Политические технологии на службе государственных переворотов и «цветных революций»

Мятеж не может кончиться удачей, —.

В противном случае его зовут иначе. Роберт Бернс (пер. С. Маршака)

Каждый мятеж может увенчаться успехом, если хотя бы два процента населения поддержат его.

Томас Эдвард Лоуренс

Апогей применения политических технологий — деятельность, осуществляемая в масштабах государственных образований, групп стран, а также на глобальном уровне. Информационное противостояние между странами социалистического лагеря и Западом в ходе холодной войны, современные масштабные информационно-психологические войны, коммуникативные аспекты реализации сценариев «бархатных» и «цветных революций» — примеры этого порядка. Политический размах такого рода событий по понятным причинам отличается по масштабу от действий в рамках рядовой предвыборной кампании. Событийный диапазон «цветных революций», информационных войн включает в себя множество сюжетов, организованных при помощи наиболее актуальных достижений науки и средств коммуникации.

В 2000;е гг. внимание исследователей приковано к изучению технологий организации массового протеста с целью совершения государственных переворотов, которые в литературе получили название «цветных революций». Нужно отметить, что, согласно классическому пониманию революции, «цветные» сценарии не соответствуют основным ее характеристикам и являются разновидностью государственных переворотов и бунтов, организованных по определенной схеме. В последние годы такого рода события стали ключевым способом неконституционной смены (или ее попытки) правящей элиты, изменения политических режимов и геополитической переориентации в ряде государств арабского мира, Восточной Европы и в странах бывшего СССР. В Сербии (2000 г.), Грузии (2003 г.), на Украине (2004, 2014 гг.), в Киргизии (2005 г.), Тунисе (2011 г.), Египте (2011 г.), Ливии (2011 г.), Йемене (2012 г.) массовые протесты окончились уходом с политической арены руководства стран, а в ряде случаев и его физическим уничтожением.

Реализация сценариев «цветных революций» нередко связывается в научной литературе и публицистике со стремлением Запада осуществить геополитическую переориентацию государств при помощи насильственной трансформации правящих режимов и прихода к власти прозападных политиков, которые автоматически получают легитимацию в виде одобрения в глазах «мирового сообщества»^[1]. Такая стратегия смены неугодных политиков на более лояльных западной правящей элитой, как правило, напрямую не озвучивается, а стыдливо замалчивается, но анализ предпринимаемых американским руководством шагов по «демократизации» политических режимов, например на постсоветском пространстве, свидетельствует о справедливости названной версии^[2]. Таким образом, «цветные революции» необходимо рассматривать в качестве особого типа политического противостояния, в рамках которого взаимодействие осуществляется не только между правящей и оппозиционной элитой одного государства, но еще и при участии внешних сил, что существенно усложняет содержание взаимодействия. Более того, нередко «цветные революции» рассматривают в качестве хорошо организованных операций, включающих преднамеренные постановки для СМИ, оплаченных и контролируемых транснациональными «неправительственными» сетевыми организациями, являющимися в свою очередь инструментами западного влияния^[3].

Нужно отметить, что осуществление «оранжевых сценариев» возможно, прежде всего, на территории нестабильных, расколотых, внутренне уязвимых государств. Вместе с тем не следует преуменьшать деструктивную роль эверсионных (разрушительных) технологий, искусственно приводящих к нестабильности, делегитимации, накоплению протестного потенциала и расшатыванию действующих режимов.

Одной из классических работ по организации кампании «ненасильственного сопротивления автократии» является брошюра американского автора Джина Шарпа «От диктатуры к демократии»^[4], в которой предлагается 198 конкретных методов организации сопротивления, с помощью которых возможна ломка правящих режимов. Методы включают символические демонстрации, в том числе процессии, марши и пикеты (54 метода). Назовем некоторые из них: письма протеста или поддержки, публичные заявления, подписанные известными людьми, карикатуры, награждения-насмешки, использование символических цветов, ношение символов, раздевания в знак протеста, «преследование» официальных лиц, насмешки над ними, символические похороны, отказ от почестей, демонстративный уход и т. д. Кроме того, Шарпом предлагаются методы отказа от сотрудничества (103 вариации: бойкотирование, неповиновение, забастовки, локауты и пр.) и вмешательства (41 позиция, например, голодовка, самосожжение, блокирование дорог, захват земли, ценностей, разоблачение секретных агентов, создание параллельного правительства)^[5].

