Сравнения в речи диалектной языковой личности

Изучение языка личности как важнейшей составляющей главного объекта всей современной науки — человека — является одним из важнейших направлений в лингвистике наших дней.

Черты индивидуального в языке учёные отмечали давно. Они говорили о вариативности общеязыковых норм в речи конкретных людей. Первые наблюдения в этом направлении были сделаны такими великими учёными XIX-начала XX вв., как В. фон Гумбольдт, И. А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, Э. Сепир. Гумбольдт считал язык средством самовыражения индивида, относя к важнейшим антиномиям языка взаимодействие общего и индивидуального [1984]. Фердинанд де Соссюр писал: «Речь — сумма всего того, что говорят людиона включает: а) индивидуальные комбинации, зависящие от воли говорящих, б) акты фонации, равным образом зависящие от воли говорящих и необходимые для реализации этих комбинаций» [1972, с. 57]. И. А. Бодуэн де Куртенэ подчёркивал индивидуальность природы языка, ясно осознавая различия его индивидуальной и общенародной формы существования: «В числе психических целых, рассматриваемых обыкновенно с ложной точки зрения, т. е. вне психики человеческой, находится тоже язык. Между тем настоящую причину связи явлений языка, как и всех других комплексов представлений социально-психического мира, следует искать, с одной стороны, в индивидуально-психических центрах отдельных людей как членов известным образом оязы-ковлённого общества, с другой стороны, в социально-психологическом общении членов языкового общества» [1963, с. 118]. Э. Сепир говорил о возможных аспектах анализа речи личности [1990].

Существенный вклад в разработку обозначенной проблемы внесли русские лингвисты A.M. Пешковский [1959] и В. В. Виноградов [1963, 1971, 1977, 1990]. Первым их них развиваются взгляды младограмматиков о реальности индивидуальных языков, второй разработал понятие «образ автора», многое сделал для описания индивидуально-авторских стилей в русской художественной литературе и ввел в научный оборот термин «языковая личность», хотя и не дал его развернутого определения.

В 70−90-ые гг. XX в. зарождается как особая отрасль языкознания антропо-лингвистика. Языковая личность выделяется в качестве объекта ее изучения. Этот этап в развитии науки о языке связан с общим процессом гуманизации современной науки и становлением новой научной парадигмы. Закладывается теоретическая база формирующейся области знаний. В последние десятилетия определяются ее центральные понятия «языковая личность» и «идиолект», создается типология языковых личностей, выявляются параметры их описания [обзор см.: Иванцова, 2002: 5−12].

Что касается практического описания основного объекта антрополингвисти-ки, то изучению подвергались пока преимущественно обобщенные личности как социолингвистическая группа носителей языка в целом. В качестве типов языковых личностей в отдельных работах рассмотрены жители деревни [Никитина, 1989; Пауфошима, 1989], современные русские интеллигенты [Крысин, 1994], подростки [Гуц, 1995], молодежь [Леурда, 1999], школьники [Непряхина, 2000] и др. Источниками исследований в этом случае становятся данные анкет, психолингвистических экспериментов, фрагменты дискурса разных лиц.

При обращении к языку конкретных индивидов в большинстве случаев изучаются творческие личности: поэты, писатели, видные деятели науки, в основном по материалам созданных ими письменных текстов (обычно — художественных произведений, реже — писем).

Достаточно распространена практика составления словарей языка писателей. Широко известен «Словарь языка Пушкина» в 4-х томах (1956;1961) — опубликована серия словарей произведений М. Горького [Словарь автобиографической трилогии М. Горького, 1974;1986; Словарь драматургии М. Горького, 1984;1994], «Словарь языка басен Крылова» [1996], начата публикация словарей К. Паустовского, Ф. М. Достоевского, М. Цветаевой и др.

В русле антропологического направления написаны работы по стилистике, посвященные анализу идиостилей различных авторов. В их числе — фундаментальные работы В. В. Виноградова [1990], крупные исследования В. П. Григорьева о В. Хлебникове [1979], JI.A. Зубовой о М. Цветаевой [1990], A.A. Евтюгиной о В. Высоцком [1995], В. В. Леденевой о Н. С. Лескове [2000] и т. п.

