Природа эффективности языковой коммуникации: Методологический аспект

Актуальность темы

исследования. В истекшем XX столетии масштабность и интенсивность социальных процессов, их взаимопроникновение настолько возросли, что практически почти исчезает представление о возможности изоляции и замкнутости каких-либо человеческих общностей, групп, личностей. Общение приобрело универсальный и императивный характер и нарастание его интенсивности можно безошибочно прогнозировать на последующее время. Это обстоятельство по-новому высвечивает роль языка и языковой коммуникации в общественных процессах.

Образование, приобретшее, как известно, массовый характер, лавинообразный рост информации сделали лингвистическое пространство постоянно циркулирующим и необозримо многообразным. Современная массовая коммуникация также представляет собой конгломерат различных информационных сегментов и соответствующих им языковых систем. Казалось бы, массовость образования сама по себе вполне в состоянии обеспечить достаточно адекватную лингвистическую ориентацию индивидов, групп, национальностей и, следовательно, эффективное взаимопонимание. На деле, однако, при констатации некоторого повышения уровня общей осведомленности населения в различных сферах общественного сознания приходится сталкиваться с явлениями обратного порядка: большая или меньшая широта лингвистических возможностей сочетается с утратой взаимопонимания между людьми, исчезают способность и желание читать и воспринимать тексты словесной культуры углубленного содержания, уровень массовой коммуникации становится довольно плоским и усредненным. В общественной жизни появляется опасность массовизации сознания, т. е. утверждение той ее формы, которая обеспечивает одномоментный успех некачественных и неадекватных позитивным потребностям общественного развития политических решений и устремлений. Вдумчивость и понимание маскируются псевдодоступностью и мнимым пониманием. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратить внимание на засилье в массовой коммуникации примитивной и навязчивой рекламы, полное вытеснение «творениями» массовой культуры с их грубо жаргонной речевой частью подлинных образцов художественного творчества. Да и компьютерная революция не мало содействовала отмеченной тенденции повального упрощенчества. Причины этого было бы ошибочно усматривать в свойствах языка и языковой коммуникации. Основания этих процессов приходится указывать в специфике развития современной техногенной цивилизации, в ее специфическом социально-политическом преломлении. Однако многое все же зависит от возможностей понимания базисных свойств языка и языковой коммуникации: ведь правильно выявленные, но абстрагированные от других, те или иные свойства языка при условии их абсолютного истолкования и неумеренной пропаганды, способны привести к отрицательным результатам. Именно поэтому сегодня сохраняет актуальность и важность обращение к философскому анализу языка, языковой коммуникации и ее эффективности.

Степень разработанности проблемы. Объем литературы, имеющей отношение к теме исследования, поистине колоссален, и это вполне объяснимо, т. к. различные аспекты проблемы «язык — коммуникация» не выходили из поля зрения философов, логиков, лингвистов с древности до наших дней. В современной философии интерес к языковой проблематике настолько возрос, что язык стал смыслообразующим центром ряда авторитетных философских направлений, а количество источников, в которых нашло отражение философское рассмотрение языка, практически выходит за пределы обозримости.

Анализ эффективности языковой коммуникации предпринимался в рамках общетеоретического изучения языка отечественными философами, логиками и лингвистами прошлого и современности, среди которых следует отметить: В. С. Агеева, М. А. Абалкину, А. А. Брудного, М. М. Бахтина, Е. П. Велихова., А. А. Ветрова, Н. В. Видинеева, Е. К. Войшвилло, Л. С. Выготского, А. Ф. Грязнова, П. Я. Гальперина, Д. И. Дубровского, Н. И. Жинкина, В. П.

Зинченко, В. А. Звегинцева, А. А. Ивина, М. С. Козлову, Е. И. Кукушкину, А. М. Коршунова, В. А. Лекторского, И. С. Нарского, В. 3. Панфилова, Ю. А. Петрова, Б. Ф. Поршнева, Л. О. Резникова, С. Л. Рубинштейна, Ю. С. Степанова, С. М. Шалютина, В. С. Швырева, В. А. Штоффа и др/.

