История сословно-представительных учреждений позднего Средневековья и раннего Нового времени напрямую связана с изучением процессов* становления так называемого «нового» государства и характерных для него публично-правовых основ верховной власти. В условиях становления, и последующего укрепления абсолютистских режимов* в монархиях Западной Европы сословно-представительные институты почти повсеместно «свертывают» свою работу. В этом смысле история английского парламента конца XVI — первой четверти XVII века представляет собой уникальное явление. Сосуществуя с набирающей свою силу позднетюдоровской, а затем и раннестюартовской монархией, парламент не только сохраняет одну из ведущих ролей в политической жизни, королевства, но и вплоть до 1629 года значительно расширяет или же восстанавливает ранее утраченные свободы № привилегии: Вынуждая верховную власть к конструктивному диалогу, английский’парламент, так или иначе, определяет специфику англосаксонской модели абсолютизма и ее главные отличия. от ее континентального варианта.
История яковитских парламентов в этой связи приобретает особое значение, поскольку оказывается не только отражением конституционного конфликта начала XVII века, но объяснением долговременных причин, приведших Англию к беспарламентскому правлению, а затем и к гражданским войнам середины этого же столетия.
Взаимоотношения Якова I Стюарта — короля-философа, короля-апологета абсолютистской формы правления, с палатой общин, в состав которой входили выбранные по всей стране уполномоченные представители, среди которых были известные юристы и ораторы своего времени, представляет значительный интерес для исследователей.
Столкновение проабсолютистских взглядов короля и принципов обычного права, отстаиваемых коммонерами в споре о парламентских привилегиях и границах королевской прерогативы, переплетаясь с религиозными мотивами (взаимоотношения представителей различных конфессий) и вопросами экономического * характера (вотирование коммонерами королевских субсидий, обсуждение монополизации английской торговли и товарного производства, и породившей ее коррупции), предоставляет широчайшее поле для изучения социально-политических процессов, происходивших в Англии в первой четверти XVII века.
За время своего правления Яков созвал четыре парламента: в 1604, 1614, 1621 и 1624 году. Объектом данного исследования является палата общин яковитского парламента 1621 года. Предмет исследования ограничен тематикой основных дебатов, имевших место в нижней палате парламента этого года, которые рассматриваются в широком контексте идейно-политических дискуссий первой четверти XVII века, а также истории предыдущих яковитских парламентов.
Парламент 1621 года, был созван спустя семь лет после роспуска предыдущего^ парламента, прозванного современниками «Тухлым» по причине кратковременности его работы и очевидного отсутствия результатов его деятельности. Яков, согласно традиции, лично произнес речь на открытии первой сессии 30 января 1621 года. В ней он открыто обозначил те причины, которые вынудилиего созвать парламент, а. именно:
1. Законодательная практика, ибо уже 11 лет парламент не участвовал в подготовке издания законов (парламент 1614 года в. данном аспекте принимать в расчет не стоит по причине небольшого срока его деятельности и отсутствия законотворческого результата).
2. Нерешенные религиозные вопросы (в их числе — положение английских католиков-рекузантов и иезуитов).
3. И наконец, парламент должен был вотировать субсидии и поддержать своего короля материально. Животрепещущий характер этой причине придавали как внешнеполитические факторы (дочь Якова, Елизавета, была замужем за печально известным Зимним королем Богемии Фридрихом Пфальцским и отчаянно нуждалась в средствах в условиях разгоравшейся Тридцатилетней войны), так и экономический кризис, имевший место в Англии в первой четверти XVII века и существенно отразившийся на состоянии королевской казны.
Организационно деятельность парламента 1621 года делится на две сессии. Перваяоткрылась 30 января королевской речью1 и закончилась 4 июня мирнымуходом коммонеров на каникулы. Вторая же началась 20 ноября и была прекращена 19 декабря королем, распустившим парламент.
Заседания обеих палат парламента проводились в здании Вестминстерского дворца. В случае созыва совместной конференции двух палат, либо во время визита короля в. парламент, представители обеих палат собирались в Расписном зале. 5 февраля 1621 года был выбран священник, который должен был еженедельно собирать коммонеров на воскресную службу. Им стал доктор Ашер. Изначальнослужбы, планировалось проводить в церкви, находившейся в Темпле — здании лондонского общества адвокатов, но, по пожеланию Якова, выказанному им в письменной форме, богослужение перенесли в церковь святой Маргариты в Вестминстере.
В течение первой сессии члены палаты общин сосредоточились на решении экономических вопросов, первым из которых были субсидии. Вотировав субсидии (не в последнюю очередь подобная легкость была вызвана тем, что вотированные суммы предназначались для финансирования борьбы с католицизмом на материке и на поддержку.
1 Фактически начало деятельности палаты общин в 1621 году можно датировать понедельником, 5 февраля, ибо после речи Якова 30 января парламент собрался лишь 3 февраля в субботу, да и то для выполнения положенных церемоний и традиций. По воскресеньям парламент не заседал, так что работа палаты общин началась лишь в понедельник, 5 февраля 1621 года. принцессы Елизаветы), коммонеры приступили к решению давно назревших проблем. Они начали расследование деятельности ряда держателей монопольных патентов.
Монополии в Англии начала XVII века, как, собственно и во все времена, ощутимо, мешали экономическому развитию страны, а также росту благосостояния. ее населения: К ответу были привлечены сэр Джайлз Момсон (родственник герцога Бэкингема и член палаты общин созыва 1621 года) и сэр Френсис Мичелл.
Кроме того, палата общин рассмотрела случаи злоупотребления служебным положением в прерогативном суде архиепископа Кентерберрийского, судья которого, сэр Джон Беннет, как и Момсон, являлся членом палаты общин. И, наконец, самым громким было обвинение в коррупции, выдвинутое палатой общин в адрес лорда-канцлера Англии, которым в то время являлся сэр Френсис Бэкон, виконт Сент-Олбанс.
Все четверо (Момсон, Мичелл, Беннет и Бэкон) были подвергнуты процедуре импичмента, которая была возрождена после долгого перерыва2. Кроме того, — Момсон и Беннет были исключены из состава палаты общин.
Первая сессия также ознаменовалась попытками коммонеров бороться за свои привилегии. Данная тема дебатов, имевших место в палате общин, представляется довольно перспективной и вызывает интерес в плане рассмотрения предпосылок к тому противостоянию, которое вскоре будет иметь место между парламентами и королем Карлом I.
Не стоит, однако, преувеличивать степень накала противостояния коммонеров и короля в борьбе за исконные парламентские привилегии и королевскую прерогативу соответственно. В тоне высказываний членов палаты общин созыва 1621 года (как, собственно, и прочих трех созывов), отчетливо прослеживается непреложное уважение к королевской власти и к самому Якову — человеку, ее олицетворявшему.
2 Последний предыдущий импичмент датируется 1450 годом.
Борьба за привилегии, однако, не являлась борьбой короля и парламента. Это была борьба двух моделей государственного управления, I двух судебно-административных систем. Если Яков, будучи королем-философом, королем-теоретиком авторитарной власти, придерживался абсолютистских взглядов в управлении страной, что отчетливо прослеживается в его произведениях, таких, к примеру, как «Истинный закон свободных монархий», то члены палаты общин во главе с одним из величайших юристов своего времени сэром Эдуардом Коком и сэром Робертом Фелипсом придерживались той точки зрения, что парламентские привилегии (свобода слова, гарантия коммонеров от ареста за произнесенные в стенах парламента речи и. др.) являются неотделимым правом, которым должны пользоваться коммонеры.
С другой стороны, насколько сильны были противоречия между парламентом и королем по вопросам о формах государственного управления, настолько были взаимно необходимы сословно-представительный орган королевства и собственно сам монарх в русле действия, английского права. Ведь парламент, участники^ которого столь страстно стремились не только к сохранению своих привилегий, но и к их расширению за счет восстановления тех из них, которые по тем или иным причинам были забыты или утеряны палатой общин во время правления предшественников Якова, созывался королем. А король, в свою очередь, не мог обойтись без парламента в силу того, что плата общин вотировала выделение субсидий. Таким образом, Яков не мог не созывать парламент, несмотря даже на неудобные вопросы, которые поднимала палата общин, а парламент, в свою очередь, не мог собраться самостоятельно и поднять эти вопросы.
