, отсутствует. Во-вторых, исходя из социального значения правонарушения, его понимание невозможно без уяснения его социальной сущности. В то же время предпринимаемые в правоведении уже много десятилетий попытки выявить и обосновать социальную сущность правонарушения не приводят к успеху, т. к. поиски указанной субстанции ведутся при помощи правовых категорий. Однако «социальное» шире, чем «правовое», а, следовательно, второе не способно объяснить первое. Для объяснения «социального» следует применять соответствующий методологический инструментарий.

В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что в современном российском правоведении с начала 90-х гг. развивается новое научное направление — юридическая конфликтология. Ознакомление с его положениями наводит на мысль, что имеет смысл обратиться к этому направлению с целью выработки нового взгляда на гражданское правонарушение, т. к. понятия «гражданское правонарушение» и «социальный конфликт» находятся в генетической связи.

Применение к объяснению явления гражданского правонарушения и обоснованию его социальной сущности теории конфликтов и предпринято в настоящей работе. Представленное в диссертационном исследовании обоснование социологического подхода к выявлению социальной сущности гражданского правонарушения является посильным вкладом автора в формирование новых представлений о гражданском правонарушении.

Степень разработанности темы. Вопрос о правонарушении разрабатывается в отечественной цивилистике с первой половины XIX в. В той или иной мере его освещали С. А. Беляцкин, Е. В. Васьковский, Ю. С. Гамбаров, К. Д. Кавелин, А. С. Кривцов, М. П. Лепский, Д. И. Мейер, С. В. Пахман, К. П. Победоносцев, И. А. Покровский, В. И. Синайский, Г. Ф. Шершеневич и др. Однако тема «гражданское правонарушение» самостоятельной монографической разработки до революции не получила, т. к. правоведы рассматривали данную категорию либо в учебных курсах, либо в работах, посвященных отдельным вопросам гражданско-правовой ответственности.

В советский период гражданское правонарушение специальному изучению на монографическом уровне также не подвергалась. Среди ученых, в той или иной мере обращавшихся к исследуемой категории в этот период, необходимо назвать М. М. Агаркова, Б. С. Антимонова, А. М. Белякову, С. Н. Братуся, В. П. Грибанова, Т. И. Илларионову, О. С. Иоффе, Ю. X. Калмыкова, В. И. Кофмана, О. А. Красавчикова, Н. С. Ма-леина, Г. К. Матвеева, В. Т. Смирнова, А. А. Собчака, В. А. Тархова, Е. А. Флейшиц, М. Я. Шиминову, К. К. Яичкова, К. Б. Ярошенко. Данные ученые исследовали гражданское правонарушение в рамках проблем гражданско-правовой ответственности и учений об обязательствах и юридических фактах. Так, например, М. М. Агарков рассматривал гражданское правонарушение в работе «Обязательство по советскому гражданскому праву» (М., 1940) — Б. С. Антимоновв работах «Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении» (М., 1950) и «Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности» (М., 1952) — А. М. Белякова — в работах «Возмещение причиненного вреда (отдельные вопросы)» (М., 1972), «Имущественная ответственность за причинение вреда (М., 1979) и «Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. Теория и практика» (М., 1986) — С. Н. Братусьв работе «Юридическая ответственность и законность» (М., 1976) — В. П. Грибанов — в работе «Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей» (М., 1973) — О. С. Иоффе — в работах «Обязательства по возмещению вреда» (Л., 1952), «Обязательственное право» (М, 1975), «Ответственность по советскому гражданскому праву» (JL, 1955) — Ю. X. Калмыков — в работах «Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда» (Харьков, 1963), «Возмещение вреда, причиненного имуществу» (Саратов, 1965) — О. А. Красавчиков — в работе «Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности» (М., 1966) — Н. С. Ма-леинв работах «Возмещение вреда, причиненного личности» (М., 1965), «Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях» (М., 1968) — В. Ф. Масловв работе «Обязательства из причинения вреда» (Харьков, 1961) — Г. К. Матвеев — в работах «Вина в советском гражданском праве» (Киев, 1955) и «Основания гражданско-правовой ответственности» (М., 1970) — В. Т. Смирнов и А. А. Собчак — в работе «Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве» (Л., 1983) — В. А. Тарховв работах «Обязательства, возникающие из причинения вреда» (Саратов, 1967), «Ответственность по советскому гражданскому праву» (Саратов, 1973) — Е. А. Флейшицв работе «Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения» (М., 1951) — К. К. Яичковв работе «Обязательства из причинения вреда» (М., 1938) — К. Б. Ярошенко — в работе «Специальные случаи ответственности за причинение вреда» (М., 1977).