Интересны, фундаментальны и разработки проблемы зарубежных исследователей: Л. Блумфилда, Д. Вандервекена, Л. Витгештейна, А. Вежбицкой, В. Гумбольдта, Х.-Г. Гадамера, Ж. Дерриды, Л. Леви-Брюля, К. Леви-Стросса, Дж. Марголиса, Ч. С. Морриса, У. Найссера, Ж. Пиаже, Ч. Б. Рассела, Ф. де Соссюра, Э. Сепира, Б. Уорфа, Н. Хомского, Г. Фреге, М. Фуко, Э. Фромма, М. Хайдеггера, К. Ясперса и др. Агеев В. С, Абалкина М. А. Анатомия взаимопонимания. М., 1990. 302 с. Брудный А. А. Понимание и общение. М., 1989. 63 с.

Волошинов в. Н. (М. М. Бахтин) Марксизм и философия языка. М., 1993. 192 с.

Велихов Е. П., Зинченко В. П., Лекторский В. А. Сознание: опыт междисциплинарного подхода // Вопросы философии. 1988. № 11. С. 3−34.

Ветров А. А. Семиотика и ее основные проблемы. М., 1968. 264 с. Видинеев Н. В. Природа интеллектуальных способностей человека. М., 1989. 173 с. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956. 517 с. Войшвилло Е. К. Понятие. М., 1967. 286 с.

Грязнов А. Ф. Эволюция философских взглядов л. Витгенштейна: Критический анализ. М., 1985. 176 с. Гальперин П. Я. Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий // Исследования мышления в советской психологии. М., 1966. 208 с. Дубровский д. И. Проблема идеального. М., 1983.228 с.

Жинкин И. И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. № 6.С. 30−48. Зинченко в. П., Мамардашвили М. К. Изучение высших психических функций и категория бессознательного // Вопросы философии. 1991. № 10. С. 34−41.

Звегинцев В. А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1959. 336 с.

Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.256 с.

Ивин А. А. Логико-философское исследование ценностей // Исследования по неклассическим логикам. М., 1989. с. 259−278.

Козлова М. С. Философия и язык: Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в. М., 1972. 254 с.

Коршунов А. М., Мантатов В. В. Теория отражения и эвристическая роль знаков. М., 1974.214 с. Кукушкина Е. И. Познание, язык, культура. М., 1984.264 с. Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М., 1981. 359 с.

Карский И. С. Проблема значения «значения» в теории познания // Проблема значения знака. М., 1969. С. 5−55.

Панфилов В. 3. Язык, мышление, культура // Вопросы языкознания. 1975. № 1. С. 17−29.

Петров Ю. А. Философские основания математических теорий // Философские науки. 1984. № 5. С. 10−16.

Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). М., 1974. 487 с.

Резников л. О. Гносеологические вопросы семиотики. Д., 1964. 304 с.

Рубшштейн С. л. Проблемы общей психологии. М., 1973. 423 с.

Степанов Ю. С. Семиотика. М., 1983. 467 с.

Шалютин С. М. Язык и мышление. М., 198. 64 с.

Штофф В. А.

Введение

в методологию научного познания. Л., 1972. 191 с. Швырев В. С. Научное познание как деятельность. М., 1984. 232 с. лВандервекен Д. Небуквальные речевые акты // Концептуализация и смысл. Новосибирск. 1990. С. 31−61. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 79−128. Блумфилд л. Язык. М., 1968. 607 с.

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. 416 с. в философии, таким образом, по языковым проблемам уже получено немало ценных результатов. Сегодня достаточно хорошо осознано, что обычный словесный язык хранит в себе базисные культурные ценности, а механизм этого языка, обеспечивающ-ий построение задуманных сообш-ений, при кажущейся простоте содержит целую гамму возможностей отбора наиболее эффективной формы сообщения. Однако при этом остается неясным, как связаны между собой различные модели языкового общения, полученные в разных философских традициях (логико-философской, лингво-философской, герменевтической, постструктуралистской и т. д.) — какова природа лингвистических императивов и каковы возможности их реконструкции. В настоящее время пока отсутствует не только обобщенная теория языковой коммуникации, но и остаются неясными отдельные, но важные вопросы, такие, как специфика процедур объяснения и понимания в коммуникации (чаще всего их смешивают друг с другом), отсутствует обоснованная трактовка эффективности коммуникации и ее оснований, нет общепризнанного и разработанного определения языковой коммуникации и др. В настоящем исследовании хотя бы частично ставится задача восполнить указанные пробелы.