В процессе подготовки и реализации «цветных революций» важное значение имеет идеологическая работа, которая включает в себя следующие направления:

— делегитимацию существующего политического порядка (типичные аргументы: режим прогнил, коррумпирован, на выборах используются административный ресурс и фальсификации), образа жизни (традиций, памятных дат, праздников, исторических событий), действующих лиц властной элиты (руководители недальновидны, сошли с ума, населением не поддерживаются, изолированы от цивилизованного мира), которая осуществляется через публикацию, обнародование и распространение разоблачающей и компрометирующей информации (исследований, публикаций СМИ, слухов). Делегитимация ведет к росту протестных настроений, повышению градуса общественной активности, политизации населения, появлению пораженческих настроений и деморализации среди элиты и правоохранительных органов. Данное направление работы реализуется через «рас;

Джин Шарп (род. в 1928 г.) — американский ученый и прикладной специалист по методам борьбы с авторитарными режимами. Основал Институт имени Альберта Эйнштейна. Разработал 198 методов ненасильственных действий для свержения действующей власти.

В 1990;1991 гг. консультировал политиков прибалтийских стран, которые стремились к независимости. Привлекался к сотрудничеству разведывательными органами США. Основные работы: «От диктатуры к демократии», «Политика ненасильственного действия».

крутку" соответствующих тем, которые бьют по идеологическим основам правящего режима, подрывают традиции и общественные институты. В своем послании Федеральному собранию РФ в 2012 г. президент В. Путин назвал в качестве острой проблемы современного развития страны дефицит духовных скреп, объединяющих российское общество. Этот тезис моментально стал предметом как многочисленных исследований и выступлений в СМИ, так и насмешек со стороны оппозиции.

Задачей противников действующей власти в контексте делегитимации становится вызвать тревогу относительно будущего, посеять сомнения в правильности развития страны, породить озабоченность среди населения и продемонстрировать массовость протеста (применяется метод «больших цифр»: «Марш миллионов», «Вся Грузия вышла на площадь…»). Делегитимация предполагает использование инструментария информационных и психологических войн;

• —распространение мифов о «новом позитивном постреволюционном будущем» в противовес нынешнему негативному настоящему (диктатуре, коррумпированному режиму, неэффективной власти, нечестным выборам и пр.), которое часто предполагает трансляцию западной soft power. Данный миф повествует о возможности быстрого превращения страны в часть Запада с набором его исключительно позитивных компонентов в случае смены элиты и внешнеполитического вектора («Украина це Европа!»);
• —легитимацию революционных действий как сакральной борьбы против зла. С этой целью действующая власть демонизируется, отождествляется с абсолютным злом, против которого становится возможным и оправданным принимать любые меры. Один из методов демонизации власти — появление «жертвы кровавого режима»: в разное время эту трагическую роль отчасти исполнили Андрей Сахаров, Георгий Гонгадзе, Анна Политковская, Борис Немцов. Эверсионные действия поддерживаются извне через ангажированные международные политические и общественные институты, СМИ, НКО и подаются в качестве «народного восстания» против «прогнившего неконкурентоспособного» режима. Подобная поддержка со стороны срабатывает как фактор узаконения неконституционных действий, а также сказывается на распространении уверенности в победе заговорщиков и мятежников;
• — создание в рамках идеологической работы широкой «коалиции против», консолидированной в противовес власти. Эта коалиция включает партии, движения, группы, ориентированные на дестабилизацию. Часто движущей силой массового протеста становятся молодежные организации. Отметим, что коалиции, созданные в преддверии «цветных революций», чаще всего не имеют единого лидера, а нередко вообще действуют в обезличенном формате или образуются при наличии скрытых руководителей. Это не позволяет «обезглавить» революцию, дискредитировать ее вождей, дает возможность консолидации людей с разными политическими взглядами на основе ненависти^[6];
• — эмоциональную экспансию, режиссуру массового недовольства, которая предполагает провоцирование революционного взрыва в ответ на действия властей (повышение цен, выборы, провокацию, гибель кого-либо). Чаще всего взрыв общественного протеста возникает на основе делегитимации выборных процедур (Сербия 2000 г., Грузия 2003 г., Украина 2004 г., Киргизия 2005 г., Молдавия 2009 г.). После событий 2011;2012 гг. в Москве на площади Сахарова и Болотной площади российская власть всерьез озаботилась вопросами легитимности выборов. Сюда можно отнести и оснащение видеокамерами избирательных участков, и усилия по противодействию технологиям административного ресурса. Глава президентской администрации Сергей Иванов на семинаре с региональными руководителями в 2013 г. заявил: «Неграмотные и тупые действия могут привести к нежелательному результату в виде жесткого противостояния»^[7].

