Актуальность темы
Учитель — ключевая фигура в процессе кардинального реформирования системы образования Российской Федерации в начале XXI века. Однако и сто лет назад, на рубеже XIX — XX вв., в Российской империи во многом от учительского корпуса зависел адекватный ответ системы среднего образования на вызовы модернизации и порожденных ею общественных трансформаций.
Изучение социопрофессионального облика городского учительства Пермской губернии на рубеже ХЕК — XX вв. позволяет выявить как общероссийские тенденции, так и региональную специфику социокультурной трансформации в процессе перехода от традиционного общества к индустриальному.
Актуальность данной темы обусловлена также особой ролью учительства в процессе социализации подрастающего поколения, необходимостью изучения исторического опыта реформирования системы российского народного образования в условиях модернизации.
Объект исследования. Система городской школы Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв., учительство основных типов городских средних и начальных учебных заведений Пермской губернии: мужских и женских гимназий и прогимназий, реальных училищ, специальных (технических) училищ и школ, городских училищ по Положению 1872 года, начальных народных училищ, находившихся в ведении Министерства народного просвещения.
Предмет исследования. Состояние и эволюция городского учительства как особой социопрофессиональной группы с точки зрения образовательного, половозрастного, брачного, правового, материального и гражданского статуса.
Хронологические рамки исследования. Исследование охватывает период с 1881 по 1914 гг. Рубеж 1870х — 1880х гг. — время существенного изменения вектора политического развития Российской империи, связанного с гибелью императора Александра II от рук народовольцев и усилением влияния консерваторов при новом императоре Александре III. В период Первой мировой войны и революции 1917 г. система образования функционировала в экстраординарных условиях, что требует ее изучения с особых методологических позиций. Первая мировая война, начавшаяся в 1914 г., и революция 1917 г. приводят к серьёзным изменениям, а затем и слому всей системы образования, сложившейся в России в пореформенный период. Поэтому выбранные хронологические рамки исследования позволяют проследить эволюцию учительского корпуса городской школы на заключительном этапе существования Российской империи, в период интенсивной индустриальной модернизации страны.
Территориальные рамки исследования. Исследование выполнено на материалах, относящихся к Пермской губернии, с 1875 г. входившей в состав Оренбургского учебного округа. Пермская губерния включала в себя 12 у.е.здов и 3 безуездных (заштатных) города. Губернским городом была Пермь. В Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв. существовали уездные города Екатеринбург, Верхотурье, Камышлов, Ирбит, Шадринск, Кунгур, Оса, Оханск, Красноуфимск, Соликамск, Чердынь и безуездные — Алапаевск, Далматов и Дедюхин. Среди уездных городов особое место занимал Екатеринбург, который фактически играл роль столицы горнозаводского Урала, был крупным экономическим и культурным центром.
Методологическая основа исследования. В основу исследования положена теория модернизации как глобального перехода от традиционного общества к индустриальному и, в частности, регион-ориентированная модель модернизационного анализа, предложенная И.В. Побережниковым1. Эта модель предполагает изучение модернизационных процессов с учётом значительного влияния регионального фактора, который определяет возможность некомплексного развития модернизации в отдельных регионах, вариативность последствий диффузии одного или целого ряда элементов в зависимости от региональной специфики — как природно-географической, так и социокультурной.
Урал, наряду с Сибирью, в данном случае рассматривается как регион фронтирной модернизации, которая обусловила значительно большую, чем в Европейской России, мобильность и сложный этноконфессиональный состав населения, особую значимость транспортного и военного факторов, сложное переплетение традиций и новаций во всех сферах общественной жизни" .
Другим важным методологическим подходом стал историко-антропологический. Антропологизация исторического знания предполагает изучение социальных процессов через призму истории повседневности, «персональной истории». Повседневная жизнь людей, тендерные проблемы, перипетии человеческих судеб становятся предметом исторического исследования.
История повседневности, актуальное на сегодняшний день направление в исторической науке, предполагает обращение к «человеческому измерению» исторических процессов. В частности, изучение процесса модернизации системы образования и трансформации социального облика учительства, происходивших на рубеже XIX — XX вв., включает в себя реконструкцию повседневной жизни и, насколько это возможно, образа мыслей и поведенческих стратегий учительства.
1 Побережников И. В. Пространственно-временная модель в исторических реконструкциях модернизации. -Автореферат дисс.. докт. ист. наук. — Екатеринбург, 2011. — С. 31 -32- Диффузия технологий, социальных институтов и культурных ценностей на Урале (XVIII — начало XIX вв.). — Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2011.-С. 12.
2 Побережников И. В. Пространственно-временная модель. С. 37.
Важную роль в исследовании играли идеи и инструментарий «новой социальной истории», которая ставит задачу интерпретировать прошлое посредством анализа внутреннего состояния общества в определённый исторический период, изучения отдельных социальных групп и социальных взаимоотношений с учетом их культурных характеристик. Главной исследовательской проблемой в этом случае становится истолкование взаимодействия объективного и субъективного в развитии общества, проявлений структурных социальных изменений в поведении людей, влияния личных жизненных стратегий на социальные процессы в целом.
По точному замечанию Л. П. Репиной, «главные проблемы исследования состоят в. совмещении анализа социальных институтов с анализом поведения конкретных индивидов. Взаимозависимость между двумя уровнями исследования — индивидуального поведения и институциональных отношений — проявляется и в использовании общего концептуального инструментария, независимо от масштаба анализа"1.
В исследовании использованы следующие методы:
1. Историко-генетический метод, который позволяет реконструировать факторы формирования социопрофессионального облика городского учительства Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв., раскрыть его характеристики в динамике, выявить тенденции развития городского учительства как социальной группы.
2. Историко-системный метод, дающий возможность анализа и оценки фактических данных с точки зрения их места и роли в функционировании учительства как особой социопрофессиональной группы, являющейся подсистемой образовательных институтов и государственно-общественных отношений, выявления внутренних механизмов, обеспечивающих взаимодействие данных систем в процессе модернизации народного образования на рубеже XIX — XX вв.
1 Репина Л. П. «Новая историческая наука» и социальная история. — M.: URSS, 2009. — С. 311 — 312.
3. Историко-сравнительный метод, позволяющий выявить сходство и различие социопрофессионального облика учителей различных типов городских школ — прежде всего, гимназий и реальных училищ, мужских и женских гимназий. Этот метод также даёт возможность сравнить социопрофессиональный облик учительства Пермской губернии и других регионов Российской империи.
4. Историко-типологический метод, который позволяет классифицировать городское учительство Пермской губернии на рубеже XIXXX вв., выделить типологические особенности различных групп учителей городских учебных заведений.
Степень изученности темы. Историография проблемы может быть разделена на три основных этапа: дореволюционный, советский и современный. Дореволюционная российская историография практически не рассматривала социальную историю отдельных групп и слоев общества, в том числе учительства, сформировавшегося как самостоятельная и достаточно влиятельная социальная группа только после земской реформы 1864 г. В этот период возник институт земских школ и особый социальный слой земских учителей, составивших наряду с другими категориями учительства значимую социальную группу пореформенного общества.
Дореволюционные авторы рассматривали преимущественно институциональные аспекты развития образования в России, что объяснялось состоянием исторической науки того времени, ее методологическими приоритетами. Объектом изучения российских исследователей второй половины XIX — начала XX вв. являлась сама система народного образования пореформенной России и основные тенденции в педагогической науке и практике того времени.
В фундаментальном труде педагога П. Ф. Каптерева «История русской педагогии» период с 1861 г. до начала XX в. характеризуется как «общественный» этап в развитии российской педагогической теории и практики. Для этого этапа, по мнению П. Ф. Каптерева, характерны широкое развитие теоретической педагогики, борьба общества за право активного участия в деле народного образования наряду с государством, демократизация образования, выразившаяся прежде всего в его почти полной бессословности, воспитание человека как основная идея и цель образования1.
В работе Г. Фальборка и В. Чарнолуского «Народное образование в России» даётся подробный обзор состояния народного образования на конец XIX в., приведены статистические данные о количестве школ, учащихся и педагогов в этих школах, о материальном состоянии школ, об образовательном уровне учителей по различным видам учебных заведений. Подробно рассматривается проблема подготовки учительских кадров для разных видов школ". В данной работе дана развёрнутая характеристика исторических источников по проблемам народного образования — всеподданнейших отчётов министра народного просвещения, отчётов отдельных учебных округов, всеподданнейших отчётов губернаторов и т. д. Наиболее информативными авторы признают отчёты министерства, несмотря на их недостаточную л точность и полноту, а также бюрократический способ составления .
