Культура и наука

• 1. Сущность науки, ее функции и отношение к культуре.
• 2. Наука, миф и религиозная вера.
• 3. Основные этапы развитии науки.
• 4. Развитие науки в России.
• 5. Некоторые особенности современной науки.
• 6. Наука и искусство.

Сущность науки, ее функции и отношение к культуре.

Наука — результат творческой деятельности человека. Деятельность эта главным образом и по преимуществу интеллектуально рационалистическая, абстрактная, подчиняющаяся определенным логическим схематизированным правилам. Наука оперирует своей системой особых символов — математических, физических, химических, экономических и т. д. Все это в совокупности составляет особый абстрактноотвлеченный язык науки.

Основные функции науки: познание, сохранение и распространение научных знаний. Полученные в предшествующие эпохи знания и вновь возникшие образуют научную картину мира. При этом определяющим элементом для представленной картины мира будет та область познания, которая занимает лидирующее положение. Так, в эпоху Античности в астрономии господствовала геоценгрическан система Аристотеля-Птолемея. В эпоху Возрождения и Нового времени возникла гелеоцентрическая система Н. Коперника, признавшая центральное положение во Вселенной Солнца. Современная наука признает существование во Вселенной гигантских звездных систем, подобных Солнечной системе.

В современном естественнонаучном познании лидирующее положение занимает физическая картина мира. После научной революции XVII в. вплоть до конца XIX в. физическая картина мира строилась на основе классической механики. Современная физическая картина мира с конца XIX в. начала строиться на основе квантовой механики, также теории относительности. Информационные технологии XX в. безусловно внесут изменение в картину мира III тыс. от Р.Х.

Цели науки состоят: в описании, объяснении, предугадывании и прогнозировании процессов и явлений окружающего мира. Наука — это и теоретическое отражение действительности, и способ освоения мира. Познавательные функции науки тесно связаны с воспитательными. Однако возникает вопрос: нравственные оценки применяются к результатам науки или к деятельности ученого? Вот два суждения на этот счет. Первое суждение следующее: «Все больше и больше отдаваясь на милость машины, попадая во все более сильную зависимость от нее, человек может в конце концов потерять над ней контроль и машина, которая должна была изначально помочь человечеству достичь господства над природой, сама достигает господства над своими создателями». В этом случае нравственные ценности используются для оценки собственного результата науки. Возразить автору можно следующим образом. Человек попал под власть своего изобретения уже в эпоху неолитической революции, то есть задолго до появления машинного производства. Чтобы преодолеть эту зависимость, ему нужно перестать готовить себе пищу, производить одежду, строить дома, т. е. думать о дне насущном или перестать быть человеком. Иными словами человеку нужно вернуться в Библейский Эдем. Утверждать сегодня, что машина виновата в том, что человек оказался ей подвластен, это^[1]

все равно, что вернуться на три столетия назад и вместе с аудитами громить ненавистные машины.

Другое суждение принадлежит философу В. П. Зинченко. Он пишет: «Двадцатый век дал много примеров, свидетельствующих о трагических нравственных прозрениях великих физиков А. Эйнштейна, А. Д. Сахарова; мучительные размышления об этике специалистов в области генной инженерии; а также современных философов, психологов и физиологов, понимающих какое мощное средство манипулирования человеческим сознанием оказывается в их руках»⁶*. Сомнение в правильности этого суждении возникает прежде всею потому, что прозрении осеняют первооткрывателей исключительно после того, как они сделают свои открытии. До этого они чаще всего руководствуются прагматическими целями: достижением почета, славы, премий, высоких степеней, а в условиях диктаторских режимов также и сохранением собственной жизни. Эту ситуацию Ницше объяснил одной единственной фразой: «Человеческое — слишком человеческое!».

Теперь более обстоятельно рассмотрим проблему соотношения науки и культуры. Традиционно некоторые философы продолжают утверждать: «И наука, и техника конечно содействуют развитию культуры, вносят в нее свой вклад, который трудно переоценить, но они же обладают по отношению к культуре деструктивными силами.»^[2][3]. Эю утверждение неверно, но сути своего содержания. Ни наука, ни искусство или литература не стоят в стороне от культуры. Культура не существует вне их. Деструктивные силы, о которых говорится в суждении, так же как и наука, их порождающая, не противостоят культуре, а действуют в рамках определенного ее уровня или состояния. Ведь они возникают в силу логики развития самой науки. В науке действует негласный принцип: «Пусть восторжествует истина, даже если погибнет жизнь (Fiat veritas, per eat vita)».

Три объяснения можно привести в пользу того, почему этот принцип имеет распространение.

• 1. Материалистическое мировоззрение, возродившееся в Европе и начавшее утверждаться в XVI — XVII вв., открыло путь прагматизму и меркантилизму, в том числе и в науке.
• 2. Наука — это высшая форма человеческого любопытства, состояние постоянного творческого поиска, приводящего к разного рода открытиям. Если у ученых, у каждого в отдельности и у всех вместе, нет самоограничителя, это всегда приводит к таким открытиям, которые имеют деструктивные последствия.
• 3. Сейчас человечество в связи с проблемой клонирования человека стоит на пороге такого открытия. При этом важно отметить, что деструктивные последствия никогда нельзя обнаружить заранее, ибо они скрыты вполне конкретными познавательными целями, которые на первый взгляд могут стать весьма полезными человечеству.

• [1] Бэррел М. Р. И Бог заплакал… // Человек. 1991. № 6. С. 47.
• [2] Зинченко В. П. Наука: неотъемная часть культуры? // Вопросы философии. 1990. № 1.С. 33−42.
• [3] Там же. С. 34.