Развитие постсоветского общества в России во многом обусловлено наследством, которое оно получило от предшествующего периода истории нашей страны. Не избежала этого влияния и сфера современной российской политики. Одним из неизменно присутствующих в ней идейных течений является русский национализм.
В настоящее время организации русских националистов действуют во всех регионах России, издаются сотни газет, журналов, Интернет-сайтов. Кандидаты декларирующие приверженность идеологии русских националистов баллотируются на всех местных и федеральных выборах.
Некоторые наши современники видят в русском национализме главную опасность для судеб демократии в России, некоторые не придают ему серьезного значения, особенно при сравнении с политическими движениям, исповедующими классовый подход к решению любых проблем. Однако, как любое заметное политическое течение, русский национализм нуждается в исследовании.
В изучении нуждается и предыстория появления русского национализма на современной политической сцене. Особенно это важно в связи с тем, что, по объективным причинам, современники в предшествующий период не могли изучить его достаточно хорошо как факт общественной жизни (включая политическую, культурную, научную и религиозную сферы). Внутри страны ни потенциальные исследователи, ни, тем более, сами русские националисты не стремились к взаимным контактам, а имевшиеся в зарубежье специалисты-политологи вынуждены были конструировать тезисы о идеологии и методах действия русских националистов лишь на основе немногих попадающих им в руки текстов, что, естественно. вело к грубым и принципиальным ошибкам в их построениях.
Недостаток авторитетных и глубоких монографий по истории движения, да и идеологии русских националистов в период 1953;1985 г. приодит к тому, что часть значительных публикаций по проблеме русского национализма попросту обходит этот исторический период. Авторы подобных публикаций рассматривают русский национализм как явление глубокой истории (периода царской России или, в крайнем случае, первых 35 лет существования СССР), либо как проблему современного российского общества, порожденную периодом перестройки1.
Таким образом, история русского национализма в советский период, как и история советского общества в целом, нуждается во внимательном и подробном изучении современными исследователями.
Объект исследования.
Объектом исследования является комплекс вопросов, связанных с развитием и трансформацией общественной жизни в СССР в изучаемый нами исторический период. Предпосылки появления массовых политических движений в эпоху «перестройки» и постсоветский период развития общества.
Предмет исследования.
Русский национализм как явление общественной жизни в целом можно разделить на две основных составляющие: идеологию и организационные формы, которые создают люди, принявшие эту идеологию. Предметом рассмотрения в данном исследовании являются вопросы зарождения, формирования и деятельности организованных форм русского национализма или, как мы их называем, «движения русских националистов». Под движением русских националистов понимается совокупная общность лиц, исповедующих идеологию русского национализма и связанных прямо или опосредованно (через вторые-третьи руки) между собой через систему личных взаимоотношений в исследуемый нами исторический период.
Цель исследования.
Целью исследования является изучение движения русских националистов в СССР в период с середины 1950;х по середину 1980;х годов в контексте политической и общественной жизни этого времени. См., например: Вдовнн А. И. Зорин В.Ю., Никонов А. В. Русский народ в национальной политике. XX век. М.: Русский мир, 1998; Кулешов С. В. и др. Национальная политика России: история и современность. М.: Русский мир, 1997; Russian nationalism: past and present /еd. G. Hasking and R.Service. USA: St. Martin's press, 1998; Tuminer A. Russian Nationalism since 1856. Ideology and the making of foreign policy. USA: Rouman and little field publ., 2000.
Задачи исследования.
Изучение причин возникновения движения русских националистов 1950;х-начала 1980;х годов;
— структуры и состава участников этого движения;
— основных этапов его деятельности и его руководителей;
— отдельных аспектов влияния русских националистов на внутреннюю политику государства и жизнь общества в этот период;
— связи современных русских националистов с движением русских националистов 1950;х-1980;х годов.
Хронологические рамки.
С приходом очередного руководителя партии внутренняя политика в СССР претерпевала существенные изменения. В немалой степени это сказывалось и на деятельности общественных организаций. Поскольку верхней границей нашего исследования был определен период начала «перестройки», которая предоставила возможность легальной и независимой общественной деятельности, то нижней границей было логично определить период после смерти И. В. Сталина. С середины 1950;х гг. разномыслие в обществе перестало подвергаться немедленной и неизбежной каре и потому могло институироваться в каких-то, пусть и полулегальных, формах.
Степень изученности проблемы.
Русский национализм как явление в рассматриваемый нами исторический период является достаточно популярным объектом для изучения, особенно среди западных исследователей. Практически все монографии расматривающие интеллектуальную историю советского общества или советской политики содержат разделы посвященные этой теме2. Однако в большинстве случаев авторы этих работ не занимались самостоятельными исследованиями по проблеме русского национализма в 1950;1980;х годах, а использовали работы весьма узкого круга историков и политологов о которых речь пойдет ниже. Из последних работ см., например: Duncan P. Russian Messianism. Third Rome, Revolution, Communism and After. London: Rourledge, 2001; Keep J. Last of the Empire. A History of the Soviet Union 1945;1991. Oxford: Oxford university press, 1995. P.284−306- Martin T. Modernization or Neo-traditionalism. Ascribed nationality and Soviet Primordinalism in Russian Modernity, politics, knowledge, practices. London: Macmillan press, 2000.
В изучении движения русских националистов в СССР отчетливо различимы два периода. Первый — с 1970;х по начало 1990;х годов — отчасти совпадает по времени с деятельностью самих русских националистов. В это время движение русских националистов было зафиксировано и изучено западными исследователями как современное им явление политической жизни в СССР.
В этот период в историографическом отношении очевидны два типа исследований. Один — исследования западных авторов (Д.Данлоп, У. Лакер), основанные на изучении подцензурных советских журналов подконтрольных движению русских националистов («Молодая гвардия», «Наш современник» и др.), а также попавших на Запад текстов самиздата русских националистов. Другой — публикации исследователей из числа эмигрантов из СССР, которые имели опыт общения с русскими националистами непосредственно внутри страны и соответственно более адекватно их воспринимали (Л.Алексеева, П. Вайль и А. Генис, М. Восленский, М. Каганская, С. Резник, А. Синявский, В. Шляпентох, А. Янов).
Наиболее авторитетным специалистом по русским националистам, не являвшимся прежде гражданином СССР, является Д. Данлоп (1.Бип1ор) — автор работ «Новые русские революционеры», «Лики современного русского национализма», «Новый русский национализм"3. Кроме того, Данлоп опубликовал сборник документов по делу одной из организаций русских националистов — Всероссийскому социал-христианскому союзу освобождения народа (ВСХСОН)4. Этот сборник не потерял своей значимости и сейчас.
В своей первой монографии посвященной русским националистам «Новые русские революционеры» Д. Данлоп подробно рассматривает деятельность членов ВСХСОН на основе максимально широкого для западного исследователя круга источников. Однако он не ограничивается в этой работе только описанием истории ВСХСОН, но и пытается рассматривать эту организацию в контексте других проявлений русского национализма в этот период (втор.пол. 1960;х-пер.пол. 1970;х годов)5. Насколько подробно, критично и четко описана история создания и функционирования ВСХСОН, настолько некритичны и поли-тизированны основные идеи в отношеннии проявлений русского национализма в целом,.
3 Dunlop J.B. New russian revolutionaries. Belmont, Massachusetts: Nordland publ. Сотр., 1976; The Many Faces of Contemporary Russian Nationalism. Survey, Summer, 1979; The Faces of Contemporary Russian Nationalism. Princeton: Princeton University Press, 1983; New Russian Nationalism, 1985.
4 ВСХСОН. Париж: IMKA-Pres, 1975.
5 Dunlop J.B. New russian revolutionaries. Belmont, Massachusetts: Nordland publ. Сотр., 1976. P.199−221. заложенные в книге и транслированные впоследствии во все работы Д. Данлопа посвященные русскому национализму.
Следующей работой Д. Данлопа посвященной русскому национализму стала большая работа «Лица (или Лики — Н.М.) современного русского национализма», которая была выпущена в 1983 г. В этой работе впервые современный русский национализм в СССР рассматривался в контексте советской истории. Очевидным для западных исследователей проявлениям русского национализма давалось систематическое изложение. Через два года основные идеи, изложеные в этой работе, но с опорой на новые факты заметные в первой половине 1980;х годов были повторены Данлопом в небольшой книге «Новый русский национализм» .
