Исторический процесс и историческая реальность через призму истории философии

1. Понятие исторической реальности

2. Становление, предмет и структура философии истории

3. Линейные и нелинейные интерпретации исторического процесса

4.Формационная и цивилизационная парадигмы в философии истории Список использованной литературы

1. Понятие исторической реальности

История — это наше прошлое, а занятия историей это попытка, способ сохранения прошлого. Так понимали смысл своей деятельности многие поколения историков со времен Геродота. Прошедшие события, то есть человеческое прошлое являются той реальностью, которая познается историком. При этом основная задача виделась в наиболее верном, правдивом и полном изображении этой реальности. Историк лишь отыскивает и прилежно фиксирует следы прошедших событий [9, с. 342]. Его труд чем-то напоминает детскую игру «мозаика», где из мелких разобщенных фрагментов необходимо собрать цельное изображение героя старой сказки. Но есть два момента, два затруднения, которые отличают работу историка от этой игры. Во-первых, перед глазами нет собираемого рисунка, нет картинки-подсказки, которая помогает соединять фрагменты. Историк не знает, а лишь догадывается, что он собирает. Во-вторых, оказывается, что далеко не все фрагменты находятся в нашем распоряжении, многие безвозвратно утрачены. Приходится изготавливать недостающие детали собственноручно. Это называется, извините, подделкой, но другого выхода нет.

Такая точка зрения на работу историка (назовем ее «наивным реализмом») преобладала со времен Геродота практически до XIX века. При этом историческая наука была преимущественно предоставлена самой себе и историки пытались самостоятельно решать свои методологические проблемы. Философия Нового Времени, увлеченная успехами и задачами математического естествознания, довольно свысока и снисходительно взирала на труды историков, считая их весьма любопытными, но не находя в них особых признаков подлинной научности. Р. Декарт в «Рассуждении о методе» отмечал, что памятные исторические деяния, конечно, возвышают ум, а прелесть вымыслов оживляет его. История, неизбежно прибегая к вымыслу, занимает, по мнению Декарта, место более близкое к поэзии, к искусству в целом, нежели к науке. Она скорее деформирует, искажает прошлое, нежели сохраняет и точно изображает его. Историческое познание не может претендовать на научную объективность, так как существует непреодолимая пропасть между действительностью прошлого и нашим знанием об этой действительности.

Следуя в целом логике Декарта, позитивистски ориентированная историческая наука XIX века рассматривала историю как объективное знание о событиях прошлого, «испорченное» субъективностью наблюдателя. Полагалось, что субъективный элемент, привносимый в знание познающим «мог только нарушить целостность объективной исторической истины и подлежал устранению». Историк, в соответствии с этой концепцией, ничего не создает, а находит уже готовое. Он должен только «правильно искать» и не засорять историческую реальность собственными мнениями и домыслами по поводу подлинных событий. В конечном счете такая программа оказалась неосуществимой прежде всего по причине принципиальной невозможности вынесения субъекта за скобки исторического познания. Именно из этого принципа исходила так называемая «романтическая школа» в историографии, в которой утверждалось, что все наши представления о прошлом являются результатом продуктивной творческой деятельности познающего субъекта. И в этом смысле невозможно говорить о существовании некой исторической реальности самой по себе, как существующей независимо от нашего сознания. История здесь представляется зрелищем свободного творчества бога, а сам исторический подход — попыткой также творческого созерцания этого великого зрелища и наслаждения им.

Существуют две истории: одна, которая происходит в действительности и вторая, которая рассказывается, но о том, что происходило в действительности, мы знаем только на основе того, что рассказывается. Подлинной исторической реальностью оказывается не само прошлое, а прошлое в той степени или форме, в какой мы его знаем и переживаем сейчас. История всегда современна.

