Правовое регулирование показаний свидетеля в российском уголовном процессе: история, современное состояние

Актуальность темы

исследования обусловлена чрезвычайной важностью рассмотрения проблем уголовно-процессуального доказывания, их неисчерпаемостью и практической значимостью.

Вопросами доказательственного права в различное время занимались многие выдающиеся российские процессуалисты. Весьма значительный вклад в разработку теории уголовно-процессуального доказывания внесли: В. Д. Арсеньев, JI.E. Владимиров, А. А. Давлетов, В. Я. Дорохов, В.И. ЗажицкиЙ, 3.3. Зинатуллин, Ц. М. Каз, JI.M. Карнеева, Л. Д. Кокорев, Ф. М. Кудин, Н. П. Кузнецов, A.M. Ларин, П. А. Лупинская, Г. М. Миньковский, Т. Н. Москалькова, Ю. К. Орлов, И. Л. Петрухин, А. Р. Ратинов, Р. Д. Рахунов, В. Д. Спасович, М. С. Строгович, Ф. Н. Фаткуллин, И .Я. Фойницкий, С. А. Шейфер, П. С. Элькинд, М. Л. Якуб и другие.

Важную составную часть теории доказательств составляют положения о доказательствах в целом, и о показаниях свидетеля, в частности. Показания свидетеля являются самым распространенным и важным видом доказательств по уголовным делам. Первые упоминания о показаниях свидетелей появляются в самых ранних древнерусских источниках права. Изменения российского уголовно-процессуального законодательства на современном этапе, связанные с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, существенно повлияли на правовое регулирование свидетельских показаний. С одной стороны, они обеспечивают усиление гарантий прав участников уголовного процесса, с другой, — ставят под вопрос эффективное обеспечение правосудия по уголовным делам на основе соблюдений требований международно-правовых актов и Конституции Российской Федерации. Как показывает анализ теории, действующего законодательства, а также практики его применения, институт показаний свидетеля в современном российском уголовном процессе изучен и урегулирован с недостаточной полнотой. Открытым остается вопрос о родовом понятии показаний, месте показаний свидетеля в системе доказательств, надлежащих способах получения показаний свидетеля и др. Несмотря на свою безусловную значимость, недостаточно изучено понятие свидетельского иммунитета как способа освобождения граждан от обязанности давать свидетельские показания.

Проблемы правового регулирования показаний свидетеля изучались советскими учеными — процессуалистами: Р. Д. Рахуновым, M.JI. Якубом, но уголовно-процессуальное законодательство с тех пор коренным образом изменилось. Отдельные аспекты правового регулирования показаний свидетеля отражены в монографиях современных ученых, таких как А. П. Гуськова, А. А. Давлетов, 3.3 Зинатуллин, Н. М. Кипнис, Ф. М. Кудин, Р. В. Костенко, Л. Д. Кокорев, Н. П. Кузнецов, С. В. Некрасов, Ю. К. Орлов, в диссертациях Л. Г. Татьяниной, Н. Г. Чачиной, О. А. Зайцева, Т. З. Егоровой, О. М. Ушакова, С. А. Саушкина, К. Ф. Карибова и других. Однако до настоящего времени комплексное исследование правового регулирования показаний свидетеля (история их возникновения и развития, современное состояние, перспективы совершенствования) не проводилось. Необходимость изучения проблем, связанных с показаниями свидетеля в уголовном процессе, еще более возрастает в связи с принятием и первыми годами реализации Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, который, хотя частично и разрешил ранее существовавшие проблемы, но и, в свою очередь, породил новые. Сложившееся положение вещей на современном этапе требует проведения полноценного анализа института показаний свидетеля на предмет системности, возможных внутренних противоречий и пробелов, исследования того, насколько данный институт вписывается в систему уголовно-процессуального законодательства.

Цель исследования состоит в том, чтобы на основе действующего законодательства с учетом исторического опыта и потребностей следственно-судебной практики провести анализ ряда дискуссионных вопросов, относящихся к нормативному регулированию института показаний свидетеля в уголовном процессе, а также предложить возможные пути его совершенствования.

Для этого необходимо решить следующие задачи: изучить российский исторический опыт правового регулирования показаний свидетеля, начиная с первых писаных источников права Древней Руси и до законодательства конца двадцатого векапроанализировать современное состояние правового регулирования уголовно-процессуального института показаний свидетеля с учетом следственно-судебной практикиизучить родовое понятие показаний в уголовном процессе и сформулировать его определение (определение показаний) — выделить и изучить основные свойства показаний свидетеляпроанализировать нормативное определение показаний свидетеля, найти и предложить новые подходы к его формулировкеопределить значение свидетельского иммунитета как освобождения от всеобщей обязанности давать свидетельские показания в российском уголовном процесседать анализ содержания свидетельского иммунитета, внести предложения по совершенствованию перечня лиц, освобожденных от обязанности давать свидетельские показания.

