Творчество удмуртского поэта Кузебая Герда (Кузьмы Павловича Чай-никова, 1898−1937 (?)) — самобытное явление в финно-угорской и европейской литературе XX века. Наряду с зачинателями коми художественной словесности И. Куратовым, марийской — С. Чавайном, мордовской — 3. Дорофеевым, К. Герд вошел в национальную литературу как художник слова нового направления, обогатив ее новой содержательностью, жанрово-стилевыми, образно-тематическими открытиями, новой концепцией личности. Он, сын удмуртского народа, поэт, прозаик, фольклорист, этнограф, лингвист, переводчик, художник и музыковед, сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии удмуртского языка, удмуртской литературы и культуры. Его творчество — университет национальной культуры. Могучий талант К. Герда, его удивительная многогранность, организаторские способности, пытливый ум, европейский кругозор вознесли удмуртского поэта на высоту национальной и мировой культуры. В течение 15 лет творческой деятельности К. Гердом было опубликовано значительное количество научных, публицистических и художественных трудов, среди них три сборника стихов на удмуртском языке: «Крезьчи» («Гусляр», 1922), «Сяськаяськись музъем» («Цветущая земля», 1927), «Лёгетъёс» («Ступени», 1931), содержащих несколько сотен стихотворений и поэм.
В его творчестве нашли своеобразное отражение сложные и напряженные нравственно-этические и социально-философские искания 1910;1930;х годов. Само время, процесс модернизации общества и культуры в начале XX века возложили на удмуртских просветителей Г. Верещагина, И. Михеева, И. Яковлева, Кедра Митрея, Кузебая Герда задачу «способствовать формированию самосознания народа, выразившуюся в потребности иметь собственную государственность, национальную свободу и независимость, профессиональное искусство слова» [Богомолова 1998: 8]. Голос грозной противоречивой эпохи нашел отражение в художественном мире К. Герда. Герд — личность трагической судьбы. В своей короткой, но яркой как звезда жизни поэт пережил творческие взлеты, признание таланта, неподдельную любовь и уважение народа, но в его жизни было больше диссонансов, попрания человеческого достоинства, унижений и подавления личности, индивидуальности. В силу объективных обстоятельств в данный период поэт не мог войти в контекст мировой культуры. Его творчество, научные труды, взгляды, его стиль, художественные образцы были искусственно изъяты из литературного и культурного процесса. «Сам поэт оказался в одиночестве в идеологической и литературной борьбе. Гуманист, собиратель духовных ценностей, реформатор в разных областях просвещения, культуры своего народа, К. Герд как мыслитель хотя и был в сложных отношениях с обществом и временем, сделал прорыв из своей эпохи (20−30 гг.) в новые общественно-исторические сферы» [Богомолова 1998: 9]. За свою научную деятельность, за поэзию Герд подвергался нападкам, обвинениям в национализме. И далее, на протяжении более полстолетия разоблачали не только К. Герда, но и «гердовщину» как антиобщественное мировоззрение. Хотя сегодня совершенно очевидно, что за этим термином сквозит утверждение творческого опыта, таланта великого поэта, ученого, лидера. Уникальное сочетание интереса ко всем областям культурной и общественной жизни сделало его одной из ключевых фигур эпохи, человеком, который во многом определил тенденции развития культуры удмуртского народа. Его творчество — это один из фокусов, через который шло «преломление» тенденций развития и образование основных линий в удмуртской литературе XX века.
Истоком его неуемной творческой энергии, таланта, его школой были фольклор родного народа, карело-финский эпос «Калевала», русская классическая, европейская и современная ему литература (поэты «серебряного» века, A.M. Горький, В. Брюсов, В. Маяковский и др., со многими из которых он был знаком). Будучи удмуртским поэтом, Герд, явление масштабное, принадлежит нескольким культурам. Энциклопедичность знаний, образованность, кругозор, размах общественной работы, яркая индивидуальность ставят Герда на уровень европейского масштаба. Вся его работа — организаторские поиски, творческие связи с писателями и деятелями культуры народов мира (А. Гидашем, А. Габором, Я. Калимой, Ю. Марком, Амур Сананом и др.), встречи с государственными деятелями (А.В. Луначарским, Д. Фурмановым) несла идею единения и этнической солидарности всех финно-угорских народов. Он стремился «осмыслить свое родное, удмуртское наряду и наравне с европейской культурой и наукой. К. Герд выработал способность становиться наиболее удмуртом тогда, когда он наиболее финно-угр или европеец» [Зуева 1998: 54].
Личность Герда и его произведения всегда были объектом внимания исследователей. Определение роли и места поэзии К. Герда в контексте удмуртской, финно-угорской и мировой литературы, идейно-содержательное значение его творений, проблемно-тематические, жанрово-образные особенности его сочинений, изучение интертекстуальных связей, документально-исторические поиски — все это остро затрагивается удмуртскими, русскими и зарубежными критиками и литературоведами и уже давно требует серьезного анализа в рамках единой работы. В трудах исследователей намечаются и пути дальнейшего исследования творчества К. Герда на всех уровнях поэтического текста. Но, безусловно, отдельные положения и концепции требуют дополнений в свете развития современной национальной поэзии, методик анализа поэтического текста, что явилось инициирующим фактором комплексного исследования художественного мира удмуртского поэта.
