Особенности гражданской правосубъектности воинской части

Особенности гражданской правосубъектности воинской части

Как всякий участник гражданского оборота, воинская часть обладает правоспособностью, дееспособностью и деликтоспособностью. Однако эти ее качества имеют существенные особенности по сравнению с аналогичными качествами, признаваемыми законом за другими субъектами гражданского права.

Правоспособность всегда заключает в себе в качестве своего основного компонента способность к правообладанию, что и позволяет определять ее как способность иметь права и связанные с ними обязанности.

Исходя из сущности общественных отношений, регулируемых гражданским правом, ведущим элементом правоспособности любого субъекта гражданского права является возможность обладания имущественным правом, которое обеспечивает имущественно-распорядительную самостоятельность субъекта и служит основой его участия в гражданском обороте. Таким правом для общественного образования является, в первую очередь, право собственности, а также производные от него права хозяйственного ведения и оперативного управления. Лицо, не наделенное такой правовой возможностью, субъектом гражданского права быть не может. Иначе оно не сможет вступить в имущественный оборот, поскольку ему нечего будет предложить к обмену.

В юридической теории не возникает разногласий по поводу того, что для признания юридическим лицом необходима имущественная обособленность организации («закрепление за данной организацией определенного комплекса имущества (включая денежные средства), предназначенного для хозяйственного использования»⁶⁰.) Обособление имущества одной организации от имущества другой имеет огромное значение в рамках гражданского оборота. Этим определяется, насколько самостоятельна данная организация в своей деятельности и какое удовлетворение она может дать кредиторам в случае невыполнения своих обязательств. Этот признак, по общепринятому мнению, является главным, ведущим признаком юридического лица.⁶¹

Военные организации, бесспорно, наделены имуществом, хотя обособление имущества военных организаций имеет совершенно иной характер, чем обособление имущества коммерческих юридических лиц, и, в первую очередь, хозяйственных обществ и товариществ.

По мнению автора не совсем удачно содержащееся в Федеральном законе «Об обороне» положение о том, что имущество Вооруженных Сил находится у них на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (п. 12 ст.1 Закона). В соответствии со ст. 294 ГК РФ на праве хозяйственного ведения имуществом могут обладать лишь государственные или муниципальные унитарные предприятия, то есть организации, осуществляющие производственную или хозяйственную деятельность, и являющиеся организациями коммерческими. А значит, основной целью деятельности предприятия является извлечение прибыли, что несовместимо с задачами Вооруженных Сил, установленными законом. Поэтому не слишком оправданно существование в Вооруженных Силах организаций, цель существования и деятельности которых прямо противоположна цели, установленной для Вооруженных Сил в целом. Возможно ли, исходя из норм Закона «Об обороне» существование в Вооруженных Силах организаций, целью деятельности. которых является не отражение агрессии, направленной против РФ, не вооруженная защита целостности и неприкосновенности территории РФ, а извлечение прибыли? В этой связи следует согласиться с мнением ЯА. Гейвандова, считающего, что «если возникает потребность осуществления коммерческой деятельности в интересах Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований и органов, то государство вправе создать государственные унитарные предприятия или иные хозяйственные общества и возложить на них соответствующие задачи и функции, наделив правом деятельности в интересах упомянутых войск, формирований и органов в целях извлечения прибыли»⁶². К таким юридическим лицам относятся военторги, Государственная компания «Росвооружение» и т. п.

Поэтому те организации, которые созданы для обеспечения деятельности Вооруженных Сил, обладающие государственным имуществом на праве хозяйственного ведения, являющиеся коммерческими юридическими лицами, и осуществляющими свою деятельность в целях извлечения прибыли, не могут быть включены в состав Вооруженных Сил. И в этой связи вполне закономерным выглядит вывод из состава ВС РФ военторгов, военно-строительных и иных коммерческих организаций.

