Общая характеристика работы. На пороге третьего тысячелетия, пройдя через мировые и гражданские войны, провозгласив «конец истории» и вступив в эпоху интернета и технологий будущего, мы по-прежнему пытаемся воссоздать наше прошлое. В конце XX века России суждено пережить очередной катаклизм. Распад единого государства повлек за собой цепную реакцию общественных, социальных и личностных потрясений.
Миллионам людей в нашей стране, как и во всем остальном мире, довелось «понаблюдать за мгновенным исчезновением былого и стремительным усилением грядущего на изломе времен» и на себе уяснить «грозный и возвышенный смысл слова «перемена"1. Перемены коснулись практически всех сторон жизни, не минула чаша сия и историю, точнее даже не историю, которая в принципе инвариантна, а ее понимания и трактовки. Психологический шок, пережитый в связи с таким развитием событий, оказался столь сильным для общества во многом из-за узкого, одностороннего понимания советского строя и революционных процессов, открывших ему путь. В течение семидесяти четырех лет существования этого строя он воспринимался как радикальный, беспрецедентный перелом в истории России и всего остального мира. Сторонники советской системы, представляли ее, особенно в эпоху застоя, как процесс создания совершенно нового, прогрессивного общества. Противники советской государственной системы воспринимали ее как утопию, создание, тоталитарной формы государства с характерными политическими, социальными и экономическими отношениями. С падением железного занавеса, историческая наука взяла на вооружение возобладавший образ мысли и даже использовала его как инструмент, при помощи которого исследуется и вновь открывается прошлое2. Д. Харви, так характеризует 4 сформировавшиеся в современном мире и, в частности, в современной России социальные и культурные реалии: «Восприятие времени и пространства изменилось, уверенность в единстве научных и моральных суждений рухнула, эстетика заняла место этики как центра социальной и интеллектуальной сферы, визуальные изображения преобладают над словесными описаниями, эфемерность и фрагментация взяли верх над вечными истинами и единой политикой, объяснения из сферы материальных и политико-экономических основ переместились в область автономных культурных и политических феноменов» [ Harvey D. The Condition of Postmodernity: an Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford. 1989, p. 328 ]3.
Потрясения, связанные с распадом единого государства и идеологии, а так же переключение внимания от поиска ответов на вопросы истории в сфере материальных и политико-экономических основ в область автономных культурных и политических феноменов, вызвали всплеск национального самосознания. Е. Г. Битова полагает, что в данной ситуации «компенсирующей реакцией на разрушительные и дестабилизирующие воздействия становилось хотя бы частичное восстановление социорегулятивных функций традиционных, «досовременных» моделей идентичности, ценностей, социальных ролей и институтов, ментальных структур и типов социального действия"4. Свою роль в этом процессе сыграла и историческая наука. За годы перестройки и либерального реформаторства региональной истории было посвящено множество научных и публицистических работ.
Необходимостью поиска ответов на остающиеся открытыми вопросы нашего недавнего прошлого обусловлено, повышенное внимание исследователей к региональной истории. В последние годы много внимания было уделено истории Северного Кавказа. Интерес к прошлому этого многонацио5 нального региона связан с наличием в нем множества острых проблем истории народов Северного Кавказа и необходимостью их решения.
Одной из спорных проблем является вопрос об аграрных преобразованиях в 20-е — 30-е гг. XX столетия. Долгие годы в советской историографии при освещении этой проблемы исследователи должны были держаться узких границ партийно-классовой трактовки, что, естественно, накладывало существенный отпечаток на результат исследования. Большинство научных работ, оправдывая пресловутый идеологический заказ, мало способствовало уменьшению числа «белых пятен» истории. Ситуация стала изменяться лишь во второй половине 80-х годов. В. П. Данилов и H.A. Ивницкий считают, что «драматический характер переворота, совершившегося в жизни основной массы населения страны, его «экономические и социальные последствия только теперь начинают осознаваться в их истинном значении"5. Сегодня российская историческая наука решительно отходит от традиции монистического понимания истории. Перед исследователями открываются ранее не доступные им архивные материалы вместе со свободой применить при их анализе различные теоретические и методологические подходы. Появляется возможность по-новому взглянуть на нашу недавнюю историю и одновременно попытаться представить истоки и ход малоизученных исторических процессов середины 20-х — начала — 30-х годов во взаимодействии их объективных-и субъективных аспектов.
