Психологизм в эстетике

Во второй половине XIX в. психология сделалась экспериментальной и энергично развивающейся наукой, психологизм пронизал многие научные дисциплины, начиная с математики и кончая эстетикой. Суть его в попытке отыскать окончательные и притом надежные основания математических, логических, эстетических и подобных суждений в индивидуальной психологии выносящего такие суждения субъекта. Психологизм и связанная с ним надежда подтверждать экспериментально положения тех наук, которые якобы опираются на психологию, давно отошли в прошлое в формальных науках — математике и логике.

Однако психологизм до сих пор остается достаточно распространенным в эстетике. Само определение этой науки иногда формулируется так, что в нем используются ключевые понятия психологии, в частности психологии восприятия.

Это — не более чем дань давно умершей традиции. Эстетику больше интересует психология, чем, скажем, математика или механика, но никаких психологических оснований эстетики не существует, и их поиски являются безнадежным делом. «Часто говорят, — пишет австро-английский логик и философ Л. Витгенштейн, — что эстетика — ветвь психологии. Идея в том, что если мы продвинемся в этой сфере, тогда всё — все тайны искусства — будет открыто в психологических опытах. Подобная идея исключительно глупа. Вопросы эстетики не имеют ничего общего с психологическими опытами. Ответы на них надо искать на совершенно иных путях… Люди все еще думают, что психология когда-нибудь объяснит все эстетическое суждения. Они имеют в виду экспериментальную психологию. Это очень смешно. По-видимому, нет никакой связи между тем, чем занимается психология, и суждениями о художественном произведении… Объяснение загадки эстетического впечатления находится не на путях открытия психологической причины произнесения эстетического суждения»^[1].

Ошибочность понимания эстетики как науки о прекрасном

Долгое время эстетика развивалась преимущественно как философия прекрасного. Предполагалось, что эстетика исследует, что представляет собой красота и как все остальные эстетические понятия соотносятся с идеей прекрасного.

Однако в настоящее время определение эстетики как науки о прекрасном представляется очевидно устаревшим. Прекрасное — только разновидность эстетического наряду с такими его модификациями, как возвышенное, низменное, удивляющее, шокирующее, комическое, ирония, гротеск и т. д.

Предмет эстетики, говорит Л. Витгенштейн, очень обширный и, насколько я вижу, понимается он совершенно неверно. Употребление такого слова, как «красивый» , — если посмотреть па лингвистическую форму предложений, где оно встречается, — может быть неверно понято гораздо легче, чем употребление других слов. «Красивый» по синтаксической форме является прилагательным, отсюда может появиться желание сказать: «То, что красиво, имеет некое качество красоты». В реальной жизни, когда мы выносим эстетические суждения, такие прилагательные, как «красивый», «изящный» и т. д. почти не играют никакой роли. Применяются ли, например, эстетические прилагательные в музыкальной критике? Обычно говорят: «Посмотрите, какая нестройная эта модуляция»; или: «Этот пассаж бессвязный»; в литературной критике: «Его образность очень точная». Используемые здесь слова гораздо ближе к таким, как «правильно», «верно», употребляемым в обыденной речи, чем к таким, как «красиво», «прекрасно»^[2].

Витгенштейн правильно обращает внимание на то, что уже традиционная эстетика явно переоценивала значение категории прекрасного для эстетического суждения.

" Мне хотелось бы поговорить о том, что можно понимать под эстетикой как наукой, — еще раз возвращается к теме определения предмета эстетики Витгенштейн. — Вы могли бы подумать, что эстетика — это наука, говорящая о том, что является красивым… Я думаю, что в таком случае она должна включать также и положения о том, какой сорт кофе наиболее приятен на вкус"^[3]. В общем случае можно сказать, что существует некая сфера выражения удовольствия, когда человек пробует вкусную пищу или вдыхает ароматный запах. Кроме того, есть область искусства, совершенно отличная от вышеназванной, хотя когда человек слушает музыку, у него на лице появляется такое же выражение, как и при дегустировании вкусной пищи, хотя здесь есть и различие: над тем, что человек очень любит в музыке, он может даже плакать, а от удовольствия от вкусной пищи он вряд ли станет ронять слезы. Загадка эстетики — это вопрос о том, какой эффект производят на нас произведения искусства.

Проблема роли понятия прекрасного в эстетике подробно рассматривается далее. Здесь же достаточно обратить внимание на то, что определение эстетики как науки о прекрасном является, очевидно, ошибочным. В частности, оно совершенно нс соответствует практике современного искусства.

• [1] Витгенштейн Л. Лекции и разговоры об эстетике, психологии и религиозной вере // Современная западноевропейская и американская эстетика. М., 2002. С. 41.
• [2] См.: там же. С. 37.
• [3] Витгенштейн Л. Лекции и разговоры об эстетике, психологии и религиозной вере // Современная западноевропейская и американская эстетика. С. 40.