Для того, чтобы избавиться в дальнейшем от необходимости при каждом употреблении термина «история» уточнять, в каком из двух значений он используется, мы будем употреблять для обозначения истории как последовательности событий в прошлом термин «историческая действительность», а наше знание об этой действительности обозначим термином «историческая реальность». Такое употребление термина «реальность» может показаться несколько нетрадиционным, так как не только в обыденном, но и в научном языке под реальностью чаще всего понимается то, что «есть на самом деле». Слова «реальность» и «действительность» нередко используются в качестве синонимов. Но, с другой стороны, в словарь современной науки и философии давно вошли такие термины как «физическая реальность», «математическая реальность», «географическая реальность» и т. п. В этих случаях под реальностью понимается не просто некоторая часть, фрагмент действительности, который изучается данной наукой (для этого есть термин «предмет науки»), но то, каким образом этот фрагмент действительности представлен в научном познании, как он нам задан. И в этом отношении наше использование термина «историческая реальность» вполне соответствует традиции. Реальность в таком понимании имеет всегда субъектно-объектный характер. Не существует реальности чисто субъективной или реальности чисто объективной, ибо то, что мы называем реальностью есть именно наша реальность. Реальность это наше представление о действительности, которое мы принимаем за действительность. Поэтому ни наши теории, ни наш язык не должны разрывать органической связи субъекта и объекта.

2. Становление, предмет и структура философии истории

Философия истории представляет собой самостоятельный раздел философского знания, в котором изучается природа исторического процесса, фундаментальные принципы и начала исторического бытия, механизмы и закономерности исторического развития социума, а также осуществляется рефлексия над самим историческим познанием.

Процесс становления и развития философско-исторического знания подразделяется на следующие этапы:

— предфилософия истории включает в себя античные и средневековые воззрения на историю. В этот период были разработаны идеи «колеса истории», истории как «вечного возвращения», «статичной истории» и, наконец, идея «стрелы истории» (истории как осмысленной связи прошлого, настоящего и будущего), заложившая основания классической философии истории.

Становление философии истории должно было начаться с осознания потребности в освоении фундаментальных проблем истолкования исторического процесса — его универсальности и направленности, смысла и цели истории, — что, собственно, составляет предмет субстанциальной философии истории. Однако для ее возникновения требовалось наличие определенных факторов: динамизма общественного развития, существования специализированного философского знания и способного подняться до уровня саморефлексии исторического сознания; наконец, появление центральной, связующей идеи человека. Комплекс этих факторов постепенно начал складываться в античном мире — учениях неоплатоников и гностиков, наметивших путь к исторической интерпретации бытия. Тем не менее, характерные для картины мироздания греков космоцентризм, фатализм и идея «колеса истории» не позволили дать целостное философское понимание исторического процесса.

— классическая философия истории оформляется в 18 веке; в данный период происходит становление философии истории как самостоятельного раздела гуманитарного знания, формируется категориальный аппарат, и определяются проблемные поля философско-исторического знания.

Подлинное рождение философии истории концептуально оформляется в двух основных течениях Нового времени: философии Просвещения и критической философии истории. Философия Просвещения, прежде всего французского (Вольтер, Дидро, Ламетри и др.), продолжая рационалистическую традицию новоевропейской философии 17 века, предприняла попытку, используя знание прошлого и настоящего человечества, открыть закономерности социально-культурной динамики общества с тем, чтобы принципиально наметить перспективы его будущего развития. В наибольшей мере эти замыслы были реализованы Тюрго и Кондорсе.

Центральная идея философии истории Просвещения — идея общественного прогресса — связывается с поступательным расцветом наук, всеобщим распространением знаний и особенно это характерно для зачинателей движения, нравственным совершенствованием людей. Для Кондорсе не существует сомнения в кумулятивном характере развития научного знания, а, следовательно, если придерживаться концептуальной модели «просветителей», не может быть сомнения в целенаправленном совершенствовании форм организации общественной жизни. При этом линейная модель прогресса человеческого разума и общества в целом обретала не локальный — западноевропейский, — а универсальный характер, будучи экстраполированной на всемирную историю человечества. Подобные европоцентристские установки отчетливо проявились в позиции Вольтера, настаивавшего на единстве и общей направленности всемирной истории и абстрагировавшегося от национально-культурных и нравственно-психологических особенностей народов.