Гумбольдт в. О разлргаии организмов человеческого языка и о влиянии этого различия на умственное развитие человеческого рода. СПб., 1859. 366 с.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988. 699 с.

Деррида Ж. Письмо и различие. СПб. 2000. 428 с.

Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930. 602 с.

Леви-Стросс к. Структурная антропология. М., 1983.536 с.

Марголис Дж. Личность и сознание. М., 1986. 424 с.

Morris Ch. Fomidations of the Theory of Sings. Chicago, 1938. 59 p.

Найссер У. Познание и реальность. М., 1981. 230 с.

Пиаже Ж. Психология интеллекта // Избранные психологические труды. М., 1969.659 с.

Рассел Б. Дескрипции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1982. С. 24−55. Соссюр Ф. Де. Курс общей лингвистики. М., 1999. 235 с. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М, 1993. 654 с. Whorf B.L. Language, Thought and Reality. Cambridge, 1964. 321 p.

Фуко M. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. 448 с. Фреге г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Вып. 8. М., 1977. 216 с. Фромм Э. Забытый язык. М., 1994. 163 с.

Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник М., 1991. 192 с. Хомский Н. Мышление и язык. М., 1972. 122 с. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. 527 с.

Необходимость все более тесных и разнообразных контактов (единства разнообразия) между индивидуумами, человеческими коллективами, этно-национальными, социальными, профессиональными общностями, предполагающих высокую степень взаимопонимания, не может не требовать дальнейшего теоретико-философского осмысления ряда проблем, касающихся субъект-субъектной реализации языка, информационного представительства мира в языке, субъективных санкций на реконструкцию фрагментов мира и картины мира посредством языка, степени справедливости таких санкций, другими словами теоретико-философского осмысления природы эффективности языковой коммуникации. Все это и образует проблемный комплекс исследования, предполагающего показать основания эффективности языковой коммуникации.

Объект исследования: обстоятельства реальной коммуникации, а также концепции языка и языковой коммуникации, развиваемые философами, логиками, языковедами на предмет выявления в них инвариантного содержания, продуктивного в плане обоснования прогрессивной трактовки понятия эффективности языковой коммуникации.

Предмет исследования: выявление оснований эффективной языковой коммуникации и выражение их в виде взаимосвязанных положений, характеризующих сущность, «каркас» коммуникационной модели.

Цель и задачи исследования

Основная цель работы: на базе принятых методологических требований и использования наличных результатов философских, логико-семиотических и лингвистических исследований осуществить реинтерпретацию понятий «язык», «смысл», «понимание», «объяснение», «ценность», «истина», «интерпретация» и дать истолкование взаимосвязи между ними в качестве теоретической основы понимания эффективности и неэффективности языковой коммуникации.

Для достижения этой цели предпринимается выполнение ряда задач:

1. Проанализировать основные результаты анализа языковой коммуникации в истории философской мысли, теоретической лингвистики и логики, полученные на основе методологической парадигматики, сформировавшейся до начала XIX в.

2. Критически оценить методологическую трансформацию теоретико-философского анализа языковой коммуникации в пределах Х1Х-ХХ вв. и выявить значимые результаты исследования оснований эффективности языковой коммуникации в современных условиях.

3. Обосновать попытку положительного синтеза методологических возможностей науки прошлого и настояш-его в анализе языковой коммуникации.

4. Продолжить развитие основных категориально-понятийных средств анализа коммуникации, таких, как «язык», «эффективность коммуникации», «смысл», «значение», «понимание», «объяснение».

5. Дополнить представления о диалектике единства и различия естественно-технической и гуманитарной языковой коммуникации.

6. Рассмотреть особенности реализации в коммуникативном процессе отношений правдивости, истинности, ценности.

7. Проанализировать современную массовую коммуникацию на предмет ее эффективности.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Методологическую основу исследования представляют принципы диалектико-материалистической традиции: единство исторического и логического, абстрактного и конкретного. В соответствии с данными принципами язык рассматривается через антиномии: антиномия языка и мышленияантиномия произвольности знака и мотивированности элементов языкаантиномия объективного и субъективного в языкеантиномия языка как деятельности и как продукта деятельностиантиномия устойчивости и движения в языкеантиномия целого и единичного в языкеантиномия индивидуального и коллективного в языкеантиномия языка и речиантиномия понимания и непонимания. При этом подключаются принципы семиотического, герменевтического и структурного подходов в их позитивном содержании.