Среди современных литераторов изучалась речь писательницы Е. М. Рязановой [Девятайкин, 1989].

Начало исследованию индивидуальных особенностей языка и стиля крупных ученых было положено составителями речевого портрета лингвиста A.A. Реформатского [Опыт описания., 1989] и продолжено в работах Т. В. Кочетковой о саратовском фармакологе К. И. Бендере [1998], И. А. Федорченко о литературоведе и лингвисте В. В. Виноградове [2002].

Речь обычных носителей языка становится предметом анализа значительно реже. Конкретные рядовые языковые личности, владеющие литературным языком, почти не изучались [Сиротинина, Ларькина, 1989; Е. Г. Малышева, 2000]. Несколько чаще лингвисты обращаются к изучению речи отдельных диалектоносителей.

В.П. Тимофеевым [1971] был создан первый словарь в 2792 единицы (по типу дифференциальный), отражающий собственно диалектную лексику и фразеологию одной языковой личности, — Е. М. Тимофеевой из Курганской области, 1897 г. рождения. Пермскими диалектологами с 70-х гг. XX в. осуществляется анализ речи А. Г. Горшковой, 1891 г. рождения, проживавшей в деревне Акчим Пермской области [Горланова, 1974; Балакишева, Щукина, 1992; В. А. Малышева, 1998]. В исследовании В. Д. Лютиковой «Языковая личность и идиолект» [1999] рассматривается речь диалектоносительницы В. М. Петуховой из Курганской области, 1920 г. рождения. Этим же автором составлен «Словарь диалектной личности» в 3407 единиц, аналогичный словарю В. П. Тимофеева [Лютикова, 2000]. Е. А. Нефедовой опубликован «Экспрессивный словарь диалектной личности» [2001], включающий около 1400 экспрессивных единиц в речи А. И. Пономаревой, 1928 г. рождения, коренной жительницы Архангельской области.

Таким образом, можно отметить, с одной стороны, недостаточно активное изучение реальных языковых личностей, с другой — преимущественный анализ «элитарных», или «творческих» индивидов, а не рядовых носителей языка. Между тем представляется, что обращение к речи конкретных субъектов является наиболее достоверным способом постижения сущности феномена языковой личности, а исследование рядового говорящего как наиболее массового в обществе типа признается многими учеными (О.Б. Сиротинина, Б. Ю. Норман, Т. В. Шмелева и др.) актуальной задачей лингвистики.

Комплексное изучение феномена конкретной диалектной языковой личности ведется учеными кафедры русского языка Томского государственного университета. С 1981 г. ими собираются уникальные материалы и проводятся наблюдения над языком В. П. Вершининой, 1909 г. рождения, коренной жительницы с. Вершинине Томского района Томской области, носителя сибирского старожильческого говора.

Большой круг проблем изучения языка данного диалектоносителя охвачен в работах Е. В. Иванцовой. Это анализ единиц лексикона и их классов [1994, 19 966, 1997а, 19 996, 1999 В, 2001], характер построения текста [19 976, 2003], особенности языкового сознания [1995а, 1999а, 20 026], специфика прецедентных текстов [1998а] и языковой картины мира [1999а], сфера речевого этикета [19 956], составление словаря одной личности [1996а, 19 986] и др. Результатом многолетней работы стала докторская диссертация «Феномен диалектной языковой личности» и опубликованная по ее материалам одноименная монография [2002а], где предметом анализа является конкретная языковая личность в синтезе трех основных ее составляющих: лексикона, текста и языкового сознания.

Лингвистами томской лингвистической школы изучаются также система жанров информанта [Демешкина, 1994, 1995, 1997, 2000; Гынгазова, 1998, 2001; Казакова, 1999, 2000а, 20 006, 2000 В, 2001], культурные концепты диалектоносителя [Гынгазова, 2002, 2003], система его экспрессивно-эмоциональных средств [Крапивец, 1996, 1998, 1999, 2000а, 20 006, 2000 В, 2001], языковая картина мира [Диденко, 2001], синтаксические особенности речи [Гынгазова, 2000, Гузий, 2001].

