Архивная деятельность Николая Васильевича Калачова

В начале 1860-х гг. архивы губернских правлений, казначейств, казенных палат стали быстро заполняться документами и делами упраздненных учреждений. Поступление документальных материалов оказалось столь велико, что обычно удваивало или утраивало общее количество дел того или иного архива. Выходом из этого положения была сдача фондов местных учреждений, не использовавшихся в текущем делопроизводстве, в крупнейший исторический архив — Московский архив Министерства юстиции (1852).

Но переполнение местных архивов повлекло за собой усиление в них работы по уничтожению документальных материалов. В этом отношении весьма показательны те ответы, которые были получены от работников местных архивов посредством анкетирования, проводившегося в 1873 г директором МАМЮ Н. В. Калачовым. Анкетирование проходило с целью обследования состояния архивного дела на местах, и один из ключевых вопросов в анкеты был сформулирован так: «Какие меры и средства необходимы для лучшего устройства архива?» Большинство местных учреждений ответили следующим образом: «Так как дел и документов имеется много таких, в коих нс может быть надобность, а потому таковые могли быть уничтожены»; «…для приведения архива в надлежащий порядок необходимо назначить особую комиссию для разбора и уничтожения дел»^[1]. Как мы видим из этого, в 1860- 1870-х гг. по архивам звучал своеобразный клич: «Уничтожения!» Таким образом, можно сделать вывод, что эпоха реформ явилась в то же время периодом наиболее массового уничтожения архивных материалов. Формально разбор и уничтожение дел должны были производить особые комиссии, но фактически, особенно в провинции, после судебной реформы в организации комиссий наступили затруднения, так как были упразднены должности губернских стряпчих и товарищей прокуроров, и до 1892 г. комиссии функционировали в неполном составе. В некоторых местах документы уничтожались совсем без решения комиссий. Перечень дел, подлежащих уничтожению, не ограждал от гибели материалы, имеющие большую научную и практическую значимость. Например, по «Учреждению губернских правлений» 1845 г. к уничтожению выделялись следующие категории дел:

• — «Все производства ревизионного стола»;
• — «Запросы и справки»;
• — «Об арестантах»;
• — «По рекрутским наборам»;
• — «Формуляры чиновников».

Спорность выделения этих документов к уничтожению очевидна. Скоро, однако, некоторые представители чиновничества стали признавать свои ошибки в этой области, в частности, вот что писал один из сотрудников Варшавского архива: «Опытом доказано, что некоторые из признанных комитетом для разборки дел негодными к хранению и за сим уничтоженных или проданных дел оказались впоследствии нужными»^[2].

Кроме того, немалое количество дел в 1860—1870-с гг. погибло в результате перевозок и перебросок документальных материалов. Вот что вспоминал Калачев о перевозке документов архива Главного штаба: «…перевозка документов в Лефортовский дворец была до такой степени небрежной, что многие из них в это время утратились совершенно, многие испорчены так, что не могли быть годны к употреблению, многие же проданы как излишние, без всякого предварительного осмотра»^[3].

Если так обращались при перевозке со столь важными архивами в центре, то легко представить, что же творилось на местах. Н. В. Калачов писал: «В провинции документы гибнут, можно сказать, ежечасно и от небрежности их хранения, и от умышленного их истребления, то вследствие непонимания их важности, то по другим еще менее похвальным причинам»^[4].

Итак, те угрожающие размеры, которых достигло уничтожение дел, ставили очень важный вопрос о реорганизации архивного дела в Российской империи.

В газете «Голос» в 1875 г. была помещена передовая статья, посвященная архивному делу в России. Ее автор писал о том, что вопрос о преобразовании архивных управлений и о возвышении архивной службы на принадлежащую ей степень ученого труда равняется вопросу о развитии исторической науки в России.

Усилению интереса к архивному делу также содействовал рост русской исторической науки (а точнее, ее историко-юридическое направление). И если раньше «жизнь обыкновенного архивного чина была бесцветна и… бесцельна… тиха и спокойна. Меньше известности, меньше столкновений, а ему меньше горя»^[5], то теперь рядовые работники стали привлекаться на службу исторической науки.

Итак, перечислим основные предпосылки начала разработок проектов архивной реформы в России:

• — гибель документальных материалов, достигшая громадных размеров;
• — рост в рядах общественности интереса к историческим первоисточникам;
• — активное исследование русской истории на базе изучения архивных материалов.

