Языковая картина мира ставропольского края начала xxi века

Северный Кавказ — регион, расположенный на стыке двух миров, — переднеазиатского и восточноевропейского. Исследования историков и археологов свидетельствуют о древних пересечениях на данной территории различных этносов. Выявляются два пути пересечения древних людей из Передней Азии на Кавказ: восточный — через Малый Кавказ и Центральное Закавказье в сторону Каспия и западный — через Анатолию к Черному морю. Оба пути вели в обход Главного Кавказского хребта и его отрогов на Северный Кавказ.

По лингвистическим признакам специалисты выделяют здесь три основные языковые семьи: собственно-кавказскую, или, как ее иногда называют, иберийско-кавказскую, индоевропейскую и алтайскую.

Русский язык на Северном Кавказе не просто государственный язык, обеспечивающий коммуникативные потребности проживающих на данной территории народов. Уже не одно столетие русский язык является на Северном Кавказе средством взаимопонимания и объединения представленных в регионе различных конфессий.

Русский язык и его диасистема в языковой картине мира региона

Регион Северного Кавказа представляет определенные трудности в плане изучения его лингвогеографических особенностей. Эти трудности изучения связаны с двумя, на наш взгляд, историческими факторами, определяющими специфику современного состояния не только Ставропольского края, но и всего Северного Кавказа.

Во-первых, это переселение сюда в течение нескольких веков из различных земель людей, принесших с собой особенности своей культуры, речи. Русский язык на Северном Кавказе стал распространяться с середины XVI века с появлением в регионе постоянных поселений терских казаков. С начала XVIII века влияние России в регионе начинает усиливаться. Социальные и политические преобразования, изменение традиционных хозяйственных и общественных устоев, усилившиеся миграционные процессы потребовали для Кавказа нового универсального языка межнационального общения, и эти функции довольно быстро перешли к русскому языку. Мощным рычагом духовного и экономического влияния в регионе становится русский язык, который сделал возможным межнациональное общение во всем регионе, способствовал межнациональной консолидации, увеличению доли городского населения, миграции и освоению новых земель. Практика показывает, что доминирующее значение в языковой диалектной картине Кавказских Минеральных Вод, как и всего Ставропольского края, имеют украинизмы.

Во-вторых, языковая картина мира Ставропольского края специфична тем, что здесь ярко представлены три базовых языковых пласта, исторически вступающих в полилог культур: это кавказоязычный, тюркоязычный и русскоязычный пласты. Кроме того, на Северном Кавказе издревле представлены и другие языковые пласты компактно проживающих здесь народов (армяне, греки и другие). На почве многоязычия наблюдаются и.

конвергенция и интерференция языков, образуются языковые союзы. Характерными языковыми союзами на территории Северного Кавказа являются результаты взаимодействия русского литературного языка, территориального диалекта русского языка с языками северокавказских и других народов (на территории Северного Кавказа выделяют около сорока автохтонных языков). Исследователи справедливо полагают [Лосева 2006: 62], что на протяжении более ста лет в регионе Северного Кавказа формируется некий особый вариант русского языка.

Одним из основных вопросов лингворегионоведения является вопрос определения места и роли русского языка в языковой картине мира Северного Кавказа начала XXI века. В наши дни в поликультурном регионе русский язык — это особая коммуникативная возможность взаимодействовать, взаимовлиять и взаимопроникать в национальные культуры. Народы нашего региона понимают друг друга благодаря тому, что русский язык является великим аккумулятором человеческого знания.

Следует признать, что в наше время особенности речи жителей Ставропольского края можно отметить как минимум в двух возрастных группах населения. Одну группу составляют диалектные особенности, фиксирующиеся в речи только пожилых людей; другую — фиксирующиеся в речи остальных возрастных групп.

Отметим, что в речи пожилых людей (в первой группе) нашего региона встречаются все те основные черты южновеликорусского наречия, которые указываются в научной литературе по лингвистической географии. Во вторую группу входят остальные возрастные категории, речь которых по своему составу неоднородна: одни стараются следовать правилам русского литературного языка (зависит от уровня образования, но не всегда); в речи других находят отражение только некоторые основные черты. Среди последних отмечаются: аканье (черта и литературного языка); фрикативный [у]; различение /ц/ и /ч/; сохранение сочетаний [дн], [вн], [бм]; различение дательного и творительного падежей множественного числа в формах нам в дательном падеже и нами в творительном падеже; формы инфинитива нач' от глаголов на заднеязычные; особенности ударения: а) неподвижное ударение в склонении существительных наа: рука — руку; б) ударение не переносится с существительного на предлог (на берег). Некоторые из этих особенностей на определенном этапе развития русского национального языка вошли в особенности русского литературного языка.

