Бухарский эмират в период протектората России (1868-1920 гг.). Историография проблемы

Актуальность темы

исследования. Текущее состояние российской государственности характеризуется процессом не только реформирования, но и системного преобразования. В связи с этим исследование проблемы политики Российской империи в отношении нерусских народов окраин приобретает особую актуальность. Ретроспективный анализ структуры Российского государства с точки зрения изучения механизма удержания народов в составе империи, имеет значение для выработки стратегических задач национальной политики. Но для этого необходим взвешенный объективный анализ, лишенный сиюминутной политической ангажированности и оценочной нагрузки.

После распада СССР в странах СНГ начался поспешный раздел научной собственности. Ликвидация единых идей и концепций вызвали к жизни множество попыток создания «настоящей, правдивой» истории народов, некогда объединенных единым названием «советский народ». Избавившись от идеологического диктата Москвы, историки бывших среднеазиатских республик Советского Союза стремясь к созданию собственной истории, зачастую отказываются от всего того исторического наследия, которое веками создавалось исторической наукой. Значительными тиражами издаются весьма сомнительные с научной точки зрения, учебные пособия и другая псевдонаучная литература, что отнюдь не способствует развитию исторического знания. Поскольку все это происходит на фоне обострившихся межнациональных отношений, то Россию, как правило, обвиняют в геноциде, колониальном грабеже, попрании прав и интересов среднеазиатских народов. Основным вопросом, активно обсуждающимся в научной среде и в средствах массовой информации центральноазиатских государств, является вопрос о взаимоотношениях этих народов и России.

Историками центральноазиатского региона *" ' СНГ за последнее десятилетие написано немало трудов, отражающих негативное восприятие действий России на этой территории. Считается, что утверждение России в регионе привело к свертыванию национальной экономики, ликвидации национальной независимости, в результате проведения русификаторской политики обеднела национальная культура, не было необходимости в капиталистическом развитии края и т. д. 4.

Национальная история, написанная с подобных позиций, представляет собой крайний взгляд. Для историков данного региона характерны и менее жесткие точки зрения. Все зависит от того, что пропагандируют средства массовой информации и выступления первых лиц государства. Так, отвечая на вызов политической элиты, формируется национальная историография, основой которой является переосмысление прошлого посредством культивирования национально-патриотических взглядов, особенно в оценке истории взаимоотношений русского народа и народов Центральной Азии на протяжении предшествующих столетий. Потребность адекватного реагирования на вызов национальных историографий новых независимых государств, образовавшихся на постсоветском пространстве, становится реальностью и должна порождать ответные действия со стороны российской историографии.

В отличие от национальных историографий, которые стремятся начинать свою историю «с чистого листа», отрицая весь предшествующий опыт историографической науки, современная российская историография должна обеспечить преемственную связь в развитии исторической мысли, определить ее перспективы на каждом конкретном направлении.

С момента установления Россией протектората над Бухарским эмиратом создано немало исторических трудов, отражающих данный процесс в соответствии с определенным концептуальным подходом. В советские времена этап дореволюционной историографии характеризовался как «кризис буржуазно-дворянской историографии в период империализма» из-за нежелания большинства буржуазных историков рассматривать материалистическое понимание истории как высшее достижение исторической мысли и как качественно новый этап в развитии российской историографии. Проявление этого кризиса усматривалось в отказе от признания поступательного и закономерного хода истории, от исторического монизма, в игнорировании роли народных масс, классовой борьбы и революционного движения. Это была крайняя точка зрения, игнорировавшая объективную социальную ситуацию.

Со второй половины 80-х гг. XX в. в связи с началом «перестроечных ч процессов» среди историков утвердилось мнение о том, что выход из кризиса исторической науки заключается в изучении дореволюционной историографии. Однако многие современные исследователи относятся к наследию дореволюционных авторов некритически, без учета того, что историческая наука с того времени продвинулась далеко вперед. Такой подход может привести к простой реанимации устаревших концепций, он не дает дополнительного импульса для развития современной науки.

Большое внимание современные историографы уделяют развитию исторической науки в советский период. Следует отметить, что большинство современных историков сформировалось именно в это время. За последние 10 лет оценки советской историографии эволюционировали от признания «некоторых негативных моментов» в деятельности советских историков, привнесенных культом личности И. В. Сталина до полного отрицания достижений в «феномене советской историографии».

Однако в предшествовавшей историографии был обобщен значительный фактический материал, осмыслен ряд важных вопросов эволюции исторической науки, ее периодизация, разработаны принципы и методы анализа историографических фактов. Советские историографы в объект исследования включали не только эволюцию исторической мысли, труды историков, концепции, их обоснование и аргументацию, влияние на процесс развития науки, но и такие важные элементы, как деятельность исторических учреждений, организационные формы исторических исследований, состояние источниковой базы исторической науки, совершенствование методики исторического исследования, воздействие на науку государственной политики.

Следует признать, что современная историческая наука приобрела немало новых черт, совокупность которых свидетельствует о ее вступлении в качественно новый период своего развития. Целью современных историографов является обобщение накопленного опыта как дореволюционных, так и советских историографов, отделение негативных моментов от позитивных.

Отсюда вытекает актуальность темы исследования. Чтобы разобраться во всем многообразии мнений относительно контакта* Российской империи с народами Бухарского эмирата, находящегося под протекторатом России, необходимо взвешенно и объективно рассмотреть историографию проблемы и попытаться ответить на вопрос — какие положительные и отрицательные моменты принес русский протекторат народам Бухарского эмирата и России.

Изучение историографии проблемы имеет важное значение для постсоветских государств. Осмысление опыта пребывания в составе Российской империи приобретает для них особую актуальность. Поэтому особенно важно, чтобы формирование чувства национального самосознания шло на основе объективного и обоснованногознания, рациональной составляющей массового сознания, а не на эмоциональной — на базе обид и на основе потерь и ущерба. Отрадно, что в настоящее время историки бывших советских республик пришли к осознанию необходимости координировать свои усилия для создания объективной картины прошлого. Свидетельством этого является совещание молодых историков СНГ, проходившее 21 августа 2006 года в Москве. Целью совещания явилась выработка единой позиции по освещению истории не только своих стран, но и соседних.

Анализ всей имеющейся литературы по данной «проблеме приобретает особую актуальность еще и в связи с нарастанием угрозы исламского фундаментализма. В связи с этим необходимо изучение опыта сосуществования христианской и мусульманской религий в пределах одного государства, учет опыта и ошибок совместного проживания, анализ фактов, способных привести к проявлению негативных тенденций по отношению к христианским народам.

Степень изученности темы. Изучение проблемы истории Бухарского эмирата в период протектората России проходило в соответствии с основными этапами развития исторической науки в нашей стране и за рубежом. Историческую литературу, в которой в той или иной мере нашли отражение историографические аспекты рассматриваемой темы, с учетом генетики накопления знаний, специфики концептуальных подходов, особенностей развития историографической мысли целесообразно разделить на следующие группы:

— издания периода завоевания Средней Азии и установления российского протектората над Бухарским эмиратом;

— работы, написанные в советский период;

— исследования отечественных и среднеазиатских историков постсоветского периода;

— труды зарубежных историков.

Характеризуя работы первой группы, следует отметить, что большая часть литературы о Бухарском эмирате, написанная в досоветский период, посвящена вопросам завоевания, походам российских войск, внешним сношениям царской России со странами Востока, в том числе с Бухарским эмиратом, экономике и этнографии этого государства. Первые работы по истории завоевания части Бухарского ханства были написаны участниками и очевидцами событий в виде небольших очерков, как правило, они отражали личные впечатления авторов и не носили научного характера. Тем не менее, мемуары являются ценнейшим видом источников, т.к. представляют собой достаточно объективное отражение действительности и большой фактологический материал. Крупные военные сражения нашли отражение в статьях современников и участников событий, публиковавшихся в российских журналах «Русский вестник», «Русская мысль», «Вестник Европы», «Военный сборник», «Инженерный журнал» и других. Наибольшее количество мемуаров появилось в связи с такими крупными военными действиями, как взятие Ходжента, Ура-Тюбе, Джизака, Самарканда1. Несмотря на то, что в мемуарах участников событий отражен весь ход военных действий, они носят характер простой фиксации фактов. Более объективно старались подойти к проблеме авторы, чьи произведения были напечатаны отдельными изданиями. В своих работах они не только описывали отдельные сражения, но и старались дать объяснения произошедшим событиям2.

Ход военных действий нашел отражение в работах представителей коренных народов. К ним относятся воспоминания участников и очевидцев событий, которые, как правило, отражают мнение противников России3, за исключением работ бухарского просветителя Ахмада Дониша4, который стоял на позиции заимствования всего передового из России.

К сожалению, работы местных авторов не были знакомы российским исследователям проблемы. И это наложило определенный отпечаток на характер их исследований.

В русской востоковедческой историографии была проделана большая работа по освещению и изучению истории Бухарского эмирата в период установления российского протектората. Авторы придерживались различных политических убеждений — от консервативных до либеральных. В творчестве

1 Фишер В. Заметки о взятии г. Ходжента нашими войсками 24 мая 1866 г.// Инженерный журнал. 1873. № 1- Зиновьев М. Осада Ура-Тюбе и Джизака (Воспоминания об осенней экспедиции 1866 г. в Туркестанской области). // Русский вестник. Т.74. 1868. №№№ 3−4, 5−6- Амичис. В поход и из похода. Воспоминания 1866 г. // Наблюдатель. 1883. № 3- Львов И. Завоевание Туркестана. Н Русский веатник. 1868. № 7- Черкасов А. Защита Самарканда в 1868 г. // Военный сборник. 1870. № 9- Воронец Е. Воспоминания о защите Самарканда 1868 г. // Военный сборник. 1872. № 9- Каразин H.H. Зера-Булакские высоты. // Дело. 1872. № 6- Иванов Д. Л. Под Самаркандом. Рассказ новичка. СПб., 1877- Пашино П. И. Из воспоминаний драгомана. // Колосья. 1884. № 7−8- Верещагин В. В. На войне в Азии и Европе. Воспоминания художника. М., 1894.

2 Романовский Д. И. Заметки по среднеазиатскому вопросу. СПб., 1868- Хорошхин А. П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. СПб., 1876.

3 Шемс-Бухари Мирза. О некоторых событиях в Бухаре, Коканде и Кашгаре. Перевод В. В. Григорьева. Казань, 1861- Сами Мирза Абдалазим. Тарих-и Салатин-и Мангитийа (История мангытских государей). Издание текста, перевод, предисловие, примечания Л. М. Епифановой. М., 1962; Кенисарин А. Султаны Кенисара и Садык. Ташкент, 1889.

4 Дониш Ахмад. История Мангитской династии. Душанбе, 1967; Его же. Путешествие из Бухары в Петербург. Избранное. Душанбе, 1960. многих из них в сложном сочетании переплетались негативные и позитивные тенденции. Русские авторы первыми сделали попытку выяснить и понять особенности социальной и политической структуры Бухарского эмирата.

Значительное внимание русские авторы уделяли изучению военных событий 1866−1868 гг., когда русскими войсками была завоевана часть Бухарского эмирата. В отличие от многочисленных мемуаров работы российских историков-востоковедов представляют собой первый опыт научного осмысления проблемы. Для начального периода российского научного востоковедения было характерно расширение и систематизация научных исследований, а также использование результатов экспедиций и поездок.