С 1869 г. в России начинают регулярно проводиться Археологические съезды — российские научные съезды археологов, историков, архивистов, искусствоведов, этнографов и пр. Проводились они в период с 1869 по 1911 г. (один раз в три года) по инициативе Московского археологического общества. Археологические съезды рассматривали вопросы изучения историко-культурного наследия, меры по охране памятников древности, проведению реставрационных работ, развитию архивного и музейного дела. Финансировались съезды Министерством народного просвещения. Съезды способствовали развитию исторической науки в России, пробуждению интереса к памятникам старины в широких кругах общественности, возникновению новых археологических обществ и музеев. Всего в дореволюционной России состоялось 15 Археологических съездов. Последний, 16-й, намеченный на 1914 г., не состоялся в связи с началом Первой мировой войны.

Именно на I Археологическом съезде с докладом о необходимости улучшения состояния отечественных архивов выступил профессор Н. В. Калачов, выдающийся русский архивист, историк и источниковед, возглавлявший в 1865—1885 гг. Московский архив Министерства юстиции. В своем докладе он предложил следующее:

• — ввести в архивное дело научные приемы систематизации материалов;
• — улучшить описание архивных дел;
• — прекратить бесконтрольное уничтожение архивных документов;
• — расширить допуск исследователей в архивы;
• — создать в губерниях центральные исторические архивы;
• — улучшить качество подготовки архивных кадров, то есть дать им университетское образование.

В докладе был поднят вопрос о моральном облике и чести российского архивиста, который, по мнению Калачова, должен отличаться честностью, порядочностью, так как иногда оказывалось, что ученые, хорошо знавшие архивное дело, присваивали себе ценные исторические документы.

Доклад был только заслушан, но нс рассмотрен, в связи с чем по нему не было принято решения. После съезда Калачов выпустил печатный вариант своего доклада в виде брошюры под названием «Архивы», дабы общественность могла обсудить его.

На II Археологическом съезде в 1871 г. Н. В. Калачов вновь выступил с докладом о реорганизации архивного дела. Он предложил создать в стране следующую сеть архивов:

• — текущие, справочные при учреждениях;
• — центральные исторические.

Последние, в свою очередь, делились на центральные исторические в каждой губернии и центральные исторические при высших правительственных учреждениях и министерствах. В будущем предусматривалось создание единого центрального архива.

Дела, потерявшие практическое значение, передавались в губернские исторические архивы. В этих архивах работали комиссии, состоявшие из чиновников учреждений и местных знатоков старины, которые отбирали дела для постоянного хранения. Такие дела концентрировались в центральных архивах при высших правительственных учреждениях и министерствах.

Документы могли уничтожаться только с разрешения Главной архивной комиссии, находившейся в Санкт-Петербурге и подчинявшейся Министерству народного просвещения. Главная архивная комиссия должна была возглавить всю архивную сеть, то есть был поставлен вопрос о создании единого руководящего архивного органа.

Таким образом, возможность гибели ценных источников, по мнению Н. В. Калачова, сводилась до минимума.

Съезд одобрил проект архивной реформы, предложенный Н. В. Калачовым. Было принято решение приступить к его реализации.

В феврале 1873 г. была создана и начала действовать временная Комиссия об устройстве архивов при Министерстве народного просвещения. Она состояла из 28 представителей различных ведомств и ученых учреждений, председателем был избран Н. В. Калачов. Задачи комиссии были следующими:

• — составление «Положения о Главной архивной комиссии» как правительственном учреждении;
• — обследование при помощи специальных анкет состояния и содержания отечественных архивов;
• — изучение зарубежного опыта в деле реформирования архивного дела и архивов;
• — составление новых правил уничтожения архивных документов.

Комиссия под руководством Н. В. Калачова действовала в период с 1973 по 1885 г. В результате было сделано следующее.

Прежде всего, был разработан проект «Положения». По нему перед Главной архивной комиссией были поставлены следующие задачи:

• — наблюдение за сохранением документов во всех архивах;
• — составление правил и заключений по всем вопросам архивного дела;
• — определение порядка разбора и уничтожения архивных материалов;
• — распространение сведений о состоянии архивов и хранящихся в них материалов и т. д.

Также в результате деятельности комиссии в период с 1875 по 1885 г. было приостановлено уничтожение документов.

• [1] Цит. по: Маяковский И. Л. Очерки по истории архивного дела в СССР. М" 1960. С. 252−253.
• [2] Там же. С. 254.
• [3] Цит. по: Маяковский И. Л. Указ. соч. С. 253−256.
• [4] Там же. С. 256.
• [5] Цит. по: Там же. С. 261.