Имеется работа Н. С. Малеина — «Правонарушение: понятие, причины, ответственность» (М., 1985), — однако она имеет общетеоретический, а не цивилистический характер.

В современный период в целом сохраняется сложившаяся традиция — рассматривать правонарушение в числе иных проблем гражданского права, в основном, проблем гражданско-правовой ответственности.

Так, например, В. В. Витрянский исследует его в работе, посвященной договорному праву в целом, в разделе, посвященном ответственности за нарушение договорных обязательств («Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения». М., 1997) — В. А. Хохлов — в докторской диссертации, посвященной проблемам договорной ответственности («Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора». Самара, 1998) — А. А. Лукьянцевв докторской диссертации, посвященной проблемам ответственности в сфере предпринимательской деятельности («Применение гражданско-правовой ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности: теория и судебная практика». Ростов-н/Д, 2005).

Непосредственно гражданскому правонарушению посвящена единственная кандидатская диссертация (Автаева О. Ю. Гражданские правонарушения (сущность и состав). Дисс.. к. ю. н. М., 2004). Эта работа выполнена в рамках существующей теоретической объяснительной модели правонарушения, построенной на уголовно-правовых постулатах, а потому не может рассматриваться, как попытка предложить новую теоретическую объяснительную модель гражданского правонарушения.

Необходимо подчеркнуть, что все исследования, в той или иной мере касающиеся гражданского правонарушения, проводились с позиций догмы гражданского права. Точкой отсчета в этих исследованиях являлось нормативное закрепление неких действий, обозначаемых термином «правонарушение». Изучение гражданского правонарушения с иных методологических позиций не проводилось. Однако применение догматического подход, а к исследованию гражданского правонарушения оправдано только для установления противоправности того или иного деяния. Определить же социальную сущность гражданского правонарушения в рамках догматического подхода невозможно.

Гражданское правонарушение, как и иные социальные явления, существуют в реальности независимо от того, получили ли они нормативное закрепление. И свою социальную сущность эти явления имеют до нормативного закрепления и независимо от нормативного закрепления. Выявить эту сущность, а, значит, и обосновать данное социальное явление, можно при помощи иных подходов, в частности, социологического.

Теоретическая база исследования. Разработка темы потребовала обращения к трудам представителей цивилистики, романистики, общей теории права, уголовного права, а также логики, философии и методологии науки, философии права, общей социологии, социологии права, общей конфликтологии, юридической конфликтологии.

Теоретической базой исследования явились труды М. М. Агаркова, С. С. Алексеева, В. К. Андреева, А. Я. Анцупова, Н. П. Асланян, Е. М. Ба-босова, Е. В. Богданова, В. В. Борисова, М. И. Брагинского, С. Н. Братуся,.

A. М. Васильева, Е. В. Васьковского, А. Б. Венгерова, А. М. Винавера,.

B. В. Витрянского, Н. А. Власенко, Ю. С. Гамбарова, JI. Л. Гервагена, В. П. Грибанова, Д. Д. Гримма, А. Г. Здравомыслова, Д. П. Зеркина, А. В. Дмитриева, Д. В. Дождева, Н. Д. Дурманова, Ю. Г. Запрудского, Т. И. Илларионовой, О. С. Иоффе, В. Б. Исакова, К. Д. Кавелина, В. П. Казимирчука, Ю. X. Калмыкова, Я. А. Канторовича, А. С. Кармина, С. Ф. Кечекьяна, М. Я. Кирилловой, Б. А. Кистяковского, А. П. Козлова, В. Н. Коновалова, Н. М. Коркунова, В. И. Кофмана, О. А. Красавчикова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, О. Э. Лейста, А. А. Лукьянцева, А. С. Майданова, Н. С. Малеина, М. Н. Марченко, Г. К. Матвеева, Д. И. Мейера, В. С. Мельникова, С. А. Муромцева, В. С. Нерсесянца, И. Б. Новицкого, С. В. Пахмана, Е. Б. Пашуканиса, А. А. Пионтковского, К. П. Победоносцева, И. А. Покровского, А. В. Полякова, Б. И. Пугинского, Т. Н. Радько, В. П. Ратнико-ва, В. А. Рахмиловича, Г. И. Рузавина, М. Н. Руткевича, И. С. Самощенко, В. И. Синайского, Л. И. Спиридонова, Е. А. Суханова, В. М. Сырых, Н. С.

Таганцева, Ф. В. Тарановского, В. А. Тархова, Ю. А. Тихомирова, Е. Н. Трубецкого, Е. А. Флейшиц, Р. О. Халфиной, В. А. Хохлова, А. Ф. Чер-данцева, Б. Б. Черепахина, Г. Ф. Шершеневича, А. И. Шипилова, JI. С. Явича, К. К. Яичкова, В. Ф. Яковлева, К. Б. Ярошенко и др.

