Отношения мусульманских стран с неисламским миром

В отношениях с государствами неисламского мира мусульманские государства стремятся установить двусторонние взаимовыгодные экономические, политические и иные связи. Влияние мусульманского мира они во все более растущей степени связывают не столько с деятельностью разного рода исламских организаций, сколько с активностью экономических и политических объединений, таких как ОПЕК, группа 77, Совет арабского сотрудничества, ССАГПЗ, Союз арабского Магриба и др.

В этом плане особенно показателен внешнеполитический курс исламской Республики Иран. На словах официальные лица этой страны всячески подчеркивают, что в своей внешней политике Иран отдает приоритет отношениям с мусульманскими государствами, затем — со странами развивающегося мира, и лишь после этого — со всеми остальными странами.

Весьма благоприятно развиваются взаимоотношения Ирана с Россией. Важным их направлением является военно-техническое сотрудничество. Однако в этой области, равно как и в вопросе о строительстве АЭС в Бушере, Россия сталкивается с мощным противодействием США. Не ослабляется давление на Иран, выражающееся в обвинениях, будто его руководство осуществляет программу создания оружия массового поражения и средств его доставки. В связи с этим в адрес российских учреждений также раздаются обвинения в нарушении режима нераспространения технологий двойного назначения. В этом же русле следует рассматривать настроенность иранского руководства на налаживание тесных экономических и политических связей с Китаем.

Монархи Саудовской Аравии постоянно подчеркивают, что приоритетом внешней политики королевства является достижение исламской солидарности и арабского единства. На практике же в основе внешней политики королевства лежит политический реализм и прагматизм. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что Саудовская Аравия входит в число самых преданных союзников США. Такая позиция вполне объяснима, если учесть, что около 95% внешней торговли Саудовской Аравии приходится на страны Запада. Однако присутствие в этой стране американских войск, по сути дела, превратило ее в один из главных объектов атак террористов.

Не столь безоблачными выглядят отношения Вашингтона со своей традиционной союзницей в лице Турции. Эти отношения во все более растущей степени омрачаются обострением курдской проблемы, вызванным открывшимися перед курдским населением Ирака возможностями получить самостоятельность вплоть до создания своего де-факто независимого национального государства. Показательно, что во время агрессии против Ирака в марте 2003 г. Турция не позволила американским войскам пройти через свою территорию и открыть против С. Хусейна второй фронт на севере Ирака. Это вполне объяснимо, если учесть, что американо-британская агрессия создала довольно серьезные проблемы для единства Турции.

Развитие событий в этом направлении неизбежно вызвало бы цепную реакцию и поставило под вопрос территориальную целостность не только Турции, но также Ирана и Сирии, где курды составляют значительную часть населения. Иначе говоря, любая эскалация курдского движения за независимость способна вызвать далеко идущие изменения, чреватые широкомасштабной перекройкой политической карты региона.

Можно констатировать неоднозначность позиций мусульманских стран в отношениях как с Западом в целом, так и с США и Израилем в частности. Так, Египет в отличие от многих арабских стран имеет дипломатические отношения с Израилем. На саммите Лиги арабских стран в Бейруте в 2002 г. была одобрена инициатива Саудовской Аравии, суть которой состояла в готовности арабских государств пойти на нормализацию отношений с Израилем. В качестве условий такого признания ставились освобождение израильтянами территорий, оккупированных ими в ходе войны 1967 г., создание независимого палестинского государства со столицей в Иерусалиме и др. Эта позиция была подтверждена на саммите ЛАГ, состоявшемся в марте 2005 г. в столице Алжира. При всех возможных здесь оговорках довольно интенсивно развиваются отношения Турции с Израилем.

В связи с российско-чеченским конфликтом в политике большинства стран мусульманского мира (несмотря на риторику о мусульманской солидарности) на официальном уровне не прослеживались сколько-нибудь заметные прочеченские тенденции. Кажущийся парадокс состоит в том, что радикальное руководство исламской Республики Иран в обеих чеченских войнах не высказало (во всяком случае, открыто и официально) поддержку северокавказским моджахедам.

Выражая подобную позицию, руководство ОИК устами министра иностранных дел Ирана Харрази заявило, что чеченский конфликт — это «абсолютно внутрироссийская константа, в отношении которой непозволительно вмешательство извне». Эксперты ОИК не нашли в этом кризисе какого бы то ни было религиозного аспекта, не говоря о попрании международно-правовых норм.

Сближение шиитско-исламского Ирана с григорианской Арменией в противовес альянсу шиитского Азербайджана и суннитской Турции говорит о переоценке конфессионального фактора в отношениях между государствами в современном мире. В то же время христианский Запад из-за углеводородных ресурсов проявляет больше интереса к мусульманскому Азербайджану, нежели к более бедной в ресурсном отношении христианской Армении.