Организация предварительного следствия в органах уголовной юстиции советского государства, 1917-1941 гг.: Историко-правовое исследование

Сегодня с очевидностью назрела потребность на основе историко-правового отечественного опыта преобразований судебно-правовой сферы, в том числе и организационно-правовых основ предварительного следствия, определить, а в ряде случаев переосмыслить, темпы, последовательность, достигнутые результаты и перспективы нынешней судебно-правовой реформы.

Проводимая вот уже 10 лет нынешняя реформа в сфере уголовной юстиции так и не дала значительных результатов.

Большую трудность и затяжной характер принял процесс принятия нового уголовно-процессуального кодекса. Однако и принятый УПК оставляет еще много вопросов, в том числе и в порядке организации расследования преступлений. Это понятно, потому как любой шаг в реорганизации уголовного правосудия затрагивает целый комплекс проблем, которые, как показывает исторический, опыт не всегда можно решить лишь путем принятия «хорошего» закона.

Именно в поиске адекватных мер и средств повышения эффективности уголовной юстиции и могут оказать неоценимую помощь всесторонние знания аналогичных попыток прошлого.

Представляется, что на сегодня особенно актуально изучение периода строительства и развития советского государства. Этот период на сегодняшний день оказался самым «пробельным» в плане исторической правды. Это обстоятельство требует признания, что всякий опыт, независимо от господствующих на том или ином историческом отрезке идеологических воззрений, не может быть отвергнут либо как сугубо отрицательный, либо как абсолютно «примерный». Отрицательный или положительный опыт, ошибки или успехи могут стать незаменимой основой для современного рационального решения задач реформирования предварительного следствия, оградить от ошибок и непродуманных шагов, наносящих вред правосудию.

Актуальность изучения организации предварительного следствия в 19 171 941 годах состоит еще и в том, что этот период характеризуется уникальными, социально-политическими, экономическими и иными обстоятельствами, зачастую носившими характер чрезвычайных, изменявшихся с калейдоскопической быстротой. Такая особенность изучаемого периода позволяет с очевидностью проследить и рельефно показать, как тесно взаимосвязаны многочисленные факторы, определяющие характерные черты организации следственных органов и порядка производства предварительного следствия, и каким образом они влияют на способы и средства решения задач правосудия.

Таким образом, актуальность работы обуславливается тем, что именно в 1917;1941 гг. происходит активный поиск роли и места следственных подразделений в системе органов уголовной юстиции, и ведущие правоведы страны пытались дать ответ на вопрос, который сохраняет свою актуальность и сегодня.

Объектом исследования является следственный аппарат в системе органов уголовной юстиции советского государства в 1917;1941 гг.

Предметом исследования является становление, организация и деятельность органов предварительного следствия в системе органов уголовной юстиции в контексте федерального и ведомственного нормотворчества 1917;1941 гг.

Целью диссертационного исследования явилось комплексное историко-правовое изучение строительства, развития и функционирования в системе советского уголовного судопроизводства института предварительного следствия с 1917 по 1941 гг. на основе выявления системы взаимозависимых факторов, определяющих его характерные черты, тенденции развития и результаты деятельности.

Для достижения этой цели в диссертации решались следующие задачи: на основе анализа законодательных источников, архивных материалов изучить систему государственных органов, осуществлявших расследование преступлений с 1917;1941 гг.- изучить уголовно-процессуальное законодательство, регламентировавшее порядок расследования преступленийс учетом исследования практической деятельности следственных органов определить организационные и законодательные предпосылки качественных характеристик результатов следственной работыс учетом исследования правовых основ, организационных форм и практики реорганизации предварительного следствия определить возможности и пределы использования отечественного опыта в современных условиях.

Характер задач, поставленных в диссертационном исследовании, определил комплекс общих и частных научных методов исследования. Для достижения цели исследования использовались: диалектический метод познания, позволивший рассмотреть историко-правовые явления во всем многообразии их форм и во всей их противоречивости, а также структурно-функциональный, историко-правовой, сравнительно-правовой и системный методы.