Все имущество, передаваемое военным организациям собственникомРоссийской Федерацией, должно поэтому закрепляться за ними только на праве оперативного управления, а право хозяйственного ведения может принадлежать военным организациям только на имущество, полученное ими от разрешенных им видов приносящей доход деятельности, о чем более подробно будет сказано ниже.

Кроме того, само то имущество, которое передано Вооруженным Силам, в силу своего специального предназначения, зачастую не может участвовать в гражданском обороте, поскольку значительную часть имущества Вооруженных Сил составляет имущество специальное (военное), изъятое из гражданского оборота (Указ Президента РФ от 22 февраля 1992 г. № 179 «О видах продукции (работ, услуг) и отходов производства, свободная реализация которых запрещена»), а потому не служащее целям имущественного оборота. К этому имуществу относятся вооружения, боеприпасы к нему, военная техника, запасные части, комплектующие изделия и приборы к ним, взрывчатые вещества, средства взрывания, пороха, все виды ракетного топлива, а также специальные материалы и специальное оборудование для их производства, ракетно-космические комплексы, системы связи и управления военного назначения, нормативно-техническая документация на их производство и эксплуатацию, а также и другие виды имущества, указанные в Перечне. Такое (военное) имущество может составлять исключительно собственность государства. Оно ни при каких условиях не может стать объектом права собственности других лиц (п. 2 ст. 129 ГК РФ), а значит не способно служить целям удовлетворения возможных претензии кредиторов ⁶³ .

Но в то же время воинская часть обладает и другим имуществом, к которому относятся продовольствие, вещевое имущество и иные виды военного имущества, здания, сооружения, деньги и ценные бумаги, другие материальные средства, являющиеся федеральной собственностью и закрепленные за воинской частью⁶⁴. Практически все это имущество, будучи закрепленным за военной организацией на праве оперативного управления, может использоваться последней только в соответствии с прямыми указаниями собственника. Кроме того, воинские части получают различную технику, продовольствие, и другие материальные средства, необходимые им для выполнения поставленных перед ними задач, в порядке централизованного снабжения, и довольствующие органы зачастую сохраняют права на переданное ими воинским частям имущество. Так, согласно Приказу Министра обороны РФ 1995 г. № 180 генеральным заказчиком и фондодержателем всей выделяемой Министерству обороны автомобильной техники и другого автомобильного имущества является Главное автобронетанковое управление Министерства обороны РФ. Такое положение характерно и для других видов имущества воинских частей.

Однако денежные средства, находящиеся на счетах, не имеют какой-то организационно-правовой формы). специфической направленности и в этой связи в обороте не ограничены. Поэтому участие в товарно-денежных отношениях посредством денежных средств для военных организаций возможно.

Но таким способом (то есть только за счет находящихся на счетах денежных средств) участвуют в обороте именно те юридические лица, которые обладают имуществом на праве оперативного управления. А это еще раз подтверждает, что первоначально передаваемое военным организациям собственником имущество должно закрепляться за ними только на праве оперативного управления, но не на праве хозяйственного ведения.

Исходя из анализа статей 120 и 296 Гражданского кодекса Российской Федерации, имущество может находиться на праве оперативного управления лишь у казенного предприятия либо учреждения, созданного собственником. Как уже отмечалось выше, в качестве предприятия (коммерческой организации) военные организации рассматриваться не могут. Что же касается учреждения, то с точки зрения отрасли управления Министерство обороны может рассматриваться в качестве учреждения, созданного для осуществления управленческих функций, и поэтому быть юридическим лицом. Это подтверждают и п.п. 2 и 5 Положения о Министерстве обороны Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 11 ноября 1998 года № 1357 «Вопросы Министерства обороны Российской Федерации и Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации»⁶⁵. Такие же признаки наличия управленческих функций в административно-правовом их понимании имеются и у военных организаций, составляющих в своей совокупности Вооруженные Силы.

