Исламский фактор в политике арабских государств и России: Северный Кавказ

Актуальность исследования определяется изменившейся ролью исламского фактора на арабском Ближнем Востоке и в России (Северный Кавказ), а также взаимоувязкой идеологии и практики северокавказских религиозно-политических движений радикальной направленности с аналогичными процессами в арабских странах Ближнего Востока. В 1990;е — 2000;е годы вследствие глобализации, которая вызвала к жизни новые типы отношений, «утяжелился» вес ислама в мировой политике, и с ним связывают развитие многих международных явлений и процессов. При этом Арабский Восток сохраняет свое значение влиятельного традиционного центра исламского мира.

Актуальность исследования предопределена и изменившимися российскими интересами, которые обусловлены необходимостью дальнейшего развития экономических и политических связей с арабскими государствами и аравийскими монархиями. Но Россию не может не волновать возможность проникновения с Ближнего Востока на ее южные территории (в особенности северокавказские) религиозных экстремистов, угроза взрыва там религиозных, межэтнических, клановых противоречий. Арабские государства Ближнего Востока приобретают все большую значимость для новой России, которая рассматривает их не только в качестве выгодных экономических партнеров, но и как стратегических союзников: в союзе с ними Россия намерена противодействовать общим для нее и арабских стран угрозам — религиозному экстремизму и международному терроризму.

Научная новизна диссертации состоит в комплексном анализе исламского фактора под углом зрения его места в новейшей истории, которая отмечена процессами глобализации. Научная новизна определяется также и тем, что до настоящего времени эти проблемы не получили достаточно полного освещения в отечественной и зарубежной научной литературе. Не было проведено сравнительного анализа двух регионов — Арабского Востока и Северного Кавказа с целью выявления специфической роли исламского фактора в каждом из них. Данная диссертационная работа является попыткой восполнить существующий пробел: в ней рассматривается в одной связке соотношение внутренних и внешних факторов, влияющих на политизацию ислама в двух регионах мира, ставших в новейшей истории одними из самых неспокойных.

Предметом исследования данной работы является исламский фактор и комплекс вопросов, связанных с его воздействием на внутреннюю и внешнюю политику арабских государств и России (преимущественно на ее Северном Кавказе). Эта проблема анализируется в следующих аспектах:

— в рамках внутриполитического развития означенных государств и регионов;

— в свете региональной и международной политики;

— в контексте глобализации.

Исламский фактор рассматривается в работе как самостоятельный феномен. Он не отождествляется с собственно исламом или же с каким-либо направлением и течением этой мировой религии. Исламский фактор рассматривается в диссертации в контексте конкретной политической ситуации, на которую оказывает воздействие исламская традиция на уровне отдельных мусульманских государств или регионов (арабского Ближнего Востока и Северного Кавказа).

Термин исламизм употребляется в диссертации для обозначения практики использования религии в политических целях, а также для обозначения радикального крыла отдельных религиозно-политических движений и организаций. Синонимами этих направлений в общественно-политической и религиозной жизни арабских стран Ближнего Востока служат также понятия «политический ислам» и «неправительственные религиозно-политические группировки радикальной направленности». Все эти термины обозначают течения, не являющиеся аналогом ислама.

Используемое в диссертации понятие арабский Ближний Восток созвучно термину Ближний Восток, которым принято обозначать обширный регион, включающий в себя Восточное Средиземноморье, Аравийский полуостров и Северную Африку. Этот термин имеет более узкое значение, нежели другой, не менее распространенный -«Ближний и Средний Восток» (БСВ): в состав последнего включают иногда, помимо собственно Ближнего Востока, также Афганистан, Иран, Пакистан и Турцию. Говоря в диссертации об арабском Ближнем Востоке, мы имеем в виду современные арабские государства, входящие в Лигу арабских государств (ЛАГ). Включены в данное понятие и аравийские монархии Залива1, которые участвуют одновременно и в ЛАГ, и в Совете сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ).

Другой специально рассматриваемый в диссертации регионСеверный Кавказ. Он включен в исследование, поскольку во многом сохраняет в своей политической культуре исламские традиции, сближается с арабскими странами Ближнего Востока по ряду экономических и политических параметров.

Хронологические рамки диссертации — 90-е годы XX века -2004 г. 1990;е годы — исторический период, в который происходят.

1 В отечественном востоковедении его называют Персидский залив, а в арабской научной литературе и официальных документах — Арабский залив. В диссертации отдается предпочтение более нейтральному термину — Залив. кардинальные изменения в мировой политике, связанные с окончанием «холодной войны», биполярного противостояния, распадом СССР и мировой системы социализма. В 90-е годы получают свое развитие и многие религиозно-политические процессы, которые определяют ныне ситуацию в Арабском мире и в России — на ее Северном Кавказе.

