Аналитические очерки. 
Вольное волшебство и здравый смысл; созерцание и анализ; «анализ в синтезе»

…В анализе нет слишком большого или слишком малого числа фактов, — есть факты, не поставленные в связь с общими явлениями: они всегда будут лишними, как бы мало их ни было. Есть факты осмысленные — их никогда не может быть слишком много.

В. Цуккерман. О некоторых особых видах целостного анализа Переход от диссоциации к ассоциации отмечен своего рода духовной дрожью, которую по-английски очень расплывчато называют inspiration. Кусочки картины вдруг мгновенно сходятся у вас в голове, причем самой голове невдомек, как и отчего сошлись все части, и вас пронзает дрожь вольного волшебства, какого-то внутреннего воскрешения, будто мертвеца оживили игристым снадобьем, только что смешанным у вас на глазах. На таком ощущении и основано то, что зовут inspiration, — состояние, которое здравый смысл непременно осудит.

В. Набоков. Искусство литературы и здравый смысл Житейское здравомыслие предполагает приоритет практических, рассудочных мотивов над какими бы то ни было иными. Есть здравомыслие профессиональное, исполнительское, оно, в частности, обязывает интерпретатора опираться — в ходе раскрытия авторского замысла произведения и средств его реализации — на общие музыкально-логические постулаты и нормы, объективные закономерности музыки: жанровые, стилевые, композиционные, музыкально-языковые. Предаться вольному полету воображения в связи и по поводу сочинения, каким предстоит исполнительски овладеть, заманчиво и для художественных натур не трудно. Несколько сложнее, но тоже доступно разобраться в произведении, основываясь на тех принципах и процедурах аналитического подхода, которым учат музыкально-теоретические дисциплины и руководства. Труднее совместить два названных пути познания произведения. Почему? В некоторых отношениях они, действительно, отрицают друг друга, а если даже и не отрицают, то идут параллельно друг другу, а параллели, как известно, не сходятся.

Есть, однако, способ соединить эти две колеи: надо постараться выйти в более высокое измерение анализа, на уровень художественного воздействия музыки, который, как разъяснял Л. А. Мазель, подчиняет себе все другие уровни — «слой элементарных жизненных фактов и смыслов», «слой внутренних закономерностей и правил самой художественной (художественно-стилевой) системы и ее различных жанров, куда входят всевозможные композиционные нормы…». Этот высший слой, подчеркивал автор цитируемой статьи, «все одухотворяет и всеми средствами решает — на основе общих принципов… творческую задачу данного произведения»¹. Действовать ли при этом как проходчики туннелей — с «обоих концов» до момента встречи либо развести во времени непосредственное восприятие-созерцание и аналитический поиск^[1][2], или непрерывно передавать познаваемый объект из правого (эмоционально-образного) полушария в левое (логико-аналитическое) — решать лучше всего каждому для себя. Важно, чтобы в итоге осуществилось то же самое inspiration (вдохновение, воодушевление), о котором говорил Набоков; есть еще одно английское слово, обозначающее близкое состояние озарения и внутренней сверхсознательной убежденности в том, что разрозненные фрагменты картины вдруг чудесным образом соединились в некое объемное целое, замкнутую бесконечность произведения, — insight, т. е. проникновение, прямое, внезапное открытие истины.

Эта глава — продолжение и развитие предыдущей. Ее цель, помимо расширения жанрового и стилевого поля анализов, направленных на создание исполнительской интерпретации, — представить опыты осуществления встречного движения непосредственного восприятия и аналитического постижения произведений. Жанр аналитических очерков (т. е. эссе, штудий) дает еще и возможность облечь результаты опытов в свободную литературную форму, каждый раз подсказанную индивидуальной неповторимостью сочинения. Наибольшую возможность соглашаться или полемизировать с автором этих строк читатель получит, если будет читать с нотами в руках, еще лучше — за инструментом. Полезно также предварительно в нотах разметить такты, как это делается в некоторых изданиях.

• [1] Мазель Л. Эстетика и анализ // Сов. музыка, 1966, № 12, с. 21.
• [2] «…Возможно двигаться в одном случае от восприятия к анализу, а в другом —от анализа к обобщающему эстетическому охвату <…> Оба пути противоположныпо направлению: в первом случае сперва создается обобщенно-непосредственное представление о разбираемом объекте (как всегда, обогащаемое известным историко-стилистическим фоном), а затем оно облекается „в плоть и кровь“ (как бы „нисходящийпуть“ от эстетики к фактам); во втором случае мы движемся от анализа к его художественной переработке (как бы „восходящий путь“)» (Цуккерман В. О некоторых особыхвидах целостного анализа // Цуккерман В. Музыкально-теоретические очерки и этюды.С. 422, 423).