В соответствии с действующим законодательством (п. 1 ст. 120 ГК РФ, п. 1 ст.9 Федерального закона «О некоммерческих организациях»⁶⁶) учреждением признается некоммерческая, созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера и финансируемая полностью или частично собственником.

Как видно, перечень функций некоммерческого характера, в целях осуществления которых создаются учреждения, не является исчерпывающим. В соответствии со ст. 11 и п. 2 ст. 10 Федерального закона «Об обороне» воинские части предназначены для отражения агрессии, направленной против Российской Федерации, для вооруженной защиты целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации, а также для выполнения задач в соответствии с международными договорами Российской Федерации, то есть создаются для выполнения оборонных функций, не связанных с извлечением прибыли.

То есть военные организации являются по сути государственными военными учреждениями, и подпадают под признаки, предусмотренные ст.ст.120, 296, 298 ГК РФ и ст. 2 Федерального закона «О некоммерческих организациях».

Каждая военная организация, каждая воинская часть, обладает определенным количеством имущества. При этом имущество каждой воинской части обособлено от имущества всех других подразделений. Это же непосредственно подтвердил и законодатель, который ввел в Федеральном законе «О материальной ответственности военнослужащих» ранее отсутствовавшее легальное определение имущества воинской части. В соответствии с этим определением имущество воинской части — это все виды вооружения, военной техники, боеприпасы, горюче-смазочные материалы, топливо, продовольствие, вещевое имущество и иные виды военного имущества, здания, сооружения, деньги и ценные бумаги, другие материальные средства, являющиеся федеральной собственностью и закрепленные за воинской частью (ст. 2 Закона).

Для государственных учреждений «мерой» их имущественной обособленности, являющейся основой их юридической личности, считают наличие у них самостоятельной сметы и права самостоятельного распоряжения кредитами⁶⁷. Это «сметно-бюджетное» обособление имущества государственного учреждения заключается в том, что учреждение получает в свое «распоряжение» выделенные из бюджета денежные средства, причем выделенные со строго целевым назначением, указанным в смете, и, как правило, на определенный срок.

Но само по себе наличие сметы не дает возможность однозначно определить, является ли организация «самостоятельной». Наличие сметы еще не свидетельствует о той степени обособления имущества, которая необходима для юридического лица (о закреплении имущества за этой организацией именно на праве оперативного управления). Как справедливо отмечает В. А. Дозорцев, «всякое сметное юридическое лицо имеет смету, но не наоборот, то есть наличие сметы еще не свидетельствует о наличии права оперативного управления, гражданской правосубъектности»⁶⁸. Для того, чтобы имущество стало действительно обособленным, необходимо не просто выделить это имущество для использования в интересах организации, но обеспечить осуществление такого использования ее (организации) собственными волевыми актами. Право распоряжения имуществом предполагает такую степень имущественной и организационной обособленности общественного образования, «которая создает возможность самостоятельного отчуждения … продукта — товара, а также самостоятельного решения вопросов, связанных с расходованием средств…»⁶⁹

Поэтому необходимо выяснить, обладают ли командиры воинских частей правами распорядителей кредитов?

Распорядители кредитов подразделяются на главных и нижестоящих (п. 144 Инструкции Государственного Банка СССР от 26.11.84 г. № 27 «По кассовому исполнению государственного бюджета СССР»). В соответствии с п. 145 этой же Инструкции главными распорядителями кредитов являются министры, а значит, и Министр обороны РФ также является главным распорядителем кредитов. К главным распорядителям кредитов могут быть отнесены также начальники управлений министерств, если им такие права предоставлены соответствующим Министром.

Все остальные распорядители кредитов, не отнесенные к категории главных, являются нижестоящими распорядителями кредитов, которым открываются отдельные счета в банках, но исключительно на расходы учреждения (организации), для перевода подведомственным предприятиям, учреждениям и организациям, на централизованные мероприятия, а также на содержание подведомственных учреждений и организаций, бухгалтерский учет которых централизован (п. 148 Инструкции Госбанка СССР № 27).

