Общественная система ссср в послевоенное время

Фронтовики вернулись домой с чувством внутренней свободы. В условиях фронта открывались возможности для проявления инициативы, свободы действий, до минимума сокращалось «партийное руководство». Такие условия рождали свободу мысли, свободу оценки действий высшего партийно-государственного руководства. Советские люди, прошедшие фронт, побывали за границей. Они воочию увидели, что даже в условиях войны и разрухи жизнь в странах Европы была лучше, чем в СССР. Жизненный уровень немцев в побежденной Германии был выше, чем у победителей. Солдаты и офицеры имели возможность оценить и сопоставить достижения западной цивилизации с советской реальностью. Участие западных союзников вместе с СССР в борьбе против фашизма также как бы приоткрыло занавес, скрывавший остальной мир.

Надежда народа на смягчение режима после окончания Великой Отечественной войны не оправдалась. «Железный занавес» вновь отрезал советский народ от остального мира. Система власти попрежнему носила жестко централизованный характер. В руках партийного вождя И. В. Сталина была сосредоточена необъятная, ничем и никем не ограниченная и неконтролируемая власть. Все решающие направления внешней и внутренней политики определялись только им. Перестановки и назначения в высших эшелонах власти находились под его неусыпным личным контролем. Лишь ему принадлежало право «наказывать и миловать». После упразднения Государственного комитета обороны и Ставки Верховного Главнокомандования восстановились регулярные заседания Политбюро ЦК ВКП (б), но его решения определялись «вождем партии и народа».

Территория СССР значительно расширилась в ходе Второй мировой войны. На первом се этапе, в 1939;1941 гг., по договору Риббентропа — Молотова в состав СССР были включены Бессарабия, Западная Украина и Западная Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония. В ходе советско-финской войны 1940 г. к СССР отошли территории, прилегающие к Ленинграду (взамен к Финляндии — район Петсамо на Кольском полуострове). В 1944 г. в состав СССР вошел Урянхайский край — Тувинская народная республика, бывший протекторат России. Почти три десятилетия Тува лавировала между тремя гигантами: СССР, Китаем и Японией. В условиях мировой войны, активного наступления японского милитаризма на Дальнем Востоке Тува оказалась в составе СССР. С победой над Японией на завершающем этапе мировой войны СССР присоединил Южные Курилы, Южный Сахалин. Страна-победительница включила в свою территорию также Восточную Пруссию с Кенигсбергом (Калининградом).

Небольшой анклав европейской цивилизации, вновь вошедший в состав СССР в ходе Второй мировой войны (Прибалтика и др.), подвергся жестокой подгонке под советский тип: ликвидация частной собственности, социально-классовой структуры, политических институтов, соответствующих европейской традиции, и т. п. Территории, включенные теперь уже в другую страну, если ее сравнивать с дореволюционной Россией, подлежали немедленной советизации, которая сопровождалась массовыми репрессиями. Проводились огосударствление и коллективизация.

Оперативные штабы и тройки НКВД, занимавшиеся после освобождения этих территорий Советской армией выявлением лиц, сотрудничавших с оккупантами, стригли под одну гребенку и тех, кто был недоволен советизацией. Репрессивные меры распространялись и на членов семей обвиняемых. К концу 1947 г. только из Западной Украины были отправлены в спецпоселения в Кемеровскую и Омскую области, в Красноярский край и другие места 25,9 тыс. семей (не менее 75 тыс. человек). Переселенцы направлялись работать на предприятия горнодобывающей промышленности, на угольные шахты, лесоразработки. В ходе развернувшейся на новых территориях коллективизации осуществлялись депортации зажиточных крестьян, даже если они не оказывали открытого сопротивления.