Что же из себя представляла палата общин во времена правления Якова I? Как уже упоминалось, созывал парламент король по трем основным причинам:
1. Получение субсидий.
2. Законодательная инициатива (обсуждение биллей, которые, по прохождении нескольких обсуждений и внесении поправок после каждого обсуждения, одобрялись королем и становились законами3).
3. Подтверждение согласия и лояльности английского народа по отношению к политике короны (чего, впрочем, добиваться практически не удавалось, что приводило к роспускам парламентов).
Количество депутатов нижней палаты на тот период не являлось устоявшимся. Если рассматривать динамику колебания" численности коммонеров, то можно говорить о постоянно растущей их численности. Так, если в правление Елизаветы численность членов палаты общин на 1586″ год составляла 462 человека, то в" 1640 году, в работе Долгого парламента участвовало уже 507 коммонеров4.
Что касается количества членов палаты общин конкретно в яковитских парламентах, то мнения, расходятся. Дж. И. Сил утверждает, что оно не изменилось по сравнению с парламентами елизаветинскими?, составляя 462 человекаА. Н. Савин, в свою очередь, приводит иные данные: «В нижней палате 92 рыцаря, 4 университетских человека и около.
400 «горожан""6, что, при несложных подсчетах, дает сумму в 496 «коммонеров.
Как быто* ни было, во время работы парламента коммонеры собирались в Лондоне и проводили заседания в помещениях Вестминстерского дворца.
После королевской речи, открывавшей работу парламента и до непосредственного начала заседаний, король утверждал спикера палаты общин. В 1621 году Якову была предложена кандидатура одного из его фаворитов, сержанта Ричардсона.
3 Такие законы имели звучное название «парламентский акт».
4 Seel G. Е. Regicide and republic. Cambridge. 2001. P. 9.
5 Seel G. E. Regicide. P. 5.
6 Савин A.H. Лекции по истории английской революции. М., 2000. С. 167.
Что же входило в круг обязанностей спикера палаты общин? В те времена, как, собственно, и сейчас, спикер был основным должностным.
•у лицом палаты общин. Он должен был председательствовать в палате, следить за соблюдением правил парламентскойпроцедуры (хотя Ричардсон и не был сильно искушен в тонкостях парламентских обычаев), представлять палату bi ее внешних сношениях с монархом и палатойлордов: На его имя адресовались все: письмапетиции и ходатайства, предназначенные палате общин. Права и обязанности спикера регулировались большей частью: неписаными нормамисозданными практикой, отчасти постоянными правилами: палаты общин и редко — законодательными? актами. Он не мог принимать участия" — в дебатах и темболее — в голосовании8.
Отсутствие спикера? и по сей день является' поводом для отмены заседаний палаты общин (следует отметить, что сержант Ричардсон ни разу за все течение заседаний. палаты общин. в 1621 году не дал подобного повода). .
Другим важным? должностнымлицом в палате общинпомимо спикераявлялся (и продолжает оставаться) клерк, который размещался за столом палаты?, прямо перед, спикером. В его обязанности входит консультированиекоммонеров' по всемвопросам парламентской процедуры (что в 1621 году было не совсемактуально, ибо лидером оппозиции в палате общин был сэр Эдуард Кок — выдающийся юрист-антиквар своего временипрекрасно ориентировавшийся как в вопросах процедуры, так и в прецедентах, применимых к подавляющему большинству ситуаций, складывавшихся в палате общин в 1621 году).
Следует упомянуть механизм, с помощью которого король мог управлять палатой общин, задавать ходу дебатов в ее стенах нужное.
7 Коммонеры обязаны обращаться к нему, используя официальное обращение «господин спикер».
8 Исключением являлся лишь случай, когда голоса делились поровну и голос спикера становился решающим.
9 The Table of the House. направление и отчасти влиять на принимаемые решения. Речь идет о практике избрания в состав членов палаты общин членов Тайного совета, которые зачастую своим авторитетом могли обеспечить нужную короне окраску тона дебатов. Данным инструментом вполне уверенно пользовалась Елизавета I.
Яков неосторожно выпустил этот инструмент из1 своих рук. Причины были двоякими. С одной стороны, коммонеры стремились* ограничить влияние короля на палату общин (здесь уместно напомнить то, что в 1614 году они воспротивились избранию в свои> ряды генерального атторнея^ сэра Томаса. Бэкона, который был приверженцем королевской воли на том основании, что человек, занимающий данную должность, заседать в палате общин права не имеет)10. С другой — Яков хотел отметить, людей, верой и правдой придававших нужное направление течению дебатов1 в стенах палаты общин в правление Елизаветы. И, возвел подавляющее большинство из елизаветинских членов Тайного совета, заседавших в палате общин, в пэрское достоинство, лишив их, тем самым, возможности заседать в нижней палате.
G самого начала’заседаний* в 1621 году для?, рассмотрения" каждого вопроса в палате общин были созданы специальные комитеты. Субсидии, монопольные патенты, коррумпированность, должностных лиц, религиозные вопросы, вопросы торговли и освоения новых земель за океаном — для решения каждого из этих вопросов существовал отдельный комитет. Его работа была похожа на работу современных Специальных комитетов (Select Committees) с тем лишь отличием, что современные комитеты изначально привязаны к системе министерств. В яковитских же палатах общин комитеты учреждались для рассмотрения всех животрепещущих вопросов, затрагиваемых коммонерами.' Избирались.
10 В итоге Бэкону все же разрешили полноправно участвовать в работе палаты общин созыва 1614 года, но лишь при условии единовременное&tradeэтого явления. По этому поводу см. Jansson М. Proceedings in Parliament, 1614 (House of Commons). Philadelphia, 1988. P. 55−58. члены комитета, глава комитета (самый уважаемый и опытный коммонер из числа членов комитета"), который регулярно делал доклады о ходе рассматриваемого дела перед всей палатой общин. В наши дни, как и в первой трети XVII века, избираются члены комитета количеством 10−15 человек и так же практикуются, подобные отчеты.
Парламент в первой^ трети XVII века созывался и распускался исключительно по инициативе короля. Срок деятельности, как и частота созыва парламента, регламентированы не были. Отсюда — нерегулярность созыва и недолговечность работы парламента в правление первых двух Стюартов. Наглядным примером могут служить s все четыре яковитских парламента (1604 год, 1614 год, 1621 год и 1624 год). Если первый парламент Якова, созванный в 1604 году, сохранял1 свои полномочия в течение семи лет (с 1604 по 16Г1 год), вместив в этот промежуток времени пять сессий, которые, в общей сложности, длились около двух лет, то остальные три парламента оказались недолговечными. Парламент 1614 года заседал два месяца, деятельность парламента 1621 года делится на две сессии общей продолжительностью шесть месяцев, а парламент 1624 года стал последним парламентом Якова, созванным в последний. год его жизни. Его сын и наследник, принц Карл, ставший королем Карлом I, продолжил линию своего отца, созвав парламент, не проработавший и. двух месяцев в 1625 году. И вообще, с начала своего правления до 1640 года Карл созвал парламент лишь три раза12.
Палата общин яковитских парламентов привлекала к себе интерес и вызывала споры современников уже в XVII веке. Именно тогда родились две концепции, которым было суждено на долгие годы стать основой для полемики о взаимоотношениях монарха (в данном случае — Якова) и его парламента, наиболее активной частью которого являлась палата общин.
11 К примеру, председателем комитета по челобитным, который занимался монопольными патентами, был сэр Эдуард Кок.
12 Савин А. Н. Лекции. С. 170.
Интерес этот был продиктован желанием понять те причины, благодаря которым парламент из послушного инструмента, орудия в руках Елизаветы I Тюдор превратился за без малого сорок лет в яростного антагониста и политического соперника короны, которую на, момент начала Английской революции олицетворял собой Карл I Стюарт. При сопоставлении этих фактов, вывод, казалось был очевиден: именно правление Якова I, сменившего Елизавету на английском престоле и оставившего этот престол своему сыну Карлу, позволило парламенту окрепнуть, поднять голову и позволить себе говорить" с королем на равных. Таким образом, правление Якова (а именно — его отношения с созванными им парламентами) стало ступенью на той лестнице, которая привела Англию к гражданской войне.