Если исходить из положений вышеназванных Инструкций Государственного Банка СССР, то командиров воинских частей вряд ли можно определить как распорядителей кредитов. Это связано с тем, что воинским частям, учреждениям и организациям Министерства обороны могут открываться исключительно текущие счета (п. 210 Инструкции Госбанка СССР № 27), куда переводятся только средства на выплату заработной платы (денежного довольствия военнослужащих), оплату хозяйственных, операционных и других расходов (п. 207 Инструкции Госбанка СССР № 27).

При этом, в соответствии с п. 1.6. Инструкции Государственного Банка СССР от 30.10.86 г. № 28 «О расчетных, текущих и бюджетных счетах, открываемых в учреждениях Госбанка СССР» и п. 207 Инструкции Госбанка СССР № 27, текущие счета открываются только тем бюджетным учреждениям, которые не являются самостоятельными распорядителями кредитов, организациям и учреждениям, не обладающим признаками юридического лица, а также филиалам, представительствам, отделениям и другим обособленным подразделениям юридических лиц.

Возможность же открытия бюджетных счетов, которыми распоряжаются распорядители кредитов, предусматривается лишь для бюджетных учреждений определенного уровня, причем специально оговаривается, что в условиях Вооруженных Сил бюджетные счета открываются довольствующим финансовым органам Министерства обороны (п. 197, 210 Инструкции Госбанка СССР № 27).

Различие между счетом бюджетным и счетом текущим заключается в том, что на бюджетный счет денежная наличность не перечисляется, и на нем лишь ведется учет расходов в пределах отрытых по бюджету кредитов, в то время как текущий счет может быть открыт только при условии предварительного перечисления на этот счет денежных средств с других счетов, поскольку выдача средств с текущего счета производится только в размере их остатков на этом счете⁷⁰.

Пункт 217 Инструкции Госбанка СССР № 27 предоставил довольствующим финансовым органам Министерства обороны право отзывать средства с текущих счетов финансируемых ими воинских частей на свой бюджетный счет. Причем такие распоряжения об отзыве средств выполняются учреждениями банка без предупреждения и согласия владельца счета (то есть без предупреждения и согласия воинской части) (п. 218 Инструкции Госбанка СССР № 27). Да и при закрытии текущих счетов воля их владельцев никоим образом не учитывается (п. 220 Инструкции Госбанка СССР № 27).

Исходя из указанных положений командир воинской части не наделяется правами «распорядителя кредитов», хотя и распоряжается средствами, поступающими на текущий счет воинской части.

Но в то же время в силу ст.ст.152, 164 Бюджетного кодекса Российской Федерации⁷¹наряду с главными распорядителями и распорядителями бюджетных средств (которыми являются органы государственной власти, имеющие право распределять средства федерального бюджета по подведомственным распорядителям и получателям бюджетных средств)⁷² участниками бюджетного процесса, обладающими бюджетными полномочиями на федеральном уровне, являются также бюджетные учреждения, государственные и муниципальные унитарные предприятия, другие получатели бюджетных средств.

Военная организация должна признаваться бюджетным учреждением, поскольку, во-первых, создается органом государственной власти Российской Федерации, во-вторых, создаются для осуществления функций некоммерческого характера, в-третьих, ее деятельность финансируется из федерального бюджета на основе сметы доходов и расходов, и в-четвертых, наделена государственным имуществом на праве оперативного управления, не имея статуса федерального казенного предприятия. Совокупность всех этих определенных в законе (ст. 161 Бюджетного кодекса РФ) признаков имеется у военной организации, а значит, с точки зрения бюджетных правоотношений, она является бюджетным учреждением.

