Личность и эпоха

Р. Декарт действительно никогда не был ни академическим ученым, ни университетским преподавателем. Более всего он был озабочен самостоятельными поисками истины, созданием собственной философской системы. Его жизненной максимой (главным правилом поведения) было древнее изречение: «Хорошо прожил тот, кто жил незаметно». Однако оно не означало для него, что следует быть затворником и избегать всего, что происходит в обществе. Может показаться странным, но, не отступая от своей максимы, Р. Декарт прожил довольно бурную жизнь. Возможно, он был непоседой по характеру, ибо меньшая часть его жизни прошла в родной Франции; почти все время он находился в разъездах, исколесив всю Европу и закончив жизненный путь в столице Швеции — Стокгольме. Он стал непосредственным свидетелем многих значительных исторических событий.

Первая половина XVII в. — начало становления новой европейской культуры и новой организации общественной жизни. Оно происходит через коллизии и столкновения. Говоря об эпохе, можно упомянуть следующие события: церковную контрреформацию, печально знаменитую Варфоломеевскую ночь, начало Тридцатилетней войны, правление во Франции кардинала Ришелье, революционные события 1648 г. в Англии. Католическая церковь, опомнившись от поначалу неожиданного удара, нанесенного Реформацией, предпринимает ответные меры. Совокупность этих ответных мер принято называть контрреформацией. Среди них были не только те, которые прямо направлялись против грозящей опасности, такие, как поддержка деятельности ордена иезуитов, учрежденного известным И. Лойолой, или регулярное объявление Римом списка запрещенных книг и учреждение римской инквизиции. Тридентский собор римско-католической церкви (1545—1563) стал важным фактором нравственного оздоровления церковной иерархии и духовной атмосферы церкви. Церковь очистилась от многих пороков и злоупотреблений, свойственных предшествующему периоду. Была переосмыслена и уточнена трактовка основных церковных догматов. Однако все это, разумеется, не означало, что религиозный конфликт, инициированный Реформацией, был исчерпан. Напротив, он обострился вследствие тесного переплетения религиозных интересов с политическими.

Религиозные и политические страсти во многом определяли физиономию эпохи. Во многом, однако не во всем. Именно в это время появляются люди, умеющие сохранять трезвую голову настолько, чтобы не связывать свои интересы с исходом политических противостояний. Они твердо осознают, что общественный прогресс подчас зависит не столько от политических бурь и всего того, что происходит на авансцене общественной жизни, сколько от того, что незаметно для поверхностного наблюдателя, скрыто текущей суматохой и суетой. Эти люди не стремятся противопоставить себя остальному миру, но и не склонны восторгаться бурной деятельностью рвущихся в политику. Р. Декарт писал: «…я никоим образом не одобряю беспокойного и вздорного нрава тех, кто, не будучи призван ни по рождению, ни судьбой к управлению общественными делами, неутомимо тщится измыслить какие-нибудь новые преобразования. И если бы я мог подумать, что в этом сочинении есть хоть что-нибудь, на основании чего меня можно подозревать в этом сумасбродстве, я очень огорчился бы… Мое намерение никогда не простиралось дальше того, чтобы преобразовывать мои собственные мысли и строить на участке, целиком мне принадлежащем»^[1].

Поприще, на котором можно преобразовывать мысли «на участке, целиком мне принадлежащем», это, конечно, наука. Однако наука понимается при этом предельно широко — все, что достойно быть предметом свободного и методического мышления. Наука Нового времени отлична и от университетской схоластики, и от того, чем были заняты гуманисты Возрождения. Схоластика, как мы заметили ранее, ориентирована не столько на исследование, сколько на процесс обучения и воспитания на основе древних образцов^[2]. Именно поэтому наиболее адекватной для нее формой был университет. Длительность и постепенность вхождения в антично-христианскую культурную традицию под руководством опытных наставников — такова суть университетского образования. Порядок обучения в университете предполагал обстоятельное знакомство с произведениями античных и христианских авторов, глубокое их понимание, умение комментировать и толковать. Приобретение соответствующих знаний и умений, касающихся определенного корпуса канонических произведений (куда входили Платон, Аристотель, святые Отцы церкви) составляло суть схоластической учености. Новое время открывает иную эпоху — не случайно университеты переживают период известного упадка.

Мыслители Нового времени ориентируются на исследование природы, общества, человека и мышления. Им тесно в рамках университетской схоластики. Однако они отнюдь не одержимы манией разрушения, в том числе и прежней системы образования, отдавая ей должное. Они просто предпочитают работать самостоятельно, а в ряде случаев образуют добровольные содружества свободных искателей нового знания. Они, как правило, лишены установки на эстетизацию собственной деятельности; им чужд элемент самолюбования, характерный для деятелей Возрождения. В то же время они не только сосредоточенно работают. Они ищут и находят себе подобных во всей Европе; они ведут активную переписку, обмениваясь идеями и ведя дискуссию, публикуют труды, рассчитанные на тех, кто интересуется научными достижениями и способен понять опубликованное. В ряде случаев мыслители Нового времени (Р. Декарт, Г. Лейбниц) пользуются покровительством «сильных мира сего» — королей и князей, а иногда испытывают притеснения с их стороны, поэтому опасаются лишний раз вызвать негодование или раздражение в свой адрес. Однако в глубине души они убеждены, что их дело не пропадет даром, если удастся сохранить его результаты и передать потомкам. Они понимают, что именно их труд способен подвинуть общество вперед столь значительно, как не может это сделать ничто другое. Постепенно к тому же убеждению они склоняют и наиболее проницательных из власть имущих. И те и другие не ошиблись: в течение одного-двух веков Европа совершила технологический переворот во всех сферах человеческой деятельности, равный которому трудно найти в истории человечества. Этот переворот принято называть промышленной революцией и связывать с выходом научных достижений в производство.

Промышленная революция произошла в странах Европы в XVIIIXIX вв., а затем аналогичные процессы стали переживать другие страны и регионы. В России они происходили начиная с середины XIX в. Сделав на основе науки прорыв в области технологии, Европа (а затем Запад в целом) бросила вызов всему остальному миру, поставив его перед жесткой дилеммой: либо модернизироваться по западному образцу, либо вести жалкое существование на задворках мировой истории. Мощь этого вызова определялась не только уровнем технологии самой по себе, но и комфортом и качеством жизни, которые она со временем обеспечила. Комфорт и качество жизни стали для всего мира тем соблазном, против которого он уже был не в силах устоять. Сегодня очевидно, сколь грандиозными оказались последствия тех, на первый взгляд скромных, начинаний, у истоков которых стояли мыслители XVII в., в том числе и Р. Декарт.

• [1] Декарт Р. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 258.
• [2] См. раздел «Западноевропейская схоластика*.