Война, прокатившаяся по западным территориям страны, оставила тяжелое наследие: разрушенные города и села, неработающие предприятия, нарушенные системы жизнеобеспечения. Однако и в тех районах, которые не были ареной военных действий и оккупации, положение людей было тяжелым. О плохом продовольственном снабжении говорили многочисленные сигналы с мест. Не хватало одежды. Доходило до того, что зимой людям нечего было надеть, чтобы защититься от холода. По этой причине, к примеру, секретари обкомов ряда областей Сибири обратились в ЦК ВКП (б) с просьбой разрешить не проводить демонстрацию трудящихся 7 ноября 1946 г. в день главного государственного праздника — годовщины Октябрьской революции, так как население «недостаточно обеспечено одеждой»⁶. Настоящим бедствием стала засуха 1946 г., охватившая значительную часть сельских районов европейской территории СССР. В этих районах начался голод. Из Молдавии сообщали: «Необычайно высокий рост смертности даже по сравнению с 1945 годом, когда была эпидемия тифа. Основной причиной высокой смертности является дистрофия. Крестьяне большинства районов Молдавии употребляют в пищу различные недоброкачественные суррогаты, а также трупы павших животных. За последнее время имеются случаи людоедства…»⁷ Цены на продовольствие во всех районах страны, прежде всего на хлеб, овощи, картофель, поползли вверх, возросли масштабы спекуляции хлебом.

Тем не менее и в этих тяжелых условиях победа над фашизмом, переход к миру создавали эмоциональный подъем, который позволил довольно быстро без помощи извне восстановить разрушенное. Цена этого очень высока: героизм, самопожертвование и самоограничение в безмерно трудных послевоенных условиях простого трудового народа. Приоритетными с точки зрения восстановления отраслями были энергетика, угольная и металлургическая промышленность. В целом промышленность была восстановлена в 1947 г., в рекордно короткие сроки. Несмотря на трудные послевоенные условия, колоссальные средства выделялись для развития военно-промышленного комплекса.

Предприятия, связанные с ВПК, создавались в необычайно сжатые сроки в строго секретных условиях. По стране возникла сеть закрытых городов-невидимок, которые стали центрами разработки и производства атомного и термоядерного оружия, ракетной техники, атомной энергетики и т. д. Если в промышленности, «благодаря» гонке вооружений и соперничеству с Западом, произошли быстрое восстановление и рост, то в сельском хозяйстве положение было крайне тяжелым. Дело было не только в засухе и голоде 1946 г. В 1947 г. был подтвержден принудительный характер труда в колхозах, введенный в 30-е годы. Все сельские жители, которые не работали в промышленности или в учреждениях, были обязаны трудиться в колхозах, получая вознаграждение в соответствии с установленными нормами. В противном случае следовала ссылка. Деревня оставалась «дойной коровой» для извлечения средств. Закупочные цены на продукцию сельского хозяйства были низкими, налоги — высокими. Колхозное производство не могло обеспечить страну продовольствием. Уровень жизни крестьянства на фоне города был необычайно низким.

Политика государства по-прежнему носила репрессивный характер. Первые послевоенные годы — время массовых репрессий в отношении бывших советских военнопленных, граждан депортированных немцами в Германию, лиц, обвинявшихся в сотрудничестве с оккупационными властями, власовцев. Всего за это время в лагеря и спецпоселения было направлено несколько десятков тысяч власовцев и около 2 млн бывших военнопленных и депортированных лиц⁸. Репрессиям подвергались также те, кто боролся против включения своих территорий в состав СССР и установления советской власти (их называли официально националистами). Сотни тысяч людей были депортированы из этих районов под конвоем в Сибирь. Многие погибли в дороге, а затем в местах спецпоселений, где были крайне тяжелые условия. На 1 января 1949 г. на учете состояло 2 300 223 спецпоселенца, к 1952 г. их численность увеличилась до 2 750 356 человек⁹.

Расширение международных контактов после Второй мировой войны, присутствие советских войск в Восточной Европе создавали почву для симпатий или, по меньшей мере, для интереса к западной системе. Это вызвало волну борьбы с западничеством, которая проходила под флагом борьбы против «низкопоклонства» перед Западом и против космополитизма. Репрессии коснулись фактически всех слоев населения. С 1948 г. начался поток так называемых повторников — людей, которые были репрессированы еще до войны, затем амнистированы и теперь вновь получили сроки наказания (лагеря, ссылка, спецпоселения). Среди «повторников» было много бывших фронтовиков. Ореол победителей не спасал их от карающей руки системы. Поиск «шпионов и вредителей», перетряска кадров партийно-государственного аппарата приобрели значительные масштабы: «дело авиационных работников», «дело Госплана», «дело врачей» и т. п.

