Акефальные общества или племена без вождя

С разрастанием родов и увеличением их количества возникают племена — социумы людей, говорящих на одном языке или диалекте, понимающих друг друга. Первые подобные социумы еще нс избирали себе общего руководителя и не имели общего коллегиального органа руководства, подобного собранию рода. Такие объединения родов получили в современной антропологии название племен без правителей, или акефальных (безглавых — греч.) обществ. Некоторые из подобных обществ так и не создав племенную организацию, дошли до наших дней, например, австралийские аборигены, эскимосы Аляски, Канады, Гренландии, российского Северо-Востока, бушмены пустыни Калахари. Ввиду отсутствия какой-либо общей организующей силы и централизации такие предплеменные союзы родов и были наиболее эгалитарными и демократическими. Каждый мужчина и женщина, прошедшие обряд инициации, каждый ребенок определенного возраста считал себя равным соответствующему члену рядом проживающего рода, никто из членов соседних родов не имел права приказывать им, судить их, требовать какихлибо выплат или услуг. Каждый раз, когда было необходимо решить общие задачи, которые выходили за рамки возможностей одного рода: охота на крупную дичь или рыбу, вырубка леса, защита своей общей территории, «своего леса», то есть охотничьих угодий, осуществлялась разовая договоренность между главами родов. Во всех остальных случаях, не требующих объединения, роды сохраняли свою автономию.

Пожалуй, самой мощной силой межродовой интеграции, заставлявшей разрозненные роды создавать единое племя с едиными органами управления и единой военной организацией, выступала внешняя опасность — опасность военного завоевания соседним или пришлым более организованным племенем уже представлявшим собой объединение родов.

Важным интегрирующим фактором в становлении родовых союзов выступала религия. Объединение культов родовых предков и родовых божков часто предшествовали социально-политическому объединению родов с созданием общих социально-политических институтов. Современные антропологи отмечают, что в акефальных обществах отправление религиозных обрядов уже проходило под руководством единого шамана.

Но вернемся к теории политогенеза Моргана. Он отметил, что у очень многих индейских племен, насчитывающих несколько родов, появляется особая организация — фратрия (термин Моргана, означающий по-гречески «братство»), объединяющая 4−6 родов. Племя сенека, например, состояло из восьми родов: 1. Волка, 2. Медведя, З. Чсрспахи, 4. Бобра, 5.0леня, 6. Кулика, 7. Цапли, 8. Сокола, объединенных в две фратрии: первая включала роды с первого по четвертый, вторая — с пятого по восьмой. Морган выяснил, что фратрии образовались не объединением родов, а делением разросшейся родовой организации, то есть фратрия в нашем случае — это бывший род, разросшийся и разделившийся на четыре части. Поэтому фратрии сохранили некоторые функции родов: магическую, судебную, совещательную (члены фратрии имели определенное количество мест в совете племени) и функцию принятия решений (советом фратрии).

С дальнейшим разрастанием численности и территории расселения, с появлением новых проблем освоения и зашиты своей территории, возникла необходимость в создании племенной организации и в координации родовой и фратрийной организации с племенной. Так появились племенные предводители для мирной (сахем) и военной жизни (вождь), совет племени (собрание старейшин) и собрание племени. Последнее в новых условиях (дальнейшее разрастание численности и территории и невозможность, поэтому, регулярно собираться) все более теряет свое значение. Избрание родовых предводителей теперь подлежало утверждению собраниями всех остальных восьми родов и возведению их в должность советом племени. Характерными чертами индейского племени согласно Моргану являются:

• 1 .собственная территория и собственное имя;
• 2.особый, лишь этому племени свойственный диалект;
• 3. право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей;
• 4. право смещать их, даже против желания рода
• 5.общие религиозные представления (мифология) и обряды;
• 6. наличие совета племени, который состоял из сахемов и вождей всех родов, составляющих племя, пожилых, наиболее авторитетных мужчин и женщин (старейшин) и заседал в присутствии всех желающих (публично), каждый мужчина из которых имел право высказать свое мнение, но не имел права голосования. Женщины имели право донести свое мнение через выбранного ими оратора-мужчину.