Согласно первой из этих двух концепций, которая положила начало вигской (или либеральной) точке зрения1 на предпосылки революции, противостояние короны и парламента явилось итогом справедливой реакции «среднего класса» (джентри, йомены), который и был, в основном, представлен в палате общин, на нарастание гнета абсолютизма13.
Что касается, торийской (консервативной)^ концепции4, то вина за эскалацию-конфликта-возлагалась ее сторонниками на. горстку радикалов, приведших Англию к гражданской войне.
И первая, и вторая точки зрения нашли своих последователей. Одним из самых ранних приверженцев вигской точки зрения стал Д. Юм, в середине 1700-х годов написавший ряд трудов, посвященных событиям первой половины XVII века15, в которых изображает Якова, как и Карла, жертвами религиозных радикалов. Торийский взгляд на проблему был поддержан в середине XIX века Т. Маколеем, видевшим в борьбе короля и.
13 См. Harrington J. The Commonwealth of Oceana. L., 1656.
14 Cm. Clarendon H. The History of the Rebellion and Civil Wars in England, begun in the year 1641. Oxford, 1888. Vol. 1−4.
15 См. Юм Д. Англия под властью Дома Стюартов. СПб, 2001. парламента отстаивание последним своих исконных свобод, бравших начало еще в Великой хартии вольностей16.
К концу XIX века в английской историографии восторжествовала вигская точка зрения. К этому времени в Оксфорде и Кембридже уже начали формироваться школы исследователей, которые занимались историей профессионально, опираясь на изданные архивные документы.
С началом издания документов с новой* силой вспыхнул интерес английских историков к причинам Английской революции. Основоположником научного подхода к изучению данной проблематики стал С. Р. Гардинер. Описывая, предпосылки революции, он придерживался традиционного вигского подхода, делаяакцент на религиозном, аспекте, видя, основную движущую силу будущей революции в борьбе пуритан за личную свободу против гнета королевской власти. Для него революция, прежде всего, была «пуританской революцией».
Гардинер стал основоположником традиционалистского, течения во взглядах на предреволюционные парламенты. Течение основывалось на вигской-точке зрения на проблему взаимоотношения-короля и парламента. Для Гардинера и его последователей революция^ была, явлением, предопределенным самим ходомразвития английского общества и вытекающим из тех социальных процессов, которые были характерны для. него В' первой половине XVII века. Свои взгляды на проблематику отношений Якова I Стюарта с парламентом (органом, выражавшим взгляды и настроения английского общества) Гардинер изложил в «Истории Англии с воцарения Якова I до опалы верховного судьи Кока. 1603−1616"17. В ней' он описал лишь два из четырех яковитских парламентов, но эта работа легла в основу его 10-томного исследования, в.
16 Cm. Macaulay Th. The History of England from the accession of James the Second. L., 1848−1861.
17 Gardiner S. R. History of England from the accession of James I to the disgrace of chief-justice Coke. 1603 -1616. L., 1863. Vol. 1 -2. котором он довел описание событий до самого начала революции, отразив в нем все парламенты Якова и Карла I18.
Его последователи, разделяя с ним идеи противостояния «среднего класса» джентри и йоменов и короля (как Якова, так и Карла), все же с большей осторожностью гооврят о пуританской исключительности революции. Не отрицая ее религиозную составляющую, они все же смещают акценты в пользу прогрессивного характера революции для «среднего класса» в целом, вне зависимости от конфессиональной принадлежности.
Историки-традиционалисты рассматривали деятельность палаты общин в раннестюартовских парламентах с точки, зрения ее однозначной-оппозиционности по отношению к короне. Для них борьба палаты общин за свои привилегии была борьбой за свои старинные привилегии и свободы, уходящие корнями в начало XIII века, которые были незаконно «забыты» королевской властью. Парламентская же деятельность преимущественно была борьбой прогрессивной части английского общества против, абсолютистской модели управлениякоторая навязывалась стране-и-Яковом, и его наследником Карлом. Отмечая этот прогрессивный характер деятельности парламента, традиционалисты противопоставляли английский путь развития политической системы государства тем абсолютистским моделям, которые складывались в первой половине XVII века на континенте19.
Начало XX века ознаменовано более комплексным подходом к изучению парламентской истории первой половины XVII века. В 1910;х годах американские исследователи во главе с У. Ноутстейном, оставаясь, в целом, в русле либеральной традиции, выступили за фундаментальное исследование британского права, а также парламента и государственных.
18 Gardiner S. R. History of England from the accession of James I to the outbreak of the Civil War. 1603 — 1642. L., NY, 1884−1890. Vol. 1 — 10.
19 Cm. Trevelyan G. M. England under the Stuarts. L., 1920. институтов. Для достижения этих целей Ноутстейн подготовил издания дебатов палаты общин за 1621 и 1629 годы20.
Если исследователи-традиционалисты рассматривали Английскую революцию и предпосылки к ней лишь сквозь призму политической истории, то историки начала XX века увидели перспективу в поиске причин социально-экономического характера, испытав сильное влияние марксизма. Для историков-марксистов21 взаимоотношения короляи парламента, приведшие в итоге к революции и гражданской войне, представлялись классовым конфликтом между прогрессивной буржуазией, и отмиравшими институтами феодализма в лице короля и реакционной знати, который заложил основы грядущего капиталистического общества. Во многом с историками-марксистами солидаризировались и историки левой ориентации.
Наиболее значимой фигурой* среди английских историков левой ориентации стал Р. Тоуни, согласно теории которого, в XVI — XVII веках происходят социально-экономические события, оказавшие кардинальное влияние на английское общество. Тоуни-считал, что на рубеже веков имела место социальная, деградация крупной знати и одновременный подъем среднего класса, который стремительно* развивался* и богател, используя новые, капиталистические подходы к организации" трудового процесса, а также организовывая новые торговые предприятия, имевшие своей целью организацию заморской торговли, сулившей сказочные прибыли. Пуританская идеология лишь усиливала эффект, побуждая представителей среднего класса к усердному труду. Эти процессы ознаменовывались обеднением феодальной знати, которая, будучи неспособной к социально-экономической переориентации, либо все больше и больше влезала в.
20 Commons debates for 1629 Critically edited and an introduction dealing with parliamentary sources for the early Stuarts. /Ed. by W. Notestein and F. H. Reif. Minneapolis, 1921. Common debates, 1621 / Ed by W.
Notestein, et al. New Haven, London, 1936. Vol. 1 — 7.
21 См. Хилл К. Английская революция XVII века. М., 1947 долги, либо пыталась найти источник дохода, формально возглавляя образовывавшиеся торговые компании22.
В полемику с историками левой ориентации вступил X. Тревор-Роупер, в своих трудах возвращавшийся к консервативной традиции, восходившей к Кларендону. Согласно его теории, граница социального раскола общества пролегала не между знатью и средним классом, но внутри самой знати, которая поделилась на держателей выгодных придворных должностей и тех, кто, оставаясь жить в провинции, постепенно беднел благодаря инфляции, обесценивавшей поступавшие традиционные доходы23.
На протяжении 1950 — 1960;х годов/участники" дискуссии пытались упрочить свои1 позиции и отыскать изъяныи неточности в построениях оппонентов. Однако, в 1960;е годы, к этой полемике подключились представители неолиберального течения в. английской историографиипосвященной началу и. первой половине XVII века. Это течение представляло собой расширенную версию традиционалистского течения. В разрезе истории раннестюартовских парламентов наиболее интересен ряд тезисов, выдвинутых одним из лидеров историков-неолибералов, американцем П. Загорином. Во-первых, великая конституционная и политическая революция, свершившаяся в 1640-е годы, готовилась на протяжении предшествующих десятилетий представителями правящего класса. Во-вторых, в роли опоры правящего класса и религиозно-движущей силы революции, выступила парламентская оппозиция, пропитанная духом пуританизма. С помощью этой оппозиции была сформирована новая политическая идеология, согласно которой решение.
