Сталинизм и история. 30-е — середина 50-х годов xx века

И советской историографии рубеж 1920—1930;х гг. характеризовался как время консолидации историков на базе марксистско-ленинской методологии. Советская историческая наука впервые стала единой. Такое состояние было обусловлено рядом мероприятий, проведенных партийно-государственными структурами.

В новейшей историографии процесс развития исторической науки в СССР в это время представляется более сложным. Подавление внутрипартийной оппозиции, установление режима личной власти Сталина привели к тому, что с конца 1920;х гг. партийное руководство начинает более активно вмешиваться в развитие исторической науки. Усиливается давление как на немарксистскую, так и на марксистскую историографию. Целью этого вмешательства являлась подготовка официальной концепции советской исторической науки, утверждение в ней сталинизма.

Партийно-государственное руководство исторической наукой

Большую роль в организации дальнейшего наступления на немарксистскую историографию сыграл М. II. Покровский. В связи с изменившейся идеологической ситуацией в стране его позиция в отношении инакомыслящих историков резко изменилась. Еще весной 1928 г. на конференции марксистско-ленинских учреждений он говорил: «После Октябрьской революции у нас развивалось как марксистское, так и буржуазное обществоведение. И это правильно. Будет плохо, если установится монопольное положение марксистской литературы, а заниматься обществоведением станут одни коммунисты. Буржуазное течение, буржуазные тенденции нам нужны, они нам в известной мере полезны, так как общественные науки крепнут в идейной борьбе». Прошло менее года, и, выступая на Первой всесоюзной конференции историков-марксистов (конец 1928 — начало 1929 г.), Покровский призвал «положить конец существующему еще в некоторых научных сообществах мирному сотрудничеству марксистов с учеными, далекими от марксизма или даже враждебных марксизму» .

С конца 1920;х гг. власть начала проводить политику наступления на интеллигенцию. Росло недоверие к «старым специалистам». На всю страну прогремели «Шахтинское дело» (1928), процесс «Промпартии» (1930) и др. В ряду этих процессов следует рассматривать и «Академическое дело», или «Дело академика Платонова», сфабрикованное органами О ГПУ^[1]в конце 1929 — начале 1930 г. В общей сложности по нему проходило 115 человек. С. Ф. Платонова, Е. В. Тарле, II. П. Лихачева, М. К. Любавского, С. В. Рождественского, Ю. В. Готье, С. В. Бахрушина и других историков обвинили в создании контрреволюционной монархической организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России» с целью свержения советской власти и установления конституционной монархии.

Последовали аресты немарксистских историков, широкомасштабная чистка в АП СССР, ликвидация относительно независимой «старой исторической науки». В 1929 г. закрыли институты РАНИОН, в том числе Институт истории, переданный в состав Коммунистической академии. Прекратили свою деятельность Общество истории древностей российских при Московском университете, Русское историческое общество в Ленинграде, Московское археологическое общество, Русское археологическое общество, ученые архивные комиссии, которые существовали во всех крупных городах.

Партийно-государственные мероприятия были направлены на «наведение порядка» и в марксистской исторической науке. В 1929—1930 гг. состоялась дискуссия о «Народной воле». Ее начал Иван Адольфович Теодорович, известный советский политический деятель (большевик с 1903 г., член НК РСДРП в 1907;1908 и 1917 гг., в 1909;1912 гг. — каторжанин, в октябре — декабре 1917 г. — народный комиссар по делам продовольствия, в 1928—1930 гг. — генеральный секретарь Крестьянского интернационала). В своей статье «Историческое значение партии „Народная воля“», посвященной 50-летнему юбилею организации «Народная воля» и опубликованной в журнале «Каторга и ссылка», Теодорович объявил революционное народничество «прямым предшественником большевизма». Он резко критиковал М. II. Покровского, считавшего народовольцев буржуазно-либеральным течением.