Рубеж XX и XXI веков отмечен резким усилением процессов глобализации, которая часто воспринимается в мусульманском мире как вызов его культурным и религиозным традициям. Этот еще не завершенный этап новейшей истории доведен в диссертации до 2004 г. Для арабского мира и России этот исторический этап особенно важен, поскольку отмечен, с одной стороны, процессами модернизации, а с другой — радикализации ислама, сохраняющего свое значение важного компонента политики.

Поскольку роль ислама в общественной жизни и политической культуре Арабского Востока и России/Северного Кавказа невозможно определить без исторического экскурса, в диссертации уделяется некоторое внимание другим историческим эпохам.

Цель работы — проанализировать воздействие исламского фактора на общественно-политическое развитие государств Арабского Востока и современной России (Северного Кавказа), что позволяет выявить специфику проявлений «политического ислама» в каждом конкретном случае, определить на этом основании современное состояние арабо-российских отношений и их перспективы.

Исходя из означенной цели, диссертант поставил в данном исследовании следующие задачи:

— показать место исламского фактора в глобализирующемся мире и эволюцию таких явлений, как религиозный фундаментализм (салафизм) и политический ислам;

— проанализировать воздействие ислама на политическое развитие арабских государств Ближнего Востока;

— определить религиозную составляющую политики России;

— выявить исламский спектр политической культуры Северного Кавказа;

— исследовать соотношение религиозно-политической ситуации в Чечне и Дагестане с внешним (арабским) воздействием.

На защиту выносятся следующие основные выводы исследования:

1. В развивающихся странах Арабского Востока и в республиках Северного Кавказа исламский фактор остается активной силой, воздействующей на общественно-политическую жизнь общества, на всю атмосферу идейной борьбы. При этом процессы модернизации и политической глобализации сказываются на роли исламского фактора, а такие явления, как исламский фундаментализм и исламизм, эволюционируют в сторону того, чтобы стать своеобразной альтернативой модернизации и глобализации.

2. Тенденция современной политической жизни такова, что если внутри страны исламский фактор может еще определять развитие событий, то на уровне межгосударственных отношений верх берут соображения национальной безопасности той или иной страны, а не солидарность на религиозной основе.

3. Силовое решение проблем государств арабского Ближнего Востока, а тем более — военное вовлечение великих держав в их внутренние дела, чревато — опыт Ирака тому подтверждениерадикализацией исламского политического движения.

4. Соответствующие нормам духовности и человеческого общежития стороны исламской религии необходимо отделять от ее экстремистских версий и основанных на них политики, приводящих в общей сложности к террору и насилию. Разграничения требуют и подходы к российским мусульманам, к так называемой «чеченской проблеме» арабских правительств и межгосударственных мусульманских организаций (ОИК), с одной стороны, и неправительственных религиозно-политических объединений арабо-мусульманского мира — с другой.

Методологической основой диссертации является системный подход и принцип историзма. В работе использованы также такие конкретные методики, как сравнительный анализ и политико-социологический подход.

Источники. Написанию работы предшествовало изучение автором широкого круга доступных источников и документальных материалов.

Для лучшего понимания корней и истоков мусульманских религиозно-политических движений на Арабском Востоке использовались работы мусульманских теоретиков и практиков: X. аль-Банны, С. Кутба, Р. Хомейни, A.A. Маудуди2 и других. Уяснению специфики идеологической и религиозной ситуации в арабском мире.

2 Banna al Hasan. Five Tracts of Hasan al-Bannah. 1978; Кутб С. Будущее принадлежит исламу. М., 1997; его же. Мааракат аль-ислам ва-р-расмалийин. Каир, 1953; Имам Хомейни. Путь к свободе. Речи и завещание. 2-е изд. М., 1999. Khomeini R. Islam and Revolution: Writings and Declarations. Berkeley, 1981; Аль-МаудудиА. Ислам сегодня. М., 1992; его же. Основы ислама. М., 1993. способствовала работа X. Мруве3. Философские и политические произведения Г. А. Насера, М. Каддафи, М. Хатами4 были использованы для изучения воздействия исламского фактора на общественно-политическое развитие арабских государств.

Своеобразным источником для анализа северокавказского «ваххабизма» стал документ «Кредо ваххабита» (опубликован в «Вестнике Евразии». М., 2000, № 3, с. 114−137). Для анализа происходивших на Северном Кавказе в перестроечный период и в начале 1990;х годов религиозных и политических процессов важна написанная в стиле информационно-аналитического документа работа О. Васильевой и Т. Музаева «Северный Кавказ в поисках региональной идеологии» (М., 1994). Эта книга обобщает материалы российской и северокавказской прессы, документы партий и организаций, а также полевые исследования авторов, служа хорошим источником для выявления роли исламского фактора в северокавказских республиках в начальный период развития новой России.