Но отметим, что в последнее время всплески попыток реализации революционных сценариев не всегда связываются с выборными процессами как поводом к началу действий. Вспышки массового недовольства могут происходить и в привязке к иным событиям. Так, например, события на Украине в 2013 г. стартовали с момента приостановки подписания документа об ассоциации Украины и Европы, а июньские события 2015 г. в Армении начались после обнародования идеи о повышении цен на электроэнергию. Исследователями неоднократно отмечались значение провокации и роль жертвы революции, которые способны всколыхнуть волну гнева как перед началом революционных событий, так и в ходе них. Так, «арабская весна» началась с самосожжения в Тунисе молодого торговца фруктами Мухаммеда Буазизи после неприятного инцидента в мэрии родного города. Смерть Буазизи вызвала волну подобных происшествий в ряде государств региона;

• — создание потока информационных поводов, перехватывающих повестку и информационную инициативу у власти. Это позволяет навязать свою картину происходящих событий с использованием инструментария «спирали молчания» при наличии канала трансляции своего контента. В случае блокирования провластными средствами массовой информации повестки мятежников нишу восполняют возможности социальных сетей. Блоги оппозиционных политиков, экспертов, аналитиков позволяют создать поток альтернативной информации, который очень быстро распространяется в сетях. Очевидной угрозой стабильности является новое качество современного информационного пространства. В настоящий момент любой популярный ресурс (сообщество, форум, паблик в социальных медиа), даже не имеющий отношения к политике, но собирающий большую аудиторию, может стать политическим рупором и транслировать любое содержание, в том числе способствующее реализации эверсионных сценариев;
• —легитимацию оппозиции. Она происходит как посредством символических терминов, используемых для обозначения оппозиционных сил (формирование «народного правительства», появление «народных мэров» и «губернаторов»), так и через специальные процедуры, повышающие статус революционеров, например посредством публичных контактов официальных лиц иностранных государств с мятежниками, поддержки их зарубежными СМИ, НКО, международными организациями.

«Цветные революции» имеют свои целевые аудитории — группы лиц, которые чаще всего выступают в качестве участников мятежных или революционных событий. Практика показывает, что, как правило, это молодежь, интеллигенция, активисты некоммерческих организаций, маргинальные слои, меньшинства (этнические, конфессиональные, сексуальные и пр.), представители неформальных объединений и субкультур. Причины такого поведения различны: идеологические (противники действующей власти или обиженные ею, сторонники альтернативного пути развития, романтики революции, борцы за свои права), материальные (зависимость от грантовой поддержки иностранных фондов, финансовая компенсация за участие), социальные (недостаточное вовлечение в жизнь социума, необустроенность, неудовлетворенность своим положением) и пр.

Технология организации «цветных революций» также предполагает:

• — формирование сети сторонников через интенсивную работу по поиску и вовлечению актива в сопротивленческие действия. Инструментарием для этого служит набор разнообразных приемов, например метод первичной интеграции (часто поиск сторонников осуществляется через социальные сети в профильных сообществах, массовые мероприятия, личные контакты). Процесс вовлечения предполагает знакомство с идеологическим кредо оппозиции, обучение активистов и руководителей ячеек сетевых структур, участие в разноплановых пробных мероприятиях, работающих на сплочение и отработку сценариев мобилизации сторонников. Сетевая структура организации позволяет создать сложносоставный организм с элементами самоуправления, а также замотивировать множество координаторов групп и ячеек сети, заинтересованных в собственном статусе;
• — интенсивную агитационную работу, в которую вовлекаются активисты движения. Таким образом решаются задачи не только распространения своей точки зрения, но и выявления способностей активистов, определения уровня их лояльности. Нередко при реализации технологий «цветных революций» создаются шаблоны агитационных материалов, включающие в себя общий стиль, символику, ключевые тезисы, которые самостоятельно дорабатываются, изготавливаются и распространяются сочувствующими. По данной схеме работал известный российский оппозиционный ресурс «РосАгит». Агитационно-пропагандистская работа в рамках реализации революционных сценариев обычно предполагает активное использование возможностей сети Интернет, поскольку она позволяет беспрепятственно и бесплатно распространять на своих полях практически любую информацию;
• —занятие пространства улиц посредством регулярного проведения массовых мероприятий, а в ходе самих революционных событий — организацию нонстоп-митинга, формирование на одной из центральных площадей столицы постоянно действующего палаточного лагеря, являющегося символом силы, информационным центром, точкой притяжения сторонников, источником новостей;
• —использование технологий мобилизации сторонников при помощи новых средств коммуникации: мобильной связи, СМСрассылки, сообщений в социальных сетях, в коммуникаторах (например, в «What'sApp»);
• —эскалацию насилия, поданную в ходе революционных событий как ответ на совершенную провокацию или силовые действия властей. Как писал российский общественный деятель и писатель Николай Стариков в разгар киевского Евромайдана в 2014 г., «в столице Украины появились первые жертвы. Сценарий их появления всегда одинаков. Это классическая провокация. Раз „кровавый режим“ не хочет проливать кровь, приходится ему помогать. Трупы демонстрантов — обязательный атрибут всякой революции. А иначе как завести толпу и объяснить ей, что „режим кровавый“? На помощь провокаторам приходят „неизвестные снайперы“ — они стреляют по толпе, выдавая это за стрельбу полиции»^[8]. Эскалация предполагает захват зданий, блокирование транспорта, учреждений, ответное насилие, акции по глумлению над чиновниками (например, «мусорную люстрацию»), сотрудниками правоохранительных органов с целью их деморализации и устрашения.

