Современные электоральные процессы: взаимосвязь поведенческого и институционального аспектов

Актуальность темы

диссертационного исследования. В конце XX века демократический путь развития в той или иной форме выбрали многие страны мира. Это процесс получил название третьей волны демократизации. Вместе с тем, практика становления политических институтов в условиях переходной политической институционализации показала существование многочисленных проблем, объяснить которые в рамках существующих в политологическом знании теоретических моделей затруднительно.

События в странах, переживших «цветные» революции, показали, что политические предпочтения — это не запрограммированные паттерны политического поведения или электоральной культуры, а определенное отношение избирателя к политической системе общества в целом и к конкретным участникам электорального процесса в частности.

Данные социологических опросов в странах с транзитивными демократиями фиксируют заметные изменения представлений о ключевых ориентирах социально-политического и национально-государственного развития, наличие различий в восприятии современных прогрессивных политических институтов и ценностей. В сравнительно-историческом аспекте с 90-х гг. XX века активно обсуждаются проблемы освоения массовым сознанием постсоциалистических стран таких современных политических институтов и ценностей, как принцип разделения властей, ценности демократии, рыночной экономики, свободы, прав человека, толерантности, многопартийной системы, института президентства, парламентаризма, института свободных выборов. Исследователями выявлены основные факторы, определяющие черты сходства и различия в функционировании демократических политических институтов1.

В центре проблематики, связанной как с трансформацией политической системы, так и с электоральными процессами, начиная с 90-х гг., фигурирует.

1 Лапкин В. В., Пантин В. И. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве: опыт Украины и России // Полис. 2004. № 1. (вопрос: Готова ли Россия к демократии? Однако и по сей день он не имеет однозначных ответов1. Более того, при всем разнообразии подходов и вариантов ответов до сих пор не сформирована достаточно убедительная теоретическая и фактологическая основа для таких ответов.

Авторы фундаментальной монографии «Институциональная политология» справедливо отмечают: «Представляется, однако, что как данные исследований политического сознания российских граждан, так и политическое поведение последних не дают оснований говорить ни о радикальной трансформации отечественной политической культуры вследствие модернизации институционального дизайна российской политики, ни о тотальном отторжении инноваЛ ций». Целесообразно, на наш взгляд, вести речь о разных уровнях освоения норм и практик классических институтов представительной демократии в реальном политическом поведении граждан современной России и ряда других стран транзитивной демократии.

Речь идет о разных уровнях институционализации электорального поведения в странах демократического транзита, включая и Россию. Уровень институционализации демократической системы в ряде этих стран остается низким либо по существующим формальным признакам, и об этом не устают напоминать различные западные экспертные агентства, составляющие разного рода рейтинги «демократической продвинутости», либо по содержательным характеристикам самого политического поведения граждан.

На текущий момент вполне очевидные различия в социально-политическом развитии стран демократического транзита политологами объясняются влиянием существующих культурных традиций, социально-психологических архетипов, инерции политического опыта, разных моделей функционирования масс-медиа и др. Одной из важнейших характеристик, позволяющих объяснить данные различия, являются институты выборов и электорального поведения. Изучение института выборов представляет собой.

1 Ясин Е. Приживется ли демократия в России. М., 2005. С. 19−21.

2 Институциональная политология. М., 2005. С. 461. направление политического анализа, концептуально-методологическая база которого и исследовательский инструментарий еще далеко не в полной мере разработаны1. Так, до сих пор отсутствуют стандартные критерии, с помощью которых можно было бы типологизировать, классифицировать и оценивать выборы2.

На наш взгляд, можно вести речь об определенном межпарадигмаль-ном «зазоре» в анализе электоральных процессов: с одной стороны, имеющем свои устоявшиеся модели и схемы в политико-институциональном подходе, а с другой — в поведенческом. Логично предположить, что именно в этом «зазоре» следует искать объяснение различий, возникающих в процессах демократического транзита, где как раз и проявляется специфика формирующихся и новых институтов, и новой политической культуры.

Отечественное политологическое сообщество только с 1989 г. начало изучать процессы, происходящие в странах транзитивных демократий. В условиях становления научной инфраструктуры политологии, создания отечественных научных школ3 указанная проблематика еще не в полной мере получила ясную и четкую артикуляцию. Причины «отклонений» объективной политической реальности от западных теоретических моделей, указывающие на необходимость поиска дополнительных факторов, влияющих на политический процесс4, еще только предстоит осмыслить. Данные положения обусловливают актуальность тематики настоящего диссертационного исследования, как в теоретическом, так и в прикладном аспекте.

Степень разработанности проблемы. Электоральное поведение, под которым понимается поведение избирателей, политических партий и общественных деятелей в период подготовки и проведения выборов, формируемое и активизируемое посредством политических и электоральных институтов,.

1 Мелешкина Е. Ю. Исследования электорального поведения: теоретические модели и проблемы их применения // Политическая наука. 2001. № 2. С. 190−215.

2 Ашихмина Я. Г., Панов П. В., Подвинцев О. Б. О критериях оценки выборов // Полис. 2004. № 4.

3 Воробьев Д. М. Развитие политологического сообщества в постсоветской России // Полис. 2004. № 6.

4 Панов П. В. Изменение электоральных институтов в России (Кроссрегиональный сравнительный анализ) // Полис. 2004. № 6. политических лидеров и СМИ, в общественных науках становилось предметом изучения по мере формирования представительной демократии в Западной Европе и в Северной Америке. Отдельные работы по данной проблематике появились в 60−80-х годах XIX века (О. Фокарди, Э. Эннель и др.).

Первоначально исследовательский интерес проявлялся в анализе выборов с точки зрения статистики. Классической в этом отношении является работа французского политолога А. Зигфрида «Политическая картина Западной Европы в период III Республики», увидевшая свет в 1913 г.

На втором этапе развития данного научного направления больше внимания стало уделяться изучению общественного мнения и опросам избирателей. Американские исследователи Г.-Э. Мерриам и Г. Ф. Госнел в 1924 г. провели первое исследование мотивов уклонения части электората от участия в выборах. Другим американским политологом — С.-Э. Райсом была разработана техника панельных опросов избирателей.

