Предисловие. 
История философии xx века. 
Современная зарубежная философия

XX в. дал многое для истории и культуры, науки и техники. Однако это было время двух мировых войн, революций и потрясений цивилизационных основ. Произошло становление массового производства и массового общества, развитие массовой культуры, которые сопровождали тоталитаризм, фашизм, бюрократия. Это была эпоха революции в естествознании, научно-технического прогресса, краха колониализма, выхода на мировую арену Индии, Китая, Африки и Латинской Америки. Так, революция в науке означала смену старой, основанной на физике Ньютона механистической картины мира новой — базирующейся на теории относительности и квантовой механике. Происходит ломка научных представлений, ведущая к иллюзии «краха» науки как носительнице мировоззренческих функций. Изменились многие характеристики общественной и политической жизни, что стало одной из причин трансформаций в философии. Главные тенденции и проблемы философии связаны с пересмотром принципов классической философии, когда вместо трактатов и научных статей в моду входят тексты-проповеди, требующие расшифровки его кодов. Мифологическое, мистическое, виртуальное и реальное совмещаются. Критика разума порождает проблему нерационального. Нигилизм и традиционализм сталкиваются в яростной битве как сциентизм и антисциентизм. Антитехнократические утопии (О. Хаксли, Дж. Оруэлл) раскрывают угрозы существования человечества. Философия техники, наоборот, предлагает взглянуть на проблему со стороны учета этой новой реальности. В современной мысли формируется как стремление разрешения противоречия техницизма — антитехницизма, так и попытки их интеграции. Вырисовываются «проблемные направления» философской мысли XX столетия: аналитическая философия и философия языка, философия истории, философия сознания, философская антропология, философия культуры, философия мифа, философия глобальных проблем, философия ненасилия, неомарксизм и постмарксизм и др.

Сохраняющаяся связь с предшествующими этапами развития философской мысли и попытки обновления классических философских проблем выводят на такие направления, как неокантианство, неогегельянство, психоанализ, неотомизм, неопозитивизм, формирование «новой онтологии». Структурализм, постструктурализм, постмодернизм в философии ведут к философскому плюрализму и смене определяющих парадигм развития мысли. Это было стремление к переоценке ценностей, отживших идей и идеалов. Рождаются новые версии духовного обновления — прогрессивистские и эсхатологические, слияния рацио и веры в некое «мистическое постижение истории». Политизация, прагматизация, культурализация философской мысли несет на себе попытки ответа на современные проблемы, среди которых и создание новой науки о человеке.

Подобные изменения по-своему отразила история философии, которая пыталась дать ответ, осмыслить, переварить, освоиться с новыми явлениями цивилизации — мировыми войнами, научно-техническими открытиями, массовым духовным производством, средствами массовой информации (СМИ), Интернетом. Развитие философских проблем и сдвиги их территориального расположения достаточно трудно систематизировать и объяснить, хотя логика обоснования здесь имеется. На рубеже XIX—XX вв. центр, безусловно, находился в Германии и отчасти в Австрии, промелькнул во Франкфурте, затем переместился в Кембридж Б. Рассела, Д. Э. Мура и Л. Витгенштейна, затем снова Вена, Оксфорд Г. Райла, А. Д. Айера, Дж. Остина и П. Стросона. 1960;е гг. — Франция Л. А. Альтюссера, М. Фуко, Ж. Делёза, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяра, Ж. Лакана. Послевоенное развитие философии за океном связано с американским Кембриджем У. Куайна, Н. Хомского и X. Патнэм. Крах колониализма открыл дорогу философам Китая, Индии, Африки и Латинской Америки. Центр развития философии везде. Ни о каком кризисе философии нет и речи. Наоборот, в мире происходит бурное развитие философских концепций разных направлений. Современную философию на манер Ю. Хабермаса можно назвать «новой необозримостью». И в этом есть резон.

