Постановка и актуальность проблемы. Вопросы школьного образования, как одной из важнейших областей социально-духовной жизни общества, всегда были и продолжают оставаться актуальными в наше время.
Сегодня, когда мы вступили в третье тысячелетие, как никогда, правдивое и всестороннее освещение историко-педагогических процессов, происходивших в отечественном образовании и на Кавказе в прошлом, выявление вклада деятелей культуры кавказских народов в развитие школы и педагогической мысли этих народов, являются важной задачей ученых и исследователей, источником историко-педагогических знаний студентов, аспирантов и преподавателей вузов.
Задачей же нашего исследования является раскрытие социально-экономических, политических и духовных факторов становления и развития школы, просвещения и педагогической мысли Южной Осетии в дооктябрьский период. Не менее важной задачей является и определение вклада в развитие школы и педагогической мысли этого региона русскими учеными-кавказоведами и местной народной интеллигенцией.
Значительное место отводится в работе выявлению особенностей школьной политики правительства на Кавказе, раскрытию как позитивных, так и негативных сторон ее влияния на развитие школ и просвещения осетинского народа в XIX — начале XX веков.
В диссертационной работе нашли свое отражение и вопросы школьного дела не только горцев-осетин, но и национальных меньшинств (грузин и армян), проживающих на территории Юго-Осетии.
Ушли в прошлое тысячи поколений, появились и исчезли многие цивилизации, но оставались и крепли в памяти людей общечеловеческие ценности, культура, просвещение, сострадание, честность, трудолюбие. Истоки злободневных проблем уходят вглубь истории, поэтому избранная автором проблема особенно актуальна. Ведь знание прошлого — необходимое условие для формирования демократического сознания людей, возрождения прогрессивных традиций и обычаев народов России и Кавказа.
В условиях, когда межнациональные отношения особенно обострились, проблема, избранная автором, еще более актуализируется. Вспоминая недавние события в Южной Осетии, трудно осознать, как и почему произошло такое между двумя народами, которых исторически всегда связывали узы дружбы, солидарности и сотрудничества в трудные для них времена.
На основе множества иллюстраций в работе показано, что осе-тино-грузинские культурно-исторические связи развивались с древнейших времен. Историко-этнографические, историко-лингвистичес-кие, историко-педагогические и другие источники убедительно свидетельствуют о тесных грузино-осетинских культурных взаимоотношениях в области развития образования грузинского и осетинского народов в прошлом и настоящем.
Как известно, — пишет грузинский академик Г. Ахвледиани, -древние грузинские и иные письменные источники, а также соответствующие памятники материальной культуры, убедительно говорят об исконных общественно-культурных и экономических сношениях между грузинским и осетинским народами." [13. 160].
Аналогичную оценку осетино-грузинским культурным связям давал выдающийся лингвист, профессор В. И. Абаев, который считал, что осетино-грузинские культурные связи по своей давности, богатству, сложности и интересу должны быть предметом специального исследования [3. 9−94].
Грузино-осетинские исторические взаимоотношения изобилуют примерами, когда осетины приходили на помощь грузинскому народу в войнах против внешних врагов. В свою очередь грузинские миссионеры, начиная с XVIII века, обучали осетинских детей за свой счет на дому.
По утверждению профессора М. С. Тотоева, печатание осетинских книг на основе грузинской графики имеет более чем двухвековую историю. Этот перечень, конечно же, можно продолжать. Но мы отметим лишь то, что школа и просветительская деятельность лучших представителей прогрессивной интеллигенции обоих народов всегда способствовали установлению мира и согласия между всеми кавказскими народами.
Горское просветительство и модели просвещения горцев, получившие свое развитие в особенности после добровольного вхождения Кавказа в состав Российского государства, не полностью копировали российскую систему просвещения. Они имели свою национальную почву, ярко выраженную демократическую тенденцию к развитию и способствовали, где это было возможно, удовлетворению духовных потребностей местного населения и одновременно шел процесс их унификации с русской школой. И сегодня принципом построения учебно-воспитательного процесса в национальной школе должно быть диалектическое единство трех начал — национального, межнационального и общемирового, общечеловеческого, что поможет учащемуся осознать свою принадлежность и к родному народу, и к своей родине, и к общемировой цивилизации.
