Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве

Сущность принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве России неразрывно связана с положениями ст. 6 УПК РФ. Значительная часть нормативных положений ст. 6 УПК находит свое выражение в структуре исследуемого нами принципа, который вместе с назначением уголовного судопроизводства образует своего рода «несущую конструкцию» системы принципов уголовного процесса. С целью уяснения роли данного принципа уголовного судопроизводства необходимо выделить элементы принципа охраны прав и свобод человека, характерные для уголовного процесса. Буквальное толкование статьи 11 УПК свидетельствует о том, что элементы указанного принципа регламентированы каждой из четырех частей данной статьи.

Охрана прав и свобод в уголовном законодательстве стран ближнего зарубежья

Исходя из части 1 вышеназванной статьи следует, что в качестве первого элемента принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве следует признать обязанность суда, прокурора, следователя, дознавателя разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления данных прав.

В качестве второго элемента принципа охраны прав и свобод человека и гражданина уголовно-процессуальный закон выделяет категорию, соотносящую свидетельский иммунитет со свойством допустимости доказательств, устанавливая, что в случае согласия лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, дать показания дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны предупредить указанных лиц о том, что их показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу. Основным содержанием свидетельского иммунитета «выступает законодательно определенная возможность допрашиваемого лица выбирать по собственному усмотрению один из нормативно установленных вариантов поведения при производстве соответствующих следственных действий». При несоблюдении данного требования показания, полученные от вышеуказанных лиц, будут признаны недопустимыми доказательствами в порядке ч. 1 ст. 75 УПК.

Это положение предполагает обязанность лица, производящего предварительное расследование, и суда уведомлять о вышесказанном допрашиваемых ими лиц в случае наличия у последних свидетельского иммунитета. Следует отметить, что на практике данное требование соблюдается далеко не всегда. Так, например, во время допроса обвиняемой П. после предъявления ей обвинения следователь не разъяснил ей соответствующие положения иммунитета свидетеля, предусмотренные, в том числе, ч. 1 ст. 51 Конституции РФ. В судебном заседании по ходатайству защитника показания П. были признаны недопустимыми.

Нередко по основанию не разъяснения положений ст. 51 Конституции РФ обжалуются в кассационном порядке приговоры судов, постановленные с учетом этих недопустимых показаний. В каждом таком случае вышестоящие судебные инстанции тщательно проверяют доводы кассационных, апелляционных и надзорных жалоб на предмет допустимости показаний, полученных с нарушением правил ст. 51 Конституции РФ. Вышестоящие суды обычно так аргументируют основания к отказу в удовлетворении жалоб: «Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по настоящему делу не допущено. Адвокатом П.Д.С. был обеспечен, положения ст. 51 Конституции РФ ему разъяснялись, данных о применении недозволенных методов расследования из материалов дела не усматривается».

На наш взгляд, предупреждаться о возможности использования показаний в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу должны в каждом случае подозреваемый, обвиняемый (в том числе, несовершеннолетние); законные представители таковых, если они соглашаются дать показания, касающиеся расследуемого уголовного дела; свидетели (в том числе, несовершеннолетние) в случае согласия дать показания в отношении своих близких родственников; законные представители таковых, если они соглашаются дать показания, касающиеся расследуемого уголовного дела и роли в совершении преступления представляемого ими лица.

Но данное предупреждение должно осуществляться перед производством следственных действий, связанных с получением показаний. В остальных случаях свидетельский иммунитет не действует. Это подтверждается и практикой Верховного Суда РФ. Так, по делу А.А.А., осужденного по приговору Московского городского суда от 19 декабря 2006 г, Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отметила: «Разъяснение положений ст. 51 Конституции Российской Федерации перед каждым следственным действием по действующему уголовно-процессуальному закону не требовалось. При этом судом установлено, что данная норма была разъяснена А., и он использовал свое право, в частности отказывался давать показания в качестве подозреваемого в отсутствие адвоката. Протокол допроса от 23 апреля 1997 года как доказательство в приговоре не указан».

Третьим элементом исследуемого принципа, исходя из ст. 11 УПК, является возможность применения мер безопасности, предусмотренных ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4. ч. 2 ст. 241, ч. 5 ст. 278 УПК при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного процесса, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными действиями (ч. 3 ст. 11 УПК). В качестве последнего (четвертого) элемента принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве России законодатель выделяет возможность возмещения вреда, причиненного лицу, в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование (ч. 4 ст. 11 УПК РФ).