Полезная документальная информация об отношениях Российского государства со своими мусульманскими подданными содержится в книге «Ислам в Российской империи. Законодательные акты, описания, статистика». Анализ Конституции РФ, а также принятого в Республике Дагестан Закона «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», дают представление о светских основах российской государственности и о методах противодействия религиозному экстремизму в одной из республик РФ.

3 Мруве X. Мукаддимат асасия ли-дирасат аль-ислам. В книге «Дирасат фи-ль-ислам». (Основные посылки изучения ислама). Бейрут, 1980.

4 Каддафи М. Зеленая книга. М., 1989; Насер ГЛ. Философия революции. М., 1956; Хатами М. Ислам, диалог и гражданское общество. М., 2001.

Важным источником для написания диссертации стали фундаментальные издания справочного и энциклопедического характера. Так, серьезные сведения об исламе, его терминах и понятиях, а также об отдельных исторических личностях, непосредственно связанных с историей ислама, диссертант почерпнул из энциклопедических словарей — «Ислам» (М., 1991) и «Ислам на территории бывшей Российской империи» (Выпуски 1−4. М., 19 982 003). Во втором издании содержатся, кроме того, важные документальные сведения об учении и практике суфийских братств на Северном Кавказе, истории их взаимоотношений с государством, деятельности выдающихся мусульман региона. Справочники «Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации» (Москва, 1999) и «Религии и религиозные организации в Дагестане» (Махачкала, 2001) содержат полезную информацию о структуре духовных управлений мусульман России и ее северокавказских республик. Книга «Чечня. Белая книга» (М., 2000) позволяет по документам проследить историю конфликта в Чечне.

Источником для понимания подходов арабских стран и России к международной операции в Ираке в 2003;2004 гг. стали резолюции Совета Безопасности ООН, а для выяснения позиций мусульманских деятелей и политиков в отношении этого конфликта — их заявления и высказывания, опубликованные в печати и на информационных сайтах в Интернете. При анализе взаимоотношений России с исламским миром автор опирался на такие источники, как документы Организации исламской конференции, заявления и высказывания российских и арабских официальных лиц, представителей духовенства.

Поскольку в диссертации анализируются проблемы современной истории, автор использовал в качестве источников публикации отечественной и зарубежной периодической печати, классифицированные в отечественной источниковедческой традиции как массовые. В качестве источников привлечены также выступления и интервью религиозных деятелей, политиков, государственных деятелей.

Исследовательская литература и степень разработанности проблемы. Специфика темы диссертации предполагает обращение к литературе по трем основным научным направлениям: арабоведческие исследованияработы, посвященные изучению исламатруды по исламу в России и на Северном Кавказе.

Отечественная историография, посвященная арабскому Ближнему Востоку, не только обширна, но и многогранна. В этой сфере работали и продолжают работать такие известные востоковеды-арабисты, как A.M. Васильев, И. Д. Звягельская, В. А. Исаев, Г. Г. Косач, Р. Г. Ланда, Л. И. Медведко, Г. И. Мирский, В. В. Наумкин, Б. Г. Сейранян и другие.

Советская и российская отечественная наука об исламе опирается на богатые традиции русской академической школы востоковедения. Ее прочные основы были заложены трудами В. В. Бартольда, А.Е. Крымского5 и других. Неоспорим вклад в науку об исламе последующих поколений ученых-исламоведов (Е.А. Беляев, А. Е. Бертельс, И.Ю. Крачковский6), а также историков-арабистов (О.Г. Большаков, В. Б. Луцкий, H.A. Иванов, В. В. Наумкин, И.М.

5 Бартольд В. В. Культура мусульманства. М., 1988; Крымский А. Е. История мусульманства. М., 2003.

6 Беляев Е. А. Мусульманское сектантство. М., 1957; Бертельс А. Е. Насир-и Хосров и исмаилизм. М., 1959; И. Ю. Крачковский. Над арабскими рукописями. Избранные сочинения. Т.1. М.-Л., 1955.

Фильштинский7 и др.). В их фундаментальных трудах получили развитие лучшие традиции российского классического исламоведения и арабистики, нашли достойное освещение религиозные и историко-культурные процессы, проходившие в арабских странах. Отечественными учеными много сделано и для развития конкретных направлений в исламоведении. В трудах З. И. Левина, A.B. Сагадеева, Л. Р. Сюкияйнена, P.M. Шариповой8 и других раскрыты проблемы взаимодействия ислама и национализма, ислама и идеологии, исследуются вопросы, связанные с определением места ислама и его социальных институтов в политико-правовой культуре. Особое место в отечественном исламоведении занимает проблематика исламских религиозно-политических движений, их история, эволюция и современное состояние9. Эта тематика, кроме того, присутствует во многих монографиях более общего характера10.