Кроме того, применен метод сопоставительного анализа при обращении к конкретному материалу — фразеологии русского и английского языков.

Научная новизна исследования. Рассмотрение языковой коммуникации в свете развития субъект-объектной парадигмы на базе диалектико-материалистической традиции, а также дополнение ее субъект-субъектными отношениями позволило диссертанту внести следующий вклад в исследование природы эффективности языковой коммуникации:

1. В понятие «язык» включаются не только рациональные составляющие (понятийные компоненты), но и осознаваемые и неосознаваемые чувственно-образные составляющие (архетипы).

2. Понимание коммуникантами языковых сообщений друг друга в процессах коммуникации, а значит и эффективность языковой коммуникации, зависит не только от их умения ориентироваться в понятийной составляющей языка (количественный аспект коммуникации), но и от их способности переводить неосознаваемые составляющие языка в рациональные структуры (качественный аспект коммуникации). Таким образом, эффективная языковая коммуникация предстает как единство двух аспектов: количественного и качественного, а коммуникативная деятельность — как творчество.

3. Выявление разнонаправленности движения информации в естественно-технической и гуманитарной коммуникации (в естественно-технической — от смысла к денотату, а в гуманитарной — от денотата к смыслу и от смысла к смыслу), приводит к пониманию того, что эффективная языковая коммуникация по-разному обеспечивается в той и другой сфере. Но тот факт, что и смыслы, и денотаты имеются и в той, и в другой сфере коммуникации, создает основу для понимания и углубления связей гуманитарной и естественно-технической сфер.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Предложенный подход к анализу эффективности коммуникационного процесса позволяет более широко и целостно представить картину языковых контактов в рамках социума. Благодаря предложенному обоснованию категориальной схемы эффективной языковой коммуникации удается более глубоко воспроизвести языковую природу успешного обш-ения в широком диапазоне. Обосновываемая в работе категориальная схема эффективной языковой коммуникации способна активизировать продолжение исследований данной темы. Кроме того, она позволяет обратить внимание на необходимость обогащения образовательной практики и интеграции гуманитарных и естественно-технических наук.

В диссертации выносятся на защиту следующие основные положения:

1. Эффективная языковая коммуникация выступает в единстве двух своих аспектов — количественного и качественного. Если в первом она понимается как широта взаимопонимания между коммуникантами, определяемая возможностями кодирования и декодирования сообщений, то во втором — качественном — она есть непрекращающаяся возможность и потребность производства и приобретения смыслов и значений участвующими в коммуникации. В этом втором аспекте эффективная языковая коммуникация — это возможность углубления интернационального общения, это смысловой контакт и постоянная связь настоящего и прошлого, настоящего и будущего, это непрерывное сотворчество коммуникантов, выступающее как способ организации и утверждения новых смыслов.

2. Качественный подход к пониманию эффективности языковой коммуникации делает понятие языковой коммуникации универсальным, динамичным и перспективным.

3. Основанием для подобной трактовки природы эффективности языковой коммуникации выступает доказываемая автором в диссертации семиотическая сложность и поливалентность языка, составляющего основу коммуникационных процессов в обществе, а именно: язык понимается как некоторый континуум языковых средств, как языковое пространство взаимодействующих знаковых структур: бессознательно-образного языка, рефлексируемого образного языка, вербального языка общей коммуникации обычного естественного языка) и его научной составляющей в рамках естественно-технического и гуманитарного познания.

4. Эффективность языковой коммуникации в сфере гуманитарного знания отличается от таковой в естественно-технической сфере тем, что в первой преимущественным является движение информации от денотационного аспекта информации к коннотационно-смысловому, тогда как во второй, напротив — от смыслового (долженствующего) к денотационному (как есть). При этом кардинальное значение в научном естественно-техническом общении имеют категории истины и семантизации, а в гуманитарном — интерпретация в таких ее характеристиках, как широта и мощность.

Апробация работы. Материалы исследования апробированы в форме докладов и сообщений на научных конференциях различного уровня: «Международная научно-практическая конференция, посвященная 100-летию со дня рождения В. Д. Кудрявцева» г. Иркутск, 24−26 марта 1998 г.- «36-я международная научная студенческая конференция „Студент и научно-технический прогресс“» г. Новосибирск, 20−25 апреля 1998 г.- «Межвузовская научно-практическая конференция» г. Иркутск, май 2000 г.- на ежегодных научно-практических конференциях, проводимых кафедрой философии ИГУ, (1999;2001 гг.). Практическую реапизацию выводы работы получили в читаемых автором в 1999;2001 гг. спецкурсах на филологическом факультете ИГУ: «Деловой этикет как форма коммуникации" — «Проблемы успешности языкового общения».