Сама история философии XX в. также состоит из нескольких составляющих, не перекрывающих друг друга, а дополняющих ее суть. Это история философии как фактология, историография; история философии как «критическое исследование», больше похожее на деконструкцию; история философии как герменевтическая или синергийная, часто напоминающая реконструкцию; история философии как экзистенциальный опыт и коммуникация. История философии — эго саморефлексия философии, имеющая социально-исторические и экономико-политические корни, переплетенная с всемирно-историческим и регионально-локальным видением философских традиций. В этом случае возможно говорить о философии истории философии — это философское осмысление единой действительности исторических форм философии.

Видимое разнообразие школ и направлений философствования отражает главные мировоззрения западной и восточной культур, культуры Африки и Латинской Америки. В настоящее время мышление как Востока, так и Запада, как Севера, так и Юга претерпевает существенные трансформации, значение которых можно сопоставить с уже имевшими место в нашей цивилизации на рубеже XIX—XX вв. И мы все в той или иной мере содействуем этим изменениям. Дело в том, что каждое поколение заново анализирует и продумывает те идолы и идеалы, которые в свое время формировали его миропонимание, но делает это уже с высоты своего положения. Предлагаемый учебник и пытается сделать это на фоне чрезвычайно сложной социально-политической и философской реальности начала XXI в.

Заметим, что используемое членение истории философии на «эпохи», школы и направления не претендует на отражение реальных сложностей и тонкостей развития мировой философской мысли. Оно предпринято для учебных целей, чтобы логически и исторически показать их движение по странам и регионам, школам и направлениям, с выделением значимых фигур в этом процессе развития мысли. С другой стороны, чтобы успешно раскрыть материал столь необозримого объема, необходимо исходить из неких предварительных принципов, организующих это предприятие. Подобные общие установления помогут нам разобраться с трудностями и двусмысленностями, с конфликтами и неожиданными решениями, которыми пропитана история мировой философии.

Наше мышление согласно пронизывающей его логике до сих пор определяется античными классиками Греции. Основы их концептуальных решений все еще влияют и на особенности не только западного, но и мирового мышления, сверяющего с ними или сравнивающего с ними свое философское кредо. Будь то китайская или индийская, африканская или арабо-мусульманская философии, которые по отношению к греческим особенностям философского мышления раскрывают свои характерные черты. Мировоззренческая любопытность, страсть к новациям, критика предшественников, страстный интерес к жизни и нравственности, к проблемам познания и сознания, стремление к упорядоченности и скептическая позиция к устоявшимся истинам, стремление докопаться до истин и до последних оснований бытия — всеми этими типичными качествами греки определили те интеллектуальные и нравственные ценности, которые и в наши дни значат не меньше, чем в V—I вв. до н.э.

В их основании лежит представление о космосе как об организованном отображении некоторых первоначальных сущностей или потусторонних первоприиципов, которые возможно постичь то ли в виде идей, форм, универсалий, вечных абсолютов, то ли в виде вечно живущих божеств, священных «начал» и архетипов. Данные представления видоизменялись со времен Гомера, Гесиода, Эсхила и Софокла, Сократа, Платона и Аристотеля, однако сохранили некое общее видение типично греческой наклонности выявления в хаосе бытия разъясняющих все универсалий. Иными словами, у греков в философии Вселенной управляли сонмища вневременных сущностей, скрытых за конкретной действительностью и дарующих ее формой и смыслом. Их можно квалифицировать как архетипичные принципы, которые включали геометрические и арифметические конструкции, космические полярности (свет — тьма, мужское — женское, любовь — ненависть, единство — множество), прототипы человека и множества живых существ; такие идеи, как Истина, Добро, Красота, Справедливость и иные безусловные ценности нравственного и эстетического харакетера. В предфилософский период в греческой мысли они олицетворяли Этос и Хаос, Небо и Землю (Уран и Гея) или персонифицировались в фигурах Зевса, Прометея, Афродиты и т. п. Эта архетипическая перспектива гарантировала повторение любой грани бытия, пронизаной подобными первоначалами. Непрерывный поток явлений внешнего и внутреннего мира не может скрыть особенные неизменные паттерны, или сущности, имеющие фиксированную и длительную константность, что приводило к наделению их независимой реальностью. На подобных неизменных сущностях Платон и основывал свою метафизику и теорию познания.