7 Большаков О. Г. История Халифата. Книги 1−2. М., 2000; Луцкий В. Б. Новая история арабских стран. Изд.2. М., 1996; Иванов H.A. Арабские страны Ближнего Востока. Ваххабиты// История Востока. T.III. М., 2000; Наумкин В. В. Аравия в конце 20-х годов: успехи централизаторской миссии Ибн Сауда (по российским дипломатическим архивам). В книге «Королевство Саудовская Аравия: прошлое и настоящее. М., 1999; Фильштинский И. М. История арабов и халифата (750−1517). М., 2001.

8 Сборник «Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока». М., 1986; Левин З. И. Ислам и национализм в странах зарубежного Востока. М., 1988; Сагадеев A.B. Философское наследие мусульманского мира и современная идеологическая борьба. М. 1987; Л. Р. Сюкияйнен. Шариат и мусульманско-правовая культура. М., 1997; Шарипова P.M. Панисламизм сегодня. Идеология и практика Лиги исламского мира. М., 1986.

9 Игнатенко A.A. Халифы без халифата. М., 1988; Медведко Л. И, Германович A.B. Именем Аллаха. Политизация ислама и исламизация политики. М., 1988; Мирский Г. И. Международный терроризм, исламизм и палестинская проблема. М., 2003.

10 См., например: Васильев A.M. История Саудовской Аравии. М., 1999; Кудрявцев A.B. Исламский мир и палестинская проблема. М., 1990; Ланда Р. Г. История Алжира в XX век. М., 1999; Малышева Д. Б. Религия и общественно-политическое развитие арабских и африканских стран. М., 1986.

Зарубежное исламоведение представлено многочисленными работами по истории ислама, его современному состоянию и роли ислама в общественно-политической жизни стран арабского Ближнего Востока. Одних только исламоведческих исследований по Арабскому Востоку или же по каждой стране региона столь много, что они составляют целые библиотеки. Подъем исламизма и связанные с этим процессы в арабском и мусульманском мирах — это отдельный пласт зарубежных исламоведческих работ. Столь же велико количество арабоведческих работ. Даже назвать хотя бы часть всех этих работ, не говоря о том, чтобы проанализировать их, не представляется возможным. Выделю лишь те работы, которые помогли понять роль исламского фактора в современных арабских государствах и на Северном Кавказе.

Прежде всего это классические труды историков А. Шиммеля («Мир исламского мистицизма». Перевод с английского. М., 2000) и Дж. С. Тримингэма («Суфийские ордены в исламе». Перевод с английского. М., 2002). Они имеют неоценимое значение для понимания арабского мистицизма и в целом суфизма — мистического направления в исламе, представленного в разных уголках мира множеством братств, каждое из которых считает, что его основатель получил духовную власть от самого пророка Мухаммеда. Что касается работы Дж. Тримингэма, то, поскольку сам он являлся специалистом по арабскому и африканскому исламу, он практически не рассмотрел в своей книге суфизм, распространенный на Кавказе.

Значительным подспорьем для понимания истории и корней исламорадикализма служит хрестоматийная книга английского историка Р. Митчелла (Mitchell R. The Society of the Muslim Brothers. London, 1969), повествующая о раннем этапе истории «Братьев-мусульман». Специфику современного мусульманского движения в.

Египте, место в ней политического исламизма раскрывает работа известного арабского ученого, специалиста по проблемам мусульманского экстремизма, С. Ибрахима11.

Ценный фактический и теоретический материал о подъеме исламизма на мусульманском Востоке содержит труд французского ученого, одного из наиболее авторитетных на Западе специалистов по современному исламу и мусульманскому миру Ж. Кепеля «Джихад. Экспансия и закат исламизма» (Перевод с французского. М., 2004). В этом исследовании подводятся итоги последнего по времени 25-летнего периода в развитии исламизма, который анализируется в историческом, культурном, социальном измерениях.

Обширный материал по «Аль-Каиде» и международной террористической «сети», созданной этой организацией, дает книга Рохана Гунаратны12. Ученый воссоздал организационную структуру «Аль-Каиды», показал механизмы управления и финансирования этой организации, выявил персональную роль самого Осамы бин Ладена, которого Р. Гунаратна рассматривает как идеолога, финансового спонсора и практического организатора «международного терроризма». Особый интерес представляет приводимый в книге материал о связях «Аль-Каиды» с сепаратистским движением в Чечне.

Труды по исламу в России и на Северном Кавказе занимают отдельную группу. Наряду с советскими учеными, уделявшими внимание проблемам истории ислама в царской России и СССР13, эту.