В наследство от прошлого мы получили не только богатейшую сокровищницу народной мудрости, выраженную в сказаниях и преданиях, пословицах и поговорках, но и замечательные труды первых горских просветителей, а также составленные на основе грузинской, славяно-церковной и русской графики горские алфавиты [20. 82]. Присоединение же Кавказа и Грузии (в состав которой входила Южная Осетия) к России, сыграло решающую роль в социально-экономическом, политическом и духовном развитии горцев-осетин. Наиболее важными сдвигами в деле культурного развития Юго-Осетии следует считать: открытие в ней школ, распространение грамотности среди населения, пробуждение самосознания народа и появление среди него первых образованных осетин, получивших образование в русских или грузинских духовных учебных заведениях, а затем немногочисленной осетинской народной интеллигенции.
Для исследуемой темы важное значение имеют материалы кавказской периодической печати об Осетии, осетинах и школе, издававшиеся на русском, грузинском и осетинском языках в печати дореволюционного Кавказа. К ним относятся такие издания, как «Цнобис Пурцели», «Терские ведомости», «Дроеба», «Ирон газет», «Ног цард», «Кавказ» и журналы «Фидиуаег», «Ганатлеба» и др.
Интересные материалы о проблемах образования и воспитания южных осетин мы почерпнули из «Истории Юго-Осетии в документах и материалах» (составитель И.Н.Цховребов) и научного пятитомного сборника «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах», составленного профессором Л. А. Чибировым.
Ценные сведения для нашего исследования мы нашли и в книге О. Д. Цховребовой «Развитие школы в Советской Юго-Осетии (1921 -1941 гг.)». Вопросам просвещения и краткой характеристике просветительской мысли в Юго-Осетии посвящены диссертационные исследования П. Ю. Гадиева и Г. С. Саришвили. Однако в них проблемы школьного образования и педагогической мысли юго-осетинского народа изучены недостаточно. Поэтому этот пробел становится предметом и целью нашего исследования. Актуализирует выбор темы и то, что нет до сих пор специальных монографий о просветителях данного региона. Также не решенными остаются трудности школьного строительства в регионе и противоречивый характер деятельности российского правительства на Кавказе в рассматриваемый период.
Таким образом, несмотря на наличие ряда исследований, посвященных отдельных аспектам становления и развития школьного образования, до сих пор истоки просвещения и педагогической мысли Южной Осетии фактически не подвергнуты серьезному научному анализу и обобщению. Между тем, в наше время очевидным является тот факт, что школа не может не учитывать особенности педагогического наследия своего и других народов нашей страны, а призвана изучать его и использовать в своей практической деятельности в целях совершенствования учебной и воспитательной работы.
Изучение исторического прошлого своего народа, его духовной культуры, традиций и обычаев даст возможность нам по-другому взглянуть на решение многих проблем современной практики воспитания и нейтрализации межнациональных конфликтов. В этих условиях должна быть восстановлена традиционная культура воспитания народов, в том числе и осетинского, потому как в современном мире педагогика может реально существовать и функционировать только в качестве этнопедагогики.
Таким образом, с учетом всего вышеизложенного был сделан выбор темы исследования, проблема которого сформулирована следующим образом: каковы условия и факторы становления и развития школы и педагогической мысли юго-осетинского народа. Решение этой проблемы и составляет цель данного исследования.
Объект исследования — школа, история образования, педагогическая мысль и просветительская политика правительства России и грузинских миссионеров на Кавказе в конце XVIII — начале XX вв.
Предмет исследования — деятельность миссионерско-просветительских организаций, становление и развитие первых правительственных школ и педагогической мысли в Южной Осетии в конце XVIII — начале XX веков.
В соответствии с проблемой, объектом, предметом и целью исследования были поставлены следующие задачи:
1. Выявить политические, экономические и духовные предпосылки генезиса просвещения, становления и развития школы и педагогической мысли народа Южной Осетии в рассматриваемый период.