Наше исследование предполагает работу на стыке двух наук — литературы и лингвистики, где наиболее выразительно, наиболее интенсивно проявляются интеллектуальные характеристики личности. Более того, многие современные исследователи художественного текста предполагают, что в произведении можно обнаружить модель мира, в нем заложено цельное, единое представление о мире. Хотя это положение считается спорным, но нам представляется вполне справедливым. Картина (модель) мира, представленная в поэтическом тексте, возможно, не отражает полностью мировоззрение художника, но она может являться одной из возможных моделей действительности.
Теория отражения в языке представлений и знаний о мире, об окружающей действительности нашла отражение в работах Ю. Д. Апресяна (1995: 56−69), Г. А. Брутяна (1968), В. Н. Телии (1981), В. Н. Топорова (1995), современных лингвокультурологов Т. В. Цивьян (1990), Г. Д. Гачева (1998), В. А. Масловой (2001) и др.
В научной литературе под картиной мира понимается «целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека» [Роль человеческого фактора. 1988: 19]. Но это «не есть зеркальное отображение мира и не открытое „окно“ в мир, а именно картина, т. е. интерпретация, акт миропонимания» [Роль человеческого фактора. 1988: 55]. Существуют различные точки зрения в отношении толкования «картины мира». Но в настоящее время широкое распространение получил вопрос об образе мира, который воссоздается при функционировании языка в эстетической сфере, т. е. об индивидуально-авторской картине мира. Картина мира художественного произведения понимается как проекция основных общечеловеческих категорий, но в своей личностной интерпретации. В авторской картине мира отражается реальность, прошедшая через призму творческой мысли, что А. А. Потебня в своих работах сформулировал как трехчленную связь «действительность <г> поэтическая мысль <-> художественное произведение». Это определение дает возможность рассматривать конкретные соотношения и различия между действительностью «обычной» и «художественной» в картине мира К. Герда. В соответствии с поставленными задачами важным является утверждение А. А. Потебни, что индивидуально-авторская картина мира как нельзя лучше демонстрирует единство и неразрывность мировоззрен-ческо-прагматического и тезаурусного уровня (см. об этом: Потебня 1976).
Так, целостный идейно-содержательный и художественно-формальный и анализ литературного произведеня предполагает исследование творчества поэта с точки зрения эволюции центрального образа его поэзии — образа автора.
Проблема автора — одна из кардинальных проблем современного литературоведения. Важность этой проблемы бесспорна, потому что «автор» связан со всеми элементами произведения как на уровне идейно-содержательном, так и формальном — поэтики художественного произведения. Ведущая роль в преобразовании вопроса об авторе в самостоятельную литературоведческую проблему принадлежит трудам В. В. Виноградова, М. М. Бахтина, Л. Я. Гинзбург и Б. О. Кормана.
Понятие «автор» впервые определил В. В. Виноградов как семантико-стилистический центр и словесно-речевую структуру произведения. Он выделил два возможных подхода к проблеме — с позиции литературоведения и эстетики и в рамках науки о языке художественной литературы. Объединив эти два подхода, можно получить единый результат — образ автора с присущими ему речевыми, идейными и биографическими особенностями (см. Виноградов 1971: 105−211). Такое понимание «автора» нам представляется приемлемым в настоящей работе. Данный подход дает возможность наиболее объективного изучения плана содержания поэтического текста. В традиционном литературоведении при исследовании поэтических текстов неизбежен субъективизм, проявляющийся в наложении модели мира исследователя на модель мира поэта. Согласно Ю. И. Левину (1966), преодолеть эту тенденцию можно, в частности, «анализируя текст на низших уровнях — слов и синтагм <.> При этом искажения оказываются меньшими, т. к. на авторскую модель мира накладывается лишь языковая модель исследователя, а эту модель можно считать узуальной» [Левин 1966: 199].
В основе двух намеченных В. В. Виноградовым подходов к образу автора лежит также слово, словесная ткань произведения. Но ученого интересовало не столько взаимодействие автора и героя, сколько вычленение языка («образа») автора из речевой реальности произведения.
Основные положения работ В. В. Виноградова (который в свою очередь вслед за Л. В. Щербой и Б. А. Лариным продолжил теорию изучения художественной речи с филологической точки зрения1) были развиты Ю. Н. Тыняновым («Проблема стихотворного языка»), В. М. Жирмунским («Теория литературы. Поэтика. Стилистика»), М. М. Бахтиным («Эстетика словесного творчества»), Ю. М. Лотманом («Анализ поэтического текста») и другими лингвистами и литературоведами.
Г. О. Винокур, обратившись к проблеме личности автора, также сформулировал ее как лингвистическую. Но при этом он утверждает, что в литературоведческом исследовании, «если верно, что границы науки определяются.