Объектом исследования является комплекс теоретических, нормативных и практических проблем, касающихся института показаний свидетеля в уголовном процессе.

Предмет исследования — совокупность уголовно-процессуальных норм, регулирующих показания свидетелянормы источников права России (начиная с первых договоров с Византией и заканчивая Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР от 1960 года), регулировавших уголовно-процессуальную деятельностьследственная и судебная практика и теоретические разработки по проблемам, связанным с темой диссертации.

Методология и методика диссертационного исследования. Методологической основой исследования является диалектический метод научного познания. В процессе работы применялись частнонаучные методы: исторический, сравнительноправовой, формально-логический, системно-структурный и статистический.

Теоретической основой исследования являются научные труды ученых — процессуалистов дореволюционной России, правоведов советского периода, а также современные научные разработки по общим проблемам уголовного процесса, общим и частным вопросам доказательственного права, а также в области криминалистики, этики, юридической психологии.

Нормативную базу исследования составили положения Конституции Российской Федерации, международно-правовых актов, действующих федеральных законов, в первую очередь, Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также нормы законов Древней Руси, Московского Царства, Российской Империи и Советской России, регулировавших уголовно-процессуальную деятельность.

Эмпирическая основа исследования. При разработке и исследовании проблем использованы: опубликованная практика Конституционного Суда РФопубликованная практика Верховного Суда РФприговоры, постановления и определения по уголовным делам судов Российской Федерации. Всего изучено 480 уголовных дел, расследованных и рассмотренных судами в г. Тюмени, Тюменской области и ХантыМансийском автономном округе в период с 1994 по 2003 г. г. Проведен опрос 100 следователей органов внутренних дел и прокуратуры г. Тюмени, 40 адвокатов Тюменской областной адвокатской палаты.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она является первым комплексным исследованием вопросов о показаниях свидетеля, проведенным после принятия Уголовно-процессуального кодекса РФ. В работе обосновываются и выдвигаются на защиту положения, явившиеся результатом решения поставленных задач. К наиболее важным относятся следующие:

1. История развития уголовно-процессуального законодательства России с древнейших времен свидетельствует о том, что нормативная регламентация показаний свидетеля неотделима от регламентации допустимости носителя доказательственной информации. Начиная с норм Русской Правды и заканчивая нормами УПК РФ от 2001 года, вопрос об основных признаках лиц, допрашиваемых в качестве свидетелей, определяет допустимость свидетельских показаний в целом.

2. Показания участников уголовного судопроизводства — род (совокупность) доказательств по уголовному делу, которую законодатель подразделяет на шесть видов: показания свидетеля, потерпевшего, обвиняемого, подозреваемого, эксперта и специалиста. Они обладают сходными видовыми признаками, позволяющими объединить их в одну группу. В связи с этим необходимо нормативное закрепление родового определения показаний. Предлагаем дополнить статью 5 УПК РФ пунктом 24 (1) следующего содержания: «Показания — это сведения, сообщенные экспертом и специалистом на допросе, а обвиняемым, подозреваемым, свидетелем или потерпевшим на допросе или очной ставке, которые проведены в соответствии с требованиями настоящего Кодекса».

3. Необходимо количественно изменить перечень закрепленных в ч.2 ст. 74 УПК РФ показаний: отграничить от показаний свидетеля такие виды показаний, как показания (объяснения) гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей, представителя потерпевшего, если им является юридическое лицо.

4. Представители — адвокаты должны быть наделены правом давать показания с согласия (по поручению) своих доверителей. В этой связи следует изменить характер доказательственного запрета на получение свидетельских показаний от адвокатов, то есть обязанность адвоката отказаться от дачи свидетельских показаний перевести в статус права. В законе следует оговорить условия, при которых адвокаты могли бы давать свидетельские показания без нарушения прав своих доверителей. Кроме того, следует уточнить в законодательстве перечень лиц, обязанных хранить адвокатскую тайну, а, следовательно, имеющих право отказаться от дачи свидетельских показаний на этой основе.

5. Необходимо включить в норму, определяющую показания свидетеля, указание на то, что в предмет показаний в первую очередь должны входить обстоятельства, подлежащие доказыванию, перечисленные в ст. 73 УПК РФ. В связи с этим, ч.2 ст. 79 УПК РФ может быть сформулирована следующим образом: «Свидетель может быть допрошен об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также о любых иных относящихся к делу обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями».

