Аскетическое понимание человека и общества в русской православной религиозно-философской и богословской мысли XIX века

Актуальность темы

исследования. Еще в конце 1980;х годов, во времена перестройки, в Советском Союзе появилась возможность объективного и цельного исследования православного наследия. В общественных и гуманитарных науках произошла смена установки, которая заключалась в отказе от идеологического подхода к различным явлениям общественной жизни, в том числе к религии. Если в советские годы православие было предметом преимущественно истории, философии и религиоведения, то теперь оно широко исследуется как культурное наследие в рамках истории и теории культуры. Огромное количество публикаций по истории Русской Православной церкви, казалось бы, позволяет говорить о том, что не осталось ни одной стороны, ни одного аспекта в истории православия, которые не были бы изучены в той или иной степени, по крайней мере хотя бы затронуты. Однако есть, по меньшей мере, одна актуальнейшая тема, которая до сих пор не получила должного отражения в российской науке, — социальные взгляды в российском православии.

За последние полтора десятка лет Русская Православная Церковь стала влиятельным социальным институтом, осуществляющим активную общественную политику. Одним из свидетельств этого стало принятие в 2000 году «Основ социальной концепции Русской Православной церкви». Необходимость такой концепции, обозначающей приоритеты и позицию церкви в области политики, социальной сферы, культуры, осознавалась внутри самой РПЦ. Самоопределения от церкви в социальной сфере ожидало и общество — государственные структуры и общественные организации, политики, эксперты, ученые.

Высокий индекс доверия к Православной Церкви, подкрепляемый данными социологических исследований, нашел отражение в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.), отметившем «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры"1.

На фоне возросшего значения Православной церкви изучение ее социальных воззрений в различные периоды и эпохи представляется крайне важным и актуальным. Без исторического исследования взглядов церкви на государство, общество, культуру трудно понять приоритеты церковной политики в отношении общественной жизни — что в них остается постоянным, а что и каким образом меняется, постичь динамику отношения церкви к социальному миру.

Степень разработанности проблемы. Православие по своей природе является аскетическим. Неудивительно, что в дореволюционной России аскетизм и аскетическое наследие были хорошо изучены. Неоднократно переводились труды отцов церкви и крупнейших богословов по христианской аскетике. Печаталось много литературы, посвященной православному старчеству в России. Во многих исследованиях подчеркивалось, что аскетизм ни в коей мере не сводится к монашеству, постам и другим ограничениям плотской жизни, а имеет более широкое значение — является основой, определяющей поведение христиан в мире, почвой для определения отношения к человеческому социуму. Среди наиболее авторитетных трудов, посвященных аскетизму, написанных до революции, — «Аскетизм по православно-христианскому учению» С. М. Зарина, «Христианская добродетель целомудрия и чистоты по учению святых отцов и подвижников Православной Церкви» Г. И. Шиманского,.

1 Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. //Собрание законодательства РФ. — 1997. № 39. — ст. 4465.

Смысл христианского подвига" архиепископа Феодора (Поздеев-ского), «О значении христианского подвижничества в прошлом и настоящем» В. Кожевникова, «Догматические основы христианского аскетизма» П.Пономарева.

В советские годы изучение аскетической традиции, как и в целом православной мысли, было практически прервано. Лишь с начала 1990;х годов вновь появляются труды по аскетизму. Однако как дореволюционные работы, так и написанные в наше время, посвящены, как правило, богословской проблематике. В них освещаются богословские основы и богословская природа аскетизма. Одно из немногих исключений — работы Сергея Хоружего, прежде всего книги «Диптих безмолвия» (М., 1991) и «К феноменологии аскезы» (М., 1998), в которых дается философский подход к христианской аскетике. В них христианский аскетизм понимается в терминах феноменологии и экзистенциализма. Хоружий рассматривает аскетизм в качестве православной философии бытия человека в мире.

О социальных взглядах в русском православии можно узнать и из книг, посвященных положению Церкви в российском обществе, взаимоотношениям между Церковью и государством, интеллигенцией. Среди подобных трудов, вышедших в последние несколько лет, можно выделить работы: Сергея Фирсова «Русская Церковь: накануне перемен (1890−1918 гг.)» (М., 2002), Т. Г. Леонтьевой «Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX — начале XX вв.» (М., 2002), А. Ю. Полунова «Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III» (М., 1996). Однако такие книги посвящены в основном реконструкции событий, исторических процессов, тенденций. Социальные воззрения, распространенные в то время в православной среде, даются в контексте этой реконструкции, эпизодично и фрагментарно.