1 Здесь следует остановиться на понятиях поэтика и лингвопоэтика. С. С. Аверинцев термин «поэтика» определяет следующим образом: «Термин поэтика имеет в русском обиходе по меньшей мере два различных значения. Во-первых, это научная теория словесного художественного творчества. и, во-вторых, это система рабочих принципов какого-либо автора, или литературной школы, или целой литературной эпохи: то, что сознательно или бессознательно создает для себя любой писатель» [Аверинцев 1977: 3]. «Лингвопоэтика как раздел науки о языке и литературе и ее учебная дисциплина — лингвистический анализ художественного текста. Основная задача лигнвопоэтического толкования — изучение поэтики художественного произведения, структуры образов (прежде всего словесных, представляющих языковое воплощение художественных образов произведения) в их композиционной организации и сюжетном развитии.» [Донецких 1990: 14]. предметом, целью исследования, то с лингвистикой мы имеем дело только до тех пор, пока такой целью остается именно язык. Но не может быть целью лингвистики изучение «души писателя» или его литературного образа. Лингвистика может для этой цели лишь подсказать ту часть потребного материала, который находится в ее ведении" [Винокур 1991: 50]. Поэтическое произведение содержит в себе не просто язык, но, прежде всего — мысли и чувства, выраженные в языке.
Структурально-семиотическое литературоведение учитывает опыт всей предшествующей литературоведческой науки, однако имеет свою специфику. Взгляды данного направления отразились в работах Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, М. Л. Гаспарова, М. И. Борецкого и др. Утверждая, что языкматериал литературы и что в основе любого языка лежит понятие знака, значимого элемента данного языка, и при этом слова — наиболее распространенный тип условных знаков, они дают определение понятию поэтический текст: «это сложно построенный смысл» [Лотман 1972: 38]. В работах структуралистов основное внимание уделяется возникновению общего смысла текста из семантической связности отдельных его элементов, где проявляются синтак-тика, семантика и прагматикапри этом, текст — это некая структура, наложение, соответствие. Основное внимание исследователями обращается на зависимость всех элементов текста от единого организующего центра — образа автора. Теория и взгляды структуралистов (см. работы Ф. де Соссюра, К. Ле-ви-Стросса, Р. Якобсона, Ю. Лотмана, Р. Барта и др.) представляют важность в том плане, что при исследовании художественного мира К. Герда наша работа строится как поиск в языке и в проблематике произведений Герда особенностей структур, которые играют исключительную роль в картине мира поэта и отражают мировоззрение эпохи 1920;30-х годов. Методологически в данной работе выстраивается путь от языка как художественно-маркированной системы знаков к мысли (идее) как совокупности эстетических ментальных представлений и образов.
Заслугой М. М. Бахтина является приведение проблемы «образа автора» в русло общей эстетики, где исходным моментом является философско-психологическое положение, что каждый человек переживает себя, свои чувства изнутри. В теоретических воззрениях ученого наметился своеобразный подход к осмыслению проблемы автора — через художественные воплощения личностного начала в произведении. М. М. Бахтин в работах определяет «образ автора» как иерархически организованную структуру, выделяя «автора первичного» (не созданного) и «вторичного» (образ автора, созданный первичным автором). «Первичный автор» — «создающий образ» — «никогда не может войти ни в какой созданный им образ», опосредованием его является все произведение. «Вторичный автор» понимается как иерархическое и идейно значимое явление (см. Бахтин 1986). По поводу «вторичного» образа М. М. Бахтин высказывается: «Образ автора — <.> образ особого типа, отличный от других образов произведения, но это образ, а он имеет своего автора, создавшего его» [Бахтин 1986: 304], т. е. «сознание автора есть сознание сознания» [Бахтин 1986: 16]. Здесь находит выражение авторская позиция, воплощенная в сюжетно-композиционной, жанровой и пространственно-временной структуре текстав основании ее — форма повествования от автора. Биографического автора Бахтин выносит за пределы текста, науки. Исследователь отказывается от фактического сопоставления биографии писателя и его произведений, он возражает против смешения «автора-творца, момента произведения» и «автора-человека, момента этического, социального события жизни». Хотя он оговаривает, что «автор-творец поможет нам разобраться в авторе-человеке» [Бахтин 1986: 12].
В исследовании «вторичного автора» определяющими категориями являются его концепция «чужого слова», «проблема диалога сознаний», идеологических точек зрения в произведении. Каждая словесная единица для Бахтина является точкой зрения другого, «знаком чужой смысловой позиции». Это понимание слова героя как чужого дает понимание и самого героя как «другого», как самостоятельного голоса, способного противостоять авторскому. Автор и герой в теории Бахтина определяются как участники общения, диалога (см. Бахтин 1979; 1986: 306−325).
В дальнейших работах М. М. Бахтин обращает внимание на активность героя, которая может противостоять авторской и в этом противостоянии дойти до полного освобождения от автора. Это явление ученый рассматривает в романах Ф. М. Достоевского (1979).