Стоит отметить, что исследование Г. Фальборка и В. Чарнолуского в настоящее время само может быть использовано как весьма информативный и достаточно объективный источник по изучаемой теме. Оно содержит статистические данные, сгруппированные в таблицы, о материальном состоянии школ, составе учеников и преподавателей.
Среди дореволюционных публикаций источников по интересующей нас проблематике можно выделить как наиболее содержательные отчёты Общества попечения о начальном образовании в г. Екатеринбурге и его уезде, отчёты о состоянии хозяйственной и учебно-воспитательной части начальных народных училищ г. Екатеринбурга, сборники статистических сведений по народному образованию в уездах Пермской губернии, ежегодные адрес-календари и.
1 Каптерев П. Ф. История русской педагогии. — Пг.: Земля, 1915. — С. 744 — 746.
2 Фальборк Г. Чарнолуский В. Народное образование в России. — Спб.: Изд-во О. Н. Поповой, 1899. — С. 117.
3 Фальборк Г. Чарнолуский В. Народное образование. С. 121 — 128. памятные книжки Пермской губернии, журналы городских дум и обзоры деятельности городских управ1. Там содержатся сведения о количестве и типах учебных заведений на определённой территории, об их материальном состоянии, об образовании и доходах учителей разных типов учебных заведений.
Среди немногочисленных в тот период региональных исследований наиболее информативны исторические очерки развития народного образования в отдельных уездах, а также обзоры деятельности конкретных образовательных учреждений2. В них можно почерпнуть сведения о преподавательском составе учебных заведений (возраст, стаж работы, перемещения, иногда образование и происхождение, условия и результаты труда), об изменениях в учительском корпусе с течением времени, об изменениях в учебных планах и программах, о материальном состоянии и источниках финансирования городских школ различных типов.
Советский период историографии характеризуется классовым подходом к оценке реформ в образовательной сфере и положения учительства, что выразилось в критике правительственной политики в сфере образования, особенно 1880х — 1890х гг., и в особом внимании к народному учительству, его.
1 Сборник статистических сведений, но Екатеринбургскому уезду Пермской губернии. Народное образование. — Екатеринбург: Изд. Екат. уезд, земства, 1886- Дополнения к статистическим таблицам по училищам Екатеринбургского уезда. — Екатеринбург: Изд. Екат. уезд, земства, 1887- Адрес-календарь и памятная книжка Пермской губернии. — Пермь: Изд. Перм. стат. ком., 1880- 1916; Голубев П. А. Историко-статистические таблицы по Пермской губернии. — Пермь: Тип. губ. зем. управы, 1904.
2 Удинцев С. А. Очерк развития народного образования в Ирбитском уезде Пермской губернии. — Ирбит, 1892- Семченков В. К. Краткий исторический очерк народного образования в Соликамском уезде Пермской губернии. — Пермь, 1899- Будрин В. И. Пятидесятилетие существования Екатеринбургской мужской гимназии. -Екатеринбург, 1911; Диомидов Н. К. Историческая записка о Екатеринбургской мужской гимназии (18 611 886). — Оренбург. 1887- Дмитриев A.A. Столетие Пермской гимназии. — Казань, 1886- Зверев A.B. Старейшее учебное заведение г. Перми. — Пермь, 1908; Семченков В. К. Исторический очерк Пермской Мариинской женской гимназии за двадцать пять лет её существования (с 1861 по 1886 гг.). — Пермь, 1886- Мариинская женская гимназия в Перми. К 50-летнему юбилею. — Пермь, 1913; Шалин А. П. Историческая записка об Екатеринбургском городском четырёхклассном училище. — Екатеринбург, 1890. роли в революционном движении, в ущерб изучению других категорий педагогов.
В 20-х гг. XX в. советские учёные П. Н. Сакулин, М. А Рейснер и др., руководствуясь классовым подходом, попытались определить структуру интеллигенции в соответствии с родом занятий и, соответственно, социальными функциями различных её групп. Но, выделяя учительство как отдельную группу в составе трудовой интеллигенции, они, тем не менее, не изучали её подробно. В тот же период появляется ряд работ не столько исследовательского, сколько просветительского и даже пропагандистского характера, применяющих принципы марксистской социологии к анализу ситуации в народном образовании до и после революции 1917 г.
Так, например, в работе Т. А. Каменева новая, советская, школа противопоставляется старой, буржуазно-дворянской. При этом подчёркивается, что старая школа отличалась двойственностью, а под видом общего образования и общечеловеческих ценностей преподносила «определённое, чёткое, выкристаллизованное буржуазно-эксплоататорское (так в тексте — О.У.) мировоззрение"1.
В 30-х — 50-х гг. XX в., в условиях утверждения догматически истолкованного марксистского подхода к изучению истории, проблема интеллигенции, особенно в региональном ее аспекте, практически выпала из поля зрения советских историков. В то же время выходили труды общего характера, посвящённые истории российской школы пореформенного периода. Например, Ш. И. Ганелин, характеризуя политику самодержавия в сфере народного просвещения в тот период как исключительно реакционную, приводил конкретные примеры судеб учителей и учеников, пострадавших за свои демократические убеждения". Работа Ш. И. Ганелина содержала также ряд ценных материалов по истории образования, в частности, в ней были.
1 Каменев Т. А. Старая и новая школа (краткий социологический очерк). — Свердловск: Уралкнига, 1925. -С. 46, 7—11.
2 Ганелин Ш. И. Очерки по истории средней школы в России 2-ой половины XIX в. — М.: Учпедгиз, 1954. — С. 110−119. приведены учебные планы различных видов школ и подробно рассмотрена организация учебного процесса в дореволюционной российской школе.
Только в 1960;х — 1970;х гг. появились специальные исторические исследования по проблемам истории различных групп российской интеллигенции 2-ой пол. XIX — начала XX вв. Так, В.Р. Лейкина-Свирская в своих монографиях «Интеллигенция в России во второй половине XIX в.» и «Русская интеллигенция в 1900 — 1917 гг.» проанализировала изменение численности образованных кадров в России в течение интересующего нас периода, показала источники и пути формирования российской интеллигенции с учётом политики самодержавной власти в области образования. Отдельные главы ее трудов посвящены учителям начальной и средней школы. В этих главах автор характеризует сословный состав пореформенного русского учительства как достаточно пёстрый, в котором, однако, преобладали разночинцы1. Среди учителей той эпохи она выделяет учителей «наук» и учителей «искусств» гимназий и реальных училищ, домашних учителей и учительниц и, наконец, самую многочисленную и самую низкооплачиваемую категорию — сельских учителей и учительниц народной школы. Руководителей и надзирателей школ В.Р. Лейкина-Свирская относит не к собственно педагогической интеллигенции, а, соответственно, к предпринимателям в сфере образования или к низшим чиновникам2.
Общественно-политическим взглядам российского учительства пореформенной эпохи В.Р. Лейкина-Свирская практически не уделяет внимания, ограничиваясь лишь повторением общепринятых в советской исторической науке положений: «Учителя в капиталистической России считались чиновниками и должны были являться опорой буржуазного строя.. Но причастность к идеологическим функциям воспитания создавала в то же время и нового независимого учителя, руководившегося идеями передовой педагогики, способного на общественную инициативу, связанного с.
1 Лейкина-Свирская В.Р.
2 Лейкина-Свирская В.Р.
Интеллигенция в России во 2-ой пол. XIX в., Интеллигенция в России во 2-ой пол. XIX в.
— М.: Мысль, 1971.-С. 149- 152.. С. 156−158. освободительным движением своего времени. Профессиональная работа учителя часто осознавалась передовыми людьми как одна из форм общественного служения"1.
Рассматривая экономическое положение учительства в России в начале XX в., В.Р. Лейкина-Свирская констатирует низкую материальную обеспеченность основной массы учителей, преимущественно сельских. При этом она показывает, что низкие заработки были связаны с низким образовательным статусом сельских учителей и особенно учительниц" .
Работы В.Р. Лейкиной-Свирской, написанные в русле господствовавшей в советской историографии марксистской методологии, в то же время основаны на богатой источниковой базе — статистических данных, протоколах заседаний профессиональных и общественных организаций, мемуарах, материалах прессы — являются серьёзными монографическими исследованиями. Несмотря на ряд идеологизированных положений, многие выводы автора научно обоснованы.