Авторским коллективом из 40 человек подготовлен к печати уникальный полный словарь исследуемой языковой личности под ред. Е. В. Иванцовой.

Важным для изучения идиолекта является также выявление системы используемых личностью выразительных средств текста. Анализу одного из них — сравнения — посвящена настоящая диссертация.

Различные средства выразительности (метафора, гипербола, литота, эпитет, сравнение, символ, аллегория и др.), рассматриваемые в качестве тропов*, всегда привлекали внимание лингвистов и литературоведов в связи с исследованием идиостилей, так как именно при анализе тропов прежде всего раскрываются осо.

Тропы — это «преобразованные единицы текста, заключающиеся в переносе традиционного наименования в иную предметную область» [Литературный энциклопедический словарь, 1987, с. 446]бенности творческого почерка. Следует отметить работы Е. Т. Черкасовой [1968], Е. А. Некрасовой [1975, 1990; Некрасова, Бакина, 1982, 1986], Н. А. Кожевниковой [1986], К. Б. Бабаевой [1997], C.B. Лопаткиной [2002] и др.

Среди всего многообразия образных средств особое место принадлежит сравнению.

Целый ряд исследователей расценивает сравнение как один из самых распространенных приемов выразительности [Зарецкая, 1998, с. 390]. JI.A. Лебедева относит сравнения к числу языковых универсалий, обнаруживающихся практически в любом языке [1999, с. 24].

Сравнение лежит в основе большинства тропов. «В системе разнообразных поэтических средств выразительности сравнение является начальной стадией, откуда в порядке градации и разветвления вытекают почти все остальные тропыпараллелизм, метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота и пр. В сравнении — истоки поэтического образа» [Квятковский, 1966, с. 280].

Сравнения — важный материал для изучения механизмов познания мира человеком. «Взгляд на компаративные конструкции как на познавательную модель естествен и предопределен самой природой „выразителей“ логико-семантических отношений и их функционированием» [Еримбетова, 2003, с. 139]. В сравнениях ярко представлена языковая картина мира, эталоны и стереотипы национальной культуры, мировидение всего языкового коллектива, его различных страт и отдельных индивидов.

В связи с изложенным исследование сравнений представляется одной из актуальных задач современной лингвистики.

Теоретическое осмысление сравнений в отечественной лингвистике началось в 60-е гг. XX в. Одним из первых на компаративы как на особый тип фразеологических единиц обратил внимание В. В. Виноградов [1963]. В последующие годы сформировались различные аспекты описания данного образного средства: формальный, семантический, функциональный, когнитивный, психолингвистический и др.

Большинство работ, посвященных компаративам, выдержано в рамках структурно-семантического аспекта. Рассматриваются формальные и содержательные признаки образных сравнений как единицы лингвистического анализа, выделяются их разновидности, описываются типы сравнительных конструкций, а также семантика компонентов сравнения [Широкова, 1960; Федоров, 1968; Лебедева. 1999; Огольцев, 1978; Судоплатова, 1979; Луценко, 1998; Девятова, 2002 и др.]. С учетом формы и значения компаративных единиц изучаются виды системных отношений между ними [Огольцев, 1978, Лебедева, 1999]. Основная часть таких исследований выполнена на материале русского литературного языка, реже привлекаются данные говоров [Горланова, 1974; Бойцов, 1986а, 19 866].

Функциональный аспект изучения сравнений, представляющий их употребление в разных социолингвистических группах носителей литературного языка (школьники, мужчины и женщины, дети дошкольного возраста и т. п.), отражен в работах З. И. Антоновой [1983], Е. А. Земской [1993], О. В. Постниковой [1998] и др. С. Э. Мартынова [1992] освещает роль сравнений в создании народно-поэтического стиля диалекта.

