Интерес к теме исследования определяется многими важными моментами. В начале XXI века, как и начале века минувшего, страна переживает период кардинальных общественных перемен, и в это время особое значение приобретает поиск перспективных моделей развития страны. При поисках модели будущего естественным является обращение к историческому опыту, аналогии с событиями начала XX века, когда страна также стояла перед необходимостью выбора пути своего развития. Характерной чертой многих современных публикаций является проведение аналогий нынешних событий с событиями начала века, когда страна, по мнению ряда исследователей, могла избрать иной вариант своего развития. Недаром еще Уинстон Черчилль отмечал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошел ко дну, когда гавань была уже в виду. Она уже перетерпела бурю, когда всё обрушилось».1.
Актуальность темы
определяется также постоянно растущим в обществе интересом к проблемам духовно-нравственной и религиозной жизни страны, истории православной церкви. Однако в период переоценки прежних позиций отечественной исторической наукой в некоторых трудах стала превалировать односторонняя оценка роли православия в общественно-политической жизни страны. Критика церковно-общественного устройства дореволюционной России уступила место его определенной идеализации. Особенно такой подход ощущается в освещении роли церкви в общественно-политической жизни страны, в том числе в русской провинции. Так, духовное возрождение России тесным образом связывается с воспроизведением государственно-церковной системы, существовавшей до 1917 года. Часто в угоду политической конъюнктуре предлагается отказаться от международных принципов свободы совести и вновь поставить церковь в «служебное» положение по отношению к государству. При этом имеют место ссылки на «общественное» мнение в Российской провинции, желающей возврата к «заветам старины».
Естественно, что современные процессы духовного возрождения страны не предполагают механического воспроизведения прошлой государственно-церковной системы. Полная реставрация дореволюционного устройства попросту невозможна, ибо речь идет о духовном состоянии великого народа, правовых, политических и экономических отношениях, подвергнувшихся кардинальным изменениям за прошедшие десятилетия. Современная Россия — страна многонациональная и поликонфессиональная, являющаяся неотъемлемой частью всего мирового сообщества, признающая складывающиеся глобальные политические и экономические отношения, выступающая субъектом международного права.
Несомненно, что в современных условиях чрезвычайно важен научный анализ различных аспектов прошлого нашей страны. Так, изучение политической и экономической сфер дореволюционной жизни дает обильную пищу для научного осмысления с целью поиска перспективных путей развития современной России. В условиях мучительного и противоречивого поиска «национальной идеи», чрезвычайно важным является возвращение к нравственным истокам общества, обращение к историческим традициям российского народа. Поэтому с позиций духовно-нравственных основ возрождения страны все более актуальным является исследование процессов развития русской православной церкви, осмысление исторического опыта русского православия.2.
Важным моментом, определяющим актуальность темы исследования, является постоянно растущий в обществе интерес к истории отечественной культуры, проблемам истории духовно-нравственной и религиозной жизни страны. Каждому народу свойственно стремление к самоидентификации, к независимости, к выработке в какой-то степени своеобразного пути развития. В России эта тенденция всегда базировалась на государственной идеологии, будь то православие или марксизм. Сейчас положение кардинально изменилось: принципы свободы слова, печати, собраний, политических партий и организаций приводятся в соответствие с международными нормами и практикой. Свобода вероисповедания в России также закреплена законодательством и гарантирует право исповедовать любую религию, либо не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения.3 Однако, проведение в жизнь названных принципов порождает целый ряд важных вопросов: не превратится ли свобода совести в свободу от совести, не растворятся ли характерные традиции русского народа, основанные на православии, в безбрежном океане безликой «массовой культуры»? Выделение же православия в особый «государственный» статус неизбежно сопряжен с насилием со стороны государства, ставит церковь в «служебное» положение, превращает её в «министерство исповеданий». Названные и многие иные проблемы развития православной церкви, её взаимоотношений с государством вызывают неоднозначное отношение в обществе, являются предметом бурных дискуссий, что также повышает актуальность темы исследования.
Актуальность темы
вызвана также общественной потребностью в определении современной политики государства в сфере государственно-церковных отношений. Разрабатывать и интерпретировать новую государственную политику в указанной сфере необходимо на основе совокупных научных знаний. В этой связи большую значимость приобретает осмысление опыта развития православной церкви в начале XX века, анализ причин её духовного кризиса и охранительно-стабилизирующей роли в обществе. Особенно важно при этом изучение специфики развития православной церкви в провинциальной России, в её различных регионах. Именно конкретно-историческое знание явлений и процессов в отдельных регионах, таких как, Саратовская губерния, позволит наиболее полно реконструировать историческую ситуацию в стране. Полученные знания, на основе их обобщения и синтеза, в конечном итоге позволят вырабатывать новую доктрину государственно-церковных отношений, помогут определять место церкви в современной общественно-политической жизни страны.
Значимость избранной темы подчеркивает также то обстоятельство, что её изучение вызывало определенный интерес исследователей на различных этапах развития страны. Хорошо известно, что в самом начале XX века противоречия между функциями церкви в государстве и обществе значительно обострились и вызвали кризис церковно-государственных и церковно-общественных отношений. В связи с этим, как в отечественной, так и в зарубежной историографии появился целый ряд исследований. Первые работы были опубликованы уже в самом начале XX века и носили в основном философ-ско-публицистический характер. Так, в декабре 1902 г. в «Московских ведомостях» появилась большая статья, интерес к которой возник как в церковных, так и в правительственных кругах. Автором статьи, которая именовалась «Запросы жизни и наше церковное управление», был бывший народник J1.A. Тихомиров.4 Антимонархист и антицерковник, Лев Тихомиров постепенно пришел к идее сохранения монархии и церкви при условии проведения некоторых реформ. В своей статье он проанализировал деятельность Православной Российской церкви после реформ Петра I и сделал вывод, что Синодальное управление не соответствует сложившимся церковным традициям. Следовало изменить настоящую ситуацию. Тихомиров настаивал на возвращении к старым канонам православия, чтобы церковь могла говорить полным голосом от своего имени и более эффективно служить людям в общественных и политических делах.5 Статья Тихомирова попала в руки Николая И, который проявил интерес к изложенным в ней вопросам.
Революция 1905;1907 годов всколыхнула всю Россию. Церковь, как и значительная часть населения страны, надеялась на умеренные реформы с целью упорядочения государственного управления. Однако чаяниям духовенства не суждено было сбыться: борьба с революционным движением вынудила самодержавие резко ограничить проведение реформ. В марте 1909 года появился сборник под заглавием «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции H.A. Бердяева, С. Н. Булгакова, М. О. Гершензона, A.C. Изгоева, Б. А. Кистяковского, П. Б. Струве, С.А. Франка».6 Участники этого сборника писали свои статьи с болью «за прошлое и в жгучей тревоге за будущее родной страны». Они хотели призвать русскую интеллигенцию к пересмотру тех верований, которыми она до того жила, которые привели её к великим разочарованиям 1905 года и которые должны были привести к еще более тягостным разочарованиям в будущем.7 Сборник носил, в основном, отрицательный, разоблачительный характер, в нем не было позитивных, творческих программ, не было ответа на вопрос: «Что делать?». Общий вывод был таков: отрыв русской интеллигенции от исконных государственно-церковных традиций внес смуту в народное сознание, и вместо конструктивного единения всех россиян после 17 октября 1905 года мы получили жестокий и разрушительный бунт.8.
В 1912 году начались выборы в IV Государственную Думу. Духовенство надеялось, что новый состав Думы положительно решит вопрос о созыве Поместного собора. В этот период выходит исследование И. Г. Айвазова «Православная церковь и высшие государственные управления в России».9 Эта небольшая по объему работа в основном повторяла материал, изложенный ранее Львом Тихомировым, и носила скорее справочный характер. Целью публикации книги было снова привлечь внимание к нуждам церкви. Однако Собор был созван только в 1917 году.
В послереволюционный период интерес к недавнему прошлому значительно возрос. Советские исследователи старались показать гнилость царского режима и всех его институтов, в том числе и церквидоказать закономерность последовавших в 1917 году революционных событий. Примером тому служит небольшая книга Б. П. Кандидова «Церковь и 1905 год».10 Автор приводил большой источниковый материал, показывающий связь православного духовенства с царским режимом. По мнению исследователя, деятельность всей церкви в целом носила контрреволюционный характер, подавляющее большинство священнослужителей неуклонно поддерживали самодержавие. Работа не претендовала на академическую научность, но носила яркий политический характер, создавая образ Православной церкви как природного врага Советской власти. Такой же характер носила и другая, вышедшая в эти годы литература. Ряд исследований был посвящен конкретной личности — священнику Георгию Гапону. Авторы сходились во мнении, что Гапон — провокатор и агент царской охранки.11 В 1924 году выходит первая аналитическая работа о Распутине. Её автор, H.H. Евреинов опирался на воспоминания о «старце Григории».