А раз это так, и бюджетное учреждение в пределах сметы доходов и расходов имеет право на использование бюджетных средств, а также самостоятельно в расходовании средств, полученных за счет внебюджетных источников⁷³, то командир (начальник) военной организации является распорядителем кредитов.

Свои полномочия распорядителя кредитов командир (начальник) военной организации реализует, распоряжаясь средствами военной организации, находящимися на ее лицевом счете, открываемом в соответствующем территориальном органе Федерального казначейства⁷⁴.

Если же рассматривать права командира (начальника) военной организации по распоряжению средствами, полученными от разрешенных видов приносящей доходы деятельности, то этими средствами командир (начальник) военной организации распоряжается и вовсе самостоятельно. Поэтому командир (начальник) военной организации является ее органом, действиями которого и реализуется гражданская правосубъектность воинской части.

А значит, военные организации обладают «имущественной и юридической самостоятельностью». По этому критерию военные организации должны рассматриваться как самостоятельные правоспособные субъекты гражданских правоотношений.

Кроме того, используя выделенное и закрепленное за ней собственником имущество, воинская часть имеет право осуществлять приносящую доход деятельность, приобретая право хозяйственного ведения на полученное от такой деятельности имущество и учитывая его на отдельном балансе, о чем подробнее будет сказано во второй главе настоящего исследования. Но и этим не ограничиваются, имущественная обособленность воинской части. Как любой субъект гражданских правоотношений воинская часть вправе иметь имущество и на праве собственности. Право собственности может быть приобретено воинской частью на то имущество, которое получено к ней не от государства, а по другим основаниям. Автор имеет ввиду имущество, полученное по безвозмездным сделкам (таким как дарение и пожертвование) или юридическим фактам (наследование по завещанию). Такое имущество после его принятия будет не федеральной собственностью, а имуществом воинской части.

Таким образом, обособленное имущество военной организации, составляющее материальную базу возможности ее участия в гражданских правоотношениях, состоит в безналичных денежных средствах, совокупности имущества не изъятого из оборота, находящегося у военной организации на ограниченном вещном праве, включая имущество, приобретенное воинской частью от приносящей доход деятельности и имущество, полученное воинской частью в результате безвозмездных сделок и юридических фактов, находящееся в собственности воинской части.

В соответствии со ст. 26 ГК РСФСР 1964 года правоспособность юридического лица возникала с момента утверждения его устава или положения, а в тех случаях, когда оно действует на основании общего положения об организациях данного вида, — с момента принятия компетентным органом решения о его создании. Поэтому военные организации в соответствии с положениями о них признавались юридическими лицами с момента, определенного в директиве соответствующего органа военного управления об их образовании. Закон не требовал их государственной регистрации.

Ситуация изменилась после введения в действие на территории России Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года⁷⁵, п. З ст. 13 которых установил правило об обязательной государственной регистрации юридических лиц. Это же правило нашло свое закрепление и в ст. 51 действующего ГК.

Особенно остро вопрос о признании за военными организациями статуса юридического лица исходя из наличия или отсутствия его формализованного проявления — государственной регистрации — стоит, как правило, при рассмотрении дел в арбитражных судах. Причем, как представляется, приданию остроты данному вопросу способствовала позиция самих должностных лиц Поэтому, например, заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ в марте 1998 года дал разъяснение о том, что в каждом конкретном случае необходимо предложить воинским частям подтвердить свое правовое положение. Если же военная организация не имеет признаков юридического лица, в том числе и из-за отсутствия государственной регистрации, то возможно привлечение к участию в деле вышестоящих организаций вплоть до Министерства обороны РФ как непосредственно, так и путем выдачи соответствующей доверенности командованию конкретной воинской части⁷⁷.