Критическая философия истории, знаменовавшая возникновение области философского знания, предметом которой стало изучение как социально-исторической онтологии (субстанциальная, историософская компонента), так и эпистемологии исторического познания (рефлексивная компонента), оказала решающее влияние на становление принципиально исторического видения общества. По определению Ф. Мейнеке, возникший историцизм становится исследовательской программой социально-гуманитарных наук, произведя революцию в западном мышлении. И. Г. Гердер сумел оформить, выразить и развить идеи зарождающегося историцистского сознания, которое, тем не менее, оказалось внутренне противоречивым, сделавшим акцент в конце 18 — начале 19 века на проблематике историософского, и лишь на рубеже 19 — 20 веков — эпистемологического знания.

В целом же, для классической философии истории характерны:

— признание существования в развитии общества объективных закономерностей и «природной» необходимости, объективной логики развития;

— принятие линейной, в своей основе прогрессивной модели исторического процесса;

— признание единства мировой истории и утверждение европоцентризма в рассмотрении перспектив общественного развития народов;

— «растворение» человека в общественно-историческом процессе, признание субъектом истории «великих личностей» и, следовательно, персонификация истории.

— Признание того, что классическая философия истории строила схемы общественно-исторической динамики умозрительным путем, не выводя свои концепты и методы из конкретных исследований, послужило основой для критики данного и формирования следующего типа философско-исторического знания — неклассической философии истории. К середине 19 столетия претерпевает существенные изменения характерное для классического этапа объяснение истории через ценностно-смысловые мотивации человеческой деятельности; историческая реальность сужается до совокупности артефактов человеческой деятельности. Из поля зрения научного исторического познания исчезают проблемы, артикулирующие историю как социокультурный процесс, рассмотрение человеческой жизни подчиняется аналогии с «логикой вещей», а прогресс истории ассоциируется с научно-техническим прогрессом, что приводит к ситуации возникновения «антропологического кризиса» в философии истории.

Подобная интерпретация исторического процесса прослеживается в работах представителей классического позитивизма, выдвигавших идеи о возникновении «промышленного общества», «людей одной политической породы», объединенных общим духом «позитивного мышления», являющегося гарантом общественно-исторического прогресса.

Дальнейшие трансформации неклассической философии истории обусловлены ситуацией последовавшего за «антропологическим кризисом» «антропологического поворота» — возвращения человека на историческую авансцену в качестве субъекта и творца истории. Концепции немецких романтиков, А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора, Ф. Ницше декларируют, с одной стороны, иррациональность исторического процесса, принципиальное отсутствие заданного извне смысла истории, с другой же — иррациональность человека, автономного, «заброшенного» Единичного, целью которого становится не достижение прогресса, а выживание и стремление сохранить свой «человеческий, слишком человеческий» облик. Немецкий экзистенциалисты — К. Ясперс и М. Хайдеггер — уделяя особое внимание такой характеристике исторического бытия человека как темпоральность, временность, делают акцент на уникальности и неповторимости каждого исторического момента как фрагмента, «слепка» экзистирующей личности. А после серьезных потрясений общественного сознания, вызванных мировыми войнами, установлением тоталитарных политических режимов, «омассовлением» человека, вновь приобрели особую актуальность проблемы исторического бытия общества.

В качестве характерных особенностей этапа неклассической философии истории можно выделить следующие:

— получает распространение идея существования локальных цивилизаций, ставящая под сомнение центральную идею всей классической философии истории — идею единства мировой истории;

— девальвируется идея социального прогресса и, соответственно, теряют популярность «прогрессистские» версии линейной модели истории;

— утверждается мнение о существовании множества субъектов исторического процесса, в роли которых выступают отдельные народы, нации и локальные цивилизации;

— происходит переосмысление социально-исторической метафизики, которая оказывается непосредственно связанной с «антропологическим поворотом» в философии и персонализацией, «очеловечиванием» самой истории.