Понятие политической (электоральной) культуры появилось в политологическом дискурсе в 30-е гг. XX века. Одной из причин активизации исследований этого феномена было изучение последствий прихода к власти фашистов в Германии. Проблематика, связанная с изучением вопросов легитимации тоталитарных режимов демократическим путем, актуальна и в наши дни.

Третий этап был ориентирован на изучение взаимосвязи социального статуса избирателей и электорального поведения, воздействия на электорат СМИ и межличностной коммуникации. В 40−50-х гг. большой вклад в разработку данных направлений внесли П. Лазарсфельд, Б. Берельсон, А. Кемпбелл. В 50-х гг. XX века завершилось в основном формирование используемого в современном политологическом дискурсе исследовательского инструментария.

Попытка создания единой политической науки, ориентированной на социологические исследования и отвечающей потребностям практической политики, была предпринята известным американским исследователем Г. Д. Лассуэлом, который широко применял психологические методы при изучении политического поведения, политической пропаганды, политической власти в целом.

Период после 50−60-х гг. XX века был назван известным политологом Д. Истоном «постбихевиористской революцией». В её рамках модели политических процессов рассматриваются как системы взаимосвязанных видов деятельности, оказывающих совокупное влияние на способы принятия политических решений и их исполнение. Особое внимание в анализе при этом уделяется взаимодействию политических явлений с внешним окружением, при объяснении которого первостепенную роль имеет исследование эмпирических фактов и их влияние на реальное политическое поведение индивидов.

Большой вклад в исследования политической культуры различных. стран был осуществлен Г. Алмондом и С. Вербой. Предложенная этими авторами концепция базировалась на принципах сравнительного анализа макроединиц и позволяла не только сравнивать федерации, города-государства, но и включить в анализ любую политическую единицу (метрополии, государства — члены федерации, группы давления, профсоюзы, церковь, промышленные предприятия и т. д.) как дифференцированное целое взаимосвязанных компонентов, выполняющих функцию политической системы.

В конце XX века появился новый инструмент для изучения политических процессов — кластерный анализ, в рамках которого применяется «группа технических процедур, используемых для объединения объектов или людей, похожих между собой по двум и более классификационным признакам».1.

В отечественных общественных науках до конца 80-х гг. XX века проблемам изучения электоральных процессов уделялось незначительное вни.

1 Добренькое В. И., Кравченко А. И. Фундаментальная социология: В 15 т. Т.З.: Методика и техника исследования. М., 2004. С. 883. мание. Положение изменилось после 1989 г., когда, впервые прошли на альтернативной основе выборы народных депутатов СССР.

Прикладной политический анализ рассматривается в современной политологии в качестве особой политико-управленческой дисциплины1.

В 90-х гг. появилось большое количество научно-аналитических и прикладных исследований, посвященных изучению поведения избирателей и роли в этом процессе политических элит. В отечественной науке системные исследования были осуществлены Г. Ашиным, Г. Атаманчуком, Ю. Ершовым, Е. Охотским, П. Карабущенко, О. Крыштановской, В. Игнатовым, А. Маго-медовым, М. Фарукшиным, А. Понеделковым, А. Старостиным, С. Кислицыным, А. Дукой, О. Гаман-Голутвиной и другими исследователями2. В них представлены основные методологические позиции и достаточный методический инструментарий, которые позволяют качественно анализировать элитные процессы в российском обществе и влияние элит на электоральные процессы.

В силу прежде всего прикладных потребностей в отечественной политологии и социологии достаточно быстро сформировалось весьма широкое направление исследований электоральных процессов, представленное работами Е. Будиловой, В. Гельмана, Г. Голосова, Г. Гордона, Н. Кутырева, М. Малюгина, Е. Мелешкиной, Д. Орешкина, С. Самыгина, Р. Туровского, Ю. Шевченко и др.3.

1 См. Дегтярев A.A. Политический анализ как прикладная дисциплина: предметное поле и направления развития // Полис. 2004. № 1.

2 Ашин Г. К., Охотский Е. В. Курс элитологии. М., 1999; Ашин Г. К., Понеделков A.B., Игнатов В. Г., Старостин A.M. Основы политической элитологии. М., 1999; Ершов Ю. Г. Перспективы российского транзита // Политическая наука и политические процессы в Российской Федерации и новых независимых государствах. Екатеринбург, 2005 г.- Кислицын С. А. Большевистская элита 20−30 гг. Ростов н/Д, 1995; Магомедов А. К. Политическая элита российской провинции // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 4- Крыштановская О. В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность. 1995. № 1 и др.

3 См.: Первый электоральный цикл в России. 1993 — 1996. М., 2000; Второй электоральный цикл в России, 1999;2000. M., 2002; Голосов Г. В. Сфабрикованное большинство: инверсия голосов в места на думских выборах 2003 г. // Полис. 2005. № 1- Кутырев Н. П. Технологии победы на выборах. М., 1999; Пушкаре-ва Г. В. Избирательные системы // Политология. Лексикон. М., 2007; Мясников А. П. Избирательные кампании в современной России. Ростов н/Д, 2004.

В последние годы интенсифицировалась работа по теоретическому осмыслению накопленного эмпирического материала. В большей мере это характерно для институционального подхода, где такая работа в отечественной науке ведется на базе концепций Дж. Быокенена, Р. Даля, Д. Норта, М. Олсона в рамках концепции общественного выбора1. Однако и в рамках поведенческой парадигмы, и на ее стыке с институционализмом успешное развитие получили исследования в области географии электоральной культуры, матриц влияния, сетевых структур кластерного подхода к анализу электоральных процессов2.

Изменение ценностных приоритетов высшей власти после ухода Б. Ельцина с поста Президента России, декларирование «равноудаленности» от представителей крупного бизнеса и удаление с «российской политической сцены» ряда одиозных политиков от бизнеса вызвали модификационные корреляции в деятельности экономической элиты и способствовали проведению политической реформы, в рамках которой прошли кардинальные изменения системы выборов в стране. Данной тематике посвящены исследования А. Зудина, А. Мухина, О. Гаман-Голутвиной, В. Радаева, О. Крыштановской, А. Чириковой, С. Фортескью и других авторов3.