До сих пор социальные взгляды в российском православии в их целостности, православная критика культуры и общественных тенденций не становились предметом исследования. Если на них и ссылались, то, в основном, для того, чтобы подтвердить и продемонстрировать процессы, которые происходили с российской церковью в меняющихся условиях. Тем самым бытовавшие в Церкви воззрения на общество и культуру оказывались не более чем реакцией на внешние события. При этом внутренние, мировоззренческие, собственно православные основания подобных воззрений оставались нераскрытыми. Это создавало впечатление, что у Церкви нет никаких собственных предпосылок, покоящихся на вероучении и традиции, на внутренних источниках, для определения своего отношения к окружающему ее социальному миру.

Цель и задачи исследования

Целью диссертационной работы является исследование социальных взглядов, преобладавших в Российской православной церкви в XIX веке, а также выявление его философских и богословских оснований.

Поставленная в диссертации цель потребовала решения следующих задач:

1. Проанализировать мировоззренческие основания православного понимания бытия человека в мире, раскрыть в наследии православных богословов XIX века.

2. Показать, что аскетизм в православии понимается не только как определенные телесные практики, но и как богословское основание, на котором выстраиваются представления о государстве, общественных процессах и явлениях, культуреисследовать воззрения на государство и общество, преобладавшие в отечественной богословской традиции указанного периода.

3. Выявить философские особенности православной аскетической мысли.

4. Показать, что в основе представлений православного богословия на природу истории и характер исторических процессов лежит христианская эсхатология.

5. Установить характер и своеобразие православной критики культуры, их значение для современности.

6. Проанализировать исторические причины, в результате которых мировоззренческие и философские аспекты отечественного богословского наследия не стали предметом философского изучения.

8. Выявить причины, которые определили различия между социальными воззрениями в Русской Православной Церкви в позапрошлом веке и в наше время.

Объектом исследования стало наследие российских богословов-философов XIX века.

Предметом исследования являются преобладавшие в XIX веке в российском православии воззрения на общество, государство, культуру, бытие человека в мире, их мировоззренческие особенности и характер. Хронологические рамки для настоящего исследования выбраны не случайно. Как отмечал ряд русских философов и богословов еще столетие назад, XIX век стал веком расцвета не только литературы, но и духовной культуры, христианской мысли. Как писал про это время Г. Флоровский в ставшем классическим труде «Пути русского богословия»: «В ту эпоху решался вопрос о самом бытии русского богословия. И он решен был творческим «да» «2.

Теоретико-методологической основой диссертации стал критический текстологический анализ работ российских религиозно-православных философов и богословов XIX века. В основу этого анализа положены принципы объективности, системного и комплексного подхода. Следует подчеркнуть, что предметом данного исследования является не аскетика, как богословская дисциплина, а преобладавшие в церковной среде позапрошлого века воззрения на общество, государство, культуру, на роль церкви в общественной и политической жизни. В силу официального статуса, ее подчиненности, зависимости от государства Русская церковь не могла выступать в качестве самостоятельной силы и заявлять о собственной позиции по многим вопросам. Различные социальные воззрения излагались не открыто в качестве официальной позиции церкви, а высказывались в проповедях, переписке, трудах, посвященных богословским вопросам. Они выражены в многочисленных фрагментах и даже отдельных высказываниях. В связи с этим одной из главных задач стало собирание в единую картину и систематизация распространенных в церковной среде социальных взглядов. Кроме того, эти воззрения православных богословов рассматриваются в контексте русской религиозной мысли, развивавшейся отечественными философами.

Научная новизна диссертационной работы.

1. Впервые в отечественной философии даются систематическое и целостное описание и анализ социальных взглядов, господствовавших в российской православной среде XIX века.

2 Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж. 1988, С. 231.

2. Показаны характер и особенности аскетической православной мысли.

3. Выявлены особенности православной критики культуры. На основе анализа творческого наследия русских богословов позапрошлого века, продемонстрированы богословские и мировоззренческие основания, исходя из которых Православная церковь относится к культурным процессам. Показано значение православного отношения к культуре для современной критики потребительского общества.

4. Исследуются причины, которые привели к тому, что отечественное православное наследие, имеющее не только богословское, но и философское значение, практически так и не стало предметом исследования в отечественной философии.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Систематическое и комплексное изучение социальных взглядов в российском православии, в частности XIX века, позволяет глубже и точнее уяснить современные социальные представления в Русской Православной Церкви. Его результаты могут быть использованы в исследовательской работе, при преподавании религиоведения, истории русской философии, культурологии. Они также важны для лучшего понимания современной социальной позиции Русской Православной Церкви, что необходимо для выработки практических рекомендаций во взаимоотношениях государства с Церковью.