Публикации по теме диссертации. Основные положения исследования нашли отражение в следующих публикациях автора:

1. Мальчукова Н. В. Своеобразие отображения признаков объекта в устойчивых образных компаративных конструкциях русского и английского языков // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения В. Д. Кудрявцева. Иркутск, 1998. С. 104−105.

2. Мальчукова Н. В. Устойчивые сравнения как общая структурно-семантическая модель английской и русской фразеологии // Студент и научно-технический прогресс: Материалы 36-й международной научной студенческой конференции. Новосибирск, 1998. С. 15−16.

3. Мальчукова Н. В. К проблеме понимания языковых сообщений // Методологическое обеспечение современных философских проблем. Вып. 2. Иркутск, 2000. С. 78−79.

4. Мальчукова Н. В. Эффективное общение в смешанной языковой среде и мышление индивида // Методологическое обеспечение современных философских проблем. Вып. 2. Иркутск, 2000. С. 82−84.

5. Мальчукова Н. В. Устойчивость и изменчивость как основание коммуникативной эффективности научного и художественного языков // Методологическое обеспечение современных философских проблем. Вып. 2. Иркутск, 2000. С. 84−88.

6. Мальчукова Н. В. Субъективный фактор в языке и эффективность общения // Словарь, грамматика, текст в свете антропоцентрической лингвистики: Сб. статей. Иркутск, 2000. С. 105−110.

7. Мальчукова Н. В. Устойчивость и изменчивость языка как основание его коммуникативной эффективности // Материалы межвузовской научно-практической конференции. Иркутск, 2000. С. 77−79.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы из 237 наименований.

Заключение

.

Проведенный в диссертационной работе анализ позволяет убедиться в том, что концептуализация представлений о коммуникационной функции языка является полезной и необходимой в целом ряде отношений.

Прежде всего надо отметить, что материалы, которые, конечно же, нуждаются в последующем теоретическом развитии, позволяют представить коммуникацию как разноуровневый, богато дифференцированный и в то же время целостный, хотя и нуждающийся в дальнейшей интеграции и углублении информационный процесс. В конечном счете теоретическое обогащение знаний о коммуникационном процессе, об основаниях его эффективности дают возможность войти в проблематику социальной гармонизации бытия человека, ибо социальная устроенность и удовлетворенность человека, личности во многом зависит от широты, богатства, упорядоченности и уравновешенности самопонимания и понимания других. Здесь мы видим, что благодаря разработке теоретических проблем коммуникации достигается более широкое понимание необходимости баланса информационных потоков и их качественности как важной общественной задачи.

Элементы и направления выполнения этой задачи можно представить более конкретно в свете результатов, полученных в работе.

Следует принять в качестве в полной мере справедливой ту мысль Э. Фромма о рождении человека, согласно которой «рождение в общепринятом значении слова — это только начало рождения в более широком смысле. Вся жизнь индивида — это не что иное, как процесс рождения себя» [202, с. 13]. Ступени этого непрерывного рождения человека в культуре реализуются вместе с овладением им новыми формами языка. Самопостижение человека, его самоидентификация в процессе прохождения обычных уровней социализации (семейное воспитание, школьное и вузовское образование, самообразование и самовоспитание) основаны в значительной степени на взаимосвязи тех различных языковых систем, которые составляют утверждаемый в работе семиотический «континуум» — языковое пространство.

Огромная важность ориентации субъекта в «континууме» языков заключена в том, что, имея отчетливые представления об их свойствах, субъект получает возможность реализовать свои личностные свойства, свою активность в продуктивной созидательной сфере. Но сообщаются такие представление в ходе социально-вербальной коммуникации, которая сама, как следует из диссертации, должна быть эффективной, т. е. в полной мере и адекватно реализовывать информационно-семантические свойства различных языков, учитывая одновременно конкурентные и комплементарные взаимоотношения между ними.