11 Ibrahim S. Anatomy of Egypt’s Militant Islamic Groups// International Journal of Middle East Studies. L.-N.Y., 1980, Vol.12, № 4.

12 Gunaratna R. Inside AI Qaeda. Global Network of Terror. New York: Columbia University Press. 2002.

13 См., например: Саидбаев T.C. Ислам и общество. Опыт историко-социологического исследования. М., 1978; научную тематику разрабатывали и зарубежные авторы14, в числе которых были и бывшие советологи (например, А. Беннигсен, X. Каррер д’Анкосс и другие15). Со второй половины 1980;х и особенно в 1990;е — 2000;е годы «российский» ислам стал изучаться более углубленно. Были расставлены новые акценты касательно места ислама в постсоветский период истории нашего государства, влияния ислама на общественно-политическую жизнь России, взаимоотношений ислама и государства в процессе трансформации постсоветского общества, роли в нем мусульманских организаций и духовенства16. Особо обращает на себя внимание работа известного ученого-арабиста Р. Г. Ланды: он первым в современной России исследовал историю ислама в СССР/России, контакты нашего государства со странами мусульманского Востока17.

Применительно к народам Северного Кавказа специальных исламоведческих исследований в советское время практически не проводилось, а те, что были, ограничивались, как правило, рамками этнографического кавказоведения18. По существу первую попытку исследовать северокавказский ислам предпринял А. Авксентьев в своей книге «Ислам на Северном Кавказе» (Ставрополь, 1984). В ней, хотя и отдавалась дань официальным идеологическим установкам — в том числе и обязательному в советский период для любого.

14 См., например: AkinerSh. Islamic Peoples of the Soviet Union. London, 1986.

15 Бенигсен А. Мусульмане в СССР. M., 1996; Карер д’Анкос. Расколотая империя. Перевод с английского. 1982.

16 Абдулатипов Р. Г. Судьбы ислама в России. М, 2002; Ислам в Евразии. Современные этические и эстетические концепции суннитского ислама, их трансформация в массовом сознании и выражение в искусстве мусульманских народов России. М., 2001; Малашенко A.B. Исламское возрождение в современной России. М., 1998.

17 Панда Р. Г. Ислам в истории России М., 1995.

18 Страницы отечественного кавказоведения. М., 1992, с. 122−124. религиоведа государственному атеизму — содержался интересный материал, касающийся мусульманских истоков национального самосознания и культуры народов Северного Кавказа.

В сегодняшней России растет число серьезных работ, посвященных региональным особенностям ислама на Северном Кавказе, специфике проявления там исламской традиции19. Благодаря открывшимся за истекшее десятилетие новым архивным материалам, многие ученые получили возможность под иным углом зрения посмотреть на историю кавказских народов и их отношения с Россией20, открыть малоизвестные страницы Кавказских войн, проанализировать проблему исламизации региона, получившую известность как «кавказский мюридизм"21. В своем анализе северокавказских проявлений исламской традиции и исламизма современные ученые отталкиваются как от предшествующих исследований22, так и от политических реалий сегодняшней России.

Актуальной стала тема влияния идеологии и практики «зарубежного» исламского экстремизма на мусульман России. Ее наиболее активно разрабатывают И. П. Добаев, А. А. Игнатенко, К. И. Поляков, которые доказывают наличие тесной политико.

19 Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай, право, насилие. Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана". М., 2002; Емельянова Н. Мусульмане Кабарды. М., 1999; Макаров Д. В. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000; Малашенко А. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001.

20 Можно сравнить ее с анализом, который делает Бестужев И. В. в своей статье о Кавказских войнах («Советская историческая энциклопедия». Том 6, М., 1965, с.759−766).

21 Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994; Дегоев В. Имам Шамиль: пророк, властитель, воин. М.: Русская панорама, 2001; Гордин Я. Кавказ: земля и кровь. Санкт-Петербург: Журнал «Звезда», 2000.

22 См., например, Потто В. А. Кавказская война. Тома 1−5. Ставрополь, 1963. идеологической, финансовой и организационной связи между неправительственными религиозно-политическими организациями на арабском Ближнем Востоке и движениями аналогичной направленности в России и на Северном Кавказе.

В отечественной литературе по исламу заметно выделяются исследования ученых из республик Северного Кавказа. В их работах рассматриваются вопросы новой и новейшей истории Кавказа23, места исламских традиций в советский период северокавказской истории24, проблемы религиозной мобилизации, борьбы традиционализма и радикализма в этноконфессиональных процессах, сегодняшнее состояние ислама на Северном Кавказе и взаимодействие этой религии с политикой. Здесь обращают на себя внимание работы М. А. Башамила, Э. Ф. Кисриева, М. Р. Курбанова, А. Р. Шихсаидова и других об исламе в Дагестане25, а также В. Х. Акаева, М. Юсупова и др.26 и других о роли этой религии в социально-политической жизни Чечни. О проявлениях политического экстремизма в исламе в целом и в.