В исследовании проблемы «художественного автора» важную роль сыграли работы Ю. Н. Тынянова и его концепция «литературной личности». В своей статье «Литературный факт» (см. Тынянов 1977: 255−270) ученый отделяет «индивидуальность литератора» от «авторской индивидуальности, литературной личности», в формировании которой важное место занимает литературная эпоха: «Авторская индивидуальность не есть статическая система, литературная личность динамична, как литературная эпоха, с которой и в которой она движется» [Тынянов 1977: 259].
Этот аспект изучения образа автора и серьезная попытка осмысления термина «лирический герой», впервые введенного Ю. Н. Тыняновым в статье «Блок» (1921) (см. Тынянов 1977: 118−123), принадлежит Л .Я. Гинзбург (1977, 1979, 1997). В ее работах главным стал вопрос о соотношении категорий «авторская личность» и «лирический герой», а также «личность поэта» и «образ автора». Важнейшим критерием объективности исследований авторского образа ученый считает учет конкретной историко-литературной ситуации. Образ автора, по Л. Я. Гинзбург, — не просто представление об индивидуальности поэта и его личности, но и исторический, «эпохальный лик» художника.
Особый этап в разрешении проблемы автора открывает научная деятельность Б. О. Кормана. Т. Л. Власенко отмечает, что концепция лирического героя Б. О. Кормана наиболее близка концепции Л. Я. Гинзбург учетом историко-литературного и теоретического обоснования термина. В то же время концепция Б. О. Кормана «строго соотнесена с системой понятий субъектного подхода и представляется наиболее полно сформулированной» [Власенко 2000: 123−124].
Совершенно убедительна мысль Б. О. Кормана о том, что среди образов, выступающих в лирике как субъект и объект сознания, образ лирического героя оказывается наиболее близким к автору, но вместе с тем не единственным, и что этот термин приемлем лишь в тех произведениях, в которых главным предметом изображения является сам поэт, его внутренний мир, его переживания.
Но порой в одних исследованиях «лирический герой» рассматривается как единственно возможная форма выражения авторского сознания в лирике, в других — «автор» и «лирический герой» употребляются в качестве синонимов, что подчеркивает Л. Я. Гинзбург: «многообразные формы выражения в лирике личности поэта нередко подводятся под унифицированную категорию лирического героятогда как лирический герой — только одна из возможностей, и она не должна заслонять все другие» [Гинзбург 1997: 8]. Поэтому особого внимания заслуживают те исследования, авторы которых стремятся дифференцировать многообразные формы выражения авторского сознания в лирике.
Наиболее дифференцированный субъектный срез представлен, на наш взгляд, в трудах Б. О. Кормана, который рассматривает собственно автора, автора-повествователя, лирического героя и героя «ролевой» лирики, к методологическому аппарату которого мы и будем аппелировать в процессе исследования.
Русское литературоведение в лице М. М. Бахтина, Л. Я. Гинзбург, Б. О. Кормана, Ю. Н. Тынянова и др. рассматривает автора и героя в контексте литературных методов. Здесь необходимо уточнить термин «метод». Справочная литература метод определяет как «устойчивый и повторяющийся в том или ином периоде исторического развития литературы целостный и органически связанный круг основных особенностей литературного творчества, выражающийся как в характере отбора явлений действительности, так и отвечающих ему принципах выбора средств художественного изображения у ряда писателей. В широком смысле методом художественным называют наиболее общий тип подхода писателя к действительности, исходящий из примата объективного или субъективного начала в воспроизведении явлений действительности, вне зависимости от конкретного исторического выражения, проявляющийся в искусстве на всем протяжении его исторического существования» [СЛТ 1974: 213]. За последние годы определение метода, применительно к литературному процессу, оказывается несколько скомпроментированным вслед-ствии деидеологизации литературной науки (термин этот был предложен в 1920;е годы марксистскому литературоведению РАПП-ом). Но употребление данного термина в литературоведении, в сугубо эстетической сфере, вне идеологических установок, оправдывает свое устойчивое положение на авансцене нашего литературоведения уже на протяжении ряда десятилетий. Б.О. Кор-ман, основываясь на данную формулировку, определяет термин метод как «концепцию личности и мира».
Поскольку научный аппарат должен совпадать с собственными категориями исследования, то выбор материала и методология применяемого к нему анализа будут всякий раз оговариваться отдельно в специально посвященном этому материалу параграфе.
Постановка вопроса о комплексном исследовании поэтических текстов К. Герда мотивируется двумя факторами: с одной стороны, речь идет о необходимости осмысления феномена поэта в свете последних исторических, философских и литературных материалов, с другой — об изучении наследия поэта в русле новых литературоведческих методик. Все это и определяет актуальность нашей работы.
Степень научной новизны определяется прежде всего самим материалом, так как настоящая работа представляет собой первую попытку комплексного исследования лирики К. Герда. Впервые предпринята попытка системного и многоуровневого анализа, построенного на сочетании сравнительно-исторического, структурно-семиотического и системно-структурного подходов. Новизна работы определяется и тем, что художественный мир поэта исследуется в единстве языковых и литературных аспектов. Стихотворные тексты К. Герда впервые подвергаются анализу в лингвопоэтическом ракурсе, комплексно исследуются поэтические, стилистические, языковые особенности его лирики. Новизна данного исследования заключается и в постановке вопросов, связанных с особенностями выражения авторской позиции в поэтических произведениях К. Герда.