Освещение военных операций царской России в Бухарском эмирате нашло отражение в широком круге публикаций, начиная от заметок в периодической печати до солидных трудов. В числе последних следует выделить работы М. А. Терентьева, М. И. Венюкова, Н.Г.Павлова1, в которых предпринималась попытка создать целостную картину движения царизма в Среднюю Азию.

Осуществленный анализ показывает, что развитие российской историографии вопроса определялось идеологией и характером внешней политики царизма. Необходимо также подчеркнуть направленность материалов русских авторов на обоснование «цивилизаторской миссии» России по отношению к отсталым народам. В дореволюционных работах идея о высокой цивилизаторской миссии развития русского народа широко распространялась и как бы служила аргументацией для объяснения необходимости нести «блага» «непросвещенным народам».

В начале XX в. русские авторы демонстрируют более критичное отношение к изменениям, произошедшим в Бухаре в связи с установлением

1 Терентьев М. А. Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1875- Его же. История завоевания Средней Азии. В 3-х тг. СПб, 1906; Венюков М. И. Исторические очерки России со времен Крымской войны до заключения Берлинского договора 1855−1878. В 4-х тг. Лейпциг, 1878−1880- Павлов Н. Г. История Туркестана. Ташкент, 1910. русского протектората. В частности, русская администрация подверглась критике в трудах Д. Н. Логофета, В. П. Наливкина, И.И.Гейера1.

Следует отметить, что в большинстве работ данной группы превалирует фактический материал над его теоретическим осмыслением. Многие из них были скорее публицистическими, нежели научно-исследовательскими. Крупные монографические исследования российских авторов появились позже.

Указанный фактор определил и состояние историографической мысли. Предпринятый в исследовании системный анализ убеждает, что вопросы истории Бухарского эмирата в работах российских исследователей XIXначала XX в. в специальном историографическом ключе не разрабатывались. Они освещались преимущественно в общеисторическом плане. Можно выделить лишь исследования М. А. Терентьева и М. И. Венюкова, в которых делалась попытка краткого историографического обзора. Но и она в большей степени сводилась к простому упоминанию трудов, посвященных тем или иным вопросам процесса завоевания Туркестана Россией, без их должной научно-историографической оценки.

Большой вклад в изучение истории Средней Азии внес великий русский О историк-востоковед В. В. Бартольд. Труды Бартольда были в большинстве своем написаны еще до революции, но некоторые из них увидели свет уже в период становления Советской власти. Несмотря на то, что в своих работах ученый почти не затрагивает основных социально-экономических и политических вопросов Бухарского эмирата под протекторатом России, его труды являются ценнейшим источником для изучения проблемы. В частности, в них поднимаются вопросы причин наступления России на регион. Являясь представителем академического востоковедения, Бартольд был сторонником просветительской миссии России. За подобные

1 Логофет Д. Н. Бухарское ханство под русским протекторатом. В 2-х тт. СПб., 1911; Его же. Страна бесправия. Бухарское ханство и его современное состояние. СПб., 1909; Наливкин В. П. Туземцы раньше и теперь. Ташкент, 1913; Гейер И. И. Туркестан. 2-е изд. Ташкент, 1909.

2 Бартольд В. В. История Туркестана (Конспект лекций). Ташкент, 1922; Его же. История культурной жизни Туркестана. Пгд., 1927; Его же. История изучения Востока в Европе и России. Л., 1925; Его же. Сочинения. М., 1963;1977. высказывания ученый подвергся критике со стороны представителей молодой советской исторической науки.

Начальный этап советской историографии по изучаемой теме охватывает период с 1917 до середины 30-х годов XX в. Он характеризовался становлением советской исторической науки и отрицанием работ русских историков дореволюционного периода, чьи труды были признаны «дворянско-буржуазными». Тон задавали работы родоначальника марксистской исторической школы М.Н.Покровского1. Увлеченность революционной идеей и негативное отношение к прошлому привели М. Н. Покровского к выводу о сугубо отрицательной роли «буржуазно-дворянской историографии» в оценке событий, связанных с процессом и результатами взаимодействия и присоединения к России нерусских народов. Отсюда односторонность его оценок. Правильно определяя колонизаторскую сущность политики царизма, М. Н. Покровский не принимал во внимание социально-экономические факторы. ?.

Выводы ученого получили дальнейшее развитие в советской историографии. Под влиянием М. Н. Покровского историками была создана большая часть работ, посвященных политике России в Средней Азии. Основной акцент в этих исследованиях делался на завоевание царизмом территории Средней Азии, в том числе Бухарского эмирата.

В ряду научных работ данного этапа, посвященных истории Бухарского эмирата периода протектората России выделяются исследования гу

С.П.Покровского, А. А. Семенова, И. А. Ремез. Они были написаны в строго историческом аспекте. В целом исследования слабо’учитывали социально-экономические предпосылки установления протектората над Бухарским I

1 Покровский M.H. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., Красная Новь, 1923; Его же. j Марксизм и особенности исторического развития России. Собрание сочинений, 1922;1925. М., Прибой, < 1925; Его же. Русская история с древнейших времен. T.4. М.-Л., 1925. 1

2 Покровский С. П. Международные отношения России и Бухары в дореволюционное время и при советской власти — до национального размежевания среднеазиатских республик. //Бюллетень Среднеазиатского государственного университета. Ташкент, 1928. №№ 16,17,18- Семенов A.A. Очерк поземельно-податного и налогового устройства бывшего Бухарского ханства //Труды САГУ. Вып. 1. 1929; Ремез И. А. Внешняя торговля Бухары до мировой войны. Ташкент, 1922. эмиратом, недостаточно четко излагали международное положение Бухарского эмирата, осложненное соперничеством России и Англии. В концептуальном подходе отразились положения формулы «абсолютное зло». На формирование концепции завоевания повлиял и разрабатываемый в те годы формационно-классовый подход, некая монопольная универсальная методология, дающая возможность проникнуть и объяснить все проблемы и перипетии исторического развития.

С утверждением сталинского репрессивного режима общественные науки практически стали утрачивать свои исконные функции. Массовые I политические репрессии, обрушившиеся на ученых, запрещение доступа исследователей к документальным источникам, силовое внедрение монополии коммунистической идеологии обусловили тот факт, что в период второй половины 30-х — начала 40-х гг. XX в. исторические исследования были крайне малочисленными, небольшими по объему, отличались скудостью фактического материала и мировоззренческой зашоренностью. 1930;е годы стали годами историографической «мутации» некой исторической парадигмы, призванной в конечном итоге стать официальной. Этот период характеризуется также начавшейся критикой «школы Покровского».

В работах историков еще сказывается влияние концепции «абсолютного зла», однако ученые постепенно отходят от данной трактовки. Она заменяется термином «наименьшее зло». Эта концепция была предложена И. В. Сталиным: вхождение народов в Российскую империю представляет собой выбор «наименьшего зла» вместо зла «абсолютного"1. Основное содержание концепции заключалось в обосновании того, что принятие подданства России открыло перед народами Средней Азии возможности

1 Нечкина М. В. К итогам дискуссии о периодизации истории советской исторической науки. //История СССР. 1962. № 2. С.57−58,74. прогресса. Данная концепция нашла отражение в работах Н. НЛковлева, А. Рябинского, И. Фиолетова1.

Пик процесса историографической «селекции» пришелся на 1940;е годы, когда в связи с началом войны авторитарный режим начал пересматривать культурно-ценностную систему прошлого, чтобы сплотить народы Советского Союза перед лицом фашистской агрессии. Начало 1950;х гг. характеризуется пересмотром концепции «наименьшее зло». Из этой

9 л формулы, по наблюдению Л. Тиллета, постепенно* вымывается понятие «зло», приоритетным становится показ исторической обусловленности присоединения. Другой отличительной чертой тех лет явилось зарождение тенденции «цивилизаторской роли революционной России», приглушения завоевательных аспектов царизма в Средней Азии. Увлечение историков «школы Покровского» трактовкой «завоевательной политики царизма» подвергается критике3.

Эта тенденция закрепилась и получила дальнейшее развитие в течение 50−60-х гг. XX в., сопровождаясь дискуссиями4 и возрастающим потоком публикаций5 по вопросам характера присоединения Средней Азии к России, его «прогрессивных последствиях» и «добровольности» вхождения народов в состав Российской империи.

Находясь под бдительным идеологическим контролем, историки вынуждены были искусственно обосновывать концептуальный вывод о том, что только под влиянием революционных событий в России народы Средней

1 Яковлев H.H. Внешняя и национально-колониальная политика царизма в 60−70 гг. XIX в. Народы Средней Азии в середине XIX в. Завоевание Средней Азии. M., 1940; Рябинский А. Царская Россия и Бухара в эпоху империализма. //Историк-марксист. 1941; Фиолетов И. Бухарское и Хивинское ханства и отношения их с Россией. //Исторический журнал. 1941.№ 3.

2 Tillet l.R. The Great Friendship: Soviet historians on the Non-Russian nationalities. — Chapel Hill, 1969. P. 161.

3 Брагинский И. С., Раджабов С., Ромодин В. А. К вопросу о значении присоединения Средней Азии к России. //Вопросы истории. 1953. № 8.

4 Материалы объединенной научной сессии, посвященной истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский период. Ташкент, 1955; Материалы объединенной научной сессии, посвященной прогрессивному значению присоединения Средней Азии к России. Ташкент, 1959.

5 Аминов A.M. Торговые отношения Средней Азии с Россией в XVI-X1X вв. Ташкент, 1952; Раджабов З. Ш. К вопросу об исторических корнях дружбы народов Средней Азии с великим русским народом. Душанбе, 1954; Раджабов С. А. Роль великого русского народа в исторических судьбах народов Средней Азии. Ташкент, 1955; Джамгерчинов Б. Д. Важный этап в истории киргизского народа. К столетию присоединения Киргизии к России. Фрунзе, 1957 и др.

Азии смогли выйти из «вековой отсталости» к «вершинам исторического прогресса». С этих позиций рассматривалась история Бухарского эмирата в период протектората России1.

В то же время, говоря о сохранении общей идейно-методологической направленности исследований на новом историографическом этапе, следует отметить, что предпринятое в 1950;х гг. развенчание сталинского культа объективно способствовало относительному оживлению исторической науки. Положительным фактором в этом отношении стало частичное снятие секретности в архивах и расширение доступа ученых к документальным источникам. В результате существенно обогатилась фактологическая база работ, расширилось поле исследований, обозначилась тематическая дифференциация научных изысканий по узловым вопросам интересующей нас проблемы2.

Однако под влиянием идеологического клише в исторической литературе возобладала точка зрения о прогрессивном значении присоединения Средней Азии к России. Венцом разработки проблемы в данном ключе стала публикация сборника ташкентских историков о

Материалы по истории присоединения Средней Азии к России". Сама идея прогрессивности заменялась термином «прогрессивные последствия присоединения». Объяснялось это победой советского народа над фашизмом, когда «выявилась созидательная роль великого русского народа» в исторических судьбах народов многонациональной страны, и завершения в основном строительства социализма в СССР. Таким образом, признавалась классовая основа концепции.