Вместе с тем, необходимо отметить, что в период между выборами непосредственно по тематике настоящего диссертационного исследования в отечественной политологии и социологии, к сожалению, недостаточно активно ведутся исследования электоральной культуры и электорального по.

1 См.: Институциональная политология. М., 2005; Нуреев P.M. Теория общественного выбора. М., 2005; Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001.

2 Орешкин Д. Б., Орешкина Д. Д. География электоральной культуры России // Общественные науки и современность. 2006. № 5- Котелкин А. И., Мусин М. М. Матрицы влияния. М., 2003; Пилипенко И. Кластерная политика в России//Общество и экономика. 2007. № 8.

3 Зудин А. Я. Бизнес и государство при Путине: становление новой системы взаимоотношений. М., 2002; Мухин A.A. Новые правила игры для большого бизнеса, продиктованные логикой правления В. В. Путина. М., 2002; Радаев В. В. Легализация российского бизнеса как институциональная проблема // Куда идет Россия. М., 2002; Гаман-Голутвина О.В. Политико-финансовые кланы и политические партии как селекторат в процессах парламентского представительства в России // Политические элиты России в региональном измерении. М. — Ростов н/Д, 2004; Чирикова А. Е. Региональные элиты и региональные процессы: власть и политика // Россия реформирующаяся. М., 2002; Крыштановская О. В. Трансформация бизнес-элиты России: 1998;2002 // Социальные исследования. 2002. № 8- Фортескью С. Правит ли Россией олигархия? // Полис. 2002. № 5. ведения, в том числе из-за отсутствия финансирования1. Да и во время выборов социологические опросы зачастую проводятся не столько для анализа и понимания тех процессов, которые происходят в политическом сознании и поведении населения2, сколько для манипуляции поведением избирателей. При этом естественно, что более хорошо изучены электоральные процессы, происходящие в условиях стабильных демократических политических режимов3.

В настоящей диссертационной работе автор сосредоточил внимание на анализе политических процессов, характерных для обществ с низкоуровневой политической институционализацией.

Объект исследования — электоральные политические институты и процессы в странах третьей волны демократизации.

Предмет исследования — характерные для постсоветского политического пространства электоральные процессы в условиях низкоуровневой политической институционализации.

Целью исследования является изучение специфики протекания электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации, а также выявление факторов, способствующих продвижению процесса демократической институционализации на более высокие уровни.

Задачи исследования:

— выявить аналитические и прогностические возможности современных теоретических концептов институционального и поведенческого подходов в исследовании электоральных процессов стран демократического транзита;

1 Тем не менее, такие работы существуют. См.: Заболотная Г. М. Региональный электорат партий между выборами // Социс. 2003. № 9(233). С. 73−38- Шевченко Ю. Д. Динамика электорального поведения в новых демократиях (сравнительное исследование): Автореф. дне. канд. полит, наук / Ин-т миров, экономики и междунар. отношений РАН. М., 2000.

2 Иванов C.B., Иванова A.C. Психологическая модель электорального поведения / Социальные, социально-психологические и психолого-политические проблемы электоральной активности. Материалы Первого Всероссийского симпозиума «Актуальные проблемы социально-психологического консультирования и научного сопровождения избирательных кампаний». Н. Новгород, 2002. С. 83.

3 См. Зюков В. Н. Электоральное поведение в условиях стабильных демократических политических режимов: Автореф. дис. канд. полит, наук/МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1995.

— разработать теоретическую модель уровней электоральных процессов, выявить специфику протекания электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации;

— выявить условия, при которых процесс политической институционализации демократических электоральных институтов в транзитивных политических обществах может считаться завершенным;

— определить потенциал кластерного подхода к анализу электоральных процессов;

— осуществить сопоставление кластерных электоральных групп с группами, выделяемыми на базе политико-идеологических оснований;

— провести сравнительный анализ современных электоральных культур США как страны, имеющей высокий уровень её развития, и России с позиций кластерного анализа для выявления сходства и различий в динамике электоральных институтов данных стран;

— определить базовые элементы теоретического анализа феномена электорального поведения и факторы, влияющие на электоральное поведение в условиях демократического транзита;

— охарактеризовать состояние и уровень развития электоральной культуры в современной России;

— проанализировать перспективы развития электоральной культуры в современной России в условиях реализации разных моделей процесса демократической институционализации;

— оценить перспективы перехода формирующихся демократических институтов современной России, в том числе электоральных, на более высокий уровень институционализации.

Теоретико-методологическая основа исследования, В качестве таковой выступают социально-философские и политологические принципы изучения политических явлений и процессов в рамках институциональной и поведенческой парадигм. При анализе электоральных процессов автор исходил из концепции политического участия, понимаемого как совокупность действий, прямо или опосредованно предпринимаемых индивидами с целыо оказания воздействия на государство для осуществления своих требований и решения жизненно важных для них проблем.

Диссертационное исследование выполнено на базе классической теории политических институтов (к числу которых относятся и политические партии), ориентированной на многомерный и многофакторный анализ (Э. Дюркгейм, М. Вебер, Т. Парсонс, М. Дюверже). В качестве методологического подхода выбран системный анализ (Д. Истон).

При исследовании электоральной культуры общества использовались социокультурный и сравнительно-исторический подходы, а также комплексный подход, который позволяет синтезировать отмеченные выше методы исследования изучаемого политико-социального феномена.

Исследование ориентировалось, в частности, на изучение ценностей электоральных культур различных социальных слоев в транзитивных политических обществах (к числу которых относится и современное российское общество), их сравнительный анализ в рамках взаимодействия разнообразных субъектов политики. При изучении электоральных процессов использовалась концепция политической культуры американских политологов Г. Ал-монда и С. Вербы, рассматривающих её как процесс воспроизведения трех типов политических ориентаций — приходского, подданнического и культуры гражданского участия.

