Философия в СССР во второй половине XX — начале XXI вв
В постсоветский период (с 1991 г.) характер философского процесса в стране обусловливается во многом переходным состоянием российского общества. Идет трудный и противоречивый поиск векторов его развития. Произошла переоценка ценностей, отношения к марксизму и его философии. Идеологический монизм сменился плюрализмом. Осуществлен отход от гипертрофированной идеологизации и политизации всей… Читать ещё >
Философия в СССР во второй половине XX — начале XXI вв (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Более благоприятные возможности для развития философской мысли в стране сложились после осуждения на XX съезде КПСС (1956) культа Сталина (III этап). Несколько ослаб идеологический контроль над общественными науками. Пришли новые поколения философов, не обремененные догмами и стереотипами. Это открывало возможности для новых подходов в философских исследованиях. Возрос интерес к научному знанию, ценностям объективного непредвзятого анализа. Философия претерпевала процесс дифференциации, из нее выделились психология, этика, эстетика, аксиология, социология и т. д. Неизбежно появились новые линии и темы поисков советских философов.
Прежде всего философы обратились к творческому прочтению трудов К. Маркса. Рассматриваются идеи раннего и позднего Маркса, их соотношение, анализируется внутренняя логика и диалектика «Капитала», изучаются гуманистические аспекты «Экономическофилософских рукописей 1844 г.» (проблема отчуждения). Этому посвящены книги М. М. Розенталя, Э. В. Ильенкова, Л. А. Маньковского, Б. М. Кедрова, Н. И. Лапина, В. А. Вазюлина.
На рубеже 1950—1960;х гг. прежнее безоговорочное доминирование онтологизма в философии сменилось более пристальным вниманием к проблемам гносеологии, теории и логики познания. Значительную роль в этом сыграли С. Л. Рубинштейн, Э. В. Ильенков, Б. М. Кедров, П. В. Копнин и их сторонники. Человек должен быть не просто субъектом, для которого все вокруг — объект. Само определение бытия должно включать человека как неразрывную его составляющую (С. Л. Рубинштейн). Э. В. Ильенков сделал важный вклад в разработку теории материалистической диалектики, диалектической логики, в создание системы логико-диалектических категорий, в понимание природы идеального. Центральным у Ильенкова является положение о том, что идеальные явления выступают как компоненты объективной реальности. Идеальное существует объективно как форма человеческой деятельности, воплощенная в форме «вещи». Вместе с тем идеальное есть и субъективная реальность, поскольку выступает как актуализированная для личности информация в «чистом виде» и способность свободно оперировать ею. П. В. Копнин критически оценивал распространенную в те годы трактовку предмета философии, сводившую его к наиболее общим законам природы, общества и мышления. Он считал, что это определение не выявляет специфики философии, которая начинается тогда, когда ставится вопрос об отношении бытия и мышления.
В философской литературе этого периода началась разработка таких важнейших проблем, как субъект-объектные отношения в познании (В. А. Лекторский, А. М. Коршунов); природа и сущность деятельности и творчества человека (А. Н. Леонтьев, Г. С. Батищев, В. С. Библер); субординация и систематизация философских категорий (А. Н. Шептулин, В. Н. Сагатовский).
Новые подходы проявились в исследованиях проблем сознания и самосознания (А. Г. Спиркин, В. П. Тугаринов, Д. И. Дубровский, Ф. Т. Михайлов и другие), сознания и мышления (М. К. Мамардашвили), соотношения чувственного, рационального и иррационального, роли интуиции и воображения в познании, взаимосвязи языка и мышления, философских проблем семантики и семиотики[1]. Необходимость осмысления проблем кибернетики побудила философов обратиться к созданным ею новым понятиям — информации, управления, обратной связи (Б. С. Украинцев, В. М. Глушков, В. С. Тюхтин, А. Д. Урсул). Важное место в философских исследования заняли проблемы моделирования, в результате чего общепринятым стало деление моделей на материальные (вещественные) и идеальные (знаковые).