24 парламента получало приоритет над волей монарха .
22 Tavvney R. H. The Rise of the Gentry. 1558- 1640 //The Economic History Review-2nd ser. — 1941. — Vol. 11.-P. 45−83.
23 Cm. Trevor-Roper H. The Gentry 1540−1640 // The Economic History Review. Supplement. L" 1953.
24 Cm. Zagorin P. The court and the country: The beginning of the English revolution. London, 1969.
С началом 1970;х годов связано фрагментирование процесса изучения парламентской истории. Если объектом изучения историков предыдущих поколений являлись парламенты Якова и Карла в целом, как единое социально-политическое явление в жизни страны, то теперь исследователи обратили внимание на различные отдельные аспекты парламентской деятельности или уклада парламентской жизни. Этот процесс впоследствии довольно интересно охарактеризовал один их ведущих представителей ревизионистской школы К. Шарп, сравнивший процесс изучения парламентской истории с фотосъемкой. Представители марксистской, консервативной и либеральной школ, изучавшие парламенты комплексно, в рамках своих концепций, представлены им как фотографы, пользовавшиеся при создании снимка слабой линзой, тогда как историки, которые занимались парламентской проблематикой, начиная с 1970;х годов, пользовались мощными увеличительными приборами, которые позволили сфокусировать внимание на деталях25. Границами кадра служили как тематические, так и хронологические рамки.
Первыми к подобной практике изучения* материала призвали Д. Элтон, ограничивший круг своих интересов/ рамками парламентов XVII века и подвергший в своей статье «Прямая дорога к гражданской войне?»" сомнению ту основополагающую роль, которую сыграл парламент в эскалации революционных настроений, и Д. Кеньон, который пошел еще дальше и" сузил границы изучения парламентской истории пятидесятилетним периодом, предшествовавшим 1642 году" .
Кеньон сразу подверг критике традиционалистский подход в области конфликта между парламентом и монархом, который, по его мнению, был присущ не только периодам правления Якова и Карла, но и завершающей.
25 Sharpe К Remapping early modern England: the culture of XVII Century politics. Cambridge, 2000 P. 273 -276.
26 Elton G.R. A High Road to the Civil War // From the Renaissance to the Counter-Reformation Essays in Honor of Garrett Mattingly / Ed. by Ch H. Carter. L., 1965.
27 См. Kenyon J.P. The Stuart Constitution. Cambridge, 1986. фазе правления Елизаветы. Он писал относительно работ одного из крупнейших исследователей елизаветинских парламентов, сэра Джона Нила: «Несомненно, работа сэра Джона Нила, посвященная Елизавете и ее парламентам, заостряла, скорее всего, непреднамеренно, чрезмерное внимание на конфликте и конфронтации, игнорируя широчайшие области.
->8 согласия и сотрудничества между ней и парламентом" .
Взгляды Элтона и Кеньона предопределили появление во второй половине 1970 — начале 1980;х годов группы англо-американских историков-«ревизионистов», заявивших о необходимости пересмотра всех предшествующих концепций, изучения, парламентской истории Англии с начала1, правления^ Якова и до начала революции и гражданской войны. Свои исследования ревизионисты строили на массовости привлекаемого архивного материала.
Начало деятельности «ревизионистов» положили работы К. Рассела29, в которых он призывал отвернуть два основных постулата предшественников, а именно: веру в «неизбежность» революции и веру в.
30 парламент как прогрессивный инструмент конструирования будущего .
Длянегои- его единомышленников парламент не являлся государственным органом, обладавшим-какой-либо реальной властью. По его словам: «.нам не стоит слишкомудивляться, осознав истинную функцию парламента. Парламент [при Якове и Карле] был инструментом.
Л | для. подачи жалоб" .
Рассматривая яковитские" парламенты, Рассел отказался от теории непрерывного конфликта между парламентом и Яковом, приведшего к революции. Более того: «Очевидность административных сложностей была бесспорна, но, в своих попытках эти сложности преодолеть, Яков и его.
28 Kenyon J.P. Stuart England. Harmondsworth, 1978. P. 33.
29 Свои парламентские исследования Рассел ограничил временными рамками, охватившими второе десятилетие XVII века.
30 Russel С. Introduction // The Origins of the English Civil War/ed. byC. Russell.-L., 1973.
31 Russel C. Parliaments and English politics, 1621−1629. Oxford, 1983. P. 427. парламенты довольно близко приблизились к взаимной гармонии"32. Согласно точке зрения ревизионистов, революция не имела долговременных причин. Рассел первым попытался обосновать неспособность яковитских парламентов к борьбе с королем за высшую власть в стране. .
Во-первых, каждый парламент являлся1 отдельным событием, участники которого искали ответы на вопросы, стоявшие перед обществом «здесь и сейчас» и решения каждого парламента не имели сколько-нибудь существенных последствий* после его роспуска. Во-вторых, коммонеры, в первую очередь, представляли интересы делегировавшей их локальной группы, а также интересысвоего покровителя при дворе. В-третьих, в парламенте, вплоть до 1640 года, отсутствовала оппозиция.
Внутрипарламентская-борьба, по мнению ревизионистов, .велась не между оппозицией и сторонниками короля, и правительства, а между различными придворными фракциями, которые преследовали собственные выгоды, а также между региональнымифракциямиза право быть представленными^ в эпицентре политической-* жизни королевства. Вся эта борьба хорошо укладывалась в рамки отношении,"клиент-патрон".
В таких условиях королю и парламенту былоне очень трудно находить консенсус. Ревизионисты призвали к переоценке роли и личности Якова сквозь призму его политики и отношений с парламентом. В вопросах внешней политики, несмотря’на временное недовольство палаты общин его взаимоотношениями с католическими контрагентами, он придерживался линии, приятой еще Елизаветой: он, как мог, оттягивал открытое вооруженное столкновение с католическими-силами.
Что касается столь актуальных для Англии того времени религиозных вопросов, то Яков решал их даже более успешно, чем его предшественница. Как выразился Рассел: «У Елизаветы не было ни одного парламента, в течение которого не поднимались бы религиозные вопросы,.
32 Russel С. Parliaments. Р. 419.
•>л.
Яков же наслаждался двумя такими парламентами". Трения в отношениях между религиозными конфессиями при Якове сохранялись, но члены обеих палат парламента в последние годы правления Якова были уверены в том, что основы религии будут в безопасности. И даже страх в отношении агрессивного католического меньшинства, который витал на протяжении всего правления Якова, в 1620-е годы уже не принимал формы.
34 истерии. Что касается пуритан, которые были, согласно традиционалистской точке зрения, духовным стержнем антикоролевской борьбы и сердцем оппозиции в палате общин, то здесь ревизионисты также отвергли либеральную догму: «Пуритане были непопулярными, чересчур требовательными брюзгами, которые терроризировали* большинство окружающих людей своими проповедями о грехе и искуплении и, с помощью своей моралистической проповеди, настраивали соседа против соседа"35. Кроме того, они сумелипоказать ту пестроту религиозных конфессий, которые появились в Англии после реформации и попытались дать оценку борьбе этих конфессий, как внутри, так и вне стен палаты общин.
Таким образом, Рассел, говоря1 о Якове, склонен' видеть, в его отношениях с парламентом реально действовавший в современных условиях компромисс. Причем, определялся этот компромисс, скорее личными качествами короля. Несмотря на ряд недостатков (безалаберное отношение к деньгам, недостаточная' интуиция при выборе окружения), Яков, в отличие от Карла, был более тонким политиком, чем и обуславливалось наличие компромисса между королем и парламентом. При Карле эта стабильность была утеряна, что и привело к революции. Цитируя Расселла: «Исчезновение этой стабильности сразу после его смерти столь стремительно, что вина за него может быть возложена на.
33 Russel С. Parliaments. Р. 421.
34 Russel С. Parliaments. Р. 419.
35 Conflict in Early Stuart England. Studies in Religion and Politics. 1603−1642. Ed. By Cust R. and Hughes A., L., 1994, P. 6−7. характер Карла. Карл, в отличие от Якова, страдал избытком энергии. Возможно, ценным будет наблюдение, что оба энергичных Стюарта лишились своих тронов, в то время как оба ленивых представителя этой династии умерли в своих постелях"36.