Изменившийся мир повлиял на философский дискурс, но появление новой обоснованной системы или теории в философии не означает отказа или ограничений границ применимости «устаревших данных» прошлых концепций. Конечно, современная философия не может пренебрегать новыми проблемами или новейшими контекстами в рассмотрении «вечных» апорий и трудностей, порожденных изменившимися социальными условиями, развитием науки и техники, методами научного познания и многозначностью рациональности, иначе она может утратить связь с действительностью.

Внутрення целостность современного социокультурного контекста ставит на повестку дня как вопросы единства мира, так и вопросы единства культуры. Раскрытие и разрешение этой сложной взаимосвязи вызывает как пересмотр форм дискурсивного поля и смыслового пространства, так и способов выявления фундаментальных процедур, обеспечивающих эффективность и достижимость употребляемых концептуализаций. Сама философия вынуждена изменить свою специфику: от метафизического вопрошания она перешла к обоснованию картины мира, включая в этот процесс все накопленное знание и искусство, все возможные онтологии, методологии и стратегии, охватывая экзистенциальные, ценностные, праксеологические отношения к миру, образ мыслей, философию сердца и разума, интуитивного и волевого и т. п.

Подобный системный разворот эпохи модерности и модели ее философии вызвали к жизни постмодерн, который привел к переосмыслению многих базовых понятий, эпистем, стандартов полагания, на которые ориентировалась философия «знакомого мира», и формированию нового метафизического аппарата для мировоззренческого обоснования проектов будущего миропорядка. Универсальная гибридизация философии и литературы, архитектуры, эстетики, права, истории, религии и нравственности, мифологии и семиотики порождает неуверенность в принятых ранее нормах и стереотипах. Деконструктивизм и постмодернизм стали позиционировать как новое мировоззрение в эпоху «экстаза коммуникации» (Ж. Бодрийяр). Невероятная сложность и многомерность внутреннего и внешнего мира и релятивизация их отношений вызывает тревогу и смятение. Постмодерн увидел застарелость многих проблем и предлагаемых решений, представив их как плюрализм сущностей без оснований. Анализ языка, семантики и коммуникации современного мира, поэтики структур повседневности и философской риторики демонстрирует дух свободного творчества в философии как отречение от рациональных доказательств прошлого.

Что взамен строгой рациональности предлагает современная философия, вооруженная скептицизмом и решимостью переустроить мир? Перечислим лишь некоторые концепты, которые были инициированы: анализом сомнительных отношений языка к реальности Ф. Ницше; семиотикой Ч. С. Пирса, увидевшего знаковую природу человеческой мысли; лингвистикой Ф. де Соссюра, раскрывшего свободу взаимосвязей между словом и предметом, знаком и означаемым; анализом Л. Витгенштейном языковой структурализации человеческого опыта; экзистенциалистско-лингвистической критикой метафизики М. Хайдеггера; лингвистической гипотезой Э. Сепира и Б. Л. Уорфа, узревших факт, что язык организовывает восприятие действительности так же, как действительность формирует язык; генеалогическими исследованиями М. Фуко в сфере социального конструирования знания; деконструкционизмом Ж. Деррида, показавшего невозможность определить для текста некий непреклонный один-единственный смысл. Обращение к творчеству маркиза де Сада, А. Арто, Р. Барта поставило в центр тело и чтение, а к 3. Фрейду, Ж. Лакану и неолаканизму — пространство и подсознательное. Список достижений можно продолжить, включая в сферу современные философские концепции Востока, Латинской Америки и Африки. Результатом этих влияний стала иррадиация оценок человеческого знания и рефлексии как крайне относительных, а не высших и непоколебимых в своей истинности, что ститмулирует энергичный пересмотр структуры и целей интеллектуального анализа.

Неудивительно, что постмодерн породил критику западной философской традиции начиная с Платона. В чем его основные устремления? В первую очередь постмодерн не приемлет попытки овладеть и зафиксировать первоначальную Реальность, характеризуя их как тщетные упражнения в языковой игре, как долговременные и бесперспективные усилия заглянуть за границы собственных мудрых измышлений. Во-вторых, эта установка западной традиции осуждалась как непременная внутренняя отчужденность и тягостная иерархичность, имевшая своей целью овладеть умами, но приведшая к оскудению бытия и культуры, к технократическому подчинению природы, к социально-политическому господству над массами. В-третьих, за этими установками надо видеть стимул западного мышления через все стороны жизни навязать те или иные формы тоталитаризма — мировоззренческого, теологического, научного, экономического, методологического, информационного и т. п., которые были осуждены и как формы самообмана, и как деструктивное начало цивилизации.