Объектом исследования послужило поэтическое наследие удмуртского поэта К. Герда, включающее три сборника стихов, насчитывающее более 400 стихотворений и поэм.
Предметом исследования в диссертации стали мировоззренческие и эстетические основы поэтического творчества К. Герда, эволюция его поэтического мироотношения, наиболее характерные особенности поэтики, стиля поэта, а также частотный рейтинг лексем поэтических текстов К. Герда.
Авторская личность рассматривается как сложная структура, сочетающая как субъектно-объектные связи, так и языковой аспект. Изучение субъектной сферы, форм выражения авторского сознания, их семантическая интерпретация и анализ функциональных проявлений позволяет описать художественную концепцию мира и человека, связать моделируемый по авторским законам поэтический мир с объективированной действительностью. Важное место в постижении авторской картины мира занимает осмысление многоплановой семантики ключевых слов, выполняющих в художественном тексте эстетическую функцию и отражающих процесс художественного мышления.
Целью настоящего исследования является комплексное рассмотрение поэтических текстов К. Герда, предпринятое в единстве тематического и функционального аспектовизучение особенностей созданного поэтом художественного миравыявление важнейших особенностей его поэтики и узловых моментов творческой эволюции.
Постановка цели исследования предполагает в процессе работы над материалом решение следующих задач:
— определить место К. Герда в историко-литературном контексте 19 101 930;х годов, изучить и систематизировать критическую литературу о творчестве поэта;
— проанализировать особенности творческой эволюции К. Герда, изменение мировосприятия его героя, с учетом форм выражения авторского сознания;
— исследовать особенности мифопоэтической индивидуальности К. Герда, рассмотреть отличительные черты его поэтического мира, выявить основные мотивы и смысловые комплексы, привлекая статистические и лингвистические данные, актуализируя идейно-тематические и проблемные аспекты его творчества;
— выделить новые качественные грани его творчества и в связи с этим еще раз уточнить масштаб личности поэта в художественном плане.
Теоретико-методологическая база создавалась с учетом концепций, отраженных в трудах М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, M.JI. Гаспарова, Г. Д. Гачева, Л. Я. Гинзбург, В. М. Жирмунского, Ю. Н. Караулова, Б. О. Кормана,.
Ю.И. Левина, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, В. А. Масловой, Н. В. Павлович, И. П. Смирнова, В. Н. Топорова, Ю. Н. Тынянова, Т. В. Цивьян, и т. д.- зарубежных ученых — Р. Барта, К. Леви-Стросса, К. Г. Юнга. Диссертант опирался также и на труды удмуртских ученых, внесших значительный вклад в исследование национальной литературы. Это работы З. А. Богомоловой, В. М. Ванюшева, Ф. К. Ермакова, А.С. Измайловой-Зуевой, А.Г. Красильни-кова, А. Г. Шкляева и др.
Основным методом исследования выбрано системное исследование, предполагающее изучение творчества поэта как целостной системы. Важнейшим методологическим принципом, лежащим в основе исследования, является органическое единство формы и содержания. В связи с чем работа строится на сочетании сравнительно-исторического, структурно-семиотического и структурно-системного подходов, которые интегрируются в едином целостном подходе.
Данный подход позволяет рассмотреть некоторые теоретические аспекты в сочетании с конкретным анализом текста. Структурно-системный анализ (М.М. Бахтин, Б.О. Корман) дает возможность проследить эволюцию поэтического мироотношения К. Герда, уточнить представление о методе и стиле творчества поэта.
Важными являются принципы структурально-семиотического литературоведения (Р. Барт, Ю. И. Левин, К. Леви-Стросс, Ю. М. Лотман и др.). Данный аспект предполагает возможность через изучение средств художественной выразительности прийти к пониманию своеобразия творческого мышления К. Герда.
Предлагается также «компонентный анализ с опорой на словарные дефиниции» (М.Л. Гаспаров, Ю. Н. Караулов, Ю. И. Левин, Д. М. Поцепня, В. Н. Топоров и др.), сопоставительно-статистический анализ.
Интертекстуальные, культурологические связи устанавливаются с привлечением данных мифологии, психологии, истории, философии. При этом учитываются работы Г. Д. Гачева, В. А. Масловой, Т. В. Цивьян и др.
Практическое значение работы заключается в возможности использования результатов настоящего исследования при формировании теоретической основы нового издания «Истории удмуртской литературы», при создании методических работ, учебников и учебных пособий для средних школ.
Положения и выводы работы могут быть применимы в процессе преподавания удмуртской литературы в вузах, лицеях, гимназиях и школахпри чтении спецкурсов «Кузебай Герд и его эпоха», «Эволюция творчества К. Герда» и др.
Приложение работы — Частотный словарь и методы его формирования открывают перспективы для создания подобных словарей по языку других удмуртских писателей.