Имеются отдельные исследования, в которых проанализированы формально-семантические и функциональные особенности компаративных единиц в фольклоре — пословицах и поговорках [Лазутина, 1986], эпосе [Селиванов, 1990].

Сравнения как источник изучения языковой картины мира рассматривались в работах Е. А. Некрасовой и М. А. Бакиной [1982, 1986], В. А. Масловой [2001] и некоторых др.

В когнитивном и лингвокультурологическом плане сопоставляются компа-ративы в родственных и неродственных языках: русском, украинском и сербском [Кузнецова, 1994], русском и японском [Сорокин, Маки Митамура, 1993], в чувашском и русском [Гришаева, 1996], русском и белорусском [Маслова, 2001].

Сложной задачей представляется лексикографирование сравнений. В толковых словарях русского литературного языка они отражены очень фрагментарно. Хотя бы относительно полного специализированного словаря русских сравнений пока нет. Этапами на пути его создания являются словари В. М. Огольцева «Устойчивые сравнения русского языка» [1992] и «Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический)» [2001]. Интересен фундаментальный «Словарь поэтических образов» Н. В. Павлович [1999], содержащий, в числе прочего, и богатый материал использования сравнений в русской художественной литературе ХУШ-ХХ вв. Сравнения в речи диалектоносителей Среднего Приобья (наряду с другими образными средствами) зафиксированы в «Словаре образных слов и выражений народного говора» под ред. О. И. Блиновой [1997, 2001], псковские устойчивые сравнения включены в «Словарь псковских пословиц и поговорок» В. М. Мокиенко и Т. Г. Никитиной [2001]. Л. А. Лебедевой [1999] разрабатывались принципы описания компаративных единиц в толковых и идеографических словарях. С. А. Бойцову принадлежит проект словаря сравнений в брянских говорах [19 866].

В последнее время намечаются новые аспекты изучения сравнений: психолингвистический [Самойленко, 1987], этнопсихолингвистический [Маслова, 2001] и др.

Материалом для изучения компаративов служат в первую очередь художественные текстыв меньшей степени привлекаются данные разговорной литературной речи, диалектов и фольклора, а также показания психолингвистических экспериментов.

Сравнения в речи конкретных языковых личностей привлекали внимание лингвистов в основном при описании идиостилей писателей и поэтов. Изучались компаративные единицы в произведениях М. Горького [Плющ-Высокопоясная, 1963], Ю. М. Нагибина [Болотнова, 1985], А. Фета [Копылова, 1986], Н. Заболоцкого [Цыб, 1994], Н. Гумилева [Красина, Сыпченко, 1995] и др. Е. А. Некрасовой осуществлен сопоставительный анализ сравнений как элементов идиостилей А. Блока, Б. Пастернака и С. Есенина [Некрасова, Бакина, 1982]. Компаративы диалектных языковых личностей только начинают изучаться. В статьях И. Н. Щукиной [1991], Е. Ю. Балакишевой и И. Н. Щукиной [1992] анализируются устойчивые сравнения в речи А. Г. Горшковой. В. Д. Лютиковой [1999] рассмотрены формальные типы сравнений и их функции в дискурсе В. М. Петуховой. Е. В. Иванцовой принадлежит ряд наблюдений над спецификой сравнений диалектоносительницы В. П. Вершининой в сопоставлении с творческими языковыми личностями [Иван-цова, Волкова, 1999; Иванцова, 2002а].

Что касается лексикографического представления сравнений в идиолексико-не, то Е. А. Цыб [1994] поставлен вопрос о словаре образных сравнений поэзии Н. Заболоцкого, но до сих пор ни одного словаря компаративов языковой личности еще не создано.

Комплексных исследований, посвященных анализу сравнений в речи одной языковой диалектной личности, пока не существует.