В диссертации данные подходы сопоставляются с методологией нео-институционализма, в частности, с разработками в области теории общественного выбора, принадлежащими Дж. Быокенену, М. Олсону, К.Дж. Эрроу1.

1 «Тот самый» К. Дж. Эрроу, в чьей докторской диссертации «Коллективный выбор и индивидуальные ценности» (1951 г.) была доказана знаменитая «теорема о невозможности демократии» и который в числе пяти нобелевских лауреатов обратился к Президенту РФ, призвав занять более активную позицию к регулирующей функции государства в российской экономике. |.

В процессе анализа перспектив развития электоральной культуры автор ориентировался на концепцию Н. Смелзера, в соответствии с которой главными причинами, вызывающими социальные сдвиги, являются: рост населения, окружающая среда, перемены в области технологии и культуры, а также коллективное поведение и социальные движения1. Кроме того, использовался и конфликтный подход (Л. Козер, К. Боулдинг, Р. Дарендорф), определяющий в качестве источника изменений в обществе конфликт между группами, отстаивающими свои материальные или идеальные интересы, а также традиционные исследовательские подходы — социологический, социально-психологический и рационально-нструментальный.

Эмпирическую базу для авторских оценок и обобщений составляют результаты собственных социологических исследований на региональном уровне, а также вторичный анализ результатов социологических исследований электорального поведения, имеющихся в публикациях исследований отечественных и зарубежных социологов и политологов.

Гипотеза исследования. Изучение электоральных процессов в современной России и других государствах транзитной демократии в доктриналь-ном аспекте обнаруживает ограниченность предлагаемых для анализа переходных политических процессов концепций институционального и поведенческого характера. В связи с этим более перспективным видится вариант мультипарадигмального анализа.

Авторская версия мультипарадигмального подхода базируется на уровневой модели демократической институализации и соответствующего форматирования электорального поведения в современных транзитивных обществах. Уровневая модель включает два аспекта:

— структурный, репрезентирующий формирование демократических институтов в зависимости от степени их зрелости, функциональной полноты и характера взаимодействия между собойСмелзер Н. Социология. М., 1994. С.612−614.

— микроэволюционный, фиксирующий этапность легитимации демократических институтов в обществе и элитных слоях.

Использование уровневой модели при анализе трансформационных процессов позволяет условно фиксировать: «низкий», «средний», «высокий» уровни электорально-политической институционализации демократического типа и соответствующие им формы проявления электорального поведения.

В диссертации сформулирована гипотеза и о том, что основными механизмами-индикаторами, действие которых оказывается доминирующим на каждом из уровней институционализации электорального поведения, выступают приоритетные факторы конституирования электоральных политических институтов и практик.

Современные российские электоральные процессы происходят в условиях низкоуровневого типа демократической институализации, а электоральное поведение граждан в основном ориентировано на лидерский способ конституирования и лишь частично регулируется правовыми механизмами и системой ценностных политико-идеологических индикаторов, предлагаемых ведущими политическими партиями и общественно-политическими движениями страны.

Для этого уровня характерно то, что значительная часть электората поддается манипулятивным воздействиям СМИ, влиянию административного ресурса и механизмов теневых политических практик, явно или неявно санкционируемых властвующей элитой и её политическими лидерами. Основными признаками здесь выступают взаимосвязанные между собой процессы монополизации политических ресурсов в руках государственных структур и установка на рост численности «управляемого электората» до размеров «контрольного пакета» в предусмотренных конституцией государственно-политических институтах, обеспечивающих влияние и управление обществом.

Данные тенденции явно проявляются и на федеральном, и на региональном уровнях, что в итоге приводит к смене мозаичной географически-электоральной картины 90-х годов на гомогенную, где доминирует так называемая «правящая партия» власти. В электоральной же менталыюсти индивида воспроизводится бинарная двойственная структура оценок и предпочтений, сочетающая формальный и неформальный уровни, писаный и неписаный характер реального политического поведения.

Такого рода электоральные практики требуют более адекватного инструментария изучения поведения политической элиты и избирателей, что в значительной мере может быть реализовано с помощью кластерных моделей. В рамках политологического дискурса электоральный кластер представляет собой группу избирателей, отличающуюся повышенной личной заинтересованностью в исходе выборов. Именно основанная на соответствующей ценностной ориентации личная заинтересованность в исходе выборов отличает участников кластера от участвующих в выборах сторонников политических партий, стремящихся через личное участие в деятельности партии или путем голосования за неё добиться достижения общественных целей, декларируемых в партийной программе.

Таким образом, речь идет о теоретическом концептуальном осмыслении фактов новой социальной и политической реальности, порожденных процессами модернизации в странах демократического транзита.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

1) на основе качественно нового уровня общения установлено, что существующие в политологической науке теоретические модели электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализа-ции не позволяют адекватно описать происходящие в обществе политические процессыобоснована возможность нового композиционного межпарадиг-мального подходавыделены не применявшиеся ранее перспективные методы анализа электорального поведения в условиях различных политических культур, например, кластерный анализ;

2) определено, что в качестве базовых элементов теоретического анализа феномена электорального поведения необходимо рассматривать пространство электорального выбора, виды электоральных размежеваний, степень устойчивости электорального поведения, избирательные циклы, наличие или отсутствие территориального ценза / ценза оседлостивыявлены основные факторы, влияющие на электоральное поведение в условиях низкоуровневой политической институционализации;

3) предложена и обоснована новая концепция трехуровневой модели институционализации электоральных процессов в странах демократического транзита. Первый уровень политической институционализации охарактеризован как «уровень политического романтизма». Второй уровень политической институционализации определен как «уровень электорального практицизма». Третий уровень политической институционализации терминологически зафиксирован как «уровень гражданского реализма». На данном этапе происходит либо завершение формирования политического института демократических выборов, либо, после прохождения точки бифуркации, возврат в исходную фазу процесса формирования политического института демократических выборов уже в рамках других сценариев политического развития;

4) разработана принципиально новая иерархическая теоретическая модель электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации;

5) новый уровень обобщения анализируемых процессов позволил выявить условия, при которых политическая институционализация электоральных институтов может считаться завершенный и при которых возможен возврат на более низкие уровни институционализации- |.