19 лиц, связанных с ним в недавнем прошлом. Впервые была сделана попытка сопоставить эти мемуары, выявить их тенденциозность и противоречивость. Но, задавшись разоблачительной целью, Евреинов делает упор только на те факты, которые этой цели соответствуют, антимонархический подход здесь превалирует.
Несколько другую позицию по рассмотрению роли церкви в общественно-политической жизни России заняли церковные обновленцы. Отстаивая «честь мундира», они выступали против огульного зачисления всего духовенства в контрреволюционеры. Характерна в этом плане работа Б. В. Титлинова «Церковь во время революции».13 Автор пытался показать, что Православная церковь была неоднородна. Высшее духовенство верно служило престолу, а в среде низшего духовенства было немало сочувствующих либеральному и революционному движению. Выводы Титлинова контрастировали с официальной точкой зрения и создавали поле для рассуждений и полемики. Однако материал подавался автором тоже с определенной тенденциозностью: целью его было показать обновленчество преемником традиций либерального духовенства периода революции 1905 года, обосновать право обновленческой церкви на существование в условиях социализма. Аналогичен подход и другого представителя этого направления А. И. Введенского. В его многочисленных брошюрах четко вырисовывается позиция автора: православие в целом прогрессивно, но его суть искажалась самодержавной властью и высшим духовенством.14 Свою оценку событий провели бывшие авторы сборника «Вехи». То, о чем они предупреждали в 1909 году, сбылось в 1917.
Летом 1918 года в Москве была подготовлена к печати книга «Из глубины. Сборник статей о русской революции». Костяк её авторского коллектива составили «веховцы» H.A. Бердяев, С. Н. Булгаков, A.C. Изгоев, П. Б. Струве и C. J1. Франк. К ним примкнули С. А. Аскольдов, В. И. Иванов, С.А. Котлярев-ский, В. Н. Муравьев, П. И. Новгородцев и И. А. Покровский. По понятным причинам сборник не мог быть издан в Советской России. В 1921 году его ограниченный тираж был уничтожен. Уцелели считанные экземпляры, проникшие в 1922 году за границу. Там книга была официально издана лишь в 1967 году.15 Авторы сборника претендовали на глубокий анализ событий в России, первыми возвестив о той опасности, которую несет стране и миру новая идеология. Статья С. А. Аскольдова «Религиозный смысл русской революции» касалась событий 1905 года и подвергала критике позиции церкви в этот период. Автор понял трагедию православия в невозможности его существования без поддержки государства. Это порождало две ориентации: либо полная зависимость от светской власти, либо радикальное отделение от неё. Оба пути вели в тупик. Срединный же путь выработать не удалось, это надлежало делать уже в новых, изменившихся условиях.
Интерес к событиям в России проявился среди зарубежных историков. Их исследования не выражают симпатий к революции и, в основном, рассматривают причины происшедшего, уделяя большое внимание субъективным факторам. Ограниченная источниковая база, опирающаяся на эмигрантские мемуары и впечатления очевидцев, приводила к известной тенденциозности подаваемого материала, но зато позволяла использовать факты, которые умалчивались в советской литературе. Наиболее известным стало исследование профессора Мэттью Спинки «Церковь и русская революция».16 Вторая глава книги «Между двумя революциями (1905;1917)» во многом охватывает интересующий нас период. На первый план М. Спинка выдвигает политические причины, отдавая предпочтения субъективному фактору. Кризис внутренней политики в России возник в результате неумелого подбора Николем II своих министров и влияния при дворе прогерманской группировки высшей знати. Авторитет обер — прокурора К. П. Победоносцева не позволил царю вовремя реформировать церковное управление и сделать церковь более активной жизненной силой. Обретшая из рук самодержца относительную самостоятельность, Православная церковь служила бы ему не за страх, а за совесть и не допустила свержения династии Романовых, используя своё влияние на массы.
В течение 30* — 50х годов интерес к исследованиям на данную тему падает: историков интересуют текущие события. Из работ, вышедших в СССР, можно отметить лишь: «Историю русской церкви» Н. М. Никольского.17 Академик Белорусской Академии Наук Николай Михайлович Никольский создал первое комплексное историческое исследование по церковной истории, написанное с позиций научного атеизма. Изучаемому периоду (1900;1914г.г.) частично посвящена последняя глава «Кризис государственной церкви». Автор рассматривает экономическое положение Российского православия, его зависимость от взлетов и падений в государственном секторе экономики. В политическом аспекте делается вывод, что кризис государственной церкви был частью кризиса всей системы самодержавия. Н. М. Никольский впервые пытается аргументировать несостоятельность тезиса о «христианской душе» русского народа, отмечая рост вольнодумства и атеизма среди населения в начале XX века. Книгу он заканчивает словами: «.Созданное революцией новое общество уже не нуждается в религии. Сумерки богов наступилидело идет к их веч-1 в ной ночи».. Несмотря на атеистический пафос, работа Н. М. Никольского содержит немало дискуссионного материала. Особенно это касается проблем взаимоотношения официальной церкви со старообрядчеством и сектантством. Неубедительно звучит тезис о полной враждебности духовенства ко всякому изменению положения трудящихся масс, не везде уместна ирония по отношению к действиям сектантов и попыткам церкви «умиротворить» свою паству в предреволюционной период. В целом же труд Н. М. Никольского безусловно интересен и наиболее полно отражает точку зрения советской исторической науки вплоть до середины 80- годов.
Из других исследований 30- - 50- годов интересен ряд эмигрантских изданий. Наиболее значителен в историко-философском плане труд протоиерея Георгия Флоровского «Пути русского богословия», изданный в Париже в 1937 году.19 Это монументальное произведение включает анализ всей литературы, имеющей отношение к православию. Глава VIII «Накануне» посвящена религиозно-философской жизни России в начале XX века. Автор указывает, что в полемике с марксизмом, русские идеалисты уклонялись в религиозно-натуралистический соблазн. Он дает подробное описание деятельности «Религиозно-философского собрания» как исключительного явления в истории нашего общества, много внимания уделяет деятельности церкви по подготовке Поместного Собора. Рисуя яркую картину той эпохи, Г. Флоровский ко всем событиям подходит с точки зрения византийской нормативности, которая для него является единственно православной.
Во второй половине 40- годов появляется целой комплекс работ, носящих явно выраженный политический характер. Авторы стремятся принизить возросший авторитет Советского Союза, пытаясь идеализировать дореволюционную Россию и показать «истинное» лицо социализма, проявившееся в антицерковных выступлениях революционеров в начале века и гонениях на верующих в 20е — 30е годы. В 1949 году в Мюнхене выходит книга «Царствование императора Николая И», написанная по заказу Высшего Монархического Совета парижским профессором-эмигрантом С. С. Ольденбургом.20 В своей работе автор использует копии многих документов, хранящихся в посольстве России в Париже и Станфордском университете (США, Калифорния), многие из которых были опубликованы впервые. С. С. Ольденбург считает, что Россия в первом десятилетии XX века переживала экономический подъем и имела все возможности для совершенствования своей политической системы. В описании политических событий значительное внимание уделяется субъективному фактору. Церковные события рассматриваются в зависимости от проявления к ним интереса со стороны Государя. Автор старается объективно отразить весь спектр общественного мнения России, но всюду подчеркивает правильность решений Николая II по любым вопросам внутренней и внешней политики. Заслуги царя видятся во всех успехах России, неудачи же — результат ошибок некоторых ответственных лиц, происки врагов самодержавия, либо необъяснимый рок. Из другой аналогичной литературы можно отметить двухтомное исследование священника Михаила Польского «Новые мученики Российские». Весь пафос автора направлен на доказательство тезиса о бесконфликтном состоянии церкви и государства до Октябрьской революции и, в основном, о тяжелой и трагической судьбе духовенства и мирян в годы Советской власти. Однако биографические данные о церковных иерархах представляют для исследователей определенный интерес.21.