Среди последователей, Рассела необходимо упомянуть таких исследователей, как К. Шарп и Д. Хёрст, которые развили и дополнили его взгляды.
Шарп, к примеру, попытался найти ответы на ряд вопросов, которые не решил Рассел, увлекшись, по мнению* Шарпа, излишней’детализацией^ событий. Среди этих вопросов он отметил следующие: почему, столь незначительный орган, как парламент, созывался Яковом в 1620-е годы дважды? Как можно сравнить настроения в стенах яковитских парламентов с настроениями парламентариев времен Елизаветы? Как, если парламенты являлись собраниями, решавшими лишь насущные проблемы, сохраняли некоторые коммонеры чувство корпоративной гордости и коллективную идентификацию?' Как передавался опыт и прежние процессуальные.
37 наработки?
Всвоих трудах, посвященных изучению^ английской, политической элиты начала XVII века, Шарп попытался ответить на эти вопросы, соединить, части1 мозаики, в, цельное полотно, подвести итоги, использовав выводы, к которым пришли его предшественники. Опираясь на традиционную методологию ревизионистов, заключавшуюся в противопоставлении широкого массиваоткрытых ими архивных материалов тем общеизвестным источникам, на-основании которых делали выводы их предшественники, он пришел к заключению о единстве политического класса предреволюционной, в частности, яковитской Англии.
36 Russel С. Parliaments. Р. 422.
37 Sharpe К. Remapping. Р. 275.
Как отметил С. В. Кондратьев: «Общим для всех ревизионистов базовым принципом остаются отрицание „закономерного“ (по марксистской), „телеологического“ (по ревизионистской терминологии) характера Английской революции и наличия у нее долговременных причин. Следует признать, что на избранном пути» им удалось получить значительные результаты. Они далеко продвинулись в деле восстановления точной картины событий кануна и самой гражданской войны и в определении роли отдельных персонажей в этих событиях"38.
Однако взгляды ревизионистов активно подвергались критике. И" если современники критиковали их за возврат к нарративу и чрезмерной узости исследовании, то новая плеяда исследователей, пришедшая на смену ревизионистам в 1980;х — начале 1990;х годов и которую можно обозначить как «неоревизионистов» или «постревизионистов», нашла для себя новые объекты для критики.
Основным мотивом их исследований' стала критика излишней фрагментарности исследований ревизионистов: В своих работах Р. Каст, Э. Хьюз и Д: Соммервилл отмечают излишнюю* веру ревизионистов в изолированность провинциальных, сообществ от придворной, политической жизни (в частности — деятельности парламента)40. Связь между парламентом и провинциалами, согласно точке зрения постревизионистов, осуществлялся не только при помощи представителей городов и графств в палате общин, но и благодаря петициям и жалобам с мест, парламентские комитеты палаты общин.
В отличие от ревизионистов, постревизионисты, изучая социальные проблемы и процессы, которые брали начало еще в правление Елизаветы I.
38 Кондратьев С. В. Английская революция XVII века. М., 2010. С. 14.
39 См. Stone L. The Revival of Narrative: Reflections on a New Old History // Past and Present. 1979. No. 85- Hill C. Parliament and People in Seventeenth-Century England // Past and Present. 1981. No. 92.
40 См. Conflict in Early Stuart England. Studies in Religion and Politics, 1603 — 1642 / Ed. by R. Cust and A. Hughes. London, New York, 1994; Sommerville J. Politics and Ideology in England 1603−1640. L., 1995. обеднение деревенского населения Англии, инфляция и глобальный кризис в английской экономике), видели в них долговременные предпосылки революции.
Постревизионисты также отвергли тезис ревизионизма о широком идеологическом консенсусе между короной и парламентом, критикуя, в частности, Рассела. Если Яков и его парламент настолько хорошо дополняли друг друга, откуда тогда взялись теконфликты, которые случались между ними (роспуск парламентов в 1614 и 1621 годах)? С точки зрения постревизионизма, взаимоотношения между королем и его парламентами все же можно рассматривать, как взаимодополняющий симбиоз ведущего* и ведомого. Парламент в правление Якова слаб и послушен воле короля.
Несмотря на критику ревизионизма, постревизионисты отмечают и некоторые позитивные моменты в методике, применяемой ревизионистами. В частности, они абсолютно согласны с тем, что необходимо анализировать те темы парламентских дебатов, которые были перманентно актуальны в первую половину XVII века, не распыляясь на, рассмотрение причин созыва* того" илииного парламента, которые были важны в краткосрочной перспективе41.
Ревизионисты, восприняли критику довольно конструктивно. К. Рассел признал наличие у революции, долговременных причин, которые, так или иначе, нашли отражение в работе палаты, общин в яковитских парламентах. К таким причинам он отнес деградацию фискальной системы и религиозное напряжение внутри страны42. Все эти причины нашли отражение в дебатах палаты общин, в частности, в 1621 году, когда коммонеры вели дебаты и на экономическую, и на религиозную тематику.
Несмотря на значительный вклад этих историков в изучение парламентской истории XVII века, ряд аспектов деятельности яковитских.
41 Conflict in Early Stuart England., P. 26−27.
42 Кондратьев C.B. Английская революция., С. 17. парламентов не получил достаточного освещения. При изучении парламентов первой четверти XVII века основное внимание уделялось проблемам взаимоотношений короля и парламента, где парламенты Якова рассматривались в качестве предтечи каролинских парламентов и, оставаясь в тени, считались самой начальной стадией процесса, приведшего Англию к революции.
В отечественной историографии проблематика яковитских парламентов как в целом, так и в разрезе их отдельных сессий специально не рассматривалась. Приэтом, начиная с А. Н. Савина, отечественные историки, занятые изучением позднетюдоровского (О. В. Дмитриева43) и раннестюартовского (С. Е. Федоров44, С. В. Кондратьев45, А. А. Паламарчук46), так или иначе, касаясь парламентской темы, создали необходимый фон для развития более специального интересак истории представительных институтов Англии раннего Нового времени.
Научная новизна исследования определяется особенностью использованных источников, которые позволили расширить представление о работе нижней палаты в яковитских парламентах, в частности, палаты общин? 1621 года, о взаимоотношениях монархаи* парламента. Впервые в отечественной исторической науке рассматривается проблема.
43 См. Дмитриева О. В. «Древнейшая и достойнейшая процессия»: репрезентация королевской власти в парламентских церемониях второй половины XVI — начала XVII в. // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал. М., 2004; Дмитриева О. В. Корона и парламент: гармония и дисгармония дискурсов ритуальных речей в парламентах елизаветинской Англии // Власть, общество, индивид в средневековой Европе. М., 2008.
44 См. Фёдоров С. Е. Пуританизм и общество в стюартовской Англии (позднее индепендентство). СПб., 1993; Фёдоров С. Е. Политико-правовые споры вокруг идеи совета в тюдоро-стюартовский период // Правоведение. 1996. No. 2- Федоров С. Е. Раннестюартовская аристократия. СПб., 2005.
45 См. Кондратьев С. В. Юристы в предреволюционной Англии. Политические и правовые воззрения. Шадринск, 1993; Кондратьев С. В. Идея права в предреволюционной Англии. Тюмень, 1996.
46 См. Паламарчук A.A. Имперская идея английской монархии: осмысление властных традиций лондонскими антиквариями начала XVII века // Власть, общество и человек в средневековой Европе / Под ред. H.A. Хачатурян. М.: Наука, 2008; Паламарчук A.A. Общее право и цивильное право в раннестюартовской Англии: парадоксы сосуществования // Проблемы социальной истории и культуры Средних веков // под ред. Г. Е. Лебедевой. СПб., 2010. взаимоотношений Якова I и его сословно-представительного органа, а также тематика парламентских дебатов, отражающаясоциально-политические проблемы, стоявшие перед английским обществом в первой четверти XVII века.
Практическая значимость данной работы состоит в расширении современного понимания самого процесса взаимодействия палаты общин с верховной властью в годы правления' Якова Г Стюарта, обновлении представлений о роли парламента в английской судебно-административной и законодательной системе. Это позволяет характеризовать яковитские парламенты в качестве «ступени» на пути к революции. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке спецкурсов, лекций и учебных пособий по истории позднего Средневековья и раннего Нового времени, для написания работ по политической истории Англии раннестюартовской эпохи.
Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав,.
Заключение
.
За весь период своего правления Яков I Стюарт созвал 4 парламента. Созывая каждый из своих парламентов, Яков преследовал, в целом, схожие цели. В первую-очередь, короля интересовала* та финансовая поддержка, которую могла обеспечить пустеющей английской казне лишь палата общин, вотируя субсидии, предоставлявшиеся, короне. Помимо этого, и * несмотря на то, что общее право предоставляло, короне достаточно широкие возможности внепарламентскогозаконотворчества, статуты считались более совершенной формойправа, нежели королевские прокламации.
Необходимо отметить, что изучение парламентских дебатов первой четверти XVII века напрямую демонстрирует это безусловное преимущество. На основании материала, касающегося деятельности членов нижней палаты парламента того или иного года созыва, можно делать выводы не только о том, какие статуты были приняты в тот или иной момент работы парламента, но и составить представление о том, почему появлялись те или иные королевские прокламации.
Парламентская история довольно многогранна. На основании официальных документальных источников можно рассматривать итоги законотворческой работы парламента, анализировать влияние изданных законов на развитие той или" иной сферы социальных отношений в английском обществе XVII века, на развитие политической истории Англии в целом, а также — получить ясное представление о механизмах и принципах работы как парламента в целом, так и его отдельных «подразделений.
Основной задачей данной работы было стремление обрисовать основные темы, которые волновали членов палаты общин третьего по счету яковитского парламента, созванного в 1621 году. На основании изученного материала дебаты в яковитских палатах общин можно систематизировать по двум основным критериям. Во-первых, тематику дебатов можно рассматривать, отталкиваясь от периода их актуальности. В этом плане выделяются не только проблемы, актуальные на протяжении всего того времени, что Яков находился на английском престоле, но и вопросы, которые волновали членов палаты общин в тот или иной определенный отрезок времени. В первую очередь, и1 в основном, к темам «исторически длительной» актуальности необходимо отнести религиозную тематику.
Говоря о религиозных вопросах в Англии' XVII веканеобходимо отметить тот факт, что своими корнями они уходят еще в годы правления предшественницы Якова — Елизаветы Тюдор. Она, укрепляя официальную англиканскую церковь, старалась разрушить английское католическое сообщество, издавая с помощью парламента штрафные законы, направленные против рекузантов. Именно поэтому религиозные вопросы в парламентах Елизаветы обсуждались регулярноа, накал дебатов не спадал. Как отметил К. Расселл: «У Елизаветы не было ниодного парламента, в ходе заседаний которого не поднимались, бьь религиозные вопросы, Яков* же наслаждался только двумя такими парламентами"443. .
С высказыванием Рассела можно спорить в отношении яковитских парламентов. Религиозные вопросы поднимались в каждом из четырех парламентов, созванных Яковом. Другое дело, что накал дебатов был различным, что напрямую зависело от религиозных настроений в стране в тот или иной период времени, а также от некоторых других факторов (к примеру, краткая продолжительность работы Тухлого парламента 1614 года просто не позволила обсудить и принять какие-либо важные решения). Если брать первый, самый длительный парламент Якова, собравшийся в 1604 году и заседавший с перерывами до 1610 года, то, что неудивительно, яркую антикатолическую окраску настроениям коммонеров придал знаменитый неудавшийся Пороховой заговор кучки католиков, назначенный на 5 ноября 1605 года. Естественно, что после того, как была предотвращена попытка взорвать зданияпарламента, отношение англичан к своим соотечественникам-католикам изменилось не в лучшую сторону. ,.
Третий яковитский парламент, который собрался' в 1621 году и которому посвящена данная работа, характеризовался высокой активностью коммонеров при обсуждениивопросов, связанных с католической угрозой, чему способствовал целый ряд причин как собственно английского, так и общеевропейского значения. К первой? категории можно отнести нестрогое соблюдение властямиштрафных законовнаправленных против рекузантовЭта проблема, как уже упоминалось, характерна не только для всего периода правления Якова, «доставшись ему по наследству» от Елизаветы. Это обстоятельство подтверждает тот факт, что штрафные законы^ направленные к обузданию политической и социальной активностианглийских католиков и иезуитских миссионеровприбывавших на территорию Англии из материковой Европы, были? одной? из. самыхживотрепещущих тем-, обсуждавшихся в палате общин как в XVI веке, так и в первой четверти ХУД столетия. Отталкиваясь от подобной’регулярности, можно судить о томчто католическое сообщество Англии', не опускало руки и не отказывалось от своей веры, да и Римская курия — не оставила, надежд на. возвращение Англии в лоно римско-католической церкви.
Для последнего парламента. Якова-, созванного в, 1624 году, характерна более спокойнаяатмосферам по отношению к религиозным вопросам, что, возможно, и дало К. Расселлу почву для его тезиса;
Кроме того, существовала еще одна тема, которую яковитские коммонеры постоянно обсуждали, причем делали они это, как говорится, «по долгу службы». Речь идет о вотировании субсидий, являвшихся основной причиной созыва парламента королем.
Конечно, вотируемые палатой общин субсидии (налог на недвижимое имущество) и десятые и пятнадцатые (старинный налог на движимое имущество) являлись не единственными доходами короны, однако с их помощью удавалось уменьшить тот дефицит средств, который возникал в казне вследствие нерегулярного характера прочих налогов, а также по причине излишней щедрости Якова в отношении своих фаворитов. При этом обсуждение данной темы носило весьма оживленный характер, так как в течение дискуссии, посвященной налогам, было довольно много нюансов. Основным из них являлся именно выбор того налога, который следует собирать казне, ибо> разница между субсидией и десятыми с пятнадцатыми была довольно существенна в силу того, что субсидия была фиксированным налогом и взималась из расчета 4 шиллинга с фунта стерлингов с земельной' собственностис движимого имущества — 2 шиллинга 8 пенсов с фунта, причем, собирая десятые и пятнадцатые, казне было немаловажно представлять хотя бы в общих чертах размеры движимого достояния своих подданных, что и являлось главной трудностью, так как подобные подсчеты не проводились со времен королевы Елизаветы.
Что касается тем, обсуждаемых в палате общин в исторически краткосрочном периоде (на протяжении одного парламента или, применительно к парламенту 1604 года, можно говорить об актуальности для одной из парламентских сессий), то они были довольно разнообразны, отражая те насущные проблемы, которые вставали перед английским обществом в тот или иной, достаточно краткосрочный, период времени. Тематика подобных дебатов достаточно остро и точно отражает те нерешенные социальные, политические и, отчасти, религиозные проблемы, волновавшие мир, окружавший Вестминстерский дворец.
Во-вторых, тематика дебатов в палате общин английского парламента может быть условно поделена на вопросы, обсуждение которых было задано «сверху» (те же самые субсидии и десятые с пятнадцатыми, к примеру или другие темы, вектор которых обычно прорисовывался Яковом во вступительной речи при открытии каждого из парламентов) и те, которые коммонеры предлагали к обсуждению самостоятельно, сообразуясь с насущными надобностями страны, общества', тех социальных групп, к которым они принадлежали или тех высокопоставленных вельмож, своих патронов, интересы и чаяния которых они лоббировали в стенах палаты общин. Здесь поле для изучения"гораздо' шире, поскольку, помимо магистральных тем, которыев той" или иной степени, затрагивали интересы всей нации (вопросы экономики, социальные проблемы, законодательные инициативы), многие коммонеры. вносили на рассмотрение палаты, общин-, местечковые проблемы, волновавшие лишь те общины, от имени, которых и действовал тот или иной коммонер.
Объектом изучения данной работы стал парламент, открытый королевской речью 30 января 1621 года, конкретнее — непосредственно палата общин данного парламента и тев магистральные темы дебатов, которые имели*место в стенах парламента, начиная с 30 января и вплоть до роспуска парламента королем 19 'декабря 1621 года:
Прирассмотрении темставших объектом для внутрипарламентской дискуссии в 1621 году, можно применить, как первый, так и второй вариант систематизации. Хотя и здесь возможны вариациии различные точки зрения.