6) современная российская электоральная культура охарактеризована как сложносоставная, носящая фрагментарный характер, отличающаяся наличием нескольких электоральных субкультур;

7) проведен сравнительный анализ электоральных культур современных США и России с позиций кластерного подхода, выявлены возможности данных методов анализа электорального поведения;

8) на основе качественно нового уровня обобщения осуществлено сопоставление кластерных электоральных групп с традиционными, выделяемыми на основе политической идентификации с политико-идеологическими комплексами ценностей;

9) построена новая корреляционная типология, основанная на сопоставлении уровня политической институционализации и ведущего фактора в ориентации электорального поведения;

10) установлены новые социальные факты и тенденции, позволяющие сделать вывод о том, что в современной России основные векторы развития электоральной культуры имеют отчетливо выраженный амбивалентный характер: с одной стороны, наблюдается усиление протестной активности, обусловленной нежеланием значительной части населения далее жить в условиях системной социальной несправедливости, проявляющейся в резкой социальной дифференциации, а с другой стороны, рост настроений адаптивного конформизма, обусловленный сохранением настроений патернализма, в том числе политического, и сервильности, поддерживаемые массированными ма-нипулятивными воздействиями со стороны властвующей элиты;

11) в результате качественно новый уровень обобщения позволил выявить основные условия и факторы продвижения российской политической системы и электоральной культуры к более высоким уровням институционализации демократического типапоказаны политические риски, связанные с возможным торможением процесса демократической институционализации.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Концептуальный анализ доктринальных трактовок современных электоральных процессов показывает, что репрезентативную теорию избирательного поведения до сих пор создать не удалось не столько из-за сложной и изменчивой системы факторов, действующих в электоральных процессах, сколько из-за причин парадигмального характера. Попытки дать исчерпывающую интерпретацию электорального поведения только в рамках институционального или поведенческого подходов натолкнулись на непреодолимые трудности, возникающие прежде всего применительно к переходным и составным социально-политическим системам. В настоящее время поиск репрезентативных теоретических моделей сконцентрирован на композитных конструктах, рассматривающих взаимосвязь институционального и поведенческого подходов.

2. В условиях развертывания и усиления процесса глобализации, интенсификации не только макроэкономических, но макромиграционных и макроинформационных процессов и возрастания прессинга на сложившиеся институты национального государства и представительной демократии, значительно усилились процессы элитаризации и повсеместного перехода к элитарной демократии. В этих обстоятельствах большие аналитические и прогнозные возможности изучения электоральных процессов демонстрируют не традиционные концепции политической культуры, построенные на идентификации избирателей с партией, или на теории рационального выбора, а концепция управляемого электората, кластерного анализа электоральных процессов, электорально-географического анализа, матриц влияния и др.

В ходе анализа современного электорального поведения автор выделяет особый проблемный блок, описывающий взаимодействие политического поведения с уровнями политической институционализации в условиях демократического транзита.

3. Уровни политической институционализации (условно обозначаемые как «высокий», «средний» и «низкий») связаны как со степенью развернутости и стабильности демократических политических институтов и институтов гражданского общества, ориентированных на публичную, открытую и конкурентную политику, включая и организацию электоральных процессов, так и с балансом и стилем взаимоотношений политического и гражданского общества (паритет, конфликт, патронаж с той или другой стороны).

В аспекте анализа динамики становления электоральных институтов в условиях постсоветской России возможно выделение трех последовательных уровней. Первый низкий уровень политической институционализации — «политического романтизма». Второй средний уровень политической институционализации — «уровень электорального практицизма». Третий высокий уровень политической институционализации — «уровень гражданского реализма» означает либо завершение формирования политического института демократических выборов, либо возврат в исходную точку процесса формирования политического института выборов уже в рамках других сценариев политического развития.

4. Политическое (включая и электоральное) поведение характеризуется следующими параметрами применительно к разным уровням политической демократической институционализации: при высоком уровне — ориентировано на соблюдение норм и репрезентативно описывается концепцией рационального выборапри среднем уровне — ориентировано на ценности и, вместе с тем, в основном придерживается норм, репрезентативно описывается социологической концепцией голосования и моделью идентификации с общественно-политическим движением, партиейпри низком уровне — ориентировано на лидера и репрезентативно описывается концепцией идеологического манипулирования и информационного контроля поведения избирателя.

5. В условиях формирующихся демократических институтов и институтов гражданского общества электоральное поведение, в зависимости от доминирующего типа электоральной культуры («город — село», «центр — периферия», «гомогенное — составное сообщество»), вариативно реагирует на новые институты. В основном эти реакции укладываются в три сценария: а) отторжение предлагаемых демократических инноваций и ориентация на сложившиеся образцы политического поведения, традиционные для предыдущего периода или частично модернизированныеб) освоение и усвоение новых политических институтов и практикв) реинтерпретация новых институтов в русле сложившейся политической культуры и существенное дополнение традиционным ценностно-нормативным контекстом, как со стороны власти, так и со стороны электората.

6. Современные российские политические процессы характеризуются формально представленными демократическими институтами и начальной фазой формирования гражданского общества, что обусловило возникновение и доминирование элитарной формы демократии с акцентированным лидерским центром влияния. Политическое поведение в целом и электоральное, в частности, в силу этого осуществляется в режиме «управляемой демократии» (со стороны элит), погруженной в систему непубличных (неформальных) политических практик. Электоральное поведение носит композитный характер и отличается в этих рамках различной степенью управляемости (манипуля-тивности) со стороны элит, которую можно обозначить, как «сильноуправ-ляемый электорат», «слабоуправляемый электорат», «самоуправляемый электорат». Представляется возможным оценить пропорции этих групп, динамику сдвигов в этих группах, где общая тенденция пока связана со сдвигом в сторону роста группы «сильноуправляемого электората».