Таким образом, несмотря на значимость изучения компаративов как наиболее частотного из образных средств, лежащего в основе большинства тропов и являющегося важным источником реконструкции миромоделирования человеком, сравнения недостаточно исследованы и в национальном языке, и, в особенности, в речи конкретных говорящих. Слабо разработаны вопросы об отражении языковой картины мира в компаративных единицах, отсутствуют фундаментальные словари сравнений, во многом «белым пятном» является характеристика компаративов в сфере нехудожественных текстов. Единичны работы, в которых сравнения являются объектом многоаспектного монографического описания, а на материале речи рядовых его носителей такие исследования отсутствуют вообще. Сказанное определило выбор объекта, целей и задач данной диссертации.

Объектом её являются сравнения в речи конкретной языковой личности, предметом — разноаспектное описание сравнений в идиолекте.

При этом под языковой личностью вслед за Е. В. Иванцовой понимается «личность в совокупности социальных и индивидуальных черт, отраженная в созданных ею текстах», а под идиолектом — вся система речевых средств индивида [Иванцова, 2002, с. 9−10].

Цель работы — комплексное описание сравнений как части дискурса* отдельной диалектной личности.

Она реализована посредством решения следующих задач:

1. Изучить типологические характеристики сравнений в речи языковой личности.

2. Выявить особенности функционирования сравнений.

3. Описать специфику языковой картины мира, отраженной в сравнениях диалектной языковой личности.

4. Произвести сопоставительный анализ системы сравнений диалектной языковой личности на фоне языка говора. Под дискурсом имеется в виду «. весь процесс говорения и зафиксированный за относительно длительный отрезок времени результат этого процесса» [Караулов, 1987, с. 238]. и.

5. Выработать принципы лексикографического описания сравнений и составить «Словарь сравнений в идиолекте».

Актуальность предпринятого труда определяется тем, что он находится на пересечении ряда фундаментальных проблем современной лингвистики: изучение роли человеческого фактора в языке, анализ феномена языковой личности, целостное описание идиолектов, исследование народной речевой культуры, выявление общности и специфики речи языковой личности и социума.

Материалом исследования стала речь Веры Прокофьевны Вершининой (далее — В.П.), 1909 г. рождения, коренной жительницы села Вершинино Томского района Томской области. В этом селе диалектоносительница прожила всю жизнь, практически не покидая его пределы. Она малограмотна, всю жизнь занималась крестьянским трудом, была замужем, вырастила и похоронила сына. Обладает общительным характером и выразительной речью.

Выбор информанта мотивирован тем, что он — типичный житель села, владеющий диалектом архаического типа. Речь В. П. с 1981 г. подвергается комплексному изучению представителями Томской лингвистической школы в рамках программы исследования феномена диалектной языковой личности.

Основным источником для данной работы послужили дешифрованные магнитофонные записи речи диалектоносителя, сделанные преподавателями кафедры русского языка Е. В. Иванцовой, Л. Г. Гынгазовой, З. М. Богословской, Н. Г. Нестеровой, М. В. Курышевой, а также студентами и аспирантами филологического факультета. В 1993 и 1996 гг. автор исследования принимал участие в сборе и обработке экспедиционного материала. Объём материала, собранного приемом наблюдения в условиях естественного общения, — около 10 000 страниц. Монологические и диалогические тексты информанта отражают его контакты с различными собеседниками в непринужденной обстановке, в разных коммуникативных ситуациях и жанрах речи.

Дополнительными источниками являются картотека вершининского говора и опубликованные диалектные словари, созданные на ее основе («Полный словарь сибирского говора», «Вершининский словарь») или содержащие вершининский материал («Словарь образных слов и выражений народного говора») — для сопоставления привлекались также словари литературные и областные словари общего и специализированного характера (см. список словарных источников).

Анализируемый материал представляет собой 500 сравнений, зафиксированных 694 высказываниях из речи В. П. Вершининой, а также 641 сравнение в 766 контекстах, отмеченных в речи других представителей вершининского говораитого 1141 сравнение и 1460 контекстов, содержащих компаративы.