Апробация работы. Материалы диссертации служили основой для докладов и сообщений на международных конференциях и конгрессах «Перспективные направления развития в современном финно-угроведении» (Москва, МГУ, 18−19 ноября, 1997), «Congressus Nonus Internationalis fenno-ugristarum» (Тарту, Эстония, 7−13 августа, 2000), «Функционирование языков и состояние этнокультуры восточных финно-угорских народов: проблемы и перспективы развития» (Саранск, 4−7 июня, 2003) — на I зональном симпозиуме «Вербальная духовная культура пермских народов в европейском контексте» (Ижевск, 22−23 апреля, 1998) — на региональных конференциях «Российское госдарство: прошлое, настоящее, будущее» (Ижевск, Международный ВосточноЕвропейский университет, 17 апреля, 1998), «Г. Е. Верещагин и этнокультурное развитие народов У рало-Поволжья» (Ижевск, 19−21 ноября, 2001) — на республиканской научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения С. Широбокова «Неумолкнувшая песнь соловья» (Ижевск, 19 декабря, 2002) и внутривузовской «Пятой российской университетско-академической научно-практической конференции» (Ижевск, УдГУ, апрель, 2001). Отдельные положения диссертации нашли отражение в 9 публикациях.
Структура и объем диссертации
Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, приложений. Основная часть изложена на 196 страницах. Список использованной литературы включает 233 наименования.
Выводы.
Итак, многократность использования одного и того же слова в тексте явилось условием для выделения ключевых понятий в поэтическом мире К. Герда, поскольку обнаруживается прямое соотношение между частотой слова и его семантической и стилистической значимостью. Высокочастотные слова оказались ближе всего к центру художественного пространства К. Герда, ими в значительной степени определяется семантика его творчества. Эти сгустки авторского сознания аккумулируют в своем содержании мирови-дение и эстетические принципы поэта. В ткани целого, в структуре текста они обнажают свои возможности, обобщают все семантическое пространство текста и становятся важными компонентами авторского мышления — словообра-зами. В эстетической жизни слова — в словообразах и смысловых комплексахфиксируется картина мира поэта. В них концентрируются мысли и чувствования художника как представителя определенного этноса, как субъекта, который живет в определенное время.
Частотный рейтинг лексем представляет первичный фон поэтического мира. Это своего рода шкала ценностей, а из орнамента ценностей выстраивается своеобразная мифопоэтическая картина мира. Результатом наших обобщений явилось выделение двух семантических полей: «Человек» и «Природа».
Человек" К. Герда явился не только центром изображаемого мира, но и мерилом ценности этого мира. Он, как и любой человек, испытывает давление мира, несет в себе добро и зло, любовь и ненависть, правду и ложь, память о прошлом и веру в будущее. Не случайно одной из определяющих семантическое поле «Человек» К. Герда явилась оппозиция этнонимов удмурт/вотяк. К. Герд творчески использует эти два этнонима, с их помощью отражает характер народа, менталитет, осознание своей культуры. В них поэт концентрирует чувство времени и эпохи.
Личность для К. Герда — прежде всего творческая личность. Доминантой этого комплекса является образ поэта. Тема поэта и творчества (поэзии) имеет особенно большое значение потому, что она раскрывает эстетические взгляды К. Герда, его понимание роли поэта. К. Герд размышлял о поэзии, тесно связанной со своим временем, о поэзии, которая призвана была дойти до будущего, должна была возвысить человека, проложить дорогу к народу.
Основной определяющей категорией творчества поэта является национальное. Наиболее выразительными «источниками» ментальности культуры явились фразеологизмы К. Герда, поскольку они предстают стереотипами народного сознания, в них обнаруживаются «следы» традиционной культуры.
Переходные смысловые комплексы, соединяющие семантические единства «Поэт» и «Творчество», — это «Вечность» и «Свобода». В основе этих понятий — социально-политические истоки, национальные традиции, морально-этическая преемственность. Для К. Герда важным является осознание личной свободы, т.к. свобода неотрывна от творчества и созидания. Хотя в конце жизни К. Герд, очевидно, был лишен чувства свободы, и не только чувства, но и самой свободы.
Человек" К. Герда — духовно богатая личность. Это личность, для которой важны ценности подлинные и высокие: родина, народ, творчество, свобода, природа.
Неотъемлемой частью поэтического пространства К. Герда явилась природа удмуртского края. В каждой детали закодирована ценностная сущность, ценностное видение мира и отражено языческое мироощущение, миропонимание поэта.
Проведенный семантический анализ «дерева» и его ассоциативного поля, смыслового комплекса «Время», цветовой символики дает повод утверждать, что поэзия К. Герда — яркая иллюстрация свойственного удмуртскому национальному мироощущению пантеизма. Смысл знаков его художественного мира может быть определен путем ссылки на прошлое, на идеальное, хранимое в памяти культуры. В понятийном поле «Природа» ярко выражается принцип контраста, отражается та система бинарных оппозиций, семантических противоречий, которая наблюдается и в картине мира удмуртов.