— Постнеклассическая философия истории развивается в двух основных направлениях: философии истории постмодернизма и концепциях постиндустриального общества. Постмодернизм выдвигает тезис о «смерти субъекта», на основе которого формирует идею «конца истории» и возникновения «постистории». Исчезновение с исторической арены человека как генератора смыслов и «творца» истории детерминирует негарантированный и поливариантный характер последней.

Однако впоследствии постмодернизм постепенно вытесняется новым проектом after-постмодернизма, в рамках которого философско-исторические воззрения претерпевают существенные изменения. Терминологические конструкты, использовавшиеся авторами концепции «преодоления истории» и активно употреблявшиеся в период расцвета постмодернизма, уступают место утверждениям о «преодолении историцизма», происходит акцентация внимания не столько на самом конце истории, сколько на конце социального начала в истории.

Современная философия истории включает в себя две предметные области, подразделяясь на субстанциальную (онтологическую) и рефлексивную (эпистемологическую) философию истории.

Проблемное поле субстанциальной философии истории предполагает осмысление таких вопросов, как становление общества и специфика законов его развития; источник и факторы исторического процесса; направленность и периодизация исторической динамики; субъект и движущие силы общественного развития; единство и многообразие исторического процесса; смысл истории и др.

Проблемное поле рефлексивной философии истории, в свою очередь, включает следующие проблемы: природа и специфика исторического познания; объективность исторического знания; статус понимания и объяснения в историческом исследовании; особенности исторического описания; соотношение рационального и иррационального в историческом познании; социально-культурная детерминация исследовательской деятельности историка; специфика методологических программ исторического познания и др.

На первый взгляд, различие между субстанциальной и рефлексивной историей принципиально: в первом случае речь идет о социальной онтологии, изучающей историческое бытие общества как само по себе существующее, во втором — о познании этого сущего, т. е. о социально-гуманитарной гносеологии. Основанием для этой дифференциации является двойственное понимание истории, в котором история предстает:

— как прошлое — «дела давно минувших дней», которые первичны в своей данности и не подлежат какому-либо пересмотру, т. к. они укоренены в самом социальном бытии и имеют фактографический характер;

— как знание о прошлом, а значит, система наших представлений о нем, которые, как известно, весьма изменчивы.

Насколько принципиально это различие, а, соответственно, можно ли говорить о целостности философии истории? То, что мы называем объективной историей, событиями прошлого, всегда дано в форме наших знаний о них, а потому обязательно несет на себе отпечаток наших современных ценностно-нормативных ориентаций и методологических установок. Это фиксируется в центральном понятии как субстанциальной, так и рефлексивной философии истории — понятии исторической реальности, характеризующем состояния и события прошлого, интерпретированные с позиций современности. Отсюда следует актуальность ставшего хрестоматийным положения: «Каждая эпоха переписывает историю по-своему».

Постановка и анализ данной проблемы в философии истории предостерегает от теоретико-методологических крайностей исторического объективизма и исторического субъективизма, которые часто проявляются в научно-исторических и особенно историко-публицистических работах. Первая позиция основывается на убеждении в возможности существования правильного понимания прошлого и, следовательно, воссоздания аутентичной картины не только событий, но и мотивов поступков людей, которые породили эти события; вторая — на том, что вся история — не более чем цепь интерпретаций, а прошлое — лишь эмпирическая основа для этих перманентно осуществляемых процедур. В радикальном варианте (например, М. Фуко) прошлое, как и нынешнее существование общества, характеризуется бессистемностью, децентрализацией, принципиальной асимметричностью, а потому история (постистория) — это ретроспективный проект исследователя, выражающего свою интерпретационную модель.

Очевидна реальная проблема, определяемая в социальной философии как проблема соотношения онтологического и гносеологического в социогуманитарном знании, которая определяет единство субстанциальной и рефлексивной философии истории. Тем не менее это специфические предметные области социальной философии. Наша дальнейшая задача состоит в том, чтобы рассмотреть фундаментальные проблемы субстанциальной философии истории, помня о том, что философия истории, как и философия в целом, имеет плюралистический характер. Последнее как раз и определяется существованием различных интерпретаций исторического развития общества как системы.