Единственной темой для дебатов, которая исходила извне, не от самих коммонеров, было вотирование субсидий, предназначенных наполнить королевскую казну. В 1621 году палата общин выделила Якову денежные средства, причем сделано это было в очень сжатые сроки. Если работа парламёнта началась 31 января, то обсуждение о выделениисредств для короля закончилось уже к 20 февраля. При этом стоит отметить не только быстрое решение данного вопроса, но и то, что коммонерами обсуждалась не столько целесообразность, сколько объем выделяемых средств. Предлагались различные варианты, в которых между собой комбинировались субсидии и десятые с пятнадцатыми. В итоге было решено вотировать Якову две субсидии.
Столь быстрое и сравнительно легкое согласие палаты общин на выделение требуемых сумм было обусловлено целым рядом факторов. Во-первых, коммонеры понимали, что в. случае неудовлетворительного результата Яков может принять, решительные меры, вплоть до роспуска, парламента, так как королевская казна не получала подпитки в виде5 субсидий уже более десяти лет (предшествующий парламент 1614 года был распущен, не успев вотировать, субсидии). Во-вторых, палату общин вдохновляло предполагаемое применение^ вотированных средств. Напомним, что в 1618 году в Европе началась Тридцатилетняя война, а дочь. Якова — Елизавета была замужем за «Зимним» королем Богемии Фридрихом Пфальцским, который, потерпев, поражение в, Богемииотчаянно нуждался в средствах. Кроме того, финансовой, поддержки требовал небольшой экспедиционный корпус добровольцев под командованием сэра Горацио Вера, сражавшийся— против католических армий. На подобные цели англичане, делегировавшие свои, голоса членам палаты общин, готовы были предоставлять субсидии с большой энергией и энтузиазмом. Нация в лице парламента сплотилась против католической угрозы.
После удовлетворения финансовых запросов короны общины приступили к разрешению одной из наиболее животрепещущих и болезненных проблем экономической жизни Англии первой' половины ХУДвека, а именно' — проблемы монопольных патентов, благодаря которым узкий круг лиц мог безнаказанно и бесконтрольно обогащаться за счет практически неограниченных привилегий и полномочий в той или иной сфере английской экономики. 38 патентов было признано палатой общин в 1621 году преступными по отношению к общественному благу, но перед судом палаты общин предстали лишь два держателя патентов — сэр
Джайлз Момсон и сэр Френсис Мичелл, которые были признаны виновными по всем статьям обвинения.
Рассматривая, дела, связанные с выдачей монопольных патентов, коммонеры. пришли к выводу, что в выдаче патентов был замешан занимавший в то* время должность генерального атторнея лорд-канцлер Англии, сэр Френсис Бэкон, виконт Сент-Олбанс, в отношении деятельности которого также было начато расследование. В. ходе этого расследования вскрылись случаи взяточничества и злоупотреблений в суде Канцелярии.
Все эти дела (а также дело другого взяточника, сэра Джона Беннетаявлявшегося судьей Прерогативного суда архиепископа Кентерберийского) объединяет одно обстоятельство. Все обвиняемые были подвергнуты процедуре импичмента, которая представляет собой"' привлечение к ответственности (суду)" высших должностных лиц государства и которая была известна в Англии со средних веков. Эта процедура была применена в 1621 году впервые за долгие годы (впервые с 1450 года).
Ко всем четверым подсудимым были, применены? наказания различной степени" тяжести. Больше всех пострадали Мичелл и. Бэкон, которые подверглись, лишению свободы, (впоследствии сроки их заключения были существенно сокращены королевской, милостью) и крупным денежным штрафам. Беннет также подвергся денежному штрафу, но тюремное заключение было заменено для него надзором одного из лондонских шерифов. Что касается, Момсона, то он сумел избежать наказания, сбежав из-под надзора на континент (впоследствии он был прощен королевской милостью и в 1623 году вернулся на родину).
В разрезе данного исследования интересно участие палаты общин и ее представителей в процессе расследования. Рассмотрев все четыре случая (дела Момсона, Мичелла, Беннета и Бэкона), можно поделить их на обычные (дела, течение которых соответствовало механизму вынесения импичмента парламентом) и экстраординарные (дела, не соответствовавшие данному механизму). К обычным можно отнести дела Мичелла, Момсона и Беннета. Дело Бэкона разбиралось с отступлениями от традиционных норм, так как сэр Френсис не присутствовал лично в палате общин, сославшись на болезнь. Более того, палата общин, собрав начальный материал для обвинения лорда-канцлера, передала этот материал в палату лордов, фактически устранившись от расследования. Такое поведение, однако, объясняется исключительноличностью обвиняемого (это было прямо озвучено коммонерами при обсуждении данной' ситуации):
Оценивая, отношение Якова к импичментам, вынесенным парламентом в. отношении не последних людей королевства (лишь Беннет не являлся в достаточной степени важной персоной, в то время, как Мичелл был очень влиятельным человеком, одним из крупнейших дельцов того времени, Момсон был родственникомгерцога Бэкингема, а об известности и положении в обществе Бэкона и говорить не приходится), стоит отметить, насколько легко были разменяныстоль весомые фигуры. Несомненно, здесь можно говорить о целом ряде факторов, наипервейшим из которых была крайняя" степень, нужды казны в средствах. Этой жертвой король шел навстречу коммонерам, отношение которых (а, следовательно — и избирателей, представленных ими) к монополистам и взяточникам было крайне отрицательным и от которых зависело обеспечение сбора субсидий.
Религиозная тема, так или иначе, затрагивавшаяся в каждом из яковитских парламентов, не была обойдена палатой общин и в 1621 году. Как и в других парламентах Якова, магистральной темой дебатов религиозной направленности были рекузанты. Судя по накалу страстей при обсуждении данной проблематики коммонерами, положение рекузантов в Англии на семнадцатом году правления Якова I не только не ухудшилось, но и упрочилось, так как помимо посещения мессы и распространения религиозной литературы, английские католики в ряде городов осмелели настолько, что стали угрожать протестантам физической расправой. Для борьбы с этой проблемой коммонеры приняли резолюцию, которая в общих чертах соответствовала штрафным законам Елизаветы, закрыв рекузантам доступ в Лондон (причем полоса отчуждения составляла 5 миль), а также запретив им носить оружие.
Кроме того, коммонеры стремились пресечь распространение католического учения, попадавшего с континента в* Англию посредством обучения детей из. рекузантских семей в католических колледжах, расположенных на территории Испании и Нидерландов. Более того, оплачивая обучение своих детей, рекузанты вывозили-за пределы Англии монету, уменьшая-достояние нации. Если еще учесть то, что они укрывали от налогов иг штрафов" свои* земельные владения, вступая в преступный сговор с судьями, становится понятно крайне негативное отношение к ним анти-католической по духу палаты общин.
Однако Яков* относился с подозрением не только к радикальному уклону в сторону католической идеи. Его настораживали любые радикальные религиозные проявления, включая протестантов-радикалов. В" 1621 году это выразилось в дебатах по-поводу принятиям биллям «шабате» (воскресный, день, не предназначенный для развлечений). Благочестивые протестанты были готовы принести свои воскресные развлечения и отдых в жертву благочестию и молитвам.
Не все коммонеры были готовы к подобным религиозными строгостям. Один из коммонеров — мистер Томас Шеперд выступил против «шабата», ибо, по его мнению, он не состыковывался с традиционным ветхозаветнымшабатом по причине, хотя бы, разных дней (иудейский шабат приходится на1 субботу, тогда как пуритане относили свой «шабат» на воскресенье). Кроме того, основные идеи- «шабата» не согласовывались с Королевской книгой (так он называл Книгу развлечений). Реакция^палаты, общин была резкой и быстрой — в тот же день Шеперда исключили из состава коммонеров, а билль о «шабате» через некоторое время был принят в довольно компромиссной форме.
Яков отреагировал довольно мягко, лишь послав в палату общин послание с предостережением от возможных противоречий между биллем о «шабате» и Книгой развлечений. Таким образом, становится видно, что данному вопросу он не придавал большой важности, предпочитая уступить (именно так можно расценить отсутствие реакции на исключение из палаты общин коммонера, выступившего в поддержку Книги развлечений).
Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что с началом Тридцатилетней войны противоречия между протестантами разного толка в Англии сгладились, а вот католический вопрос, напротив, стал гораздо больше волновать коммонеров (как под влиянием внешних факторов, ибо не стоит недооценивать религиозное противопоставление англичан-протестантов их старинным геополитическим соперникам католикам-испанцам, так и по причине оживления^ деятельности английских католиков и, в особенности, их радикального крыла — рекузантов, а также усилении католической пропаганды путем импорта иезуитов-проповедников с материка). Более того, несогласие палаты общин с матримониальной политикой короны (предполагавшийся брак наследника престола Карла с испанской инфантой-католичкой) стало одной из двух основополагающих причин, приведших парламент 1621 года к роспуску.
Тема взаимоотношений Якова и палаты общин также представляет собой крайне интересный фрагмент мозаики политической жизни Англии первой четверти XVII века. Примерно к началу 1610-х годов в Англии сложились 3 теории политической супрематии в Англии: абсолютистская (официально представляемая самим королем), парламентская (окончательно изложенная Джеймсом Уайтлоком в его речи в палате общин в 1614 году) и теория общего права (апологетом которой выступил выдающийся юрист-антиквар своего времени и один из лидеров палаты общин 1621 года — сэр Эдуард Кок). Согласно первой теории, власть принадлежала монарху по праву рождения и парламент был лишь совещательным органом без права принятия самостоятельных решений.
Парламентская теория представляла собой концепцию, прямо противоположную абсолютистской. Властные полномочия и законодательные функции были дарованы Господом всему обществу и лишь потом делегированы, королю с тем условием, что важные решения он будет принимать в стенах парламента. Что же. касается приверженцев общего права, то они считали, что королевство обязано жить именно по устоям общественного права, которому подсудны все, а парламент является неким рупором этого права.
Отсюда идет и дефиниция в оценке парламентских свобод (свобода слова, гарантиякоммонера от ареста в-течение работы парламента и т. д.). Для Якова, парламентские свободы — продолжение его прерогативы, которая была Божественным даром: По. его мнению, все привилегии были дарованы коммонерам им, либо его предшественниками. Сами же коммонеры имели на эту проблему собственный, отличающийся от королевского, взгляд. Согласно их представлениям, парламентские свободы^ — это то наследие, которое оставили им их предшественники и которое они* не только не имеют права потерять, но № обязаны-постараться вернуть, те привилегии, которые были (по их мнению)' утеряны в предыдущие столетия. В 1610 году парламент попытался, решить вопрос с королевской прерогативой (которая включала, в себя и некоторые непопулярные средневековые налоги, ставшие неактуальными в новых экономических условиях) мирным путем, а именно — предложил Якову заключить Великий контракт. Король ь отказывался бы от части своей прерогативы (удаление королевских информаторов из палаты общин и отказ, от ряда старинных налогов) в обмен на достойную денежную компенсацию (600 000 фунтов единовременно и 200 000 фунтов ежегодно). Проект не был осуществлен из-за неопределенности с финансированием со стороны парламента.
Сознавая финансовые трудности короны, парламентарии, в свою очередь, увеличивали свои требования. К примеру, в 1614 году они, в обмен на предоставление субсидий потребовали гарантировать себе свободу слова, защиту от ареста, обеспечение доступа парламентских делегаций к Якову, регулирование выборов в палату общин и контроль над некоторыми видами налогов. Теоретически Яков мог согласиться на первые три пункта, но выборы и налоги он не был согласен отдать в руки парламента ни при каких обстоятельствах. Он не мог выпустить из своих рук взимание даже части налогов (ибо, как уже упоминалось, финансовое положение казны было крайне тяжелым). Что же касается выборов, то это был один из остававшихся в его руках механизмов влияния на течение дебатов в палате общин (контроль над выборами, контроль повестки дня в палате общин, присутствие сторонников* короны (в лице членов Тайного совета) в палате общин). Именно расхождения в вопросах налогообложения и выборов стали тем камнем преткновения, который побудил Якова распустить парламент.
Парламент 1621 года был гораздо более спокойным в плане борьбы коммонеров за свои исконные права. Разогнанный в 1614 году парламент научил их быть более сговорчивыми. Что касается, короля, то он слишком сильно нуждался в средствах, чтобы не пойти на определенные уступки. В' своей речи от 30 января 1621 года, открывающей заседания парламента, он устно даровал свободу слова, но не оговорил ее границы. В итоге коммонеры составили на имя Якова петицию, в которой оговаривали право по своему решению наказывать тех ораторов, которые высказывались непочтительно в отношении венценосных особ и их интересов. Яков подтвердил петицию (он ничего не терял, так как мог покарать неугодных, распустив парламент, в тот момент они уже не являлись бы коммонерами). Кстати, во время перерыва между сессиями парламента в тюрьму был посажен один из активнейших коммонеров — сэр Эдвин Сэндис. Это стало причиной для споров в палате общин по причине того, что было неясно, наказан ли он за свои речи в палате общин (что противоречило свободе слова) или же за какие-либо свои прегрешения, не связанные с парламентской деятельностью (что уже не являлось делом коммонеров).
Однако коммонеры все же спровоцировали роспуск парламента, составив на имя короля Протестацию, в которой они давали оценку испанскому браку и требовали вооруженного вмешательства в Тридцатилетнюю войну. В итоге Яков распустил парламент, хотя, что интересно, был против этого шага, испытывая сильную нужду в деньгах.
Подводя итоги работы, необходимо отметить, что в парламенте 1621 года обсуждалось большинство общественных проблем, которые по тем или иным причинам не были решены предыдущими парламентами. Конечно, в каждой из этих проблем обозначились какие-то нюансы, появившиеся с ходом времени. Вопрос финансовой подпитки казны был решен гораздо легче, чем прежде, так как коммонеры понимали, что деньги, в основном, нужны на борьбу с католической угрозой на территории Германии. По той же причине (увеличившаяся^ активность католиков с началом Тридцатилетней войны) возросло и негативное отношение протестантов-коммонеров к рекузантам и иезуитским миссионерам на территории Англии. Кроме того, принятием официального билля палата общин закончила начатую еще в 1614 году тему «Шабата».
Знаменательным событием для парламентской практики XVII века стало возрождение процедуры импичмента, которому были подвергнуты как держатели монопольных патентов, сковывавшие экономическую жизнь Англии, так и судьи-коррупционеры. Яков пожертвовал этими людьми в обмен на те средства, которые ему предоставила палата общин.
Вообще, из-за нужды в средствах король был готов на большие уступки. Он даже готов был подтверждать некоторые свободы палаты общин в ущерб своей прерогативе, но в итоге эта готовность сослужила плохую службу когда коммонеры переоценили свою значимость и решили подвергнуть обсуждению приготовления принца Карла к браку с испанской инфантой и международные инициативы Англии (потребовав вступления в войну на континенте). Этого Яков стерпеть не мог и распустил парламент.
Хотелось бы отметить, что в 1624 году он уже был готов к гораздо более широкому компромиссу в вопросе уступок в области королевской прерогативы. Во вступительной речи Яков уже спрашивал у парламента совета по поводу приостановления переговоров, касающихся испанского брака. Кроме того, в текст билля о предоставлении субсидии были вписаны четыре ассигнационные статьи, в которых было прописано условие предоставление субсидии, а именно — выход в море военного флота для противостояния с Испанией.
Парламентская история крайне интересна для исследователя. И, хоть границы данной работы были ограничены событиями, произошедшими в стенах парламента в 1621 году, остается широкое поле для исследования остальных трех яковитских парламентов, требующее сравнительного анализа их состава, тем дебатов и взаимоотношений депутатов с королем. Немалый интерес также представляет изучение динамики изменения отношения к королю и' верховной власти коммонеров как каждого из яковитских парламентов, так и парламентов, созванных уже Карлом I. Для социальной истории будут важны те дебаты, которые отражают частные петиции, поданные в палату общин коммонерами от имени того или иного города или графства.