Архаико-фольклорные традиции, нашедшие выражение в оппозиционной структуре мира К. Герда, связаны главным образом со структурой пространства (верх / низ, небо / земля, земля / потусторонний мир и др.) — со структурой времени (день/ночь, свет/мрак, лето/зима), с цветом (белое/черное, красное/красное, голубое/черное и т. д.). Модель мира Герда реализуется как сочетание разных семиотических воплощений, ни одно из которых не является независимым: все они скоординированы между собой и образуют единую униуниверсальную систему. Эта система пространственно-временных координат художественного мира К. Герда предстает в виде колец спирали, с обеих сторон устремленной в бесконечность. Каждое кольцо спирали — различные грани действительности, многообразие раскрывающихся сфер жизни, переплетающихся, входящих одна в другую.
Таким образом, особенность поэтики К. Герда — это слияние мифопо-этических конструктов и индивидуально-литературного стиля.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Кузебай Герд — один из наиболее ярких финно-угорских поэтов России XX века. Его личность и творчество всегда были объектом внимания критиков и литературоведов, как его современников, так и исследователей последующих лет. Сегодня литературоведы продолжают открывать К. Герда, заново осмысливать его уникальное разножанровое творчество. Настоящая работа — первая попытка системного рассмотрения поэтического мира К. Герда, инициирующим фактором к которой была необходимость дополнений и корректировки отдельных положений и концепций в свете развития современной поэзии, методик анализа поэтического текста (сравнительно-исторического, структурно-семиотического, системно-структурного). В связи с этим проведен обзор критической литературы, хронологическая систематизация наиболее важных исследований по творчеству К. Герда.
В истории развития изучения творческого наследия поэта нами впервые предлагается следующая периодизация: I этап (1920 — 1937 гг.) характеризуется двойственным отношением к творчеству поэта: с одной стороны внимание акцентируется на проблемно-тематических, жанрово-образных особенностях поэзии К. Герда, с другой стороны — на недостатках и «идейных колебаниях» поэта. II этап (1937 — 1970;е гг.) можно определить как «период замалчивания». Лишь в 1960;70-е гг. начинается изучение творчества реабилитированного в 1958 году гражданина Герда. В этот период важное значение имеют исследовательские работы П. Домокоша и Ф. К. Ермакова. III этап (1970;е — 1980;е гг.) характеризуется попыткой повторной репрессии поэта. В восстановлении доброго имени классика удмуртской литературы и оправдании исследователя его творчества Ф. К. Ермакова большую роль сыграли З. А. Богомолова и А. Н. Уваров. Период с 1990;х гг. отличается широким спектром направлений исследований и переосмысливанием его творчества.
Обобщение научного опыта исследователей позволило нам выявить степень изученности творчества К. Герда и его научного наследия, помогло полнее раскрыть и воссоздать общую картину поэтического мира. Семиотический анализ текстов, дифференцированное исследование двух сторон поэтики произведений поэта — отношений между «означающими» и «означаемыми» и мировоззренческо-прагматического уровня — позволили понять неповторимую личность поэта, почувствовать его поэзию, постичь истоки его высокого таланта, гражданского мышления, человеческого мужества.
Каждый этап мировоззренческой эволюции поэта востребовал определенные качества поэтики, определенный поэтический прием, определенную форму выражения авторского сознания, воспроизвел себя именно в данной, а никакой другой конструкции произведения, ибо совершенно очевидно, что выбор изобразительных средств тесно связан с мироотноше-нием автора. Нами обнаружено, что всякий раз изменение поэтического приема сопряжено с новым витком духовной эволюции поэта, а последняя зависит от состояния исторической обстановки, т. е. вновь оживает характерная для поэзии коллизия: Поэт и Время. Относительно истории, имеются в виду не только социальные катаклизмы начала века, но и общая эмоциональная атмосфера эпохи: новые идеи и ценности, новые качества бытия, новый «дух» с его основополагающими принципами просвещения, равенства и свободы.
Своеобразие многосубъектности поэзии К. Герда в том, что субъекты сознания увидены и воспроизведены сквозь призму литературно-эстетического к ним отношения. Каждый из них — одна из концепций мира и человека (просветительская, романтическая и реалистическая).
В ранний творческий период просветительский тип мироощущения оказывается выявленным не через частное «я», а внеличное (собственно автор и автор-повествователь). Характерный для них драматизм сознания соотносится с тем, что культ индивидуальности начала XX века претерпевает кризис. Проявляется желание компенсировать его, например, мифом.
Отсюда и близость ранних поэтических текстов К. Герда к народной поэтике, преобладание социальной тематики и мифологического мировосприятия.
В лирическом герое концентрируется романтическое мироощущение: культ творчества и творческой личности, стремление осмыслить себя и мир в возвышенных категориях, преобразовать жизнь в соответствии с нормой. Но это жизнетворческое, мифотворческое видение сталкивается с реальностью, которая вопреки творцу вводит свои корректировки. Дело в том, что в процессе модернизации российского общества и культуры 1920;30-х го, дов романтизм в его классическом варианте (В. Жуковский, М. Лермонтов) претерпел существенную трансформацию. Совершенно закономерно, что романтическое мироощущение Герда пересекается с реализмом и проявляется в средствах реалистической поэтики: другой человек для «я» неизбежно утверждается как высшая ценность.