6. Хотя законодатель прямо в ст. 79 УПК и не указывает ограничения предмета показаний свидетеля, следует признать, что таковые существуют. Они связаны с реализацией конституционного права (обязанности) гражданина отказаться от дачи свидетельских показаний.

7. Необходимо включить в действующий УПК РФ норму, аналогичную норме, содержавшейся в п. З ст. 79 УПК РСФСР. «Производство экспертизы является обязательным для определения психического или физического состояния свидетеля в случаях, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, запоминать их и давать о них показания». Следует дополнить данным правилом ст. 196 УПК РФ.

8. Надлежащим способом получения показаний помимо допроса необходимо считать очную ставку, что должно найти свое отражение в ч. 1 ст. 79 УПК РФ.

9. Учитывая все вышеизложенное, предложить следующее нормативное определение показаний свидетеля и изложить ч. 1 ст. 79 УПК РФ в следующей редакции: «Показания свидетеля — сведения о любых обстоятельствах, относящихся к уголовному делу, сообщенные свидетелем на допросе или очной ставке, проведенных при осуществлении досудебного или судебного производства в соответствии с требованиями настоящего Кодекса».

10. Внести дополнения в перечень лиц, освобождаемых от обязанности давать свидетельские показания, предусмотренный ст. 56 УПК РФ. В частности, дополнить ч. 3 ст. 56 УПК РФ: а) указанием на Уполномоченного по правам человека в РФ, который освобождается от обязанности давать свидетельские показания в части, касающейся обстоятельств, ставших ему известными при исполнении своих обязанностей, б) указанием на граждан, сотрудничающих с оперативно-розыскными органами на конфиденциальной основе, которые могут быть допрошены в качестве свидетелей только с их согласия.

11. Предлагается рассмотреть возможность законодательного регулирования в Российской Федерации свидетельского иммунитета, полученного в результате соглашения.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно углубляет полученные знания об истории института показаний свидетеля в российском уголовном процессе, содействует дальнейшей научной разработке проблем уголовно-процессуального доказывания. Содержащиеся в работе положения, выводы и предложения могут быть использованы для совершенствования уголовно-процессуального законодательства, применены в судебной и следственной практике. Результаты диссертационного исследования могут найти применение в учебном процессе при преподавании таких дисциплин как «Уголовный процесс», «Правоохранительные органы РФ», спецкурсов по проблемам уголовно-процессуального доказывания.

Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования, сформулированные на их основе выводы, предложения и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовного процесса и криминалистики Тюменского государственного университета. Они используются при чтении лекций и проведении семинаров по учебным дисциплинам «Уголовный процесс», «Правоохранительные органы РФ», спецкурсам «Проблемы теории и практики доказывания», «Процессуальные акты уголовного судопроизводства» в Тюменском государственном университете. Основные положения исследования нашли отражение в 19 опубликованных работах. Выводы и предложения, сделанные на основе исследования, докладывались на 8 научно-практических конференциях в 19 992 003 г. г. Методические рекомендации, разработанные в ходе исследования, использованы в системе повышения квалификации работников прокуратуры Тюменской области (Методический семинар прокуроров, заместителей прокуроров и помощников прокуроров Тюменской области «Обеспечение конституционных прав граждан при поддержании обвинения в судах» 26 марта 2004 г.).

Структура и объем диссертации

определяется целями, задачами и логикой исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Важность и значимость показаний свидетеля как основного вида доказательств была усвоена российским законодателем, практиками и учеными — юристами довольно давно. Об этом свидетельствуют труды известных ученых — процессуалистов: М. А. Чельцова — Бебутова, Я. И. Баршева, С. И. Викторского, В. Д. Спасовича, В. К. Случевского, И. Я. Фойницкого, М. В. Духовского и других.

Первые упоминания о таком виде доказательств как свидетельские показания появляются в самых первых древнерусских писаных источниках права (ст. 3 Договора с Византией от 911 года). В первых писаных источниках права существует разделение свидетельских показаний на виды (видочество и послушество, то есть показания очевидцев и показания, характеризующие истца или ответчика). Впоследствии они объединяются в один видпослушество (любые свидетельские показания). Анализ норм Русской Правды и Псковской Судной грамоты позволяет сделать вывод, что в рассматриваемый период положение послуха сравнимо с положением «свидетеля обвинения» или «свидетеля защиты» в классическом состязательном процессе. В Пространной редакции Русской Правды впервые упоминаются требования, предъявляемые к свидетелям (послухам). В качестве послухов, по общему правилу, не допускались холопы.

Постепенно, с дальнейшим развитием законодательства, «послушество» начинает соседствовать с новым видом свидетельских показаний «повальным обыском». По мнению В. Д. Спасовича, повальный обыск существенно отличается и от показаний послухов и от показаний свидетелей в современном понимании этого термина, являясь «переходной ступенью от одного к другому».179 Под повальным обыском понимались свидетельские показания целой общины. Результаты повального обыска служили основанием для выбора.