Согласно Д. Данлопу, в СССР со второй половины 1960;х годов существовало мощное русское национально-религиозное (православное) движение, которое объединяло в своих рядах всех, кто сочувствовал делу возрождения традиционных (патриархальных) ценностей. По мнению Д. Данлопа, это движение пользовалось массовой поддержкой, о чем свидетельствовало членство миллионов людей во Всероссийском обществе охраны природы, Всесоюзном обществе охраны памятников истории и культуры (ВООПИиКе) и количество прихожан Русской православной церкви (РПЦ), которое оценивалось им в 50 миллионов человек6. Д. Данлоп считал, что подобное русское национальное движение способно в перспективе сменить изживший себя марксистско-ленинский строй и при этомчто немаловажно для понимания его концепции — оно будет менее опасно для Запада, чем коммунистическая «идеократия». Участников движения русских националистов Д. Данлоп делил на «возрожденцев» (православных диссидентов и часть писателей-«деревенщиков») и «национал-большевиков». По его мнению, главным делом для первых было восстановление православной веры, а для вторых — обожествление русского народа. «Возрожденцев», на его взгляд, было больше, а «национал-большевики» имели лучшие позиции для прихода к власти. И объединяли их беспокойство за судьбу русского народа и его памятники.
Концепция Д. Данлопа, который являлся в большей степени политологом, чем историком — недаром он, начиная с работы «Лица современного русского национализма» разрабатывает практические рекомендации по использованию русских националистов в выгодных для стран Запада, и в первую очередь США, аспектах — не выдержала испыта.
6 Данлоп Д. Новый русский национализм. М.: Прогресс, 1986. С. 8. ния жизнью. Европейская часть населения бывшего СССР выбрала современные (западные) ценности. Традиционализм и высокий уровень религиозности оказались не востребованы в современной России. Основная ошибка Д. Данлопа заключалась в том, что он воспринял хорошо изученный им ВСХСОН как типичную для движения русских националистов организацию. Механически перенеся ее идеологию и практику на все движение русских националистов, он стал фиксировать все проявления интереса к традиционным ценностям и религии в современном ему СССР как единое явление, сигнализирующее о начале процесса формирования русского национального самосознания. По его мнению (в соответствии с конструктивистским подходом), в ходе процесса формирования русского национального самосознания должна была появится единая русская нация, «очищенная от коммунизма». Однако если для Д. Данлопа понятие «русской нации» включало совокупность проживающих на территории России этносов, то участники движения русских националистов «русскими» считали только представителей русского этноса. Представители же прочих этносов могли быть включены в состав «русской нации» только на очень жестких условиях. Д. Данлоп, анализирующий открытые публикации в советских журналах не делал поправки на столь мощный фактор, каковым была советская цензура. Цензоры не пропускали в печать ни расистских высказываний русских националистов, ни многих других их идей, публикация которых в советской печати стала возможна лишь после 1989 года.
Глубокий водораздел, существовавший в России между сторонниками подобных идей (объективно — разрушителями «русской нации» в конструктивистском понимании) и сторонниками традиционных ценностей, но при этом понимающих «русскость» в нерасистском ее толковании (самый яркий пример — А.И.Солженицын), или «возрожденцев», в терминологии Д. Данлопа, выявился для западных исследователей позднее — когда в конце 1980;х годов в СССР стала возможной открытая политическая деятельность. Тогда же выяснилось, что многомиллионость «добровольных» обществ типа ВООПИиКа являлась фикцией.
Принципиальной ошибкой Д. Данлопа, равно как и всех последующих исследователей, изучавших тему русского национализма (за исключением Л. Алексеевой), был вывод русского национализма и борьбы государства с ним за рамки проблемы общего состояния межэтнических отношений в СССР. Излишне напоминать о том, что «борьба» с чем-либо в СССР проводилась кампаниями, охватывающими, как правило, территорию всей страны. И в этой связи не выдерживает никакой критики трактовка Д. Данлопом государственной политики в отношении русского национализма — равно как и другими авторами, использующими его методику, в которой центральное место занимал анализ узкого круга журналов и газет. Из единых общегосударственных кампаний по борьбе с национализмом (1972 и 1982 годов) этими исследователями вычленялись отдельные эпизоды имевшие отношение к двум-трем московским редакциям, и уже на этой основе строились предположения об отношении власти к русскому национализму.
Если теоретические построения Д. Данлопа оказались опровергнуты дальнейшими событиями, то практическое значение его работ достаточно велико. Д. Данлоп в своих книгах сумел на протяжении длительного периода систематически исследовать движение русских националистов во многих его проявлениях. Очень убедительным представляется проведенный им анализ публикаций русских националистов в официальной прессе. Многие частные предположения Данлопа о причинах тех или иных эпизодов деятельности русских националистов, о том, что сотрудники партийно-государственного аппарата оказывали им покровительство, нашли свое полное или частичное подтверждение. В своей работе «Новый русский национализм» Д. Данлоп вовремя отметил рост монархических настроений и симпатий к монархии и православию, особенно у молодого поколения, проникновение этих идей в массовую культуру. Достаточно интересными представляются его попытки рассмотреть проникновение идей русского национализма в советский кинематограф на рубеже 1970;х-1980;х годов.
У.Лакер (W.Laqueur), специалист по радикальным националистическим идеологиям, опубликовал свою основную работу по русскому национализму — «Черная сотня» («Black hundred»)7 лишь в 1993 году. По кругу источников и подходу она принадлежит к категории работ, созданных без непосредственного контакта с объектом изучения. У. Лакер не претендует на освещение истории движения русских националистов, ограничиваясь преимущественно изучением его идеологии. В «Черной сотне» автор описывает генезис русской националистической идеологии со второй половины XIX века по сегодняшний день. Использование открытых публикаций периода с 1987 по начало 1990;х годов позволяет У. Лакеру достаточно глубоко проникнуть в суть проблемы и обосновать.
7 Laqueur W. Black hundred. NY.: Harper Collins Publisher, 1993. Русский перевод книги издан в 1993 году издательством «Проблемы Восточной Европы» (Вашингтон) и в 1994 году переиздан московским издательством «Текст». Отдельные главы этой книги печатались в журнале «Новое время» (Москва) в 1992 году. свои построения значительным количеством фактической информации. Русские националисты в послесталинскую эпоху описаны У. Лакером в главах «Советский патриотизм», «Русская партия и национал-большевизм», «Иудаизм без маски», «Неоязычество и миф о Золотом веке». Автор делит движение русских националистов на несколько блоков: критики РПЦ (от Г. Якунина до Г. Шиманова), приверженцы русской (то есть патриархально-крестьянской) идеи (от деревенщиков до А. Солженицына и И. Шафаревича), антисемиты и неоязычники. Таким образом, в целом он разделяет концепцию Д. Данлопа, зачисляющего в русские националисты всех сторонников традиционных ценностей. Однако У. Лакер рассматривает движение русских националистов 1960;х-первой половины 1980;х годов лишь как этап (хотя и значительный), предшествующий современному для него движению правых радикалов в России. Основной целью книги является рассказ об идеологии и практике русских националистов конца 1980;х — начала 1990;х годов. В целом эту работу Лакера можно оценить как хорошее учебное пособие для зарубежных студентов-советологов и студентов российских гуманитарных вузов.
Среди западных историков, пишущих на русском языке, наиболее признанным специалистом по русским националистам является А.Янов. В 1978 году он выпустил в свет первую свою книгу, посвященную истории русских националистов в 1960;1970;х годах — «Русская новая правая» 8. Для описания движения русских националистов А. Яновкак и Д. Данлоп, и У. Лакер, — пользуется не только анализом программных документов и самиздатской периодики гонимых властями русских националистов, но и официальными публикациями (журналы «Наш современник», «Молодая гвардия», книги И. Шевцова, В. Кочетова). Нельзя не принять во внимание и тот факт, что Янов был лично хорошо знаком со многими русскими националистами в период его пребывания в СССР — в 1969 году А. Янов был организатором дискуссии о славянофилах XIX века в журнале «Вопросы литературы», тогда со своими публикациями на эту тему выступили такие известные идеологи русского национализма, как В. Кожинов и А. Иванов (Скуратов).