Начиная с середины 50- годов в СССР начинают выходить публикации в связи с 50летием Первой Российской революции. Это были как документальные издания, так и мемуары. Многочисленные юбилейные статьи, однако, повторяли изложенные материалы предыдущих исследований и не представляли большой научной ценности. Но они подготовили почву для более серьезных работ в 60ё годы. В канун 60-летия революции 1905 года выходит труд Л. И. Емелях «Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции».22 Эта работа явилась первым крупным и подробным исследованием религиозного мировоззрения российского крестьянства, проделанным в Советский период. Основываясь на многочисленных архивных материалах, автор показывает картину широкого народного движения, охватившего плодородные регионы России. Приведенные факты свидетельствуют, что в борьбе за аграрную реформу крестьяне выступают против любых сил, мешающих её проведению, включая духовенство. «Исконная» религиозность русского хлебопашца уступала место его основным экономическим требованиям «мирской» жизни. Как только речь заходила о земле, даже религиозно настроенные и находящиеся в верноподданническом духе крестьяне вели себя именно как крестьяне, а не как черносотенцы. Отстаивая ленинскую концепцию развития революции 1905;1907 годов в России, Л. И. Емелях полемизирует с зарубежными и эмигрантскими авторами, излагавшими иную точку зрения. Классовый подход к изложению материала автором в некоторой степени сужает рассмотрение проблемы до противостояния крестьянства и церкви (как части самодержавного государства). Неоднородности крестьянства, особенностям жизни и быта сельского духовенства, противоречиям между религиозностью и духовной практикой крестьянина внимания уделяется гораздо меньше.
Из потока зарубежных изданий 60* — 70* годов можно выделить монографии У. Коларза и Дж. Кэртисса. Первая книга — «Религия в Советском Союзе» — издана в Лондоне в 1961 году. Большая часть её посвящена положению церкви в условиях Советской власти, но в начале дается краткий анализ религиозной обстановки в России до 1917 года. Кроме размышлений о религиозности русской души, сформировавшейся в условиях 900-летнего господства православия, У. Коларз делает попытку рассмотреть церковь как особый институт в России, сближавший самодержавие с народом. Многие положения книги У. Коларза сейчас известны гораздо подробнее и кажутся наивными, но в 1961 году это был значительный шаг в освещении общественно-политической роли православия. Не следует забывать и политическую подоплеку данного издания: книга вышла в разгар «холодной войны» и негативные отношения автора к «хрущёвскому» курсу на коммунизм ощущаются явно.
Работа американского историка Джона Кэртисса «Церковь и государство в России» вышла на десятилетие позже и написана более основательно. Рассматривая «острые столкновения революции 1905 года», автор приходит к выводу, что промонархическая позиция церковного руководства вызывала недовольство не только мирян, но и значительного числа низшего духовенства, причем среди последних были как либеральные, так и радикальные настроения. Проявиться этим настроениям в должной мере помешала репрессивная политика самодержавия и Синода, а также думские иллюзии и угрозы «черной сотни». Кэртисс первым из западных авторов попытался дифференцированно подойти к изучению проблем Русской церкви, показать существующие в ней течения и не ограничиваться анализом противостояния революционных и контрреволюционных сил. Вместе с тем узость источниковой базы помешала автору более убедительно подкрепить свои выводы.
В 80® годы отечественными исследователями был сделан существенный шаг вперед. В канун 80-летия Первой Российской революции выходит наиболее известная и в настоящее время монография П. Н. Зырянова «Православная церковь в борьбе с революцией 1905;1907г.г."24 Автор поставил своей задачей показать контрреволюционную деятельность церкви в союзе с самодержавием в период Первой Российской революции, включая и попытки духовенства перегруппировать свои силы и выработать новые приемы противодействия. Основное внимание в работе сосредоточено на вопросе общеполитическом, используется большое количество архивных источников и результаты отечественных и зарубежных исследований 60х — 80* годов. П. Н. Зырянов поэтапно рассматривает историческое место православия в системе самодержавной власти, показывает негативное отношение церкви к революционному движению в стране, анализирует деятельность духовенства в Государственной Думе. Большое внимание уделяется росту и развитию антиклерикального движения среди рабочих и крестьян, менее затронуты внутренние проблемы Православной Российской церкви. Автор сам говорил во введении, что его монография носит идеологический характер в связи с курсом КПСС на усиление идеологической, политико-воспитательной работы. Однако, идейная направленность не мешает исследователю высветить всю сложность и многогранность церковно-общественных отношений, отдать должное радикализму отдельных служителей культа, беспристрастно рассмотреть общесеминарское движение. Чувствуется, что П. Н. Зырянов располагал конкретным материалом, опубликовать который мешали идеологические рамки исследования.
Почти одновременно в Минске выходит книга М. С. Корзуна «Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов», написанная в духе тех же идейно-политических установок. Эта небольшая по объему работа охватывает весь дореволюционный период с X века до 1917 года. В ряде положений она перекликается с трудом П. Н. Зырянова, но в целом более категорична в выводах и носит скорее научно-популярный, чем научный характер.
В 80s годы выходит много работ, посвященных революции 1905;1907 годов и последующим событиям, но их авторы обычно рассматривают конкретное движение или социальную группу, почти не касаясь церковных проблем. Упоминается только священник Гапон.27 Несколько шире подошла к исследованию революционного движения в России Виктория Боннелл в своем объемло ном произведении «Корни восстания». Труд В. Боннелл посвящен формированию и развитию в нашей стране профессиональных союзов. Автор считает, что деятельность C.B. Зубатова и Г. А. Гапона была направлена на создание легальных профессиональных организаций, решающих вопросы взаимопомощи. Церковь в этом случае играла роль посредника: и рабочие, и власти больше доверяли священнику, стоящему во главе такой организации, чем любому другому лицу. Однако служители церкви не справились с этой ролью, так как стремились примкнуть к одной из сторон. В результате конфликт между властью и трудящимися еще более обострился и привел к взрыву. В доказательство своей версии В. Боннелл приводит многочисленные документы из советских, британских и американских архивов.
Конец 80- годов проходит в СССР под флагом «перестройки». Главная цель всех публикаций этого периода — раскрытие «белых пятен» в отечественной истории, непредвзятая оценка событий, объективная характеристика противников Советской власти. Церковная проблематика дополняется еще датой «1000-летия введения христианства на Руси», отмеченной в 1988 году. Среди работ этого периода выделяется книга Н. С. Гордиенко «Современное русское православие».29 Перу этого ленинградского ученого принадлежит немало публикаций по церковно-исторической тематике. Автор подробно проанализировал исторический путь православия, его эволюцию в условиях России. Церковь рассматривается не только как государственная организация, но и как общественная структура, удовлетворяющая религиозные потребности населения. Стоя на позициях диалектического материализма, Н. С. Гордиенко вскрывает социальные, гносеологические, психологические и исторические корни православия в России, подробно анализирует духовную и светскую деятельность Православной церкви. Вместе с тем, автор уходит от жесткой «партийной» критики действий духовенства как защитников самодержавия, дает возможность читателю самому оценить роль церкви в истории России. В книге отсутствуют резкие антирелигиозные выпады, характерные для публикаций предыдущих лет, положительно оценивается роль православия в становлении русской культуры.
В 1989 году выходит сборник «Русское православие: вехи истории».30 Авторский коллектив проделал большую работу по привлечению самого разнообразного материала, освещающего политическую и бытовую историю церкви, её отношения с государством и народными массами. Были подняты проблемы церковных расколов и ересей, религиозной политики самодержавия. Но в издании практически не представлено развитие религиозно-философской мысли в конце XIX — начале XX века, слабо отражены взгляды на место и роль церкви в обществе со стороны различных политических партий и течений.
Церковные проблемы затрагиваются в книге А. Я. Авреха «Царизм накануне свержения».31 Монография рассматривает царизм как сложную взаимодействующую систему, для которой были характерны не только органическое единство её составляющих, но и известные противоречия, способные в экстремальных условиях принять острые формы и тем самым стать одной из причин её разрушения и гибели. Автор подробно анализирует действия такой опоры царизма как «черносотенные» организации, акцентируя внимание на кризис союза церкви и монархистов, противоречивой роли Г. Е. Распутина в решении религиозных и светских проблем Российской империи. Приводимый фактический материал вызывает безусловный интерес у исследователей, а концепция российского абсолютизма с опорой на бюрократию и крестьянство вызвала споры в научном мире.