Методы и приёмы исследования. Материал собран приемом сплошной выборки сравнений из текстов с записями речи информанта. Основной метод анализа, применяемый в работе — метод научного описания, включающий приемы непосредственного наблюдения, интерпретации, классификации, сопоставления, статистических подсчетов. В качестве дополнительных приемов при анализе семантики сравнений использовался компонентный анализ, а при квалификации сравнений по соотношению с формами национального языка — психолингвистический эксперимент. При создании «Словаря сравнений в идиолекте» применялся также лексикографический метод.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые осуществлено многоаспектное описание сравнений рядового носителя языка в типологическом, функциональном, когнитивном, сопоставительном и лексикографическом плане).

2. Расширены рамки традиционно описываемых видов сравнений. Впервые рассмотрены сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы в речи одной языковой личности.

3. Реконструирована индивидуальная языковая картина мира (в том числе ценностная) на материале сравнений.

4. В итоге сопоставления сравнений, употребляемых языковой личностью, со сравнениями, зафиксированными в социуме, определена идиолектная специфика компаративов индивида.

5. Разработаны принципы лексикографирования идиолектных сравнений и впервые составлен словарь сравнений в речи одной диалектной личности.

Теоретическая значимость работы. Результаты исследования могут способствовать развитию теории антрополингвистики, диалектологии, стилистики, лингвистики текста, углублению представлений о сущности сравнения как языковой единицы и о специфике феномена диалектной языковой личности. Разработка концепции словаря сравнений в идиолекте вносит вклад в теорию лексикографии.

Практическое значение. Материалы работы могут быть использованы в учебных курсах по лексикологии, диалектологии, стилистике, в спецкурсах по изучению языка личности и образных средств языка, а также в дальнейших научных исследованиях этих объектов. Применение данных «Словаря сравнений в идиолекте» возможно в лексикографической практике: как при составлении словарей сравнений, так и при работе над толковыми, фразеологическими и другими словарями. Они вошли в «Полный словарь языковой личности», созданный лексикографами Томского государственного университета (М.: Русские словари, в печати).

Положения, выносимые на защиту.

1. Многоаспектное описание сравнений (типологическое, функциональное, когнитивное, лексикографическое и др.) позволяет делать выводы о специфике употребления данного образного средства в речи отдельно взятой личности.

2. Наряду с традиционно изучаемыми собственно образными компаратива-ми, в систему образных средств языковой личности входят сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы, имеющие специфические особенности в форме, семантике, особенностях реализации в тексте.

3. Сравнения являются важным показателем характеристики языковой личности в единстве трех ее проявлений: как представителя нации, члена определенной социолингвистической группы и конкретного субъекта с его индивидуальными особенностями речи.

4. Сравнения, употребляемые личностью, по основным показателям являются типичными для социумаразличительные признаки составляют периферию обеих языковых подсистем.

Апробация работы проводилась на научно-практических конференциях в Томском госуниверситете (Томск, 1996, 1998, 1999 гг.), на региональной филологической конференции молодых учёных (Томск, 2000 г.), на аспирантском межкафедральном семинаре филологического факультета (Томский госуниверситет, 2000 г.), на кафедре русского языка Томского государственного университета (2001, 2004 гг.).

Основное содержание работы отражено в восьми публикациях.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения, представляющего собой «Словарь сравнений в идиолекте».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

На пути изучения языка личности одним из мало исследованных направлений является анализ такого образного средства, как сравнения.

Основной результат работы — выработка нового подхода к исследованию сравнений, употребляемых в идиолекте: комплексное описание изучаемых единиц, а также сопоставление компаративов, зафиксированных в речи индивида, с теми, что употребляются в языковом коллективе.

Анализ системы сравнений диалектной языковой личности показал, что они являются наиболее частотным образным средством, употребляемым рядовым носителем языка. Компаративные единицы служат важным источником изучения речи языковой личности. Исследование их типологических характеристик свидетельствует о том, что диалектоноситель употребляет в речи сравнения, различающиеся с точки зрения своеобразия образного потенциала и степени связности компонентов, разнообразные по своей формальной организации, семантическим признакам, вступающие в разного рода системные отношения и соотносимые с основными формами национального языка.