179 Спасович В. Д. О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. М.: «ЛексЭст», 2001. С. 17. формы процесса, в рамках которого осуществлялось уголовное преследование: розыскной или обвинительной.

В Судебнике 1497 года показаниям свидетеля (показаниям послухов) немалое внимание. Судебник регламентирует последствия отказа от дачи показаний свидетелем, вызываемым в суд стороной, а также последствия дачи ложных свидетельских показаний. Причем негативные последствия адресовались и стороне, вызвавшей свидетеля (послуха), и самому послуху. В этот период впервые в законодательстве закрепляются особенности доказывания (в том числе и особенности в регламентации свидетельских показаний) по отношению к особо тяжким («государственным») преступлениям: возможность «облихования» государственных преступников и «ведомых лихих людей" — указания на производство повального обыска как особой формы допроса свидетелей. Фактически в Судебнике 1497 года впервые в российском законодательстве указывается на возможность допроса преступника (обвиняемого) в качестве свидетеля (в отношении иных лиц и иных преступлений), а также установлены границы допустимости таких показаний.

В Судебнике от 1550 года институт свидетельских показаний получил свое дальнейшее развитие. Судебник различает два вида свидетельских показаний: «послушество» (свидетельские показания очевидцев) и свидетельские показания, полученные в результате повального обыска. Повальный обыск расценивается как одно из важнейших средств доказывания в розыскном уголовном процессе.

Следующим важным шагом в развитии российского уголовно-процессуального права, а вместе с тем и института свидетельских показаний, можно считать принятие Соборного Уложения 1649 года. Свидетельские показания закреплялись в Соборном Уложении в четырех формах («ссылка из виноватых" — «общая ссылкапоказания, данные свидетелями в современном понимании этого явленияповальный обыск). Следует отметить, что в данный период под «обыскными людьми» понимался особый род свидетелей, которые допрашивались («сыскивались повальным обыском») об обстоятельствах, которые необходимо было установить по делу, а ссылок на конкретных людей, могущих дать показания, стороны не сделали. Думается, в этой связи не совсем верным будет толкование некоторыми современными учеными понятия.

1 SO повального обыска как «массового опроса очевидцев». В Соборном Уложении, в отличие от более ранних источников российского права, более четко прослеживаются требования и запреты относительно личности свидетелей (и обычных и обыскных). Впервые в российском уголовном процессе появляется такой подвид показаний как «языческая молка» (ст. ст. 33, 47 Главы XXI Соборного Уложения). Проведенный анализ позволяет найти сходные черты между языческой молкой в российском уголовном процессе и свидетельскими показаниями, полученными в результате соглашения (сделки), — институтом, появившимся в английском уголовном процессе в самом начале восемнадцатого века. О полном совпадении данных институтов говорить нельзя в силу способа получения такого рода свидетельских показаний. При заключении сделки в английском уголовном процессе одним из пунктов соглашения было как раз освобождение от пытки, а не ее применение, как в России.

Место свидетельских показаний в судопроизводстве «петровской России» (начало восемнадцатого века) определялось содержанием (и наличием в деле) показаний преступника (обвиняемого): если обвиняемый не сознавался, то он мог быть изобличен свидетелями. Определенные категории лиц не могли быть допущены в качестве свидетелей. Необходимо признать, что институт свидетельских показаний в уголовном процессе того времени был весьма разработан. Краткое изображение процессов или судебных тяжеб от 1715 года называет семнадцать категорий лиц, которые не могли быть допрошены в качестве свидетелей (клятвопреступники, бывшие преступники, прелюбодеи, неверующие, враги, а также близкие родственники потерпевших, лица до 15 лет.

80 См., например: Дворянское И. В., Друзин А. И., Чучаев А. И. Уголовно — правовая охрана отправления правосудия (историко-правовое исследование)/ Отв. ред. И. А. Исаев. М, 2002. С. 44. и др.). Наиболее интересным, с нашей точки зрения, представляется вопрос о допустимости свидетельских показаний с учетом личностных качеств свидетеля. «Всякое лицо, как мужеского, так и женского пола, может быть допрошено как свидетель, когда оно имеет здравые физические чувства и рассудок и когда нет причины предполагать, что показание его будет неверно» (ст. 213 Свода законов). В. Д. Спасович отзывается весьма одобрительно об этой правовой норме, однако критикует практику ее применения, которая сложилась в дореформенной Российской Империи: право оценивать неспособность дачи показаний свидетелем не было предоставлено суду, а всецело зависело от формальных критериев привнесенных из германского уголовного процесса.181 В этом смысле показательным является положение, закрепленное в п. 1 ч.2. ст. 75 УПК РФ, фактически отстраняющее суд от самостоятельной оценки доказательства.