Исследование базируется на широком круге правовых и научно-теоретических источников. Ядром правовой основы исследования стали Декреты и постановления Совета Народных Комиссаров, официальные циркуляры и разъяснения Прокуратуры СССР, Народного Комиссариата Юстиции РСФСР, другие подзаконные и ведомственные акты, содержащиеся в Собрании узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства, Материалах НКЮ РСФСР, Известиях ВЦИК.

Диссертант использовал архивные материалы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации, Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории.

Весьма полезными для всестороннего исследования предмета оказались автобиографическая и мемуарная литература политических деятелей начала XX века: А. Я. Вышинского, Ф. Э. Дзержинского, М. И. Калинина, Н. В. Крыленко, Д. И. Курского, В. И. Ленина, И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого.

Осуществляя исследовательскую деятельность, автор опирался на теоретические труды российских правоведов: Н. В. Жогина, М. Н. Марченко,.

B.В. Оксамытного, Т. Н. Радько, A.C. Пиголкина, Р. Д. Рахунова, H.A. Якубович, А. Аладжалова, Я. Л. Бермана, К. И. Болдескула, Я. Бранденбургского,.

C.А. Голунского, В. У. Громова, Д. С. Карева, М. В. Кожевникова, А. Ф. Кони, Н. О. Лаговиера, П. И. Люблинского, H.H. Полянского, В. А. Радус-Зеньковича, A.A. Сольца, М. С. Строговича, П. И. Стучки, П.И. Тарасова-Родионова,.

Е.Г. Ширвиндта, А. Я. Эстринаисториков: И. И. Минца, С. Ф. Платонова,.

С.М. Соловьева, а также труды западноевропейских и американских ученых К. Маркса, Н. Верта, Д. Боффа, Э. X. Kappa, Р. Пайпса, П. Соломона и др.

Ценнейший материал по теме исследования содержится в трудах современных российских историков государства и права: А. Ф. Гончарова,.

A.M. Давидовича, A.C. Емелина, A.B. Иванченко, Г. С. Калинина, С. Кара-Мурзы,.

B.М. Клеандровой, В. Н. Кудрявцева, В. М. Курицына, B.C. Ломова,.

A.Я. Малыгина, А. Г. Мамонтова, P.C. Мулукаева, Т. Е. Новицкой, И. Д. Перлова, Г. Е. Петухова, В. П. Портного, Е. А. Скрипилева, Ю. П. Титова, О. И. Чистякова,.

B.Н. Хаустовасоветские и российские историки были представлены трудами:

A.Т. Бажанова, Б. А. Галкина, JI.H. Гусева, В. А. Стремовского,.

B. В. Шимановского, О. В. Хлевнюка и др.

Кроме этого были подвергнуты исследованию материалы, содержащиеся в статьях и публикациях периодической печати начала XX в. — «Административный вестник», «Вестник Советской Юстиции», «Еженедельник Советской Юстиции», «За социалистическую законность», «Право и жизнь», «Пролетарский суд», «Рабочий суд», «Революционная законность», «Революционное Право», «Революция права», «Советская юстиция», «Советское государство и право», «Советское право», «Социалистическая законность».

Научная новизна исследования непосредственно вытекает из своеобразия постановки проблемы и применяемых способов решения задач исследования.

Период становления Советского государства привлекал внимание историков государства и права. Однако обобщающих трудов по проблемам истории становления и развития советской системы предварительного следствия подготовлено не было.

В настоящее время очевиден рост интереса к исследуемому периоду со стороны историков-правоведов, что проявляется прежде всего в значительном количестве публикаций и монографий, посвященных становлению советской государственности. Есть труды, посвященные организации судов, прокуратуры, милиции, РСФСР, СССР, куда в организационном плане входили либо подчинялись органы предварительного следствия на определенных этапах своего развития. Однако до настоящего времени история развития предварительного следствия с организационно-функциональной точки зрения не исследовалась, поэтому до сих пор остались открытыми вопросы наиболее оптимальных вариантов устройства следственных аппаратов.