Результаты историко-педагогического исследования народного образования 2-ой половины XIX — начала XX в. воплотились в создании в этот период коллективной монографии «Очерки истории школы и педагогической о мысли народов СССР». Ситуация в народном образовании на рубеже веков рассматривается в этом труде в контексте внутренней политики Александра III и Николая II, однозначно трактуемой как политика контрреформ, направленная на консервацию самодержавно-бюрократического государственного строя. Вместе с тем отмечается, что попытка проведения системных контрреформ в сфере среднего образования в целом не удалась и «рассыпалась на ряд ведомственных циркуляров министерства народного просвещения, рассчитанных на проведение охранительно-сословной политики более скрытыми, но не менее эффективными методами». Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция п России по 2-ой пол. XIX в. С. 171−173.
2 Лейкина-Свирская В. Р. Русская интеллигенция в 1900 — 1917 гг. — М.: Мысль, 1981. — С. 64 — 65.
3 Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (2-я половина XIX в.) / Под ред. А. И. Пискунова. — М.: Педагогика, 1976.
4 Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (2-я половина XIX в.). С. 32.
Том «Очерков», посвященный истории школы начала XX в. и вышедший уже в период перестройки в СССР, отличается двойственностью, характерной для советской историографии того времени. С одной стороны, отмечается, что отечественная школа на рубеже XIX — XX вв. аккумулировала не только отрицательные, но и положительные стороны российского общества той эпохи. С другой стороны, авторы монографии остаются в рамках формационного подхода, рассматривая школу как один из надстроечных институтов, переживавший кризис в связи с обострением противоречий между потребностями капиталистически) развития страны и феодально-крепостнической политикой самодержавия1.
Земскому народному учительству Урала в период двух российских революций посвящена диссертация Н. М. Ушаковой, выполненная также в советский период на основе изучения статистических материалов, документов официального делопроизводства, общественных организаций и политических партий, а также полицейских источников, мемуаров и материалов периодической печати, имеющих отношение к Пермской губернии. Н. М. Ушакова представила социально-экономическую характеристику земских народных учителей Пермской губернии в начале XX в., а также подробно рассмотрела общественно-политическую деятельность земских учителей в ходе революций 1905 — 1907 гг. и февраля 1917 гг., в период между двумя российскими буржуазно-демократическими революциями.
Автор делает вывод, что «политические ориентации земского учительства накануне и в период революции 1905 — 1907 гг., в периоды реакции, нового революционного подъёма, предреволюционного кризиса были неустойчивыми. Основная масса учительства оставалась на позициях беспартийной революционности»". Этот важный вывод в значительной степени противоречит Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (конец XIX — начало XX вн.) / Под ред. Э. Д. Днепрова. — М.: Педагогика, 1991.
2 Ушакова Н. М. Земское народное учительство Урала времени двух буржуазно-демократических революций. -Автореферат дисс. канд. ист. наук. — Свердловск, 1984. — С. 19. догматизированным представлениям советских историков предшествовавших десятилетий.
В статье Г. В. Калугиной и Л. В. Ольховой «Народное образование в Екатеринбурге в конце XIX — начале XX вв.» приведены подробные статистические данные по екатеринбургским школам и дан обзор источников, находящихся в ГАСО и РГИА. В статье делается вывод о классовом характере народного образования в дореволюционном Екатеринбурге1.
В статье С. Я. Бугаевой приводятся данные об образовательном уровне уральской интеллигенции на рубеже XIX — XX вв., при этом отмечается, что Оренбургский учебный округ был единственным в России, где развитие женского образования шло быстрее, чем развитие мужского. Автор объясняет этот феномен, в частности, более высокой потребностью в учительницах, т.к. низкий общественный и имущественный статус подавляющего большинства учителей т.н. народной школы затруднял привлечение к работе мужчин2.
Итак, в советской историографии проблема истории учительства конца XIX — начала XX вв. рассматривалась, главным образом, в рамках изучения социально-экономического положения и политической активности интеллигенции в целом. Однако именно в советский период в научный оборот был введён огромный массив исторических источников различного происхождения по рассматриваемой теме.
Современная российская историография изучаемой проблемы характеризуется разнообразием методологических подходов и широким вовлечением в научный оборот разнообразных по характеру источников. Так, в 1990;х гг., в связи с кризисом марксистского, формационного подхода к истории, в России возрождаются как либеральная историческая традиция, так и консервативно-государственническая.
1 Калугина Г. В. Ольховая Л.В. Народное образование в Екатеринбурге в к. XIX — н. XX вв. // Из истории духовной культуры дореволюционного Урала (XVIII — н. XX вв.). — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1979. — С. 114 121.
2 Бугаева С. Я. Образовательный уровень уральской интеллигенции в конце XIX — начале XX вв. // Народное образование на Урале в XVIII — начале XX вв. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1990. — С. 91, 96 — 97.
Б.Н. Миронов, реализуя социально-антропологический подход к истории, в ряде работ исследует распространение образования среди городского и сельского населения России в контексте анализа социальных трансформаций в ходе модернизации страны в конце XIX — начале XX вв. В работе «История в цифрах» он приводит подробнейшие данные по изменению уровня образованности городского и сельского населения в России на протяжении XVIII — нач. XX вв. и раскрывает методику когортного анализа применительно к проблеме народного образования в пореформенной России. Основные выводы, сделанные автором, состоят в том, что в пореформенный период была подорвана монополия господствующего класса на получение образования, но всё же различия в уровне грамотности между разными сословиями были более существенными, чем между городскими и сельскими жителями1.
Статистические данные, приводимые Б. Н. Мироновым в его фундаментальном труде «Социальная история России периода империи», свидетельствуют о том, что Россия на рубеже XIX — XX вв. значительно уступала практически всем развитым государствам того времени по числу учащихся на 1000 человек населения и по уровню грамотности населения, особенно женского. Тем не менее, в количественном отношении эти показатели в России стабильно увеличивались с 1850 г. по 1914 г., что свидетельствует об успехах модернизационного процесса2.
Фундаментальный труд «Благосостояние населения и революции в имперской России» рассматривает влияние различных факторов, одним из которых, безусловно, является система образования, на возникновение революционного процесса в Российской империи на рубеже XIX — XX вв. .
1 Миронов Б. Н. История в цифрах. Математика в исторических исследованиях. — Л.: Наука, 1991. -С. 73 — 87.
2 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX вв.). — СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. — Т. 2. — С. 383 — 384.
1 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX вв. — М.: Новый хронограф, 2010.
На основании сравнительного анализа статистики по учреждениям народного образования и по фактическому уровню образованности городского и сельского населения в России в период капиталистической модернизации Б. Н. Миронов делает следующий вывод: «В пореформенное время начался сравнительно быстрый рост числа народных школ, однако ввиду ещё недостаточной потребности в грамотности было немало крестьян, которые освоили грамоту в школе, но с возрастом постепенно утрачивали её за ненадобностью — явление, получившее название рецидива безграмотности. Это свидетельствует о том, что не развитие народного образования отставало от потребностей народа, а, наоборот, потребности народа в образовании отставали от возможностей, которые создавала существовавшая система народного просвещения"1. Как видим, концепция Б. Н. Миронова относительно народного образования в пореформенной России в корне противоположна традиции, сложившейся в советской историографии.
Недавно вышедшая монография C.B. Дальман целиком посвящена управлению народным образованием в России второй половины XIX в. В ней приводятся списки учебных заведений с указанием их ведомственной принадлежности, охарактеризованы особенности управления образовательными учреждениями в разных ведомствах. Много внимания уделено образовательной политике правительства в пореформенный период, при этом управленческие решения на разных уровнях управления образованием рассматриваются в контексте борьбы либеральных и консервативных сил в российской бюрократии2.
В.Н. Введенский рассматривает историю российского образования в XIX — начале XX вв. в аксиологическом аспекте, как процесс постепенной.
1 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России. С. 226.
2 Дальман C.B. Развитие системы управления народным образованием в России во второй половине XIX в. -СПб.: Нестор-история, 2007. — С. 36 — 123. трансформации ценностей традиционного общества в условиях индустриальной модернизации1.
Российский социолог А. Л. Андреев выделяет рубеж XIX — XX вв. как особый период в истории отечественного образования, когда бурный рост образовательных потребностей практически во всех слоях общества парадоксальным образом сочетался с усилением академизма и формальной дисциплины, насаждаемой властями. По мнению исследователя, это сочетание способствовало возникновению образцовой русской гимназии и замечательной системы высшего технического образования, отличавшихся фундаментальностью теоретической подготовки2.
Недавно вышедший сборник очерков «Расписание перемен. Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи — СССР (конец 1880х — 1930е гг.)» является попыткой на новом уровне развития исторической науки осмыслить развитие отечественного образования его роль в модернизационном процессе. Принципиально важно, что авторы сборника, в отличие от «Очерков.», созданных в советскую эпоху (см. выше), рассматривают образовательную политику государства в тесной связи с его научной политикой, прослеживают преемственность политики императорской и советской России в данной сфере, стремятся к максимально объективной з оценке реформ в сфере образования и науки .