Использованы труды зарубежных ученых, таких как М. X. Гарсиа Гарридо, Г. Д. Гурвич, Р. Иеринг, Т. Кун, И. Лакатос, К. Поппер, Г. Радбрух, П. Рикер, Ч. Санфилиппо, Дж. Франчози и др.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с нарушением интересов, охраняемых гражданским правом.

Предмет диссертационного исследования составляют: 1) сведения правовой литературы по истории явления, именуемого гражданским правонарушением- 2) научные взгляды на гражданское правонарушение- 3) методологические приемы изучения гражданского правонарушения, применяемые в отечественной цивилистике- 4) гражданское законодательство Российской Федерации- 5) основные понятия и категории юридической конфликтологии, избранные базой для разработки нового методологического подхода к выявлению социальной сущности гражданского правонарушения.

Цели и задачи исследования. Целями диссертационного исследования являются: 1) выявление, постановка и разрешение теоретических проблем исследования гражданского правонарушения, являющихся необходимыми предпосылками к построению цивилистического учения о нем- 2) выявление социальной сущности гражданского правонарушения- 3) обоснование социологического (конфликтологического) подхода к исследованию гражданского правонарушения.

Поставленные цели обусловили выдвижение следующих исследовательских задач:

— проанализировать историю становления учения о гражданском правонарушении (показать истоки понятия гражданского правонарушения, а также его развитие в дореволюционной цивилистике и цивилистике советского и современного периодов);

— сформулировать понятие научной проблемы и исследовать проблемную ситуацию в учении о гражданском правонарушении;

— проанализировать теоретические основы исследования гражданского правонарушения;

— провести критический анализ категории «состав правонарушения»;

— определить место гражданского правонарушения в системе циви-листических категорий;

— выявить и сформулировать методологические проблемы определения сущности гражданского правонарушения;

— дать общие основы конфликтологического подхода, а также выявить соотношение понятий «социальный конфликт» и «гражданское правонарушение»;

— определить роль конфликтологического подхода в исследовании гражданского правонарушения;

— дать понятие социального конфликта и определить место гражданского правонарушения в его структуре;

— определить значение категории «гражданское правонарушение» и выявить ее социальную функцию.

Методология исследования. Общую методологическую основу исследования составили: 1) общенаучные диалектические методы познания и 2) частнонаучные методы: системно-аналитический, исторический, описательный, лингвистический, формально-логический.

Для четкого разграничения аспектов правонарушения, которое может рассматриваться как социальное явление, с одной стороны, и как правовое понятие, — с другой и, соответственно, его характеристики в каждом из указанных аспектов необходим соответствующий методологический инструментарий, применяемый в первом случае для постижения его социальных качеств, а во втором — правовых. В связи с этим специальную методологическую основу исследования составили социологический (конфликтологический) и догматический подходы.

Научная новизна исследования. В настоящем диссертационном исследовании впервые в российском гражданском праве осуществлена всесторонняя разработка дискуссионных вопросов учения о гражданском правонарушении, результатом которой стал вывод о несоответствии данного учения потребностям цивилистической науки. Выявлены теоретико-методологические проблемы учения о гражданском правонарушении, свидетельствующие о наличии в нем проблемной ситуации. Обоснован социологический (конфликтологический) подход к исследованию гражданского правонарушения, на базе которого определена социальная сущность гражданского правонарушения. Дано определение категории «гражданское правонарушение» и выявлена ее социальная функция.

Диссертация представляет собой первую в отечественном правоведении попытку разработки концепции гражданского правонарушения, построенной на системном понимании гражданского правопорядка, ориентированного на обеспечение охраняемых законом частных интересов, с одной стороны, и публичных интересов в той мере, в какой это диктуется функцией самосохранения гражданского правопорядка как системы, с другой.

Новизна определяется и самой постановкой проблемы, а также целями, задачами и методологией исследования, т. к. в отличие от общепринятой в цивилистике догматической разработки гражданского правонарушения в данном диссертационном исследовании и догматический подход, и социологический подход применены в качестве равнозначных.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Доказано, что учение о гражданском правонарушении изобилует эвристическими проблемами, что указывает на наличие в нем проблемной ситуации. Существующая в данном учении теоретическая объяснительная модель гражданского правонарушения («состав гражданского правонарушения») заимствована из науки уголовного права, в которой она была разработана для объяснения преступления. Благодаря трансляционной функции, осуществляемой теоретическими объяснительными моделями, произошел перенос знаний, концептуальных схем и методологических форм из уголовного права, которое в данном случае выступило в качестве «материнской» предметной области, в гражданское право которое в данном случае выступило в качестве «дочерней» предметной области. Однако предметные области гражданского права и уголовного права не совпадают и не могут рассматриваться как «материнская» и «дочерняя», поэтому уголовно-правовая теоретическая объяснительная модель правонарушения непригодна для объяснения гражданского правонарушения.