В 1960—1980;е гг. в философии сформировалось новое крупное направление — философия и методология науки, изучающая науку как специфическую область деятельности и развивающуюся систему знаний. Было опубликовано много работ по структуре и типологии научных теорий, соотношению эмпирического и теоретического уровней в науке, проблемам объяснения и понимания, предпосылок и механизмов формирования нового знания и т. д. (В. С. Швырев, А. И. Ракитов, М. В. Мостепаненко, Ю. В. Скачков, Е. П. Никитин, Ю. А. Петров, Микешина Л. А., и другие).
Методологические исследования науки обогатили знание о логике и структуре научного познания. Была выявлена неизбежность смены стилей мышления и исходных картин мира, которые лежат в основе формирования научных теорий. Объектом исследования стали научные революции, проблемы дифференциации и интеграции научного знания, его социокультурной обусловленности, премственности и прерывности в его развитии и т. д. (Б. М. Кедров, С. Р. Микулинский, А. П. Огурцов и другие). Широкое развитие получили философские исследования системного подхода и общей теории систем (И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Г. П. Щедровицкий, Э. Г. Юдин, В. П. Кузьмин).
В тесной связи с проблематикой методологи науки развивались и изыскания в области логики. Создавались фундаментальные труды по классической логике (В. Ф. Асмус, А. С. Ахманов, П. С. Попов, А. О. Маковельский); анализировались возможности формализации языка науки, построения неклассических логик (Д. П. Горский, А. Л. Субботин, А. Л. Никифоров, Г. И. Рузавин и т. д.). Отечественные исследователи внесли вклад в развитие многозначных (А. А. Зиновьев) и модальных (В. А. Смирнов, Ю. В. Ивлев, А. А. Ивин) логик и т. д. Это оказало заметное влияние на методы философии и частных наук, способствовало повышению общей культуры философского мышления.
Новые подходы обозначились в области социальной философии. Прежнее обособление диалектического и исторического материализма изжило себя, требовался целостный подход к реальности во всем ее многообразии. Философы обратились к исследованию социальной формы движения материи, целеполагающей деятельности человека (В. Ж. Келле, М. Я. Ковальзон, Ю. К. Плетников), различных сфер общества (В. С. Барулин). Особое внимание было уделено духовной жизни общества, структуре общественного сознания (А. К. Уледов), соотношению материального и идеального в обществе, образу жизни и общественной психологии. Активно разрабатывались понятия культуры и цивилизации (Э. С. Маркарян, В. М. Межуев и другие), философские аспекты глобальных проблем современности (И. Т. Фролов, А. Д. Урсул).
В 1960;е гг. философы, преодолевая наследие сталинизма, приложили немало усилий к становлению философской антропологии. Они подвергли критике взгляды, фактически растворявшие индивида в обществе и снимавшие саму проблему изучения человека как личности и индивидуальности. Начавшийся в эти годы поворот к человеку был связан с потребностью противостоять установке на рассмотрение человека как «винтика» государственного механизма, а также с развитием научных исследований человека — генетики, психофизиологии, эргономики и т. д. Много и продуктивно проблемами человека занимались Б. Г. Ананьев, А. Г. Мысливченко, М. С. Каган, Л. П. Буева, И. Т. Фролов, В. Е. Давидович и другие исследователи. Анализируя, в частности, диалектику биологического и социального, философы пришли к выводу, что биологические структуры в человеке под влиянием социального фактора претерпели изменения и достигли в ряде отношений более высокого уровня, нежели у представителей животного мира, т. е. «очеловечились. Было также переосмыслено понимание свободы как «познанной необходимости» и выдвинута концепция внутренней свободы как возможности самостоятельного выбора и самореализации человека.
