Диапазон реализма в литературе середины XIX в

«Натуральная школа» возникла в литературе. Впервые этот термин употребил критик Ф. В. Булгарин в 1846 г. по отношению к деятельности Н. А. Некрасова. Термин подхватил В. Г. Белинский и распространил его на творчество Н. В. Гоголя, И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, Д. В. Григоровича. Знаменитый критик использовал термин для обозначения «новой школы», которая, по его мнению, стремилась к натуральности, естественности изображения «жизни без прикрас».

Поле реалистической литературы после Гоголя расширялось непрерывно. В небольшой временной промежуток от Гоголя до Толстого уместилась литература, которая составила славу русской культуры и стала мировым достижением человечества. Объединенные общей идеей общественной значимости литературного творчества, писатели этого периода имеют ярко выраженную индивидуальность. Несколько имен демонстрируют различные грани и общий масштаб русского литературного реализма: И. С. Тургенев, Ф. И. Тютчев, НА. Некрасов.

И.С. Тургенева можно считать воплощением парадоксальности русской литературы. Ведь не Пушкин, Гоголь или Лермонтов, признанные родоначальники отечественной словесности, а именно И. С. Тургенев был первым русским писателем, которого открыла и признала Европа. Еще при жизни он был принят как классик выдающимися деятелями Европы: от Ж. Санд до Т. Карлейля. Он подготовил западного читателя к восприятию Толстого и Достоевского, введя русскую литературу в европейскую культуру. Выбор европейцев был вполне обоснован. Этот «самый французский из русских писателей», видевший Россию сквозь «магический кристалл Германии», сумел лучше других передать душу Отечества.

Несмотря на откровенное западничество, И. С. Тургенев всегда воспринимался как «великий русский художник» и «вполне русский человек» даже в славянофильской критике (И.С. Аксаков). Кажущееся противоречие сам писатель объяснял тем, что западничество не инородная, а, напротив, определяющая черта истинно русской натуры. Только в соприкосновении с Европой русская душа познает и «выстраивает» себя из хаоса.

И.С. Тургенева можно отнести к числу основателей русского реализма. Неторопливо-любовное описание природы, подробностей быта, обедов, балов, охоты с лирическими отступлениями и подробными портретами героев — это характерные черты русского романа XIX в. Его проза обладает свойством создавать зримые картины жизни. Вот описание светского щеголя, одетого «на английский манер»: «…цветной кончик белого батистового платка торчал маленьким треугольником из плоского бокового кармана пестренькой жакетки; на довольно широкой ленточке болталась одноглазая лорнетка; бледно-матовый тон шведских перчаток соответствовал бледно-серому колеру клетчатых панталон» (роман «Новь»). «Художественный реализм» И. С. Тургенева давал совершенные образцы русского языка.

О Н.А. Некрасове Белинский сказал: «Какой талант у этого человека и какой топор его талант». Воинственность его поэзии часто преувеличивается.

Некрасовская «муза мести и печали» выступала в защиту «маленького человека» от унижения обстоятельствами жизни. Его поэзию называли «непоэтичной», «суровой», но современники ставили Некрасова выше Пушкина и Лермонтова, поскольку литература в это время уже завоевала место учителя и судьи жизни — от нее ждали многого.

Казалось, Н. А. Некрасов оправдывал ожидания, клеймя «неправду жизни». С его поэзией русский реализм обрел выраженный обличительный характер. Фактически он создал литературный миф о мудром и терпеливом крестьянстве, угнетаемом внешними обстоятельствами жизни. Уже в ранней своей поэме «Тишина» (1857) он рисует безрадостную картину Отечества, в котором «тяжелее стонов не слыхали ни римский Петр, ни Колизей!» Слова «страдальцы», «стоны», «слезы» присутствуют в его описаниях народной жизни. Трагедия одной крестьянской семьи («Мороз, Красный нос») превращается в трагедию целого народа. Даже сказочный, притчевый язык знаменитой поэмы «Кому на Руси жить хорошо» (1866) только акцентирует картину народного бедствия:

…Эй, счастие мужицкое!

Дырявое с заплатами, Горбатое с мозолями, Проваливай домой!

Однако самого поэта больше увлекало исследование народной души. Как человек талантливый, поэт сумел не только передать мелодику простонародного говора, но и склад души, логику характера русского крестьянина. В. В. Розанов говорил о «благодушии» некрасовской музы, которая была сродни философскому взгляду на мир крестьянина или мастерового человека. Ни беспросветности, ни уныния нет в его поэзии. Возмущение сильного человека, стойкость в беде — вот то, что отличало русский характер в крайних обстоятельствах:

У людей-то для щей — с солониною чан, А у нас-то во щах — таракан, таракан!

Как бы нам так зажить, чтобы свет удивить:

Чтобы деньги в мошне, чтобы рожь на гумне.

Так называемая «гражданская» поэзия Некрасова часто написана тем же простым языком городского жителя, мастерового, рассыльного, крестьянина, разночинца. Конкретность, натурализм поэзии Некрасова — от его оптимизма. «Блажен, незлобивый поэт», — писал он. Открытое, простое сердце — и такая же открытая, простая поэзия, без обиняков, лабиринтов, «второго смысла», понятная и любимая современниками Некрасова.