Во второй половине девятнадцатого века осуществляется юридическое закрепление состязательной формы уголовного процесса, в связи с этим отменяется большинство формальных требований, предъявляемых к свидетелям. Показания свидетеля получают практически современную форму. Устав уголовного судопроизводства устанавливает несколько видов доказательственных запретов и ограничений относительно свидетельских показаний (ст.ст. 704 -707 У УС). Следует констатировать, что Устав уголовного судопроизводства знал свидетельский иммунитет близких родственников и привилегию против самообвинения. Следует отметить, что многочисленные требования к различным категориям свидетелей в Уставе уголовного судопроизводства вовсе не устраняли их показания из материалов дела, но фактически предусматривали особенности оценки таких показаний.

Коренная перестройка общества, государства и права после ноября 1917 года отразилась и на институте показаний свидетеля. Участие свидетелей было предусмотрено при производстве по уголовным делам в народных судах,.

181 Спасович В. Д. Указ. соч. С.ЗЗ. революционных трибуналах, военных революционных трибуналах, но регламентация показаний свидетеля практически исчезла из процессуального законодательства. УПК РСФСР 1923 года не формулировал понятия доказательства: приводился лишь перечень видов доказательств, среди которых назывались показания свидетеля (ст. 58 УПК РСФСР 1923 года). Не могли быть допрошены в качестве свидетелей: защитник обвиняемого (ч. 1 ст. 61 УПК), а также лица, которые в силу своих физических и психических недостатков не могли правильно воспринимать явления, имеющие значение для дела, а также не могли по тем же причинам давать правильные показания (ч.2 ст. 61 УПК). Подобное искусственное, с нашей точки зрения, совмещение в одной статье закона правил свидетельского иммунитета (иммунитета защитника) и правил, исключающих существование доказательственной информации как таковой (а не запрета на использование существующей информации как при свидетельском иммунитете), перекочевало в следующий Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 1960 года. И лишь в новом УПК РФ, думается, что совершенно верно, подобного абсолютно неоправданного и нелогичного «объединения» различных процессуальных институтов удалось избежать. Из российского законодательства того времени исчезли указания на право близких родственников отказаться от дачи свидетельских показаний, а также указания на привилегию против самообвинения. Таким образом, советское законодательство сделало шаг назад по сравнению даже с законодательством революционного времени: появились первые предвестники жестоких репрессий тридцатых-пятидесятых годов двадцатого века.

Следующим этапом в развитии российского уголовно-процессуального законодательства о показаниях свидетеля следует считать принятие в 1960 году УПК РСФСР. Примечательно, что закон не содержал определение показаний, ограничиваясь указанием на предмет свидетельских показаний. Вопрос о субъекте свидетельских показаний законодатель также решал весьма своеобразно: указание на лиц, подлежащих вызову в качестве свидетелей, а также перечень их обязанностей законодатель закреплял в главе 5 УПК РСФСР.

Доказательства", не относя свидетеля к участникам уголовного судопроизводства. Существенные изменения в регламентации допустимости показаний свидетеля произошли в начале девяностых голов прошлого века в связи со вступлением в законную силу новой Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 года. Статья 51 Конституции РФ закрепила на самом высшемконституционном — уровне право граждан отказаться от дачи свидетельских показаний против себя и близких родственников, а также в иных случаях, предусмотренных федеральным законом. Были приняты федеральные законы, предусматривающие освобождение от обязанности давать свидетельские показания некоторых категорий граждан (священнослужителей, депутатов Государственной Думы и др.). Однако в УПК РСФСР норма о свидетельском иммунитете, аналогичная конституционной, не была внесена, что вызывало немало проблем на практике. Фактически вопрос о реализации на практике свидетельского иммунитета в объеме, предусмотренном Конституцией РФ, был решен только после принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия».

Действующее уголовно-процессуальное законодательство явственно обозначило новые проблемы, связанные с регламентацией показаний в целом и показаний свидетеля, в частности. В настоящее время ни в теории уголовного процесса, ни в уголовно-процессуальном законе нет однозначного ответа на вопрос о том, что следует понимать под показаниями участников уголовного процесса. Перечень показаний по сравнению с ранее действовавшим УПК РСФСР от 1960 года расширился за счет показаний эксперта и показаний специалиста. Изменился он не только количественно, но и по существу: если ранее законодатель не группировал показания, и каждый из видов закреплялся как полностью самостоятельный вид доказательств, то в настоящее время законодатель фактически выделяет четыре группы показаний. Фактически, законодатель предлагает новую типологию показаний в зависимости от процессуального статуса лиц их дающих, а также особенностей формирования массива информации, составляющего содержание показаний как доказательства. Но логика закона нарушается последними дополнениями УПК РФ, устанавливающим как самостоятельную разновидность доказательств показания и заключение специалиста.