2. Показать состояние школьного дела в Южной Осетии в рассматриваемый период.
3. Охарактеризовать противоречивый просветительский курс российского правительства на Кавказе и влияние его позитивных и негативных сторон на развитие школы и педагогической мысли Южной Осетии в рассматриваемый период.
4. Выявить вклад видных педагогов и просветителей Южной Осетии в развитие школы и педагогической мысли этого региона.
Методологическую основу исследования составляют философские положения о социально-исторической обусловленности воспитания и обучения, о диалектике общего и особенногоо творческом и бережном отношении к духовному наследию прошлого и его объективной оценке.
В ходе исследования использовались следующие методы:
— изучение и теоретический анализ архивных источников;
— изучение и анализ документов о народном образовании;
— анализ педагогических, исторических, этнографических, литературных и фольклорных источников по теме исследования;
— изучение и сопоставительный анализ учебников, учебной документации школ (планов и программ) дореволюционных и современных авторов по истории школы, педагогической мысли и просвещения кавказских народов.
Источниковой базой исследования явились труды видных просветителей Осетии и Грузии XVIII — XX вв., документы и материалы Центрального государственного архива Республики Грузия, Центрального архива Республики Южная Осетия, Центрального архива Республики Северная Осетия-Алания, архива СевероОсетинского института гуманитарных и социальных исследований, публикации по теме исследования, материалы периодической печати, вошедшие в сборник «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах», составленной проф. Л. А. Чибировым.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования:
— решена одна из актуальных проблем историко-педагогической мысли и школы кавказских народов по воссозданию целостной картины о деятельности миссионерско-просветительских организаций, зарождении и развитии правительственных школ и педагогической мысли в Южной Осетии в конце XVIII — начале XX в.;
— раскрыта сущность противоречивого характера просветительской политики правительства России и Грузии в Южной Осетии в рассматриваемый период;
— проанализированы сущность обучения и воспитания церковноприходских школ Юго-Осетии, их учебные планы, программы и учебники;
— вскрыты трудности решения проблемы становления и развития женского и профессионального образования в Южной Осетии, выявлены факторы, влияющие на этот процесс;
— И.
— показан вклад видных осетинских педагогов и просветителей в развитие школы и педагогической мысли Южной Осетии в XVIIIначале XX века.
Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем теоретические положения и выводы автора могут быть использованы в деятельности современных школ Южной и Северной Осетии, в системе подготовки и переподготовки учительских кадров, при изучении спецкурсов по истории просветительско-педагогической мысли региона, написании дипломных работ студентами. Кроме того, эти положения и выводы расширяют научные представления об общественно-политической и педагогической мысли народов Кавказа в целом и Юго-Осетии в отдельности.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. Важнейшее значение для появления у южных осетин первых очагов просвещения, образованных людей, правительственных школ и их развитие имело присоединение Кавказа к России и приобщение горцев-осетин вследствие этого исторического акта к мировой цивилизациифактор этот был бесспорно определяющим в развитии школ, просвещения и педагогической мысли у горцев-осетин, однако решение проблем школьного образования в Южной Осетии было сопряжено рядом трудностей:
— отсутствием в школах квалифицированных педагогов, владеющих русским и осетинским языками;
— нехваткой учебников и учебных пособий;
— отсутствием учебной литературы на родном языке;
— ведением преподавания в школах только на русском языке. Осетинский же язык использовался в качестве вспомогательного средства для перевода текстов с русского на родной язык.
2. Слабая учебно-материальная база, использование населением под школьные здания крестьянские избы, отсутствие необходимого школьного оборудования, учебных планов и программ, денежных средств для содержания открываемых сельскими обществами школ часто приводило к их закрытию, массовому отсеву детей и лишало учителя нормальных условий работы.
3. Несмотря на мизерные расходы, проводимые правительством в начале XIX века для школ Кавказа и ограничительные меры к сдерживанию роста народных школ, развитие школ в целом шло более быстрыми темпами в пореформенный период и в особенности к началу XX столетия, когда школьная сеть стала более разветвленной.