Вместе с тем анализ высказанных в науке уголовно-процессуального права точек зрения относительно входящих в исследуемый принцип элементов свидетельствует о том, что существуют мнения о наличии большего количества структурных частей принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве России, чем следует из буквального толкования норм уголовно-процессуального закона. Так, С. Б. Оленев, рассматривая содержание принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в российском уголовном судопроизводстве, не выделяет каких-либо элементов данного принципа, о которых не говорится в уголовно-процессуальном законе. Однако он называет в числе государственных и иных органов и должностных лиц, обеспечивающих реализацию принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве наряду с судом, прокурором, адвокатом, Уполномоченного по правам человека в РФ.

Сходства и различия в принципах охраны прав и свобод различных стран

Следует отметить, что сходную структуру имеет указанный принцип в уголовно-процессуальном законодательстве ряда стран ближнего зарубежья. Так, в ст. 12 УПК Кыргызской Республики, которая называется «Охрана прав и свобод граждан при производстве по уголовным делам», также присутствуют все четыре элемента, на которые мы обратили внимание. Кроме того, ч. 5 ст. 12 УПК Кыргызской Республики содержит положение, перекликающееся с принципом презумпции невиновности: «Никто не может быть осужден лишь на основе его собственного признания в совершении преступления».

Ст. 15 УПК Республики Казахстан с аналогичным наименованием закрепляет только три элемента из четырех, нами выделяемых: в ней не содержится требование, связанное со свидетельским иммунитетом.

Ст. 10 УПК Республики Беларусь «Обеспечение защиты прав и свобод граждан» наряду с четырьмя базовыми элементами, о которых мы упоминали, содержит еще три положения, конкретизирующие сущность данного принципа белорусского уголовного процесса:

1. Касающееся оснований ограничения прав и свобод лиц в уголовном процессе (ч. 2 ст. 10 УПК РБ).

2. Запрещающее кого бы то ни было понуждать к исполнению не предусмотренных УПК обязанностей либо к отказу от своих прав (ч. 3 ст. 10 УПК РБ).

3. Обязывающее компетентные органы принимать меры к обеспечению гражданского иска для возмещения вреда, причиненного преступлением (ч. 5 ст. 10 УПК РБ).

В УПК Республики Узбекистан сходный принцип раскрывается в ст. 18 «Охрана прав и свобод граждан», которая содержит положения, гарантирующие охрану личной свободы и неприкосновенности (ч.ч. 2 и 3 ст. 18), неприкосновенности частной жизни, жилища, сохранение тайны переписки, телеграфных сообщений и телефонных переговоров (ч.ч. 4, 5 ст. 18). Однако регламентация данного принципа в Республике Узбекистан не предусматривает закрепления обязанности по принятию мер безопасности и по разъяснению правил свидетельского иммунитета.

В уголовно-процессуальном законодательстве Республики Молдова похожий принцип закреплен в ст. 10 «Соблюдение прав, свобод и человеческого достоинства». Обращает на себя внимание используемая молдавским законодателем терминология: наряду с правами и свободами человека декларируется и соблюдение человеческого достоинства. Также в статье речь идет не о гражданах, как это наблюдается в ранее проанализированных актах других республик, а о личности и лице, что, по нашему мнению, является более верным, так как гарантии предоставляются любому участнику процессуальных отношений вне зависимости от его гражданства или подданства. В тексте ст. 10 можно также выделить пять элементов, содержание двух из которых напоминает трактовку российского закона:

1. Все органы и лица, участвующие в уголовном судопроизводстве, обязаны соблюдать права, свободы и достоинство личности.

2. Временное ограничение прав и свобод лица и применение по отношению к нему принудительных мер компетентными органами допускается лишь в случаях и порядке, строго определенных УПК.

3. В ходе уголовного судопроизводства никто не должен подвергаться пыткам, жестокому или бесчеловечному или унижающему человеческое достоинство обращению, содержаться в унизительных условиях, принуждаться к участию в процессуальных действиях, унижающих человеческое достоинство.

4. Любое лицо имеет право защищать всеми не запрещенными законом средствами свои права, свободы и человеческое достоинство, незаконно ущемленные или ограниченные в ходе уголовного судопроизводства.

5. Ущерб, причиненный в ходе уголовного судопроизводства правам, свободам и достоинству лица, возмещается в установленном законом порядке. Как видно, молдавский законодатель использует не только отличающуюся терминологию при характеристике принципа, но и несколько иную структуру его содержания, что нисколько не снижает значимости формулируемого принципиального положения, а даже по созвучию и тональности приближает его к европейским стандартам в области защиты прав человека.