УПК РСФСР от 1960 года, не содержал ни родового, ни видовых определений показаний. Новый УПК РФ более последователен, чем его предшественник. Хотя он не закрепляет родовое понятие (определение) показаний, видовые определения содержатся в ст. ст. 76−80 УПК РФ. Заслуживает пристального внимания дефиниция показаний как вида доказательств (то есть показаний в узком смысле), предложенная в Модельном уголовно-процессуальном кодексе для государств — участников СНГ (ч. 1 ст. 148 Модельного УПК). Данная модельная норма, к сожалению, не была учтена российским законодателем при принятии Уголовно-процессуального кодекса РФ в 2001 году. В связи с этим предлагается дополнить статью 5 УПК РФ пунктом 24 (1) следующего содержания: «Показания — это сведения, сообщенные экспертом и специалистом на допросе, а обвиняемым, подозреваемым, свидетелем или потерпевшим на допросе или очной ставке, которые проведены в соответствии с требованиями настоящего Кодекса».

Существуют также проблема определения сущности показаний гражданского истца и гражданского ответчика (не являющегося обвиняемым). Правовое положение гражданского ответчика и правовое положение свидетеля абсолютно не совпадают. Поэтому допрос гражданского ответчика по правилам допроса свидетелей совершенно не отвечает интересам данного участника уголовного процесса. И хотя, в ст. 54 УПК РФ предусматривается право гражданского ответчика давать показания по существу предъявленного иска, но ч.2 ст. 74 УПК РФ не предусматривает такого вида доказательств как показания гражданского ответчика. Для разрешения данного вопроса представляется целесообразным, предусмотреть в законодательстве выделение такого вида доказательств как показания (объяснения) гражданского ответчика в случаях, когда гражданский ответчик является физическим лицом и не является одновременно обвиняемым. Аналогичным образом следует решить вопрос о показаниях гражданского истца.

Представители — адвокаты должны быть наделены правом давать показания с согласия (по поручению) своих доверителей. Порядок получения показаний представителей, выступающих от имени гражданского истца или гражданского ответчика, не должен противоречить принципу конфиденциальности сношений между представителем (квалифицированным юристом или иным лицом, действующим по соглашению) и его клиентом.

Предмет показаний свидетеля законодатель дробит на несколько составных частей (ч. 2 ст. 79 УПК РФ), при этом, с нашей точки зрения, упуская главное: уделяя внимание второстепенным обстоятельствам, на второе место ставит основное содержание предмета показаний, соотносимое с предметом доказывания по уголовному делу. Представляется, что в этой части норма, содержащаяся в ч.2 ст. 79 УПК РФ требует совершенствования. Необходимо включить в нее указание на то, что в предмет показаний свидетеля в первую очередь должны входить обстоятельства, подлежащие доказыванию, перечисленные в ст. 73 УПК РФ. В связи с этим ч.2 ст. 79 УПК РФ, может быть сформулирована следующим образом: «Свидетель может быть допрошен об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также о любых иных относящихся к делу обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями».

Актуальной является проблема ограничения предмета показаний свидетеля. Хотя законодатель прямо в ст. 79 УПК и не указывает ограничения предмета показаний свидетеля, следует признать, что таковые существуют. Нельзя согласиться с мнением некоторых выдающихся процессуалистов (М.С.Строгович, Л. М. Карнеева и др.) о полном исключении из предмета показаний свидетеля обстоятельств самоинкриминирующего характера. Думается, в настоящее время ответ на вопрос свидетельствовать ли против самого себя остается на усмотрение свидетеля, разумеется, после должным образом сделанного предупреждения, предусмотренного п. 1 ч.4 ст. 56 УПК РФ. Необходимо отметить, что законодатель не связывает особенности предмета свидетельских показаний с особенностями производства на отдельных стадиях уголовного процесса, кроме одного случая (ч.8 ст. 234 УПК). Законом в данном случае четко определяется предмет показаний свидетеля: обстоятельства производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов.