Спустя год в Лондоне выходит одна из самых объективных публикаций зарубежных авторов по религиозным проблемам в России, это книга Джеймса Каннингема «С надеждой на собор».32 Автор много работал в архивах и библиотеках Великобритании, США, Финляндии, СССР и убедился в некорректности версии об «умирании» Православной церкви в условиях кризиса царизма. По мнению Каннингема, церковь имела жизненный потенциал, не реализованный из-за сопротивления гражданских властей. Не допустив созыва Собора и объявления церковной автономии, государство допустило грубую ошибку. Если бы церковь была свободной, ее голос звучал бы в народе, давая существенные советы в деле преобразования общества и оздоровления внутренней политики в государстве. Шаг за шагом исследователь восстанавливает картину подготовки общественного мнения к созыву Поместного Собора: статьи в периодической печати, выступления на Предсоборном присутствии, обсуждения в Государственной Думе, рескрипты обер-прокурора и царские манифесты. Книга снабжена комментарием и обширной библиографией.
Обилие научно-исследовательского материала наблюдается в 90ё годы. Большинство публикаций рассматривает взаимоотношения церкви и Советской власти, совершая небольшие экскурсы в начало XX века. Показательна в этом плане монография А. Н. Кашеварова «Государство и церковь», касающаяся проблем церковно-государственных отношений в 1917;1945гг. Во введении автор касается вопроса о роли православия в истории России в целом. Он указывает, что к началу XX века идея «симфонии», то есть созвучия, единства духовной и светской власти, исторически себя исчерпала. Государственное подчинение нарушало важнейшее каноническое правило внутрицерковной жизни — соборность. Попытки духовенства в 1905 и 1912 годах восстановить соборность закончились неудачей, что вызвало нарастание кризисных явлений в церкви накануне Октября.
В публикациях 90-х гг. появляются материалы о религиозно-философской обстановке в России в указанный период. Если в 1993 г. это была лишь небольшая заметка о «Христианском Братстве Борьбы», то в 1996 г. появляется солидное исследование М. А. Колерова, сделанное по материалам русской религиозно-философской печати 1902;1909 годов.34 Автор рассматривает движение и развитие русской религиозно-философской мысли, в которой нашли отражение духовное состояние интеллигенции и духовные запросы народа в начале XX века. Впервые в отечественной литературе подробно и непредвзято публикуется анализ идеалистического направления в русской философии, дается оценка идеи христианского социализма, рассматривается либеральный консерватизм «веховцев». В книге приводится большое количество цитат и ссылок на источники, что делает ее ценной не только в историографическом, но и в источниковедческом плане.
Ряд изданий посвящены отдельным эпизодам и событиям начала XX века, действовавшим тогда политическим группировкам и их лидерам. Объективный и беспристрастный подход авторов к освящению событий помогает воссозданию картины общественно-политической жизни страны. Р.Ш. Га-нелин в монографии «Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция» подробно рассматривает политический курс самодержавия от «весны Святополк-Мирского» до Манифеста 17 октября 1905 года, исследует те попытки реформ, которые, по мнению царского правительства, должны были сдержать нараставшую волну революционных выступлений. Работы В. А. Острецова и С. А. Степанова раскрывают деятельность правомонархиче-ских организаций, показывая всю сложность, неоднозначность и противоречивость «черносотенного» движения. Провозглашая принцип «Православие, Самодержавие, Народность», «черные сотни» фактически превратились в добровольных «опричников» XX века. Процесс формирования «оппозиции Его.
Величества" в лице партии кадетов, попытки воплощения в жизнь идей русского либерализма рассматриваются в монографии A.B. Гоголевского «Очерки истории русского либерализма XIX-начала XX века». Попытку объективно рассмотреть фигуру Г. А. Гапона, его роль в начале Первой Российской революции, глубину политических взглядов, связей с различными слоями и группами населения, предприняли в своих сочинениях В. В. Кавторин и И.Н. Ксенофон-тов. Оба автора избегают резких негативных характеристик и отходят от устоявшихся традиций в оценке деятельности Георгия Гапона как провокатора ох.
38 ранки.
В последние годы большой интерес в научных и церковных кругах вызывают работы петербургского историка С. Л. Фирсова. Объект его изучения — Православная Российская церковь в конце XIX — начале XX века.39 Автор анализирует государственную политику российского самодержавия по отношению к Церкви, подробно рассматривает религиозную и светскую деятельность русского православия, подчеркивает особенности отношения к религии и церкви различных политических течений и социальных групп. Значительное внимание уделяется внутренним проблемам церкви, противоречию между её государст венным статусом и нравственной позицией, изучению светского религиозно-философского движения. Считая зависимость от власти основной трагедией церкви, автор делает четкие, но весьма категоричные выводы о невозможности решения церковных проблем в сложившихся социально-политических условиях России начала XX века.
В первые годы XXI века появляются новые публикации на эту тему. Среди них выделяется монография Т. Г. Леонтьевой «Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX-начале XX вв.». Автор комплексно рассматривает проблемы провинциального приходского духовенства, непредвзято и объективно анализирует источники и делает интересные выводы о роли сельского клира в общественной жизни деревни, а также влиянии на социально-политическое развитие всей страны в целом. Объективно сельское духовенство было заинтересовано в экономических и политических реформах в стране, но зависимость от светского и епархиального руководства резко ограничивала «прогрессивные» устремления в приходах.40 Другой автор В. А. Федоров, рассматривая синодальный период в истории Русского православия, публикует обширный материал, в котором тщательно изучает различные этапы этого периода. Книга содержит много интересного фактического материала, имеет богатое приложение, в котором собраны вместе источники и документы, касающиеся изменений положения церкви в Российской империи. В книге приводится также обширная библиография из 540 названий. Однако период с 1900 по 1914 годы рассматривается очень кратко и поверхно.
41 стно.
Несколько иной подход характерен для публикаций современных церковных авторов. Изучая состояние церкви до и после октября, они особое внимание уделяют противостоянию отдельных духовных лиц насилию со стороны государственных органов во имя торжества Православной веры. Поэтому материал компонуется тенденциозно, подчеркиваются положительные качества объекта исследования и затушевываются отрицательные. Примером служат труды иеромонаха Дамаскина (Орловского) по составлению биографических сведений о православных верующих, принявших мученическую смерть при.
Советской власти. Другой автор, O.A. Платонов пытается показать Г. Е. Распутина как народного праведника, пострадавшего за Веру и Царя. Большинство материалов о Распутине он считает фальсификацией. Воссоздание положительного облика проводилось в связи с вопросом о канонизации Николая II и его семьи, т.к. Г. Е. Распутин был их ближайшим другом. 43.
Из зарубежных исследований последних лет привлекают внимание работы канадского историка Д. В. Поспеловского. Наиболее известна его книга «Русская православная церковь в XX веке».44 В первых главах автор касается движения за церковные реформы, приходящегося на начало XX века. Он приводит богатый неизвестный и малоизвестный материал из российских и зарубежных архивов, ссылается на официальную и самиздатовскую литературу. Д. В. Поспеловский не сомневается в жизнеспособности русского православия к началу XX века, его высоком авторитете среди масс. Однако ни светские, ни духовные власти не желали органического развития православия, пытались закрепить его в твердых государственных рамках. Эта церковная «несвобода» сыграла трагическую роль в дальнейшей истории России. Среди других зарубежных авторов следует также отметить американского профессора Грегори Фриза. В своих исследованиях он приходит к выводу, что ставка самодержавия на религиозность народа отталкивала от царского правительства не только секуляризованные элементы русского общества и национально-религиозные меньшинства, но и консервативно настроенных представителей православия, так как последние уже не видели в государстве надежного покровителя.45.
Таким образом, период начала XX века в истории русского православия рассмотрен тщательно и всесторонне. Но проблема изучалась, в основном, в общероссийском масштабе, в то время как социокультурная среда России неоднородна. Наряду с внутренним единством существовали и существуют определенные противоречия между провинциями и центром. Исследования этой темы являются одним из «белых пятен» в научном плане. Лишь в последнее время ученые обратили внимание на проблему «Центр и провинция».46 До сих пор отсутствует комплексное изучение вопроса «Провинциальная Россия» как целостного социокультурного образования. Можно назвать лишь несколько работ, частично касающихся этой проблемы. До революции вышло исследование Н. Ф. Хованского «Помещики и крестьяне Саратовской губернии».47 Исследование Хованского содержит немало ценного фактического материала, но носит описательный характер, вертикальная связь «центр — провинция» отражена слабо. В советский период изучалась, в основном, деятельность местных партийных организаций и народных общественных движений. Причем вертикальная связь обозначалась односторонне как отклик народных масс провинции на происходящие события или исторические решения партийного руководства страны.48.