2. Показано, что в современной цивилистической доктрине сложились две противоположные тенденции, базирующиеся на различном понимании учеными смысла термина «частное право». Первая тенденция проявляется в признании гражданского права правом частным, а, следовательно, направленным только на защиту интересов частных лиц, и, соответственно, в отрицании связи гражданских правонарушений с общественными интересами. Вторая — в признании связи с общественными интересами любого гражданского правонарушения. Диссертант полагает, что это — крайние позиции, не отражающие в полной мере современных гражданско-правовых реалий. Существо той или иной категории в той или иной отрасли права не может не отражать существа этой отрасли, не соответствовать целям и задачам, стоящим перед ней. В то же время эти категории не могут не отражать и существа права в целом в той же мере, в какой его отражает существо отрасли. В категории «гражданское правонарушение» находят преломление цели и задачи гражданско-правового регулирования. В гражданском праве имеются правонарушения, связанные с общественными (публичными) интересами. В то же время большинство правонарушений такой связи не содержит. Это положение развивается в положении о типологии гражданских правонарушений (№ 12).

3. Установлено, что самостоятельной разработки гражданское правонарушение не получило, поскольку исследовалось, главным образом, в рамках проблем гражданско-правовой ответственности или учения об обязательствах. В связи с этим категория гражданского правонарушения не имеет точно определенного места в системе цивилистической науки. По социальной оценке гражданское правонарушение, отражающее «патологию» гражданского оборота, — антипод сделки, отражающей «здоровый» гражданский оборот. Однако с юридико-технических позиций гражданское правонарушение равноценно сделке. Исходя из этого, диссертант полагает, что гражданское правонарушение должно занять самостоятельное место в системе цивилистической науки, а также в учебных курсах по гражданскому праву в специальных разделах, помещенных после сделок.

4. Обосновано, что развитие теории гражданского права в современных условиях требует обоснования новых подходов к пониманию гражданского правонарушения, объяснению его социальной сущности и обоснованию системы гражданских правонарушений. В качестве таких подходов диссертант предлагает: 1) системный, позволяющий рассматривать гражданский правопорядок как системное образование с присущими ему функциями и 2) социологический (конфликтологический) подход, позволяющий рассматривать гражданское правонарушение через призму теории конфликтов.

5. Выявлена необходимость рассмотрения гражданского правонарушения в двух аспектах: 1) как социального явления и 2) как понятия. Гражданское правонарушение как социальное явление возникло до и существует независимо от его нормативного закрепления. Гражданское правонарушение как понятие возникло в связи с необходимостью нормативного закрепления явления гражданского правонарушения. Впоследствии понятие гражданского правонарушения приобрело статус научной категории. Предложено для обоснования разграничения указанных аспектов использовать термин «социальный конфликт», под которым применительно к гражданскому праву понимается столкновение разнонаправленных интересов субъектов гражданского права, вылившиеся в противоречивую форму правового общения.

6. Обосновано, что как социальное явление гражданское правонарушение представляет собой элемент социального конфликта. В цепочке: «социальный конфликт — юридический конфликт — гражданско-правовой конфликт», отражающей систематику конфликтов, «социальный конфликт» представляет собой родовое понятие, «юридический конфликт» -видовое, а «гражданско-правовой конфликт» — подвидовое. Следовательно, по роду гражданское правонарушение — элемент социального конфликта, по виду — элемент юридического конфликта, а по подвиду — элемент гражданско-правового конфликта.

7. Показано, что понятие «гражданское правонарушение» (впоследствии получившее статус научной категории) было выработано юриспруденцией для фиксации «ненормального», противоречивого общения субъектов гражданского права, пребывающих в состоянии конфликта. Такая фиксация осуществлялась в нормативных актах и сопровождалась определением прав и обязанностей сторон на случай повторения указанного общения. Следовательно, как научная категория «гражданское правонарушение» представляет собой общее абстрактное научное понятие, служащее средством фиксации социального конфликта в сфере гражданского правопорядка (гражданско-правового конфликта).

8. Установлено, что социальной функцией категории «гражданское правонарушение» является функция диагностики социального конфликта в сфере имущественных и неимущественных отношений, входящих в предмет гражданского права. Нормативное закрепление гражданских правонарушений осуществляется с целью предупреждения и регламентирования социальных конфликтов в данной сфере.