С середины 1950;х гг. в стране начался подъем историко-философских исследований. Подверглись критике нигилистские установки по отношению к философскому наследию, противопоставление русской философии западноевропейской и т. д. Первые попытки расширительного анализа предмета истории философии, схематизм и упрощенчество постепенно сменялись более многоаспектным характером исследований, более глубокой методологией. Наряду с антитезой «материализм — идеализм» стали применяться иные принципы классификации — рационализм и иррационализм, рационализм и эмпиризм, сциентизм и антисциентизм и т. д. Признавалось, что материалистические взгляды подчас были консервативными, а религиозно-идеалистические могли быть знаменем прогрессивных сил. Подверглись критике вульгарный социологизм и попытки сблизить взгляды отдельных философов прошлого с марксизмом. Существенный вклад в разработку методологии истории философии и ее познание внесли работы В. Ф. Асмуса, А. С. Богомолова, Т. И. Ойзермана, И. С. Нарского.
Историко-философская наука обогатилась трудами по древней, античной, средневековой философии, эпохи Возрождения (А. Ф. Лосев, В. В. Соколов, А. Н. Чанышев, Ф. X. Кессиди и другие); философии нового и новейшего времени (М. Ф. Овсянников, Б. Э. Быховский, А. В. Гулыга, Ю. К. Мельвиль, Н. В. Мотрошилова и другие); современной философии на Западе — экзистенциализма, неопоззитивизма, феноменологии, философской антропологии, неотомизма, герменевтики, структурализма и т. д. (П. П. Гайденко, Б. Т. Григорян, Ю. Н. Давыдов, А. Ф. Зотов, Э. Ю. Соловьев и другие). Получил развитие новый тип исследований — историко-философское страноведение, т. е. анализ философской мысли отдельных стран и регионов. Активно изучалась история марксистской философии.
Более масштабными и глубокими стали исследования по истории отечественной философии. Систематическое изложение историкофилософского процесса дано в пятитомной «Истории философии в СССР» (1968—1988), подготовленной коллективом авторов (руководитель В. Е. Евграфов), а также в монографии А. А. Галактионова и П. Ф. Никандрова «Русская философия XI—XIX вв.» (1970). Появились специальные труды по философии различных эпох Руси — Киевской, Московской, петровской, екатерининской и т. д. Многие аспекты истории русской философии представлены в работах С. С. Аверинцева, М. Н. Громова, М. А. Маслина, А. Д. Сухова, А. Т. Павлова, В. В. Богатова, П. П. Гайденко, В. В. Кувакина, В. В. Сербиненко и других авторов.
К этому же времени относится рост интереса к этике и эстетике. Исследователи проводят различие между этикой и моралью, углубляют представления о природе морали и эстетического, их структуре, продолжают разрабатывать категориальный аппарат этих областей знания. Значительными представляются труды по важнейшим проблемам этики А. А. Гусейнова, А. Г. Харчева, А. И. Титаренко, О. Г. Дробницкого, С. Ф. Анисимова, Л. М. Архангельского, эстетики — А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, М. Ф. Овсянникова, М. С. Кагана, Ю. Б. Борева, А. Я. Зися и других ученых.
Таким образом, в период с середины 1950;х и до середины 1980;х гг. философия в СССР прошла сложный и противоречивый путь развития. Несмотря на жесткие идеологические рамки, творческие силы стремились поддерживать дух поиска, изживать процветавшее комментаторство и некритическую апологетику официальных политических документов и речей. От положения «служанки идеологии», от бесконечной и самодостаточной разработки всевозможных категорий, принципов, законов, функций, их систематизации и классификации философия все больше поворачивалась к собственной логике развития, углубляя исследования самых разнообразных проблем. Многие труды этого периода не выдержали испытания временем. Вместе с тем имелись существенные достижения, связанные с приращением знаний в логике и методологии научного знания, истории философии, философской антропологии, в анализе глобальных проблем человечества и т. д. Менялась ситуация в самом марксизме, развивалась полемика с различными немарксистскими течениями.
В целом история развития философской мысли в советский период не может быть охарактеризована однозначно и только негативно. Поэтому неправомерны попытки некритического отрицания философских поисков в эту эпоху, игнорирования достижений и новых идей, выдвинутых творчески мыслящими философами. Благодаря их усилиям были созданы предпосылки для дальнейшего развития отечественной философской мысли. Период «перестройки» (1985—1991 гг.) способствовал устранению монополии марксизма в духовной жизни общества, повороту к диалогу с иными философскими течениями. Более раскрепощенным становится философское мышление, в научно-философский оборот вводится значительный массив ранее малодоступных трудов отечественных и зарубежных мыслителей.
