Школа реальной политики

По всем рассмотренным здесь параметрам установки и принципы политического реализма получили логически завершенную форму в работах послевоенной школы реальной политики. В течение всего послевоенного периода внешнеполитическая стратегия США и СССР (да и политика других великих держав) руководствовалась принципами силовой политики. Это было естественно для периода фронтального противостояния двух противоборствующих сверхдержав и военно-политических блоков.

Совершенно объяснимо и то, что основополагающие принципы и установки политического реализма были разработаны именно в Соединенных Штатах, которые выступили в качестве одного из полюсов двухполюсного миропорядка и лидера так называемого свободного мира. В сущности реализм во многом был призван дать объяснение конфронтации Советского Союза и США, начавшейся сразу после окончания Второй мировой войны.

Можно сказать, что школа политического реализма возникла в целом как реакция против вильсоновского идеализма, о чем пойдет речь в следующей главе. Ее представители предприняли попытку непредвзятого объективного, свободного от нормативных и идеологических установок анализа природы отношений между государствами.

Отдельные положения политического реализма были сформулированы историками Н. Спайкменом, А. Уольфером, У. Липпманом, известным протестантским теологом Р. Нибуром и др. Одним из родоначальников этой школы считается английский историк Э. X. Карр, опубликовавший в 1939 г. книгу «Двадцатилетний кризис, 1919—1939 гг.». В послевоенные годы различные аспекты международных отношений разрабатывали также Дж. Герц, Дж. Кеннан, Г. Киссинджер, 3. Бжезинский и др. В Европе взгляды, близкие позициям политических реалистов, разрабатывали X. Бул, Р. Арон, М. Уайт и др.

Обосновывая силовую политику как проявление общей закономерности функционирования международной системы, реалисты пытались по сути дела подвести теоретическую базу под холодную войну. В условиях, когда прежние великие державы в лице Германии, Франции и Великобритании оказались отодвинутыми на задний план, утверждали реалисты, СССР и США, вышедшие из Второй мировой войны военнополитическими гигантами, просто не могли не оказаться в состоянии конфронтации друг с другом.

При всем том, как можно убедиться из вышеприведенных доводов, важнейшие постулаты представителей школы реальной политики относительно роли силы и силового фактора в мировой политике, союзах и коалициях как условии обеспечения баланса сил и гарантии национальной безопасности, в общем и целом не блещут особой оригинальностью. Как справедливо отмечал профессор П. де Сенарклен, пытаясь научно обосновать силы, которые определяют ход мировой политики, реалисты стряхнули «пыль с политической философии, оформившейся в период Возрождения, а своими корнями уходит в Древнюю Грецию, в толкование Фукидидом Пелопонесской войны»^[1].

Главная их заслуга состояла в том, что они подвели идейно-политическую и политико-философскую базу под силовой стратегией государства на международной арене, рассматривая силу как главное, а зачастую как единственное средство защиты и реализации национальных интересов. Так, Э. Карр оценивал альтернативу реализму как утопизм, который он характеризовал как «примитивную… стадию политической науки». Впервые в более или менее развернутой форме установки этой школы были изложены Г. Моргентау в книге «Политика между государствами», опубликованной в 1948 г.

Преимущество реалистической школы состояла в том, что она при всем своем академизме весьма близко стояла к политическим реальностям, во многом формировала идейные основы внешнеполитической стратегии как Вашингтона, так и (хотя и в меньшей степени) других стран Запада в условиях биполярного миропорядка и холодной войны. Две сверхдержавы, оказывая противодействие устремлениям друг друга, постоянно наращивали военную мощь, тем самым во многом подтверждая тезис реалистов о роли силы и силового фактора.

Более того, многие приверженцы школы реальной политики были одновременно практикующими политиками и дипломатами. Одним из первых среди них был идейный вдохновитель американской политики сдерживания Дж. Кеннан — известный дипломат, в течение ряда лет посол США в России. К этому ряду относятся государственный секретарь США при президенте Р. Никсоне Г. Киссинджер и помощник президента по национальной безопасности Дж. Картера в конце 1970;х гг. 3. Бжезинский, которые оттачивали свои политические позиции и пристрастия, работая в Гарвардском университете.