9. Обосновано, что гражданский правопорядок представляет собой нормативную систему, имеющую целью обеспечение осуществления и защиты частных интересов. В этой системе одним из важнейших условий достижения указанной цели является осуществление функции самосохранения правопорядка. Поэтому гражданско-правовое регулирование строится на базе данной функции, а ее реализация достигается с учетом специфики видов общественных отношений, регулируемых гражданским правом, и интересов, защищаемых им. Показано, что такая специфика проявляется в одних случаях в том, что гражданско-правовыми средствами защищается частный интерес, реализуемый посредством принадлежащих лицу субъективных прав, и в этих случаях гражданское правонарушение является нарушением частного интереса. В других случаях средствами гражданского права защищается публичный интерес, охраняемый посредством закрепления правового запрета на поведение, осуществляемое с целью, противной основам правопорядка, и в этих случаях гражданское правонарушение является нарушением публичного интереса.

10. Показано, что традиционный взгляд на гражданские правоотношения исключительно как на «горизонтальные», отражающие координационную связь между равными, автономными субъектами по поводу реализации их частных интересов, нуждается в корректировке. Этот взгляд не дает ответа на вопрос о целесообразности и необходимости существования в гражданском праве правил, в соответствии с которыми: 1) являются недействительными сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые сделки и притворные сделки- 2) допускаются реквизиция, выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей и иные действия публичной власти, совершенные в публичных интересах, и, соответственно, не дает ответа на вопрос о природе таких отношений. Такие отношения основаны не на равенстве участников, а на властном подчинении одной стороны другойони регулируются гражданским законодательством в порядке исключения (п. 3 ст. 2 ГК РФ). Поэтому предлагается признать наличие в числе гражданских правоотношений таких, которые отражают субординационную связь между их участниками и, соответственно, дифференцировать гражданские правоотношения на «горизонтальные» и «вертикальные». «Вертикальные» отношения возникают между частными субъектами и государством в связи с реализацией публичных интересов в гражданском праве.

11. Установлено, что дифференциация правоотношений на «горизонтальные» и «вертикальные» в гражданском праве прослеживается, главным образом, на уровне охранительных («конфликтных») отношений. Данное положение объясняется тем, что на уровне регулятивных отношений государство участвует в гражданских правоотношениях на начале равенства с иными субъектами гражданского права. Поэтому на этом уровне отношения власти и подчинения не возникают. Исключения составляют изъятия из принципов недопустимости произвольного вмешательства государства в частные дела субъектов гражданского права, неприкосновенности собственности и свободы договора.

12. Обосновано, что в связи с дифференциацией гражданских правоотношений, а также дифференциацией интересов, защищаемых гражданским правом, в гражданском правопорядке следует выделять два типа социальных конфликтов: конфликты «координационные» («горизонтальные») и конфликты «субординационные» («вертикальные»). Типология гражданских правонарушений обусловлена особенностями социальных конфликтов, которые они призваны фиксировать. В связи с этим предложено различать гражданское правонарушение, фиксирующее «координационный» конфликт в гражданском правопорядке, и гражданское правонарушение, фиксирующее «субординационный» конфликт в нем. «Координационный» социальный конфликт является результатом столкновения частных интересов, «субординационный» — результатом столкновения частного интереса с публичным.

13. Опровергнуто доктринальное положение о том, что «состав гражданского правонарушения» отражает гражданское правонарушение и обосновано, что категория «состав гражданского правонарушения», широко признанная в цивилистической доктрине, в действительности характеризует не «гражданское правонарушение», а «гражданско-правовой конфликт», в котором гражданское правонарушение является только лишь одним из элементов.

14. Предложено определение, в соответствии с которым гражданское правонарушение по своей сущности представляет вид социальной активности в конфликтных отношениях субъектов гражданского права, получивший правовую оценку, отраженную в понятии «противоправность». Смысл противоправности заключается в том, что законодатель нормативно фиксирует деструктивный конфликт, закрепляя в правовой норме такой его элемент, как гражданское правонарушение. Являясь элементом гражданско-правового конфликта, гражданское правонарушение, в свою очередь, имеет в своей структуре два элемента: субъективный, представленный волей (виной), и объективный, представленный собственно активностью — действием (бездействием).

15. В развитие обоснованных в правоведении положений о том, что: 1) общественные отношения, попадающие в сферу правового регулирования, могут быть двух видов — обычные, нормальные, т. е. построенные на соглашении субъектов и соответствующие правовой норме, и конфликтные, «ненормальные», т. е. построенные на разногласиях субъектов и не соответствующие предписанной модели поведения (Т. И. Ил.