23 См., например: Акаев В. Х. Шейх Кунта-Хаджи: жизнь и учение. Грозный, 1994. Яндаров A.C. Мюридизм — учение политическое// Кавказская война: спорные вопросы и новые подходы. Махачкала, 1998; Абдуллаев М. А. Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-Хаджи и его родословная. Махачкала, 1998.

24 Вагабов М. В. Ислам и семья. Махачкала, 1973.

25 Башамил М. А. Как мы понимаем единобожие. Махачкала, 1997; Кисриее Э. Ф. Движение ваххабитов в Дагестане// Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад. М., 1999; Курбанов М. Р., Курбанов Г. М. Религии народов Дагестана. История и современность. Махачкала, 2001; Шихсаидов А. Р. Ислам в средневековом Дагестане. VII—XV вв. Махачкала, 1969; его же. Ислам в Дагестане// Центральная Азия и Кавказ. 1999, № 4.

26 Акаев В. Х. Религиозно-политический конфликт в Чеченской Республике Ичкерия// Центральная Азия и Кавказ. 1999, № 4 (5) — Юсупов М. Ислам в социально-политической жизни Чечни// Там же. 2000, № 2 (8).

Дагестане, в частности, дают представления работы З. С. Арухова 27. Такие ученые, как В. Х. Акаев, A.A. Ярлыкапов, K.M. Ханбабаев28 и другие, разбирают применительно к северокавказской действительности феномен «ваххабизма». При этом суфизм они считают умеренной формой ислама, противостоящей радикализму тех, кого на Северном Кавказе считают «ваххабитами». Обращаются северокавказские ученые и к теме взаимодействия республик региона с некоторыми государствами арабского Ближнего Востока29.

Ни в отечественной ни в зарубежной научной литературе практически не был еще проведен сравнительный анализ исламского фактора и его проявлений на Арабском Востоке и на Северном Кавказе, особенно в таком их срезе, который учитывал бы тенденции новейшего времени. Не исследована еще в достаточной мере связь этого фактора с политической глобализацией, с подъемом на Северном Кавказе религиозного экстремизма, с международной операцией в Ираке. В диссертации делается попытка восполнить этот пробел. Обладая научной новизной, диссертация позволит расширить.

27 Арухов З. С. Экстремизм в современном исламе. Махачкала, 1999. Арухов З. С. Вооруженные конфликты на Северном Кавказе в свете теории и практики джихада// Ислам и политика на Северном Кавказе. М., Ростов-на-Дону, 2001.

28 Акаев В. Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1999; Ханбабаев K.M. Ваххабизм в Дагестане. Суфизм в Дагестане// Ислам и политика на Северном Кавказе. М., Ростов-на-Дону, 2001; Ярлыкапов A.A. Ваххабизм на Кавказе. В книге: Социально-политическая ситуация на Кавказе: история, современность, перспективы. М.: Институт военного и политического анализа, 2001, с. 77−96.

29 См, например: Арухов З. С. Ваххабизм и духовенство в политической структуре саудовского общества. Махачкала, 2002; Казимова Р., Алтунин В. Северный Кавказ во внешней политике Саудовской Аравии: концепция исламской солидарности// Центральная Азия и Кавказ. 2003, № 2(26). знания об исламском факторе в арабских государствах Ближнего Востока и в северокавказском «мире» России, поможет осмыслить и прояснить многие болезненные для российского общества проблемы.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его положений и выводов при анализе и прогнозировании воздействия исламского фактора на общественно-политическое развитие арабского Ближнего Востока и северокавказского региона России, при выработке внешнеполитического курса России в отношении ближневосточных государств. Работа может быть использована также при создании новых лекционных курсов — как по всеобщей истории, так и по современной истории Ближнего Востока и Кавказа.

ВЫВОДЫ.

1) В силу исторической и культурной традиции взаимосвязи с исламом, многонационального и многоконфессионального состава российского государства, наконец, в силу географического фактора, Россия не может позволить себе абстрагироваться от протекающих в исламском мире процессов. Россия заинтересована в поддержании в мусульманских регионах политической стабильности, что невозможно без ровных отношений с арабским мусульманским сообществом, в том числе и тем, где силен радикальный настрой. В то же время принципы государственного устройства в арабских государствах и в России различны. В арабских странах ислам провозглашен государственной религией, а органы и структуры власти базируются на нормах шариата. Россия — светское государство.