Государственная регистрация является формализованным проявлением наличия у социального образования всех необходимых признаков юридического лица, и, как следствие, достаточным и бесспорным подтверждением наличия статуса субъекта гражданского права у данного образования⁷⁸. Как отмечается в современной литературе, обязательная государственная регистрация юридических лиц была введена законодателем для того, «чтобы облегчить положение участников гражданского оборота, и прежде всего тех из них, кто решает для себя вопрос о заключении договора с соответствующим образованием»⁷⁹.

При этом данные о государственной регистрации должны включаться в единый государственный реестр юридических лиц, открытый для всеобщего ознакомления. Но выполняемые военными организациями функции неразрывно связаны с необходимостью сохранения государственной и военной тайны, а значит, включение военных организаций в открытый для всеобщего ознакомления единый государственный реестр может нанести значительный ущерб безопасности государства. Поэтому было бы логично предположить, что в законе о регистрации юридических лиц для военных организаций должен быть предусмотрен особый порядок регистрации в качестве юридических лиц, позволяющий соблюсти публично-правовые интересы охраны государственной тайны (нам представляется, что проведение государственной регистрации Хотя, например В. В. Бараненковым высказано мнение о том, что государственная регистрация является «статусообразующим» признаком, наравне с организационным единством и имущественной обособленностью, и от нее производны такие признаки юридического лица как самостоятельная имущественная ответственность по своим обязательствам, гражданская дееспособность и процессуальная правоспособность (см. Бараненков В. В., Указ, соч., с. 6, 13, 14, 15). Однако, по мнению автора, с этим нельзя согласиться, поскольку государственная регистрация организации в качестве юридического лица лишь подтверждает наличие у нее всех необходимых для этого признаков, и, в первую очередь, самостоятельной имущественной ответственности по своим обязательствам. Иное понимание несет в себе неразрешимые внутренние противоречия, поскольку дает возможность признавать самостоятельными участниками имущественного оборота любых общественных образований, не обладающих не только имущественной самостоятельностью, но даже и собственным наименованием, но имеющим запись о государственной регистрации в качестве юридического лица военных организаций должно быть возложено на Министерство обороны Российской Федерации с тем, чтобы отсутствие государственной регистрации Министерством юстиции не привело к нарушению публичных государственных интересов).

На сегодняшний день (пока не принят закон о регистрации юридических лиц) государственная регистрация производится не только органами юстиции, но и некоторыми другими органами. Наибольшее распространение пока имеет регистрация юридических лиц муниципальными органами. В ряде случаев для этой цели создаются специальные регистрационные палаты, как это сделано, например, в Москве. В этой ситуации автор полагает возможным поручить проведение государственной регистрации военных организаций Министерству обороны РФ. Это тем более возможно, что для некоторых видов юридических лиц такая возможность уже существует. Так, коммерческие банки регистрируются в Центральном Банке Российской Федерации (Банке России)⁸⁰, а средства массовой информации — в Министерстве Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникации ⁸¹ .

Также и при создании военных организаций Министерством обороны, являющемся федеральным органом исполнительной власти, они регистрируются этим органом, им присваивается наименование (действительное и условное), вручается боевое знамя. Поэтому регистрация воинской части при ее создании в Министерстве обороны является одновременно и государственной регистрацией военной организации как юридического лица.

Тем более есть основания признавать прошедшими государственную регистрацию ранее созданные (до 3 августа 1992 года) военные организации и без проведения дополнительной регистрации их в качестве юридических лиц. Это вытекает из того, что поскольку такие общественные образования обладали в прошлом и обладают в настоящем всеми необходимыми признаками юридического лица, то они могут продолжать свое участие в имущественном обороте и без формализации наличия присущих им признаков. Если же не признавать за этими организациями статус юридического лица, то это, во-первых, может нанести вред интересам их кредиторов (если существуют отношения, возникшие еще в период признания за ними статуса юридического лица), а во-вторых, потребует обязательного проведения процедур реорганизации или ликвидации данных организаций как юридических лиц, что также вряд ли оправдано с точки зрения публично-правовых интересов, поскольку может привести к ухудшению обороноспособности государства и потребует значительных материальных затрат.