Характерна в этом плане книга Г. Ф. Ходакова «Очерки истории Саратовской организации КПСС». Первый том посвящен периоду с 1898 по 1918 год и содержит немало интересных фактов, касающихся отношения местных коммунистов к деятельности епархиального духовенства.49 Но в исследовании не представлен весь спектр общественно-политической жизни Саратовской губернии, отсутствуют материалы с оценкой либерального и реформистского движения, узко рассматривается обратная связь «провинция — центр».
К 80-летию Первой Российской революции Саратовская организация общества «Знание» выпустила брошюры Дзякович Г. А. «Памятные события и памятники революции 1905;1907г.г. в г. Саратове и области» и И. Г. Сидоркина «Контрреволюционная деятельность православной церкви в революции 19 051 907 г. г. в России». Обе брошюры носят научно-популярный характер.50 Им характерны те же ограничения, что и предыдущим публикациям. Стоит, однако, отметить попытку И .Г. Сидоркина проанализировать церковно-общественные отношения на местном уровне, хотя автор отмечал исключительно конфронта-ционную сторону этих отношений. Последней публикацией XX века на церков-но-историческую тему в рамках краеведения стала книга В. Х. Валеева «Из истории Саратовских церквей».51 Автор постарался быть беспристрастным в описании исторических событий и очень осторожным в выводах. Работа, в основном, излагает историю строительства православных церквей и других культурных зданий в Саратовской губернии. Исследователь пытается обходить спорные моменты в изложении материала, воздерживаться от оценки общественно-политической деятельности религиозных организаций на территории региона.
На рубеже XXI века Саратовский государственный университет выпустил вторую часть II тома «Очерков истории Саратовского Поволжья». В книге освещаются наиболее значимые сюжеты и события конца XIXначала XX века.52 Авторы стремятся преодолеть стереотипные трактовки в оценке экономического, политического и социального развития Саратовского края. Все это создаёт довольно четкую картину общественно-политической жизни на материалах Саратовской губернии, но вопросы состояния и развития Саратовской епархии конкретно не выделяются, а рассматриваются в контексте изучения других губернских и общественных структур.
В 2000 г. появляется первая работа, рассматривающая православную церковь на провинциальном уровне: это труд А. И. Дворжанского «История Пензенской епархии». Почти одновременно с ним Саратовские исследователи С. И. Барзилов и А. П. Новиков начинают работать над историей Саратовской епархии. В своей первой книге «Святители Земли русской» они рассматривают историю Саратовской епархии на основании биографических очерков о Саратовских архиереях. Но эта книга охватывает период с 1799 по 1832 годы и не касается событий начала XX века.
Таким образом, на сегодняшний день отсутствуют исследования, в которых бы комплексно рассматривалась проблема взаимоотношений церкви, государства и общества в начале XX века через призму регионального сознания. Этот факт делает изучение проблемы в данном контексте еще боле актуальным.
Объектом исследования является общественно-политическая деятельность православной российской церкви в органической взаимосвязи с совокупностью общественно-политических, экономических, культурных и идеологических отношений российского общества.
Предметом исследования является социально-историческая практика, исторические процессы взаимодействия церкви, российского общества и государства, роль церкви в общественно-политической жизни российской провинции начала XX века.
Цель исследования состоит в изучении содержания, сущности и особенностей взаимоотношений церкви и общества, церкви и государства, исследовании характера и форм взаимодействия церковного руководства, духовенства, мирян и общественных структур в российской провинции в избранный период.
Для достижения цели были намечены следующие исследовательские задачи:
— изучить роль православной церкви в государственной системе России;
— выяснить сущность и характер развития церковно-общественных отношений на государственном и региональном уровне, определить особенности развития церковно-общественных отношений в российской провинции;
— рассмотреть общественно-политическую деятельность церкви и провинциального духовенства во время революции 1905;1907 годов, выявить разнообразие отношений православного духовенства и мирян к политическим событиям в стране;
— исследовать влияние местных церковных органов на эволюцию духовно-нравственного состояния населения российской провинции в послереволюционный период;
— выделить основные направления, формы и методы работы Синода и епархиального руководства по решению общественно-политических и внутри-церковных задач в 1907;1914 годах.
Хронологические рамки исследования (1900;1914 гг.) соответствуют общепринятым в исторической науке подходам. Они определялись с учётом двух основных факторов: развития российского общества в целом (общеисторический фактор) и развития православной церкви (проблемный фактор). Период был выбран вполне осознанно, поскольку он был чрезвычайно динамичным и насыщенным важными событиями для истории страны и русской церкви. По мнению ряда отечественных ученых именно с началом XX века экономика России вступила в полосу кризиса, что ускорило процесс концентрации производства и развития капитализма в России.54 В этот время церковь и провинциальное духовенство оказалось в кризисной ситуации, обусловленной многими факторами, в том числе обострением противоречий между государст.
— «» венной политикой и потребностями населения провинции. Начальная дата избранного периода хронологически совпадает с началом XX века и определяется вступлением страны в период общего общественно-политического кризиса, включающий кризис взаимоотношений между обществом, государством и церковью. Заключительной временной вехой является начало Первой Мировой войны, вследствие чего кардинально изменились общественно-политическая ситуация в стране, политика правительства в отношении церкви, формы и характер взаимодействия церкви и государства. Все попытки реорганизации самодержавия были прерваны и следующий этап социально-политической жизни страны проходил в принципиально иных исторических условиях.
Территориальные рамки исследования охватывают Саратовскую губернию, крупнейшую в Среднем и Нижнем Поволжье. Региональные проблемы промышленно развитых губерний резко отличались от проблем территорий экономически отсталых. Данный выбор обусловлен тем, что Саратовская губерния была типичным «середнячком», где в региональном спектре фокусировались все проблемы тогдашней России. Более того, опыт Саратовской губернии по выходу из революционного кризиса 1905 года царское правительство пыталось перенести на всю Россию, назначив на высокие посты и саратовского губернатора П. А. Столыпина и саратовского епископа Гермогена. Поэтому анализ событий в Саратовской губернии в данный период представляет несомненный интерес для исторической науки.
Теоретическую и методологическую основу диссертации составили принципы историзма, объективности и системности в изучении проблем общественного развития. Важным методологическим принципом, разделяемым автором, является признание объективных исторических закономерностей. Среди них — общие законы, фиксирующие повторяемость связей и отношений в социуме, и локальные закономерности, относящиеся к частным историческим процессам. Для установления закономерностей и тенденций необходимо наблюдать процесс развития в течение определённого периода времени, что обусловило выбор хронологических рамок исследования.
Формационный и цивилизационный подходы оцениваются в диссертации как разные аспекты осмысления исторической реальностиоба не противоречат представлению о цикличной повторяемости в историческом процессе, однако первый из них фиксирует различия между историческими эпохами, второй — различия между культурно-историческими общностями. Автор солидарен с концепцией Н. Я. Данилевского, что Россия образует самородный культурно-исторический мир.15 Вместе с тем он использует те принципы формационного подхода, которые помогают раскрыть суть диссертации. Теория многовариантного развития привела к пониманию альтернативности в оценке взаимодействия церкви и общества как реальной тенденции общественного прогресса. Использование сравнительного, системного и статистического метода позволило выявить взаимосвязь и специфику процессов взаимодействия церкви и общества, протекавших в провинции, а также характер влияния церкви на общество.
Если древние цивилизации Азии существовали, опираясь на сложившиеся религиозно-бытовые традиции, а Европа выдвигала во главу угла экономический принцип, то в России определяющую роль всегда играла власть. Под жестким контролем власти находились и экономика, и наука, и культура, и религия. Любые значительные перемены в России происходили только с приходом новой власти, будь то смена на троне российских монархов или в Кремле советских генсеков. Однако, вновь распространяемую ныне «евразийскую» концепцию диссертант считает недостаточно разработанной. Соглашаясь с «евразийцами», что «культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских», нельзя отрицать влияния и взаимопроникновения культур.56 Другое дело, что Россия всегда творчески подходила к использованию чужого культурного наследия, что-то «русифицируя», а что-то не принимая вообще. Наглядным примером служит православие.