Апробация исследования. Основные положения исследования изложены диссертантом в трех научных публикациях. Главные идеи, положенные в основу диссертации, были также представлены на международном «круглом столе» «Проблемы православной идеи в современном искусстве» (Киев, октябрь, 2004), на всероссийском «круглом столе» «Проблемы русской культуры: прошлое и настоящее» (Москва, апрель 2004), на международной конференции, посвященной творчеству A.C. Хомякова (Литературный институт им. A.M. Горького, Москва, май, 2004).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение

.

Христианство характеризуется историчностью, понимаемой как единство сохранения и изменения: сохранения церковной традиции и церковного единства и изменения своего отношения к миру в зависимости от смены социальных эпох.

В синодальный период Русская Православная Церковь была лишена самостоятельности, впрочем, это компенсировалось ее привилегированным статусом — поддержкой государства в противодействии получавшим все большее распространение атеизму, материализму, либерализму. В советские годы светские власти стремились всеми силами ослабить авторитет духовенства и не допустить роста церковного влияния на население. В этих условиях, длившихся более семидесяти лет, Церковь была вынуждена больше думать не о былом господстве и возвращении прежних традиций религиозности, сколько о выживании.

Теперь у Церкви нет серьезных противников. Радикализм, в том числе нападки на Церковь со стороны небольших групп атеистов и крайних либералов, не приветствуется в современном обществе. Но по этой же причине в обозримой исторической перспективе у Церкви мало возможностей для значительного роста своего влияния. Не стоит удивляться сожалению С. С. Аверинцева, очень точно отмечавшему, что упадок атеистической идеи — не повод для «благочестивого ликования верных». «Более наивными, более простосердечными и чистосердечными, чем наши, были времена, когда идея Бога и для отступника оставалась настолько важной, что отделаться от нее можно было только посредством формального, теоретически провозглашенного отрицания. Эти времена миновали. Радикальный релятивизм и прагматизм в сочетании с практикой модного образа жизни порождают весьма специфическое состояние души, при котором вопрос о бытии Божием, не получая отрицательного ответа, утрачивает — заодно со всеми остальными „последними“ вопросами — всякую серьезность» 224, — отмечал С. Аверинцев не без печали и горести.

В общественном сознании Церковь пользуется уважением и авторитетом, который чаще всего носит формальный и отвлеченный характер. В то же время это религиозно лояльное большинство относится к Церкви с настороженностью, избегает ее, видя в Церкви опасность для своей личной автономности и самостоятельной частной жизни. Подавляющая часть людей не против христианства и вообще религии, но они хотели бы такого религиозного миросозерцания и практики, которые бы не лишали их свободы выбора. Индивидуализм и частный интерес стали настолько господствующими, что даже духовная жизнь, возвращение к традициям, приобщение к аскетическим опытам стали средством самореализации, воплощением сугубо личного интереса и удовольствия. «Сама религия подвержена процессу персонализации: люди верят, но выборочносохраняют одну догму, но отметают другую, путают Евангелие с Кораном, дзеном или буддизмомдуховность оказалась втянутой в калейдоскоп супермаркетов и самообслуживания.. Увлечение вопросами религии неотделимо от десубстанциализации нарциссов, от „колеблющегося индивида“, ищущего самого себя, но без самоистязания и веры, скажем, в могущество науки. Оно того же порядка, что и мимолетные, но тем не менее сильные увлечения той или иной диетой или спортивной методикой» 225, — писал француз.

224 Аверинцев С. С. София — Логос. Словарь. М., 2000. С. 397.

225 Жиль Липовекци. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб., 2001. С. 175−176. ский исследователь Жиль Липовецки о современном отношении к религии.

Пространство, в котором сохраняется христианская вера и церковная жизнь, и в которых, по выражению С. С. Аверинцева, «жизненная норма доселе в большой мере определяется драгоценным наследием традиционного благочестия» 226, сократилось до размера оазисов. Задача Церкви в настоящее время свелась по большей части к сохранению и расширению этих небольших островков благочестия посредством кропотливой работы, не быстрой и осторожной.

Это характерно не только для российской реальности, но и в целом для Европы. Европейских христиан крайне беспокоит индивидуализм современной культуры, гедонизм, религиозный релятивизм и индифферентизм, отношение к духовным практикам как способу переживания каких-то необычных и доселе неизвестных состояний. Вера становится индивидуальным делом. При этом общественная задача христианства привлекает все меньше влияния.

Мы переживаем «время религий без Бога», эпоху синкретического котла New Age, в котором философия и религия приватизированы и сокращены до уровня простых практических рекомендаций и мистики без Бога, мистики, разлитой в природе" 227, — подчеркивал румынский профессор богословия Ион Иса в канун наступления нового тысячелетия.

Об этом же, как о главной проблеме христианства в начале XXI века, говорил и католический профессор Юлий Шрейдер: «Нынешняя христианская культурная ситуация характеризуется не.

226 Аверинцев С. С. Указ. соч. С. 396.