Все большее значение придавалось идеологическим кампаниям, которые должны были в зародыше пресечь всякое инакомыслие или почву для него. Ужесточился партийно-государственный контроль за деятельностью писателей, художников, ученых. Борьба с инакомыслием в науке приобрела форму дискуссий, цель которых заключалась в доказательстве непогрешимости и безусловном соответствии действительности положений марксизма-ленинизма (в сталинской трактовке). В дискуссиях, организованных ЦК ВКП (б) на рубеже 40-х-50-х годов, по вопросам философии, политэкономии, языкознания принимали участие не только представители науки, но и руководители партии и государства. В дискуссиях по экономическим вопросам участвовал И. В. Сталин. Вождь проповедовал дальнейшее сокращение товарного обращения (и без того крайне урезанного), свертывание кооперативных форм собственности и окончательное утверждение общенародной собственности в форме государственной. И. В. Сталин считал, что капитализм (так в категориях марксизма-ленинизма обозначалось западное сообщество) вступил в полосу сплошной стагнации, топчется на месте и будет искать выход на путях милитаризации экономики и подготовки новой мировой войны. Это означало, что СССР должен создавать мощный военнопромышленный комплекс, развивать научно-технические разработки, способные обеспечить соперничество с Западом в военной области.

Борьба с «отступлениями» от марксизма-ленинизма и за сохранение его чистоты разрушающе действовала на общественные науки. А. А. Жданов призывал ученых «возглавить борьбу против растленной и гнусной буржуазной идеологии», покончить с «небольшевистской трусостью в разработке теории советского общества». Развернувшаяся в конце 40-х годов кампания борьбы против космополитизма и «буржуазного объективизма» сопровождалась «проработками» известных ученых. Малейшее отклонение от буквы марксизма-ленинизма рассматривалось как нарушение принципа партийности в науке. Общественные науки в таких условиях развиваться не могли. Дискуссии привели к разгрому научных кадров, способных обеспечить прогресс в своей области.

В 1952 г. стареющий вождь (ему шел восьмой десяток) осуществил радикальные перемены в устройстве центрального партийного аппарата. Высшие эшелоны власти решено было обновить, убрать засидевшихся, а также претендующих на то, чтобы заменить Сталина на его посту. На XIX съезде партия была переименована в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС). Узкое по составу Политбюро было заменено более широким органом — Президиумом ЦК КПСС. Должность Генерального секретаря была также преобразована и называлась теперь Первый секретарь ЦК КПСС (это несколько снижало статус этой должности в партии). Административнобюрократический аппарат в сталинскую эпоху разросся и был плохо управляем, обременителен для государства. Общая численность рабочих и служащих в народном хозяйстве к началу 1954 г. достигла 44,8 млн человек, из них административно-управленческий персонал составлял 6 млн 516 тыс. человек, а это значит, что в среднем из семи рабочих и служащих один являлся работником управленческого аппарата¹⁰.

Со смертью «отца народов» в марте 1953 г. завершился период собственно сталинской модернизации, хотя парадигма развития, заданная им, сохраняла свою актуальность вплоть до середины 80-х годов. Каков же итог сталинской модернизации? Если брать тонны, киловатты, километры и тому подобные технические показатели, то впечатление грандиозное. Страна стала индустриальной, имела собственный развитый научно-технический потенциал, в военно-техническом отношении выдвинулась на одно из первых мест в мире. Но если обратиться к человеку, обществу, то окажется, что цена этих достижений безмерно велика, а проблемы, порожденные сталинской модернизацией, потрясают трагизмом. За это заплачено десятками миллионов жизней, разрушением культуры, сломанными судьбами целых народов. При этом модернизация не дала обществу механизмов саморазвития. Система не была способна развиваться, эволюционировать.