В дискуссии приняли участие сторонники различных взглядов. Противники Теодоровича обвиняли его в незнании ленинской оценки народничества. Внутрипартийная борьба, разгоревшаяся в то время, придала дискуссии особую идеологическую напряженность. По окончании дискуссии Отдел культуры и пропаганды ЦК ВКП (б) опубликовал тезисы о «Народной воле»: взгляды ее участников однозначно делились на «правильные» и «неправильные», революционное народничество оценивалось как революционно-демократическое движение, Теодоровича осуждали за стремление «смазать различие между научным и утопическим социализмом», приукрашивание народничества и причислили к «правому уклону» .

После появления тезисов в печати развернулась настоящая травля представителей «псонародничества». Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, которое возглавлял Теодорович, в 1935 г. было ликвидировано, прекратилось издание его печатных органов — «Каторга и ссылка» и «Бюллетень», а сам Иван Адольфович в 1937 г. был арестован и расстрелян.

Издание постановлений и тезисов, приуроченных к историческим годовщинам, надолго вошло в практику партийного руководства. В них давались оценки важнейшим событиям отечественной истории, которые носили директивный характер. Так, в уже упомянутых тезисах Отдела культуры и пропаганды ЦК ВКП (б) о «Народной воле» прямо говорилось, что историки должны следовать этим оценкам. Перед историками-марксистами ставились конкретные цели, прежде всего — изучение истории советского общества. В связи с этим в 1931 г. ЦК ВКП (б) поддержал инициативу А. М. Горького и принял два постановления об издании «Истории гражданской войны в СССР» и «Истории фабрик и заводов» .

В сентябре 1931 г. в письме И. В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в редакцию журнала «Пролетарская революция» обращалось внимание на троцкистский характер ряда публикаций, в том числе учебников по истории партии, и содержался призыв к разоблачению фальсификаторов истории. Кроме того, в письме излагались принципы работы ученых, которые полностью меняли исследовательскую лабораторию советских историков. По существу, историкам запрещалось самостоятельно выдвигать и творчески обсуждать научные проблемы. Эта функция полностью переходила к партийному руководству. Провозглашенный Сталиным принцип партийности сводил деятельность историков к простому комментированию партийных документов. В адрес историков, работающих с источниками, прежде всего архивными, звучали далеко нелестные отзывы (их уподобляли «архивным крысам»). Насаждался пресловутый «иллюстративный» метод исследований. Дискуссии ученых, отражавшие различные точки зрения, отождествляли с «произволом и неразберихой» в изложении истории.

После публикации письма Сталина в периодической печати развернулась «проработка» историков 1920;х гг. Среди тех, чьи произведения не соответствовали сталинским установкам, были: Д. А. Баевский, Д. Я. Кии, И. И. Минц, В. И. Невский, А. Г. Слуцкий, С. А. Пионтковский, А. Г. Шляпников, Н. Н. Эльвов, Е. М. Ярославский и др. В исторических журналах публиковались «покаянные» письма ученых. «Тов. Сталин, — униженно обращался к вождю Ярославский, — укажите мне тот „ряд ошибок принципиального и исторического характера“, о которых Вы говорите в конце Вашего письма». В дальнейшем творчество Ярославского служило цели утверждения сталинизма в исторической науке.

В ряде партийных документов звучала мысль о возрождении школьного исторического образования. Решение о замене в первые годы советской власти преподавания истории в школе курсом обществоведения, вызванное в свое время необходимостью борьбы с буржуазной идеологией, в начале 1930;х гг. было признано неверным. В постановлении ЦК ВКП (б) об учебных программах в начальной и средней школе, принятом в августе 1932 г., говорилось о необходимости усилить элементы историзма в программах по обществоведению и другим предметам.

В январе — марте 1934 г. по поручению ЦК ВКП (б) Народный комиссариат просвещения РСФСР организовал два совещания с участием ученых и школьных преподавателей истории, в ходе которых решался вопрос о наиболее эффективных методах изучения истории. Народный комиссар просвещения А. С. Бубнов критически оцепил учебники, но истории, отметил схематизм и перегрузку их социологическими схемами, отсутствие имен и описания конкретных событий. Для разработки положений по улучшению преподавания истории и подготовке учебников истории была создана комиссия из историков и педагогов.