1 Семенов Л. Л. К истории дипломатических сношений между Россией и Бухарой в начале XIX в. Ташкент, 1951. Его же. Очерк устройства центрального административного управления Бухарского ханства позднейшего времени. //Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Труды АН Таджикской ССР.Т.25. Вып.2. 1955

2 Искандаров Б. И. Из истории Бухарского эмирата. М., 1958; Ефимов В. И. К вопросу о роли России в исторических судьбах народов Бухарского ханства. //Труды Самаркандского университета. Нов.сер. Вып.101, 1960. С.137−162- Тухтаметов Т. Г. Русско-бухарские отношения в конце XIXначале XX в. Ташкент, 1966; Его же. Россия и Бухарский эмират в начале XX в. Душанбе, 1977.

3 Материалы по истории присоединения Средней Азии к России. В 2-х частях. Труды исторического факультета ТашГУ. Ташкент, 1969.

В этот период было написано большое количество работ, посвященных присоединению Средней Азии к России, в которых в той или иной мере затрагивалась история Бухарского эмирата под протекторатом России1. В них подчеркивались прогрессивные последствия установления протектората, состоящие в приобщении трудящихся Бухары к революционной борьбе русского пролетариата.

Наращивание потенциала исторических знаний придало толчок историографическому осмыслению данной проблемы. Изучению дореволюционной историографии Бухарского эмирата посвящена монография Д. Ю. Арапова. Исследователем проведен критическии анализ работ историков различных политических убеждений — от крайне правых взглядов до позиций буржуазного либерализма. Большое место уделено характеристике существовавших в русском востоковедении научных концепций и специфических особенностей. Середину XIX в. автор считает своего рода рубежом в изучении истории Бухары в России. Установление вассальной зависимости Бухары оказало воздействие на процесс изучения истории Бухарского ханства в русской востоковедческой историографии. Особенно остро в работах исследователей, по мнению автора, обозначилась проблема существования Бухары как протектората России. Автор считает, что русская востоковедческая историография накопила большой фактический материал по истории Бухарского ханства. Выводы исследователя позволяют лучше оценить значение обширного исторического наследия. Однако подлинно научными автор считает труды советских историков.

Истории изучения Бухарского эмирата посвящена диссертация Т. С. Наврузова «Социально-экономическая и культурная жизнь Восточной Бухары второй половины XIX в. (по материалам русских исследователей

1 Халфнн H.A. Политика России в Средней Азии (1857−1868). М., 1960; Его же. Три русские миссии. Из истории внешней политики на Среднем Востоке во второй половине 60-х годов XIX в. Ташкент, 1965; Его же. Присоединение Средней Азии к России (60−90гг. XIX в.). М., 1965; Киняпина Н. С. Внешняя политика России II половины XIX в. М., 1974; Хидоятов Г. А. Моя родная история. Ташкент, 1990 и др.

2 Арапов Д. Ю. Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии. М. МГУ, 1981.

Н.А.Маева, Г. А. Арендаренко, В.И.Покотило)"1, также написанная в историографическом ключе.

Историками предпринимались попытки проведения анализа советской историографии по интересующей нас проблеме. Анализу всей имеющейся литературы советского периода по вопросу присоединения Средней Азии к России посвящен труд Г. А. Ахмеджанова «Советская историография присоединения Средней Азии «к России». Прослеживая развитие исторической науки, автор приходит к заключению, что идея прогрессивности присоединения Средней Азии к России окончательно возобладала к концу 40-х гг. XX в., что объясняется победой советского народа над фашистской Германией. Как историк, рассматривающий проблему с марксистских позиций, Г. А. Ахмеджанов считает единственно верным объяснением взгляды В. И. Ленина, сосредотачивая на них свое внимание.

Анализ советской историографии дан с позиций прогрессивности присоединения Средней Азии к России. Автор склонен считать, что проблема, связанная с прогрессивными последствиями присоединения Средней Азии к России могла возникнуть только в советской марксистско-ленинской историографии2, следовательно, он признает классовую направленность концепции. В четвертой главе монографии уделено внимание историческим работам, посвященным Бухарскому эмирату. При этом автор полагает, что сдвиги в экономической и культурной сферах в Бухаре происходили медленнее, чем в других узбекских районах Средней Азии3.

Работа Ахмеджанова является своеобразным итогом развития всей советской историографии по данной проблеме. Здесь с очевидностью продемонстрирована и идея прогрессивных последствий присоединения

1 Наврузов T.C. Социааьно-экономическая и культурная жизнь Восточной Бухары второй половины XIX в. (По материалам русских исследователей H.A. Маева, Г. А. Арендаренко, В.И.Покотило). Дис.канд.ист.наук. Душанбе, 1986.

2 Ахмеджанов Г. А. Советская историография присоединения Средней Азии к России. Ташкент, 1989.С.7.

3 Там же. С. 94.

Средней Азии и роль «великого русского народа» в пробуждении революционного сознания трудящихся масс Туркестана. В целом труд Г. А. Ахмеджанова написан в конъюнктурной манере, присущей периоду конца 80-х гг. XX в. Несмотря на начавшуюся «перестройку» историкам этого периода было весьма сложно отказаться от идеологических установок партии и правительства. Тем не менее, монография Г. А. Ахмеджанова представляет собой большую ценность, т.к. содержит довольно глубокий анализ работ советских историков.

Оценивая в целом состояние историографии рассматриваемой проблемы на данном этапе, можно сделать вывод, что благодаря поисковой работе ученых в советский период были достигнуты определенные успехи в изучении исторической литературы дореволюционного времени. Подведены итоги развитию советской историографии. Однако, господствовавшие тогда методологические установки о «добровольном вхождении» народов Средней Азии в состав России и «прогрессивных последствиях» этого события, диктат коммунистической идеологии не позволили исследователям осуществить адекватный историографический анализ работ, касающихся установления российского протектората над Бухарским эмиратом. Конечные выводы историографии данного периода носили тенденциозный, политизированный характер.

После распада СССР в характере и методологии научного познания определились решительные перемены. Освободившись от идеологического прессинга тоталитарного режима, исследователи получили свободу творчества. Вместе с тем, историческая наука потеряла гарантированного социального заказчика в лице государства, и это привело к некоторой растерянности ученых. Отказ от прежних методологических концептуальных воззрений потребовал создания новых направлений исторической мысли. В поисках истины ученые обратились к работам дореволюционных историков, причем часто их работы рассматриваются некритически. У отечественных историков наблюдается возрождение «имперской идеи»: всплеск интереса к имперской проблематике, ее смысловому значению, институциональному оформлению, формам проявления на российском геополитическом пространстве1. Современные российские историки развернули на страницах исторических изданий дискуссию об имперском аспекте российской истории. Составной частью этой дискуссии является вопрос о национальных окраинах России, в том числе и о среднеазиатских ханствах.

Интересующая нас проблема пока не нашла отражения в специальных исследованиях российских ученых. Она рассматривается в контексте

2 3 изучения межнациональных отношений и проблемы «Россия — Восток», в которых основной акцент делается на анализ взаимовлияния России и народов Средней Азии, вместе с негативными последствиями политики царской России показаны и прогрессивные стороны. N

В работах российских историков, касающихся взаимоотношений России со среднеазиатскими государствами, довольно большое внимание уделяется анализу административного управления Российской империи на вновь присоединенных территориях. В дореволюционной литературе эта тема лишь затрагивалась, да и то не критически (Д.И.Романовский, Л. Ф. Костенко, М.А.Терентьев). Этот процесс оказался недостаточно изученным и в советской историографии, т.к. она больше внимания уделяла прогрессивным последствиям с точки зрения приобщения масс к революционности. Поэтому

1 Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.). //Вопросы истории. 1995. № 9- Ерофеева И. В. Русская имперская идея в истории. (К проблеме западно-восточного культурно-идеологического синтеза).//Россия и Восток: проблемы взаимодействия. T.2. М., 1993; Лурье C.B. Русские в Средней Азии: доминанты имперского сознания и способы их реализации. //Цивилизации и культуры. Вып.2. М., 1995; Имперский строй России в региональном измерении (XIXначало XX вв.) /Под ред. П. И. Савельева. М., 1997; Каспэ С. Империя и модернизация. Общая модель и российская специфика. М., 2001; Ремнев A.B. Имперское управление азиатскими регионами России в XIXначале XX вв.: некоторые итоги и перспективы изучения. //Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. М., 2001.

2 Национальная политика России: история и современность. / Ред. В. А. Михайлов и др. М., 1997; Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления. /Ред. С. Г. Агаджанов, В. В. Трепавлов. М., 1998; Национальные истории в советском и постсоветских государствах. /РеД. К. Аймермахер, Г. Бордюгов. М., 1999; Национальная политика в императорской России. Цивилизованные окраины (Финляндия, Польша, Прибалтика, Бессарабия, Украина, Закавказье, Средняя Азия). Сост., ред. и автор вступит, статьи Ю. И. Семенов. М., 1997; Национальная политика в императорской России. Поздние первобытные и предклассовые общества. Сост., ред. и автор вступит, статьи Ю. И. Семенов. М., 1998; Российская многонациональная цивилизация: единство и противоречия. /Отв. Ред. В. В. Трепавлов. М., 2003.

3 Россия и страны ближнего зарубежья: история и современность. М., 1995; Россия, ближнее и дальнее зарубежье Азии. М., 1997; Восток и Россия на рубеже XXI в. М., 1998. сейчас историки стараются восполнить этот пробел. Во второй половине 90-х гг. вышел в свет коллективный труд ученых Института российской истории РАН, посвященный вопросам становления и развития системы управления в национальных окраинах России1. Достоинствами работы являются рассмотрение становления и функционирования административной системы на примере всех национальных окраин обширного государства, а также попытка сравнительно-исторического анализа ее основных черт. Авторам удалось представить панораму генезиса и развития системы управления в национальных регионах. Материал подан не просто в последовательно-хронологическом изложении фактов, а проанализирован в логическом контексте внутренней эволюции того или иного рассматриваемого региона, в его зависимости от конкретно-исторической обстановки, характера вхождения края в состав единой империи, традиций и особенностей общественно политического строя того или иного народа.

В 2003 г. ИРИ РАН завершил цикл исследований многонациональной Российской империи коллективной работой, посвященной Л многонациональное&tradeкак необходимого элемента ее цивилизации. В данной работе авторы стремились показать «как в общем горниле государственности и культуры» переправлялись локальные, этнические особенности жизни народов.

Отечественные историки подвергают анализу административное управление в Средней Азии после присоединения ее к России. Правда, эти работы имеют отношение только к Туркестанскому генерал-губернаторству .

В 2005 г. появилась монография А. И. Пылева «Политическое положение Бухарского эмирата и Хивинского ханства в 1917;1920гг.: выбор путей

1 Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. / Ред. С. Г. Агаджанов, В. В. Трепавлов. М., 1998.

2 Российская многонациональная цивилизация: единство и противоречия. /Отв. Ред. В. В. Трепавлов. М., 2003.