В последние годы стали появляться специальные исследования, посвященные учительству конца XIX — начала XX вв., в т. ч. выполненные на региональном материале. Так, работы И. В. Сучкова посвящены реконструкции социального и духовного облика, а также изучению материального и правового.
1 Введенский В. Н. Развитие образования в России XIX — начала XX вв. (аксиологический аспект). — Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2007.
2 Андреев А. Л. Российское образование: социально-исторические контексты. — М.: Паука, 2008; Он же. О модернизации образования в России: историко-социологический анализ // Социологические исследования. -2011. — № 9.
3 Расписание перемен. Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи — СССР (конец 1880х — 1930е гг.). — М.: Новое литературное обозрение, 2012. положения российского учительства (прежде всего народных учителей) на рубеже XIX — XX вв. Автор отмечает, что основная масса учительства, несмотря на материальные трудности (преимущественно в начальных школах) и относительно невысокий престиж профессии, не отличалась склонностью к активному социальному протесту и в целом была адаптирована к социальным реалиям пореформенной России1.
И.В. Зубков в своих работах рассмотрел социальное положение и формы социальной активности учительской интеллигенции на рубеже XIX — XX вв., однако в зоне его внимания оказался в большей степени слой народного учительства. Он пришёл к выводам о материальной и социальной незащищённости учителей начальной школы, в т. ч. в городах, об их восприимчивости к левым политическим взглядам, но при этом о недостаточной активности основной массы учительства в создании общественных организаций для борьбы за свои права2.
Если в советской историографии приоритет в изучении педагогов как социопрофессиональной группы отдавался народному учительству, то современная историография всё большее внимание уделяет учительству средней школы, прежде всего учителям гимназий — как мужских, так и женских. Так, М. А. Гончаров, рассматривая социально-правовой и материальный статус гимназических преподавателей в XIX в., выделяет характерные черты этой части учительского корпуса: служение государству на ниве воспитания лояльных граждан, наличие определённых социальных гарантий и стабильное материальное положение, ограниченность карьерного.
1 Сучков И. В. Социальный и духовный облик учительства России на рубеже XIX — XX вв. // Отечественная история. — 1995. — № I. — С. 63 — 77.
2 Зубков И. В. Учительская интеллигенция России в конце XIX — начале XX вв. — Дисс.. канд. ист. наук. — М., 2008; Он же. Общества взаимопомощи учителей в Российской империи (1890 — 1910;е гг.) // Российская история. — 2011. — № 2. — С. 45 — 59. роста, формирование преимущественно из разночинных слоев населения, тенденция к профессиональной консолидации.1.
Т.И. Ерёмина изучила положение учительства в системе государственной службы и пришла к выводу о том, что статус госслужащих позволял учителям средней школы приобрести сравнительно прочное социальное и материальное положение, при этом государство получало возможность решить проблему нехватки педагогических кадров2.
Комплексный анализ системы городского школьного образования на Урале и его роли в процессе модернизации региона в первой половине XIX в. представлен в монографии Л. А. Дашкевич «Городская школа в общественной и культурной жизни Урала (конец XVIII — первая пол. XIX вв.), что позволяет сравнить социопрофессиональный облик городского учительства до и после либеральных реформ 1860-х — 1870-х гг., проследить его количественную и качественную динамику в контексте модернизационных процессов в Уральском регионе. Автор рассматривает проблему развития системы образования как социокультурный феномен, фактор модернизации российской провинции в XIX — начале XX вв4. Изучая процесс демократизации образования на рубеже XIX — XX вв., она уделяет особое внимание внешкольному образованию на Урале как механизму повышения профессиональной и социальной мобильности в обществе.
1 Гончаров М. А. Социально-правовой статус и материальное положение учителей гимназий в России XIX в. // Наука и школа.-2011, — № 5. — С. 134−135.
2 Ерёмина Т. И. Государственная служба учителей ведомства Министерства народного просвещения в начале XX в. // Вестник Герценовского университета. — 2008. — X" 5. — С. 74 — 79- Она же. Законодательное регулирование гражданского чинопроизводства учителей в XIX — начале XX вв. // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. — 2009. — № 87. — С. 139 — 148.
3 Дашкевич Л. А. Городская школа в общественной и культурной жизни Урала (конец XVIII — первая пол. XIX вв.). — Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2006.
4 Дашкевич Л. А. Образование как фактор модернизации российской провинции // Модернизация в цивилизационном контексте: российский опыт перехода от традиционного к современному обществу. -Екатеринбург: ИД «ИздатНаукаСервис», 2011. — С. 93 — 113- Диффузия технологий, социальных институтов и культурных ценностей на Урале (XVIII — начало XX вв.). — Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2011.
К.В. Кузьмин подробно изучил процесс формирования народного учительства Урала в 1861 — 1905 гг. Он проследил становление системы подготовки и переподготовки кадров для народных школ, охарактеризовал положение народных учителей на материале трёх уральских губернийПермской, Оренбургской и Уфимской, определил социальный и образовательный статус народного учительства, его региональные особенности1. Особое внимание автор уделяет государственной политике в сфере подготовки учительских кадров — созданию учительских семинарий, временных педагогических курсов при уездных училищах и гимназиях, а также дополнительных педагогических классов при женских училищах I разряда2.
Также в работе К. В. Кузьмина приводятся данные о материальном положении учительства, преимущественно сельского, о распределении учителей по полу, возрасту, семейному положению, педагогическому стажу и о уровню квалификации. Он делает вывод, что на протяжении всего пореформенного периода в положении народного учительства наблюдались тенденции к относительному и постепенному росту материального благосостояния (в т.ч. и за счёт расширения возможности дополнительных приработков), а также к увеличению роли женщин в народном образовании. При этом «имелась разница в оплате труда учителей и учительницвелика была подвижность учителей в поисках лучшей оплаты своего трудазначителен процент несемейных по причине низкого материального обеспечения"4.
Исследование К. В. Кузьмина выполнено на основе обширной источниковой базы: материалов делопроизводства государственных органов народного просвещения и земств, статистических материалов по учебному ведомству и земским учреждениям, обязательных учебных программ,.
1 Кузьмин К. В. Народное учительство Урала в 1861 — 1905 гг.: проблемы формирования. — Автореферат дисс.. канд. ист. наук. — Екатеринбург, 1995. — С. 21 -22.
2 Кузьмин К. В. Народное учительство Урала. С. 14 — 17.
3 Кузьмин К. В. Народное учительство Урала. С. 19−21.
4 Кузьмин К. В. Народное учительство Урала. С. 22. материалов периодической печати. Нужно отметить, что автор уделяет внимание учительству преимущественно сельской, а не городской школы.
М.К. Елисафенко исследовала деятельность земств по развитию начального образования на Урале во 2-ой пол. XIX — начале XX вв. Основываясь на законодательных актах государственной власти, материалах делопроизводства государственных и земских учреждений, статистических материалах в сфере народного образования и материалах периодической печати трёх уральских губерний — Пермской, Вятской и Уфимской — автор делает вывод о значительной роли земств в создании системы начального образования на Урале1.
Челябинский историк М. В. Егорова изучила историю частного образования на Урале2, становление и развитие уральской средней школы на рубеже XIX — XX вв., а также повседневную жизнь уральского учительства. Основываясь преимущественно на источниках личного происхождения, она характеризует материальное положение учителей как в целом удовлетворительное, особенно в городе. Выделявшиеся государством деньги позволяли учителям средних учебных заведений нанимать приличные квартиры и иногда даже содержать прислугу. Учителя городских школ вели активную общественную деятельность, имели разнообразные хобби, путешествовали во время летнего отпуска. Таким образом, возможности для профессионального и личностного роста у педагогов были, и многие их использовали. Однако «большинство учителей более или менее сносно выполняли свои обязанности и тянули учительскую лямку до пенсии"3.
1 Елисафенко М. К. Земство и начальное образование на Урале (2-я пол. XIX — начало XX вв.). — Автореферат дисс.. канд. ист. наук. — Екатеринбург, 1996. — С. 20 -21- Она же. Уральское учительство как-профессиональная группа // Педагогическое образование на Урале: история и современность. — Сборник-материалов научно-практической конференции. — Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 2012. — С. 16−20.
2 Егорова М. В. Развитие системы частного образования на Урале (1861 — февраль 1917 гг.). — Дисс.. канд. ист. наук. — Челябинск, 2003.
3 Егорова М. В. Растительная жизнь педагога// Родина. — 2008. -№ 11. — С. 107.