Вторая книга А. Янова о движении русских националистов вышла в 1988 году и называлась «Русская идея и 2000;й год» 9. Первая часть книги была посвящена истории развития «русской идеи» со времени ее возникновения в 1830—1850-х годах. В остальной час.
8 Yanov A. The Russian New Right. Berkley, Calif., 1978.
9 Янов А. Русская идея и 2000 год. New York.: Liberty publishing hoyse, 1988 (The Russian Challenge and the Year 2000. England.: Oxford, 1986). ти книги описывалась идеология русских националистов 1960;1970;х годов, дополненная сведениями, полученными автором из советских газет, о растущем нацистском движении в СССР в 1980;е годы. В целом, А. Янову, как и Д. Данлопу, свойственно некоторое преувеличение в описании возможностей «победы» в России русского национализма.
В.Шляпентох — известный советский социолог, эмигрировавший из СССР в 1970;е годы — в своей работе «Советские интеллектуалы и политическая власть. Посталинская эра.» уделил русским националистам значительное место в главах «Интеллектуалы во время политической реакции» и «Русофильская идеология». 10 Несмотря на относительно небольшой объем текста, отведенного автором этой теме эта работа на наш взгляд является наиболее интересной (после трудов Д. Данлопа и И. Брудного (о последнем ниже)) попыткой изучить идеологию движения русских националистов в 1970;1980;е годы. При этом В. Шляпентох, описывающий историю советской интеллектуальной элиты в 19 501 980;е годы, избрал в качестве источника не литературные журналы конца 1960;х (на чем основывали свои работы большинство исследователей от Д. Данлопа до И. Брудного), а изданные в период 1970;1980;х годов труды по истории, социологии и философии. Однако выводы к которым приходит В. Шляпентох во многом аналогичны выводам Д. Данлопа и.
A.Янова. Он, независимо от Д. Данлопа, делит русских националистов (или «русофилов» в его терминологии) на две группы — «патриотов» и «традиционалистов» («национал-большевиков» и «возрожденцев» в понимании Д. Данлопа) и считает, что «русофилизм» -являлся доминирующей идеологией в русской интеллигенции в 1970;начале 1980;х годов". Однако в отличии от других (и, в первую очередь, западных) авторов он выделяет антисемитизм в качестве постоянного спутника «русофилов». Он правильно и четко утверждает, что оба типа «русофилизма» очень агрессивны по отношению к Западу и евреям, считая что Россия с ее специфической историей, культурой и традициями глубоко чужда западных демократических институтов". 12 Вместе с тем, многие замечания и выводы.
B.Шляпентоха излишне категоричны и довольно слабо обоснованы.
М.Восленский — высокопоставленный советский ученый и консультант аппарата ЦК КПСС, покинувший СССР в 1976 г — в своем фундаментальном труде «Номенклатура», впервые опубликованном в 1980 г., не обошел проблему распространения ксенофобии.
10 Shlapentokh V. Soviet Intellectuals and Political Power: The Poststalin era. Princeton: Princeton university press, 1990. P.172−223.
11 Там же. C.223.
12 Там же. и антисемитизма в партийно-государственном аппарате. В его работе впервые были подробно рассмотрены некоторые ксенофобские мифы бытовавшие в этой среде и описана практика проводившейся от лица государства этнической сегрегации. Хотя автор не воспринимает описанные им явления как проявления деятельности русских националистов, его замечания помогают понять фон, на котором внутри партийно-государственного аппарата смогло развиваться движение русских националистов13.
С принципиально иной точки зрения к изучению движения русских националистов подошла Л. Алексеева, посвятившая им одну главу в своем фундаментальном труде «История инакомыслия в СССР» .14 Русских националистов, которые преследовались властями за свою деятельность, она рассматривала как естественную часть движения инакомыслящих. Поэтому в ее описании мало места уделено идеологии движения, зато в большей степени рассматривается его организация, описывается деятельность отдельных групп. В отличии от Д. Данлопа и большинства других авторов, Л. Алексеева четко отделяет движение православных мирян в СССР от движения русских националистов и посвящает им отдельные главы. Хотя многие эпизоды деятельности русских националистов в движении инакомыслящих Л. Алексеевой не были известны и ее описание не очень подробно, это единственная, на наш взгляд, работа, в которой русские националисты как общественного движение представлены столь подробно.
Ценная фактическая информация содержится в книге С. Резника «Красное и коричневое. Книга о советском нацизме» .15 Написанная и изданная в тот же период, что и работы У. Лакера и А. Янова, она совпадает с ними по подходу (описание правых радикалов периода «перестройки», с главами, посвященными возникновению и развитию русского национализма в Российской империи и СССР), но отличается по стилю. С. Резник подробно описывает свои встречи с русскими националистами в 1970;начале 1980;х годов, сообщая большое количество интересных фактов. Книга не претендует на академичность, оставаясь тематическим сборником репортажей, написанных этим автором в разное время.
13 Восленский М. Номенклатура. М.: МП «Октябрь», «Советская Россия», 1991. С.410−415.
14 Глава «Русское национальное движение» в книге Алексеевой Л. История инакомыслия в СССР. ИУ.: Хроника-пресс, 1984 (второе дополненное издание этой книги было опубликовано в 1993 году московским издательством «Весть-ВИМО»). Она же: Инакомыслие в СССР: опыт статистического анализа. ИУ.: // СССР: внутренние противоречия, 1983. № 8. С. 39.
15 Резник С. Красное и коричневое. Книга о советском нацизме. Вашингтон: Вызов, 1991.
А.Синявский в корне отверг подходы предшественников. Его эссе «Русский национализм», опубликованное в 1989 г., рассматривает это явление как феномен культуры.16 Автор, имевший возможность сравнивать русских националистов и в истэблишменте, и в политических лагерях, уделяет большее внимание психологическим аспектам движения, например, его языку, нежели истории русского национализма как такового. Подобный подход оказывается чрезвычайно плодотворным, глаз писателя замечает многое, что обошли своим вниманием историки. В первую очередь А. Синявский выводит за рамки рассмотрения православных и даже «деревенщиков», определяя русских националистов по главному, как нам кажется, признаку — присутствию агрессии в отношении других этносов.
П.Вайль и А. Генис в своей работе «60-е: Мир советского человека» довольно подробно рассматривают роль русского национализма в этот период17. Они, также как Д. Данлоп, В. Шляпентох и И. Брудный, видят в нем основную идейную силу 1970;х годов, которая пришла на смену дискредитировавшим себя прозападным настроениям 1960;х годов, которые были связаны с неудачной попыткой создать общность «советского народа» и построить коммунизм. Говоря в своем эссеистическом произведении о всем советском обществе в целом они, делая целый ряд очень точных замечаний по частным аспектам рассматриваемой нами проблемы, пытаются доказать, что «общество откачнулось от интернационального идеала к национальному» .18.
М.Каганская в своей статье «Миф двадцать первого века или Россия во мгле» осветила проблему русского национализма в советской фантастике19. Тема эта достаточно частная в том комплексе проблем, который мы исследуем, однако никто из ее предшественников ею не занимался. Особый интерес вызывает рассказ автора о неоязыческой пропаганде, которую несмотря на цензуру проводили в открытых публикациях поклонники «Влесовой книги» и последователи фантаста И.Ефремова.
Второй период в изучении движения русских националистов начался в 1990;х годы, когда появилась возможность открытого сбора информации внутри страны, стали дос.
16 Синявский А. Русский национализм. Париж: // Синтаксис, 1989. № 26. С.91−110.
17 Вайль П. Генис А. 60-е: Мир советского человека. США: Ardis, Ann Arbor, 1988.
13 Там же. С. 219.
19 Каганская М. Миф двадцать первого века или Россия во мгле // Страна и мир, 1986. № 11- 1987 № 1, 2. тупны некоторые архивные материалы, а участники движения стали делиться воспоминаниями о своей деятельности.