3 Яковлев А. И. Сравнительные заметки о преобразованиях в Туркестане и советской Средней Азии. //Кентавр. 1993. № 2- Корнеев В. В. Управление Туркестанским краем: реальность и «правовые мечтания» (60-е гг. XIX в. — февраль 1917 г.). //Вопросы истории. 2001. № 7- Васильев Д. В. Становление и развитие системы управления Туркестанского края 1865−1886 гг. Дис.канд.ист.наук. М., 1999. развития", в которой освещаются проблемы политической истории бывших протекторатов России1.

Специального историографического исследования по истории Бухарского эмирата под протекторатом России в современной отечественной науке пока не появилось.

Современная историческая наука в бывших среднеазиатских республиках напрямую связана с обретением ими суверенитета и независимости. Желание создать собственную историю связано с методологическими трудностями для национальных историков. Чаще всего в поисках истины национальные историки отказываются от общего с Россией прошлого, стремясь опорочить не только Российскую империю и СССР, но и современную Россию. Выводы национальных историков относительно присоединения Средней Азии к России и установления последней протектората над Бухарским эмиратом и Хивинским ханством носят негативный оттенок. Россию обвиняют в геноциде, колониальном захвате, уничтожении самобытности народов Средней Азии.

Большинство работ общеисторического плана посвящены анализу «колониальной» политики российской власти в Средней Азии. Выводы л национальных исследователей, определяющих реформаторскую деятельность самодержавной власти, как «военно-колониальную», вполне оправданы, но совершенно отсутствуют попытки понять смысл такого неоднозначного явления, как «колониализм». Используемое авторами значение данного понятия сводится к классическим атрибутам марксистского I определения — «пережиток империализма», «сырьевой придаток», «борьба за передел мира» и т. д., которое лишь частично может быть применено к оценке политики России в Средней Азии. Все эпитеты, употребляемые авторами в

1 Пылев А. И. Политическое положение Бухарского эмирата и Хивинского ханства в 1917;1920гг.: выбор путей развития. СПб. Изд. Петербургское востоковедение. 2005.

2 Исхаков Ф. Б. Национальная политика царизма в Туркестане (1867−1917). Ташкент, 1997;.Абдурахимова Н., Рустамова Г. Колониальная система власти в Туркестане во второй половине XIX — первой четверти XX вв. Ташкент, 1999. отношении Российской империи не оставляют сомнения в том, что вся ее деятельность оценивается ими крайне негативно.

В последнее время историки центральноазиатского региона большое внимание уделяют историографическому аспекту, стремясь по новому объяснить все то, что было создано ранее, и создать собственную историографию, которая бы полностью отвечала установкам государственной политики. Так, в монографии Г. А. Ахмеджанова сделана попытка раскрыть процессы становления и развития новейшей центральноазиатской историографии по проблемам присоединения Средней Азии к России1. Автор сопоставляет различные подходы и точки зрения по завоеванию Россией Туркестана и установлению там, по его мнению, «колониального господства». В монографии фрагментарно рассмотрены труды дореволюционных историков, дан краткий обзор историографии англо-русского соперничества и его отражения в английской исторической литературе. Основной же акцент сделан на критическом анализе советской исторической литературы. Если иметь в виду то, что в советское время автором была написана монография «Советская историография присоединения Средней Азии к России», содержащая анализ советской литературы по данному вопросу, где утверждались прогрессивные последствия этого акта, то думается, автору не составило большого труда рассмотреть всю имеющуюся в его распоряжении^{литературу} со знаком минус. Работа Ахмеджанова представляет собой пример того, как легко некоторые историки меняют свою точку зрения в угоду политической конъюнктуре.

В 1999 г. была написана диссертация О. М. Масалиевой «История Бухарского, Хивинского и Кокандского ханств в англо-американской историографии"2. В ней подвергнута критике дореволюционная литература, посвященная истории среднеазиатских ханств, в том числе Бухарского

1 Ахмеджанов Г. А. Российская империя в Центральной Азии (История и историография колониальной политики царизма в Туркестане). Ташкент, 1995. ;

2 Масалиева О. М. История Бухарского, Хивинского, Кокандского ханств в англо-американской историографии. Автореф. дис. канд.ист.наук. Ташкент, 1999. эмирата. Правда, автор отдает должное российской исторической школе, т.к. она заложила основу для «осмысления вопросов истории Бухары, Хивы и Кокандского ханства». Однако автор считает, что «общая направленность исторической мысли царского времени носила проимперский характер, была нацелена на обоснование «цивилизаторской миссии» России в колонизируемой Средней Азии"1. По мнению автора, подобный подход, несмотря на осуждение царского самодержавия, сохранился и в советской исторической литературе: «причем он усугубился превалированием политико-идеологических догм коммунистического учения, изначально порочной марксистской методологии"2. С автором можно согласиться в том, что советская историческая наука была отторгнута от мировой. Отношение советских историков к работам зарубежных авторов было только критическим, как к фальсификаторским.

Автор ставит перед собой благородную задачу восполнить существующий пробел в исторической науке за счет изучения англоамериканской историографии среднеазиатских ханств, которая имеет давние традиции. Обращение к англо-американской литературе как считает автор, позволит сопоставить различные точки зрения на исследуемую проблему, полнее использовать достижения мировой исторической науки. В этом с автором трудно не согласиться. Следует отметить, что автор не считает англо-американскую историографию некоей панацеей, т.к. не все выводы зарубежных исследователей отвечают исторической действительности.

С диссертацией О. М. Масалиевой перекликаются исследования Д.А.Нишановой3. Исследователь проанализировала опыт освещения англорусского конфликта в Средней Азии конца XIX века в зарубежной историографии. Она отметила повышенный интерес к этой проблеме со стороны политических и общественных кругов Англии и США, указала на

1 Указ. соч. С. 4.

2 Там же.

3 Нишанова Д. А. Англо-русский конфликт в Средней Азии в конце XIX в. в современной зарубежной литературе. Дис.канд. ист. наук. Ташкент, 1994; Ее же. Англо-американская историография о Средней Азии (Рекомендации учителям истории). Ташкент, 1994. факторы, которые по мысли западных ученых, обусловили завоевание царской Россией Средней Азии.

В диссертации Ж.Б.Алымбаева1 рассмотрена историография дореволюционного периода. Вся работа пронизана духом критики советской историографии вопроса. Обращение к данной теме автор объясняет тем, что в советской историографии наблюдалась тенденция умалчивания военно-экспансионистской, грабительской, колониальной политики царизма в Туркестане. С этим утверждением автора" нельзя согласиться, т.к. критика в адрес царского правительства в советской историографии звучала постоянно. В советский период, как считает автор, историографические труды были посвящены анализу исследований советской эпохи и носили классово-тенденциозный характер. За исключением последнего утверждения, все остальное не соответствует действительности. В советский период историками был создан большой историографический потенциал л исследований, касающийся работ дореволюционного периода. Другое дело, что все дореволюционные авторы обвинялись советскими историками в слабости методологической базы и отсутствии научноЬти.

Подвергая критике работы советских историков, автор считает, что только после достижения центральноазиатскими странами суверенитета появилась возможность «свободного творчества». Определяя цель своей диссертационной работы, автор пишет, что она направлена «на выявление позиций и взглядов авторов по проблемам мотивов и причин движения России в Среднюю Азию, на уяснение характера имперской завоевательной политики, на определение глубины антинародности и реакционности

1 Алымбаев Ж. Б. Историография завоевания Туркестана Россией XIX — начала XX в. Автореф. дис. канд.нст.наук. Ташкент, 2002.

2 См.: Левтеева Л. Г. Мемуарные источники по истории Средней Азии (вторая половина XIX — начало XX вв.). Дис.канд.ист.наук. Ташкент, 1975; Ее же. Присоединение Средней Азии к России в мемуарных источниках. Ташкент. 1986; Х. Н. Бабабеков Историческая литература о Кокандском ланстве (Русская литература 60−70 гг. XIX в.). Дис.канд.ист.наук. Ташкент, 1977; Арапов Д. Ю. История изучения Бухарского ханства в русской востоковедческой дореволюционной историографии. Дис.канд.нст.наук. М., 1978; Его же. Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии. М. МГУ, 1981; Наврузов Т. С. Социально-экономическая и культурная жизнь Восточной Бухары второй половины XIX в. (по материалам русских исследователей H.A. Маева, Г. А. Арендаренко, В.И.Покотило). Дис.канд.ист.наук. Душанбе, 1986. процесса покорения народов Туркестана"1. Так что изначально запрограммировано отношение к процессу присоединения как реакционному и захватническому.

Вывод автора традиционен для историка, подкованного идеологией постсоветского суверенного Узбекистана: «.B целом в российской историографии в отличие от советской, отчетливо отражалась концептуальная линия, что аннексионистская политика царизма в Туркестане носила сугубо завоевательный характер, была нацелена на колонизацию л

Средней Азии". Положительным моментом диссертации является анализ и сопоставление трудов российских авторов XIX — начала XX вв. Однако цель, которую преследовал автор «показать колониальную сущность завоевательных походов России», сужает рамки в сущности неплохого исследования.

Зарубежная историческая наука накопила богатый опыт системного анализа процессов, связанных с наступлением России на Среднюю Азию, где нашло отражение описание Бухарского эмирата в период протектората России. Зарубежные ученые давали собственную трактовку проблем, оставшихся неосвещенными в официальной историографии царского и советского времени. В советский период работы зарубежных исследователей были объединены под общим понятием «буржуазная историография». Зарубежная литература подвергалась огульной критике и была практически недоступна широкой массе советских ученых. Перед авторами ставилась задача раскрытия «фальсификации» зарубежных исследователей, при этом часто игнорировались и рациональные аргументы3.

В свою очередь иностранные авторы вели полемику с советской историографией по вопросу интерпретации истории завоевания Средней

1 Алымбаев Ж. Б. Историография завоевания Туркестана Россией XIX — начала XX в. Автореф. дне. канд.ист.наук. Ташкент, 2002. С. 12.

2Указ. соч. С. 26.

3 Халфин H.A. Английская колониальная политика на Среднем Востоке (70-е годы XIX в.). Ташкент, 1957; Его же. Присоединение Средней Азии к России (60−90гг. XIX в.). М., 1965; Хидоятов Г. А. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX в. (60−70 гг.). Ташкент, 1969; Турсунбаев А. Б. Против буржуазной фальсификации истории Казахстана. Алма-Ата, 1969.

Азии. Характерны в этом отношении работы 50−70-х гг. XX в. известных западных ученых Дж. Бэргхорна, Э. Бэкона, Р. Конкуэста, Э. Оллворта, Т. Раковски-Хармстоуна, Л. Тиллета, Дж. Уилера, Д. Хусона и др.1 Они обвиняли советскую историческую науку, в тенденциозности, конъюнктурщине, предельной идеологизации рассматриваемых явлений.

Относительно присоединения среднеазиатских территорий в зарубежной историографии отсутствует единство мнений: исследователи оценивают факт завоевания Средней Азии Россией либо исключительно положительно, либо негативно2.

Одним из первых исследователей, рассмотревших историю среднеазиатских ханств в комплексе, является М. Холдсворт. В ее обобщающей монографии «Туркестан в девятнадцатом столетии. Краткая история Бухарского, Кокандского и Хивинского ханств» история ханств рассмотрена во взаимосвязи с политической историей, с особенностями административной системы, земельной собственностью, с экономическим развитием и культурной жизнью3. Основное внимание исследователь уделила Бухарскому эмирату, как наиболее развитому государственному образованию на территории Средней Азии.