Проблемы функционирования средних школ Урала в дореволюционный период М. В. Егорова рассматривает в аспекте взаимодействия трёх основных сил — государства, общества и самих участников образовательного процесса (учителей, учеников и их родителей)1.
Сходные по тематике исследования проводятся в различных регионах страны. Так, C.B. Фурсова занимается изучением истории народного просвещения в Тамбовской губернии в пореформенный период, рассматривая преимущественно земские школы". И. В. Алметева подробно рассмотрела проблемы начального образования в Марийском крае в этот же период времени. А. Н. Кутявин показал роль национальной интеллигенции в становлении и развитии народного образования в Удмуртии в пореформенный период4.
Диссертация О. М. Казаковой посвящена провинциальному учительству Вятской губернии в XIX — начале XX вв. Автор приходит к выводу, что учительство являлось самой чётко оформленной группой региональной интеллигенции, при этом специфика Вятской губернии как аграрного региона наложила значительный отпечаток на образ жизни и мировоззрение педагогов3.
И.А. Слудковская исследовала проблему становления педагогического образования на Урале, формирования учительских кадров, борьбе учителей за демократизацию системы образования. При этом основное внимание она.
1 Егорова М. В. Повседневная жизнь учащихся и учителей Урала в XIX — начале XX вв. — М.: Памятники исторической мысли, 2008; Она же. Развитие системы среднего образования на Урале (1808 — февраль 1917 гг.).
— Автореферат дисс.. докт. ист. наук. — М., 2009.
2 Фурсова C.B. История народной школы Тамбовской губернии в пореформенный период (1861 — 1904 гг.). -Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2000.
3 Алметева И. В. История начального образования в Марийском крае во 2-ой пол. XIX — начале XX вв. -Йошкар-Ола: Изд-во МарГУ, 2006.
4 Кутявин А. Н. Формирование и развитие системы общего и профессионального образования в Удмуртии во 2-ой половине XIX — начале XX вв. — Автореферат дисс.. канд. ист. наук. — Ижевск, 2006.
5 Казакова О. М. Провинциальное учительство в XIX — начале XX вв. (на материалах Вятской губернии).
Автореферат дисс.. канд. ист. наук. — Чебоксары, 2009. уделила вопросу подготовки учителей начальных народных школ и проблемам развития женского образования1.
Работы, раскрывающие на региональном материале различные аспекты социальной истории России рассматриваемого времени позволяют воссоздать условия жизни и деятельности уральского учительства. Прежде всего следует отметить коллективную монографию «Повседневная жизнь уральского города в XVIII — начале XX вв.», созданную в русле антропологического подхода к изучению истории. Не исследуя собственно систему образования и учительство как социальную группу, авторы, тем не менее, дают подробное представление о той социальной среде, в которой жили учителя и ученики городской школы того времени2.
Работа A.A. Сафронова, выполненная на основе изучения материалов переписи населения Российской империи 1897 г., посвящена проблеме распространения грамотности среди населения Урала, что может рассматриваться в значительной мере как результат деятельности учительства. Автор делает вывод о высокой степени достоверности и информативности материалов переписи 1897 г. для изучения проблемы грамотности населения Урала, а также о факторах, в том числе образовательных, обусловивших различный уровень грамотности тех или иных социальных групп3. Интересно, что уровень грамотности населения Урала в тот период не зависел от размеров города и количества школ в нём, т.к. среди высших и даже средних слоев городского населения было распространено домашнее и частное образование. Наиболее же важным фактором, влиявшим на уровень грамотности, оказалась.
1 Слудкопская И. А. Из истории подготовки учительских кадров на Урале во 2-ой половине XIX в. // Из истории народного образования Урала. — Пермь: Изд-во ПГПИ, 1976. — С. 33 — 46- Она же. Учительство Урала в борьбе за демократизацию народного образования (конец XIX — начало XX вв.) // Из истории демократической культуры на Урале (XVIIIначало XX вв.). — Пермь: Изд-во ПГУ, 1986. — С. 101 — 114.
2 Миненко H.A. Апкаримова ЕЛО. Голикова C.B. Повседневная жизнь уральского города в XVIII — начале XX вв. — М.: Наука, 2006.
3 Сафронов A.A. Грамотность населения Урала в конце XIX в.: источниковедческое исследование материалов Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. — Автореферат дисс. канд. ист. наук. -Екатеринбург, 2003. — С. 13 — 14. сословная принадлежность (самыми грамотными сословиями были духовенство и дворянство)1.
Динамику распространения грамотности среди населения и в целом развития начального образования на Урале в конце XIX в. в связи с процессом индустриальной модернизации показал Д. В. Гаврилов, опираясь на обширные статистические материалы2.
Роль учительства Среднего Урала в процессе становления гражданского общества частично представлена в исследованиях Е. Ю. Казаковойо.
Апкаримовой. В работах автора городское учительство не выделяется как особая социальная группа, подробно рассматривается деятельность общественных организаций, содействовавших распространению просвещения в городах Среднего Урала4.
Участие уральских учителей в политической жизни на рубеже XIX — XX вв., их политические взгляды — достаточно малоизученная тема в современной историографии. Это связано как с ограниченностью источниковой базы, так и с тем, что исследователи политической жизни Урала, как правило, не выделяют учительство как особую социальную группу со своими политическими интересами. Тем не менее, данные об участии различных слоев уральского учительства в политической жизни можно найти в работах И. В. Нарского, В. П. Калашникова, частично — Т.А. Андреевой5. Авторы отмечают значительную.
1 Сафронов A.A. Грамотность населения Урала. С. 15−18.
2 Гаврилов Д. В. Грамотность и образовательный уровень населения Урала в конце XIX в. (1885 — 1900 гг.) // Уральский исторический вестник. — 1995. — № 2. — С. 81 — 98.
3 Казакова-Анкаримова Е. Ю. Формирование гражданского общества: городские сословные корпорации и общественные организации на Среднем Урале во 2-ой пол. XIX — начале XX вв. — Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2008; Формирование сферы гражданской деятельности на Урале второй половины XIX — начала XX в.: социальный аспект. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 2011 (коллективная монография).
4 Казакова-Анкаримова Е. Ю. Формирование гражданского общества. С. 104 — 110.
5 Нарский И. В. Русская провинциальная партийность. Политические объединения на Урале до 1917 г. (к вопросу о демократической традиции в России). — Челябинск: Изд-во ЧГУ, 1995. — Ч. 1- Калашников В. П. Политическая деятельность уральской интеллигенции в годы первой революции в России (1905 — 1907). -Автореферат дисс. канд. ист. наук. — Пермь, 1993; Андреева Т. А. Общественные организации средних политизированность уральской интеллигенции, в т. ч. учительства, и её склонность к радикальным идеям — как левым, так и правым. Также делаются вывод о большей политической активности учителей начальной, а не средней школы. По мнению И. В. Нарского, различное политическое поведение отдельных групп уральской интеллигенции объяснялось изменением их социального и материального положения в процессе модернизации страны.
В последние годы, на волне возрастающего интереса к краеведению и, в частности, к родоведению, появляются работы, посвящённые отдельным личностям и семьям, внесшим значительный вклад в развитие образования и науки на Среднем Урале. Учитывая иногда излишнюю пристрастность исследователей-родоведов, необходимо признать их значительный вклад в поиск и систематизацию архивных материалов, связанных с жизнью и деятельностью ярких представителей уральского учительства1.
Таким образом, в постсоветский период появился ряд работ, посвящённых российскому и, в частности, уральскому учительству XIXначала XX вв. В этих работах рассматриваются, главным образом, процесс формирования учительства как особой социальной группы в составе интеллигенции, а также управление народным образованием, взаимодействие органов местного самоуправления и системы народного образования. Значительно расширилась источниковая база исследований, преимущественно за счёт вовлечения в научный оборот новых материалов авторами региональных трудов. Приоритетными для постсоветской историографии стали исследования в русле социальной истории, истории повседневности, исторической антропологии. Проблематика работ, посвященных истории учительства и народного образования стала более многообразной, проявились новые методологические подходы к ее изучению. городских слоев Урала (1906 — 1914) // Социально-политические институты провинциальной России (XVIначало XX вв.). — Челябинск: Изд-во ЧГУ, 1993. — С. 36 — 55.
1 Землянская Н. И. Аромат семейных историй. — Екатеринбург: СВ-96, 2008 (сведения о семьях Тиме и Бострем) — Магницкая Г. Уральские были. URL: http://www.proza.in (дата обращения: 05.06.2012) (сведения о семье Удинцевых).