Научная новизна исследования и состоит прежде всего в том, что автор попытался по-новому подойти к историко-правовому исследованию комплекса проблем становления следственных аппаратов в системе органов юстиции России (1917 — конец 30-х годов) и организации их деятельности.

Научная новизна исследования состоит также в том, что оригинальность постановки проблемы позволила осветить, систематизировать и включить в научный оборот ряд новых документов и других архивных материалов.

Наконец, научная новизна в концентрированном виде выражена в сделанных автором выводах о необходимости комплексного подхода в решении проблем реорганизации предварительного следствия, предполагающего учет конкретных финансовых возможностей государства, социально-политической ситуации, особенностей борьбы с преступностью, других факторов на каждом историческом этапе Советского государства.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования вытекает из его актуальности и новизны и заключается в том, что идеи и положения диссертации способствуют развитию знаний о деятельности следственных аппаратов для совершенствования их современной работы по борьбе с преступностью.

Кроме того, материалы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании курса истории отечественного права и государства, других юридических и социально-политических дисциплин.

Апробация результатов исследования получила выражение в опубликованных автором научных работах. Эти результаты обсуждались и были одобрены на кафедре теории и истории права и государства Московской академии МВД России и использовались в этом учебном заведении в процессе преподавания. Рекомендации, содержащиеся в диссертации, получили апробацию в выступлениях автора: на конференции адъюнктов и соискателей МЮИ МВД России «Вопросы совершенствования правоохранительной деятельности органов внутренних дел в свете новой конституции Российской Федерации» (Москва, апрель 1998 г.) — на научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава и курсантов Московского юридического института МВД России" (Москва, октябрь 1999 г.) — на научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава и курсантов Московской академии МВД, сотрудников ОВД и Центрального музея МВД России «Правоохранительные органы России: история и современность» (Москва, октябрь 2000 г.).

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, а также списка использованных источников и литературы.

Заключение

.

Анализ материалов и документов, приведенных в диссертационном исследовании, позволяет сделать вывод, что форма уголовного процесса соответствует модели социально-экономического и политического развития государства, вытекающему из него политическому режиму и задачам, которые ставит государство. До начала гражданской войны в советской республике публичные, демократичные заседания в судах по общеуголовным делам существовали наряду с закрытыми, без участия защиты и обвинения, процессами в революционных трибуналах по делам, которые советское государство считало опасными для основ государственного строя. В органах внесудебных репрессий (ВЧК и местные ЧК) дела рассматривались с нарушением всех гарантий прав граждан — внесудебным способом. В годы гражданской войны и иностранной военной интервенции органы юстиции, за исключением революционных трибуналов, приобрели второстепенную роль в государственном механизме и были оттеснены на второй план. Основным органом, осуществляющим функции предварительного следствия, становится ЧК. В зависимости от положения на фронтах советское правительство то наделяло судебные и внесудебные органы чрезвычайными полномочиями, то сужало сферу их применения.

В условиях, когда в стране шла ожесточенная классовая борьба, не могло быть и речи о каком-либо смягчении карательной политики органов юстиции. Поэтому анализ содержания первых декретов, регламентирующих организационное построение следственных органов, делает очевидным стремление законодателя сделать эти органы следствия составной частью новых органов правосудия, юстиции. Законодатель стремился соединить в одном аппарате следствие и судебное разбирательство и, в то же время, выборностью состава следственных комиссий местными Советами поставить следствие под контроль Советской власти.