Что касается российского законодательства, то анализ произведенного в предыдущем параграфе диссертационного исследования конституционно-правового регулирования принципа обеспечения прав и свобод человека и гражданина позволяет сделать вывод, что одноименный принцип уголовного процесса является его составным элементом.

Сопоставляя положения конституционного принципа охраны прав и свобод человека и гражданина с нормами уголовно-процессуального закона, обеспечивающими гарантии данных прав и свобод в уголовном судопроизводстве, следует прийти к выводу, что лицо, производящее предварительное расследование, а также прокурор в рамках реализации надзорных полномочий, руководитель следственного органа и суд при осуществлении соответственно ведомственного и судебного контроля обязаны не только не допускать нарушения прав и законных интересов участников уголовного процесса, но в случае выявления допущенных нарушений самостоятельно принимать меры по восстановлению нарушенных прав в рамках предоставленных полномочий.

Очевидность вышеприведенной посылки вытекает из буквального толкования всей совокупности принципов уголовного судопроизводства.

Вместе с тем анализ ч. 1 ст. 11 УПК, а также следственной и судебной практики применения данной нормы, выявляет существенную проблему, которая касается неоправданного ограничения ее реализации в отношении всех лиц, вовлеченных в сферу уголовного процесса.

Иными словами, исходя из буквального толкования ч. 1 ст. 11 УПК, следует, что обязанность разъяснения прав, обязанностей и ответственности у дознавателя, следователя, прокурора и суда появляется лишь в связи с возникновением уголовно-процессуальных отношений, обязательным субъектом которых должны быть подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и другие участники, названные в обозначенной норме закона.

При этом законодатель с очевидностью использует формулировку «другим участникам», отграничивая ее как от понятия «иных участников уголовного судопроизводства», так и от тех участников уголовного процесса, которые, напрямую не названы в главе 6 УПК, однако наделены определенными процессуальными правами и обязанностями (например, секретарь судебного заседания). Это означает, что дознавателю, следователю и суду не вменено в обязанность разъяснять им права и ответственность. Кроме того, из орбиты уголовно-процессуального принципа обеспечения прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве по указанной выше причине также исключены и лица, каким-либо образом вовлеченные в сферу уголовного судопроизводства.

Пробелы в правовой регламентации

Вместе с тем, анализ ряда норм УПК позволяет сделать вывод, что в рамках реализации иных принципов уголовного судопроизводства, права и законные интересы, как участников уголовного процесса, так и лиц, каким-либо образом вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, гарантируются равным образом, несмотря на различие их процессуального положения.

Так, например, очевидно, что исследуемый принцип неразрывно связан с принципом, закрепляющим право на обжалование процессуальных действий и решений (ст. 19 УПК). Конструкция данной статьи уголовно-процессуального закона и ее реализация в других нормах УПК по законодательной технике представляется более успешной по сравнению с уголовно-процессуальной регламентаций принципа охраны прав и свобод человека и гражданина. Так, в ст. 19 УПК дана общая формулировка относительно права на обжалование, что не сужает круга лиц, на которых распространяется данный принцип. Подтверждает нашу посылку и анализ других норм УПК.

Часть первая ст. 123 УПК регламентирует, что действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа, прокурора и суда могут быть обжалованы не только участниками уголовного судопроизводства, но и иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы. Не трудно заметить, что реализовать право на обжалование «иные лица» могут только в случае разъяснения им такового права, обязанность по разъяснению которого у суда, прокурора, следователя и дознавателя отсутствует.

Данная ситуация существенным образом нарушает не только их права в части обжалования и, соответственно, ограничивает возможность реализации принципа права на обжалование, но, более того, противоречит международной и конституционно-правовой регламентации принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в целом.

Следует заметить, что ни международные нормы, ни конституционно-правовое регулирование не делают исключений из принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в зависимости от наличия у лица определенного уголовно-процессуального статуса, а также от определенных стадий уголовного процесса.