Кроме того, современная российская электоральная культура может быть охарактеризована как сложносоставная, носящая фрагментарный характер, отличающаяся наличием различных электоральных субкультур. Для нее характерны: политическая заинтересованность большинства граждан, их сложившиеся политические ориентацииактивное участие граждан в выборах при слабом повседневном участии в политике, недоверии к институтам власти и к современным российским политическим партиям, разочаровании в результатах политических и экономических реформ 90-х гг.- конформное отношение к любой очередной «партии власти», усиление влияния электронных масс-медиа. Общество делится на граждан, электоральная культура которых основывается на принципах эволюционного развития и постепенной адаптации к модернизирующимся политическим институтам и тех, кто ориентируется на кардинальные революционные социальные преобразования и соответствующие им действия.

7. Политические практики развитых демократических стран, где сформирована постиндустриальная социально-классовая структура, с одной стороны, и транзитных стран с формирующимися демократическими институтами, где прежняя социально-классовая структура оказалась сильно деформирована, а новая находится в стадии формирования, с другой стороны, показали быстро убывающий ресурс и влияние политических партий и значимость их как основного субъекта в ориентировании и форматировании электората. В этих условиях самоидентификация электората осуществляется в режиме формирования электоральных кластеров, под которые политические акторы (общественно-политические движения, политические партии и лидерские группы) подстраиваются с помощью технологий политической рекламы и административного влияния.

8. Сравнительный анализ электоральной практики США и современной России, связанный с вычленением кластерообразующих факторов, показывает, что в США наиболее чувствительными индикаторами возникновения электоральных кластеров выступают: социальное положение, тип мобильности (восходящий — нисходящий), этнорасовая принадлежность, семейный статус, тип жилища.

В современной России наиболее значимыми индикаторами формирования кластеров выступают: социально-экономический статус («богатые», «средние», «бедные»), цивилизационная идентификация («почвенники», «западники»), регионально-территориальная принадлежность (мегаполисы, средние города, малые города, село), демографический и поколенческий статус («пожилые», «средние», «молодые»), образовательный статус (высокообразованные, среднеобразованные, малообразованные).

Выделение 10−12 кластерных групп в первом и во втором случаях позволяет затем осуществить их вторичную привязку к традиционным группам политических ориентаций «левые — правые», «либералы — консерваторы» и соответствующим группам партий, сформированным по политико-идеологическим принципам.

9. Получившая в современной России, в силу низкого уровня политической и гражданской институционализации, преимущественная практика применения манипулятивных политических технологий в начале XXI века монополизирована административно-политическими элитами и ориентирована на расширение группы «управляемого электората».

Аналогичные процессы прослеживаются почти во всех ранее советских республиках, а ныне новых государственных образованиях. Этому обстоятельству в России способствовала политическая реформа и реформа избирательной системы, переведшие мажоритарные и смешанные избирательные системы в формат пропорциональной на федеральном и смешанной на региональном уровне. Такого рода практики, с одной стороны, способствуют стабилизации сложившихся политических систем, действующих в авторитарном режиме или режиме элитарной демократии. С другой стороны, они консервируют низкий уровень демократической институционализации, тормозят формирование демократической политической культуры — культуры политического (гражданского) участия, способствуют закреплению непубличных и манипулятивных политических практик.

10. Перспективы перехода российской электоральной культуры на более высокий уровень гражданского (демократического) развития и самоорганизации связаны не столько с инициативой и активностью элит, проявляемых собственно в политическом секторе, сколько со степенью продвижения страны к созданию социально-экономических отношений и ресурсов, способствующих формированию условий для раскрытия и реализации человеческого потенциала (капитала) каждого гражданина, значительному сокращению доли нищего и бедного населения, зависящего от государства, роста доли «среднего класса» и минимизации политики и практики государственного патернализма.

Что касается собственно политических условий, то в транзитивных обществах процесс политической институционализации электоральных институтов может считаться завершенным при наличии следующих условий: относительно низкого уровня политической и экономической коррупцииналичия прозрачных процедур проведения выборов, с возможностью контроля со стороны всех заинтересованных политических акторовфункционирования независимой правовой системы, прежде всего её судебного сегментавозможности равного доступа к общенациональным, а также к региональным ресурсам масс-медиа представителей политических сил различной политико-идеологической ориентации.

Указанные предпосылки являются необходимыми и достаточными для завершения процесса институционализации. Если же указанные выше условия процесса политической институционализации электоральных институтов не соблюдаются, то есть вектор политического развития направлен в противоположном направлении, то в сознании широких масс формируется убежденность в том, что в результате процессов институционализации социальный институт выборов так и не завершил своего переформирования и поэтому не заслуживает доверия, а политическая система не устоялась, поэтому не легитимна. После достижения в ходе процессов политического реформирования точки бифуркации возможны возвратные регрессивные переходы на более низкие уровни формирующегося политического института и реализация иных сценариев развития.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления о природе современного электорального поведения в условиях переходных и нестабильных социально-политических процессов и факторах, существенно влияющих на модификацию массового политического поведения. В этой связи, разработанная модель электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации дает возможность более точного прогнозирования и объяснения массового политического поведения и разработки более эффективных моделей политического управления. Результаты диссертационного исследования могут быть также использованы при анализе малоизученных вопросов теории функционирования электоральных институтов, при выработке рекомендаций для программ развития электоральной культуры, в преподавании учебных курсов политологии и социологии.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались:

1) на Первом Всероссийском социологическом конгрессе (Санкт-Петербург, 2000 г.);

2) Всероссийских конференциях: 12, 13, 14, 15, 16, 17-х Уральских социологических чтениях (1998;2008 гг.);

3) 1-У Всероссийских научно-практических конференциях по проблемам совершенствования государственного и муниципального управления (2003;2007 гг., г. Челябинск);

4) Международной конференции «Формирование евразийского пространства: проблемы и перспективы» (г. Челябинск, 2006 г.);

5) Международной конференции «Россия в глобальном пространстве: национальная безопасность и конкурентоспособность» (г. Челябинск, 2007 г.);

6) Международной конференции «Этноконфессиональные отношения в современной России и странах СНГ: содержание и роль» (г. Челябинск, 2007 г.);

7) на региональных научных конференциях и симпозиумах в 20 002 008гг.