Анализ степени изученности темы позволяет определить приоритетные направления дальнейшего исследования истории уральского учительства. Это, прежде всего, реконструкция социального облика учительства, его менталитета и образа жизни, изучение возможностей и вариантов провинциальной учительской карьеры в дореволюционной России, исследование роли учительства в общественной и культурной жизни Урала. Это позволит воссоздать историю учительства во всей ее полноте и многообразии, понять роль педагогической интеллигенции Урала в процессе модернизации страны и региона.
Цель исследования: реконструкция социопрофессионального облика городского учительства Среднего Урала и его эволюции на рубеже XIX — XX вв. в контексте трансформации системы образования и общественных отношений.
Задачи исследования:
— определить характер и направленность государственной образовательной политики во 2-ой половине XIX — начале XX вв.;
— выявить системные характеристики школьного образования в России на рубеже XIX — XX вв.
— разработать типологию городских школ Пермской губернии во 2-ой половине XIX — начале XX вв.;
— охарактеризовать состав учительского корпуса по полу, возрасту, образованию, правовому, семейному и материальному положению, гражданской активности;
— проследить эволюцию социопрофессионального облика городских учителей в связи с углублением процесса раннебуржуазной модернизации и реформирования системы образования;
— выявить общее и особенное в социопрофессиональном облике уральского городского учительства по сравнению с другими регионами страны.
Источниковая база исследования.
Источниковая база диссертации подразделяется на несколько групп документальных комплексов: законодательные акты государственной власти, документы ведомственного делопроизводства, статистические материалы, материалы периодической печати, источники личного происхождения.
1. Законодательные акты государственной власти. «Свод уставов учёных учреждений и учебных заведений Министерства народного просвещения», являющийся составной частью «Свода законов Российской империи"1, позволяет сделать выводы о структуре системы образования в Российской империи и, в частности, в Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв., о механизмах управления учебными заведениями Министерства народного просвещения, об иерархии и особенностях различных категорий городских школ. Также в нём представлена исчерпывающая информация о должностных обязанностях и полномочиях всех категорий педагогических работников, о квалификационных требованиях, предъявляемых к специалистам, назначаемым на педагогические должности, об условиях организации учебного процесса в городских учебных заведениях.
2. Документы ведомственного делопроизводства. В исследовании использованы опубликованные документы Министерства народного просвещения2 для характеристики системы среднего образования в городах Пермской губернии и определения правового статуса городского учительства. Кроме того, исходящие документы Канцелярии Попечителя Оренбургского учебного округа, представленные в фондах городских учебных заведений, дают представление о существовавшей на рубеже XIX — XX вв. практике принятия управленческих решений в системе образования и о круге вопросов, решаемых административным путём. Особенно информативен в этом отношении фонд Екатеринбургского Алексеевского реального училища. Ценную информацию.
1 Свод законов Российской империи. — Т. XI. — Ч. I. URL: http://civil.consultant.ru/code/ (дата обращения: 12.05.2012).
2 Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. — Спб., 1876- 1904. — Т. 5 — 17.
3 ГАСО. Ф. 4, 70, 90, 91,457,458. ГАПК. Ф. 33, 171, 172, 693. содержат личные дела и формулярные списки педагогов уральских гимназий и реальных училищ. Они извлечены нами из фондов Екатеринбургского Алексеевского реального училища, Екатеринбургской 2-й женской гимназии, Екатеринбургской мужской гимназии, Пермской Александровской женской гимназии, Пермской Мариинской женской гимназии, Чердынской женской гимназии ГАСО и ГАПК1.
Формулярные списки учителей позволяют проанализировать половозрастной, социальный, образовательный, семейный, имущественный статусы учителей различных типов школ (в т.ч. учитывая различие в местонахождении учебных заведений), проследить варианты развития учительской карьеры в зависимости от стартовых условий, места службы, уровня квалификации, политической благонадёжности и других факторов. В формулярных списках и — шире — в личных делах учителей содержится прямая или косвенная информация о судьбах и личностных особенностях учителей, что особенно важно с точки зрения изучения истории в ее человеческом измерении.
Разумеется, документы официального делопроизводства имеют сугубо формальный характер, и это накладывает отпечаток на работу исследователя. С одной стороны, формулярные списки о службе содержат только стандартизированные данные — фамилия, имя, отчество, возраст, вероисповедание, социальное происхождение и имущественное положение служащего, этапы его продвижения по карьерной лестнице, поощрения и взыскания, семейное положение и состав семьи.
С другой стороны, именно стандартизированный характер документов официального делопроизводства делает возможным применение к ним статистических методов обработки информации и позволяет на обширном фактическом материале делать научно обоснованные выводы о социопрофессиональном облике городского учительства.
1 ГАСО, ф. 90, оп. 1, д. 234−305- ГАСО, ф. 4, оп. 1, д. 96, 239- ГАСО, ф. 91, оп. 1, д. 375- ГАПК, ф. 172, оп. I, д. 28- ГАПК, ф. 33, оп. 1, д. 1−24- ГАПК, ф. 693, оп. 1, д. 72- 112.
Наряду с формулярными списками (а также близкими к ним по содержанию ведомостями об «испрашивании» пенсий по выслуге лет и аттестатами для представления к государственным наградам) в состав личных дел служащих обычно входят документы о приёме на службу, увольнении и переводе, копии документов об образовании, различные справки, ведомственная переписка о пересылке документов перемещаемых служащих, об их утверждении в должности, о предоставлении отпуска и т. д. Эта информация позволяет нам реконструировать почти исключительно внешнюю, формальную сторону жизни педагогов — их социопрофессиональный статус, варианты развития профессиональной карьеры, отчасти оценку их работы ведомственным начальством (впрочем, крайне формализованную и, возможно, не всегда объективную).
3. Статистические материалы. В исследовании используются сборники статистических сведений по народному образованию в уездах Пермской губернии, статистические сведения, извлеченные из ежегодных Адрес-календарей и Памятных книжек Пермской губернии, журналов городских дум и обзоров деятельности городских управ, статистические справки и отчёты, опубликованные в периодических изданиях Пермской губернии1. Ценная информация содержится также в «Географическом и статистическом словаре Пермской губернии» Н.К. Чупина". Исследование Г. Фальборка и В. Чарнолуского «Народное образование в России» содержит статистические таблицы о материальном состоянии школ, составе учеников и преподавателей,.
1 Сборник статистических сведений по Екатеринбургскому уезду Пермской губернии. Народное образование. -Екатеринбург: Изд. Екат. уезд, земства, 1886- Адрес-календарь и памятная книжка Пермской губернии. -Пермь: Изд. Перм. стат. ком., 1894 — 1916; Пермские губернские ведомости, 1881 -№ 10, 1882 -№ 7, 8, 10, 13, 15, 22, 34,35,38−41,46,49−58,60−64, 68−89, 95,97, 101, 1883 -№ 13, 15, 16, 22,24,26, 30, 32,41,49,5170, 72 — 82, 85 — 95- Голубев П. А. Историко-статистические таблицы по Пермской губернии. — Пермь: Тип. губ. зем. управы, 1904.
2 Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. — Электронное издание. -Екатеринбург, 2008. об образовательном уровне учителей по различным видам учебных заведений Российской империи1.
Статистические данные представлены в исторических очерках развития народного образования в отдельных уездах Пермской губернии, а также обзорах деятельности конкретных образовательных учреждений". К сожалению, исторические очерки описывают только самые крупные средние учебные заведения Пермской губернии — Пермскую и Екатеринбургскую мужские гимназии, Пермскую Мариинскую и Екатеринбургскую 1-ю женские гимназии. Гимназии и прогимназии, реальные училища в небольших уездных городах, а тем более городские училища (кроме Екатеринбургского) не имели своих летописцев.
Также использовались данные ежегодных отчётов руководителей средних учебных заведений Попечителю Оренбургского учебного округа, хранящиеся в государственных архивах Свердловской области (ГАСО, Ф. 70, 90) и Пермского края (ГАПК, Ф. 171, 693).
Статистические материалы позволяют проследить динамику социопрофессионального облика учительства городских школ в конце XIXначале XX вв. в тесной связи с процессом реформирования системы образования.
4. Материалы периодической печати. Обширный материал для исследования предоставляют периодические издания как местного, так и.
1 Фальборк Г. Чарнолуский В. Народное образование в России. — Спб.: Изд-во O.H. Поповой, 1899.