Кроме того, название самой ст. 11 УПК, регулирующей исследуемый принцип уголовного судопроизводства, означает, что распространяется он на лиц, во-первых, вне зависимости от наличия у них гражданства, во-вторых, подобное наименование данного принципа никоим образом также не связывает охрану прав и свобод с конкретным процессуальным статусом. Буквальное толкование ч. 4 ст. 11 УПК также подтверждает то, что принцип охраны прав и свобод распространяется на всех, лиц, вне зависимости от наличия у них уголовно-процессуального статуса, о чем свидетельствует формулировка законодателя «вред, причиненный лицу», а не «вред, причиненный участнику уголовного процесса». Созвучные идеи содержатся и в проанализированной нами ранее ст. 10 УПК Республики Молдова. Все это указывает на необходимость совершенствования ч. 1 ст. 11 УПК РФ. Полагаем необходимым закрепить за судом, прокурором, следователем, дознавателем, органом дознания не только обязанность по обеспечению возможности осуществления прав участниками процесса и иными лицами, но и возможности осуществления обязанностей.

Представляется, что отсутствие в действующей редакции данной статьи указания на возможность осуществления обязанностей лицами, участвующими в уголовном судопроизводстве, также неоправданно сужает реализацию исследуемого принципа. Ведь только, исполнив некоторые уголовно-процессуальные обязанности, лицо приобретает возможность реализации предоставленных уголовно-процессуальным законом прав. Из этого следует, что должна обеспечиваться возможность осуществления как процессуальных прав, так и обязанностей.

Отсутствие (либо малое количество) обязывающих предписаний в структуре того или иного правового института при формулировании норм этой общности законодателем ведет к дисбалансу механизма правового регулирования соответствующих отношений, где начинает преобладать статическая регулятивная функция права. Подобные отступления от традиционной законодательной техники ни в коей мере не способствуют повышению эффективности правового регулирования общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства.

В связи с вышеизложенным полагаем целесообразным изменить редакцию ч. 1 ст. 11 УПК и изложить ее следующим образом: «1. Суд, прокурор, следователь, дознаватель, орган дознания обязаны разъяснить участникам уголовного судопроизводства, а также иным лицам, вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства, их права, обязанности и ответственность и обеспечить возможность осуществления этих прав и обязанностей».

Данная редакция ч. 1 ст. 11 УПК позволит не только сбалансировать обеспечение прав и законных интересов всех лиц, вовлеченных в сферу уголовного процесса, но и гарантировать возможность обеспечения предоставленных им прав и обязанностей.

право свобода человек гражданин

Заключение

При рассмотрении вопроса о соотношении прав и обязанностей нельзя не обратить внимание на дисбаланс, внесенный в уголовно-процессуальную систему «права.обязанности.запреты.ответственность» из-за низкой законодательной техники действующего УПК. Дело в том, что законодатель неудачно сформулировал нормы, регулирующие статус участников процесса, отказавшись от использования обязывающих норм при конструировании ряда статей глав 6−7. При анализе этой ситуации необходимо помнить, что различные по характеру нормативные предписания обеспечивают цельное регулирование соответствующих правоотношений.

Отсутствие определенного вида нормативных предписаний ведет к пробельности в правовом регулировании. С. С. Алексеев справедливо указывал, что «регулятивное правовое воздействие подразделяется на две самостоятельные функции — регулятивную статическую (закрепление господствующих общественных отношений) и регулятивную динамическую (оформление их движения, развития). Отсюда проистекают функциональные различия между обязывающими предписаниями, с одной стороны, управомочивающими и запрещающими — с другой… Первая из перечисленных разновидностей выражает действие регулятивной динамической функции, а две вторые — регулятивной статической функции».

Таким образом, обязывающие нормы устанавливают обязанность лица совершать определенные положительные действия, побуждают участника правоотношений к активности.

1. Будников В. Л. Иммунитет свидетеля в современном уголовном судопроизводстве // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2009. № 4.

2. Архив Волгоградского областного суда. 2009. Угол. дело № 1−274/2001.

3. 1 Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 ноября 2007 г. N 15-О07−32 // СПС «Консультант», 2008.

4. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 5 июня 2008 г. N 89-О08−37СП // СПС «Консультант», 2008.

5. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 мая 2007 г. N 5-О07−65 // СПС «Консультант», 2008.

6. Постановление Правительства РФ от 27 октября 2006 г. N 630 «Об утверждении Правил применения отдельных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // СПС «Консультант», 2008.

7. Оленев С. Б. Охрана прав и свобод человека и гражданина — принцип российского уголовного судопроизводства: Дис. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2005.

8. Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики. Бишкек: Академия, 2007. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. Алматы: Норма-К, 2007.

9. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь. Минск: Акад. МВД Респ. Беларусь, 2007.

10. 1 См.: Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова. Кишинев, 2006. С. 7.

11. Алексеев С. С. Структура советского права. М., 2005.