4. Ускорение роста правительственных и церковно-приходских школ в Южной Осетии во второй половине XIX века вызывалось потребностями развивающейся капиталистической экономики на Кавказе и усилением влияния на горцев идей панисламизма, способствовавшего росту антирусских настроений.
5. Просветительско-педагогическая деятельность первых просветителей-педагогов Южной Осетии объективно способствовала созданию условий для разработки осетинской письменности, распространению переводческой и научно-методической литературы, следовательно, и росту школ и борьбы с пережитками старины в сознании людей. Просветители занимались собиранием произведений осетинского фольклора, обучали детей грамоте, мечтая о наступлении эры массовой грамотности и торжества просвещения среди своего народа.
В 60-х гг. XIX века одновременно с ростом сети приходских школ в Южной Осетии отмечается некоторое улучшение постановки обучения детей. Занятия начинают вестись по расписанию, а в учебный план начальных школ начальных школ включаются такие предметы, как чтение и письмо по родному (изредка), русскому языкам, краткий катехизис, священная история, арифметика, пение и др.дисциплины.
Организация и этапы исследования:
Диссертационное исследование осуществлялось в три этапа:
1 этап: 1999 — 2000 гг. — предварительное ознакомление с проблемой рассмотрения становления и развития школьного образования в Южной Осетии. Анализ историко-этнографической и этнопе-дагогической проблемы. Определение основных направлений научного поиска.
2 этап: 2001 — 2002 гг. — обзор научной литературы и выявление состояния изученности проблемы, ее актуальности, разработка методологии, методов, научного аппарата. Подготовка и выпуск научных публикаций по истории становления и развития юго-осетинского образования.
3 этап: 2002 — 2003 гг. — научная обработка, обобщение и систематизация диссертационных материалов и полученных результатов, их апробация и внедрение в практику. Литературное оформление диссертации и ее библиографии.
Апробация и внедрение результатов исследования в практику осуществлялось в ходе устных сообщений и докладов на заседаниях кафедры педагогики и психологии Юго-Осетинского Государственного университета. Результаты исследования были представлены в выступлениях на всероссийских конференциях (Пятигорск, 2003 г.-Самара, 2003 г.), на ежегодных научно-методических конференциях и семинарах в СОГУ им. К.Л, Хетагурова. Некоторые положения и выводы диссертации отражены в учебно-методических рекомендациях студентам и учителям в особенности, когда учителя школ знакомят учащихся с традиционной культурой воспитания осетинского народа.
Структура диссертации. Диссертационные исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.
— 130 -Выводы.
Дальнейшее развитие школы и просвещения у южных осетин в постперестроечный период и в первой трети XX века (до 1917 года) свидетельствует о том, что оно стало возможным в силу прогрессивного влияния России на социально-экономическую и политическую жизнь горцев. Этому немало способствовала деятельность российской миссионерско-православной организации Общества восстановления православного христианства на Кавказе, открывшегося в 1860 году на базе Осетинской духовной комиссии. Оно развернуло свою деятельность по открытию приходских школ. Открывая школы и церкви, Общество ставило своей целью прежде всего религиозное воспитание горцев в духе «православной христианской веры». Обучение в таких школах не было налажено. Занятия начинались и прекращались по усмотрению священников. Успеваемость в школах была неудовлетворительной. Иногда школы открывали лишь формально без педагогических штатов и потому в них даже не приступали к занятиям. Учителями в церковных школах работали грузинские и русские священники, большинство которых не владело осетинским языком. Обучение было самое примитивное, в учебных заведениях господствовали зубрежка и формализм, материальная база этих школ оставляла желать лучшего, школы находились в церквах или наемных помещениях, не приспособленных для ведения учебного процесса.
Видя такое отношение правительства к народному образованию, крестьяне многих осетинских сёл принимали решения об открытии у них школ, давая обязательства построить помещение и содержать учителей для них. Так, за рассматриваемый период были открыты 10 министерских школ (в Цхинвали, Ахагори, Часавали, Заккори, Дзари, Цунари и др.).
