Язык как знаковая система

Знаки группируются по своим функциональным признакам и образуют знаковые системы. Самые древние и функционально универсальные — язык как коммуникативная система и речь как средство непосредственного общения. Вариантов таких систем очень много: в настоящее время имеет место несколько десятков тысяч живых разговорных языков, да еще в каждом из них множество диалектов. Так, в России говорят на русском языке, но даже собственно русские говорят по-разному. Скажем, казаки, волгари, поморы, уральцы или сибиряки: волгари «окают», уральцы «екают», сибиряки «чокают», а «масквичи» — «акают».

Помимо живых языков было и частично остается огромное число мертвых языков. Это латынь и древнегреческий, санскрит и древнеславянский. На них не говорят вообще или говорят узкие профессиональные группы (на латыни — католические священники, на старорусском — православные батюшки), однако и они не вышли из употребления. И в речи в целом, и в языке науки, и в лексиконе философии сохраняется множество корней древних языков в составе специальных терминов, с чем мы уже многократно столкнулись даже в этой книге.

Добавим к сказанному, что изобретались искусственные языки, такие как воляпюк, идо или эсперанто. Преследовалась благая цель: создать язык международного общения, чтобы не осваивать десятки языков, а каждому человеку владеть только двумя — своим родным и международным. Не получилось — а жаль. Хотя по всему миру существуют, к примеру, клубы эсперантистов. Там любители эсперанто разговаривают на нем, издают книги, переписываются. Такой клуб есть и в нашем городе при Областной научной библиотеке.

На принципиально новый уровень выходит язык как знаковая система тогда, когда появляется письменность. Современная нам письменность возникла совсем недавно, при переходе от варварства к цивилизации. Причем на примере письменности очень хорошо можно проиллюстрировать эволюцию языка. Так, самый древний вид письменности — пиктограмма (отлат. pictus — краски и греч. grapho — пишу), т. е. рисунчатое письмо. Пример из современности — это комиксы, а древние люди изображали на стенах пещер сцены охоты и животных, которых предполагали добыть. Но пиктографическое письмо крайне трудоемко и малоэффективно: писать приходится долго, а сказать получается мало. Тогда изобрели идеографическое (от греч. idea — образ и grapho — пишу) письмо, в котором использовались сокращенные картинки. Современные примеры — это условные изображения стоящего или идущего человечка на пешеходном светофоре, выбегающего человечка на выходе или же человеческих фигурок в костюме или платье на всем известных и нужных дверях.

Но и сокращенные рисунки малоэффективны. Им на смену приходит иероглифическое (от греч. hierogliphoi — оттиски, письмена) письмо, названное так потому, что восходит к печатям. Сейчас нам известны китайские или японские иероглифы, в которых еще сохраняется некоторое портретное сходство с оригиналом. Так, иероглиф «жилище» напоминает фанзу, а иероглиф «дерево» похож на ствол с кроной, причем повторенный дважды он уже означает «лес». Но и такое письмо трудоемко, ведь грамотному китайцу, к примеру, нужно запомнить несколько тысяч иероглифов, а с клавиатурами вообще беда!

Примерно четыре тысячи лет тому назад легендарный и полумифический финикиец по имени Кадм изобрел фонетическое (от греч. phone — звук, голос) письмо, в котором буквами изображались отдельные звуки. Так, в современном букваре буква «Д» похожа на домик, а буква «О» — просто портрет губ, произносящих этот звук. У Кадма буква «а» обозначала первый звук в слове «алеф» — бык, а «А» — первый звук в слове «делеб» — вход в палатку, и сами знаки похожи на те вещи, к которым относятся. Когда же алфавит Кадма заимствовали греки, то сходство утратилось и буквы получили условные названия «альфа» или «дельта». Ну, а когда усилиями Кирилла и Мефодия эти знаки, как и другие, попали в славянскую азбуку, то ни о каком портретном сходстве с быком или палаткой не было уже и речи: буквы целиком превратились в символы.