Космологический аргумент о божественной первопричине

Космологический аргумент Аристотеля о бытии Бога — своеобразная рационализация основного догмата авраамических религий о Боге как источнике миродвижения и созидателе мирового порядка (космоса), отвечающая Книге Бытия из Ветхого Завета. Доказательство называется космологическим (а не просто логическим) потому, что апеллирует к эмпирическим свидетельствам о наличии в мире движения и причинно-следственной упорядоченности, а также распространяет понятие каузальности на весь космос.

Суть космологического доказательства в том, что если каждое случайное явление должно иметь свою причину, будучи следствием этой собственной причины, то и весь мировой порядок в целом должен порождаться своей причиной, но уже причиной безусловно необходимой. Перводвигателем (первопричиной) космоса может быть только Бог. Бессмысленно задавать вопрос о причине, которая, в свою очередь, могла бы породить Бога, ибо такой лукавый вопрос просто уводит нашу мысль в бесконечное повторение одного и того же и вновь заставляет возвращаться к представлению о предельной первопричине космоса.

Иными словами, если согласиться с правомерностью понятия первопричина, то тем самым придется логически запретить вопрос о причине первопричины. Но если кто-то настаивает на последнем, то закрыть этот вопрос можно таким ответом: первопричина есть причина самой себя (causa sui). Поскольку космос один и тот же, то первопричина должна быть признана неизменной, равной самой себе; тогда она не может находиться в сфере изменчивых явлений, фюзиса, физического мира — ее следует искать за рамками самого космоса, в сфере сверхфизического; она не может быть чем-либо иным, нежели Богом.

В доказательстве Аристотеля нс было ответа на вопрос, почему есть только одна первопричина (Единый Бог)? Ведь, согласно древнегреческому политеизму, космос создан множеством богов. На этот вопрос взялся ответить — в защиту строгого единобожия — Авиценна. Арабский богослов вычленяет два рода вещей: 1) есть вещи, существующие благодаря другим вещам; 2) есть самодостаточные сущности, не имеющие ни внешних, ни внутренних причин. Если бы у самодостаточной сущности была своя внутренняя причина, то она существовала бы не сама по себе, а из-за порождения ее одной из ее частей. Тогда в целом она не являлась бы самодостаточной. Следовательно, самодостаточной может быть только простая, несоставная сущность.

Теперь пойдем от противного, говорит Авиценна, и допустим, что в мире есть не одна, а несколько первопричин. Коль скоро их множество и они объединены между собой общим свойством «быть первопричиной», то это множество — сложное и не может быть названо самодостаточным. Должно быть нечто одно и причем простое, которое объединяло бы причины воедино и которому это множество было бы обязано своим существованием. Эта причина — бытие Единого Бога. Долгое время такое доказательство Авиценны казалось достаточно строгим, пока в конце XIX — начале XX в. немецкий математик Г. Кантор не построил теорию бесконечных множеств. Составляет ли каждый класс предметов единый, цельный предмет, причем непременно сложный по своему составу? Вовсе не обязательно. Например, кот — организм, однако сумма котов не есть кот, не есть организм. Так что если сложные сущности обусловлены, то класс, составленный из сущностей, не обязательно есть сущность сложная, и, следовательно, этот класс может быть необусловленным, может не иметь собственной причины. Вскрытые в нашем веке математиками и логиками парадоксы, связанные с идеей множества всех множеств и с понятием бесконечного множества, ослабляют формальную убедительность космологического доказательства Аристотеля — Авиценны.