Наиболее серьезной работой, опубликованной в этот период, следует признать книгу И. Брудного (У.Вгас1пу) «Создавая Россию заново». 20 В своем труде И. Брудный сочетает подход Д. Данлопа и У. Лакера, рассматривавших, в немалой степени из-за недостатка информации, русский национализм как явление идеологии, с возможностями, которые предоставили ему открывшиеся российские архивы и воспоминания участников движения русских националистов. Основной тезис, выдвинутый И. Брудным — «включенное участие» русских националистов (к которым, он в первую очередь относит всех «писателей-деревенщиков») в деле идеологического обеспечения брежневской экономической политики. По мнению И. Брудного, для того, чтобы обосновать перед народом гигантские расходы на сельское хозяйство, Л. Брежнев использовал «деревенщиков», предоставив им уникальные возможности для публикации своих произведений. В ответ «деревенщики» якобы заражали власть националистическими идеями.
Сконцентрировав свое внимание на «деревенщиках» и фактически сведя к ним все проявления русского национализма, И. Брудный, тем не менее, глубоко исследовал это явление. На основе публикаций в открытой печати и сведений почерпнутых им в архивах он составил подробную хронологию идеологических кампаний против (или дискуссий по поводу) русского национализма в литературе в 1960;х-начале 1980;х годов. Представляют интерес его попытки дать социальный портрет участников движения русских националистов и рассмотреть лоббирование русскими националистами своих экономических интересов в редакционно-издательской сфере.
Для И. Брудного, как и для Д. Данлопа, существенной проблемой остается неглубокое знание реалий и повседневной, и общественно-политической жизни в СССР. Кроме того, проанализировав несколько сотен произведений «деревенщиков», опубликованных в советской печати, автор очень скупо использовал воспоминания и свидетельства их современников, которые могли бы дать более широкое представление об общественной жизни в СССР в этот период. Малозаметно в тексте работы и использование тех интер
20 Brudny Y. Reinventing Russia. Russian Nationalism and the Soviet State, 1953;1991. Cambridge, Massachusetts, London, Harvard university press, 1998. вью, которые, по утверждению автора, он взял у бывших участников движения русских националистов21.
Два других серьезных исследования, написанных за рубежом, рассматривают русский национализм как часть культурно-политической жизни в СССР в I960−1970;е годы. В работах немецких исследователей Д. Кречмара «Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970;1985 г."22 и В. Эггелинга «Политика и культура при Хрущеве и Брежневе. 1953;1970"23 русские националисты фигурируют в качестве консервативной альтернативы либералам. Отдельные аспекты борьбы русских националистов с либералами и попыток властей контролировать этот процесс, изученные по обширному кругу источников — включая архивные (особенно блестяще это сделал Д. Кречмар), материалам печати, воспоминаниям, дают читателю большое количество фактической информации. Однако и эти исследователи, как и И. Брудный, не занимаются рассмотрением организационных форм движения русских националистов. Основное их внимание сфокусировано на либеральной фракции в советском культурном истэблишменте или нонконформистах.
Близка к немецким авторам по своему подходу и кругу источников российская исследовательница М. Зезина — автор книги «Советская художественная интеллигенция и власть в 1950;е — 60-е годы."24 Для нас, особенно ценно то, что М. Зезина качественно и глубоко исследовала на ранний этап хрущевской культурной политики (1953;1956 гг.) слабо изученным и отечественными, и западными авторами. Таким образом, эти три работы создают достаточно полную картину культурной и художественной жизни в СССР в интересующий нас период, подробно описывают борьбу группировок, прежде всего литературных, в сфере культуры, влияние государственных органов на происходящие в художественной среде процессы.
Американский историк Д. Вейнер в своей фундаментальной и основанной на архивных материалах работе упоминает деятельность русских националистов (в первую.
21 Подробнее см.: Митрохин Н. Создавая Россию заново /рецензия на книгу Y. Brudny «Reinventing Russia. Russian Nationalism and the Soviet State, 1953;1991.» Париж: // Русская мысль, 2000. № 4326. C.8. Она же: М.: // Неприкосновенный запас, 2001. № 3. С.130−131. Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970;1985 г. М.: «АИРО-ХХ», 1997.
23 Эггелинг В. Политика и культура при Хрущеве и Брежневе. 1953;1970. М.: «АИРО-ХХ», 1999.
24 Зезина М. Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950;е — 60-е годы. М.: Диалог-МГУ, 1999. очередь, В. Чивилихина) в экологическом движении в СССР25. К сожалению, точно и детально описывая различные аспекты природоохранных проектов и соответствующих дискуссий в советской прессе он не слишком подробно останавливается на политических аспектах деятельности русских националистов, ограничиваясь констатацией их влияния на защитников природы.
Историк и политолог В. Прибыловский, который, в частности, занимается изучением истории русских националистов после 1985 г., в некоторых своих трудах обращается к предшествующему «перестройке» периоду. В частности, он достаточно подробно осветил предысторию создания общества «Память» в период 1982;1985 годов26.
Сами русские националисты не занимались подробными исследованиями истории своего движения в период 1953;1985 годов. В то же время уже имеется корпус текстов, в которых они пытаются рассматривать некоторые его аспекты.
Наиболее последовательным исследователем движения из числа русских националистов является к.и.н. С.Семанов. Основными его работами, посвященными этому вопросу, являются статьи «Молодая гвардия» русского возрождения" (написанная в 1982 г. и опубликованная в 1994 году под псевдонимом С. Николаев), «Русский клуб» и монография «Андропов"27.
Специфика работ С. Семанова состоит в том, что он описывает только те события (с 1968 г.), в которых принимал личное участие (деятельность издательства и журнала «Молодая гвардия», неформальных собраний русских националистов при Московском отделении ВООПиИК, носивших название «Русский клуб»). Эти статьи и книга основаны, в основном, на материалах его личного дневника, который он ведет с 1965 г. 28 Автор также несколько преувеличивает значение русских националистов в общественно-политической жизни страны и их «успехи» в борьбе с либеральной общественной мыслью в СССР. Од.
25 Weiner D. A little corner of freedom. Russian nature protection from Stalin to Gorbachev. LA.: University of California Press. 1999. P.319−443.
26 Верховский А., Михайловская E., Прибыловский В. Национализм и ксенофобия в российском обществе. М.: ООО «Панорама», 1998. С.22−47.
Николаев С. «Молодая гвардия» русского возрождения. Мюнхен: // Вече, 1994. № 52. С. 107−141- Семанов С. Русский клуб. М.: // Москва, 1997. № 3. С. 177−184- Семанов С. Андропов. 7 тайн Генсека с Лубянки. М.: Вече, 2001.
23 Фрагмент дневника С. Семанова, имеющий большое научное значение и неоднократно цитируемый в нашей работе, был опубликован. См.: Семанов С. Дневник. 1977 г. // Роман-журнал XXI век. М., 2000. № 10. С.54−76. нако несмотря на это, история движения русских националистов, изложенная с точки зрения одного из активнейших его участников, на основе подробных дневниковых записей, представляется очень важной для нашего исследования. Популяризатором работ С. Семанова (и так, уже написанных в публицистической манере) стал Н. Куценко, автор статьи «Русская партия в СССР и ее разгром», опубликованной в журнале «Русский дом». 29 Самостоятельного значения эта работа не имеет .
Обобщая библиографию исследований по рассматриваемой нами теме мы можем сформулировать следующие общие недостатки работ наших предшественников:
Русский национализм в советском обществе периода 1953;1985 годов описывается всеми исследователями в качестве явления, сформировавшееся в конце 1960;х годов. При этом по умолчанию считается, что оно не связано в организационном отношении с предыдущими заметными проявлениями русского национализма (политикой государственного антисемитизма в 1938;1953 г., черносотенным организациями в предреволюционные годы).
Авторы монографий, посвященных русскому национализму конца 1960;х-начала 1980;х годов, рассматривают его как идеологическое течение, а не как организованное общественное движение. Они совершенно правильно идентифицируют в качестве русских националистов многих публицистов, литераторов, историков и чиновников, но практически не рассматривают связи этих людей между собой. Авторы же, изучающие организованные формы русского национализма в этот период (Л.Алексеева, М. Каганская, В. Прибыловский, С. Семанов), рассматривают лишь частные эпизоды деятельности движения.