В постсоветский период (с 1991 г.) характер философского процесса в стране обусловливается во многом переходным состоянием российского общества. Идет трудный и противоречивый поиск векторов его развития. Произошла переоценка ценностей, отношения к марксизму и его философии. Идеологический монизм сменился плюрализмом. Осуществлен отход от гипертрофированной идеологизации и политизации всей духовной жизни. Проблематика философских исследований связана в определенной степени с теми подходами, которые были продуктивными в советский период и шли вразрез с догматикой официального марксизма. Их эвристический потенциал обусловил преемственность в философских исследованиях после 1991 г., более свободное и глубокое осмысление отечественного и зарубежного философского наследия. Продолжают свое творчество многие из выше названных философов, появляются новые имена.
В первую очередь получило интенсивное развитие изучение и издание работ по истории отечественной философской мысли, особенно конца XIX — начала XX вв., осмысление ее роли в истории мировой философии. Впервые в России были изданы труды многих философов, высланных из страны, эмигрировавших или репрессированных. В исследованиях акцент делается не просто на раскрытии самобытности русской философии, а на включении ее идей в современную философскую культуру.
Одновременно осуществляется сравнительный анализ современной западной и восточной философии, раскрывается сходство и различие философских культур, механизм их взаимодействия.
Глобальные опасности XXI в. обусловливают отказ от силы как средства решения конфликтов и требуют выработки новых мировоззренческих ориентаций, нового отношения к природе, обществу, людям. В связи с этим возрастает интерес к исследованию этики ненасилия.
Статус общенаучной, междисциплинарной парадигмы завоевывает синергетика, исследующая общие закономерности самоорганизации и становления устойчивых структур в сложных системах, меняющая представления о соотношении гармонии и хаоса. Продолжилось сотрудничество логиков-философов и логиков-математиков.
В связи с возрастанием роли политики в жизни общества усиливается интерес к ее философским аспектам. Идет дискуссия о природе и особенностях политической философии, исследуются философские проблемы политического процесса, происходящей в мире глобализации. Продолжается разговор о месте России в общемировом цивилизационном процессе, об осуществляющейся ее модернизации. Одновременно российские философы включаются в обсуждение вопроса о судьбах всего человечества, темы конфликта и диалога цивилизаций.
В современной России философский процесс включает лучшие традиции, сложившиеся в результате творческой деятельности видных отечественных философов различных эпох, школ и течений, а также формирует новые, складывающиеся под влиянием постоянно возникающих вызовов и проблем и деятельности нынешних поколений русских мыслителей.
Философские содержание, форма и язык стали выходить из «литературного кокона», в котором они долго пребывали, имеет место более свободное и плюралистическое восприятие западных идей на русской почве. Однако это пока не означает ее быстрой интернационализации. Подобные процессы обычно включают публичный интерес к философии, выражающийся, в частности, в формировании сильных и влиятельных институтов. Между тем ничего похожего на подобную институционализацию в современной России нет; все ее культурные институты исключительно слабы. Эту слабость следует, с другой стороны, рассматривать как шанс. Там, где раньше философские позиции были ясны и прозрачны, сейчас не осталось никаких прочных ориентиров. Ускользание контекста приводит все в движение, каждому предстоит создать свой контекст.
Расширению философского поля способствует перевод и издание на русском языке большого количества философских книг. Важно и то, что русская философия творится сегодня не только в России, но также в Европе и США, что накладывает на нее неизгладимый отпечаток, а именно служит ее деконтекстуализации и переконтекстуализации, создает эффект ускользающего контекста. Русская философия ныне вписывается в настолько разные фоны, что ее представителям нередко труднее найти общий язык между собой, чем с иностранными коллегами, с которыми они работают. Возможно, работу этих философов можно будет понимать лишь исходя из сложных международных контекстов, в которых они работают, как это уже имеет место в отношении таких связанных с Россией фигур, как Кожев, Койре, Левинас и другие[2].