Будучи сторонником цивилизационного подхода, автор исследования старается избежать его крайностей. Поэтому он использует те принципы формационного подхода, которые помогают подробнее раскрыть суть диссертации. В частности, опираясь на учение В. И. Ленина о революционный ситуации, 57 можно сделать вывод применительно к России: пока «верхи» монолитны, никакие социально-экономические изменения в стране невозможны.
Все изученные по проблеме диссертации материалы подвергались качественному анализу, оценивались с точки зрения их достоверности и весомости, архивные данные сопоставлялись с другими источниками. Изложение материала основывалось на принципах историзма, научной достоверности и объективности, системного и конкретного подхода к анализу событий. Примером такого изложения для диссертанта являются труды В. О. Ключевского, С. Ф. Платонова, а также А. Я. Авреха, Р. Ш. Ганелина, П. Н. Зырянова, А. Н. Кашеварова, И. Н. Ксенофонтова, С. Л. Фирсова. Из иностранных исследований следует выделить В. Боннелл и Дж. Каннингема.
Источниковую базу исследования можно разделить на две основные группы. Первая включает опубликованные источники. Среди них следует выделить документы государственных органов, политических партий и общественных организаций. Таковыми, в первую очередь, являются отчеты обер-прокурора Святейшего Синода и отчеты о деятельности Саратовской духовной консистории. Эти документы содержат массу фактического материала, обработка которого позволяет восстановить духовную и светскую деятельность Церкви во всероссийском масштабе и на епархиальном уровне. Анализируя подготовку Синода к проведению Поместного Собора, нельзя не использовать журналы и протоколы Предсоборного присутствия. Историческая оценка работы церкви по подготовке к Собору дана также в более поздних по времени актах и документах патриарха Тихона. Современный взгляд на исторический путь православия отражен в «Манифесте Российской христианской демократии». Из произведений государственных, политических и общественных деятелей необходимо отметить труды и выступления В. И. Ленина. Сейчас, когда есть возможность непредвзято оценивать деяния вождя большевиков, проявилась ценность его как источника. В своих многочисленных статьях и заметках Ленин живо реагировал на любые события в России. Для исследователя, в первую очередь, интересно изложение фактического материала, которое непременно присутствует в ленинских работах. Оценка же этих фактов В. И. Лениным интересна как точка зрения лидера самой последовательной организации революционеров, в дальнейшем пришедшей к государственной власти. Из других авторов можно выделить Антония (Храповицкого), С. Ю. Витте и П. Б. Струве. Их выступления в прессе во многом подтверждают сведения, почерпнутые из других источников.
Велико значение воспоминаний и дневников. Они помогают воссоздать исторический колорит эпохи, приводят малоизвестные факты, хотя страдают субъективизмом и неточностями. Следует выделить воспоминания государственных деятелей России С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова, В. В. Шульгина. Для раскрытия темы исследования значительную роль сыграли записи дочери П. А. Столыпина М.П. Бок, священника Георгия Гапона, митрополитов Евлогия (Георгиевского) и Вениамина (Федченкова), евангелиста И. С. Проханова, секретаря Распутина Аарона Симановича. Особо стоит выделить дневник А. Вырубовой и воспоминания Илиодора. Большинство историков считает их фальсификацией, не заслуживающей доверия. Однако авторы или компиляторы данных опусов не могли совершенно исказить или упразднить общеизвестные факты, подтверждаемые другими источниками. Трактовка этих фактов представляет интерес, так как отражает взгляд на проблему определенных кругов в России.58.
Многие архивные документы, вызывающие интерес у широкого круга исследователей, были в разные годы опубликованы в виде книг, сборников и даже многотомных изданий. В 1955 году начата публикация документов Первой Российской революции. Всего с 1955 по 1963 год вышло 10 томов общим объемом около 8 тысяч страниц. Это капитальное издание содержит большое количество документов как революционных, так и контрреволюционных сил, только церковная и либеральная деятельность отражена слабо. Для изучения регионального материала интересны публикации листовок саратовских большевиков и речей П. А. Столыпина в Государственной думе, где последний касается вопросов региональной политики.59.
Широко использовалась периодическая печать 1901;1918 годов и отдельные изданий более позднего периода. В частности, незаменимым источником в работе по данной теме явились синодальные «Церковные ведомости» и «Московские церковные ведомости». Особую ценность они приобрели осенью 1905 года с началом публикаций статей по злободневным политическим и церковным вопросам. Аналогичную позицию в провинциальном масштабе заняли Саратовские епархиальные издания, светские газеты и журналы, официозы политических партий. Последние порою бывают тенденциозны в подборе и освещении фактов, некоторые публикации требуют перепроверки. Особенно это имеет отношение к газете «Братский листок», издававшейся в Саратове с 1904 по 1912 годы. Резкость в высказываниях тут иногда граничит с пределом допустимых норм приличия и отражает взгляды самых радикальных черносотенцев.
Из числа энциклопедий и справочной литературы надо отметить «Справочную книгу Саратовской епархии» за 1912 год.60 Она содержит большой фактический материал по истории епархии и её современном (в 1912 году) состоянии. Сведения о храмах, духовенстве, доходах, состоянии школ и богаделен почерпнуты именно из этого источника.
Ко второй группе относятся неопубликованные источники. Их условно можно разделить на материалы центральных и местных архивов. Специфика работы потребовала уделить больше внимания местным архивам. Государственный архив Саратовской области (ГACO) содержит в своих фондах большое количество материалов, связанных с историей Саратовского края в начале XX века. Для работы над диссертацией были привлечены документы из одиннадцати фондов, многие из которых до этого момента были не востребованы исследователями. В частности, это касается фонда 1132 «Епископы Саратовские и Царицынские», где были обнаружены уникальные документы, освещающие жизнь епархии в период управления епископом Гермогеном (1903;1912 г. г.). Из центральных архивов автор довольствовался материалами Центрального Государственного исторического архива (ЦГИА), так как документы других архивов уже были опубликованы в различных сборниках. Материалы к диссертации выбирались из двух фондов: канцелярии обер-прокурора Св. Синода и канцелярии Синода. Фонды содержат большое количество указов и постановлений, важных для раскрытия темы настоящего исследования.
Из вышеперечисленного следует, что исследователь пытался найти нечто новое в известных, малоизвестных и неизвестных материалах по данной теме. Научная новизна предлагаемой работы заключается в том, что в ней впервые проведен комплексный анализ развития церковно-общественных отношений в избранный период на региональном уровне. Автор постарался опубликовать малоизвестные и неизвестные материалы, отражающие общественно-политическую жизнь российской провинции на фоне общероссийских событий 19 001 914 годов.
В исследовании предпринята попытка показать политическую неоднородность духовенства и мирян, вскрыть противоречия между государственными функциями и общественной ролью церкви. Диссертантом изучена взаимосвязь политических и церковных событий в стране и в отдельном регионе, рассмотрено влияние провинции на дальнейшую внутреннюю политику государства. Впервые исследование проводилось сразу в двух направлениях: горизонтальном «церковь — общество» и вертикальном «центр — провинция». Подробно рассмотрена репрессивная политика государства и Синода по отношению к либеральному движению в среде провинциального духовенства и общесеминарскому движению воспитанников духовных школ. Проанализирована также личная трагедия ряда провинциальных церковных деятелей и составлена наиболее полная на настоящее время биография лидера церковной провинции епископа Гер-могена. Кроме того, в работе поставлены некоторые современные проблемы внутрицерковной жизни и государственной религиозной политики.
Все это позволяет по-новому взглянуть на ряд ключевых моментов в церковно-общественных отношениях XX века.
Практическая значимость работы усматривается в том, что она углубляет и конкретизирует общее понимание доминирующих тенденций во взаимоотношениях власти, церкви и народа как в масштабах страны, так и в конкретном регионе. Работа восполняет определенный пробел в изучении истории Отечества, истории Русской церкви и краеведения. Материалы диссертации могут быть использованы в лекционных курсах истории России, истории религии, социологии религии, краеведения, а также быть предметом дискуссии на семинарских занятиях и научно-практических конференциях, посвященных внутренней политике современного российского государства, направленной на возрождение духовных традиций провинциального общества. Кроме этого, диссертация может послужить отправным моментом для будущих исследований и монографий.
ПРИМЕЧАНИЕ К ВВЕДЕНИЮ.