Ларионова, М. Я. Кириллова) и 2) оба вида этих отношений — формы правового общения (Е. Б. Пашуканис) выдвинуто положение о двух формах правового общения в гражданском правопорядке. Первая форма базируется на соглашении субъектов, вторая — на разногласиях, конфликте между ними. Первой форме (соглашению) соответствует понятие «гражданско-правовой договор" — второй (разногласиям, конфликту) — понятие «гражданское правонарушение». Предложено признать, что правовая форма «нормального» общения в гражданском правопорядке определяется договором, а «ненормального», конфликтного — правонарушением.

16. Поскольку все общественные отношения, входящие в предмет гражданского права, можно разделять на: 1) «обычные» («нормальные») отношения и 2) «необычные» («ненормальные», «конфликтные»), предложено признать, что социальный конфликт находит свое место в предмете гражданского права и нуждается в цивилистических исследованиях.

В настоящем диссертационном исследовании отражено авторское понимание проблем гражданского правонарушения и поставлен ряд вопросов, требующих дальнейшего обсуждения.

Научная и практическая значимость результатов исследования. Изложенные в диссертации положения решают ряд научных теоретических проблем гражданского права и являются основой создания новой, логически непротиворечивой концепции гражданского правонарушения, построенной на базе новой теоретической объяснительной модели. Полученные в ходе исследования результаты способны служить ориентиром дальнейшего научного поиска в данной области цивилистиче-ского знания, а также дают возможность углубления теоретических представлений о социальной сущности гражданского правонарушения. Они могут способствовать формированию мировоззрения судейского корпуса Российской Федерации, а также иных лиц, занятых в правоприменительной деятельности, что, в свою очередь, способно оказать влияние на совершенствование практики применения норм действующего российского гражданского законодательства. Развитый в диссертации конфликтологический подход к исследованию гражданского правонарушения позволяет глубже понять структурированность общественных отношений, входящих в предмет гражданского права, и обосновать наличие в числе отношений, регулируемых гражданским правом, не только горизонтальных, основанных на равенстве участников, но и вертикальных, основанных на подчинении частного лица органам публичной власти.

Результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания дисциплин гражданско-правового цикла, а также преподавания юридической конфликтологии.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права Российской академии правосудия, где проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные положения, выводы и рекомендации изложены в научных трудах автора и сообщениях на научно-теоретических и научно-практических конференциях. Ряд теоретических положений диссертации апробирован при чтении автором лекций по гражданскому праву в Пятигорском филиале Российского государственного социального университета.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования и отражает его логику. Диссертация состоит из введения, двух разделов, объединяющих пять глав и включающих 14 параграфов, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате проведенного исследования автор пришла к следующим выводам.

Главные проблемы учения о гражданском правонарушении, характеризующие проблемную ситуацию в данной области цивилистических знаний, заключаются в следующем: самостоятельного развития понятие «гражданское правонарушение» в российской цивилистике не получило, поскольку исследуется либо в рамках вопроса о гражданско-правовой ответственности, либо в рамках учения об обязательствах, в связи с чем имеется настоятельная и теоретическая и практическая потребность разработки цельного учения о гражданском правонарушениисовременная общая теория права не способна служить методологической базой для исследования гражданского правонарушения, ибо сама заимствовала учение о правонарушении из теории уголовного права, в связи с чем ей не удалось создать цельной и убедительной концепции правонарушения, пригодной для всех отраслей права, включая и гражданскоетакой базой способна служить концепция разделения права на частное право и публичное право, т. к. и основные начала и основные категории частноправового регулирования не тождественны основным началам и основным категориям публичноправового регулирования, на которых построена общетеоретическая концепция правонарушения в российском правоведениидля построения теории гражданского правонарушения необходимо изменить взгляд на его сущность и с привлечением нового методологического инструментария подойти к исследуемому явлению.

Теоретической основой исследования гражданского правонарушения следует признать концепцию разделения права на частное и публичное. В рамках этой концепции приемлемо: 1) понимание идеи права как средства установления справедливости и общественной стабильности;

2) понимание гражданского права как права, частного по своим началам и направленного на защиту частного интереса, а также публичного интереса в той мере, в какой это необходимо для поддержания сохранности правовой среды, которая способна эффективно гарантировать защиту частного интереса.

Римское частное право положило начало определению гражданского правонарушения, которое и сегодня характеризуется как запрещенное законом деяние, причинившее вред (как правило, виновно). В то же время можно утверждать, что оно заложило понимание гражданского правонарушения как столкновения конфликтующих сторон с противоречивыми интересами, хотя исследователи и упоминают об этом вскользь, не заостряя на данном факте внимания. История римского права показывает, что в общем виде в истоках развития права и судопроизводства находится следующая логическая цепочка: социальное общение (фактические общественные отношения) — конфликт (правонарушение) — юридическое общение, влекущее необходимость судебного разрешения спора, а также законодательного урегулирования ситуации — закрепление в правовой норме взаимных прав и обязанностей сторон. Таким образом, социальные истоки гражданского правонарушения как явления кроются в конфликтном противоборстве сторон в имущественной сфере, в котором правонарушение является одним из элементов.

