Ф. Знанецкий и его учение об упадке западной цивилизации

Социокультурный контекст формирования учения

Рассмотренные выше культурологические учения о конце или кризисе культуры, получившие обобщенное наименование «культурного катастрофизма», или «культурно-цивилизационного финализма», следует дополнить кратким изложением теории еще одного мыслителя — польско-американского философа и социолога Флориана Знанецкого (1883−1958), оставившего также значительный след в области культурологии, педагогики, социальной философии. Наибольшую известность он получил, однако, как социолог, открывший в начале XX в. новые направления социологии личности. В 1913 г. вышла его книга «Польский крестьянин в Европе и Америке» (в соавторстве с американским социологом У. Томасом), где предлагались новые техники и источники исследования ситуации человека — письма и личные дневники людей. Это был первый том будущего совместного пятитомного исследования, ставшем классическим наследием в социологии. Уже здесь прощупывается выход на культурологическую тематику. Но наиболее полно свои культурологические идеи он изложил в книге «Упадок западной цивилизации» (1921). В ней польский социолог и культуролог создал наиболее впечатляющие концепции философии культуры, выполненные под общим акцентом культурного кризиса.

Кратко представим некоторые общие черты нового истолкования феномена культуры, оказавшегося типологически единым для всей культурологической мысли XX в.

Новый взгляд на культуру сформировался в атмосфере сложных интеллектуальных эволюции второй половины XIX в. Главным здесь стало противостояние позитивистскому рационализму и утилитаризму, социологизму в трактовке духовной жизни и естественно-материалистическим установкам, потеснившим своеобразие и независимость мира идей. Гуманитарной мысли этого периода был свойственен антиэволюционизм, отрицающий законосообразный прогресс и исключающий из сферы культуры ее материально-технологические основания как фактора развития. В противовес им, будучи продолжателем традиции польских неоромантиков, которые выразились в известном движении «Молодая Польша», Ф. Знанецкий с энтузиазмом декларировал силу духовного начала, с наибольшей полнотой воплощавшегося в творческой индивидуальности, нередко утверждавшей свою культурную значимость через героическую жертвенность. Аристократизм духа и культурологическая роль личности или элиты противопоставлялись косному, инертному антикультурному началу — толпе, массе, вообще социальному. Эти идеи антиэгалитаризма мы встречаем в изобилии в концепциях Г. Гарда, Г. Лебона, В. Парето и Ф. Ницше. Разумеется, выражены они были не только различной терминологией, но и с различной степенью интенсивности и нюансировкой. Так, Г. Тард представлял более умеренную, мягкую позицию, нежели Г. Лебон, ибо проводил различие между толпой и современной «публичностью» (общественностью), своей организованностью и разумным принципом делающей возможным демократическое общество.

В то же время формирующаяся в это время философия культуры давала образцы специфической натуралистической интерпретации культуры, основанной на психологизме, витализме и энергетизме. Ее антиредукционизм имел ограниченный смысл, провозглашал непереходимость между миром природы и миром человека, что нередко вело к утверждению извечной враждебности среды духовному порыву человека.

В той или иной редакции все эти черты мы встречаем и в польской философии культуры этого периода. В этом процессе важно влияние Людвига Гумпловича (1838−1909) — знаменитого польско-австрийского социолога, в частности его работы «Социальная философия» (1909), свидетельствующей об отходе от позитивизма. Вместо прежде разделявшегося им эволюционизма он переходит к пессимистически окрашенным представлениям о культурных процессах, разрабатывая идеи цикличности с элементами культурно-социального катастрофизма. Критика прогрессистского оптимизма дополняется пессимистическими рассуждениями о неизменяемости человеческой природы и ее враждебности духу, об извечном неразрешимом антагонизме творческой элиты и массы.

Хотя в гуманитарной мысли этого времени (в том числе и польской) мы встречаем теории с героико-оптимистической (С. Бжозовский) и возвышенно-спиритуалистической (В. Лютославский) устремленностью, в целом ее отличает иная тональность. Эволюционизму противопоставляются принципы неукоснительной повторяемости культурных состояний, циклизма, замкнутости культурных изменений. Поступательность и непрерывность прогресса отвергаются, ибо деградационные и деструктивные воздействия представляются более значимыми, что ведет к акцентированию проблем обрывов развития и культурных катастроф. Существенен тот особый дух социального мышления, который определяется нынче как культурно-исторический пессимизм, выразившийся в идеях финализма и катастрофизма.