Особенности трактовки полиса в античной мысли
Сфера политического выступала в значительной степени как основополагающая инфраструктура всей человеческой жизнедеятельности. Показательно, что однокорневое древнегреческое прилагательное politicon имеет смысл — «гражданский», «общественный». Поэтому афоризм Аристотеля о человеке как Zoon politikon не случайно на современные языки переводится по-разному: «человек — существо политическое… Читать ещё >
Особенности трактовки полиса в античной мысли (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
У древнегреческих мыслителей философская рефлексия всецело концентрировалась на полисе. В своей зрелой форме полис представлял собой довольно развитую систему самоорганизации, в которой важную роль играли институты, наделенные правом на принуждение. Для большинства древнегреческих мыслителей полис представлялся в качестве наиболее совершенной формы политической организации. Граждане полиса в общем знали друг друга, и всю его территорию можно было обозреть с вершины прилегающего холма.
Ни родовые союзы, или этнии, ни религиозные объединения в лице амфиктионий, ни военные союзы городов-республик — симмахии — не занимали сколько-нибудь заметного места в трудах античных философов. Тем более из поля зрения философской рефлексии выпадали древневосточные деспотии и мировые империи, которые затрагивались лишь для противопоставления им преимуществ полиса и полисного образа жизни.
Во времена Античности и Средневековья вся практическая жизнь людей, их духовное самоощущение и миросозерцание характеризовались целостностью и нерасчлененностью. Так, для полиса была характерна ориентация на слияние общественного и частного, социального, культурного, экономического, политического и иных начал. Имело место тождество частного и общественного.
Сфера политического выступала в значительной степени как основополагающая инфраструктура всей человеческой жизнедеятельности. Показательно, что однокорневое древнегреческое прилагательное politicon имеет смысл — «гражданский», «общественный». Поэтому афоризм Аристотеля о человеке как Zoon politikon не случайно на современные языки переводится по-разному: «человек — существо политическое», «человек — существо общественное», «существо, живущее в полисе» .
Поэтому об обществе и мире политическом как самостоятельных сферах жизни людей, тем более отделении государства от гражданского общества, здесь просто не могло быть и речи. Понятия «гражданское общество», «политическое сообщество» и «государство» выступали в качестве синонимов и взаимозаменяемых терминов. Это " polis" и «politea» у древних греков, " res publica" и " societas civilis" у древних римлян. Эти понятия охватывали все важнейшие сферы жизни людей.
В случае столкновения интересов личности и обществагосударства приоритет бесспорно отдавался первым. Констатируя эту реальность, Платон писал: «Может ли быть большее благо [для государства], чем-то, что связует государство и способствует его единству?»[1] То, что государство объединяет и преодолевает раздробленность, есть величайшее благо политики, в то время как ее величайшее зло есть то, что «ведет к потере его единства и распадению на множество частей»[2].
Эту мысль несколько по-иному обосновывал Аристотель: даже если для одного человека благом является то же самое, что для государства, более важным и более полным представляется все-гаки благо государства, достижение его и сохранение. «Желанно, разумеется, и (благо) одного человека, но прекраснее и божественней благо народа и государства» , — утверждал он в «Никомаховой этике»[3].
Здесь Аристотель, по сути дела, констатировал тот факт, что жизнь отдельного человека и экономически, и политически, и социально и т. д. определялась его принадлежностью к полису, как к основополагающей реальности. По его мнению, тот, кто создал государство, является величайшим из благодетелей, поскольку именно государство дает закон.
Очевидно, что государству-полису придавалось самодовлеющее значение. С этой точки зрения большой интерес представляет позиция Аристотеля, изложенная им в «Политике». Здесь эквивалентом тезиса о человеке как политическом существе выступает другой не менее важный тезис Аристотеля, согласно которому полис по самой своей природе предшествует семье и отдельному индивиду. По мнению Аристотеля, «государство принадлежит к тому, что существует по природе». Оно выше как отдельно взятого индивида, так и семьи, которые составляют лишь части единого целого в лице государства, без которого человек — худшее из животных. Очевидно, что Аристотель не оставляет человеку места вне государства, утверждая, что жить вне государства могут лишь боги и животные.
В античном сознании доминировало чувство глубокой религиозной и патриотической преданности обществу-государству, морально-этическая система которого была пронизана политическим началом. Причем, там, где граждане не выказывали эту преданность (понимание которой могло варьироваться у разных людей), власти считали нужным принудительно утверждать ее. Полновластие государства в отношении своих подданных проявлялось в частности в том, что оно было носителем не только высшей светской, но и высшей духовной власти.
По представлениям древнегреческих мыслителей, утверждение полисной жизни на началах справедливости и законности связано с установлением власти олимпийских богов во главе с Зевсом. Иначе говоря, в греко-римском мире (равно как и в древневосточном мире) общественная организация носила теократический характер в том смысле, что божественные персонажи зачастую выступали одновременно в качестве и как полноправных субъектов общественнополитических реальностей, и как сверхчеловеческих правителей человеческих сообществ.
В Древнем Риме в периоды как Республики, так и Империи государственная власть господствовала во всех сферах публичной жизни, и никакая другая власть не ограничивала и не оспаривала ее полновластие. Ей же в лице сената принадлежали прерогативы надзора за религиозным культом.
При этом не приходится говорить о существовании какихлибо серьезных антагонизмов между представителями религиозного культа — жрецами и представителями светской власти — магистратами. Как отмечал русский исследователь Н. И. Панченко, «жрецы были собственно теми же должностными лицами, на которых были возложены специальные публично-правовые функции в области религиозного культа. Высшие жрецы, понтифы, так и назывались: sacerdoti publici populi Romani[4]… Жрецы были естественными союзниками светских должностных лиц, а государство одинаково являлось организацией светских и религиозных отношений» .
Напомним в данной связи, что в Древнем Риме первоначально (до 300 г. до н.э.) занятие законами составляло привилегию одной из коллегий жрецов, понтификов. Все это значит, что в Античности (а затем и Средневековье) политическая и религиозная сферы в структурах государства теснейшим образом были слиты в органическом единстве друг с другом.