Реализация технологий «цветных революций» предполагает уход «старой элиты» с властных позиций и восшествие на политический Олимп новых руководителей, оснащенных набором рецептов по радикальному переустройству общества. Анализ ситуаций в постреволюционных странах демонстрирует высокий уровень социальных издержек как психологического плана (через отказ от принципа исторической преемственности, демонизацию сил «старой власти», появление изгоев общества, ломку системы социальных гарантий и статусов и др.), так и политико-прикладного (разрыв отношений с соседями, подъем национального движения, которое приводит в том числе и к гражданской войне, и к крушению прежних форм государственности и территориального устройства). Это позволяет рассматривать приемы реализации «цветных революций» в качестве деструктивных, подрывных технологий, приводящих к негативным, насильственным последствиям, в первую очередь для судеб самого сообщества граждан государства, пережившего переворот. В связи с этим вполне объяснима логика тех политиков, которые воспринимают «цветные революции» как зло.

В качестве рецептов, укрепляющих национальный иммунитет от такого рода сценариев, необходимо назвать:

• — общенациональный консенсус относительно целей развития государства как сообщества граждан. Все деструктивные силы (экстремистские политические движения, деструктивные СМИ и НКО), подрывающие основы государственности и политической стабильности, должны быть лишены возможности безнаказанно и беспрепятственно осуществлять свою деятельность. Общенациональный консенсус не означает наличия одного инструментария решения всех проблемных вопросов общества и не предполагает отказа от принципов политической конкуренции за голоса избирателей, однако предусматривает согласие и единство политической элиты по базовым позициям, на которых строится государство (конституционное устройство, соблюдение прав, патриотизм);
• — наличие собственной привлекательной «мягкой силы», демонстрирующей положительные черты жизни сообщества граждан через культуру, традиции, преимущества экономической, социальной и политической модели общежития. При этом нужно понимать, что в масштабах всего мира существует конкуренция национальных и наднациональных моделей soft power, и этот фактор необходимо учитывать политическим руководителям. Без модернизации жизни в своем сообществе никакие охранительные действия не дадут эффекта. Так, например, Октябрьская революция 1917 г. подарила всему миру идею о необходимости соблюдения социальных прав трудящихся. Многие социальные завоевания XX в. в западных странах (восьмичасовой рабочий день, ежегодный отпуск, ограничение труда несовершеннолетних и женщин, декретные пособия и отпуска, пенсии и т. д.) появились в мире благодаря эффекту от произошедших в Советской России событий. СССР обладал большой модернизационной привлекательностью для многих народов мира и имел мощный потенциал «мягкой силы», благодаря чему опыт Советского Союза, в том числе и опыт социальной политики, использовался во всех уголках света.

В XXI в. для того, чтобы не стать жертвой революционного сценария, страны должны демонстрировать высокий уровень жизни, социальной справедливости, политической демократии, развития технологической базы, самоуважения и собственной привлекательности. Уверенность в успехе своего сообщества, разделяемая большинством граждан, во многом является как реальным отражением ситуации в стране, так и плодом деятельности политических менеджеров, выполняющих свою работу эффективно.

• [1] См., напр.: Пономарева Е. Г., Рудов Г. А. «Цветные революции»: природа, символы, технологии // Обозреватель. — 2012. — № 3. С. 36−48; Лафленд Д. Техника государственного переворота // Оранжевые сети: от Белграда до Бишкека / отв. ред. Н. А. Нароч-ницкая. СПб.: Алетейя, 2008.
• [2] Голдгейр Дж., Макфол М. Цель и средства. Политика США 8 отношении России послехолодной войны. М.: Междунар. отношения, 2009.
• [3] Лафленд Д. Техника государственного переворота. С. 28.
• [4] J Шарп Д. От диктатуры к демократии: стратегия и тактика освобождения. 2-е изд., испр.М.: Новое издательство, 2012.
• [5] Там же. С. 34−35, 76−82.
• [6] Гапич А. Э., Лушников Д. А. Технологии «цветных революций». 2-е изд. М.: РИОР;ИНФРА-М, 2014.
• [7] Галимова Н. Кремль «в хорошем смысле слова» [Электронный ресурс]. URL: http://www.gazeta.ru/politics/2013/ll/13_a_5 751 949.shtml, дата обращения 13.11.2013.
• [8] Стариков Н. Снайперы в Киеве — провокации по методичке [Электронный ресурс]. URL: http://nstarikov.ru/blog/35 980, дата обращения 22.01.2014.