Изучение русского национализма строится на письменных, в большинстве своем заведомо подцензурных источниках. Даже в работах появившихся в последнее десятилетие внимание авторов сосредоточено прежде всего на публикациях в советских журналах второй половины 1960;1970;х годов.
Русский национализм и как идеологическое течение, и как организованное движение практически не рассматривается в упоминаемых нами монографиях в контексте других «национализмов» (этнических движений), существовавших в СССР.
9 Куценко Н. Русская партия в СССР и ее разгром М.: // Русский дом, 2001. № 8.
Таким образом, в настоящее время нам не известно ни одного академического исследования в России или за рубежом, посвященного истории движения русских националистов. Существующие в настоящее время работы либо рассматривают историю русских националистов в контексте истории других общественных организаций, либо изучают идеологию этого движения, либо рассматривают частные проблемы. Между тем заполнить этот пробел необходимо.
Источниковая база:
Выбор источников диктовался целями и задачами работы.
Для рассмотрения указанных нами проблем мы используем несколько групп источников. Нам предстоит описать практически не изученное, не зарегистрированное, не имеющее фиксированного членства общественное движение, которое к тому же находилось в оппозиции к существующей власти и потому было вынуждено скрывать свою деятельность или осуществлять ее под видом легальной. В этих условиях любые официальные документы в лучшем случае констатируют факты, уже известные исследователю по другим типам источников, но чаще они дают довольно искаженную картину происходящего. Сами же непосредственные участники событий лишь после распада СССР и исчезновением страха перед возможными репрессиями оказались готовы изложить подробности своей деятельности и мотивы, которыми они руководствовались. Поэтому основной группой источников для нас является мемуаристика, представленная как в виде опубликованных и неопубликованных письменных воспоминаний, так и в виде материалов устной истории, собранных, расшифрованных и авторизованных нами в 1992;2001 годах.
Подобные работы по опросу участников общественного движения, существовавшего в недалеком прошлом, в странах бывшего СССР пока еще достаточно редки, в качестве аналогов здесь логично упомянуть подпрограмму «Устная история» (как часть программы «История диссидентского движения»), осуществляемой НИПЦ «Мемориал» в Москве и С-Петербурге с 1992 г. (автор принимал в ней участие), исследовательский проект редакции журнала «Пчела» (С-Петербург) по архивации контркультуры 1950;1990;х30 и программу по изучению Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), реализуемую Институтом истории церкви (Львов, Украина). Аналогичная методика была применена при описании.
30 Подробнее об этом: Из архивов ленинградской контркультуры 1970;х / Семидесятые как предмет истории русской культуры / сост. К.Ю.Рогов/серия РоссияЛ1изз1а под.ред.Н. Г. Охотина. М.: О.Г.И., 1998. С. 289. возникновения советской социологии в 1960;е годы31. Сложные аспекты десятилетней борьбы за признание социологии советской политической, общественной и академической элитой описаны ведущими советскими социологами в интервью, данных авторам сборника.
В ходе подготовки данной диссертационной работы автором опрошено более 40 участников движения «русских националистов», представляющих различные социальные группы (сотрудники партийно-государственного аппарата, члены творческих союзов, диссиденты). Собранные интервью можно подразделить на базовые — с наиболее активными членами движения, сохранившими к тому же в памяти большое количество фактической информации (Л.Бородин, В. Ганичев, Г. Гусев, А. Иванов (Скуратов), В. Осипов, С. Семанов, Г. Шиманов), и интервью с рядовыми участниками движения, в которых они в основном освещали свою личную деятельность. Достоверность сведений, сообщенных в интервью, достаточно высока. Практически все факты имеют подтверждение из нескольких различных источников, в том числе письменных. В тех немногих случаях, когда свидетельства противоречат друг другу, мы делали соответствующую оговорку.
Большой объем информации дали опубликованные мемуары — как самих русских националистов (особенно С. Викулова, В. Ганичева, И. Глазунова, В. Десятникова, С. Куняева, Ю. Мелентьева, В. Петелина, С. Семанова, В. Н. Осипова, В. О. Осипова, Н. Старшинова, Ф. Чуева, И. Шевцова), так и их современников (например, В. Алидина, Г. Арбатова, К. Брутенца, В. Матусевича, М. Чудаковой и многих других). По типологии близки к мемуарам и опубликованные в прессе интервью с воспоминаниями касающимися интересующих нас вопросов (В.Кожинова, Я. Засурского и др.).
В ходе нашего исследования также активно привлекались материалы личных архивов бывших участников движения русских националистов. В основном, однако, эти документы не представляли значительной ценности для нашего исследования, за исключением материалов С.Семанова. Скопированные комплексы фотодокументов из архивов А. Иванова (Скуратова), В. Молчанова, В. Н. Осипова и Г. Шиманова, представляющие собой самостоятельную историческую ценность, были переданы в архив НИПЦ «Мемориал». Рукописи не публиковавшихся ранее воспоминаний И. Овчинникова, В. Поленова, И. Ковальчука-Коваля изданы автором в 1995 и 1997 г. в разных томах редактируемой им.
31 Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах / Отв. ред. Г. С.БатыгинРед. -сост. С.Ярмолюк. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999. серии «Документы по истории движения инакомыслящих» (М.: ИИЦ «Панорама») с использованием фотографий из архивов авторов. При подготовке диссертационного исследования также были использованы неопубликованные воспоминания В. Десятникова, В. Н. Осипова и готовящаяся к публикации в журнале «Наш современник» часть мемуаров И.Глазунова.
Другими видами опубликованных источников использованных при подготовке диссертационного исследования являются: документы высших партийных и государственных органов, анализировавших ситуацию в среде творческой интеллигенции. Определенный интерес представляют документы ЦК КПСС, КГБ и Главлита опубликованные в журналах «Источник» и «Исторический архив», а также в сборниках документов «Идеологические комиссии ЦК КПСС. 1958;1964 г.», «История советской политической цензуры» и «Кремлевский самосуд». 32 Важный фактический материал содержится в сборнике «58−10. Надзорные производства Прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде». 33 В то же время большинство документов по исследуемому нами периоду публикуется без серьезных сопроводительных статьей, которые могли бы прояснить их смысл и значениедокументы самиздата (опубликованные в 1970;х-1990;х гг). Наибольший массив документов самиздата был накоплен в «Архиве самиздата» (далее — АС) радиостанции «Свобода/Свободная Европа» (Мюнхен). Материалы АС издавались в многотомном «Собрании документов самиздата» (СДС) и перодически издававшихся тематических «Материалах самиздата» (МС). В нашей работе ссылаясь на документ из этого архива мы будем указывать на СДС/МС т.. АС №. (т.е. документ АС, опубликованный в одном из двух вышеупомянутых изданий). Кроме этого, основного для нас издания документов самиздата, в 1960;1980;е годы за рубежом на русском языке материалы самиздата публиковались неоднократно как в тематических сборниках («Журнал «Вече», «ВСХСОН»), так и в периодической печати (журналы «СССР: внутренние противоречия», «Страна и мир», «По.
32 Идеологические комиссии ЦК КПСС. 1958;1964: Документы. М.: РОССПЭН, 1998; История советской политической цензуры. Документы и комментарии. / сост. Т. М. Горяева. М.: РОССПЭН, 1997; Кремлевский самосуд. Секретные документы Политбюро о писателе А. Солженицыне /сб. док. /сост. А. Коротков и др. М.: Родина, 1994.
33 58−10. Надзорные производства прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде. Аннотированный каталог. Март 1953;1991. Под ред. В. А. Козлова и С. В. Мироненкосост. О. В. Эдельман. М.: Международный Фонд «Демократия», 1999. (Россия. XX век. Документы.). сев" и других). Таким образом в 1970;1980;е годы за рубежом были опубликованы практически все основные произведения самиздата русских националистов, благодаря чему мы имеем достаточно хорошее представление об их публицистическом и литературном творчестве.