Прерогативами совета племени ирокезов, например, были:

• -регулирование отношений с другими племенами;
• -принятие и отправление посольств;
• -объявление войны и заключение мира.
• 7. избрание вождя племени, которым становился один из сахемов и имел весьма ограниченные полномочия и применял лишь временные меры до того, как совет сможет собраться, чтобы принять окончательное решение.^[1]

Как видим, племенная организация, сохраняя свой общий демократический характер, становится все более централизованной, все более авторитарной и олигархической, то есть в смысле организационном все менее демократической. Многоступенчатая структура советов отсекала рядовых членов родов, ведь далеко не каждый, даже если он хотел, мог присутствовать на совете фратрии, тем более — на совете племени.

Действующие демократические институты родового, фратрийнного и племенного уровня урезают возможности прямой демократии, демократии для рядовых членов, увеличивая значение олигархов — немногих хоть и избранных, но без ограничения срока пребывания в должности сахемов, вождей и старейшин, снижают значение демократического института общих собраний, повышая роль узких советов и авторитарных уже по своему социальному положению руководителей.

Эта последняя тенденция олигархизации, вытекающая из «железного закона олигархии», сформулированного в начале XIX в. Робертом Михсльсом и означающая, что с расширением организации, разрастанием руководящих органов и увеличением числа руководителей, последние неизбежно отрываются от руководимых масс, то есть олигархизируются, еще более явно просматривается, когда Морган переходит к анализу объединения индейских племен в союзы, которые также располагали социальными институтами предводителей и советов, но в силу больших размеров сообществ, не собиравших собрания союзов племен. Например, племя сенека входило в союз племен ирокезов. Здесь уже отсутствовало общее собрание, а последним высшим институтом выступал совет союза ирокезов. Его основными чертами были следующие:

• 1. союз заключался на основе полного равенства и самостоятельности родственных по крови племен;
• 2. высшим органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету. Этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза;
• 3. 50 мест в союзном совете были распределены между племенами и родами, при освобождении какого-нибудь их них соответствующих род замещал его путем выборов. Он имел право также в любое время сместить своего сахема, но право введения его в должность принадлежало совету союза;
• 4. союзные сахемы являлись также сахемами в своих племенах;
• 5. все постановления союзного совета могли быть приняты только единогласно (консенсусом);
• 6. голосование производилось по племенам, так что представители каждого племени также должны быть единодушны;
• 7. союзный совет, если он не собирается по собственному почину, мог быть созван по требованию представителей одного из племен;
• 8. заседания союзного совета, как и любого совета, происходили публично, и каждый присутствовавший мог брать слово, но не мог участвовать в голосовании;
• 9. в союзе племен отсутствовал институт сахема (гражданского правителя), это был исключительно коллегиальный орган;
• 10. союз избирал двух военных вождей с равными пономочиями на случай войны (один для обороны, другой для военных походов).^[2]

Если на уровне племени и союза племен власть носит характер демократической олигархии или олигархической демократии, то внутри рода, где каждый индивид проводит большую часть своей жизни, власть предводителя рода по-прежнему носит родственный, отеческий и моральный характер и не предусматривает каких-либо средств принуждения. Но родовые вожди не только остаются патриархами рода, но и по должности состоят членами совета племени.

Власть в племени и союзе племен срастается снизу доверху в единую властную организацию, которая все более противостоит родовой, организации, все более отрывается от рядовых сородичей.

В то же время властная организация данного племенного союза, как и всех обществ без вождя остается более демократичной по определению, так как в отсутствие единого центрального руководства у периферийных общин сохраняются максимальные права.

Социальная организация, которая наиболее эффективно продолжает действовать главным образом на уровне рода, довольно жестко и однозначно определяет место и роль каждого сородича в соответствии с его половым, возрастным статусом и положением в системе власти и разделения труда.

Важное значение для таких обществ играла военная организация, и положение человека в ней также учитывалось в определении его интегрального статуса. Действующими военными единицами были так называемые «воинские братства» или мужские союзы. Каждое такое братство имело собственный символ и священные атрибуты (праздничные одежды, музыкальные инструменты, маски) и даже тотем (обычно имя животного). Все священные предметы воинского братства хранились под постоянной охраной, в специальных местах, которые представляли собой своеобразные «штабы» и места сбора на случай военной опасности или подготовки военной операции.

