Павел Филонов (1883-1941 гг.). Аналитическое искусство

Ни к одному из указанных направлений не примкнул Павел Филонов, создавший собственное общество «Мастеров аналитического искусства». В отличие от супрематистов и конструктивистов, Филонов не отказался от фигуративного начала в живописи. Он писал лишь станковые полотна, не интересуясь пространственными формами искусства. Для Филонова мир так и не превратился в механизм, действующий по неизменным законам. Идея роста, развития, распада и возрождения материи явственно отразилась в его творчестве. Поэтому картины Филонова требуют долгого разглядывания и внимания к деталям; холсты наполнены разномасштабными фигурами людей и животных, изображениями архитектуры и транспорта. Формы накладываются друг на друга и закручиваются калейдоскопическими спиралями. Лица персонажей двоятся и троятся, руки приобретают непомерное количество пальцев. Можно было бы связать это с идеями кубистов, желающих показать предмет сразу со всех сторон, или с влиянием западноевропейских футуристов, фиксирующих все фазы движения объекта в пространстве. Однако у Филонова это скорее изображение бесконечного изменения материи: ее неумеренный рост и неминуемое разложение, ее постоянство и количественная бесконечность. Материи на таких полотнах Филонова, как, например, «Формула петроградского пролетариата» (1920—1921 гг., ГРМ) (илл. 391), в буквальном смысле нет ни конца, ни края. Впрочем, Филонов не прошел и мимо геометризма. Очень часто в его работах наряду с биоморфными появляются и мелкие, дробные геометрические формы, так что картина начинает напоминать отражение мира в разбитом зеркале. Отдельные центрические конфигурации можно даже принять за следы «ударов» по зеркальному стеклу. Однако под этими «ударами» мир Филонова не рушится, происходит лишь «помножение сущностей». Отражение в каждом осколке — целая вселенная, «работающая» по законам первоначальной матрицы. Сам Филонов называл свои картины «клетчаткой», что подчеркивало одновременно их биологический витализм и геометризованную структуру.

Одна из самых знаменитых работ дореволюционного периода «Пир королей» (ГРМ) (илл. 392) была написана в 1913 г. К 1914 г. относится «Крестьянская семья (Святое семейство)» (ГРМ) (илл. 393). По своему характеру это произведения-антиподы. Если, по мысли Филонова, весь мир находится в постоянном движении, за рождением и расцветом следует старение, умирание и разложение, а затем новое рождение, то «Крестьянская семья» займет место на «положительном» полюсе этой системы, а «Пир королей» — на «отрицательном». «Крестьянская семья» наполнена жизнью, олицетворением которой является и младенец — самое светлое пятно на полотне и его смысловой центр, — и все те многочисленные птицы, животные, цветы и травы, которыми окружены персонажи. Идея роста здесь является основополагающей: сами фигуры напоминают растительные формы жизни. Смуглые ноги сидящего крестьянина похожи на древесные корни, по узловатым жилам которых бегут из земли соки. Огромные руки с покалеченными ногтями обладают грубоватой скульптурностью, свойственной резьбе по дереву, и сами, очевидно, способны к работе с этим материалом. Вспомним, что Иосиф, с которым должен ассоциироваться этот персонаж, был плотником. Фигура крестьянина служит словно бы фундаментом, троном для одетой в красное женщины с младенцем на руках.

«Пир королей» с его искореженными, покалеченными, глядящими исподлобья персонажами, напротив, вызывает ассоциации прямо противоположные. Чаши с вином и «молитвенно» сложенные руки персонажей заставляют вспомнить о теме Евхаристии. Однако здесь это причащение злу, приветствие тьме, а не свету. «Витражная» красно-синяя цветовая гамма в сочетании с большим количеством черного усугубляет квазирелизиозный, мистический характер полотна. Здесь нет и намека на органический рост — движение материи идет в обратную сторону; она распадается, деструктурируется, погружается во мрак небытия.

Симптоматична последовательность создания картин: сначала «Пир королей», а затем «Крестьянская семья». Погрязший в грехах, подверженный разложению и гниению мир перерождается, спасается появлением новой жизни.

Поскольку искусство Филонова чрезвычайно трудно для понимания и имеет под собой весьма непростую философию, то вполне естественно, что мастер пытался разъяснить свои творческие принципы в теоретических трудах. В 1912 г. им была написана статья «Канон и закон»; изложенные в ней идеи получили свое развитие в труде 1920;х гг. — «Идеология аналитического искусства». Не желая «терять ни атома» своего творчества, Филонов отказывался продавать картины и очень бедствовал. После запрещения в 1929 г. его индивидуальной выставки вся деятельность мастера была объявлена контрреволюционной. Умер Филонов в 1941 г. в блокадном Ленинграде от голода.