Важная фактическая информация о движении русских националистов и покровительствующих ему политических группировках в советской элите, содержатся в самиздат-ских произведениях авторов, исповедовавших иные политические взгляды. Особенный интерес в этом отношении представляет переодическое издание «Политический дневник», издававшийся Р. Медведевым в 1964;1970 г. Однако следует принять во внимание, что самиздатский текст, создаваемый в условиях постоянного давления государства, далеко не всегда абсолютно точно и достоверно отражал точку зрения человека, его написавшего. При создании подобных произведений, особенно публицистических, приходилось учитывать возможность последующего преследования если не самого автора, то упомянутых им людейсоображения корпоративной этики и другие факторыбиографическая литература, в том числе монографии о наиболее известных участниках движения русских националистов и их структурах (П.Барановском, К. Васильеве, Ю. Верченко, И. Глазунове, Ю. Мелентьеве, издательстве «Молодая гвардия») — художественная литература — поскольку литературные публикации русских националистов в открытой печати и самиздате хорошо изучены и послужили основой трудов наших предшественников, то в этом исследовании они практически не использовались. Исключение было сделано для работ И. Шевцова «Тля» и В. Иванова «Желтый металл» -принципиально важных для понимания идеологии движения русских националистов в начальный период его становления.
В работе также были использованы документы государственного архива — ЦА-ОДМ ф. 4 (МГК ВЛКСМ) выявленные автором.
Методология работы.
Особенностью сбора устных интервью был факт глубоких общественно-политических изменений, произошедших в России между периодом деятельности интервьюируемых и временем его изучения автором. Более того, большинство интервьюируемых являлось во-первых «людьми книги» — т. е. постоянно воспринимали информацию из СМИ и новых публикаций, а во-вторых, принимало участие в происходивших переменах, что значительно повлияло на их лексику и довольно сильно изменило оценку происходивших событий. Однако поскольку нашей целью в ходе интервью был сбор фактической информации, то в целом задача была выполнена34.
Авторский подход к проблеме (мотивация для интервьюируемого) был представлен источникам информации как «передача своего уникального опыта жизни и ценностей, кристализованных в этом опыте, новому поколению» (по классификации В. Нурковой35). То есть в большинстве случаев интервьюируемые (особенно бывшие сотрудники ЦК ВЛКСМ и члены Союза писателей) принимали интервьюера как «своего» — которому не нужно доказывать азбучные для них истины и нет необходимости скрывать от него информацию, которая потенциально может быть негативно истолкована. В связи с этим уровень самоцензуры интервьюеров в ходе бесед оценивается нами как достаточно низкий.
Во время сбора устных воспоминаний интервьюируемым, как правило, задавались четыре группы вопросов. Первая из них касалась детства, семьи (воспитание), юности. Вторая — профессиональной деятельности и личного участия в движении русских националистов. Третья — реакции на общественно-значимые события (например, смерть Сталина, XX съезд КПСС, ввод войск в Чехословакию). Четвертая группа вопросов была посвящена личным контактам с другими участниками движения русских националистов. Ответы на первые две группы вопросов позволяли дать общее представление о биографии интервьюируемого и частично о его самооценке своей деятельности. Ответы на две другие группы вопросов позволяли гораздо более полно представить его реальную роль в движении, собрать значительный объем фактической информации.
В целом автобиографические воспоминания участников движения русских националистов соответствуют типологии интервьюируемых (круг наиболее подробно описываемых проблем, мотивация для рассказов) с учетом их возрастной группы36.
Большинство интервью были записаны в ходе нескольких встреч с интервьюируемым и в сумме длились от трех и более часов записи. Записи были расшифрованы автором.
34 Методология сбора автобиографических интервью отрабатывалась автором в НИПЦ «Мемориал» в 19 911 992 г. под руководством А. Даниэля и Н.Кравченко. В качестве литературы посвященной методике сбора устных интервью см., например: Семенова В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М.: Добросвет, 1998.
35 Нуркова В. В. Свершенное продолжается: психология автобиографической памяти личности. М.: Изд-во УРАО, 2000. С. 64.
36 Там же. С.64−65. с магнитных пленок, отредактированы и, в большинстве случаев, представлены интервьюируемым на авторизацию. Во всех случаях авторизация не привела к значительным изменениям в тексте интервью.
При использовании интервью и мемуаров, наговоренных и написанных два-три десятилетия спустя после происходящих событий, возникает вопрос об их достоверности. Однако наш опыт показал, что при изучении комплекса интервью и мемуаров, посвященных одним и тем же событиям, возможна перепроверка и уточнение информации. Более того, эти типы источников гораздо более точно отражают неофициальное общественное движение, чем официальные документы и материалы самиздата, использовавшиеся исследователями ранее.
При определении понятия «русский национализм» и «русские националисты» автор исходил из конструктивистской теории в современной этнологии. То есть он понимал «национализм» как явление сконструированное группой общественных лидеров для осуществления культурных и политических целей37.
Директор института этнологии В. Тишков, сторонник идей Э. Гелнера, пишет, что: «в рамках общепризнанного подхода различаются две основные формы национализма: гражданский (или государственный) национализм (civic of state nationalism) и культурный (или этнический) национализм (cultural of ethnic nationalism). Первый основывается на понятии нации как политической общности или согражданствавторой рассматривает нацию как этнокультурную категорию, как общность, имеющую глубокие исторические корни, социально-психологическую или даже генетическую природу. Первый чаще всего отождествляется с патриотизмом, но в своих крайних политических формах может обретать формы государственной агрессивности, шовинизма или изоляционизма. Второй, выходя за рамки культурной деятельности и становясь политической программой, служит для этнических предпринимателей средством обеспечения доступа к власти и ресурсам, подавляет частные стратегии и интересы и порождает попытки реализовать принцип этнической государственности через узурпацию власти представителями одной группы, через подавление меньшинств или через сецессию и создание новой «национальной» (читай — этнической) государственности."38.
37 Gelner Е. Nations and Nationalism. Ithaca: Cornell University Press, 1983.
33 Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир, 1997. С.79−80.
Ко второму типу национализма, который также в некоторых работах именуется «этнонационализмом» также полностью относится описание национализма данное в сборнике «Этнические и этно-социальные категории: Свод этнографических понятий и терминов» :
Идеологи национализма полагают, что главным видом социальных связей являются связи национальные (этнические) и главным субъектом истории — национальные (этнические) общности людей, сотрудничающие или (что чаще) и — борющиеся друг с другом за средства существованияони приписывают своей нации (этносу) особые исторические заслуги и историческую миссию в жизни человечества, призывают людей своей национальности всячески служить этой миссии, пренебрегая другими, в т. ч. общечеловеческими интересами и допуская применение против других наций (этносов) насильственные действия с использованием вооруженной силы" .39.
Таким образом говоря о национализме (в том числе русском национализме), мы будем иметь виду не стремление какой-либо общности людей к сплочению в единое целое на основе территориальной близости (проживании на территории единого государства), а о мобилизации какого-то одного этноса для борьбы — либо за что-нибудь, либо против иного этноса.
В соответствии с конструктивистской теорией автор при написании работы считал русскими националистами'.
1. Людей, ощущающих себя русскими, вне зависимости от того, к какому этносу (народу) относили себя их предки.
2. Людей, выражавших негативное отношение к людям другой этнической принадлежности (в любой форме), только на том основании, что этот этнос им не нравится (по любым причинам).
3. Людей действующих по собственной инициативе, а не по служебной необходимости.
В данной работе рассматривается деятельность людей подпадающих под эти три условия. При такой постановке вопроса весьма важно определить: насколько тот или иной человек действительно являлся русским националистом? Можем ли мы доказать присутствие у него подобных взглядов? Для большинства упомянутых персонажей — да, безус.
39 Этнические и этно-социальные категории: Свод этнографических понятий и терминов. Вып 6. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 73. ловно можем — необходимые для подобной классификации формулы в письменной или устной форме ими высказаны и зафиксированы. Часть упомянутых нами лиц избежала фиксации своих взглядов, но мы можем их причислить к участникам движения русских националистов исходя из степени их вовлеченности в дела движения. Если тот или иной человек поддерживал систематические связи с активистами движения, входил в их дружеский круг и считается «своим», публиковался в соответствующих журналах и участвовал в собраниях, то большой долей уверенности мы его можем причислить к этому движению.