Актуальность исследования. Изучение литературы, посвященной аграрным преобразованиям на Северном Кавказе позволяет сделать первоначальный вывод о том, что развитие научной мысли по данной проблеме представляет собой сложный и далеко не однозначный процесс. Проблема историографического исследования аграрных преобразований в национальных областях Северного Кавказа достаточно актуальна ввиду ее слабой разрабо6 танности. Продвижение в изучении этой проблемы во многом сняло бы научные споры об истоках процессов, протекавших на селе Северо-Кавказского региона, о состоянии существовавших в нем социальных отношениях, об уровне развития земельных отношений и т. д.
Современный уровень историографии данной проблемы характеризуется необходимостью четкого определения основных аспектов проблемы. Остро стоит задача выявления ключевых вопросов, изучение которых представляется необходимым для воссоздания по возможности более полной картины аграрных преобразований в крае. Историографическое исследование позволит глубже проанализировать накопившийся в исторической литературе за последние годы материал и детально осветить внутренние социально-экономические процессы, протекавшие на селе на этапе формирования нового уклада. В такой работе, на наш взгляд, есть возможность проследить, как горское село не только меняло свой облик, но и активно, в процессе осуществления аграрных преобразований, вовлекалось в новые формы общественных отношений одновременно с довольно интенсивно протекавшим процессом формирования национального самосознания народов, проживающих в этом регионе.
Хронологические рамки. Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину 20-х — начало 30-х годов XX в. — один из наиболее сложных и драматичных периодов истории Северного Кавказа. На данном этапе осуществлялись преобразовали, которые кординально изменили жизнь всех проживающих здесь народов.
Временные рамки исследования обусловлены тем, что, в силу объективных причин, восстановление сельского хозяйства на Северном Кавказе завершается в разное время и, соответственно, не одновременно начинается массовая коллективизация. На рубеже десятилетий сельское хозяйство, пре7 одолев полосу экономической разрухи, восстанавливает свои довоенные показатели, происходит становление промышленного производства, и начинается этап массовой коллективизации. На наш взгляд, данный период нельзя рассматривать как, хронологически четко очерченный этап в истории северокавказских народов.
Цель и задачи исследования
Целью диссертации является прежде всего пополнение исторических знаний об аграрных преобразованиях в национальных областях Северного Кавказа. Мы считаем, что работа по историографии данной проблемы способствует выявлению существа предпринятых преобразований. На наш взгляд, вышеизложенное, определяет задачи исследования, которые мы видим в необходимости беспристрастного анализа накопившегося научного материала по проблеме аграрных преобразований в национальных областях Северного Кавказа с учетом исследовательских работ последнего десятилетия.
Предмет исследования. Предметом исследования является историография аграрных преобразований в национальных областях Северного Кавказа в конце 20-х — начале — 30-х годов. Выбор предмета исследования продиктован его общественной и научной значимостью. Мы считаем, что сегодня историческая наука не в состоянии представить полную картину и всю глубину осуществленных в горском селе преобразований. В литературе отмечаи ется недостаточное состояние исследованности социально-экономического содержания и итогов аграрной революции6. Изменения, затронувшие систему земельных отношений в национальных областях Северного Кавказа, также требуют всестороннего исследования. Полагаем, что наша работа внесет посильный вклад в решение поставленных перед ней задач.
Характеристика методологии. Современная историческая наука переживает этап переосмысления пройденного пути. Процесс переоценки про8 шлого происходит во время очередного, радикального перелома в тысячелетней истории России. Сложность нынешнего периода связана во многом с необходимостью существенной ломки прежних, устоявшихся в науке, теоретических концепций и схем. Особенностью этого процесса является то, что осуществляется он «в ситуации информационного кризиса, обусловленного не недостатком сведений о прошлом, а невозможностью переработки огромо ного и разнообразного потока информации о нем». На самом деле, появление в последние десятилетия большого числа исследований по истории России, сопровождающееся выбросом избыточной информации подтверждает существующие у некоторых ученых опасения, что в результате отказа от примата какой-либо ведущей составляющей всемирно-исторического процесса и привлечение в конкретном историческом исследовании многообразных научных подходов ведет к снижению уровня научного рационализма8. В результате перед ученым, при принципиальных изменениях подходов к анализу и оценке предмета исследования, встала задача «как выборочного потребления информации, так и выбора методологического инструментария и оценок его познавательной эффективности в исследовательской практике» 9. Пытаясь выйти из психологически очень сложного периода преодоления десятилетиями устоявшихся в российской науке методологических подходов монистического толка, ученые в конце XX века вновь, как и на заре нынешнего столетия, столкнулись с необходимостью поиска иного теоретического, и если угодно, идеологического инструментария.
