Имеет ли душа структуру?

В истории становления религиозной мысли не последнее место занимает вопрос о структуре души. Ведь организация души чаще всего является отражением архитектоники высшей реальности. Поэтому, познавая малое, человек по сути узнает об устройстве мироздания. Именно об этом говорит фраза, выбитая на барельефе храма Апполона в Дельфах: «Познай себя, и тогда тебе откроется устройство Вселенной и ее богов». Важно отметить, что поскольку душа человека отражает в себе структуру Высшей реальности, то в различных религиях ее содержание понимается по-разному. Если же попытаться обобщить самые известные религиозные доктрины, то можно обнаружить следующую закономерность: чем онтологически выше представления о религиозном Абсолюте — Боге, тем проще устройство души. И, наоборот, усложнение высшей реальности с необходимостью ведет и к усложнению душевной организации. Это значит, что в общем и целом мы можем выделить в различных религиях одночастную, двухчастную, трехчастную, четырехчастную и даже сложнее организованную структуру души. Приведем примеры. Если буддизм хинаяны, представляемый мировозрением своих школ, отрицает совсем наличие души в человеке, считая внешний и внутренний мир иллюзией, то ислам полагает душу простой, не имеющей частей. Однако религиозно-философские направления, присутствующие во все времена в исламе, усложняют структуру души, выделяя в ней части. Несколько сложнее дела обстоят в христианстве, в рамках которого спор на эту тему имел самую продолжительную историю из всех мировых религий. Так, И. Дамаскин в «Точном изложении…», ссылаясь на Священное Писание, утверждает, что человек имеет простую душу, так как Бог своими руками сотворил человека из видимого и невидимого, поэтому он состоит из души и тела. Таким образом, две простые субстанции — две природы души и тела образуют единое целое (Кн. II, гл. 12, с. 79, 80). Григорий Нисский занимает позицию единства и простоты человеческой души, полагая, что есть только одно начало, проявляющее себя во всем разнообразии психических явлений, поэтому низшие силы души не имеют самостоятельности, а являются продолжением ее высшей и единственной формы — разума (Григорий Нисский. Об устройстве человека. — Гл. 8). Обобщая, можно сказать, что учение о единстве души человека — ее монотомии — становится общей идеей для патриотической антропологии IV века. Почти все христианские писатели этого периода учат, что если сам человек двойственен, ибо состоит из души и тела, то душа как сущность, несмотря на различие и многообразие ее проявлений, едина и нераздельна (Немезий Эмесский. О природе человека. — М" 1998. — С. 278).

Однако подобная точка зрения о монотомии, то есть одночастное™ человеческой души, доминировала в христианстве не всегда. У церковных писателей первых веков замечается склонность к психологическому дуализму, проявляющемуся в разграничении понятий «духа» и «души». Следовательно, человек имеет три начала: плоть, душу и дух. Таким образом, в духовной природе человека выделялись два начала, две части: высшая, разумная, божественная — это «дух», являющийся носителем высших способностей человека; и низшая часть — неразумная или «собственно душа», являющаяся посредником между телом и духом. Душа обеспечивала проявление низших, в том числе и физиологических, процессов человеческой природы. Следы «психологического дуализма» мы находим почти у всех христианских писателей первых трех веков. Так, например, Татиан утверждает, что человек до грехопадения обладал телом, душой и духом. Последний он утрачивает в результате грехопадения. По словам святого Иринея, «совершенный человек состоит из трех частей: плоти, души и духа». Климент Александрийский устанавливает различие между душой и духом. Ориген также отличает от души «дух» как особое вечное и божественное начало в человеке.

Вместе с тем, вышеизложенные концепции об одночастной и двухчастной устроенности человеческой души не исчерпывают историю спора об организации высшего начала в человеке, но находят свое продолжение в трехчастном укладе, представленном взглядами Августина. Согласно авторитету христианской церкви Аврелию Августину, душа человека, подобно божественной Троице, состоит из трех частей: ума, воли и памяти, в чем и осуществляется ее образ и подобие Богу (Августин Аврелий. О Троице. — III 10, 19−20). Ум, согласно Августину, выступает высшей частью разума, однако после грехопадения Адама и Евы в раю он утратил свою силу. И это ослабленное его состояние, заключающееся в неспособности видеть Бога, передалось и всему последующему человечеству. С тех пор часть функций ума взяла на себя воля, от направленности которой зависит, будет душа спасена или нет. Верно направленная к Богу воля рождает веру. Именно она, вкупе с двумя другими добродетелями — любовью и надеждой, дает необходимые, но недостаточные основания для спасения человеком своей души. Воля хранит в себе свои предшествующие состояния, то есть обладает памятью. Память, позволяя быть человеку собой, являет для всех образ самого человека (Августин Аврелий. Исповедь. — X 16, 24−17, 26). Августин в своем произведении «О Троице» проводит параллель между божественной Троицей и укладом человеческой души, демонстрируя единство ума, воли и памяти: ум так пребывает в памяти, рассудке и воле, что всегда себя знает, всегда желает, всегда любит и помнит (Августин Аврелий. О Троице. — X 12, 19).

В истории религиозно-философских учений встречаются системы, где душа состоит из четырех частей, как, например, в религиозной философии Аристотеля. В его книге «О душе» мы встречаем определения: «Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью» или: «Душа есть суть бытия и форма… естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя» (Аристотель. О душе. — Кн. II, гл. 1). Аристотель различает четыре вида души, минимальная форма проявления которой встречается везде, где есть жизнь, максимальная же форма проявления души обнаруживает себя там, где есть ум и только ум — то есть в Боге. Ведь жизнь, без сомнения, присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь (Аристотель. Метафизика. — XII, 7). Так образуется иерархия живых существ, «срезом» которой может выступать душа человека, ибо она обладает всей полнотой своих возможных форм.

Самая низшая — растительная часть души, чье дело — воспроизведение и питание. Эта часть души присуща всем формам жизни. За ней следует животная часть души, способная к ощущениям. Животная часть души не может существовать без растительной, в то время как растительная душа может вполне обходиться без животной. Третья часть души — человеческая, обладает способностью к рассуждениям. Высшая форма существования человеческой души Аристотелем наделена автономией и именуется божественной. Она-то и является умом. Божественно-разумная часть души не принадлежит человеческому телу, ибо, как утверждает Аристотель в трактате «О Душе», «ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделены от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела. Ум существует отдельно от тела» (И. 1).