3. Линейные и нелинейные интерпретации исторического процесса

История — это движение общества во времени. Динамическое единство прошлого, настоящего и будущего раскрывает историю как целенаправленный процесс. Историческая динамика общества многообразна, индивидуальна, событийна, неповторима.

Несмотря на разнородность, историческое развитие общества осуществляется, в целом, закономерно, хотя в социальной философии истории этот вопрос имеет дискуссионный характер.

Существует несколько подходов к определению характера исторического процесса: линейный (стадиально-поступательный) и нелинейный (культурологический и цивилизацонный). Линейный подход оценивает историю как поступательное восхождение общества к более совершенным состояниям на основе преемственности накопленного опыта, знаний, а также как нисхождение общества к более простым состояниям. В рамках линейного подхода выделяют такие интерпретации истории, как регрессизм (античная философия, философия Древнего Востока, экологический песимизм) и прогрессизм (Л. Морган, Г. Гегель, К. Маркс).

Наиболее развитой вариант прогрессистского подхода представлен в марксистской концепции общественно-экономических формаций. История, с точки зрения К. Маркса, имеет естественноисторический характер и реализуется через смену основных этапов — общественно-исторических формаций.

Общественно-экономическая формация представляет собой конкретно-историческое единство базиса и надстройки, общество как целостный организм на определенной стадии его исторического развития. Закон перехода от одной формации к другой определяет специфика способа производства, на котором базируется общество, и характер его противоречий. Способ производства — это объективный экономический фактор развития общества. К. Маркс выделил, в качестве основной, пятичленную формационную модель истории: любое общество, в целом, должно пройти стадии первобытной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, коммунистической формаций. Коммунизм, по К. Марксу, это цель исторического развития.

Во второй половине XIX в. социальный и экономический кризис Западной Европы развеял претензии европоцентризма — направления в философии истории, согласно которому история Европы является идеальной моделью развития в целом. С другой стороны, обществознание этого времени сориентировалось не только на общее и универсальное, но и особое, неповторимое в истории. Эта сторона исторического процесса получила свое развитие в цивилизационной и культурологической концепции истории. Они стали основой нелинейного подхода к истории, согласно которому она представляет собой множество глобальных самостоятельных циклов, состояний, цивилизаций, культур.

Понятие «цивилизация» (лат. civil — гражданский, государственный) имеет ряд значений: ступень развития человечества, последовавшая за варварством (Л. Морган); синоним культуры (А. Тойнби), стадия упадка и деградации локальной культуры (О. Шпенглер) и др. Можно принять следующее определение цивилизации: это устойчивое культурно-историческое сообщество людей, которое отличается общностью духовно-нравственных ценностей и культурных традиций, сходством экономического и социально-политического развития, особенностью образа жизни, типа личности, географических условий.

Цивилизационный подход к истории предполагает глобальное членение мирового исторического процесса (Восточная и Западная цивилизация; традиционная, индустриальная, постиндустриальная цивилизации и др.). Культурологический подход утверждает смену культурных типов общественного развития как основу динамики общества (первобытное общество, культуры древнего Востока и т. д.).

Цивилизационный и культурологический подходы к истории подчеркивают ее многокрасочность, уникальность. Наиболее авторитетны концепция культурно-исторических типов Н. Я. Данилевская, концепция локальных культур О. Шпенглера, концепция А. Тойнби, П. Сорокина, К. Ясперса.