2) В России и на Северном Кавказе противоречия в сфере религиозных отношений могут быть преодолены, если религиозные лидеры, руководители национальных движений, местные и федеральные власти будут постоянно поддерживать политический и духовный диалог. Необходим также учет религиозных и этнокультурных особенностей народов Северного Кавказа, местных обычаев и традиций. К этим проблемам требуется терпеливое и вдумчивое, отношение, учитывающее специфику образа жизни, духовного мира, правовой культуры мусульман Северного Кавказа.

3) Ислам остается влиятельным фактором общественной и политической жизни Чечни и Дагестана. Без знания религиозной ситуации в этих северокавказских республиках трудно понять особенности их политического развития, а значит — перспективы установления там стабильности, мира и нормальной жизни. Ведя поиски выхода из чеченского тупика, федеральному центру следует принимать во внимание, что мусульмане являются немаловажными действующими лицами на политической сцене Чечни. Но и учитывая это, вряд ли правомерно было бы говорить о существовании некоего особого «исламского» способа решения тех или социальных и политических проблем, с которыми сталкивается как чеченское, так и другие северокавказские общества. Лучшим заслоном на пути религиозного экстремизма в Чечне, Дагестане и других республиках Северного Кавказа могло бы стать экономическое процветание, политическая стабильность и межнациональное согласие.

4) Ваххабизм сыграл в целом негативную роль в общественно-политической жизни народов Северного Кавказа в значительной мере по той причине, что он — привнесенный извне из стран, отличных от северокавказских автономий по своему устройству, своей истории, культуре, традициям — плохо сочетается с устоявшимися веками местными культурными и религиозными традициями. В то же время в отличие от христианства, в исламе нет Церкви и общепризнанного символа веры, в соответствии с которым ислам можно было бы делить на «традиционный», «истинный» или же «плохой», «ненастоящий», потому что он «импортированный».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование помогает выявить специфику воздействия религиозного фактора на политические процессы в странах Арабского Востока и в России (республиках Северного Кавказа). Оно дает возможность понять особенности взаимодействия традиций (в том числе и религиозных) и современности в ходе ускоренных социально-экономических преобразований.

Особенности воздействия исламского фактора на государства Арабского Востока и на политическую ситуацию в северокавказских республиках Российской Федерации свидетельствуют о том, что два этих региона сближаются по ряду экономических и политических параметров. Обращает на себя внимание и некоторое сходство общественных процессов, условий и предпосылок, которые стали основой формирования религиозно-политических течений в постколониальных государствах Арабского Востока и в современных северокавказских общностях России. И там и здесь — очень сильна антимодернизаторская тенденция, проявляющаяся в противодействии глобализации, идеям и моделям западного происхождения.

Существует ряд общих для Арабского Востока и республик Северного Кавказа предпосылок, которые создают основу для возникновения конфликтов и роста экстремизма. Есть, однако, и серьезные различия, существующие между этими двумя регионамикак в сфере распространения исламского фактора, так и его восприятия обществом и государством, что дает основание считать: эти регионы — два отличных друг от друга мира.

Вместе с тем накопленный арабскими странами опыт по противодействию религиозного экстремизма может оказаться весьма полезным для России в плане предупреждения и локализации внешних угроз со стороны неправительственных религиознополитических группировок радикальной направленности. Он важен также для анализа внутренних социально-экономических условий, способных сузить число сторонников традиционного ислама за счет увеличения приверженцев политизированных, радикальных течений.

Отождествление международного терроризма с угрозами, якобы исходящими от исламского мира, весьма опасно, особенно для России, где имеются многочисленные зоны христианско-мусульманского пограничья с вплотную соприкасающимися там друг с другом мусульманскими и христианскими общинами. Акцент на негативные черты исламской религии в дополнение к уже имеющимся источникам напряженности и раздражения может еще больше усугубить и дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе и в России в целом.

Анализ исламского фактора на арабском Ближнем Востоке и в России (на Северном Кавказе) доказывает справедливость выдвинутого автором предположения, что религиозно-политическая ситуация в каждой стране обусловлена в первую очередь ее собственными внутренними факторами и процессами. Такая трактовка может послужить основой для нового направления исследования исламского фактора, когда динамика его развития прослеживается не как следствие навязанных извне политических и идеологических целей, а через взаимосвязь и борьбу различных интересов и сил.

Следующие выводы можно извлечь из анализа специфики воздействия религиозного фактора на политику отдельных мусульманских государств на арабском Ближнем Востоке и в северокавказских республиках:

1. В развивающихся странах Арабского Востока и в республиках Северного Кавказа исламский фактор остается активной силой, воздействующей на идейно-политическую жизнь общества, на всю атмосферу политической борьбы, а в случаев ближневосточных государств — и на состояние межгосударственных отношений. Это реально существующий и долгосрочный фактор, который, независимо от темпов, характера, ориентации этих стран и территорий, будет и впредь накладывать отпечаток на общественно-политические процессы.