Наибольшее количество изданий, содержащих информационно насыщенный материал о ханствах Средней Азии, в том числе и о Бухарском эмирате появились в 60-е гг. XX в. Среди них работы авторитетных западных ученых Л. Крадера, Дж. Уилера, С. Беккера, Э. Бэкона, Б. Уолша, Г. Хэмли и

1 Barghorn L. Soviet Russian Nationalizm. New York, 1956; Wheeler J. The modern history of Soviet Central Asia. London, 1964; Allworth. Uzbek Literary Politics. New York, 1964; Bacon E. Central Asiens under Russians Rule. New York, 1966; Conguest. Soviet Nationalitiea in Practice. London, 1967; Tillet R. The Great Friendship: Soviet historians on the Non-Russian nationalities. Chapel Hill, 1969; Rakovska-Harmstone T. Russian and Nationalizm in Central Asia. Baltimore, 1970; Hooson D. The Soviet Union. People and Regions. California, 1972 h ap.

2 Kunits J. Dawn over Samarkand. The rebirth of Central Asia. New York, 1935; Mandel William. The Soviet Far East and Central Asia. New York, 1944; Bacon E. Central Asiens under Russians Rule. New York, 1966; Becker Seymour. Russias protectorates in Central Asia, Bukhara and Khiva. 1865−1924. Cambridge, 1967; Walch W.B. Russia and Soviet Union. A modern history. — The University of Michigan press. 1988.

3 Holdworth M. Turkestan in the nineteenth century. A brief history of the khanates of Bukhara, Kokand and Khiva. Oxford, 1959.

4 Krader L. The peoples of Central Asia. Bloomington, 1962; Wheeler G. The modem history of Soviet Central Asia. London, 1964; Wheeler G. The peoples of Soviet Central Asia. London, 1966; Becker Seymour. Russias

Основу взглядов современных западных исследователей составляет измененный вариант теории модернизации, который постулирует сознательное саморазвитие традиционных обществ под определенным влиянием внешних обстоятельств1. Очевидно сближение методологических установок и тематики исследований политики России в центрально-азиатском регионе в современных российской и зарубежной историографиях, при сохранении различий в источниковой базе. ч Тенденции развития имперской проблематики в западной историографии наиболее успешно были реализованы в работе А. Каппелера «Россия — многонациональная империя"2. Автор попытался сформировать целостную картину истории Российского государства, имперского этнополитического и этнокультурного пространства и его изменений под воздействием модернизационных процессов. Пожалуй, на сегодняшний день это самое удачное исследование сущности и форм проявления имперской идеи в Российском государстве.

Накопленный объем научных исследований свидетельствует об устойчивом внимании историков к проблеме взаимоотношений России с зависимыми территориями. В полной мере это можно отнести к истории Бухарского эмирата периода протектората России. Комплексный анализ историографической литературы убеждает, что представители различных научных направлений в разное время и с альтернативных методологических позиций затрагивали интересующую нас проблему. Но в основном она рассматривалась в общеисторическом плане. Историографические же аспекты оставались слабо исследованными.

Высокая научно-практическая значимость проблемы, ее актуальность и недостаточная разработанность обусловили выбор темы настоящего protectorates in Central Asia, Bukhara and Khiva. 1865−1924. Cambridge, 1967; Bacon E. Central Asiens under Russians Rule. A study in culture change. New York, 1966; Walcli W.B. Walch W.B.Russia and Soviet Union. A modern history. — The University of Michigan press. 1968.

1 Le Donne J. The Russian empire and the world, 1700−1917. N.Y., 1997; Soucek S. A history of Inner Asia. Cambridge, 2000; Yaroshevski D. Empire and Citizenship. //Russia's Oient. 1997. P. 58−79-.Yaroshevski D. Empire and Citizenship. //Russia's Oient. 1997. P. 58−79- Martin V. Barimta: Nomadic Custom, Imperial Crime.// Russia’s Oien. Imperial Borderlands and peoples, 1700−1917. Bloomington — Indianapolis, 1997. P. 249−270- Она же. Law and custom in the steppe. The kazakhs of the Middle Horde and Russian colonialism in the nineteenth century. Ruchmond, Surrey. 2001; Olcott M. Kazakhstan. Unfulfilled Promise. Washington, 2002.

2 Каппелер А. Россия — многонациональная империя. M., 1997. исследования. Целостное представление об историографии Бухарского эмирата периода российского протектората необходимо получить при комплексном подходе, оценив итоги изучения данной темы на разных этапах развития отечественной и зарубежной историографии.

Объектом исследования является дореволюционная, советская и зарубежная историография Бухарского эмирата в период протектората России.

Предметом изучения является сложный и противоречивый процесс накопления и развития научных знаний, движения исторической мысли по избранной теме, опубликованные исторические исследования, отразившие К историю существования Бухарского эмирата под протекторатом России, формирование и развитие концептуальных подходов, их сравнительный анализ.

Цель диссертации состоит в системном историографическом анализе исторической литературы, направленном на выявление позиций и взглядов авторов по проблемам установления русского протектората над Бухарской территорией, существования Бухарского эмирата под протекторатом России, последствий этого события, постановке узловых проблем дальнейшего исследования истории Бухарского эмирата.

Исходя из данной цели, автор определяет следующий круг задач:

— проанализировать работы дореволюционных авторов и определить особенности оценки существования Бухарского эмирата под протекторатом России русскими исследователями, местными историками, их концептуальный подход;

— охарактеризовать особенности становления советской историографии Бухарского эмирата в период русского протектората;

— провести сравнительный анализ концепций данной проблемы в историографии советского периода;

— определить основные направления проблемы в зарубежной историографии;

— дать классификацию и провести сопоставительный анализ всей изученной литературы по данной проблеме с учетом использования архивных материалов- *

— определить неизученные или слабо освещенные вопросы и предложить рекомендации по организации будущей исследовательской работы.

В рамки реализации поставленной цели и определенных автором объекта и предмета исследования не входит связанная с ними, но требующая отдельного рассмотрения современная историография проблемы. Объясняется это отсутствием специальных работ по данной проблеме в отечественной историографии, что исключает возможность выводов о концептуальных подходах авторов. Существует определенная сложность в изучении трудов среднеазиатских историков. После распада СССР работы пишутся в основном на родном языке. Лишь немногие авторефераты диссертаций на русском языке доступны отечественному исследователю.

Теоретико-методологическая база исследования. Строгая научная объективность может быть обеспечена лишь при выверенной методологии исследования. Радикальным сдвигом в методологической области можно считать изменение отношения историков к произведениям классиков марксизма-ленинизма, которые в советской исторической науке всегда рассматривались как методологическая основа, на которую нужно было опираться без всякого критического осмысления. В настоящее время необходимо учитывать как опыт историографического недавнего прошлого, так и новейшие изыскания историков, активно включающих в свой методологический арсенал результаты работы разных школ зарубежной исторической науки. Методологический аспект историографии проявляется еще одной гранью: интегрированностью в современность, что расширяет ее социальную, политическую и идеологическую функции. В историографии с помощью комплекса подходов решаются научно-исследовательские задачи.

Основополагающими принципами всякого исторического и историографического исследования автор считает объективность и историзм, следование которым приводит к действительно достоверным научным результатам. Объективность в историографическом исследовании необходима для максимально возможной нейтрализации предвзятого отношения при интерпретации и оценке факта. Чтобы быть объективным, историограф должен стремиться избежать конъюнктуры, чему призван помочь принцип историзма. Историограф должен раскрыть факты, влияющие на позицию, взгляды, концепцию автора анализируемого исторического произведения, то есть изучить социально-субъективное, классовое, партийное в подходе автора к подбору исторических фактов и их интерпретации. Принцип историзма требует от историографа изучать историческое произведение в конкретно-исторических условиях его появления, оценивать заслуги автора по сравнению с предшествующим, а не последующим уровнем исторических знаний. Одновременно этот принцип запрещает историографу модернизацию исторических произведений, перенесение на них и их авторов «императивов» сегодняшнего дня.

С принципом историзма, тесно связан принцип системно-структурного анализа, который предусматривает рассмотрение любого развивающегося явления как определенной системы, обладающей соответствующей структурой и функциональной значимостью. Он направлен на выяснение места указанного произведения в ряду ему подобных, появившихся в одно и то же время.

Эти основные принципы и составили методологическую основу исследования.

В целях реализации поставленных задач использовались такие методы исследования как проблемно-хронологический, синхронистический, сравнительно-исторический, историко-генетический и типологический. Автор старался также придерживаться метода морально-этического свойства — корректности, деликатности в оценке историографических фактов.

Территориальное пространство, включенное диссертантом в историографический анализ, охватывает территорию Бухарского эмирата с 1868 по 1920 гг. Ныне это часть севера и вся западная часть Узбекистана, а также северная и западная часть Таджикистана.

Хронологические рамки исследования охватывают весь период изучения рассматриваемой темы от начала установления российского протектората над Бухарским эмиратом в 1868 г. до прекращения существования СССР в 1991 г. Некоторые задачи исследования и концептуального построения диссертации предполагают обращение к историческим фактам и событиям, выходящим за пределы указанного периода.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она представляет собой первое в отечественной исторической науке обобщающее исследование, специально посвященное анализу всего комплекса трудов в совокупности с архивными материалами по истории Бухарского эмирата в период протектората России от начала ее изучения до прекращения существования СССР. В диссертации дана обстоятельная характеристика этапов историографии проблемы, изменения направленности, тематики и содержания ее изучения, выявлены ведущие тенденции, результаты и определены перспективы дальнейшего развития историографии Бухарского эмирата периода протектората России.

История развития всей научной мысли в исследованиях историков по данному вопросу в разные периоды рассматривается во всей противоречивости ее выражения, в диалектике сопоставительного анализа. В работе отмечаются позитивные и негативные стороны исторической литературы дореволюционного и советского периодов, зарубежной историографии, определяется тот багаж исторических знаний, который прошел испытание временем, и подвергаются критике псевдонаучные выводы.

Практическая значимость работы обуславливается тем, что систематизированный в диссертации историографический материал, сделанные теоретические обобщения помогут восстановить существующие пробелы в историографии Бухарского эмирата периода русского протектората и в освещении истории русско-среднеазиатских взаимоотношений. Она определяется также насущной необходимостью для историков, политологов, государственных и общественных деятелей составить объективное представление о научных результатах и перспективах изучения истории взаимоотношений Российской империи с народами окраин как составной части военной, политической, социальной истории Отечества, а также содействовать теоретическому обоснованию общественно-политических преобразований.

Работа может быть использована также для демифологизации массового исторического сознания и укрепления его научности, воспитания патриотизма, в процессе преподавания общих и специальных курсов по истории России, при подготовке фундаментальных трудов по истории Отечества. Материалы данного исследования представляют интерес при подготовке общих и специальных курсов по историографии.

Источниковая база исследования. Анализ источников основан на общих принципах исторической науки, подразумевает объективность, историзм, учет всей совокупности обстоятельств их создания и научной судьбы (в том числе авторство, мотивы и цель, достоверность, политическое и научное значение). При опоре на указанные выше принципы и методы для рассмотрения широкого круга источников, анализируемых в диссертации, обеспечивается достоверность исследования.