1. Цит. по: Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991. с. 643.
2. Манифест Российской христианской демократии. СПб., 1996.с.4.
3. Конституция РФ, ст. 28.
4. Тихомиров JI.A. Запросы жизни и наше церковное управление. // Московские ведомости, 1902, 13−15 декабря.
5. Там жеПодробнее см.: Глава Первая, с.40−81.
6. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. 1-е издание. СПб, 1909; см.: Вехи. Из глубины. Сборники статей о русской интеллигенции и революции. М., 1991. с. 7−200.
7. Вехи. Из глубины.с. 424.
8. Подробнее см.: Глава Третья, с.162−214.
9. Айвазов И. Г. Православная церковь и высшие государственные управления в России. М., 1912.
10. Кандидов Б. П. Церковь и 1905 год. М., 1926.
11. Подробнее см.: Ксенофонтов И. Н. Георгий Гапон: вымысел и правда. М., 1996. с. 276−308- атакже в Главе Второй, с.82−161.
12. Евреинов H.H. Тайна Распутина. Л., 1924; подробнее см.: Глава Третья, с. 179−182.
13. Титлинов Б. В. Церковь во время революции. Пг., 1924.
14. Введенский А. И. Церковь и государство. 1918;1922. М., 1923.
15. См.: Вехи. Из глубины. Сборники статей о русской интеллигенции и революции. М., 1991. с. 207−579.
16. Spinka, Matthew. The church and the Russian Revolution. N.Y., 1927.
17. Никольский H.M. История русской церкви. 1-е издание. М., 1930. 3-е издание, М., 1983.
18. Никольский Н. М. Указ. соч., с. 435.
19. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. 1-е издание. Париж, 1937; 3-е издание. Париж, 1983.
20. Ольденбург С. С. Царствование императора Николая И. 1-е издание: Мюнхен, 1949; 2-е издание: Вашингтон, 1981.
21. Польский М. Новые мученики Российские. Т.1: Джорданвилль, 1949; т.2: Джорданвилль, 1957.
22. Емелях Л. И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции. М.-Л., 1965.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30,.
31,.
32,.
33,.
34,.
35,.
36,.
37,.
Kolarz W. Religion in the Soviet Union. London, 1961; Curtiss J. Church and State in Russia. The Last years of the Empire, 1990;1917. N.Y., 1972.
Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905;1907г.г. М., 1984.
Зырянов П. Н. Указ. соч. с. 4−5.
Корзун М. С. Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов. Хв.-1917 г. Минск, 1984.
Например: Георгиева Н. Г. Революционное движение в России в конце XIX — начале XX в. М., 1986; Ерофеев Н. Д. Народные социалисты в первой русской революции. М., 1979; Колесниченко Д. И. Трудовики в период первой российской революции. М., 1985; Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция периода трех революций. М., 1985; Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905;1907г.г. М., 1985; Шелохаев В. В. Партия октябристов в период первой российской революции. М., 1987.
Bonnell V. Roots of Rebellion. Workers politics and organizations in ST. Petersburg and Moscow, 1900;1914/ Berkeley — Los Angeles — London, 1983.
Гордиенко H.C. Современное русское православие. JI., 1988.
Русское православие: вехи истории. М., 1989.
Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М., 1989.
Каннингем Д. С надеждой на собор. Русское религиозное пробуждение начала века. Лондон., 1990 (В английском варианте: Движение за церковное обновление в России, 1905;1906).
Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991; Кашеваров А. Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви 1917;1945г.г. СПб., 1995; Одинцов М. И. Государство и церковь в России, XX век. М., 1994.
Иванов Е. В. Флоренский и Христианское Братство Борьбы. // Вопросы философии, 1993, № 5- Колеров М. А. Не мир, но меч. Русская религиозно-философская печать от «Проблем идеализма» до «Вех». 1902;1909. СПб., 1996. Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция. СПб., 1991.
Острецов В. А. Черная сотня и красная сотня. М., 1991; Степанов С. А. «Черная сотня» в России. М., 1992.
Гоголевский A.B. Очерки истории русского либерализма XIX — начала XX века. СПБ., 1996.
38. Кавторин B.B. Первый шаг к катастрофе. JL, 1992; Ксенофонтов И. Н. Георгий Га-пон: вымысел и правда М., 1926.
39. Фирсов C.JI. Православная церковь и российское государство в конце XIX — начале XX века. Проблемы взаимоотношений духовной и светской власти. Автореф. канд. дисс. СПб., 1994; также см.: Победоносцев: pro et contra/ Вступ. ст., сост. и примеч. C. J1. Фирсова. СПб., 1996; Фирсов C.JI. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. [Санкт-Петербург], 1996; Фирсов C.JI. Русская церковь накануне перемен (конец 18 901 918 г. г.). М., 2002.
40. Леонтьева Т. Г. Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX-начале XX вв. М., 2002.
41. Федоров В. А. Русская Православная церковь и государство. Синодальный период. 1700−1917. М, 2003.
42. Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. В 2 т. Тверь, 1996.
43. Платонов O.A. Жизнь за царя. Правда о Григории Распутине. СПб., 1996.
44. Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.
45. Фриз Г. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России // История СССР, 1991, № 2.
46. См.: Интеллигенция, провинция, Отечество: проблемы истории, культуры, политики. Тезисы докладов межгосударственной научно-практической конференции. Иваново, 1996.
47. Хованский Н. Ф. Помещики и крестьяне Саратовской губернии. Саратов, 1911.
48. См.: Деятельность местных партийных организаций России в революции 19 051 907 годов. Межвузовский сборник научных трудов. Пермь, 1978.
49. Ходаков Г. Ф. Очерки истории Саратовской организации КПСС. ч. 1. 1898−1918. Саратов, 1968.
50. Дзякович Г. А. Памятные события и памятники революции 1905;1907г.г. в г. Саратове и области. Саратов, 1985, Сидоркин И. Г. Контрреволюционная деятельность православной церкви в революции 1905;1907г.г. в России. Саратов, 1985.
51. Валеев В. Х. Из истории Саратовских церквей. Саратов, 1990.
52. Очерки истории Саратовского Поволжья (1894−1912). Т.2, ч. 2/Под. ред. И. В. Пороха. Саратов, 1999.
53. См.: Дворжанский А. И. История Пензенской епархии. Пенза, 2000; Новиков А. П., Барзилов С. И. Святители Земли русской: Биографические очерки Саратовских архиереев (1799−1832). Саратов, 2000.
54. См.: Революция 1905;1907 годов в России/ под ред. Ю.И. Кораблева/. М., 1975. с. 9.
55. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. с. 12.
56. Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьба России. М., 1992. с. 375.
57. См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 26. с. 218.
58. См.: Вырубова А. А. Фрейлина Её Величества. «Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой. М., 1990; Житие блудного старца Гришки Распутина (Илиодор, И. Ковыль-Бобыль, П. Ковалевский, В. Пуришкевич, Ф.Ф. Юсупов). М., 1990.
59. См.: Листовки Саратовских большевиков. 1902;1917. Саратов, 1979; Столыпин. Жизнь и смерть (Сост. А. Серебренников, Г. Сидоровнин). Саратов, 1991.
60. См.: Справочная книга Саратовской епархии. Саратов, 1912.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Начало XX века оказалось поворотным периодом в истории России. Политика «контрреформ», начатая Александром III и продолженная Николаем И, привела к огромным диспропорциям в социально-экономическом, политическом и культурном развитии страны и, как следствие, к общенациональному кризису. Симптомы социальной болезни стали проявляться в состоянии Православной Российской церкви.
Православная церковь сложилась в России исторически как общественный институт, играющий важную роль как в формировании и развитии национальной культуры, так и во влиянии на общественно-политическую жизнь страны. Естественное взаимовыгодное соединение духовной и светской власти на принципах византийской «симфонии» было нарушено «Духовным регламентом» Петра I, поставившего церковь в юридическую и политическую зависимость от государственной власти. Первоначально поддержка государства способствовала укреплению Православной церкви как господствующей конфессии Российской империи, исполнение же государственных обязанностей, сводившихся к учету населения и контролю над ним, не являлось чем-то обременительным. Однако, по истечении времени, полная зависимость церкви от государственной власти мешала ее объективному духовному развитию, приводила к конфликту между государственными обязанностями и нравственно-религиозными принципами. В результате, православная религиозность русского народа стала отрываться от своего церковного института. Это, с одной стороны, способствовало формированию внецерковного православия (H.A. Бердяев), внецерковного христианства (Л.Н. Толстой) и сектантства (И.С. Проханов). С другой стороны, Православная церковь воспринималась властями и населением как «ведомство православного исповедания», а в духовенстве видели лишь государственных чиновников, исполняющих свои профессиональные обязанности.