Принадлежйость к воинскому братству не зависела от свободного выбора, а передавалась по наследству: когда уходили «выслужившие свой срок» старики их места после особой церемонии занимала молодежь, связанная между собой узами родства. Внутри каждого братства должность военного руководителя передавалась по наследству от отца к сыну.^[3] Если сын не проявлял навыков, необходимых военному вождю, собрание воинов могло избрать другого вождя.

Наконец, существовала религиозная организация, игравшая первостепенную роль как в духовной (что само собой разумеется), так и в повседневной жизни людей, которые (духовная и повседневная жизни) в те времена были практически не разделимы. Духовный вождь (шаман) в отсутствие властного вождя объединения общин, часто объединял в своем лице обе эти «ветви власти». В дальнейшем, с образование института вождя, место главного руководителя нередко доставалось именно авторитетному шаману.

Так сложились обстоятельства в индейских племенах Северной Америки в XIX в., и так описал их Морган и прокомментировал Энгельс. Современные антропологи не принимают как схему культурогенеза (см.1), так схему политогенеза (2) и схему развития социальной структуры (3), построенные Морганом на примере американских индейцев, а именно:

• 1. «дикость» — «варварство» — «цивилизация»;
• 2. «родоплеменная организация — „военная демократия“ — государство»;
• 3. «род» — «фратрия» — «племя» — «союз племен».

Не комментируя схемы 1. и 2., которые, еще раз подчеркнем, современная антропология категорически отвергает, заметим по поводу схемы 3. следущее: несмотря на довольно развитую социальную и властноуправленческую структуру племени и союза племен перед нами, если рассматривать их с точки зрения современной антропологии, типичное акефальное общество, в котором неразвитый институт вождя компенсируют такие развитые институты, как совет племени и совет союза племен.

Американский антрополог Элман Сервис в 1962 г. предложил иную, хронологически более глубокую схему политогенезиса, уходящую своим началом в палеолит (12 — 100 тыс. лет до н.э.), а именно:

— локальные группы, которые жили в условиях присваивающего хозяйства и имели эгалитарную социальную структуру, аморфное руководство авторитетных лиц;

С переходом к производящему раннему земледелию (животноводству) возникают:

• -общины, появляется институт межобщинного лидерства и ранние формы возрастных классов (дети, подростки, юноши, мужчины, старики);
• -племя как объединение общин. При этом племенная организация присутствует далеко не во всех случаях, и ее наличие связывается либо с определенными, благоприятствующими объединению природноклиматическими условиями существования, либо с военной опасностью, угрожавшей всем соседним родам и заставившим их объединиться;
• -вождество, то есть племенная организация во главе с вождем, власть которого, в отличие от власти родовых сахемов носит не номинальный, а реальный и авторитарный характер. В таких обществах резко усиливается социальная стратификация, массы еще более отстраняются от процесса принятия решений. Правители получают возможности для контроля ресурсов и перераспределения прибавочного продукта;
• -государство. Власть получает монополию на узаконенное применение силы. Возникает письменность, города, цивилизация.¹⁸

Такой подход характерен и для французского антрополога Жана Баландье, в 1970 г. создавшего собственную, но не противоречащую Сервису схему политогенеза:

• -бродячие группы охотников-собирателей, так же, как и локальные группы (см. схему Сервиса) жившие в условиях присваивающего хозяйства;
• -родовые общества, весьма напоминающие индейские роды Моргана. Здесь отношения регулируются системой родственных связей. В наиболее ¹¹ -Service Е. Primitive Sosial Organization: an evolutionary perspective. N.Y., 1962;

развитых родовых обществах появляется возрастные группы и классы (свободных людей и домашних рабов);

• -вождества;
• -ранние государства, которые различаются по традициям верховной власти на 1 ."сакральные" царства, 2. теократические государства (в исламизированных странах), 3. деспотические царства с развитой бюрократией.^[4]

Схемы Сервиса и Баландье роднит, — и это является общим местом современной политической антропологии, — непризнание закономерности возникновения племенной организации и, наоборот, признание закономерным, по крайней мере, в большинстве исследованных современных примитивных обществах, такого феномена, как вождество.

• [1] — см. Морган Л. Древнее общество. М., 1934.
• [2] — там же.
• [3] — Кревельд Мартин Ван. Указ, соч., с. 14.
• [4] — Balandier G. Political Antropology. N.Y., 1970;