В данной историографической работе использовались две группы источников. Первую, основную группу источников составляет научная историческая литература. К ней относятся опубликованные работы исследователей дореволюционного периода, оставившие информацию об установлении российского протектората над Бухарским эмиратом, результатах этого события и развитии дальнейших русско-бухарских отношенийисследования советских ученых, внесших большой вклад в разработку многих аспектов данной проблемы, но не свободных от идеологических установоктруды зарубежных историков, по разному интерпретировавших события в Бухарском эмирате в период протектората России. По характеру их можно разделить на два вида:

— Отчеты, донесения, периодическая печать дореволюционного периода, где находятся сведения об исторических событиях, характеристика военных действий, ход проведения реформ. Существенную часть составляют мемуары участников и очевидцев событий, как со стороны русских, так и со стороны представителей народов Средней Азии. Этот специфический вид источников требует особо внимательного подхода и учета таких моментов, как время и условия их написания, документальная оснащенность, идейная и политическая позиция автора, его социальный статус и личная судьба.

— Научные труды и исследования — при анализе данного вида источников, важно определение концептуального подхода автора, необходимо учитывать субъективные и объективные факторы, влияющие на взгляды историков.

Вторую группу источников составили архивные документы и материалы, непосредственно связанные с данной темой. Интересные данные были извлечены из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). Обширные и разнохарактерные архивные источники содержат ценные сведения по истории Бухарского эмирата периода протектората России, а также истории становления взаимоотношений России со среднеазиатскими ханствами.

В источниковую основу работы положены также издания по общим проблемам истории Средней Азии, взаимоотношения России со своими окраинами.

Анализ самого материала, содержащегося в разных группах источников, опирается на проблемно-хронологический принцип, который позволяет комплексно рассмотреть поставленные вопросы, показать динамику, качественные изменения, результаты и перспективы в их изучении.

Привлечение разнообразных источников в их органической взаимосвязи и сравнительном сопоставлении, критическом отборе и анализе позволило выйти на адекватно объективный уровень раскрытия изучаемой темы.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертации были изложены в ряде научных статей тезисов докладов (список прилагается). Основные положения и выводы докладывались на научных конференциях и семинарах в городах Москва, Самара, Тольятти, Актюбинск.

Структура и основное содержание диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ВЫВОДЫ КО II ГЛАВЕ: I

Проанализировав работы советских историков 20−80-х гг. XX в. и зарубежных исследователей ХГХ-ХХ вв. по проблеме взаимоотношений Российской империи и Бухарского эмирата в период протектората России, автор приходит к следующим выводам:

1. Начальный этап советской историографии вопроса (с 1917 до середины 1930;х гг.) характеризуется отрицанием прежних положений исторической науки, критикой «дворянско-буржуазной историографии. Работы, написанные в 1920;х гг. о взаимоотношениях Бухарского эмирата с Россией после установления протектората? были небольшими по объему, сказывалось отсутствие архивных документов. Но авторы пока еще не были стеснены в высказываниях и умозаключениях, существовала некоторая самостоятельность суждений. Многие выводы первых советских историков согласуются с мнением дореволюционных авторов.

2. В начале 1930;х гг. историки находились под влиянием так называемой «школы Покровского» и общей идеологии сталинизма, который характеризовал процесс присоединения Туркестанского края к России исключительно как завоевательный, а все среднеазиатские ханства считал колонией России. Все это привело к созданию концепции «абсолютного зла». С позиций «абсолютного зла» рассматривалось установление протектората России над Бухарским эмиратом. В работах этого периода Бухарский эмират предстает как колония России, доставлявшая сырье и являвшаяся рынком сбыта российских товаров, муссируются негативные последствия установления российского протектората.

3. В 1940;х гг. в советской историографии вопроса начинается постепенный отход от концепции «абсолютного зла», которая заменяется концепцией «наименьшего зла» (наличие объективных предпосылок смягчает негативные последствия).

4. В 1940;1950;х гг. советская историография вопроса оказалась под непосредственным вниманием партийного руководства, чему в немалой степени способствовал подъем патриотизма в годы Великой Отечественной войны и рост национально-освободительного движения в странах Востока. Начинается постепенный отход от трактовки присоединения народов к России как «наименьшего зла». В трудах историков наблюдается приглушение завоевательных аспектов. Термин «завоевание» все чаще подменяется термином «присоединение». В этот период появляются первые обобщающие труды.

5. В середине второй половины XX в. постепенно получает право на существование идея «прогрессивного значения» присоединения Средней Азии к России. Установление протектората России над Бухарским эмиратом также объявлялось прогрессивным, т.к. это способствовало развитию капиталистических отношений в Бухаре.

6. В 1950;х гг. окончательно отвергается формула «наименьшее зло», как не отвечающая требованиям времени, она заменяется концепцией «прогрессивных последствий присоединения народов к России». Прогрессивность объяснялась, прежде всего, проникновением революционных идей в сознание трудящихся Туркестана. Этот период характеризуется расширением источниковой базы, т.к. после XX съезда КПСС был открыт доступ к архивам. Появляются серьезные научные работы. Подвергаются критике прежние труды историков, в которых акцентировался завоевательный аспект.

7. В 1960;1980;х гг. в советской историографии концепция «прогрессивного значения присоединения» становится господствующей, в ряде работ утверждается также концепция «добровольности присоединения» среднеазиатских народов, а термин «завоевание» окончательно заменяется термином «присоединение». Советскими историками были созданы труды, рассматривающие различные аспекты развития Бухарского эмирата после провозглашения протектората России. Во всех работах подчеркиваются прогрессивные последствия установления протектората, состоящие, прежде всего, в приобщении трудящихся Бухарского эмирата к революционной борьбе русского пролетариата.

9. В своих трудах советские историки отмечают положительные изменения, произошедшие в Бухарском эмирате1, после установления протектората России. Показано, например, что началось развитие промышленности, стали внедряться ранее неизвестные сельскохозяйственные культуры, увеличивалось поголовье скота, было ликвидировано рабство, размещение русских войск на территории эмирата способствовало ликвидации опасности со стороны Англии, окончание войн между ханствами способствовало экономическому росту страны и т. п.

10. Интерес к проблеме подтверждается и появлением диссертационных работ, рассматривающих различные стороны вопроса. Советские историки рассматривали Туркестан не как колонию России, а как национальную окраину, где происходили те же процессы, что и в центре, однако большинство авторов подчеркивают колониальный характер русской администрации.

11. Важной вехой в изучении проблемы явилось создание работ историографического характера, где обязательно подчеркивали «прогрессивные последствия присоединения Туркестана к России» и «созидательная роль великого русского народа».

12. В 1980;х гг. концепция «добровольного присоединения и его прогрессивного значения» достигает своего апогея. Для этого периода характерно затушевывание негативных моментов колониальной политики и развитие формулы «прогрессивных последствий присоединения». В исторических работах, посвященных политике России в Средней Азии, превалирующими становятся три основные концепции:

A) Прогрессивные последствия присоединения Средней Азии к РоссииV

Б) Добровольное присоединение народов Средней Азии к России;

B) Участие трудящихся масс Туркестана в революционной борьбе во главе с «великим русским народом». Все эти концепции нашли отражение в историографии вопроса развития Бухарского эмирата в период протектората России.

13. Первые работы зарубежных исследователей, касающихся проблем Средней Азии, появились на рубеже Х1Х-ХХ вв. В них затрагивалась история Бухарского эмирата в период протектората России.

14. В середине XX в. появляются первые центры исследований Средней Азии в США и Англии. Они базировались на научных организациях востоковедения, советологии, где наряду с другими изучались и вопросы, относящиеся к Азии. В дальнейшем стали появляться и специализированные научно-исследовательские центры, сосредоточившие внимание на комплексном анализе различных сторон жизни и истории среднеазиатских народов.

15. В 30-е гг. XX в. историография США и Англии характеризуется тем, что авторы, изучающие вопросы истории среднеазиатских ханств, сами были свидетелями тех событий, которые описывали. Несмотря на то, что большую часть работ данного периода нельзя назвать результатом серьезных исследований, тем не менее, они содержат полезные материалы по этнографии, археологии и географии Средней Азии. Позже эти сведения послужили источниками для дальнейших исследований.

16. С середины 1930;х до 1950;х гг. интерес к истории среднеазиатских ханств несколько ослаб. Объяснением тому служит, на наш взгляд, установление «железного занавеса».

17. Начиная со второй половины 50-х гг. XX в. и по настоящее время история среднеазиатских государств стала привлекать особое внимание зарубежных исследователей. Расширился круг научных исследований, и увеличилось количество трудов по Средней Азии.

18. В этот период во многих опубликованных работах в США и Англии основное внимание уделяется вопросам завоевания среднеазиатских ханств Россией, освещается также их политическая история, административная структура, землевладение, экономическое развитие и т. п. В этих вопросах, как правило, не существует разногласий между историками, т.к. они использовали труды русских востоковедов. Однако, в освещении вопросов завоевания Средней Азии Россией и экономического развития ханств возникли разные, даже противоположные точки зрения.

19. Больше всего работ зарубежных историков написано по истории Бухарского эмирата, как самого развитого из ханств Средней Азии. В англоамериканской историографии определились два основных периода: а) с момента возникновения ханства до русского завоевания и б) после установления протектората.

20. В качестве приоритетных источников в англо-американской историографии использовались работы российских востоковедов и советских историков.

21. Англо-американская историография противоречива в концептуальном и фактологическом отношениях. Она обладает как позитивными, так и негативными сторонами, что необходимо учитывать при оценке ее вклада в изучении истории Бухарского эмирата в период протектората России.

Заключение

.

Проследив развитие историографии Бухарского эмирата в период протектората России в дореволюционный и советский период, можно сделать вывод о том, что исторической наукой уделялось должное внимание данной проблеме. Каждому периоду было свойственно свое видение и оценка этого процесса. Для объективного анализа историографии проблемы надо учитывать, что на концептуальный, подход оказывали влияние идеологические факторы и изменение социально-экономической ситуации.

Как свидетельствуют изученные нами архивные документы, торговые и посольские связи России с Бухарой начались еще в XV веке и, с переменным успехом продолжали существовать вплоть до начала российского наступления на Среднюю Азию. Особенно активный характер бухарско-русские отношения приобрели в XVIII в., когда собственно окончательно сложилось самостоятельное государство — Бухарский эмират.

Архивные материалы, извлеченные, из Архива внешней политики Российской империи, с очевидностью демонстрируют все возрастающий интерес Российской империи к Бухарскому эмирату, который наряду с другими ханствами рассматривался русским правительством, как возможный рынок сбыта товаров. Отношение Бухарского эмирата к России варьировалось в зависимости от политической. ситуации. Например, напряжение в отношениях двух государств в период русско-турецкой войны 1787−1791 гг. сменилось установлением дружественных отношений в конце XVIII — начале XIX вв. Бухарские эмиры рассматривали Россию, как ближайшего соседа и союзника, и проводили политику последовательного сближения с ней.