Строй его души и его поэзии очень близки земле, обыкновенным чувствам. Он — как все, только талантливее. А уникальные его пророческие «вечные» фразы подчас кажутся лишь удачно сказанным народным словом: «терпеньем изумляющий народ», «чей стон раздается над великою русской рекой?». А великий конфликт его эпохи сказался в одной строфе:

Порвалась цепь великая, Порвалась — расскочилася:

Одним концом по барину, Другим по мужику!..

Особенно волновала поэта судьба русских женщин — от простых крестьянок до дворянок-декабристок. В его поэзии впервые в русской литературе появилась специфическая «женская тема» как попытка понимания и сочувствия непростой судьбе. Никогда еще русский читатель не видел такой страшной в своей обыкновенности картины:

Вчерашний день в часу шестом, Зашел я на Сенную;

Там били женщину кнутом, Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди, Лишь бич свистал, играя…

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!".

«Суровая муза» Некрасова не позволила образованным людям России, размышляющим о глобальных вопросах и счастье всего человечества, забыть чудовищный факт, что телесные наказания в России были окончательно отменены только в 1863 г. На похоронах Н. А. Некрасова впереди процессии шли две крестьянки в полушубках и несли венок с надписью «От русских женщин».

Ф.И. Тютчев, автор хрестоматийной строчки «Люблю грозу в начале мая», был одним из самых загадочных мыслителей и поэтов России. Он служил чиновником, дружил с А. Х. Бенкендорфом, стремился к политической деятельности, но по-настоящему прославился как необыкновенно тонкий лирический поэт. Все бумаги, кроме стихов, писал исключительно по-французски, женился на немке и в то же время был страстным славянофилом. Усилиями Ф. И. Тютчева философичной стала не только русская литературная проза, но и лирическая поэзия:

Блажен, кто посетил сей мир В его минуты роковые.

Его призвали всеблагие, Как собеседника на пир.

Внешне благополучная судьба поэта, богатый круг его друзей и собеседников — от Пушкина и Гейне до Толстого и Горького — все это, казалось, противоречило трагическим нотам его стихов. Молодое поколение находило в его философско-лирической поэзии тот высокий романтизм, который нисколько не противоречил позитивистскому мировоззрению и соответствовал ощущению своего высокого предназначения, свойственного юности.

В поэзии Ф. И. Тютчева жизнь всегда «борьба», «бой», «сражение непреклонных сердец с жестоким роком». В стихотворчестве XIX в. только А. С. Пушкину да еще, пожалуй, А. А. Фету удавалась столь точная передача ощущений: зрительных, слуховых, осязательных:

И сосен, по дороге, тени Уже в одну слилися тень.

День догорал; звучнее пела Река в померкших берегах.

Одни зарницы огневые, Воспламеняясь чередой, Как демоны глухонемые,

Ведут беседу меж собой.

Вместе с тем Ф. И. Тютчев откликался на все общественные события в стране: 19 февраля — день освобождения крестьян; восстание в Польше 1863 г.; война на Кавказе; дипломатические маневры А. М. Горчакова; чествование памяти А. В. Суворова и др. Несомненно, творчество этого поэта придавало русской классической литературе и поэзии философскую глубину, продолжало традицию историософских размышлений. В обращении к тайнам мира души он предвосхищал символистов:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи, —.

Питайся ими — и молчи.

Но в целом развитие литературного реализма этих лет шло по «гоголевскому» направлению. Трактовка литературной деятельности как общественного служения позволила литературе занять лидирующее место в культуре эпохи «великих реформ». Зависимость творчества от общественных идей сказалась на типах литературного реализма. От «критического» и «обличительного» он переходит к ориентации, которую вслед за В. В. Набоковым можно назвать «идеологическим реализмом».

Русская литература включила в себя не только собственно искусство слова, но и философскую и историческую мысль, стала «совестью нации», сформулировала варианты национальной идеи, т. е. фактически стала самодостаточной моделью русской культуры.

Самый яркий пример такого синтеза — творчество Н. Г. Чернышевского, который считал себя вправе писать романы при полном игнорировании их художественности: «У меня нет ни тени художественного таланта. Я даже и языком-то владею плохо. Но это все-таки ничего… Истина — хорошая вещь… таланта у меня нет… все достоинства повести даны ей только истинностью». Его читатель также был убежден, что художественность и талант необязательны, если речь идет о важной общественной идее. Оглушительный успех романа «Что делать?» был лучшим тому свидетельством.

Этот роман был любимым примером демонстрации настроений эпохи реформаторства марксистскими публицистами. В одной из литературоведческих статей Г. В. Плеханов писал: «Все мы черпали из него и нравственную силу, и веру в лучшее будущее».

Н.Г. Чернышевский не эстетическое наслаждение собирался доставить публике, а «перевоспитать», заставить пересмотреть свою жизнь. Это и было самым главным назначением литературы нового реализма.

Современный читатель придет в замешательство: какой же туг реализм? Вся страна содрогается от глобальных реформ, идут грандиозные социальные разломы, политические потрясения. Это же самые бурные реформаторские годы, 1862—1863-й! А героиня романа Вера Павловна занята разрешением личных конфликтов, смотрит сны об идеальных людях. Отчего же роман произвел такое колоссальное впечатление на несколько поколений русских людей?