Говоря о понятии показаний свидетеля, нельзя не остановиться еще на двух важных факторах определяющих их сущность: носитель доказательственной информации и механизм формирования показаний. Вопрос о носителе доказательственной информации исследован А. А. Давлетовым. Следует согласиться с точкой зрения А. А. Давлетова о месте, которое занимает носитель сведений в уголовном процессе, как часть объекта уголовно-процессуального познания. Применительно к показаниям свидетеля в современном российском уголовном процессе носителем информации является физическое лицо, вызванное в качестве свидетеля в установленном законом порядке, которому может быть что-либо известно об обстоятельствах уголовного дела. Относительно свойств носителя информации — свидетеля уголовно-процессуальный закон не содержит формализованных требований, за исключением ограничений по предмету показаний. Таким образом, в настоящее время свидетелем в уголовном деле может быть практически любое физическое лицо вне зависимости от профессиональных, социальных, возрастных и иных качеств. При этом устанавливаются нормативные ограничения на истребование сведений, подпадающих под доказательственные запреты, установленные УПК РФ (например, сведения, полученные при исполнении некоторых профессиональных или процессуальных обязанностей). Следует также отметить необходимость и значимость исследования носителя информации (свидетеля), которому (исследованию) законодатель уделяет, с нашей точки зрения, неоправданно мало внимания. Так п. 3 ст. 79 УПК РСФСР 1960 года предусматривал обязательное проведение экспертизы для определения психического состояния свидетеля и потерпевшего, если возникают сомнения в их способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. Новый УПК РФ, хотя и не исключил полностью подобное правило, однако внес в него существенные изменения — сегодня подобное правило распространяется только на показания потерпевшего. Так, обязательное назначение экспертизы для определения возможности давать доброкачественные показания сегодня предусмотрено только в отношении потерпевшего. Для оценки достоверности показаний свидетеля возможно производство принудительного освидетельствования (ч.1 ст. 179 УПК), что значительно снижает возможности по установлению достоверности показаний свидетеля.

Вопрос о механизме формирования показаний свидетеля получил достаточно полное освещение в процессуальной и криминалистической литературе. Данный механизм невозможно отрегулировать с помощью норм права, так как он существует в области психики человека, определяется психическими процессами и зависит от индивидуальных качеств личности и некоторых факторов объективного мира, лежащего вне сферы регулирования права. Уголовно-процессуальный закон не регулирует психические процессы формирования показаний, но устанавливает нормативные правила, распространяющиеся на: способ восприятия свидетелем информациина объем запечатленной информациина способ и условия их воспроизведения. В связи с важностью последнего компонента следует считать актуальной проблему надлежащего способа получения показаний свидетеля. Нормы действующего УПК РФ нелогичны, так как предусматривают при производстве целого ряда следственных действий предупреждение свидетелей и потерпевших об уголовной ответственности за отказ отдачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний, но при этом, в ст. 79 УПК определяет показания свидетеля как сведения, сообщенные только на допросе.

В науке, после принятия УПК РФ в 2001 году выделяются три основные позиции по проблеме определения показаний свидетеля. Некоторые авторы отходят от нормативной (с нашей точки зрения, несовершенной) трактовки показаний свидетеля и предлагают свое видение этого явления (JI.M. Володина, А. П. Рыжаков В.И. Качалов Е. А. Доля и др.), другие ученые (Ю.К. Орлов, JI.T. Ульянова А. Б. Соловьев и др.) в своих трудах ограничиваются воспроизведением нормы закона (ч.1 ст. 79 УПК РФ), третьи, рассматривая вопрос об отдельных аспектах показаний свидетеля, не дают определения показаний вовсе (Н.Н Ковтун, С. В. Некрасов и др.). На основе изучения предложений ученых — процессуалистов, анализа норм действующих УПК РФ и УПК Республики Беларусь, Модельного УПК для стран — участниц СНГ предлагаем усовершенствовать определение показаний свидетеля, содержащееся в ч.1 ст. 79 УПК РФ. Оно могло бы выглядеть следующим образом: «Показания свидетеля — сведения о любых обстоятельствах, относящихся к уголовному делу, сообщенные свидетелем на допросе или в ходе иного следственного действия, проведенного при осуществлении досудебного или судебного производства в соответствии с требованиями настоящего Кодекса».

Допустимость показаний свидетеля в современном уголовном процессе в первую очередь связана именно с допустимостью источника (носителя) сведений. Следует признать, что единственным основанием, освобождающим граждан от обязанности свидетельствовать по уголовному делу, являются правила, закрепленные в ст. 51 Конституции РФ и конкретизированные в УПК РФ, которые получили наименование свидетельского иммунитета.