Синтез романтизма и реализма открывал возможности и перспективы для воплощения более адекватных времени форм. Этой формой стал «ролевой» герой. Его сознание внутренне диалогизировано. В речь лирического героя проникают элементы чужого слова, речевой манеры, т. е. главным структурным принципом лирической системы К. Герда на субъектномi уровне является ее открытость. Это свидетельствует о проникновении в лирику реалистического типа мироощущения.
Поэтический мир Герда предстает как крайне неоднозначный и противоречивый, несводимый к какой-либо одной эстетической категории: просветительское, романтическое и реалистическое освещают действительность с разных сторон. Но полученные нами результаты позволяют утверждать, что реалистическая концепция все же является центральной. Исходя из этого, можно скорректировать представление о типе художественной системы К. Герда, который традиционно определялся как романтический.
Обращение же поэта к методу социалистического реализма, мы считаем, во многом было вынужденным, в силу того, что реальная обстановка, атмосфера тоталитарного общества не давала возможность развития реалистического метода.
Пользуясь словами А. Г. Красильникова, поэтическое мышление К. Герда, которому выпало быть выразителем переходного этапа художественного общественного сознания, в силу этого само оказывается двойственным. Оно может быть и фольклорным, и литературным, а художественная система К. Герда — это переплетение двух поэтик: фольклорной и индивидуально-литературной. В эволюции художественной системы К. Герда выявляются три основных этапа, отражающие трансформационные процессы в его лирике: от фольклорного, мифологического «мы» — к индивидуальному «я» и далее — возврат к коллективному «мы».
Обобщения смысловых комплексов «Личность», «Творчество», «Свобода», «Вечность», «Время», «Пространство» дают основное представление об индивидуально-авторской картине мира поэта. Все эти грани, в сочетании с индивидуальным видением окружающего как «поэзии контрастов», сформировали своеобразную модель мира: сочетание разных семиотических оппозиций, которые в свою очередь концентрированно формируют спираль, с обеих сторон устремленную в бесконечность. Каждый виток спирали — различные грани действительности, многообразие раскрывающихся сфер жизни, переплетающихся, входящих одна в другую. Авторская мысль направлена в будущее.
В созданной модели мира проступают отдельные этапы творческой эволюции поэта, изменения эстетики, философии творчества, авторской позиции. Осмысление содержательного наполнения слов и способа их функционирования в гердовском тексте позволяет заключить, что логика творчества К. Герда явилась особым воплощением логики современной поэту истории.
Главная философская идея поэзии К. Герда — объединительная. Сли-янность, счастье единения, стремление ощутить связи человека с другими народами мира, стремление связать прошлое и будущее оказываются существенными слагаемыми мировоззрения и эстетики поэта. В становлении его мировоззрения сплелись наследие прошлого и родство со своим временемощущение национального, родового начала и обращенность к общечеловеческим идеалам и вечным философским проблемам бытия.
К. Герд создал свой художественный мир, центром которого стало соединение образов быта и бытия в их поэтическом преломлении. В нем соединились богатая память веков, жизненный опыт поколений, навыки, традиции, вера, сомнения, убеждения, предрассудки. Опираясь на словесное творчество родного народа, осваивая разные аспекты действительности и духовного мира, поэт создает неповторимые образы, возводит их к общей проблематике жизни и смерти, любви, долга и чести, счастья, будущего — проблематике ценностей в окружающем поэта мире.
Кузебай Герд — поэт нового направления, внесший в удмуртскую литературу разнообразие форм, жанров и стилей, обогативший ее новой содержательностью, новой концепцией человека и мира. Впитывая разножанровый материал фольклора финно-угорских народов, культуру родственных этносов, нравственно-эстетические принципы русской классической, европейской и современной ему литературы, он создал оригинальное словесное творчество, раздвинул границы национальной литературы, ввел удмуртскую литературу в систему финно-угорских литератур, европейской поэзии.
Кузебай Герд — гений удмуртского народа, большое Начало удмуртской литературы и культуры, духовное начало, к которому вновь и вновь возвращается каждый исследователь.
Его поэзия неисчерпаема, нами предложен лишь один из вариантов прочтения лирики К. Герда. Проведенный анализ и представленные формулировки итогов исследования творчества К. Герда открывают новые перспективы изучения его стихов в мифопоэтическом и лингвопоэтическом ракурсе в контексте поэзии не только Удмуртии, но всей многонациональной России.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ.
Гд — газета «Гудыри».
К — сборник стихов «Крезьчи».
Кн — журнал «Кенеш».
Л — сборник стихов «Лёгетьёс».
СМ — сборник стихов «Сяськаяськись музъем».
ПС — сборник стихов «Пичиослы салам».
ДА — книга «Дас ар».