Результаты диссертационного исследования опубликованы в 2 индивидуальных, одной монографии, написанной в соавторстве, и двух коллективных монографиях, 9 статьях в ведущих научных журналах, а также в более чем 50 статьях и тезисах научных докладов. Основные положения и выводы диссертационного исследования были обсуждены и апробированы на заседаниях кафедры политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения общим объемом 277 страниц. Текст диссертации включает 22 таблицы.

Список литературы

содержит 462 названия.

2 Выводы сделаны Г. Л. Кертманом на основании данных массовых опросов, проводившихся Фондом «Общественное мнение» в 2001 — 2004 гг., а также результатов фокус-групп. См.: Кертман ГЛ. Интерес к политике по-российски: мотивы явные и скрытые // Полис. 2005. № 1. элит, направленную на форматирование электорального поведения в нужном для себя русле.

Это показали с очевидностью наши исследования электоральных настроений и поведение граждан Челябинской области, проведенные ИСЦ «Зырянов и партнеры» в 2005;2006 гг.1 Проанализируем данных этих исследований.

Исходной точкой анализа и одним из важнейших ракурсов исследования гражданской активности-пассивности является выявление типов граждан, в нашем случае жителей Челябинской области, позиционирующихся по отношению к жизненным трудностям. Именно в преодолении (или не преодолении) череды проблем, из которых складывается жизнь, выражается тот или иной тип поведения, тот или иной способ взаимодействия с обществом, государством и его институтами.

Самоидентификация респондентов (в соответствии с принятой нами типологией гражданской активности-пассивности) по индикатору отношения к жизненным трудностям приводится в таблице 4. Ответы на вопрос, предполагающий обобщённую жизненную позицию «К какому типу людей по отношению к жизненным трудностям Вы себя можете отнести?» распределились следующим образом .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Заключая наше исследование, подчеркнем прежде всего тот момент, что изучение процедур демократической институционализации в условиях транзитных обществ проявляется как многомерный процесс.

Демократия в условиях переходных форм политической институционализации находит свое выражение не только в социально-политических структурах, но и в системе ценностей, а также в электоральных процедурах.

Демократический режим проявляется не только в функционировании представительных органов, власти, политических партий и организаций, регулярном проведении выборов, свободе печати, независимости и объективности правосудия, но и уважении конституции, соответствующем политическом поведении граждан, политических традициях. А это требует наличия электоральной культуры демократического типа, важнейшие составляющие которой — чувство ответственности за участие в электоральных процедурах, вера в необходимость и выгоду участия, взаимная терпимость, распространение духа инициативы, коллективный характер власти и чувство политического доверия.

Между тем, как совершенно правомерно подчеркивает Г. Л. Кертман, данные процессы протекают нелинейным образом: «Адаптируясь к новой ситуации, возникшей в результате радикальной модернизации институционального дизайна российской политики и государственности, отечественная политическая культура не только «одомашнивает» чужеродные для нее институты, но и сама подвергается определенной трансформации. Этот процесс стимулирует формирование и взаимное дистанцирование субкультур, различающихся, прежде всего, именно восприятием импортированных институтов"1.

Отталкиваясь от указанного наблюдения, мы отформатировали подобные ситуации, введя понятие «уровень демократической институционализа.

1 Институциональная политология. М., 2006. С. 447. ции", имея в качестве первоочередного предмета приложения электоральные процессы в демократическом контексте.

В диссертации предложена трехуровневая теоретическая модель электоральных процессов в условиях переходного типа политической институ-ционализации. Под уровнем имеется в виду не только аспект структурной и функциональной развернутости демократических институтов, но и их субъективное приятие, легитимизация. В связи с этим первый уровень политической институционализации — «уровень политического романтизма» — связан с определенной «декларацией о намерениях» применительно к демократическим институтам, т. е. «этап демократических надежд».

Второй уровень политической институционализации — «уровень электорального практицизма» — этап начальной апробации, период «проб и ошибок» и попыток откорректировать процесс по имеющимся образцам.

Третий уровень политической институционализации — «уровень гражданского реализма» означает либо фазу завершения формирования политического института демократических выборов, либо фазу возврата в исходную точку процесса формирования политического института выборов уже в рамках других сценариев политического развития".

Исследование показало, что уже в начальной фазе апробации демократических институтов происходит наложение массового политического опыта и массовой политической культуры, которые являются композицией разных субкультур, выстроенных на различных системах политических ценностей и интересов, что в итоге дает совершенно незапланированный институционально-поведенческий результат. Очень образно его охарактеризовали В. Меркель и А. Круассан: «Переплетение формальных демократических институтов и неформально выросших демократических дефектов переходит в самопроизводящееся равновесие, что приводит к стабилизации status quo дефектной демократии. Стабильность сохраняется до тех пор, пока специфические дефекты демократии гарантируют господство властных элит и способствуют удовлетворению интересов поддерживающей систему части населения"1.

В транзитивных обществах процесс политической институционализа-ции электоральных институтов, на наш взгляд, может считаться завершенным при существовании следующих условий: наличия сформировавшегося широкого слоя среднего класса, способного обеспечить политическую стабильность обществанизкого уровня политической и экономической коррупцииналичия прозрачных процедур проведения выборов, с возможностью контроля со стороны всех заинтересованных политических акторовфункционирования независимой правовой системывозможности равного доступа к национальным и региональным масс-медиа представителей различных политических сил.

Показательно, что отсутствие цивилизованных отношений между элитами и массой, определенный правовой нигилизм управляющих и управляемых, слабый уровень правовой культуры способствует перманентному процессу политической нестабильности, не позволяя завершить процесс инсти-туционализации.