На провинциальном уровне церковные проблемы выглядели еще более сложно и запущенно. Взаимоотношения между Синодом и епархиальными консисториями, губернским и епархиальным руководством, епархией и приходами, земскими и местными властями и приходскими священниками, а также отношения духовенства и его паствы складывались в каждом регионе очень своеобразно. «Глубинка» жила своей особой жизнью, ревностно оберегаясь от столичных веяний и, в свою очередь, пытаясь оказывать воздействие на «центр». Многие видные деятели Российского государства в светской и духовной сфере были выходцами из провинции и вносили в общественно-политическую жизнь страны незамутненную, свежую струю активности, которая черпалась из глубинного потенциала русского народа. Одним из источников провинциального влияния была Саратовская губерния. Из нее вышли Н. Г. Чернышевский, А. И. Рыков, В.П. Антонов-Саратовский, М.И. Васильев-Южин, A.C. Норов, Ф. А. Блинов, Г. Н. Минх, A.A. Шахматов, П. И. Лященко, А. Н. Толстой, А. И. Пришелец, В.Э. Борисов-Мусатов, К.С. Петров-Водкин и другие выдающиеся политические и культурные деятели. В значительной степени общественно-политические события в губернии в*" Й#чале Х^:зека связаны с именем губернатора П. А. Столыпина, ставшего впоследствии премьер-министром Российского правительства, церковную политику в это время определял епископ Гермоген (Долганёв), одни из лидеров правого духовенства в России. Под их влиянием вся деятельность губернских и епархиальных властей приобрела консервативный характер. Следуя курсу К. Н. Победоносцева, епархиальное руководство не желало допускать каких-либо попыток «преждевременных» изменений во взаимоотношениях церкви и государства, опасаясь резкой радикализации общественного мнения и разрушения существующих отношений в государстве и обществе. Поэтому провинциальное духовенство поддержало идею «полицейского социализма» C.B. Зубатова в той ее части, которая касалась помощи полиции и других государственных структур в сохранении верноподданнического состояния паствы.
Январские события 1905 года вызвали растерянность у церковного руководства, но в епархиях были восприняты более спокойно. Подавляющее большинство приходских священников, соблюдая церковную дисциплину, пытались активно препятствовать революционным выступлениям среди своей паствы. Положение осложнилось к лету 1905 года. Епископат был озабочен ростом не только революционных идей среди мирян, но и религиозного вольнодумства и сектантства. В то же время сельское духовенство, находясь в сильной экономической зависимости от крестьянства, объективно вынуждено было проявлять сочувствие к желанию последних скорейшего решения аграрного вопроса. В едином строю духовного сословия обозначился раскол: если высшее духовенство больше интересовалось чисто церковными вопросами по предоставлению Православной церкви большей автономии от светских властей, то низшее духовенство желало в первую очередь решения крестьянского вопроса о земле. Причем, выступая единым фронтом за решение аграрного вопроса, сельские клирики расходились в путях решения этого вопроса, примыкая к политическим группировкам консервативного, либерального или революционного направления. Появление «черной сотни» обозначило к концу 1905 года перевес «правых» сил, но и обострило характер действий «левых». Значительную роль в формировании «черносотенного» движения сыграла Российская провинция, где население больше желало не митинговать, а действовать. Это приводило и к большей поляризации сил. В ряде уездов «левым» временно удавалось одержать победу, но отсутствие реальной политической и экономической программы заводили такие выступления в тупик. Зачастую крестьяне, поддержав вначале революционные идеи, затем разочаровывались в них и становились на позиции «черной сотни» .
В 1906;1907 годах православное духовенство еще продолжало разделяться по политическому признаку, несмотря на активные попытки Синода придать участию клириков в политической деятельности консервативно-монархический характер. Это разделение проявилось в отношении духовенства к Государственной Думе. Если епископат в целом отрицательно воспринимал участие представителей церкви в этом выборном органе, то часть приходского духовенства искренне считало, что их участие в Думе поможет решению аграрного вопроса. Церковными проблемами ни Первая, ни Вторая Думы фактически не занимались. В то же время в церкви начали действовать интеграционные силы, так как подавляющее большинство духовенства выступало за скорейший созыв Поместного Собора. При рассмотрении вопросов, выносимых на будущий Собор, представители высшего и низшего духовенства, а также миряне все чаще находили общие позиции и придерживались единого мнения. Предсоборное присутствие как Синодальный орган подготовки Собора сработало достаточно эффективно, и только боязнь обострения политической ситуации в стране не позволила провести церковный форум в 1907 году.
Во время «третьеиюньского периода» у Православной Российской церкви появилась блестящая возможность воспользоваться ситуацией в стране и превратиться в грозную идейную и политическую силу. Политика «успокоения», проводимая П. А. Столыпиным, требовала значительного идейного обоснования и организованной поддержки населения. В противном случае правительству пришлось бы вести настоящую войну с собственным народом. Обстановка еще благоприятствовала и в том, что после разгрома революции среди населения увеличились духовно-религиозные поиски истины и смысла жизни. В сложившейся ситуации провинциальное духовенство проявило небывалую активность. Во многих епархиях наблюдался подъем в работе епархиальных и благочинных съездов, в организации приходских советов и различных «братств» как идеологического, так и благотворительного характера. «Черносотенные» союзы стали действовать в большем контакте с местными властями и духовенством, заниматься не только погромами, но и решением социальных проблем. Однако возможность стать самостоятельной силой была церковным руководством упущена.
Во-первых, верная своим государственным традициям, церковь выступила перед обществом не как конструктивная оппозиция и даже не как «союзник» правительства, а как государственное ведомство «православного исповедания» .
Такая верноподданническая позиция, уже привычная для населения в предыдущие годы, снова привела к разделению в сознании паствы нравственных догматов Православного учения и «казенные» действия духовенства. Резкий рост внецерковного Православия привел к появлению светских религиозных представлений о будущем России, отраженных в 1909 году в сборнике «Вехи». Хотя позиции авторов сборника были близки церковному руководству, полного единения так и не произошло. Более того, обличительные выступления ряда представителей церкви против либерального движения оттолкнули от нее узкий, но образованный и влиятельный слой российской интеллигенции. В конечном итоге некорректной оказалась и критика «справа» правительственного курса со стороны некоторых священнослужителей, в том числе епископа Гер-могена и иеромонаха Илиодора. Можно также отметить и то, что русская «глубинка» не дала в это время российскому обществу авторитетного духовного лидера, типа Франциска Ассизского у католиков или Мартина Лютера у протестантов. Лица, пытавшиеся стать «Спасителями России», по ряду причин так и не смогли состояться.
Все эти противоречия в «буржуазном» лагере дали возможность вновь консолидироваться революционным силам. Книга В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» стала идеологическим и философским фундаментом обновленной РСДРП (б), упорный радикализм которой все более завоевывал симпатии трудового народа. Период 1912;1914 гг. Православная церковь прожила «по инерции». Синодальное руководство по-прежнему надеялось обратить внимание Николая II и его окружения к нуждам церковного устройства, то «многолетствуя» на череде юбилеев (100-летие Отечественной войны, 300-летие дома Романовых, 10-летие прославления Серафима Саровского и т. д.), то униженно намекая на данные когда-то монархом обещания созыва Собора, то демонстрируя свою «принципиальность» в «деле Бейлиса» или по отношению к Г. Е. Распутину. Сельское духовенство в основном сосредоточилось на приходской деятельности, оставив надежду на какие-либо перемены в ближайшем будущем. Страна стремительно двигалась к революционным потрясением.
Осмысления событий 1900;1914 гг. и отношение к ним православной российской церкви очень важны и для современной ситуации, когда процесс церковного «возрождения» может фактически вернуть церковь к общественно-политическим идеям столетней давности. Современным светским и духовным идеологам следует учесть, что «присоединение церкви к государству» снова может превратит ее в религиозный придаток государственной машины. В начале XX века смешение веры и политики многими православными не замечалось и не воспринималось как аномалия. Оно дало себя знать лишь после гибели Российской империи, осколком которой революционные власти еще долго продолжали считать Православную Российскую церковь.