4. Формационная и цивилизационная парадигмы в философии истории

Исторически первым подходом к процессам моделирования общества и процессов, в нем протекающих, появляется формационный подход. Формационный подход основывается на концепции общественно-экономической формации Маркса. Реализован в марксизме. В рамках этого подхода перед нами способ описания социального реализма. Этот подход наукоцентристский, и в частности, европоцентристский, поскольку основан на описании процессов в Европе. Формация — это исторический тип общества, определенный способ производства. Формации отличаются по производственным отношениям. Производственные отношения — это отношения между людьми, в которые они вступают в ходе производства, присвоения, обмена, распределения, потребления материальных благ. В конечном счете все это задается отношениями собственности на средства производства. Первая — общинная собственность на средства производства, затем — частная собственность, и в конце — общественная собственность (коммунизм). Но на Востоке это было несколько по-иному. Там была общественная собственность на природные ресурсы. Тогда Маркс заявляет, что возможен еще некий азиатский способ производства, но не вдавался в него. Достоинство такой модели — предсказуемость, прогноз, развитие линейное; она представляет историю как естественный процесс; поймем, как функционирует базис — поймем, что будет дальше. Это научный подход. Ограниченность — неучитывание других фактором. Рождается даже вульгарный экономизм, когда все в обществе упрощенно сводилось к процессам в экономике. Далеко не все народы проходят в своем развитии все ступеньки марксистской лестницы. Например, славяне, древние германцы не знали рабства. Отсюда европоцентризм формационного подхода, неуниверсальность.

Независимо от формационного подхода и не конфликтуя с ним, в культуре развивается цивилизационный подход. Оформляется на рубеже 19−20 в. Первоначально под цивилизацией понимается эталон, идеал, противопоставление варварству, дикости, предшествующему феодальному, традиционному обществу. Расцветает торговля, ремесло, экономические свободы, наука, искусство — все те явления, которые сопровождают становление техногенного общества. Цивилизация, в другой трактовке, — это фаза развития общества, наступающая после дикости. Т. е. цивилизация — это стадия в развитии человеческого общества. И тогда такие ступени развития человечества: традиционная цивилизация, техногенная цивилизация, информационная или постиндустриальная цивилизация. Еще один смысл понятия цивилизация (конец 19 в., Данилевский и др.) — это некий социальный организм, некая социальная целостность, где в расчет, в отличие от формации, принимается специфика экономической жизни, особенности культуры, системы ценностей, искусство, религия, особый уклад жизни, особый стиль мышления, менталитет населения. Это получается целостная, интегральная характеристика социального организма. Пример таких локальных цивилизаций: японская, античная, китайская, буддийская. Данилевский ставит вопрос о славянском типе цивилизации. Болгар под турками и восточных славян объединяла одна вера — православие. Культура — это программы функционирования социального организма. В зависимости от этих программ у нас разные цивилизации.

Достоинства цивилизационного подхода: он дает нам возможность понять, как живут люди в других цивилизациях, расшифровав их культуру. Не поняв эти культурные ценности, мы не поймем этих людей. Ограниченность — какой-то процесс проследить невозможно, потому что разные цивилизации между собой не сопоставимы, они уникальны.

философия история цивилизационный формационный

1 Горан В. П. Теоретические и методологические проблемы истории западной философии. — Новосибирск: Издательство СО РАН, 2007. — 262 с.

2 Исаев А. А. Апория преемственности: История философии.-М.: РГГУ, 2005. 479 с.

3 История философии: история или философия?: Материалы конф. молодых ученых. Москва, 4 декабря 2000 г. / РГГУ. Философский факультет; Отв. ред. А. И. Алёшин. — М.: РГГУ, 2000. — 74 с.

4 Лазарев В. Н. О «влияниях» и заимствованиях в истории философии // Философские науки, 2008. № 6. 156.

5 Наумова Т. В. Некоторые размышления о проблемах исследований и периодизации истории советской философии // Вестник Оренбургского государственного университета. № 1. 2010. 57 с.

6 Свасьян К. О конце истории философии //Вестник Московского университета. Серия 7. Философия.- М., 2006.-№ 4. 123 с.

7 Степанова А. С. Феномен истории философии и сравнительная философия // «Credo New «№ 3. 2007.

8 Тапуть А. Компаративистские исследования в истории философии. 2005. № 3. — 126 с.

9 Философия и история философии: Актуальные проблемы: К 90-летию Т. И. Ойзермана /РАН.Институт философии.- М.: Канон+, 2004. 576 с.

10 Целлер Э. История философии, ее цели и пути (1888)/ Пер. М. Вырской // Логос.- 2006. № 1 (52).- 148 с.