Обеспечить такой уровень коммуникации призвана сфера дидактики, педагогики, образования. А отсюда следует полезность обоснованных автором представлений об основаниях эффективной языковой коммуникации, возможная перспективность обосновываемых автором представлений эффективности языковой коммуникации для дальнейших исследований в этом направлении. Вполне понятной представляется также заинтересованность психологии принципом континуальности языковых систем в качестве основания построения теории личности и практики гармонического воспитания личности. Согласно обсуждаемой в диссертации проблематике, те коммуникационные процессы можно считать эффективными, которые учитывают связь между знаковыми средствами «континуума» и именно они могут служить фактором формирования духовной полноты и сбалансированности личности. И это понятно: ведь если душевная жизнь личности есть пересечение представлений о прошлом, настоящем и будущем, то в этой жизни в каждом случае своеобразно должна поддерживаться и жизнь этих ступеней времени. Таким образом, требуемая универсальность личности имеет своей базой универсально-качественные характеристики языковой коммуникации. Материалы диссертации могут обнаружить целесообразность в плане развития соответствующих разделов теории аргументации, теории словесных искусств. В первом случае важно учитывать, что основательность аргументации для самостоятельной и разносторонней аудитории или личности определяется именно глубиной и широтой информационной проработки, связанной с богатством языков, иначе достигается противоположный эффект: либо ошущ, ается примитивность аргументации, либо качество аудитории таково, что ею можно манипулировать с помопцью довольно упрош-енного языка. Массовое применение последнего приема при соответствующих обстоятельствах приводит к формированию «толпообразного» человека.

Отмеченных отрицательных эффектов можно избежать в случае достаточного внимания теории словесных искусств к вопросам авторского языкового наполнения композиции, текстовой полифонии, используемых в выразительно-изобразительных целях и для достижения максимальной глубины идейно-смысловых художественных трактовок.

Здесь необходимо подчеркнуть, что элитарный уровень художественной коммуникации чаще всего обращается ко всей полноте языковых средств — от изобразительности и таинственности мифологических и предмифологических структур до высокоинтеллектуалистских, рационалистических построений. «Отграничивание» коммуникантов и авторов от этого уровня недальновидной теорией воспитывает примитивизм художественного вкуса и способность довольствоваться эрзацами «масскультуры», которая может оказаться не просто примитивной, но и небезопасной в политико-идеологическом отношении. И, наконец, в преподавании родного и иностранного языков имеет смысл обращаться к выводам об особенностях семантической тождественности и нетождественности устойчивых оборотов. С теоретической же точки зрения анализ обычного общекоммуникативного языка обнаруживает неправомерность положений постструктурализма, видящего существо современной языковой коммуникации в абсолютной децентрации.

Тем не менее ряд проблем остались за пределами настоящей работы и могут составить предмет последующего изучения. Укажем только некоторые из них.

Известно, что коммуникация неизбежно «усредняет» язык, превращает его во «всеобщий пароль», что приводит к снижению его интеллектуальнодуховной нагрузки. В то же время существует необходимость выработки общезначимых духовных ориентиров, смыслов, обновляющих мировидение массы людей, делающих их поведение, взаиморасположенным, одухотворенным и устремленным. Возникает вопрос, каковы языковые основания и компоненты такой новизны или, говоря иными словами, каков эффект языка и языковой коммуникации в построении новых обобщенных смыслов, если само «обобществление» способно снижать их ценность и новизну? Можно, конечно, указать на некоторые подступы к решению этой проблемы, которые известны на сегодня, но они имеют внешний характер и нетеоретичны.

Далее, важным направлением анализа является и изучение языково-коммуникативных оснований воспитания и формирование характера. Характер — это важнейшее достояние личности, движущее основание ее более или менее успешной самореализации. Бесспорным представляется то, что язык и языковая коммуникация — важная составляющая формирования качественно значимых черт характера. Однако разработка достаточно обоснованных развернуто-дифференцированных теоретических представлений в этом направлении — во многом задача будущего.

Подводя итог обсуждению, подчеркнем, что язык в целом, будучи чрезвычайно сложным механизмом, обладает широкими возможностями своих функциональных и системных изменений. Поэтому и теоретизация представлений о его коммуникативной функции, об эффективности этой функции будет также обновляться. Нам же остается выразить надежду, что в предложенном анализе нам удалось уловить какие-то значимые моменты современного понимания проблематики языковой коммуникации.