Гражданское правонарушение связано с социальным конфликтом, поскольку является его элементом. При этом неправомерное поведение субъекта является конфликтогенным фактором, переводящим нормально протекающее взаимодействие субъектов в гражданско-правовой сфере в плоскость конфликтного взаимодействия. Понятие «гражданское правонарушение» (приобретшее впоследствии статус научной категории) выработано юридической наукой для фиксации социального конфликта с целью его последующего разрешения правовыми средствами.

Гражданский (частный) правопорядок представляет собой нормативную систему, в которой одним из важнейших условий обеспечения реализации частных интересов выступает осуществление функции самосохранения правопорядка, а, следовательно, и защиты публичных интересов, стоящих за этой функцией. Правовое регулирование строится, исходя из наиболее важной функции правопорядка, — обеспечения стабильности в обществе, которая достигается с учетом специфики вида общественных отношений, регулируемых правом, и интересов, защищаемых правом. Такая специфика проявляется в одних случаях в том, что гражданско-правовыми средствами охраняется частный интерес, реализуемый посредством принадлежащих лицу субъективных прав, и в этих случаях гражданским правонарушением будет нарушение интересов частного лица. В других случаях средствами гражданского права защищается публичный интерес, охраняемый посредством закрепления правового запрета на определенное поведение, и в этих случаях правонарушением будет нарушение правового запрета.

Традиционный взгляд на гражданские правоотношения исключительно как на «горизонтальные», отражающие координационную связь между равными, автономными субъектами по поводу реализации их частных интересов, нуждается в корректировке. Этот взгляд не дает ответа на вопрос о целесообразности и необходимости существования в гражданском праве правил, в соответствии с которыми: 1) являются недействительными сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые сделки и притворные сделки- 2) допускаются реквизиция, выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей и иные действия публичной власти, совершенные в публичных интересах, и, соответственно, не дает ответа на вопрос о природе таких отношений. Такие отношения основаны не на равенстве участников, а на властном подчинении одной стороны другойони регулируются гражданским законодательством в порядке исключения (п. 3 ст. 2 ГК РФ). Поэтому в диссертации обоснована позиция, признающая наличие в числе гражданских правоотношений таких, которые отражают субординационную связь между их участниками и, соответственно, дифференцировать гражданские правоотношения на «горизонтальные» и «вертикальные». «Вертикальные» отношения возникают между частными субъектами и государством в связи с реализацией публичных интересов в гражданском праве. При таком подходе в числе гражданских правонарушений четко просматриваются две группы, которые автор назвала «частными правонарушениями» и «публичными правонарушениями». «Частные правонарушения» отражают столкновение частных интересов, «публичные"-столкновение частного интереса с публичным.

Типология гражданских правонарушений обусловлена особенностями социальных конфликтов, которые они призваны фиксировать. В связи с этим предлагается различать гражданское правонарушение, фиксирующее «координационный» конфликт в гражданском правопорядке и гражданское правонарушение, фиксирующее «субординационный» конфликт в гражданском правопорядке.

Характеристика гражданского правонарушения различается в зависимости от того, к какому из двух типов оно принадлежит. Правонарушения в сфере координационных отношений фиксируют социальный конфликт в виде столкновения частных интересов, а в сфере субординационных — социальный конфликт в виде столкновения частного интереса с публичным.

В современной цивилистической литературе наметились две противоположные тенденции, одна из которых заключается в признании гражданского права правом частным, направленным на защиту интересов частных лиц, и, следовательно, в отрицании общественной опасности гражданских правонарушений (в данном случае мы ведем речь об общественной опасности в социальном смысле и понимаем под ней противоречие публичным интересам), а также вообще роли общественных интересов в вопросе гражданско-правовой ответственности.

Другая же тенденция заключается в неоправданном расширении признака общественной опасности и применении его к любому гражданскому правонарушению. Это — крайние позиции, а истина, как это нередко бывает, находится где-то посредине. В гражданском праве можно найти правонарушения, которые являются общественно опасными, но не в уголовно-правовом значении, а в общесоциальном. В то же время ряд правонарушений никакой общественной опасности в этом смысле не представляет. Поэтому необходимо выяснить, какие правонарушения относятся к первой, а какие — ко второй группе.