В 1920 году профессор Р. Ю. Виппер, отмечая кризисное состояние российской исторической науки, говорил, что «и наши суждения о прошлом, наши исторические мнения приходится все пересматривать, подвергать критике и сомнению, заменять одни положения другими, иногда обратными» 10.
Сегодня некоторые российские ученые справедливо отмечают, что не9 которые особенности развития российской исторической науки отражают специфику переходного периода, в котором находится наша страна. Исследователи отмечают, что «для таких периодов характерны крушение многих старых идей и представлений и сложный и длительный процесс формирования новых теорий и подходов к истории. Пока этот процесс идет по многим аспектам методологии и философии истории, существует некий вакуум, который порождает. растерянность многих историков, ощущение нестабильности и отсутствия привычных и постоянных факторов» 11.
На фоне отказа от господства единственности познавательной парадигмы среди ученых сформировалось понимание необходимости отказа от монистических форм интерпретации истории и признание многофакторности исторического процесса.
В современных условиях наиболее рациональным, как нам представляется, должно стать использование диалектического метода, важнейшим постулатом которого является требование объективности. Важнейшим положением диалектического метода является принцип историзма и требование рассмотрения объекта в развитии, самодвижении, изменении. Диалектический метод познания подразумевает рассмотрение конкретного объекта познания во всех его связях и отношениях. Очевидно, что диалектический метод плотно соприкасается с системным подходом, основой которого является признание того, что «общественная реальность состоит не из отдельных и изолированных предметов, явлений и процессов, а представляет собой совокупности взаимосвязанных и взаимодействующих объектов, определенные целостные, системные образования» 12. Поскольку исторические системы, и, более конкретно, общественные системы, не существуют статично, а представляют собой некий динамичный пространственно-временной континуум, системный.
10 подход предусматривает рассмотрение эволюции той или иной системы в динамичном процессе взаимодействия и противоречий большой суммы компонентов. Данный метод научного познания подразумевает «единство в общественно-историческом развитии (и, вообще, в объективной реальности) единичного (индивидуального), особенного и общего. Реально и конкретно это единство и выступает в общественно-исторических системах разного уровня. Функционирование и развитие исторических систем включает и синтезирует те основные составные компоненты, из которых складывается общественно-историческая реальность. К этим компонентам принадлежат индивидуальные и неповторимые события, исторические ситуации и процессы. По внутреннему содержанию они (компоненты) представляют собой ту или иную конкретную и целенаправленную деятельность людей и неразрывно связанные с ней отношения» 13.
В нашем диссертационном исследовании мы попытались использовать вышеприведенные принципы и положения. Мы считаем, что использование данного методологического подхода, через выявление общего и особенного, через расщепление системы высокого уровня на составные позволит выявить присущие каждой из них формы интеграции, и потом по этим важнейшим параметрам выявить формы взаимодействия общего и единичного.
Практическая значимость работы. Исследование имеет общественную значимость. Его результаты могут быть использованы в преподавании отечественной истории, при изучении истории Северного Кавказа.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, основной части — двух глав, заключения, списка использованной литературы и примечаний.
Заключение
.
1 Краг X., Хансен Л. Ф. Северный Кавказ: народы на перепутье. Санкт-Петербург, 1996. С. 89.
2 Бнтова Е. Г. Социальная история Балкарии XIX века (сельская община). Нальчик, 1997. С. 141.
3 Панеш Э. Х. Этническая психология и межнациональные взаимоотношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа. Санкт-Петербург, 1996. С. 288.
4 Иванов В. Национальные области в полосе развернутого социалистического строительства // Революция и горец. 1930. № 12. С. 9.
5 Хронин В. Н. К итогам деятельности Крайэкономсовета Юго-Востока России // Юго-Восток. 1924. №.1−2. С. 6.
6 Данилов В. П. К итогам изучения истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР // Вопросы истории. 1960. № 8. С. 45.
7 БСЭ. Москва, 1933. Т. 26. С. 677.