2 Удинцев С. А. Очерк развития народного образования в Ирбитском уезде Пермской губернии. Ирбит, 1892- Семченков В. К. Краткий исторический очерк народного образования в Соликамском уезде Пермской губернии. Пермь, 1899- Воробьёв И. Народное образование в Ирбитском уезде // Русский начальный учитель, 1905 — 6, 7- Будрин В. И. Пятидесятилетие существования Екатеринбургской мужской гимназии. Екатеринбург, 1911; Ансеров В. Краткий отчёт Екатеринбургского Алексеевского реального училища. Екатеринбург, 1896 -1901; Отчёт о состоянии Екатеринбургской женской гимназии. Екатеринбург, 1870 — 1914; Диомидов Н. К. Историческая записка о Екатеринбургской мужской гимназии (1861−1886). Оренбург. 1887- Дмитриев A.A. Столетие Пермской гимназии. Казань, 1886- Зверев A.B. Старей шее учебное заведение г. Перми. Пермь, 1908; Семченков В. К. Исторический очерк Пермской Мариинской женской гимназии за двадцать пять лет её существования (с 1861 по 1886 гг.). Пермь, 1886- Мариинская женская гимназия в Перми. К 50-летнему юбилею. Пермь, 1913. центрального уровня — «Журнал министерства народного просвещения», «Русская школа», «Пермские губернские ведомости», «Екатеринбургская неделя», «Циркуляр по Оренбургскому учебному округу», «Вестник Оренбургского учебного округа» и др. В периодических изданиях представлены отчёты о состоянии и деятельности городских учебных заведений Пермской губернии, официальные документы Министерства народного просвещения и Оренбургского учебного округа, ценная статистическая информация, письма учителей о насущных проблемах образования и речи педагогов как активных участников различных общественных организаций, заметки из истории городских учебных заведений. Всё это даёт основание рассматривать материалы периодической печати как исторический источник комплексного характера.
5. Источники личного происхождения. Отдельные сведения об образе жизни и социальном статусе учителей городских школ Среднего Урала, об их общественной деятельности содержатся в мемуарах пермского губернатора А. Ф. Кошко, пермского краеведа и общественного деятеля Д. Д. Смышляева, писателя М. А. Осоргина (Ильина), записках путешественников по Пермскому краю на рубеже ХЕК — XX вв.1. Источники личного происхождения позволяют реконструировать детали повседневной жизни городского учительства, субъективное восприятие участниками образовательного процесса происходивших в этой сфере изменений, роль личностных факторов в институциональных и социальных процессах, происходивших в стране и регионе на рубеже XIX — XX вв.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нём впервые обоснована типология, система управления и финансирования городских учебных заведений Пермской губернии, реконструируется структура и социальный статус учительства городских учебных заведений Пермской.
1 Кошко А. Ф. Воспоминания губернатора. — Екатеринбург: Демидовский институт, 2007; Смышляев Д. Д. Из прошлого о старых временах и людях // Писатели о Перми. — Пермь: Книга, 1993. — Вып. 6- По Каме и Уралу: путевые записки XIXначала XX вв. / Сост. Д. А. Краснопйров. — Пермь, 2011. губернии на рубеже XIX — начала XX вв., раскрывается его социопрофессиональный облик. В научный оборот вводятся источники, ранее использовавшиеся лишь фрагментарно (в основном для реконструкции истории отдельных учебных заведений) — личные дела и формулярные списки учителей средних учебных заведений. На региональном материале прослежены и интерпретированы изменения различных аспектов социопрофессионального облика городского учительства в процессе индустриальной модернизации российского общества.
Положения, выносимые на защиту.
1. Городское учительство Пермской губернии в конце XIX — начале XX вв. в целом сформировалось как особая социопрофессиональная группа в составе интеллигенции.
2. В социопрофессиональном облике городского учительства Среднего Урала на рубеже XIX — XX вв. тесно переплелись общероссийские тенденции и региональная специфика Урала как региона фронтирного типа модернизации.
3. Городское учительство Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв. было неоднородной социопрофессиональной группой. Процесс консолидации (и одновременно размежевания) учительства происходил в зависимости от типа учебного заведения (среднего или начального).
4. Неоднородность и достаточная социальная защищенность городского учительства обусловила невысокий уровень его социально-политической активности по сравнению с социопрофессиональной группой народного учительства. Городскому учительству была в большей степени присуща просветительская активность (в т.ч. как специфическая форма благотворительности).
5. На рубеже XIX — XX вв. в городах Пермской губернии происходил постоянный рост численности и значения женщинпедагогов в системе среднего образования, при этом женская педагогическая карьера имела ряд особенностей, обусловленных тендерным и социальным статусом женщины.
6. В изучаемый период времени продолжалось повышение образовательного уровня городского учительства в целом по сравнению с началом XIX в., при этом сохранялось различие в образовательном уровне учителей начальной и средней школы, педагогов-мужчин и педагогов-женщин.
7. В городах Пермской губернии происходило расширение социального состава учительского корпуса и постепенное улучшение имущественного положения учителей.
Практическая значимость исследования. Результаты и материалы исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения социокультурных трансформаций в процессе российской модернизации, в том числе на региональном уровне, для разработки спецкурсов по истории Урала и истории системы образования, для прогнозирования и оценки социального эффекта реформирования системы образования с учетом исторического опыта его реализации.
Структура исследования. Исследование состоит из введения, трёх глав и заключения.
В первой главе охарактеризованы государственная политика в сфере образования и система школьного образования в России на рубеже XIX — XX вв., городские школы Пермской губернии: их количественные и качественные характеристики, типология, система управления и финансирования, история наиболее значимых учебных заведений. Развитие городской школы в Пермской губернии рассматривается в контексте процесса модернизации системы образования в России во 2-ой половине XIX — начале XX вв.
Во второй главе представлен социальный облик различных категорий учительства городских учебных заведений Пермской губернии на рубеже XIX —.
XX вв.: правовой и социальный статус, социальное происхождение, образовательный уровень, брачно-семейный статус, материальное положение, карьерные стратегии, в т. ч. в тендерном аспекте).
В третьей главе рассматривается общественная деятельность учительства в городах Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв. — профессиональные и внепрофессиональные интересы учителей, направления и формы их гражданской и политической активности, роль городского учительства в становлении гражданского общества на Среднем Урале.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
На рубеже XIX — XX вв. городское учительство представляло собой особую социопрофессиональную группу в составе городской интеллигенции Среднего Урала.
Проведённое исследование позволило реконструировать социальный облик городского учительства Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв., особенности его образа жизни и ментальности, карьерные стратегии учителей разных типов городских школ, роль учителей городской школы в общественной и культурной жизни Среднего Урала, в процессе модернизации страны и региона.
Либеральные реформы 1860х — 1870х гг. способствовали модернизации системы образования, повышению значимости педагогического труда и оформлению учительства как особой социальной группы. Тем не менее, система образования в Российской империи во 2-ой половине XIX — начале XX вв. отличалась полиморфизмом, объяснявшимся многоукладностью российского общества в начале процесса буржуазной модернизации. В этот период времени в России, в т. ч. и в Пермской губернии, происходил неуклонный рост количества учебных заведений в городах. Практически во всех уездных городах Пермской губернии появились средние учебные заведения. Рост численности учащихся в гимназиях, прогимназиях, реальных и специальных училищах происходил преимущественно за счёт средних слоёв городского населения и отчасти представителей сельских сословий, мигрировавших в города. Образование становилось всесословным.
Особенностями Пермской губернии можно считать значительную востребованность практикоориентированного среднего образования и более быстрый рост женского среднего образования по сравнению с мужским.
Однако среднее образование в городах развивалось медленнее, чем начальное, и охватывало небольшую часть населения. Ускоренный рост системы среднего образования начался уже в 1910;х гг. и был связан с новым витком промышленного роста.
Правительственная политика в 1880-х — 1890-х гг. характеризовалась попытками возврата к сословному принципу устройства системы образования, но эти попытки не привели к кардинальному изменению того мощного модернизационного тренда, который возник в образовательной сфере в эпоху Великих реформ.
Тем не менее, очередной импульс демократизации системы образования, порождённый первой российской революцией, также не смог вытеснить консервативные, охранительные начала в образовании, прежде всего в средней школе.
Для российской школы XIX — начала XX вв. была характерна значительная вариативность форм получения образования. В городах Пермской губернии также сосуществовали различные типы учебных заведений — как начальных, так и средних. Однако возможности получения среднего образования для мужчин были значительно шире, чем для женщин.
Вариативность форм учебных заведений, замещение старых типов школ новыми при длительном сосуществовании старого и нового объясняется противоречивостью, постепенностью процесса трансформации сословного, корпоративного доиндустриального общества в классовое индустриальное. Это особенно характерно для Урала как региона фронтирного типа модернизации. Несомненно, полиморфизм структуры городской школы Пермской губернии объяснялся многоукладностью провинциального города в начале процесса его буржуазной трансформации.