Поэтому автор считает, что регистрация, проводимая Министерством обороны при создании воинских частей, сопряженная с присвоением им действительного и, при необходимости, условного наименования, является достаточным подтверждением наличия их государственной регистрации.

Как указывалось ранее, для самостоятельного участия в гражданском обороте субъекту необходимо обладать и гражданской дееспособностью.

Поскольку правовые отношения, участниками которых являются субъекты права, — отношения волевые⁸², которые, в свою очередь, обусловлены общественными отношениями, то можно сказать, что правовые отношения — это субъективная сторона общественных отношений. Поэтому следует согласиться с Д. Генкиным в том, что обладание правосубъектностью — это «обусловленная общественными отношениями способность создавать юридические или волевые отношения»⁸³. Отсюда можно сделать вывод, что правосубъектность (а в ней и вся сущность проблемы юридического лица) неразрывно связана с вопросом о самостоятельном участии в правоотношениях как отношениях волевых. Поскольку же волевые отношения проявляются вовне, то и вопрос о субъекте права, о юридическом лице — это вопрос о выступлении данного образования как единства, как носителя воли в его отношениях с другими субъектами права, а субъект права — это носитель волевых отношений, выявляемых вовне, в обороте.

Для признания за общественным образованием как субъектом гражданского права волеспособности, оно должно быть организовано в единое целое.

Поскольку в течение длительного периода времени основной функцией юридического лица была централизация собственности, капитала⁸⁴то на первое место среди признаков юридического лица всегда ставили то, что это организация нескольких лиц. И до сих пор институт юридического лица выступает как важнейшая правовая форма централизации и концентрации капитала. «Основным признаком, определяющим возможность различных общественных образований выступать в качестве субъектов права — участников правоотношении, является организационное единство»⁸⁵— указывает Р. О. Халфина. Следует однако отметить, что к настоящему времени, когда обычным явлением стали юридические лица, состоящие из одного участника (физического или юридического лица), такая трактовка юридического лица уже не выглядит однозначной, вызывая серьезные возражения. Но поскольку воинская часть, чья гражданская правосубъектность является предметом нашего исследования, в принципе не может состоять из одного участника, то следует признать признак «организации», «организационного единства», действительно имеющим первостепенное значение.

Организационное единство характеризует всякую организацию как единое целое. Признак «организационного единства» рассматривается в качестве признака существенного и конструктивного, выступающего в качестве механизма, способа реализации правосубъектности юридического лица.

«Организация» в лексическом толковании понимается как «общественное объединение или государственное учреждение; организованность, продуманное устройство»⁸⁷ То есть «организацию» можно понимать как формальное объединение физических и (или) юридических лиц для совместного ведения какой-либо деятельности. Поэтому можно выделить два главных значения, которые придаются термину «организация» ⁸⁸ :

1. организация как деятельность, направленная на упорядочение, налаживание, приведение в систему чего-либо, например организация труда, организация производства и так далее;

2. организация как определенное социальное образование — «общественный организм», например, промышленное предприятие, добровольное спортивное общество и так далее.

Безусловно, что понятие «организации» применительно к рассматриваемому признаку юридического лица имеет значение только во втором значении.

Применительно к этому значению можно говорить о том, что «сущность любой организации (как и общества в целом) заключена не в самих по себе людях, а в тех связях и отношениях, в которых люди (их социальные группы, классы, государства) находятся друг к другу, объединяясь для достижения поставленных целей»⁸⁹ .

Поэтому «организация» представляет собой определенное социальное образование как систему существенных социальных взаимосвязей, посредством которых люди (или группы людей) объединяются для достижения поставленных целей в единое структурно и функционально дифференцированное социальное целое.

Разумеется, не любая организация признается юридическим лицом и, следовательно, не любая организация может участвовать в экономическом обороте. Для того, чтобы за организацией был признан статус юридического лица, она должна обладать также и всеми вышеуказанными признаками.