Среди остающихся ярких диалектных, отличающих речь многих (конечно, не всех!) молодых жителей нашего региона (как сельских, так и городских, только в разной степени) особенностей отмечаются фрикативный [у] (в ряде случаев и в речи людей с высшим образованием, и даже преподающих в вузах); довольно часто неслоговое [у] (особенно в среде сельских молодых жителей края); иногда замена [ф] на сочетание [хв]; сохраняются и особенности ударения. Следует отметить, что специфической особенностью речи всех жителей региона (даже тех, кто старается максимально соответствовать литературным нормам русского языка и для которых эти нормы являются единственно возможными в речи), конечно, является неповторимая южная интонация.

В ходе изучения диалектной лексики региона на современном этапе ее существования и развития можно сделать вывод о ее необычайном разнообразии и богатстве. Выявленная диалектная лексика поддается классификации и дальнейшему изучению. Приведем здесь некоторые примеры из наших наблюдений: существительные, обозначающие название лица {ковёп — «кузнец», ухач — «человек с большими ушами», хлестун — «лгун, хвастун», обрдтник — «неумелый человек», чупаха — «аккуратная женщина», кувалда — «неопрятная женщина», муцук — «здоровяк (о ребенке)»); существительные, обозначающие явления природы, названия растений, животных и др. (заядушка — «сорт дыни», меддвка — «сорт дыни», базика — «растение-сорняк (повилика)», кабак — «тыква», дурак — «сорт крупной тыквы», склянка — «скороспелая вишня», бурак, буряк — «свекла», подрожан — «помидор», желтушка — «ромашка аптечная», жалива — «крапива», просорёнок — «подснежник», самосадка — «наседка, которая сама выводит цыплят», лётнух — «поросенок летнего приплода», шпак — «скворец», кочет — «петух», мулъва — «мелкая рыба», желтобрюх — «уж», скорпёй — «колорадский жук», ёрик — «ручей», глуда — «глыба»); различная бытовая лексика (корёц — «ковш», черпало — «ковш», кухлик — «кувшин (какаялибо емкость) для воды», тдщка — «большая деревянная ложка для размешивания супов», трухлян, трушляк — «дуршлаг», ермак — «большой подвесной котел», ботйг — «кнут», вихлёц —.

«большие прутья, ветки, которые кладутся на вершину стога для предохранения его от ветра и дождя», павильон — «занавес вокруг кровати»; дрын — «палка», набдй — «палка с утолщением для набивания муки в мешок»; кокорюка — «деревянная кочерга, которой мешают угли»; чекуша — «палка, клюшка», гаманок, гаманчик — «маленький кошелек», чувал — «мешок», оболонка — «подоконник»); другая лексика (машинки — «веснушки»; гарюшка — «сажа»; гной — «навоз»; тумак, болтун — «испорченное яйцо», жмурйха — «кожура вареного картофеля», арба — «созвездие Большой Медведицы»; глядйны — «смотрины», катух — «сарай»; юрт — «объединение нескольких станиц», ось — «шерсть», анчутка — «черт»); имена прилагательные (лихой — «злой», «вредный», «причиняющий горе», малахольный — «глупый, не разбирающийся в чем-то», гладкий — «полный», гйткый — «некрасивый», «плохой», ловкий — «красивый», добрый — «вкусный»); глаголы (зажмурятъ — «жмуриться»; затерпнуть — «устать», жадатъ — «желать», окрутиться — «нарядиться», побабить — «женить», управляться — «работать», баглайничать — «бездельничать», захлятъ — «похудеть», драть — «собирать яйца», корениться — «обрастать мхом»); наречия (зараз — «сейчас», «сразу», бувалочи — «бывало», «когда-то», опомнясь — «позавчера»; оттёлъ — «оттуда», тодй — «тогда», наскаряд — «на смех», «на срам» и др.

Несомненный интерес представляют различные устойчивые сочетания слов, зафиксированные в ходе исследования регионализмов: дым пустить — «соврать», вставить фарфорку — «поставить в неловкое положение», с наследством (о ком-то) — «т. е. тот, у кого можно поучиться», с ветром — «т. е. с пустым карманом», человек без дна — «горький пьяница», тень наводить — «нарочно кого-то поругать с целью запугивания», кошки в дыбошки — «сердиться на кого-то», земля в кармане (у кого-то) — «о человеке, живущем в достатке», в добры входить — «входить в доверие», держать жинку — «быть женатым», взять в обойма — «обнять», вывалить глазищи — «смотреть в упор, пристально», разуть гляделки — «посмотреть» и др.