Особенностью создания новых судебных органов в первый период было широкое местное правотворчество. Оно объяснялось как высокой творческой активностью населения, отсутствием юридического опыта, так и медленным поступлением нормативных актов из центра. Лишь Конституция 1918 г. отнесла вопросы судоустройства к ведению Всероссийского Съезда Советов и ВЦИК. Довольно скоро на практике стали заметными элементы правопреемственности, в выборе формы ведения следствия использовались традиции дореволюционного процесса.

После укрепления власти большевиков на большей части территории Советского государства, основным методом осуществления государственных задач становится законность. Но, во-первых, эта законность понималась лишь как «революционная», т. е. сугубо классовая. А во-вторых, укрепление законности было направлено главным образом против сепаратизма и своеволия местных управленческих органов и на безусловное исполнение директив центра, т. е. на усиление централизма.

После окончания гражданской войны законодательная база была подведена под правовую реформу, но осуществить ее не удалось, так как, во-первых, стране не хватало средств и ресурсов, и во-вторых, учитывая размах массового уголовного бандитизма во второй половине 1922 г., власть вынуждена была наделить органы ГПУ чрезвычайными полномочиями. Органы предварительного следствия объявили судебными органами, поэтому следственный аппарат ВЧК, следственно-розыскной милиции, следственные органы почты и телеграфа, а также при отделах труда подлежали упразднению.

Фактическое наличие следственного аппарата в органах ГПУ и большая роль дознания в предварительном следствии, в значительной степени снижали эффективность реформирования органов следствия.

В целом была создана модель независимого следователя, характерная для дореволюционной России. Но, несмотря на широкий крут полномочий следователя, гарантий его несменяемости закон, однако, не устанавливал, тем самым, отвергнув теорию следственного судьи, что было обусловлено усилением классового начала во внутренней политике.

Большевики готовы были идти и шли на уступки экономического характера, но о каком-либо существенном пересмотре политической системы, конечно, не могло быть и речи. Слабость и противоречивость политических, социально-экономических и идеологических гарантий предопределили половинчатость, непоследовательность правовых реформ и взятого в связи с переходом к НЭПу курса на укрепление законности. Цель укрепления законности не удалось подкрепить организационно и материально. Аппарат, нужный для решения указанной задачи, не был достаточно авторитетным. Государство не предприняло необходимых мер, чтобы поднять его престиж на необходимую высоту. Более того, прокуратура со временем превратилась в послушный элемент административной системы в ущерб решению задач правовой охраны.

По целому ряду причин политического и экономического характера во второй половине 20-х годов был взят курс на усиление роли государственных органов в руководстве всеми процессами, происходящими в обществе. Эти преобразования проводились в основном путем усиления государственного принуждения, что вело к определенному увеличению объема репрессий. Общая политика централизации государственных органов, в том числе и репрессивных, стала первым шагом проведенной реорганизации. Вторым по значимости условием явилась недостаточная квалификация сотрудников следственного аппарата. Государственная политика в этой области пошла по пути подчинения следователей компетентным прокурорам, так как повсеместное обучение следователей, прежде всего, сдерживалось недостатком времени, а также недостаточностью материальных затрат. Следственный аппарат еще больше подчинялся прокурорскому надзору. При этом на деятельность органов расследования оказывала самое непосредственное влияние общая политическая линия государства на усиление карательной репрессии. Реформа предварительного следствия 1928 года показала, что в рассматриваемый период интересы охраны государства и осуществления классовой политики полностью вытеснили вопросы демократизации общества, охраны прав и свобод личности. В борьбе двух тенденций — централизации и независимости государственного аппарата — в период свертывания НЭПа победила линия на жесткую централизацию всего государственного аппарата.

В связи с временным обострением в те годы классовой борьбы предложения упростить уголовно-процессуальное законодательство получили официальную поддержку, одни — путем внесения изменений в действующее законодательство, другиев форме административных инструкций. Уравнивался статус разных форм предварительного расследования. Результатом указанных преобразований явилась окончательная утрата к 1929 г. органами предварительного следствия признаков состязательности. В итоге вместо трехстороннего состязательного правоотношения получилась линейная вертикальная зависимость власти — подчинения, характерная для розыскного процесса. Таким образом, предварительное расследование в уголовном процессе стало полностью розыскным (следственным), а весь уголовный процесс приобрел черты следственно-состязательного судопроизводства, что явилось шагом назад по сравнению с УПК 1922 г. и даже Уставом уголовного судопроизводства 1864 г.