В постановлении Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б) от 16 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР» подчеркивалось неудовлетворительное состояние преподавания истории в школах, критиковалось абстрактное освещение общественно-экономических формаций в курсе обществоведения и выдвигалось требование перейти к конкретному изложению исторических событий и персонажей, освещению истории русского народа в неразрывной связи с историей других народов. В начале августа в духе данного постановления А. А. Жданов, С. М. Киров и И. В. Сталин написали «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» .

• 26 января 1936 г. СНК СССР и ЦК ВКИ (б) приняли постановление «Об учебниках по истории». В соответствии с ним для просмотра и улучшения, а в необходимых случаях и для переделки написанных ранее учебников по истории, была образована комиссия под председательством А. А. Жданова. В ее компетенцию входило: создание группы для просмотра отдельных учебников, а также объявление конкурса на учебники взамен тех, которые будут признаны подлежащими коренной переделке.
• 27 января 1936 г. центральные газеты опубликовали сообщение «В Совнаркоме Союза ССР и ЦК ВКП (б)», в котором говорилось, что авторы учебников продолжают настаивать па «явно несостоятельных исторических определениях и установках, имеющих в своей основе известные ошибки Покровского». Эти ошибки характеризовались как «антимарксистские, антиленинские, по сути дела ликвидаторские, антинаучные взгляды на историческую науку» .

В тот же день в газетах «Правда» и «Известия» были опубликованы статьи К. Радека «Значение истории для революционного пролетариата» и Н. И. Бухарина «Нужна ли нам марксистская историческая наука? (О некоторых существенно важных, но несостоятельных взглядах М. Н. Покровского)». Первый из них утверждал, что все исторические работы Покровского «чужды ленинизму». II. И. Бухарин, получивший указания написать «разгромную» статью об истории лично от Сталина (об этом известно из воспоминаний его жены А. М. Лариной), обвинил Покровского в вульгарной трактовке многих методологических проблем, в формуле «История есть политика, опрокинутая в прошлое», которая в дальнейшем (несмотря на то, что ее автор, Бухарин, вскоре был репрессирован) стала общепринятой в советской историографии.

М. Н. Покровского критиковали за то, что он недооценивал роль личности в истории. Между тем именно возвеличивание роли исторических персонажей стало интересовать Сталина, задумавшего переписать историю под себя. Еще в декабре 1929 г. в связи с 50-летием вождя в адрес юбиляра звучали хвалебные речи, с его именем связывали развитие теории марксизма-ленинизма и разработку практики социалистического строительства. В юбилейном номере «Правды» были опубликованы статьи, среди которых особенным подобострастием отличались публикации Л. М. Кагановича, А. И. Микояна и К. Е. Ворошилова. Статья Ворошилова «Сталин и Красная Армия» являла собой образец субъективистского освещения истории гражданской войны исключительно через призму деятельности Сталина.

В феврале 1935 г. арестовали В. И. Невского — автора первых обобщающих трудов по истории партии, историка революционного движения в России. Ученого обвинили в руководстве контрреволюционной организацией, куда входили многие историки, в том числе его ученики П. И. Анатольев, В. С. Зельцер, П. П. Парадизов. Произведения Невского критиковались за попытку «смазать и замолчать величайшую роль т. Сталина». За «связь с троцкистско-зиновьевской оппозицией» арестовали И. Л. Татарова и II. II. Эльвова.

Одновременно преследованиям подверглись историкимарксисты второго поколения, воспитанные в степах советских учреждений в 1920;е гг. Были арестованы Н. Н. Ванаг, В. М. Далин, О. А. Лидак, С. А. Пионтковский, А. Г. Пригожий, М. А. Рубач, Б. Н. Тихомиров, С. Г. Томсинский, Б. М. Фрейдлин, Г. С. Фридлянд и др.