В российском уголовном процессе существует проблема соотношения понятий «свидетельский иммунитет», «свидетельская привилегия» и «запрет допроса отдельных категорий лиц». Представляется, что свидетельский иммунитет предполагает не просто право / обязанность отказаться от дачи свидетельских показаний или обязанность лица, производящего допрос, ограничить предмет допроса. Свидетельский иммунитет имеет более глубокие корни, «вытекает» из норм материального уголовного права и предполагает иммунизацию (освобождение) от уголовной ответственности за неисполнение всеобщей гражданской обязанности — свидетельствовать о фактах, которые стали известны лицу в силу объективных, не зависящих от него причин. Если рассматривать дачу свидетельских показаний как обязанность каждого гражданина (как это следует из смысла ст. 51 Конституции РФ), то освобождение от этой обязанности следует считать иммунитетом, который может выражаться в различных формах. В зависимости от основания освобождения, желания субъекта и прочих требований закона свидетельский иммунитет может существовать в виде привилегии (привилегия против самообвинения, иммунитет близких родственников и супруга, иммунитет депутатов и иностранных дипломатов) или в виде совокупности права и обязанности отказаться давать свидетельские показания (иммунитет судей, присяжных, защитников, адвокатов и священнослужителей). В любом случае, реализация норм о свидетельском иммунитете предусматривает запрет на использование показаний (полностью или в части) определенных законом лиц в качестве доказательств в уголовном процессе.

Полагаем, в зависимости от субъекта, который имеет право на свидетельский иммунитет, его можно подразделить на несколько видов. В зависимости от субъекта также различают основания приобретения свидетельского иммунитета и его объем. Таким образом, свидетель (его значимые в уголовном процессе свойства) является основным определяющим фактором, который влияет на возможность получения и использования такого вида доказательства как показания свидетеля.

Рассматривая понятие, особенности освобождения определенных законом категорий граждан от обязанности свидетельствовать по уголовному делу можно прийти к следующим выводам. Думается, что круг лиц, которые признаются близкими родственниками, и в силу этого освобождаются от обязанности свидетельствовать по уголовному делу, может и должен быть строго определен только законом. Расширительное его толкование на практике не допускается. Следует уточнить в уголовно-процессуальном законе круг лиц, которые освобождаются от обязанности давать свидетельские показания в связи с особым процессуальным или профессиональным положением. В частности, необходимо: уточнить (ограничить) объем свидетельского иммунитета судей и присяжных заседателейвключить в перечень, предусмотренный ст. 56 УПК РФ, Уполномоченного по правам человека в РФдополнить перечень депутатов законодательных органов, имеющих право отказаться от дачи свидетельских показаний по уголовному делупредусмотреть в уголовно-процессуальном законе право отказаться от дачи свидетельских показаний лицами, сотрудничающими с оперативно-розыскными органами на конфиденциальной основе, а также негласных сотрудников этих органов.

Настала пора для изменения характера доказательственного запрета на получение показаний адвокатов: полагаем, что возможен перевод обязанности адвоката отказаться от дачи показаний в статус права. В качестве условий допустимости дачи свидетельских показаний адвокатами можно предложить: получение показаний адвоката в случаях, четко оговоренных в законе (реабилитация умершего, доказывание иска или возражении против него и т. п.), требование или согласие доверителя (в случае смерти — его близких родственников), недопустимость использования показаний против интересов доверителя.

Привилегия против самообвинения как вид свидетельского иммунитета, обладает специфическими признаками: субъект этой привилегии имеет право отказаться от дачи показаний по уголовному делу, которые ведут к изобличению его в совершении преступления. Особенностью этого вида освобождения от обязанности давать показания по уголовному делу является неограниченно широкий круг лиц, на которых оно распространяется. Право на привилегию от самообвинения имеет физическое лицо (гражданин), вне зависимости от того, в каком качестве он выступает по уголовному делу: свидетель, потерпевший, обвиняемый и т. д.

Думается, в качестве самостоятельного подвида свидетельского иммунитета, можно рассматривать свидетельский иммунитет, полученный в результате соглашения («иммунитет по сделке»). Он ограничивает допустимость доказательств по кругу субъектов и связан со своеобразным применением привилегии против самообвинения. Субъект свидетельского иммунитета, приобретенного по соглашению, дает показания, изобличающие его в совершении преступления (тем самым, отказываясь от привилегии не свидетельствовать против себя), но в «обмен» на информацию, содержащуюся в таких показаниях, компетентные органы дают обязательство не использовать эти показания против давшего их «иммунизированного» субъекта. Таким образом, сведения, которые содержатся в показаниях, добытых в результате подобной сделки, обладают свойством допустимости, их можно использовать в качестве доказательства в судебном разбирательстве, но при этом они не могут быть использованы против лица, предоставившего их, то есть для доказывания его вины в совершении преступления. В связи с обострившейся ситуацией в борьбе с организованной преступностью, терроризмом и коррупцией в РФ, иммунитет по сделке, как эффективное уголовно-процессуальное средство, имеет перспективы развития в нашем законодательстве.