Приверженцы этой школы предприняли попытку определить основные движущие факторы и структуры международных отношений и важнейшие постоянные и переменные величины, способствующие их изменениям. Они претендовали на то, чтобы дать ключ к пониманию поведения и действий государств и государственных деятелей на международной арене, выявить саму логику международной политики. Государства рассматриваются в качестве действующих лиц, которые, используя все находящиеся в их распоряжении материальные, финансовые и человеческие ресурсы и не считаясь с какой-либо высшей властью, отстаивают свои интересы.

По мнению реалистов, международная система, не располагая наднациональными властными структурами, наделенными прерогативами применять санкции для разрешения или предотвращения неизбежных противоречий и конфликтов между государствами, представляет собой поле анархического взаимодействия государств-акторов. Причем такая установка выводилась из самой природы человека, которая, как полагал Г. Моргентау, лежит в основе закономерностей функционирования политики и общества. Поскольку эти закономерности носят объективный характер, они универсальны. Э. Карр, например, утверждал, что «сила является необходимой составной частью всякого политического порядка».

При этом необходимо отметить, что реалисты, не говоря уже о представителях других школ, не пришли к единому мнению относительно содержания, вкладываемого в понятие «сила». Существует множество определений силы или мощи. Все же общим для них является то, что они отводят ключевую роль в динамике мировой политики стратегическим ресурсам.

В этом плане характерна позиция Г. Моргентау, который определял силу, исходя из ресурсов, которыми данное государство располагает. Он включал в нее военные средства, производственные мощности, сырьевые ресурсы, численность населения, геостратегические преимущества, а также культурные особенности, моральный дух нации, искусство дипломатии и др.¹

Зачастую сила рассматривается как способность того или иного государства устанавливать правила игры и определять исход переговоров в свою пользу. Как считал, например, Д. Кокс, один из представителей школы реальной политики, сила — эго способность того или иного государства выбирать и формировать структуры глобальной экономики, навязать другим странам и народам свои ценности и нормы.

Реалполитики решительно не приемлют политику умиротворения вроде пресловутого мюнхенского соглашения, полагая, что политику безопасности, нацеленную на порядок и мир, можно обеспечить только с помощью силы.

При этом важно подчеркнуть, что в реальностях ядернокосмического века, как будет показано в завершающей главе данного учебника, существенно изменились само понимание.

Morgenthau И. Politics among nations. N. Y., 1948. С. 31.

и параметры национальных интересов, национальной безопасности, роли военной силы и войны в мировой политике. Произошли также структурные сдвиги в мировой экономике, вызванные новейшими информационными и телекоммуникационными технологиями, способными уменьшить уровень международной напряженности и значительно расширить рамки взаимовыгодного сотрудничества между различными странами и народами. Тем не менее, войны и конфликты не изжиты и остаются непреодолимыми реальностями современного мирового развития.

Справедливости ради следует отметить, что ряд наиболее крупных реалистов в лице Г. Моргентау, Дж. Кеннана, Р. Арона не могли не учесть усиливающиеся процессы интернационализации и взаимозависимости стран и народов и внести соответствующие коррективы в свои построения. Как подчеркивал Р. Арон, сила это не абсолютный неизменный абсолют, а человеческие взаимоотношения. Поэтому государство может осуществить свой интерес, используя не только военные, но и экономические, человеческие и морально-психологические и иные ресурсы страны.

Позиции школы реальной политики претерпели дальнейшую модификацию в работах авторов, которых, как правило, объединяют в самостоятельное направление, называемое неореализмом. В этих работах обоснование роли силы как бы получило новое дыхание. Стимулом к этому явилось, по-видимому, наметившееся к середине 1970;х гг. обострение отношений между СССР и США. Среди них выделяются в первую очередь труды К. Уольтца «Теория международных отношений» (1979) и Р. Дж. Либера «В отсутствие общей власти» (1988) и др.