В конце 20 — начале 30-х годов в деятельности следственных органов еще более усиливается обвинительный уклон, нарушения прав граждан переходят в систему, начинает практиковаться прямое искажение фактов.

Концентрация всех ресурсов страны на достижение одной цели — скорейшей (не считаясь ни с какими издержками и жертвами) модернизации экономики и социальной структуры общества, создании мощного военно-промышленного комплекса — предопределила строжайшую сверхцентрализацию управления всеми государственными и общественными делами, что получило свое отражение в Конституции СССР 1936 г., в конституциях союзных и автономных республик (в том числе и в конституции РСФСР 1937 г.) и в политической форме государства, прежде всего в государственном устройстве.

В 1936 году завершается централизация прокурорского аппарата. Были созданы независимые друг от друга судебные и прокурорские органы. Конституция СССР окончательно закрепила строго централизованное построение аппарата прокурорского надзора. Союзная прокуратура контролировала все назначения в прокуратуре сверху донизу.

На 1937;1938 гг. приходится пик репрессий, принявших такой размах, что был нанесен тяжелый урон промышленности, сельскому хозяйству и практически была парализована деятельность государственного аппарата, в том числе и следственного. Сказывались репрессии и на политических настроениях в стране. Цели, которые ставились Сталиным, развязавшим этот террор, были достигнуты. Режим его личной власти стал непоколебим.

С января 1938 г. маховик репрессий начали притормаживать. 17 ноября 1938 г. по предложению комиссии, созданной Сталиным для проверки деятельности НКВД, было принято постановление ЦК ВКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», в соответствии с которым органы НКВД обязывались при производстве следствия в точности соблюдать все требования УПК, эти же требования предъявлялись органам прокуратуры при осуществлении прокурорского надзора за следствием, производимым органами НКВД. Было одобрено решение НКВД об организации в оперативных отделах специальных следственных частей, которые были созданы на основе ведомственного акта в 1940 г. Была прекращена практика мобилизации местными партийными организациями на хозполиткомпании районных прокуроров, их помощников и народных следователей.

Официально на протяжении всего рассматриваемого периода, действие норм УПК, касающихся организации предварительного следствия, никто не отменял. Но на основании этих норм следственное производство практически не велось, так как подследственность по этим делам была существенно ограничена и с использованием процессуальных правил велась лишь небольшая категория бытовых дел, ни коим образом не затрагивающих интересы государства. Существенную роль в организации расследования преступлений играло ведомственное нормотворчество.

Предварительного следствие, производимое органами расследования (следователями, органами милиции — в ведении ГУРКМ, состоящего в общесоюзном НКВД, органами ГУГБ НКВД, органами специальных инспекций) в Советском государстве в предвоенный период строилось на принципах сокращения сроков расследования, запрещения разглашать данные предварительного следствия, наличия планового начала, строгого и наиболее рационального распределения своего времени.

Основными моментами, отражающими деятельность следственного аппарата в предвоенные годы, являлись: его жесткая централизация, партийный контроль — начиная с назначения следователей и заканчивая подбором работников по надзору за органами расследования, усиление подчинения следователей прокуратуре и фактическая замена прокурором функций следователя.

Исторический опыт реорганизации предварительного следствия показывает, что она не может быть эффективной, если производится в отрыве от комплексной реформы всех правоохранительных органов, если этой реорганизацией преследуются цели, мало связанные с достижением большей эффективности уголовного судопроизводства, если она не учитывает конкретные условия борьбы с преступностью, финансовые, кадровые и другие факторы.