Основным критерием для выделения данного вида организации как самостоятельного вида участников правоотношений (по признаку наличия организационного единства) служит характер деятельности, функции, выполняемые данным общественным образованием. Причем поскольку определенные функции могут выполняться на различных уровнях, то количественные характеристики не имеют решающего значения.

Организационное единство рассматривается как «предоставленные учредителям законом юридические возможности, в пределах организационно-правовых форм существования юридических лиц, формировать систему внутренних организационных связей между элементами, составляющими его конструкцию, с целью обеспечения способности организации выступать в качестве субъекта гражданских отношении»⁹⁰.

Юридическое лицо, таким образом, обязательно предполагает «определенным образом организованную связь людей»⁹¹, а условием возникновения юридической личности является волевая деятельность людей, направленная на ее создание. Организация превращает единство прав и обязанностей входящих в нее лиц (людей) в новое качество, которое выражается в правах и обязанностях самой организации как единого целого.

Но кроме внутреннего организационного единства организация, претендующая на статус юридического лица, должна обладать также и внешней автономией, под которой понимается «необходимая мера самостоятельности в действиях данного юридического лица по отношению ко всем „третьим лицам“, функционирующим как в рамках одной системы (ведомства), так и за ее пределами»⁹² .

Действительно, чтобы социальное образование могло рассматриваться в качестве самостоятельного и на этом основании выступать в обороте от своего, а не чужого имени, такое социальное образование не должно зависеть в своих действиях и решениях от воли других лиц. Если же такое образование не свободно в своих действиях от воли какого бы то ни было другого образования, пусть даже и существующего в рамках той же, что и первое образование, системы, то нельзя признать за такой организацией (социальным образованием) прав самостоятельного участника тех отношений в которых оно участвует. Можно лишь говорить о представительской функции этой организации, но реальным участником отношений, в которых формально фигурирует несамостоятельная организация, будет все-таки то лицо, чья воля как раз и реализуется посредством действий неавтономной организации.

К Вооруженным Силам и воинским частям признак «организации», «организационного единства» применим в силу указания п. 1 ст. 10 Закона РФ от 31.05.96 г. № 61-ФЗ «Об обороне», причем закон называет все Вооруженные Силы единой организацией, а все отдельные подразделения — центральные органы военного управления, объединения, соединения, воинские части, виды и рода войск, Тыл Вооруженных Сил, войска, не входящие в виды и рода войск Вооруженных Сил РФ — названы находящимися в составе этой организации (ст. И Закона РФ «Об обороне»).

Только в Законе РФ от 05.08.95 г. № 126-ФЗ «О железнодорожных войсках Российской Федерации» установлено, что воинские части этих войск являются юридическими лицами (п. 2 ст. 10 Закона).

В то же время Федеральный закон от 12.07.1999 г. № 161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих»⁹³ определил, что воинскими частями являются органы военного управления, объединения, соединения, воинские части, корабли, организации, военные образовательные учреждения профессионального образования, в которых в соответствии с законодательством Российской Федерации военнослужащие проходят военную службу (ст. 2 Закона).

Таким образом, военнослужащие, составляющие «людской субстрат» военной организации (воинской части), несмотря на то, что они проходят военную службу в Вооруженных Силах и подчиняются единому для всех руководству — руководству Министерства обороны (независимо от того, проходят ли они службу в Военно-Воздушных Силах или в Военно-Морском Флоте, дислоцируется ли их часть в Мурманской области или в Комсомольске-на-Амуре), в то же время организованы в рамках отдельной воинской части, будучи связаны правоотношениями с данной конкретной воинской частью, обладают определенными правами, связанными с прохождением службы именно в этой, а не в какой-либо другой части, и несут определенные специфические обязанности, возникающие для них в связи со службой в данной части как в отдельной организации.