Подобные побудительные мотивы вызвали в постмодернизме активное отторжение привилегированного интеллектуального «канона» Запада и даже упреки в умственном и моральном банкротстве его истин относительно разумного, человечного, цивилизационного и прогрессивного. Западные ценности прикрывали экспансию, захватнические войны, насилие и притеснения над нс Западом узаконенным процветанием за чужой счет с механизмами рабства, геноцида и колонизации, империализма и рабочего класса, игнорированием прав женщин, «цветных», разнообразных меньшинств, малоимущих, с повсеместным истреблением поселений аборигенов, с игнорированием чужих культурных традиций и ценностей.

Радикально меняющийся культурный контекст инициировал многих, в том числе ученых, включиться в непримиримую деконструкцию устоявшихся взглядов. При этом использовались различные пересекающиеся способы анализа текстов и событий — социально-психологический, лингволитературоведческий, семантико-герменевтический, функциональнополитический, логико-риторический и пр. Всемерно пропагандируется деконструкция общепринятых установок, ниспровержение претензий, потрясение верований, демаскировка видимостей. Дух «герменевтики подозрений», наподобие предложенной К. Марксом, Ф. Ницше и 3. Фрейдом, направлен на разложение западного мышления на части через деконструкцию, децентрацию, демистификацию, рассеивание и т. п. Взамен предлагается правильное мышление, чтение, чувствование, лишь бы поколебать деспотизм целостного, ведущего к тоталитаризму. Никакого всеведения — философского, религиозного или научного. Все теории и универсальные предпочтения порождают эмпирические манипуляции и интеллектуальный авторитаризм.

Важной объединяющей тенденцией внутри постмодернистских интеллектуалов становится и теоретико-познавательное переосмысление природы воображения, отмеченное в когнитологии, философии науки, антропологии и социологии, религиоведении, психоанализе и глубинной психологии. Воображение не только не противопоставляли восприятию и разуму, а осознали наличие его и в восприятии, и в разуме, непосредственное его участие в опыте человека и взаимосвязь его с бессознательным, что раскрывало природу архетипических моделей и значений. Постмодернистские мыслители признали метафорическую природу, внутренне присущую как философским, так и научным утверждениям (П. Фейерабенд, 3. Бабур, Р. Рорти), что в дальнейшем получило свидетельство и четкую фиксацию, когда психологи из лагеря постмодернистов вскрыли архетипические категории бессознательного, служившие причиной и структурирующие и опыт, и познание человека (К. Г. Юнг, Дж. Хиллман).

Проблема универсалий, проясненная Л. Витгенштейном, показавшим, что первоначально некий ансамбль значений, связываемых использованием какого-то общего для них слова, по существу, часто вбирает в себя огромный спектр неясных и перекрещивающихся отношений, обладающих лишь чертами сходства, — приняла ясный вид на основании использованного в глубинной психологии толкования архетипов. Ученые посчитали, что архетипы — устойчивые образчики, или парадигмы, изначально неясные и полисемичные, энергичные, эластичные и зависимые от всего разнообразия социокультурных и персональных воздействий, вместе с тем имеют отчетливую формальную связность и обладают универсальностью. Архетип — это прототип конкретных психологических образов, регулятивный принцип для формирования некоего творческого материала. Это начало, не содержащее обособленных эго. Это «симпатическая нервная система», сохраняющая жизненное равновесие. Обращение к универсалиям разума человека актуализировало внимание к архетипу, в ряд философских формулировок которого в наши дни включают ноосферу, психосферу, мировую душу, дух времени, дух народа, всеобщий ум, мировую мысль, мировой разум, коллективное сознание, коллективное подсознательное, первичные символы, элементарные идеи, парадигму, эпистему, морфогенетические поля и т. п. Из этого набора терминов можно предполагать, что бытуют некие коды (социокультурные, психосоциальные, антропоидные), имеющие общее основание для всех людей. Это — метафизические трансцендентальные сущности, представляющие вневременной процесс, который однажды случился и повторяется постоянно. Так каждый новый архетип впитывает в себя предыдущий и формирует его в новой идее, которая и создает его главный образ или мифического идола, или трансцендентальной сущности.