Теоретическая объяснительная модель гражданского правонарушения («состав гражданского правонарушения») заимствована из науки уголовного права, в которой она была разработана для объяснения преступления. Благодаря трансляционной функции, осуществляемой теоретическими объяснительными моделями, произошел перенос знаний, концептуальных схем и методологических форм из уголовного права, которое в данном случае выступило в качестве «материнской» предметной области, в гражданское право которое в данном случае выступило в качестве «дочерней» предметной области. Однако предметные области гражданского права и уголовного права не совпадают и не могут рассматриваться как «материнская» и «дочерняя», поэтому уголовно-правовая теоретическая объяснительная модель правонарушения непригодна для объяснения гражданского правонарушения.

Термином, адекватно отражающий то, что в доктрине обозначается термином «состав правонарушения», является основной термин юридической конфликтологии — конфликт, в структуру которого в полной мере вписываются не только все элементы, которые традиционно включаются в структуру гражданского правонарушения, но и потерпевший, а также третьи лица, в той или иной мере соприкасающиеся с правонарушением.

В современный период назрела необходимость исследования гражданского правонарушения с позиций юридической конфликтологии, в рамках которого следует рассмотреть и соотношение категорий «социальный (юридический) конфликт» и «состав гражданского правонарушения».

Любая категория цивилистической науки требует единообразного подхода, позволяющего ей занять строго определенное место в системе этой науки. Разрыв накопленных знаний об одной и той же категории и размещение их в различных местах системы не дает о ней целостного представления, в связи с чем категория получает у различных ученых различную оценку и различные характеристики. Социальное значение гражданского правонарушения следует раскрывать в понятиях и категориях юридической конфликтологии, поскольку гражданское правонарушение имеет прямую связь с социальным конфликтом, являясь его элементом. Правовое же значение категории «гражданское правонарушение» определяется ее правовой природой, по которой она представляет собой юридический факт, влекущий возникновение, изменение или прекращение охранительных правоотношений и в этом смысле она может быть приравнена к сделкам. Равно тому, как сделки имеют свое собственное место в системе науке, такое место должно иметь и правонарушение. Такое решение будет способствовать развитию цельного учения о гражданском правонарушении (неправомерных действиях в гражданском праве), не разрывая положения о нем и не разрушая стройности системы цивилистической науки.

Исследование гражданского правонарушения при помощи конфликтологического подхода заключается, главным образом, в привлечении понятий и категорий, используемых в конфликтологии, с тем, чтобы с их помощью получить качественно новое знание о социальной сущности гражданского правонарушения.

Общественные отношения, представляющие интерес для права и попадающие в сферу правового регулирования, могут быть двух видовобычные, нормальные, т. е., построенные на соглашении субъектов и соответствующие правовой норме, и конфликтные, «ненормальные», т. е., построенные на разногласиях субъектов и не соответствующие предписанной модели поведения. И тот и другой вид — формы общения, а поскольку они опосредованы правом, то правового общения. Первая базируется на соглашении субъектов, вторая — на разногласиях, конфликте. Первой форме (соглашению) корреспондирует правовое понятие «договор" — второй (разногласиям, конфликту) — правовое понятие «правонарушение». Поэтому следует признать, что правовая форма «нормального» общения определяется договором, а «ненормального», конфликтного — правонарушением.

В определении юридического конфликта необходимо указывать на такие признаки, как наличие правовых отношений сторон и правовые последствия конфликта. Однако главным, определяющим признаком юридического конфликта следует признать наличие правонарушения в качестве его обязательного элемента. Правонарушение представляет собой один из элементов конфликта, отражая неправомерное деяние одного из субъектов, и не тождественно ни конфликтной ситуации, ни самому конфликту, которые значительно шире по объему и содержат правонарушение в своей структуре.

Правонарушение" является юридико-доктринальным понятием, доктринальной разработкой. Однако господствующее в доктрине утверждение о том, что оно отражает неправомерное поведение как нарушение требований норм права, не дает его сущностной характеристики. Автор настоящего исследования полагает, что правонарушение — это категория, призванная отображать социальный конфликт, а, следовательно, «гражданское правонарушение» — это категория, разработанная доктриной в целях диагностики социального конфликта в гражданско-правовой сфере. Следовательно, социальная сущность категории правонарушения конкретизируется в ее понимании как категории, призванной фиксировать социальный конфликт в сфере правопорядка, а гражданского правонарушения — в сфере гражданского правопорядка.

Общество крайне заинтересовано в юридизации любого социального конфликта в целях его урегулирования правовыми средствами, а, следовательно, нуждается в диагностических механизмах, позволяющих констатировать его наличиеодним из таких диагностических средств является понятие правонарушения, констатация которого свидетельствует о наличии социального конфликта. Гражданское правонарушение как явление социальной жизни представляет собой элемент социального конфликта, а категория «гражданское правонарушение» — средство его диагностики, в чем и заключается ее социальная функция. Способствуя реализации охранительной функции права, категория «правонарушение» призвана отразить социальный конфликт в правовых терминах.