Установлено, что для появления компаративов в речи информанта необходимы определённые условия, главными из которых являются жанровая организация диалектного высказывания и специфика внеязыковой ситуации общенияобозначены основные функциии сравнений в речи диалектоносителя и способы реализации их в тексте. Единичность большинства компаративов (90%) на фоне отдельных регулярно повторяющихся, типичность сочетания сравнений с иными образными средствами (метафорой, гиперболой, литотой и др.) свидетельствуют о богатстве и выразительности речи представителя традиционной народной культуры.

Двуплановый характер семантики этих тропов позволяет выявить субстанции, значимые для языковой картины мира говорящего, и осознаваемую субъектом взаимосвязь различных явлений окружающей действительности. Факт пребладания в качестве субъектов и объектов сравнений названий, связанных с миром человека, подтверждает мысль об антропоцентричности языковой картины мира индивида.

Представляется необходимым выделить в системе идиолектных сравнений черты, общие для всех форм русского национального языка, а также диалектные и индивидуальные особенности.

Общерусские черты. Как и для большинства носителей русского языка, сравнения в речи В.П. являются наиболее употребительным образным средством среди других выразительных средств текста. Типы формальных конструкций компаративных единиц, использование в большинстве случаев в качестве средства связи союза «как» также можно отнести к общерусским особенностям компаративов.

Общей во всех формах национального языка является антропоцентричность семантической классификации сравнений. Сравнения, посвященные человеку, сконцентрированы вокруг характеристик его внешности, темперамента, ощущений, состояний, поведения. С точки зрения системных отношений компаративов наиболее развитыми и в литературном языке, и в говоре являются синонимические отношения при меньшей распространенности антонимических и вариантных, нетипичности омонимичных. Обращает на себя внимание разнообразие эмоциональных оттенков, передаваемых при употреблении сравнений — от одобрения до пренебрежения. При этом сохраняется общеязыковая черта экспрессивных единиц: отрицательные оценки преобладают над положительными.

К общерусским чертам функционирования, вероятно, можно отнести сочетаемость компаративов с другими образными средствами в тексте (и, в особенности, близкое родство сравнения с метафорой), отмечаемую как исследователями художественной речи, так и диалектологами.

Сравнения в языке исследуемой языковой личности служат источником знаний о национальной специфике языковой картины мира. В компаративных единицах закреплены русские эталоны и стереотипы восприятия действительности. В образных сравнениях находит отражение общерусская система эстетических и этических ценностей, восходящая к христианской традиции. Особенно ярко ценностная картина мира проявляется в компаративах, субъектом которых является человек.

Диалектные черты. В формальном плане сравнения информанта имеют наименьшее количество диалектных особенностей. Следует отметить большее разнообразие бессоюзных конструкций, нежели в литературном языке (например, сочетание предлогов с и по с косвенными падежами существительных или местоимений), употребление творительного сравнения в составе компаративного оборота с союзом как.

Для диалектной языковой личности типичен конкретный характер семантики сравнений. Сравнительный оборот порождается непосредственно окружающей информанта внеязыковой действительностью. Все элементы сравнения — субъект, объект, основание — в большинстве случаев являются конкретными. Сравнения, где субъект и объект представляет классы «Человек» и «Неодушевлённые предметы», довольно многочисленны, при этом основное внимание уделяется физическим проявлениям жизнедеятельности. Практически не находят отражения в компаративных оборотах такие стороны человеческой жизни, как интеллектуальная деятельность и абстрактные понятия. Основания сравнений диалектоносителя отражают чувственное восприятие мира, чаще всего зрительное.

Для компаративов диалектоносителя характерен относительно узкий (в отличие от художественных текстов) круг текстовых функций.

Анализ сравнений демонстрирует особенности мировосприятия, отражённые в диалектной языковой картине мира. Это конкретность восприятия действительности преимущественно через фиксацию внешних признаков предметов и явлений. Цветовая гамма, запечатленная в сравнениях, не отличается богатством красок. Животные и растения, выбираемые для сопоставления, обычно знакомы носителю говора по личному опыту. За ними закреплены определённые стереотипы. Неживая природа оценивается относительно человека. Ценностная картина мира свидетельствует о главенстве трудолюбия в оценке нравственных качеств личности, типичном для крестьянской культуры приоритете этических ценностей над эстетическими. Характерно, что в сравнениях редко отражаются представления личности о внешней привлекательности людей.