В целом сохраняя приверженность основным принципам политического реализма, неореалисты вместе с тем признают необходимость учета при анализе мировых реальностей роли институтов, международных и региональных организаций, транснациональных акторов, а также международного права. В результате они стали делать меньший упор на силу и военно-силовой фактор в отношениях между государствами.

Очевидно, что в современном мире экономическое и военное превосходство не всегда и не обязательно гарантируют эффективность, успех или победу. Абсолютная мощь порой оборачивается большой неэффективностью и недееспособностью. Гигант с ядерным или сверхточным оружием оказывается не более дееспособным, нежели гигант на глиняных ногах. Об этом свидетельствует опыт США во Вьетнаме и Ираке, всего Запада и СССР в Афганистане.

Как говорится, надо трезво смотреть на мир, даже если он тебе совсем не нравится. В этом и есть сущность политики как искусства возможного. Ибо мы имеем то человечество, которое имеем, другого человечества не существует. И принять его нужно таким, какое оно есть. Мировую авансцену, на которой оно существует и действует, можно рассматривать как своего рода грандиозный рынок, где сталкиваются мириады субъектов в лице народов, народностей, этносов, племен, разнообразных сообществ, институтов, организаций, движений, корпораций, отдельно взятых индивидов и т. п.

Естественно, каждый из этих субъектов преследует собственные интересы, которые зачастую не совпадают с интересами других членов мирового сообщества. Здесь конкуренция является одним из проявлений естественного поведения субъектов мировой политики, руководствующихся стремлением к поиску и утверждению своего места, статуса, позитивной оценки в обществе, с которыми связаны чувство собственного достоинства, честолюбие, эгоизм. Зачастую это, как говорил Ф. Ницше, воля к власти, стремление занять главенствующую позицию в группе, коллективе, обществе, государстве, в масштабах мирового сообщества.

Здесь действительно побеждали наиболее способные и приспособленные к жизни. Сформулировавшие этот принцип теоретики социал-дарвинизма Г. Спенсер, У. Бейджгот, Л. Гумплович, У. Самнер отнюдь не были глупцами и человеконенавистниками. Как утверждал У. Самнер, эволюция человечества прокладывает себе путь через борьбу за существование, которая носит столь же естественный характер, как сама эволюция или гравитация.

Разумеется, всякие попытки перенести на человеческое общество буквалистски толкуемые закономерности естественного отбора и борьбы за выживание, выявленные в животном мире и сформулированные в наиболее четкой форме Ч. Дарвином, не выдерживают критики. Взаимоотношения государств в современном мире нельзя представлять как гоббсовскую войну всех против всех. Нельзя также изображать дело таким образом, будто насилие или угроза применения насилия и сейчас постоянно неотвратимо витает над странами и народами.

Все же необходимо признать суровую реальность: конфликт и консенсус, противоборство и сотрудничество, война и мир составляют своего рода «диалектические пары», интенсивность, глубина и направленность каждой из которых во многом определяют характер и жизнеспособность любого человеческого сообщества.

Контрольные вопросы и задания

• 1. Что вы понимаете под реализмом в политике?
• 2. Каковы истоки, особенности формирования и эволюции политического реализма?
• 3. Назовите отцов-осиоватслсй и наиболее известных представителей политического реализма.
• 4. Какое место реализм занимает в теории и практике мира политического?
• 5. Какое место в политическом реализме занимает сила?
• 6. Каковы системные и структурные характеристики миропорядка в понимании представителей политического реализма?
• 7. Дайте общую характеристику школы политического реализма.
• 8. Назовите его ключевых представителей и их вклад в разработку основных идей этой школы.

• [1] Сенарклен П. «Реалистическая» парадигма и международные конфликты // Международный журнал социальных наук. 1991. № 3. С. 9.