После отмены крепостного права, крестьяне стали посылать в школу своих дочерей. По инициативе местной интеллигенции и крестьян женские школы были открыты в Джаве, Цхинвали, Ахал-гори и Кошки. В них обучалось 135 девочек. В женских школах преподавали Закон Божий, чтение, письмо и рукоделие.
В церковно-приходских школах проходили следующие предметы: закон Божий, русский, грузинский и осетинский языки (последний не всегда и не везде), арифметику, наглядное обучение, письмо, черчение, пение и гимнастику. Почти такая же была учебная программа министерских школ, с той лишь разницей, что в них преподавание было более приближено к жизни, и работали в них люди, специально обученные педагогической работе, что способствовало улучшению качества преподавания.
Но несмотря на недостатки постановки системы народного образования в Южной Осетии, количество учебных заведений неуклонно продолжало увеличиваться, помимо церковно-приходских и министерских школ к началу XX века в регионе функционировали ремесленные и реальные училища, медицинские и педагогические курсы и кружки. Положительную роль в подготовке специалистов для народного хозяйства сыграли Джавская, Бекмарская, Ванатская, Рукская, Тифлисская фельдшерская и другие учебные заведения региона.
Таким образом, к 1917 году в школьной жизни Южной Осетии произошли значительные изменения. Период этот был переломным. Расширялась школьная сеть, улучшалось качество обучения и воспитания в учебных заведениях. Развитие школьного дела в Осетии, как и на всем Кавказе, проходило под напором общественно-политического и педагогического движения, вызвавшего общественно-политическую активность педагогов и учащихся. Это движение было направлено против противоречивой школьной политики правительства на Кавказе, ограничивающей детям простых горцев доступ в средние учебные заведения. Поэтому развернувшееся в среде передовой интеллигенции движение обуславливало прогрессивно-демократическую направленность общественно-просветительской и педагогической мысли Южной Осетии.
Особенность развития общественно-педагогической мысли у южных осетин заключалась в том, что у них это движение сформировалось несколько позднее (в середине XIX в.), чем у северных собратьев и потому в своем становлении прошло только два этапа (у северных осетин — три). К просветителям первой волны относится деятельность И. Ялгузидзе и Г. Чочиева, чья педагогическая активность пришлась на пореформенный период. Второй этап (1861 — 1917 гг.) характеризуется педагогической деятельностью П. Тедеева, Б. Кочиева, А.Тибилова.
В целом, для просветительских воззрений были характерны следующие черты: 1) они ратовали за национально-духовное развитие своего и других народов на основе передовой русской и европейской цивилизаций, за рост их национального самосознания- 2) выступали в защиту прав горцев, призывая их на борьбу с феодалами и духовенством, за социальную справедливость- 3) боролись против средневековых варварских обычаев кровной мести, калыма, невежества, тормозящих прогрессивное развитие горцев.
Таким образом, в процессе приобщения осетин к культурным ценностям русского народа и к экономическому организму Российского государства носители педагогической культуры опирались на ту национальную почву, которая породила эти ценности. Поэтому характерной чертой просветительских идей в Южной Осетии во второй половине XIX — первой трети XX веков являлась критическая направленность их против школьной политики правительства на Кавказе и социального неравенства в обществе, в том числе и в образовании.
— 134 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Анализ историко-этнографических, педагогических, архивных и литературных источников свидетельствует, что осетины являются народом с древнейшей историко-этнической культурой. Предками их были кочевые ираноязычные скифо-сарматские и аланские племена, которые ассимилировали местное население. В дальнейшем этот процесс привел к образованию осетинской народности или осетин в VI — IX веках.
В результате татаро-монгольского нашествия в XIII веке осетины оказались запертыми в горах, а их исконные земли на западе на равнине были заняты кабардинцами, а на востоке — вайнахами, которые освоили нижние предгорья, притеречную равнину и долину р. Армхи.
Монгольское господство также надолго затормозило историческое развитие культур русского и осетинского народов, прервало дружеские связи между ними. Но, несмотря на это, в XIII — XV столетиях русские, бежавшие из татаро-монгольской неволи, могли найти приют у горцев, сюда прибывали и спасавшиеся от помещичьего произвола крестьяне, которые составили первые поселения вольных русских людей между Тереком и Гребнем.