227 Ион Иса. Обновление христианской мысли и духовное единство Европы. Человек и община// Христос — источник новой культуры для Европы на заре нового тысячелетия. Предсинодальный Симпозиум в Ватикане, 11−14 января 1999 года. Тверь, 2000. С. 80. забвением или деградацией христианской культуры, но молчаливо принимаемым различением этой культуры и культуры, якобы независимой от христианства и вообще от религии. Сегодня наибольшую опасность с точки зрения христианина представляют не антирелигиозные направления в культуре, но нейтрализация отношения культуры и религии" .

Во все времена перед христианством стояла задача выбора «срединного пути» в отношении мира. Такая задача есть и сейчас. И заключается она не в том, чтобы избежать двух очевидных крайностей, ставших пугалами для либералов и ригористов: либо отвержение во имя Христа земной культуры и мира, либо принятие земного и мирского вплоть до утраты христианского духа. Скорее она в том, чтобы, сохраняя верность безусловности и всемирному значению христианской веры и христианских ценностей, церковной миссии в мире, не выглядеть «фундаменталистки» и при этом избежать опасности стать частью современной потребительской, индивидуалистической кулыурызадача в том, чтобы стремиться к распространению христианских ценностей на все области жизни, но при этом не нарушить права и свободы людей.

Одной из попыток решения этой задачи и стала «Социальная концепция Русской Православной Церкви». Уже в самом начале Концепции в качестве ее общей платформы заявляется, что Церковь приветствует участие христиан в делах мира, но лишь на началах христианской веры и при условии, что она служит исполнению православной миссии — спасению рода человеческого. Эта огово-ренность характера участия церкви в общественной жизни создает впечатление двойственности, не удовлетворяющей многих, ждущих определенности и четкости.

228 Юлий Шрейдер. Христос — источник и основа новой европейской культуры // Там же. С. 332.

Концепция устанавливает своего рода нейтралитет Церкви в отношении к современному государству и культуре. Эта нейтральность особенно четко зафиксирована в пункте о взаимоотношениях церкви и государства: «В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с церковью ограничено рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг дру-га» 229.

Социальную концепцию неоднократно подвергали критике справа и слева, экспертов не устраивала ее нечеткость, некоторые сожалели, что она не имеет ясного богословского обоснования. Возможно, многие из выдвигавшихся претензий в той или иной мере обоснованы. Однако думается, что Концепция должна была прежде всего стать своего рода знаком или посланием, которое показывало бы, что Церковь готова разговаривать с нынешним государством и обществом на принятом ими и понятном им языке. В ней оговорено, что Церковь сторонится радикальных, фундаменталистских позиций, но требует взамен от общества и государства отказаться от крайностей по отношению к церковным ценностям. Заявляя о лояльности к светской власти, она предупреждает, что «сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей, что может привести к злоупотреблениям властью и даже к обожествлению властителей» 230.

Подобная позиция высказывается в отношении культуры. Признавая, что христианская оценка творчества не может являться единственно возможной, Церковь заявляет, что будет противосто.

229 Социальная концепция Русской Православной Церкви. М., 2001. С. 44.

230 Там же. С. 43. ять любой культуре, которая противопоставляет себя Богу, становится антирелигиозной или античеловечной. В каждом из разделов Концепции указывается, что церковь готова соблюдать принятые в современной цивилизации правила и принципы жизни, но требует взамен, чтобы общество в свою очередь также им следовало.

В преамбуле к Концепции митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) отмечает, что «не все труды православных богословов, пастырей, философов, ученых отражают общецерковную точку зрения» 231. Думается, что это замечание нужно относить не только к современным выступлениям, но и к наследию предшествующих времен. Далеко не весь прошлый социальный церковный опыт может быть пригоден сегодня.

Многие из преобладавших в девятнадцатом веке в России в церковном сознании идей и тенденций вряд ли могут быть использованы в наше время. Апология монархии, отрицание демократических ценностей, испуг перед научно-техническим прогрессом, необходимость духовной цензуры, не говоря уж о резких нападках о. Иоанна Кронштадтского на «безбожную интеллигенцию», в наше время находят поддержку у значительно меньшей части духовенства, чем сто или двести лет назад. Однако в социальных воззрениях позапрошлого века есть целый пласт, который сохраняет свою актуальность и пригодность. Прежде всего, это дистанцированность от государственных институтов и отказ от претензий на создание теократического общества. Не меньшую поддержку в российском общественном сознании находят и идеи о нравственном характере труда, осуждение погони за богатством, требование делиться, а также то, что зачастую считают главным предназначением церкви в.

231 Там же. С. 3−4. мире — социальное попечительство, забота об обездоленных и пострадавших, развитие социальных программ.