Изображение народного характера в поэмах Н. А. Некрасова

Творчество Н. А. Некрасова (1821−1878) привлекает внимание исследователей вот уже более столетия. За этот период опубликовано почти необозримое количество работ, в которых рассмотрены различные аспекты его деятельности и проанализировано содержание практически всех произведений.

Настоящий образец народной мелодичности мы видим в поэме «Коробейники». При ее бесхитростном сюжете в ней столько истинно народной поэтической удали и молодечества. Начало ее: «Ой, полна, полна коробушка!» — стало народной песней. В ней много верных зарисовок народного быта, народных типов. Особая ценность этой поэмы Некрасова заключается в том, что впервые была предпринята попытка создания народной эпопеи, которую так долго искали русские поэты, начиная от Ломоносова. Жанр поэмы обрел у Некрасова непосредственно народное русское содержание, народную напевность, с чрезвычайно удачной обработкой фольклора. В поэме «Мороз, Красный нос» не просто рассказывается о крестьянской семье, о том, как Дарья потеряла мужа, горевала с голодными детьми и замерзала в лесу, когда поехала за дровами. Целью произведения было воссоздание народной жизни в обобщенном виде.

Поэма «Мороз, красный нос» входит в тройку наиболее популярных и детально изученных. Но буквально до последних лет содержание этой поэмы интерпретировалось, преимущественно, в «социально-политическом русле». В Некрасове видели, прежде всего, «глашатая передовых идей революционной демократии», «выразителя интересов и чаяний трудового народа», «певца народного горя» и т. п., и это служило главным ориентиром для поиска смысла событий, описанных в его произведениях.

В качестве примера сошлёмся на работу Н. Л. Степанова «Шедевр Некрасова», посвящённую анализу содержания поэмы «Мороз, красный нос». Пересказывая это произведение с помощью типичных, для своего времени, идеологических клише, автор, тем не менее, приходит к выводу, что поэма Некрасова — не о крестьянке Дарье, а о русской зиме. Пытаясь как-то смягчить это заключение, Степанов особенно подчеркивает «гуманизм» Некрасова, который видится ему в отвергнутом варианте концовки. Дарья, по первоначальному замыслу, не замерзает в лесу, а разбуженная ржанием продрогшего Савраски, благополучно возвращается домой.