Укрепление русско-кавказских отношений продолжилось и в VI и XVII веках. В результате этого произошло добровольное присоединение к России и Осетии, которое стало важным прогрессивным актом, оказавшим всестороннее воздействие на всю последующую политическую, социальную и экономическую жизнь горцев. Оно способствовало втягиванию Осетии во всероссийский рынок, послуживший основой развития в регионе в первой половине века системы народного образования, заключавшейся не только в зарождении письменности у осетин, но и в периоде становления у них первых очагов просвещения, хотя и православно-миссионерских.
Проводя свою политику на Кавказе, царизм использовал здесь в своих целях различные меры и средства идеологического воздействия. Таким испытанным средством стало христианско-православное просвещение горцев. С этой целью еще в 1745 году была образована «Осетинская духовная комиссия» из лиц грузинского происхождения, владевших осетинским языком. Возглавлял её архимандрит Пахомий. Члены этой комиссии стали обучать у себя на дому детей. Пахомий же обратился в святейший Синод с просьбой открыть в Осетии специальную миссионерскую школу, которая должна была стать проводником православия и подготовки священников из местного населения. Так появилась Моздокская школа (27 сентября 1764 г.). Она просуществовала до 1797 года. Несмотря на то, что обучение велось в ней на русском языке, она объективно принесла пользу — её питомцы становились толмачами между русскими и горцами, учителями приходских школ.
Одним из важнейших достижений и неоспоримых заслуг деятелей Осетинской духовной комиссии и представителей передовой русской культуры на Кавказе были попытки разработать осетинскую письменность. В этом плане значительный интерес вызывает личность автора первой осетинской печатной книги и осетинского алфавита Гайя (Гайоза) Бараташвили (1750 — 1830 гг.). Он являлся не только начальником Осетинской духовной комиссии, но и ученым: был автором истории Грузии и грузинской грамматики. Ученый и просветитель перевел на грузинский язык труд Марка Аврелия «К самому себе», «Регламент» Петра I, «Историю Древнего Востока», «Историю Египта» и др. труды.
На основе церковно-славянской графики он составил осетинский алфавит и применил его при составлении на осетинском языке своей азбуки и катехизиса «Начальное учение человеком, хотящим учитися книг божественного писания». Эта книга увидела свет в мае 1798 года в Московской Синодальной типографии. Она была первой печатной книгой на осетинском языке с параллельным текстом на русском языке. Поэтому этот год считается годом начала книгопечатания на осетинском языке.
Другим выдающимся деятелем культуры и просвещения указанного периода являлся И. Г. Ялгузидзе (1770−1830). Будучи членом Осетинской духовной комиссии, он выполнял функции переводчика, участвовал в мероприятиях по мирному присоединению своих соотечественников к России.
И. Ялгузидзе активно занимался переводами на осетинский и грузинский языки церковных книг и деловых документов. Его перу принадлежит ряд оригинальных произведений собственного сочинения, где особое место занимает поэма «Алгузиани» — выдающийся литературный памятник, написанный автором на грузинском языке. Однако основным делом своей жизни И. Ялгузидзе считал создание осетинской письменности. Для этого он в 1820 году составил два алфавита: один — на основе грузинской церковной азбуки «хуцури», а другой — на основе знаков грузинского светского письма.
На основании изобретенных им алфавитов И. Ялгузидзе составил букварь, который был издан в Тифлисе в 1821 году «для обучения осетинского юношества на природном языке чтению и письму».
Таким образом, деятельность православного миссионерства в лице своих видных представителей целенаправленно использовавшего принципы христианского обучения и воспитания, способствовала появлению на Северном и Центральном Кавказе первого поколения образованных людей.