Что мы понимаем под понятием «движение русских националистов «:
Поскольку людей попадающих под приведенное выше определение русских националистов на протяжении исследуемого исторического периода было много и вполне вероятно, речь могла бы идти о нескольких процентах от общей численности населения, то мы описывая все проявления русского национализма в описываемый нами период рисковали бы подменить собой социологов. Поэтому в поле нашего внимания оказалось гораздо более узкое явление — «движение русских националистов», которое мы понимаем как совокупность различных организаций, групп, средств массовой информации и отдельных лиц, объединенных между собой не только общей идейной платформой (допускающей очень широкое ее толкование), но и личными и организационными связями. Близким аналогом движению русских националистов прошлом являлось социалистическое движение, а ныне является, например, экологическое движение.
Научная новизна темы и теоретическое значение.
В работах по русскому национализму 1950;Х-1980;х годов, опубликованных ранее, интересующее нас явление рассматривалось либо как идейный (или политический) феномен, либо изучались отдельные его проявления в различных сферах, как правило, не связываемые авторами между собой. В рамках нашей работы впервые была: систематизирована вся накопленная прежде информация о проявлениях русского национализмавыявлена организованная форма русского национализма — движение русских националистовпроведена локализация движения русских националистов, определен географический ареал его распространенияпроведено комплексное исследовние охватывающее все наиболее важные стороны деятельности движения русских националистовописаны институциональные формы деятельности русских националистов (в том числе деятельность «русской партии») — создана и использовалась уникальная источниковая база устных интервью.
В результате в работе доказано, что в СССР, в том числе в аппарате власти, в течение нескольких десятилетий существовало, самостоятельное и развивающееся вне государственного контроля общественное движение, которое базировалось на идеологии, в корне противоречащей декларациям официальной пропаганды, и имело самоназвание («русская партия»).
Апробация результатов исследования.
Основные положения диссертации были обсуждены на заседаниях кафедры истории России новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета (ИАИ РГГУ), использовались в докладах на научных конференциях: «История диссидентского движения» (Москва, РГГУ, 1992, международная) — «Фашизм в тоталитарном и постготалитарном обществе: идейные основы, социальная база, политическая активность» (Москва, 20−22 января 1995, международная) — «Новая» Россия: политическое знание и политологическое образование" (Москва, ИАИ РГГУ, 1−2 декабря 2000, межвузовская) — «The British Association of Slavonic and East European Studies» (UK, Cambridge, 7— 9 апреля 2001, международная), а также в международной рабочей группе «Теоретические проблемы этничности» (Москва, Carnegie Endowment, 1999;2000) и международном семинаре аспирантов-историков (Москва, РГГУ, декабрь 2000).
По теме диссертации автор имеет девять публикаций, в том числе одну в соавторстве. Две из этих публикаций являются текстами интервью40.
40 Этнонационалистическая мифология в советском партийно-государственном аппарате. // Отечественные записки. М.: 2002. № 3. С. 281−298- Кровь или Библия. Этнонационализм и религиозные организации: опыт СНГ. // Неприкосновенный запас. М.: 2001. № 3. С. 85−101- Русская партия. Фрагменты исследования. // Новое литературное обозрение. М.: 2001. № 2(48). С. 245−297- Мифы и легенды движения русских националистов в СССР (1950;е-начало 1980;х гг.) // «Новая» Россия: политическое знание и политологическое образование: Мат. межвуз. научн. конф., 1−2 дек. 2000 г. М.: РГГУ, 2000. С. 91−93- Создавая Россию заново // Русская мысль. Париж: 2000. № 4326. Она же. II Неприкосновенный запас. М., 2001. № 3. С. 187. Рец. на кн. Y. Brudny «Reinventing Russia. Russian Nationalism and the Soviet State, 1953;1991.» — Интервью с А. Ивановым и.
Практическое значение.
Полноценное комплексное изучение движения русских националистов позволит значительно более полно описать историю советского общества в период середины 1950;х-середины 1980;х годов, прояснить некоторые аспекты внутренней политики государства, в частности, в таких сферах, как этническое регулирование (или так называемые «национальная политика») и культура. Четкое представление об истории движения русских националистов даст реальную возможность большей точности при предсказании путей дальнейшей трансформации русского национализма.
Структура диссертации.
Структура диссертации обусловлена целью, задачами и общей логикой исследования.
В первой главе «Русские националисты в партийно-государственном аппарате в 1953;1960;е гг.» описаны предпосылки возникновения движения русских националистов, его покровители и участники в партийно-государственном аппарате. В первом параграфе рассмотрены основные этнонационалистические мифы, фигурировавшие в партийно-государственном аппарате, и их влияние их влияние на взгляды и поведение членов Политбюро и работников ЦК КПСС. Во втором параграфе описана «группа Павлова», создавшаяся в недрах аппарата ЦК ВЛКСМ и положившая начало функционированию «русской партии». В третьем параграфе исследуется идейная трансформация «группы Павлова» во второй половине 1960;х годов, приведшая к окончательному оформлению «русской партии».
Во второй главе «Русские националисты в сфере культуры. 1953;1985 гг.» нами изучена сама «русская партия», которая в основном функционировала в рамках творческих союзов и в некоторых средствах массовой информации. В первом параграфе этой главы.
В. Осиповым// Поликовская Л. Мы предчувствие. предтеча. Площадь Маяковского, 1958;1965. М.: Звенья, 1997. С. 168−182, 231−240- Анархо-синдикализм и оттепель. // Община. М.: 1997. № 50. С. 39−46- Диссидентские корни «новой русской правой» (в соавторстве с А. Даниэлем) / Нужен ли Гитлер России? / сб. статей. М.: ПИК, 1996. С. 20−30- Убежден, что работал на стабильность государства: Интервью с начальником управления Главлита В. А. Солодиным // Исключить всякие упоминания. Очерки истории советской цензуры: Сб. стат. М.: Время и место, 1995. С. 315−331. мы описали причины и процесс формирование фракции русских националистов в литературной среде в 1950;1960;е годы. Во втором параграфе изучена деятельность русских националистов в сфере охраны памятников истории и культуры. В третьем параграфе описана деятельность «русской партии» в период с 1970 по 1985 год, идеологические, организационные и экономические аспекты этого явления.
В третьей главе «Русские националисты в движении инакомыслящих в 1953;1985 гг.» подробно освещена деятельность той части движения русских националистов, которая сознательно противопоставляла себя советскому государству и, соответственно, рассматривалась им как политически неблагонадежный элемент, подлежащий подавлению. В первом параграфе этой главы описаны подпольные группы русских националистов, существовавшие в 1950;1960;е годы в Москве и Ленинграде. Во втором параграфе — деятельность русских националистов в политических и уголовных лагерях в 1950;1960;е годы. В третьем параграфе подробно анализируется самиздатская деятельность русских националистов в период с 1970 по 1982 год.
Выводы по третьей главе:
Описанные нами в этой главе организации русских националистов были составной частью движения инакомыслящих. Они использовали те же способы борьбы с неустраи-вающей их идеологией и методами государственного управления, как и другие группы в движении инакомыслящих. Они прошли те же стадии развития, что и другие политизированные ветви движения (от подполья к открытым неподцензурным публикациям). Они использовали самиздат как каналы коммуникации внутри страны и обращались через него к общественности западных стран. Вместе с тем, с конца 1960;х годов русские националисты из движения инакомыслящих стали составной (хотя и маргинальной) частью движения русских националистов в СССР, «младшими братьями» «русской партии».
В движении инакомыслящих русские националисты не сумели завоевать сколь-нибудь значительных позиций. Число созданных ими подпольных групп исчисляется единицами. В политических лагерях их руководители могли расчитывать на поддержку едва ли полусотни человек. В «патриотическом» самиздате принимала участие весьма небольшая группа активистов, которая за все 1970;е годы не только не смогла увеличить свою численность, но наоборот резко сократилась, что наглядно выразилось в уменьшении тиражей журналов.
В тоже время для респектабельных членов «русской партии» (за редким исключением) диссиденты-этнонационалисты были не особенно интересны и кроме того, опасны.