Если не углубляться во множество проблем, разрабатываемых в современной философии, то можно солидаризироваться с постмодерном в том, что он подошел с иной стороны к процессу рождения истины, рассчитывая на взаимопонимание всех сторон, занятых в этом процессе, но на ином уровне коммуникации и набора матриц, под суровым влиянием структур повседневности. Естественно, историко-философская дисциплина преобразуется, трансформируется одновременно с тем, как мировая философия утрачивает привычный смысл и значение своего существования в эпоху постглобализации и все активнее стремится возродить ее первичный смысл — мудрость. Культурное многообразие и цивилизационная идентичность становятся предметом пристальной рефлексии.

Как факт мы принимаем децентрированный образ истории философии, поставивший по-иному проблему соотношения универсального и локального в мировой философии, которая обсуждалась начиная с 1970;х гг. учеными Азии, Африки и Латинской Америки. С этого же времени происходит замена проблемного гегельянского логического метода анализа историко-философского процесса культурологическим методом, включающим сам акт философской рефлексии в непосредственную зависимость от культурно-исторических обычаев конкретного сообщества. Философы пытаются отрефлексировать эту проблему тесной взаимосвязи между социокультурной адаптацией, интеркультурным изучением и персональным развитием человека. Развивающиеся страны все более и более зависят от развитых, но и процветание последних не может быть абсолютно отделено от процветания развивающихся стран, поощряя постоянное новшество мировых экономических теорий. Сходные процессы происходят и в философии. Зависимость от прежних западноевропейских философов сменяется поиском оснований своей, национальной философии, особую роль начинает играть рефлексия собственной культуры этноса, нации, народа.

Задачи изучения дисциплины «История философии XX века. Современная зарубежная философия» заключаются:

• • в ознакомлении с мировоззренческими картинами мира, сформировавшимися в XX в.;
• • постижении теоретико-методологических подходов в изучении основных этапов развития мировой философской мысли;
• • исследовании характерных особенностей отечественной философской мысли;
• • изучении важнейших направлений современной философии;
• • выявлении основных тенденций развития историко-философского знания;
• • рассмотрении особенностей становления и развития философии в разных регионах мира.

В результате осуществления поставленных задач студент будет иметь представление:

• • о роли историко-философского знания в системе философии и гуманитарного знания, а также в историко-культурном контексте в целом;
• • целях и задачах истории философии как философской дисциплины;
• • об основных этапах развития современной философии, а также узловых стратегиях историко-философского анализа и различных герменевтических процедурах.

В результате освоения учебной дисциплины студент должен:

знать

• • функции, цели и принципы историко-философского знания;
• • этапы и особенности развития современной зарубежной философии;
• • понятийный и категориальный аппарат современной зарубежной философии;
• • основные философские школы и направления современности;
• • взгляды, подходы и методы исследования современной зарубежной философии;

уметь

• • обобщать, систематизировать и реконструировать основные историко-философские идеи и концепции, интерпретировать их;
• • применять соответствующий философский категориально-понятийный аппарат, пользоваться основными историко-философскими понятиями, идентифицировать эти понятия, адекватно применять их при проведении гуманитарных исследований;
• • работать с источниками и исследовательской литературой по современной зарубежной философии, анализировать и интерпретировать информацию по истории зарубежной философии, ее изложение;
• • давать самостоятельную оценку тем или иным направлениям и школам современной зарубежной философской мысли;

владеть

• • методами и приемами обсуждения и критики фундаментальных проблем, разработанных в зарубежной философии, аргументировать и вести дискуссию по указанной тематике;
• • навыками поиска необходимой информации для научного исследования;
• • навыками работы с учебной и научной литературой, но современной зарубежной философии.