Важное значение в языковой диалектной картине Кавказских Минеральных Вод, как и всего Ставропольского края, имеют украинизмы. Приведем примеры наиболее часто фиксируемых украинизмов в речи жителей Ставропольского края: хай — «пусть», рушник — «полотенце», дюже — «очень», нема, немая — «нет», жйнка — «жена», дитйна — «ребенок», трошки — «только», горобёц — «воробей», цибуля — «лук», кавун — «арбуз» и др.

В наше время все больший научный интерес в лингворегионоведении представляют факты взаимовлияния и взаимодействия русского языка и языков других народов Северного Кавказа.

Изучая контакты языков и связанных с ними культур (взаимодействие языков невозможно без диалога культур) и в частности проблему билингвизма, следует самым тщательным образом исследовать социолингвистическое состояние контактирующих языков. Взаимовлияние этих языков происходит не в «общем виде», а в каких-то конкретных формах существования языка, на уровне вполне определенных частных коммуникативных систем: 1) на уровне соответствующих литературных языков (например, русского литературного и мордовско-мокшанского литературного языка), 2) на уровне нелитературных форм существования национального языка — 2а) соотносительных (например, русского территориального говора и мордовско-мокшанского территориального говора) и 26) несоотносительных нелитературных форм существования национальных языков (например, социального диалекта — профессионального «подъязыка», арго, жаргона и др. — русского языка и территориального говора мордовского языка).

Билингвизм — сложнейшее социолингвистическое явление; в нем налицо взаимодействие: а) собственно лингвистических систем — родного языка и языка приобретенного, б) языковых коллективов — представителей разных народов и их культур (субкультур). Поэтому необходимо четко разграничивать виды билингвизма не только по этническому субстрату и первичной языковой базе (например, национально (нерусско)-русский и русско-национальный билингвизм), но и в зависимости от использования в межэтнических контактах конкретных форм существования каждого из взаимодействующих языков. Только глубокое знание этнонациональной и языковой ситуации на уровне контактирующих форм существования языка обеспечит проведение взвешенной языковой политики и культурно-языкового строительства.

Наибольший интерес, на наш взгляд, вызывает национально-русский тип массового двуязычия в его наиболее распространенных разновидностях (в России, в странах СНГ), встречающихся при овладении русским языком как в его литературной форме, так и в различных нелитературных формах (просторечие, различные территориальные говоры, разные типы социальных диалектов) представителями волжско-финской и пермской подгрупп языков (мордвой-мокшей и эрзей, марийцами, коми-зырянами, коми-пермяками, удмуртами), а также некоторых тюркских языков (татарского, башкирского, чувашского).

В настоящее время в России налицо билингвизм двух основных типов: национально-русский (татарско-русский, мордовско-русский и др.) и русско-национальный. Первый проявляется как массовый, повсеместный (причем, как в виде чистого, в понимании Л. В. Щербы, так и смешанного билингвизма, в зависимости от социальной или профессиональной принадлежности, а также от общекультурного уровня говорящих). Второй тип, русско-национальный билингвизм, являясь нередким и в принципе повсеместным, не носит массового характера. Чистый билингвизм русско-национального типа свойствен лишь определенным, хотя и многочисленным, слоям профессиональных групп населения. При национально-русском двуязычии осваиваются следующие формы существования русского языка: литературный язык (им владеют лица с высшим и средним образованием), народно-разговорный язык (в крупных городах), просторечие (в городах и рабочих поселках), территориальные диалекты (в сельской местности), социальные диалекты (профессиональная речь, жаргоны, арго). При руссконациональном двуязычии осваиваются: литературный язык (татарский, мордовский и т. д.), народно-разговорная речь, отдельные территориальные диалекты, элементы некоторых социальных диалектов (чаще всего профессиональные лексические системы).

Актуальными задачами социолингвистов являются: 1) выявление функциональной нагрузки всех форм существования как первого, так и второго языков в разных сферах, средах и ситуациях общения; 2) исследование условий и мотивов овладения теми или иными формами существования другого языка как в прошлом, так и в настоящее время; 3) прогнозирование языковой ситуации на ближайшее и более отдаленное время;

4) выработка критериев языковой политики, максимально отвечающей интересам носителей всех контактирующих языков.

Пути сосуществования и взаимовлияния языков часто оказываются намного сложнее, чем это представляется при первом, поверхностном взгляде на историю и этимологию какого-либо регионализма. Эта сложность, на наш взгляд, чаще объясняется древностью языковых, культурных, экономических и других связей этносов и языковых союзов.

В данном случае на помощь лингвисту приходят этимология, этнография, история, культурология, лингвогеография и другие науки. Именно с их помощью в большинстве случаев возможно восстановить историческую цепочку изменений и развития слова.