В середине 1930;х гг. появляются произведения, пропагандировавшие роль Сталина в истории. В докладе Л. П. Берии в июне 1935 г. «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», вышедшем в том же году отдельной книгой, были сформулированы теории о «двоецентрии» в ходе образования большевистской партии и «двух вождях партии в революции». Таким образом, значение Сталина и Ленина уравнивалось. Теория «двух вождей» была использована при написании первого тома «Истории гражданской войны в СССР» (1935).

В это время происходит перемена во взглядах Сталина на историю. Он фактически реабилитировал весь дореволюционный период русской истории, положительно оценил деятельность целого ряда российских самодержцев. В связи с этим менялось отношение к трудам дореволюционных историков России. Ученые «старой школы» (Бахрушин, Готье, Тарле и др.), пережившие события, связанные с «делом академика Платонова», вновь оказались востребованы.

Апогея достигла критика Покровского и его учеников. В 1937—1939 гг. исторические журналы были заполнены публикациями с требованиями «довести дело до конца». Репрессиям подверглись Н. М. Войтинский, П. О. Горин, Б. Б. Граве, С. М. Дубровский, Д. Я. Кин, В. Г. Кнорин, Н. М. Лукин, М. А. Лурье, Н. Н. Попов, М. А. Савельев, А. Г. Слуцкий, В. Г. Сорин и др.

В 1939—1940 гг. вышел сборник статей, подготовленный в Институте истории АН СССР, «Против исторической концепции М. Н. Покровского» (ч. 1) и «Против антимарксистской концепции М. Н. Покровского» (ч. 2). Научные и политические взгляды Покровского квалифицировались в нем как вредительство, а деятельность ученого — как «врага народа» .

Заключительным этапом в подготовке официальной концепции отечественной истории можно считать появление нового учебника по истории. В середине 1930;х гг. был создан авторский коллектив для его написания. Комиссия ЦК ВКП (б) в составе В. Г. Кнорина, Н. Н. Поспелова и Е. М. Ярославского доработала и представила на рассмотрение членов Политбюро ЦК ВКП (б) макет нового учебника. И. В. Сталин внес в него существенную и принципиальную правку, которая вполне позволяет считать его соавтором данного учебника. Он предложил новую периодизацию истории партии, охарактеризовал ее деятелей исключительно в черно-белых тонах, написал философский раздел учебника.

Учебник «История ВКП (б). Краткий курс» увидел свет в 1938 г. Представленная в нем сталинская версия марксизма на длительное время стала теоретической основой советской исторической науки. Субъективистский подход в оценке роли Сталина способствовал насаждению конъюнктурщины и догматизма в исторических исследованиях. В этот период отсутствовала специальная теория и методология собственно исторической науки. Считалось, что исторический материализм является достаточной теоретической базой для конкретноисторического исследования.

В постановлении ЦК ВКП (б) от 14 ноября 1938 г. учебник был признан высшим достижением марксистско-ленинской науки, его идеями должны были руководствоваться все историки. Эго нашло отражение в учебнике по истории СССР для 3 и 4-х классов начальной школы под редакцией А. В. Шестакова и в изданном в 1940 г. под редакцией А. М. Панкратовой учебнике для 8—10-х классов средней школы в трех частях (книгах) с древнейших времен до событий лета 1940 г.

К концу 1930;х гг. завершилась работа над учебником по истории СССР для исторических факультетов университетов. В 1939 г. вышел первый том «История СССР с древнейших времен до конца XVIII в.» иод редакцией В. И. Лебедева, Б. Д. Грекова и С. В. Бахрушина, в 1940 г. — второй том «Россия в XIX в.» под редакцией М. В. Печкиной. Шла подготовка к изданию третьего тома, в котором предполагалось изложить историю СССР в XX в., по до начала войны работу не закончили.

• [1] ОГПУ — Объединенное государственное политическое управление при СНК СССР.