В 30-х гг. XIX в. русские столкнулись с англичанами на среднеазиатском рынке, вследствие чего сократились торговые обороты русских купцов. Это заставило русское правительство активизировать свои действия по наступлению на среднеазиатский регион. Строительство в 1847 г. Раимского укрепления, безусловно, имело целью дальнейшее продвижение русских в Среднюю Азию. Однако оно было прервано начавшейся Крымской войной.

После отмены крепостного права Россия вплотную занялась проблемой расширения рынков сбыта. Одним из направлений стал Бухарский эмират, куда в 1858 г. была направлена миссия Н. П. Игнатьева. Архивные материалы, находящиеся в фонде Н. П. Игнатьева в Государственном архиве Российской федерации с очевидностью демонстрируют стремление Российской империи упрочить свое влияние в Бухарском эмирате, который признавался наиболее серьезным противником.

Хотя данное исследование носит историографический характер, тем не менее, архивные материалы весьма показательны с точки зрения динамики развития отношений между двумя государствами, приведшими в конечном итоге к установлению российского протектората над Бухарским эмиратом. Данный вид источников трудно переоценить, т.к. он содержит ценные сведения о взаимоотношениях двух государств и органично вплетается в общее исследование проблемы.

В ходе наступления России на Бухарский эмират сменилась обширная историческая литература, которая включала в себя труды русских исследователей, историков-профессионалов, путешественников, чиновников, военных и общественных деятелей. Большое значение имеют дневники и воспоминания участников и очевидцев событий, а также работы представителей коренного населения. Материалы исследования убеждают, что дореволюционная историография в принципе отразила особенности той исторической обстановки, которая, варьируясь, 'складывалась в ходе наступления России на Бухарский эмират и установления над ним русского протектората.

Наступление русских войск на Бухарский эмират нашло широкое отражение в мемуарной литературе. Это ценнейший вид источников, позволяющий глубже понять специфику среднеазиатского региона, динамику военных событий. Мемуары бухарской компании 1866−1868гг. отражают два ее этапа: 1) занятие таких важных пунктов ханства как Ура-Тюбе, Джизак и Яны-Курган- 2) поражение бухарских войск и взятие Самарканда. Большее количество мемуаров посвящено второму этапу. Авторы, как правило, описывают конкретные эпизоды и компании. Мемуары участников событий служат лишним доказательством того, что главной причиной быстрых побед русской армии являлась техническая отсталость бухарских войск.

Достоинством данного вида литературы является то, что участники походов довольно подробно описывают военные действия, как правило, не приукрашивая события, отражая и победы и поражения русских войск. Кроме того, мемуарная литература отразила различные точки зрения по среднеазиатскому вопросу, имеющиеся в русском обществе — от консервативных и либеральных взглядов до демократических. Однако большинство мемуаристов базировалось на официальной версии «охраны границ от кочевников» и «цивилизаторской миссии» России по отношению к нерусским народностям. Кроме того, мемуары отражают субъективную точку зрения автора.

Большое значение имеют записки путешественников. Данный вид источников содержит самый разнообразный материал-1 касающийся характера и особенностей бытового уклада среднеазиатских народов, их взаимоотношений с Россией и сопредельными странами Востока. Работы путешественников, ученых, различного ранга чиновников царского правительства знакомят с политико-административным устройством, экономическим и политическим состоянием Средней Азии в целом и ее отдельных районов в частности. Интерес представляют сообщения о внутреннем устройстве Бухарского эмирата до установления в нем русского протектората.

Использование мемуаров способствует обогащению научных трудов ярким материалом, они содержат различные мнения, существовавшие в русском обществе по среднеазиатскому вопросу. Сопоставляя сведения, содержащиеся в мемуарных источниках с официальными документами, находящимися в архивах, можно представить более достоверную картину происходящего. Зачастую мемуары, являясь отражением субъективной точки зрения, грешат фактическими неточностями, и обращение при их изучении к архивным источникам, приводит к восстановлению исторической справедливости. В то же время мемуары опровергают содержание некоторых официальных документов, способствуют выявлению характерных деталей, колорита эпохи.

Более полную картину военных действий дают работы представителей коренного народа. Как правило, они были противниками России, поэтому сопоставление мемуаров русских участников событий и работ местных историков позволяют создать более объективную картину происходящих событий. Например, являясь представителями двух противоположных лагерей, и мемуаристы, и очевидцы событий коренного народа, тем не менее, солидарны в том, что основной причиной быстрых побед русской армии являлось техническое и военное превосходство русских войск, непродуманность действий со стороны руководителей сопротивления.

Региональные историки, как правило, отрицательно относились к русскому завоеванию, за исключением Ахмада Дониша, в трудах которого звучит призыв к заимствованию передового русского опыта. Сравнительный анализ трудов двух бухарских историков Ахмада Дониша и Абдалазима Сами позволяет выявить резко противоположные взгляды авторов на события, предшествовавшие установлению русского протектората над Бухарой. Если Сами остался глубоко враждебен России, то Ахмад Дониш, напротив, считал ее образцом для подражания.

Большое значение имеет описание местными историками битв, которые не были отражены в мемуарной литературе (например, Ирджарское сражение в мае 1866 г.). В их работах показано также сопротивление русским войскам в ходе наступления, названы предводители и участники сопротивления. Из работ местных историков становится ясно, что основное сопротивление было организовано мусульманским духовенством, объявившим джихад России.

К сожалению, работы представителей коренного народа были незнакомы русским историкам — востоковедам. Их исследования представляют собой первый опыт научного осмысления проблемы. Первые исследователи публиковали свои труды в виде небольших очерков в журналах различного направления. Однако наряду с ними были опубликованы и солидные труды российских историков.

Российская историография вопроса касалась всех аспектов вопроса проникновения России в Туркестан: физико-географического, административного, этнографического, исторического, социально-экономического и политического. Как правило, все историки при объяснении причин наступления России на Среднюю Азию придерживались официальной теории «естественных границ». Эта теория объясняет поступательное движение России в Туркестан как естественный ход развития истории человечества, для восстановления и развития арийской расы. В этом они солидарны с авторами многочисленных мемуаров.

Активизация изучения истории Бухарского эмирата была вызвана общим увеличением интереса к Востоку вообще, и к Средней Азии, в частности. В работах историков проявлялось неоднозначное отношение к действиям царской России в Средней Азии, высказывалась критика в адрес правительства, видных политических и военных деятелей.

Отличительной чертой дореволюционной историографии проблемы является отношение авторов к событиям, происходящим в Бухарском эмирате, как к завоевательному процессу. Несмотря на оправдательный характер наступления, авторы единодушно свидетельствуют об экспансионистских намерениях царизма. Русскими авторами придается значение религиозному фактору, особенностям мусульманской религии.

Установление вассальной зависимости Бухары от России активизировало процесс изучения истории Бухарского эмирата в русской востоковедческой литературе. Второй этап русской дореволюционной историографии (90-е гг. XIX — начало XX вв.) 'представлен работами историков, характеризующих в основном административное управление Бухарским эмиратом. Для этого этапа характерно критическое отношение к произошедшим событиям. Авторы указывали на неполноту реформ, проводившихся в бухарском обществе. В этот период изучение региона стало приобретать системные формы и планомерность, поднялось на более высокий уровень научного осмысления. Русские историки приводят данные о начавшемся прогрессе в Бухарском эмирате, о положительных последствиях влияния России.

Особенно остро в работах исследователей в конце XIX — начале XX вв. обозначилась проблема существования Бухары, как протектората России. Историки пытаются дать оценку данному факту. Показательны в этом плане работы Д. Н. Логофета. Можно сказать, что он одним из первых проанализировал ситуацию в регионе после установления протектората и пришел к выводу о скорейшем вхождении Бухарского эмирата в состав России. Об этом писали и другие авторы, например, А. Губаревич-Радобыльский провел сопоставительный анализ колониальной политики России и Франции соответственно в Бухарском эмирате и Тунисе, придя к выводу, что включение Бухары в состав России является делом времени.

В этот период вопрос о присоединении Бухарского эмирата к России широко обсуждался на уровне Государственной думы и Министерства иностранных дел. Однако, правительство под председательством П. А. Столыпина отклонило данное предложение, считая присоединение Бухарского эмирата к России преждевременным. Начавшаяся вскоре Первая мировая война оставила этот вопрос неразрешенным.

Заметное место российские авторы уделили осмыслению противоречий между Россией и Великобританией в борьбе за установление своего господства в Бухарском эмирате. Тезисы о «русской угрозе Индии» и «британской угрозе Средней Азии» использовались обеими великими державами в масштабной «внешнеполитической игре» за расширение сферы своего геополитического влияния на Востоке. И это нашло отражение в российской историографии. Российские исследователи в качестве одной из главных причин активизации агрессивных начал во внешней политике России в середине XIX в. называли именно «английскую угрозу». В исследованиях русских ученых не раз отмечалось, что Россия остерегалась присоединить Бухарский эмират, равно как и Хивинское ханство, из-за возможного обострения отношений с Англией. Поэтому она вынуждена была ограничиться установлением протектората над данными территориями. Однако, со временем, особенно в начале XX 'в., когда наметилось политическое сближение Великобритании и России, на передний план все больше стали выдвигаться экономические интересы Российской империи в Бухарском эмирате.

По сравнению с мемуарами русская историография Бухарского эмирата ушла далеко вперед, уделяя внимание научному осмыслению проблемы. Были заложены основы изучения политических, экономических и культурных связей народов Бухарского эмирата с Россией.

Промежуточный этап между дореволюционной и советской историографией вопроса занимают труды выдающегося русского историка-востоковеда В. В. Бартольда. Он являет собой пример действительно национального историка, не будучи представителем коренной национальности. Основные его труды посвящены древнейшему периоду в истории всей Средней Азии, в том числе и Бухарского эмирата. Наступление России на этот регион в XIX в. Бартольд оценивал как «просветительскую миссию», за что подвергся критике со стороны родоначальника советской исторической науки М. Н. Покровского.

Начальный период советской историографии вопроса (1917;середина 30-х гг.) характеризуется отрицанием богатого опыта исторической науки, которая характеризуется как «дворянско-буржуазная». В это время основное внимание уделяется критике завоевательных мотивов царизма, а Средняя Азия рассматривается как колония. В концептуальном подходе отразились положения формулы «абсолютного зла». На формирование концепции завоевания повлиял и разрабатываемый в те годы классовый подход. С позиций «абсолютного зла» рассматривалось установление протектората России над Бухарским эмиратом. Он рассматривался, как колония России, муссировались негативные последствия установления российского протектората.

Во второй половине 30-х гг. в советской исторической науке начинается критика так называемой «школы Покровского», которая характеризуется постепенным отходом от концепции «абсолютного зла» и заменой ее концепцией «наименьшего зла».

В 40−50-е гг. советская историография вопроса оказалась под непосредственным вниманием партийного руководства, чему в немалой степени способствовал подъем патриотических настроений в годы Великой Отечественной войны и рост национально-освободительных движений в странах Востока. Наблюдается постепенный отход от трактовки присоединения народов к России как «наименьшего зла».