На основе проведённого исследования нами разработана типология городских учебных заведений Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв., включающая в себя средние, неполные средние, специальные, начальные учебные заведения различных видов и ведомственной принадлежности.
Быстрому развитию и демократизации системы образования в Пермской губернии препятствовали как недостаточная последовательность государственной образовательной политики, так и более низкая, чем в столицах и университетских городах, потребность городского населения в образовании выше начального уровня.
Полиморфизм городской школы обусловил сложную структуру учительства как особой социальной группы в составе городской интеллигенции. Она включала педагогов средней и начальной школы, в свою очередь подразделявшихся на несколько категорий в зависимости от занимаемого положения в профессиональной иерархии.
При классификации учительского корпуса необходимо учитывать тендерную дифференциацию городской школы, особенно средней, на рубеже XIX — XX вв. Изучение половозрастного состава педагогов в городах Пермской губернии позволяет сделать вывод о чётком разделении учительства средних учебных заведений и 3-х — 4-х классных городских училищ, в отличие от учителей начальных одноклассных городских училищ, по тендерному признаку. Женщины преподавали преимущественно в начальной школе и в женских гимназиях и прогимназиях, тогда как мужчины — в различных типах средних учебных заведений и в городских училищах повышенного статуса.
Начавшийся процесс буржуазной модернизации страны и уральского региона обусловил ключевые особенности социопрофессионального облика городского учительства Пермской губернии в рассматриваемый период.
В 1881 — 1914 гг. в среде городского учительства происходили следующие процессы:
— постоянный рост численности и значения женщин-педагогов в системе среднего образования;
— продолжающееся повышение образовательного уровня городского учительства в целом по сравнению с началом XIX в. (при сохранении различия в образовательном уровне учителей начальной и средней школы, педагогов-мужчин и педагогов-женщин);
— расширение социального состава учительского корпуса (особенно ярко это проявилось в средних учебных заведениях);
— постепенное улучшение имущественного положения учителей (при сохранении разрыва в уровне доходов учителей средней и начальной школы).
Имущественное положение учительства определялось тендерным статусом педагога, его положением в профессиональной иерархии, объёмом учебной нагрузки и стажем работы. Заработная плата педагогов средних учебных заведений в 1881 — 1914 гг. росла медленнее, чем заработная плата учителей начальной школы, но всё равно оставалась значительно выше неё. Кроме того, учителя городских средних учебных заведений, прежде всего мужчины, имевшие статус государственных служащих со всеми правами чинопроизводства и получения пенсии, были значительно лучше защищены в социальном плане, чем масса народного учительства.
Семейное положение городского учительства Среднего Урала на рубеже XIX — XX вв. также различалось по тендерному признаку, особенно в средних учебных заведениях (женатых мужчин было больше, чем замужних женщин). При этом значительное количество педагогов не имели семьи и детей, во многом из-за невозможности обеспечить семье достойное содержание.
Возможности профессионального роста педагога различались в зависимости от типа учебного заведения — начального или среднего. Профессиональный рост учителей начальных и неполных средних учебных заведений обычно заключался в повышении квалификации через участие в работе учительских курсов и съездов. Профессиональный рост педагогов средних учебных заведений (прежде всего мужчин) предполагал карьерный рост на государственной службе. Отдельные преподаватели гимназий и реальных училищ серьёзно занимались научной деятельностью. В целом социальная мобильность учителей была преимущественно горизонтальной, а не вертикальной. Женская педагогическая карьера очень сильно зависела от семейного положения женщины.
Общественная активность городского учительства Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв. развивалась в трёх направлениях:
— просветительская и благотворительная деятельность;
— участие в конфессиональной жизни;
— социально-политическая деятельность.
Преподаватели и преподавательницы средних учебных заведений активно занимались научной и просветительской деятельностью. Рост просветительской активности учителей можно объяснить как усилением демократических тенденций в сфере образования, особенно во время и после первой российской революции, так и ростом численности городского учительства и, следовательно, усилением его значимости в общественной жизни уральского города. В ряде случаев просветительская деятельность являлась специфической для учительства формой благотворительности.
Городские учителя проявляли активность и в конфессиональной жизни уральских городов. Подавляющее большинство городского учительства Среднего Урала принадлежало к православной церкви, что обусловлено прежде всего проводившейся на рубеже XIX — XX вв. государственной политикой в сфере образования, направленной на усиление роли государственной религии и церкви в воспитании подрастающего поколения. Участие в деятельности церковных общественных организаций можно считать особой формой просветительской и благотворительной деятельности городского учительства.
Важно отметить, что педагоги более активно и неформально участвовали в светских, а не церковных, общественных организациях. Это связано с общей секулярной направленностью эволюции мировоззрения российской интеллигенции в рассматриваемый период.
Оформление городского учительства как социопрофессиональной группы тесно связано с процессом самоорганизации учителей, их социальной и политической самоидентификации. Борьба учителей за свои права была связана с борьбой отечественной интеллигенции за демократизацию системы образования и политической системы России в целом. Подобно другим отрядам интеллигенции, городское учительство Пермской губернии реализовывало себя в политической деятельности.
Городское учительство Пермской губернии, как и России в целом, на рубеже XIX — XX вв. не создало собственных общественных организаций, не сформулировало достаточно чётко свои специфические интересы и требования.
Можно выделить следующие причины недостаточно высокой социально-политической активности городского учительства:
— невозможность выработки общих профессиональных и политических требований из-за существенных различий в положении педагогов средней и начальной школы, и, следовательно, их различного отношения к процессам, происходившим в стране и регионе на рубеже XIX — XX вв.;
— затруднения в создании общественных организаций, вызванные нахождением педагогов на государственной службе (этот фактор был наиболее значимым для учителей средних учебных заведений, системообразующей группы городского учительства).
— тесная связь большинства создававшихся учительских организаций с земствами, уделявшими внимание проблемам сельского народного учительства, а не с городским самоуправлениемналичие в городах широких возможностей для проявления неполитической активности учительства.
Для Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв. характерно политическое размежевание городского учительского корпуса: педагоги начальной школы были настроены более радикально, чем педагоги средней школы. Это обусловлено значительным разрывом в социальном и материальном положении учителей начальной и средней школы.
Безусловно, общественная активность городского учительства играла значительную роль в становлении гражданского общества в городах Пермской губернии. При этом ведущим в общественной деятельности учительства было просветительское направление.
Таким образом, городское учительство Пермской губернии в конце XIXначале XX вв. в целом сформировалось как особая социопрофессиональная группа в составе городской интеллигенции. Это подтверждается специфическим характером профессиональной деятельности учителей, относительной общностью их социального, образовательного статуса и материального положения, наличием особого профессионального этоса, общностью форм и проявлений общественной активности.
Городское учительство Пермской губернии на рубеже XIX — XX вв. было неоднородной социопрофессиональной группой. Процесс консолидации (и одновременно размежевания) учительского корпуса происходил не по линии «город — деревня», а по линии «начальная школа — средняя школа». Положение и мировоззрение городского учителя зависело не только от его тендерного и образовательного статуса, но в значительной степени — от типа учебного заведения (среднего или начального). Неоднородность городского учительства Пермской губернии, как и России в целом, стала одной из причин несформированности его самостоятельной политической позиции, недостаточной социально-политической активности по сравнению с социопрофессиональной группой народного учительства.
Городское учительство Пермской губернии формировалось в рамках общероссийских тенденций в развитии системы образования в пореформенный период и в начале XX в. Тем не менее, на процесс его формирования оказала влияние региональная специфика.
Особенности Среднего Урала как промышленного региона, региона фронтирного типа обусловили достаточно пёстрый социальный состав как учащихся, так и педагогов городских учебных заведений в рассматриваемый период, высокую степень вариативности форм получения образования, сложное переплетение старого и нового в образовательной сфере, преимущественную востребованность технического среднего образования и разнообразие специальных учебных заведений. Соответственно, и в составе городского учительства было немало педагогов с техническим образованием.
В связи с более быстрыми, чем в России в целом, темпами развития женского образования на Урале в составе городского учительства был велик удельный вес женщин-педагогов, в т. ч. в системе среднего образования. Учительницы проявляли значительную активность в просветительской, научной и социально-политической сферах общественной деятельности.
Сложное положение горнозаводского Урала в условиях начавшейся буржуазной модернизации, революционный кризис начала XX в., первая русская революция обусловили высокую степень политизированности уральской интеллигенции в начале XX в., преобладание в этой среде радикальных политических взглядов. Однако представители радикальных течений преобладали среди педагогов начальной городской школы, а учителя средних учебных заведений являлись преимущественно носителями умеренно-либеральных и консервативных взглядов.