2. Модернизация, рыночные реформы не становятся панацеей от нестабильности, они не ограждают общества от возникновения движений, вдохновляемых идеями политического исламизма, а также и от конфликтов, где религиозный фактор играет существенную роль. Снижению напряженности способствуют: последовательно проводимые экономические реформыукрепление в обществе демократиипроведение политики, сочетающей курс на формирование гражданского общества с развитием национальных культур, восстановлением национального достоинства.

3. Тенденция современной политической жизни такова, что если внутри страны исламский фактор может еще определять развитие событий, то на уровне межгосударственных отношений верх берут соображения национальной безопасности той или иной страны, а не солидарность на религиозной основе. Именно поэтому, несмотря на то, что пока ряд внутренних конфликтов в арабских государствах Ближнего Востока (прежде всего — палестино-израильский) и в Российской Федерации (конфликт в Чечне) не погашены, их по большей части удается локализовать, и они не разрастаются до масштабов региональных войн.

4. Опыт силового решения проблем государств арабского Ближнего Востока, а тем более — военного вовлечения великих держав в их внутренние дела свидетельствует о малой эффективности такого рода действий. Военное вторжение и быстро проведенная операция по устранению неугодного американцам режима Саддама Хусейна совершилась относительно просто. Но создание после этого стабильного режима, способного положить конец внутренней фракционной борьбе — задача намного сложнее. В послесаддамовском Ираке военное вторжение спровоцировало вспышку религиозного экстремизма, создало ситуацию, чреватую гражданской войной между последователями разных течений в исламе (суннитами и шиитами) с возможным вовлечением в нее соседних мусульманских государств, готовых выступить на стороне единоверцев.

5. Такие межгосударственные мусульманские объединения, как Организация исламской конференции и Лига мусульманского мира, сыграли в целом позитивную роль в конфликте на Северном Кавказе. В своих подходах к чеченской проблеме они не отошли от своей принципиальной линии — решать спорные вопросы мирным путем, с помощью переговоров и посредничества. Не поддержали они и призывов со стороны сепаратистского руководства о принятии Чечни в полноправные члены организаций, что было бы, по существу, косвенным признанием независимости этой республики — чего, собственно, и добивались ее тогдашние власти.

В ходе данного комплексного исследования автором получены следующие научные результаты:

— показано, что процессы глобализации сказываются на роли исламского фактора в политике, на эволюции таких явлений, как фундаментализм и исламизм, которые могут выступать и как альтернативы глобализации;

— предложен новый подход к анализу воздействия исламского фактора на политику арабских стран и России, обоснована тесная зависимость арабо-израильского конфликта от исламского факторараскрыты на его примере особенности проявления исламского экстремизмаобозначены условия, при которых на Арабском Востоке функционирует фундаментализм и исламизм;

— дана новая трактовка подходам арабо-исламского мира и России к иракскому кризису, являющемуся одним из важнейших событий современности;

— определена религиозная составляющая политики России и выявлен исламский спектр политической культуры Северного Кавказадоказана негативная роль сформировавшихся в значительной мере под влиянием ближневосточного ислама экстремистских религиозных течений (особенно «северокавказского ваххабизма»), плохо сочетающихся с устоявшимися веками в регионе местными культурными и религиозными традициями;

— доказано, что исламский фактор сыграл особо значимую роль в прошедшие века в современной истории Чечни и Дагестана, а также в чеченском конфликтераскрыта роль в этом конфликте неправительственных религиозно-политических организаций Ближнего Востока, а также арабских правительств и организаций;

— выявлено общее и особенное в процессах воздействия исламского фактора на политическую жизнь и политическое развитие арабского Ближнего Востока и Северного Кавказа;

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что в нем в связи со сравнительным анализом исламского фактора на арабском Ближнем Востоке и в России (на Северном Кавказе) дана характеристика отношения федерального центра к проблемам религиозного экстремизма и терроризма, показана значимость для России региона арабского Ближнего Востока, оценена адекватность внешнеполитической линии России, нацеленной на восстановление прежних дружественных связей с этим регионом, что важно не только для экономических и политических интересов России, но и для установления спокойствия и мира на Северном Кавказе.

Выявлено, что подходы России к исламскому фактору и его воздействию на политическую жизнь в России и ее южных регионах, а также и в мире, хотя и соответствуют в целом новым постсоветским реалиям и новому глобализирующемуся мировому порядку, нуждаются в некоторой корректировке, в том числе в части, относящейся к выработке политической стратегии в отношении государств Ближнего Востока, а также в учете опыта борьбы с проявлениями религиозного экстремизма и терроризма в ряде государств Ближнего Востока, где современный радикальный ислам зародился и где вследствие разнообразных идеологическо-пропагандистских мер произошло ослабление наиболее радикально настроенных групп.