В 50-х гг. XX в. наблюдается закономерный всплеск интереса к истории народов Востока. В этот период окончательно отвергается формула «наименьшее зло», как не отвечающая требованиям времени, она заменяется концепцией «прогрессивных последствий присоединения народов к России». Прогрессивность объяснялась проникновением революционных идей в сознание трудящихся Средней Азии. Установление протектората России над Бухарским эмиратом также объявлялось прогрессивным, т.к. это способствовало развитию капиталистических отношений, и как следствие, появлению рабочего класса в Бухарском эмирате.

Дальнейшая разработка концепции присоединения народов Средней Азии к России отражена в работах 60−80-х гг. XX в. При сохранении основных положений концепции, главным становится обоснование добровольного характера присоединения, подчеркивание дружбы народов и прогрессивных последствий этого исторического события. В этот период наблюдается расширение проблематики вопроса. В своих трудах советские историки отмечают положительные изменения, произошедшие в Бухарском эмирате после установления российского протектората. Правда, объяснялись они революционизирующим влиянием русского рабочего класса на трудящихся Бухары.

В 80-х гг. XX в. концепция «добровольного присоединения и его прогрессивного значения» достигает своего апогея. Для работ, написанных в данный период характерно затушевывание негативных последствий колониальной политики России и развитие формулы прогрессивности российского империализма, несмотря на его реакционность, что способствовало проявлению идеи разделения России: Россия царская, реакционная и Россия передовой культуры и свободомыслия. В трудах историков осуждалась первая Россия и возвеличивалась вторая.

Особенностью советского этапа историографии является идеологический диктат, наличие социального заказа, что привело к появлению большого числа одинаковых работ. Тем не менее, нельзя отрицать вклад советских историков в исследование проблемы. В советский период был создан ряд фундаментальных трудов, не потерявших своего значения и в наши дни. Несмотря на давление концептуального подхода прогрессивных последствий присоединения народов Средней Азии к России, советскими историками был разработан ряд тем, расширяющих проблематику вопроса: взаимоотношения Бухарского эмирата не только с Россией, но и с другими соседними государствами, административное управление Бухарского эмирата после установления протектората России, внешняя политика России в азиатском регионе и другие. Появились историографические исследования.

По сравнению с дореволюционной советская историография отличается более полным научным содержанием исследований, хотя и «грешит» увлеченностью классовой идеологией и марксистской методологией. При более внимательном рассмотрении можно обнаружить и точки соприкосновения. Например, в историографии того и другого периода большое значение уделялось вопросу англо-русского соперничества.

Разработке этого вопроса с целью доказать отсутствие «русской угрозы» Индии посвящен ряд работ как дореволюционных, так и советских историков.

Зарубежная историография Бухарского эмирата в период российского протектората развивалась в рамках общей истории Средней Азии. Историческая наука западноевропейских стран (прежде всего Англии и США) накопила богатый опыт системного анализа процессов, связанных с проникновением России в Среднюю Азию.

Первые работы появившиеся на рубеже XIX — XX вв. делали акцент на объяснение мотивов продвижения России в среднеазиатский регион. Большее количество работ, написанных в этот период, принадлежит английским историкам, что объясняется обострением отношений между Россией и Англией в конце XIX века.

30-е гг. XX в. характеризуются появлением большого количества работ, касающихся изучаемой нами проблемы. Как правило, они не являлись серьезными научными исследованиями. Снижение интереса к Средней Азии у английских и американских историков в 40−50-х гг. XX в. можно объяснить идеологическим обострением на международной арене, установлением «железного занавеса».

Но со второй половины XX в. история Бухарского эмирата, также как и всей Средней Азии, вызывала широкий интерес западных историков, что объясняется распадом колониальной системы и поиском новых инструментов влияния на страны Востока. В США и Англии были созданы центры исследований Средней Азии, которые базировались на научных организациях востоковедения, советологии, где наряДу с другими изучались и вопросы, относящиеся к Азии.

Работы зарубежных исследователей, как правило, базировались на опубликованных исследованиях дореволюционных и советских историков, поэтому в них рассматривались факты и явления, известные в СССР. В их трудах отсутствует единство мнений как по поводу присоединения Средней

Азии к России, так и по поводу установления российского протектората над Бухарским эмиратом. Последнему, как самому крупному среднеазиатскому государству посвящено большее количество исследований. Зарубежные историки оценивают факт установления протектората либо положительно, либо крайне отрицательно.

Наибольшее число изданий о Бухарском эмирате появилось в 60-х гг. XX в. Качественный анализ публикаций не обнаруживает резких перемен относительно проблемно-тематической стороны. Приоритетными направлениями в англо-американской историографии являются описания завоевания Средней Азии Россией, в том числе Бухарской территории, описание и анализ торговли Бухары с различными странами, административного устройства Бухарского эмирата после установления протектората России.

Новый период англо-американской историографии начался с середины 80-х гг. XX в., когда «перестройка» в СССР дала новый импульс для изучения истории среднеазиатских народов. Но при этом зарубежные исследователи опирались на работы русских и местных авторов, их выводы часто совпадали с взглядами, изложенными в указанных источниках.

Распад СССР в 1991 г. вызвал повышенный интерес к истории среднеазиатских ханств, в том числе к Бухарскому эмирату. В настоящее время зарубежные историки большое внимание уделяют имперской проблематике, ее смысловому значению, институциональному оформлению, формам проявления. Как правило, при этом игнорируются различия между политикой России в среднеазиатском регионе и западных метрополий в отношении их колоний. Под этим углом зрения рассматривается история Бухарского эмирата в период русского протектората.

Сегодня очевидно сближение методологических установок и тематических исследований политики России в среднеазиатском регионе в современной российской и зарубежной историографиях при сохранении различий в источниковой базе.

Проводя сравнительный анализ дореволюционной, советской и зарубежной историографии Бухарского эмирата в период протектората России, следует указать, что самым обсуждаемым вопросом является англорусское соперничество в среднеазиатском регионе. й

Историография Бухарского эмирата в период протектората России прошла те же этапы, и вся историческая наука в целом. Однако, основываясь на изменении концептуальных подходов в историографии вопроса, автор считает возможным выделить следующие периоды:

1. 60−90-е гг. XIX в.: первичное научное осмысление проблемы. Авторы, описывая военные походы русских войск, в основном основывались на концепции «цивилизаторской миссии России».

2. 90-е гг. XIX — начало XX в.: в работах историков наблюдается более критический взгляд на проблему. Авторы в основном уделяют внимание административным преобразованиям в Бухарском эмирате после установления российского протектората. Критике подвергается на столько административный диктат русских чиновников, сколько отсутствие такового. В этот период в Думе и правительстве широко обсуждался вопрос возможного включения Бухарского эмирата в состав России, что нашло отражение в исследованиях историков.

3. 1917;середина 30-х гг. XX в.: начальный этап советской историографии. Характеризуется отрицанием прежних работ ч дореволюционных историков. Бухарский эмират рассматривается, как колония России. Господствующей становится концепция «абсолютного зла», подчеркиваются отрицательные последствия присоединения для народов Средней Азии.

4. Середина 30-х-50-е гг. XX в.: характеризуется пересмотром концепции «абсолютного зла» и заменой ее «наименьшим злом», которая указывает альтернативность выбора народами Средней Азии. Начинается постепенный отказ от термина «завоевание». Все это нашло отражение в работах, касающихся истории Бухарского эмирата в период протектората России.

5. 60−80-е гг. XX в.: наблюдается отказ от прежней концепции, которая заменяется концепцией «исторической обусловленности» и «прогрессивных последствий» присоединения Средней Азии к России. Прогресс объясняется приобщением масс к революционной борьбе под руководством «великого русского народа». При этом подчеркивается добровольный характер присоединения. Во всех работах, посвященных истории Бухарского эмирата в период протектората России подчеркивались прогрессивные последствия установления протектората, состоящие, прежде всего, в приобщении трудящихся Бухарского эмирата к революционной борьбе русского пролетариата.

Сопоставление работ отечественных и зарубежных историков разного поколения с архивными документами позволило автору придти к созданию более объективной картины истории Бухарского эмирата в период протектората России. Российская администрация проводила глубоко продуманную политику, отказавшись поначалу от введения русского законодательства и сохраняя патриархальные порядки, не вмешиваясь в уклад местной жизни и оставляя значительную часть суверенитета местной элите.

Интересы и права коренного населения не были ущемлены. Напротив, был оставлен шариатский суд, местные мактабы и медресе. Можно сказать, что речь шла о своего рода негласном компромиссе. Этому было очень серьезное объяснение. Дело в том, что к тому времени регион находился в глубоком кризисе. В связи с открытием новых путей в Индию и освоением ее англичанами «шелковый путь» потерял былое значение, прежние торговые связи распались, и экономика все больше скатывалась к застою. За этим, естественно, следовала и политическая нестабильность. Оттого-то восточная элита и соглашалась на компромисс с Россией и, поступаясь частью своего суверенитета, выигрывала в стабильности под эгидой русского царя. А покой в обществе — это главное, что, согласно мусульманской религии, оправдывает светскую власть. Действия русской администрации можно квалифицировать как уважение к традиционной религиозной жизни, учету исламского фактора. А, как известно, ислам — это основа жизни мусульманского населения.

Историки второго поколения дореволюционной историографии даже сетовали на то, что русская власть в регионе недостаточно жесткая, что приводит к всевозможным негативным последствиям. Конечно, было бы серьезной ошибкой идеализировать политику России и отношение русских военных властей к местному населению. Россия была страной капиталистической, и альтруистические побуждения были чужды ее правительству. Оно преследовало здесь интересы правящих кругов, и его мало трогали судьбы местного населения. Нельзя сбрасывать со счетов и так называемый человеческий фактор. От конкретной личности, стоящей во главе административного управления, зависело очень многое. И некоторые деятели русской администрации, допуская перегибы в национальной политике, тем самым не способствовали улучшению отношений между коренным народом и русскими.

Россия не была колониальной державой в прямом смысле слова, как, например, Англия. Умудренная опытом покорения Кавказа, Россия, в отличие от Англии, не стремилась к уничтожению устоев и традиций среднеазиатского общества. Русские никогда не являлись господствующим народом, они вполне терпимо относились к национальным обычаям и традициям, уважали их. Русское господство, привнося с собой элементы просвещения, сыграло вполне определенную роль в разрушении средневекового застоя и замкнутости. Много было сделано для преодоления невежества и фанатизма, открывались туземные школы, гимназии, создавались библиотеки, молодежь из знатных семей направлялась для обучения в Петербург, принимались меры к развитию лесоводства, шелководства, рисоводства и, конечно, хлопководства, издавались законы, не противоречащие шариату, в частности мусульманскому земельному праву.

Были созданы условия для перехода кочевников в оседлое состояние. Для этого они освобождались от податей в течение пяти лет и пожизненно — от воинской обязанности (этот порядок действовал с 1868 по 1891 гг.). Россия вынуждена была действовать гибкими методами. Не слишком форсируя перемены, она, тем не менее, способствовала развитию региона.

Подводя итог всему диссертационному исследованию, автор считает возможным указать на необходимость разработки ряда проблем:

— исследование влияния исламского фактора в Бухаре на отношение к России в период русского протектората;

— определение места среднеазиатской проблемы во внешней политике России в Х1Х-ХХ вв.;

— изучение современной историографии проблемы в сопоставительном анализе точек зрения отечественных ученых и историков СНГ.