Дальнейшее развитие школы и просвещения у южных осетин в постперестроечный период и в первой трети XX века (до 1917 года) связано с деятельностью другой российской миссионерско-православной организации Общества восстановления православного христианства на Кавказе, открывшегося в 1860 году на базе Осетинской духовной комиссии. Оно развернуло свою деятельность по открытию приходских школ. Открывая школы и церкви, Общество ставило своей целью прежде всего религиозное воспитание горцев в духе «православной христианской веры». Обучение в таких школах не было налажено. Занятия начинались и прекращались по усмотрению священников. Успеваемость в школах была неудовлетворительной. Иногда школы открывали лишь формально без педагогических штатов и потому в них даже не приступали к занятиям. Учителями в церковных школах работали грузинские и русские священники, большинство которых не владело осетинским языком. Обучение было самое примитивное, в учебных заведениях господствовали зубрежка и формализм, материальная база этих школ оставляла желать лучшего, школы находились в церквах или наемных помещениях, не приспособленных для ведения учебного процесса.
Видя такое отношение правительства к народному образованию, крестьяне многих осетинских сёл принимали решения об открытии у них школ, давая обязательства построить помещение и содержать учителей для них. Так, за рассматриваемый период были открыты 10 министерских школ (в Цхинвали, Ахагори, Часавали, Заккори, Дзари, Цунари и др.).
В церковно-приходских школах проходили следующие предметы: закон Божий, русский, грузинский и осетинский языки (последний не всегда и не везде), арифметику, наглядное обучение, письмо, черчение, пение и гимнастику. Почти такая же была учебная программа министерских школ, с той лишь разницей, что в них преподавание было более приближено к жизни, и работали в них люди, специально обученные педагогической работе, что способствовало улучшению качества преподавания.
Но несмотря на недостатки постановки народного образования в Южной Осетии, количество учебных заведений неуклонно продолжало увеличиваться, помимо церковно-приходских и министерских школ к началу XX века в регионе функционировали ремесленные и реальные училища, медицинские и педагогические курсы и кружки. Положительную роль в подготовке специалистов для народного хозяйства сыграли Джавская, Бекмарская, Ванатская, Рукская, Тифлисская фельдшерская и другие учебные заведения региона.
Таким образом, к 1917 году в школьной жизни Южной Осетии произошли значительные изменения. Период этот был переломным. Расширялась школьная сеть, улучшалось качество обучения и воспитания в учебных заведениях. Развитие школьного дела в Осетии, как и на всем Кавказе, проходило под напором общественно-политического и педагогического движения, вызвавшего общественно-политическую активность педагогов и учащихся. Это движение было направлено против противоречивой школьной политики правительства на Кавказе, ограничивающей детям простых горцев доступ в средние учебные заведения. Поэтому развернувшееся в среде передовой интеллигенции движение обуславливало прогрессивно-демократическую направленность общественно-просветительской и педагогической мысли Южной Осетии.
Особенность развития общественно-педагогической мысли у южных осетин заключалась в том, что у них это движение сформировалось несколько позднее (в середине XIX в.), чем у северных собратьев и потому в своем становлении прошло только два этапа (у северных осетин — три). К просветителям первой волны относится деятельность И. Ялгузидзе и Г. Чочиева, чья педагогическая активность пришлась на пореформенный период. Второй этап (1861 —.
1917 гг.) характеризуется педагогической деятельностью П. Тедеева, Б. Кочиева, А.Тибилова.
В целом, для просветительских воззрений были характерны следующие черты: 1) они ратовали за национально-духовное развитие своего и других народов на основе передовой русской и европейской цивилизаций, за рост их национального самосознания- 2) выступали в защиту прав горцев, призывая их на борьбу с феодалами и духовенством, за социальную справедливость- 3) боролись против средневековых варварских обычаев кровной мести, калыма, невежества, тормозящих прогрессивное развитие горцев.
Таким образом, в процессе приобщения осетин к культурным ценностям русского народа и к экономическому организму Российского государства носители педагогической культуры опирались на ту национальную почву, которая породила эти ценности. Поэтому характерной чертой просветительских идей в Южной Осетии во второй половине XIX — первой трети XX веков являлась критическая направленность их против школьной политики правительства на Кавказе и социального неравенства в обществе, в том числе и в образовании.