Социальная ниша, которую занимали русские националисты в движении инакомыслящих, превращалась таким образом в социальный капкан, приводящий к развитию сектантского мировоззрения, сопровождавшемуся многочисленными личными конфликтами. Получив в конце 1980;х годов возможность действовать свободно, русские националисты, участвовавшие в движении инакомыслящих, так и не смогли стать признанными публичными политиками. Их неформальный лидер В. Осипов проиграл, все выборы начиная с 1990 г., в которых участовал, а его партия «Союз христианского возрождения» так и осталась малочисленной и маргинальной политической группировкой, не имеющей никакого влияния на «большую политику». Из иных деятелей самиздата русских националистов известность, благодаря своему незаурядному литературному таланту и экзотической биографии, получил лишь Л. Бородин, в 1994 г. занявший пост главного редактора журнала «Москва».
Заключение
.
В представленной работе рассмотрено движение русских националистов в СССР в период с 1953 по 1985 годы.
Предметом рассмотрения в данном исследовании стали вопросы зарождения, формирования и деятельности движения русских националистов в СССР в период с середины 1950;х по середину 1980;х годов, а целью исследования являлось изучение этого движения в контексте политической и общественной жизни этого времени.
В ходе исследования реализованы основные задачи, поставленные исследователем: изучены причины возникновения движения русских националистов 1950;начала 1980;х годов, структура и состав участников этого движения, описаны основные этапы его деятельности и выявлены его руководители, рассмотрены отдельные аспекты влияния русских националистов на внутреннюю политику государства и жизнь общества в этот период, прослежены связи современных русских националистов с движением русских националистов 1950;х-1980;х годов.
Мы установили, что движение русских националистов сформировалось в течение 1960;х годов, вобрав в себя группы русских националистов, существовавшие в различных общественных нишах: партийно-государственном аппарате, Союзе писателей СССР, общественном движении за охрану памятников, движении инакомыслящих.
Сам факт существования подобных групп в советском обществе был вполне естественней, учитывая общий высокий уровень его ксенофобии (в том числе и этнической). Институциализация активности этнических ксенофобов происходила, как правило, в момент появления острой общественной проблемы, на которую они пытались ответить, объединяя и координируя свои действия.
На рубеже 1950;х-1960;х годов подобной проблемой стал уход молодежи (особенно студенческой и городской) из-под влияния официальной идеологии, а также наметившаяся тенденция вестернизации общества и проникновение в страну либеральных идей.
Центром борьбы с западным влиянием в этот момент становится ЦК ВЛКСМ и особенно сформировавшаяся там в 1959;1961 г. «группа Павлова». Эта «команда», сплотившаяся вокруг первого секретаря ЦК ВЛКСМ С. Павлова, пыталась отвлечь молодежь от западных ценностей патриотическими лозунгами и мероприятиями. Потерпев неудачу в насаждении комсомольских оперативных отрядов, которые силой должны были бороться с наиболее очевидными поклонниками Запада, «группа Павлова» начала идеологическую войну с вестернизацией, приняв на вооружение патриотические лозунги. Однако, в отличие от доминировавших в советской внутриполитической пропаганде общегосударственных лозунгов о едином советском народе, члены «группы Панова» во главу угла ставили патриотизм русского народа и традиционные ценности русской деревни. Деятельность «группы Павлова» находила поддержку у консервативного крыла партийно-государственного истэблишмента (прежде всего у «группы Шелепина») и у фракции русских националистов в Союзе писателей СССР.
Благодаря организационным и финансовым возможностям ЦК ВЛКСМ к делу пропаганды традиционных ценностей примкнули различные, преимущественно молодежные группы русских националистов из литературной и научной среды, которые идейно находились в оппозиции к советской власти, но готовы были вместе с ней бороться против западного влияния.
Таким образом, на стыке интересов «группы Павлова», консервативного крыла сотрудников партийно-государственного аппарата, СП СССР и молодых оппозиционеров возникло движение русских националистов. В конце 1960;х годов в нем выделилась наиболее дееспособная в деловом отношении группа, принявшая название «русская партия». Это политическое объединение, существовавшее в 1970;1987 годах, стало координирующим центром всего движения, концентрацией его интеллектуальных и организационных возможностей. Руководил «русской партией» синклит неформальных лидеров («вождей»), из которых наиболее известными были директор издательства «Молодая гвардия» (1968;1978) В. Ганичев и писатель, секретарь СП СССР М.Алексеев.
Особенным был путь развития движения русских националистов в движении инакомыслящих. Нонконформистски настроенные молодые радикалы (в большинстве своем принадлежавшие к тем же интеллектуальным кругам, что и будущие члены «русской партии») образовали несколько подпольных групп, которые были раскрыты КГБ и их участники попали в политические лагеря. Перезнакомившись там, русские националисты продолжали сохранять контакты и выйдя на волю, что стало одной из причин появления в 1970;х годах самиздата русских националистов. Другой причной появления этого самиздата стали контакты участников движения русскиз националистов в движении инакомыслящих с «русской партией».
Проделанная нами работа показывает, что цели и задачи движения русских националистов заключались не только в борьбе с западным влиянием. Под видом борьбы с агентами этого влияния, — в первую очередь, с евреями и либералами, — русские националисты последовательно отстаивали свои интересы, лежащие в политической, административной и экономической сферах. Особенно заметно это стало в 1970;х-1980;х годах, когда движение русских националистов фактически перешло под контроль людей из литературной сферы, лоббировавших с помощью «русской партии» материальные интересы консервативной фракции в СП СССР.
Литературоцентризм «русской партии» стал основной помехой в ее деятельности в годы перестройки (1987;1991). Несмотря на то, что в этот период на командные посты в политике был выдвинут целый ряд участников «группы Павлова» (распавшейся после отставки ее лидера с поста первого секретаря в 1968 г.), «русская партия» и движение русских националистов в целом не смогли вновь стать политической организацией. Более того, быстрое изменение ситуации в стране, активизация и легализация общественной деятельности не только привели к увеличению сторонников движения русских националистов, но стали причиной резкого уменьшения значимости «русской партии» и затем к ее фактическому распаду. Новые организации, возникавшие в движении русских националистов не нуждались в услугах координирующего органа (или не знали о нем). В то же время сами члены «русской партии» теряли к ней интерес, поскольку функции дискуссионного клуба и лоббистского сообщества «русской партией» были исчерпаны. Достаточно широкое, но вместе с тем аморфное движение русских националистов, не имевшее единого и устоявшегося названия, оказалось не способно самостоятельно выработать какую-либо общую стратегию и постоянно шло в «хвосте» происходящих исторических событий, подвергая их жесткой критике. В настоящее время мы можем говорить о влиянии русских националистов на различные аспекты современной политической жизни Российской Федерации (в частности, на деятельность ряда фракций Государственной Думы и некоторых руководителей регионов), но в качестве субъекта политического процесса движение русских националистов выступать не в силах.
Научная новизна исследования состоит в том, что мы установили факт существования оформленного движения русских националистов, начиная с начала 1960;х годов (в то время как наши предшественники относили эпоху его возникновения к концу 1960;х) — что мы рассматривали историю движения комплексно (в то время как наши предшественники рассматривали его либо как феномен идеологии, либо изучали отдельные эпизоды деятельности движения) — в том, что мы использовали в основном материалы «устной истории» (в то время как наши предшественники занимались, в основном, изучением подцензурных текстов в советской печати).
Сам факт существования в СССР в период 1950;х-первой половины 1980;х годов подобных самостоятельных движений, образованных партийными и государственными чиновниками, представителями творческой и научной интеллигенции, никогда не был предметом изучения историков. Безусловно, что русские националисты не были единственным самостоятельным общественным движением в советской элите. Достаточно упомянуть сжато описанную нами в первой главе либеральную группировку в ЦК КПСС, существовавшую в 1960;1970;х годах и ставшую опорой М. Горбачева и А. Яковлева в годы перестройки.
Наша работа доказывает возможность исследования деятельности подобных общественных движений, вынужденных скрывать свою деятельность от государства и обходится без ее письменной фиксации. Использование значительного комплекса интервью, а также мемуаров, написанных в условиях свободы, позволяет в значительной степени (хотя и не без пробелов) реконструировать деятельность неофициального общественного движения в условиях СССР.