Более того, есть опасность консервации электоральных институтов и практик на этом уровне, ибо он весьма привлекателен для федеральной и региональных элит отсутствием здесь зрелых форм самоорганизации и наличием значительного электорального патернализма, легко допускающего вмешательство «административного ресурса». Совершенно правомерно суждение о том, что «по мере дальнейшего развития современной электоральной политики, ориентированной на административный ресурс, роль политических пристрастий избирателей, как, собственно, и вообще роль публичной политики, снижается. Возрастает и технологическое значение «особой электоральной культуры», имеющей тенденцию расширять свой ареал. В целом, размеры «миноритарного пакета» политических акций, которым управляют.

1 Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис. 2002. № 2. С. 27−28. местные нотабли, составляют 12 — 15% от общего числа избирателей России. Этот пакет является весьма серьезным политическим фактором, способным при эффективном управлении изменить расклад сил практически при любом федеральном голосовании"1, что на данном уровне позволяет не только не принимать во внимание в качестве приоритетных ориентации на демократические нормы и ценности электоральной культуры, но и «примораживать» развитие этих процессов и переход их на более высокий уровень. В итоге отслеживание процессов продвижения по пути демократической ин-ституционализации существенно затрудняется ввиду их непроясненности.

Вообще в основе электоральной культуры лежат определенные базовые ценности, доминанты и особенности. Вместе с тем, цивилизованный диалог возможен между представителями любых политических культур, особенно, если он базируется на принципах толерантности.

В рамках политологического дискурса существуют три основных подхода, объясняющих электоральное поведение: социологический, социально-психологический и рационально-инструментальный.

Проведенный автором диссертации контент-анализ политологических публикаций показал, что существующие в рамках указанных подходов теоретические модели не позволяют прояснять, ввиду указанных выше обстоятельств, и прогнозировать с необходимой точностью электоральные процессы в транзитивных обществах.

Тем не менее, выявив факт существования указанной лакуны, в рамках создания теоретического фундамента модели электоральной культуры и электорального поведения в обществах с низкоуровневой политической ин-ституционализацией, было предложено в качестве базовых элементов теоретического анализа феномена электорального поведения рассматривать:

— пространство электорального выбора;

— виды электоральных размежеваний;

1 Орешкин Д. Б., Орешкина Д. Д. География электоральной культуры России// Общественные науки и современность. 2006. № 5. С. 32−33.

— степень устойчивости электорального поведения;

— избирательные циклы;

— наличие или отсутствие территориального ценза или ценза оседлости.

Как было показано по тексту диссертации, основными факторами, влияющими на развитие электоральной культуры и электорального поведения в обществах с низкоуровневой политической институционализацией, являются:

— наличие или отсутствие определенного исторического опыта участия населения в политике, в том числе в многопартийных выборах;

— фактор географической локализации (город или сельская местность);

— наличие или отсутствие политических инструментов влияния граждан на процесс принятия решений в вопросах организации электоральных процедур и проведения выборов в целом;

— степень коррумпированности процесса выборов и восприятия ее как некой неизбежности при осуществлении электоральных процедур;

— экономический фактор уровня благосостояния граждан в транзитивном обществе;

— наличия или отсутствия внешнего целеполагания при патерналистском восприятии большей частью населения государства.

Указанные факторы представлены в политической реальности современной России. Наличие постоянного фона социального недовольства в стране, негативное влияние дела «ЮКОСа» на экономику и тупик, в который зашли реформы (в администрации, в армии), привели к тому, что в электоральной культуре начинает возрастать значимость митинговой составляющей.

Как было показано в нашем исследовании, в подобных обстоятельствах все более явственно начинает складываться бинарная (двойственная) институционально-поведенческая структура в электоральных процессах: она сочетает декларированные и формализованные институциональные формы и практики электорального поведения и неформальные практики, реализуемые как самим электоратом, так и властными структурами.

В итоге в публичных проявлениях электоральных процессов становится весьма затруднительно идентифицировать корреляции между партийными, ценностными ориентациями электората и его реальными ориентациями. Это может проявиться, в частности, в неожиданных резких поворотах электоральных предпочтений «слева — направо» или «справа — налево».

В такого рода обстоятельствах приходится вести поиск адекватного инструментария изучения электоральных предпочтений. Как показано было в нашей работе, все больше внимания привлекают возможности кластерного анализа электоральных процессов, способного вычленить в упомянутой бинарной композиции более устойчивые и инвариантные ориентиры. Это подтверждают и другие исследователи: «Кластерный подход позволяет элиминировать сугубо организационные факторы и в максимально возможной степени показать политико-идеологические ориентации сообществ, идентифицировав их не через названия партий и фамилии кандидатов, а через идеологические идентификаторы, которые одновременно являются идентификаторами типов голосований"1.

В настоящее время, в условиях подготовки и проведения новых выборов в элите все большее распространение получают взгляды, в соответствии с которыми классическая демократия не входит в число основных приоритетов государственного строительства. Начался поиск новых моделей демократии, которые в основном концентрируются вокруг практик элитарной демократии.

Следует в связи со сказанным подчеркнуть некоторые парадоксальные проявления политического поведения и электорального участия в условиях современной элитарной демократии. В частности, против ожидания, переход к системе элитарной демократии в условиях низкоуровневой политической ин-ституционализации не ведет к автоматическому росту политического и электорального абсентеизма. Электоральную активность удается поддерживать на высоком уровне за счет методов политической и административной манипуляции и политической рекламы. Поэтому пока что прагматических причин для кризи.

1 Туровский Р. Ф. Региональное измерение электорального процесса (концептуальные основы исследований) // Общественные науки и современность. 2006. № 5. С. 13. са системы власти нет (хотя они могут и появиться, в случае экономического спада). Но есть причина не менее важная — морально-идеологическая.

Если не принять меры по нейтрализации негативных тенденций, уже в обозримом будущем уровень электоральной культуры может снизиться до недопустимо низкого порога, за которым возможна нелегитимная смена власти. Практически любые происходящие в стране события в той или иной мере оказывают влияние на электоральную культуру. В связи с этим актуальность разработанных в диссертации проблем возрастает.