Выделение общерусских и собственно диалектных особенностей компаративов информанта во многом является гипотетическим, поскольку данные для сопоставления, отраженные в литературе, носят очень неполный, отрывочный характер. Более аргументированно можно говорить об идиолектной специфике сравнений, которая обнаруживается при сопоставлении с компаративными единицами, зафиксированными в вершининском говоре.

Индивидуальные черты. Что касается особенностей формы, то в языке личности отсутствуют отдельные узуальные средства связи (союзы «будто» и «словно»), но более разнообразны, чем в говоре, способы выражения их объектовчаще встречается эллипсис основания сравнения. Сопоставление семантических параметров показало, что субъекты сравнений индивида значительно чаще, чем в говоре, принадлежат к классам «Человек» и «Неодушевленные предметы» (соответственно 48,6 и 33,8% против 30 и 14,9% в говоре). Объектом компаративного оборота у В.П. по соотношению с коллективом тоже чаще становится человек (соответственно 24% против 17,6%). Особенностью оснований сравнений языковой личности является отсутствие такого отмеченного в узусе признака, как обоняние.

Большинство компаративных единиц в идиолекте зафиксированы не в мета-текстах, как в вершининском говоре, а в текстах естественного происхождения. Ведущее место у В.П. занимает экспрессивная функция употребления компарати-вов, что связано с индивидуальными особенностями способов выражения мыслей и проявления эмоцийчасто объектом в этом случае являются конкретные лица. Психологическими особенностями исследуемой личности обусловлено незначительное преобладание отрицательных эмоциональных оценок над положительнымисмягчение категоричности порицания при помощи различных средств. На кон-нотативной шкале практически отсутствуют крайние положительные и отрицательные оценки, имеющиеся в узусе.

Некоторые черты языковой картины мира личности можно отнести к индивидуальным. Обилие сравнений, в которых описываются болезненные состояния, связано с преклонным возрастом исследуемого индивида. В выборе субъектов сравнений с негативной оценкой особенно ярко проявляются такие особенности личности диалектоносителя, как внимание к своим недостаткам наравне с чужими, проявление повышенной требовательности к себе и лояльное отношение к другим. Оценку окружающей действительности В. П. Вершинина производит прежде всего с прагматических позиций. Эстетические оценки представлены у информанта значительно реже, чем в говоре.

Установлено, что подавляющее большинство компаративов языковой личности (94%) типично для системы сравнений говора, но не тождественно им. Совпадают в общей и частной системах всего 5% сравнительных оборотов, 1% исследуемых единиц в идиолекте нехарактерен для узуса. Объединяющие черты касаются основополагающих характеристик сравнений, различия — более частных. При этом наиболее близки в коллективной и индивидуальной системе сравнений их формальные показателиво многом совпадают они и по особенностям отражения языковой картины мира. В области семантики и функционирования общих черт также достаточно много, но на этих уровнях в большей степени проявляется индивидуальность личности. Таким образом, опираясь на закономерности узуальной системы, языковая личность творчески использует ее возможности, создавая индивидуальный вариант коллективной нормы. Соотношение сравнений, тождественных коллективным, подобных им и собственно индивидуальных подтверждает тезис о том, что речь индивида одновременно богаче и беднее речи социума, к которому он принадлежит.

Изучение сравнений языковой личности еще не закончено и имеет свои перспективы. Прежде всего, может быть углублен каждый из аспектов проведенного исследования, в особенности функциональный и когнитивный. Дальнейшей разработки требует вопрос о русских эталонах и стереотипах.

Особое внимание следует уделить сопоставительному аспекту: сопоставление сравнений рядовых и творческих личностей, представителей разных социолингвистических групп (детей и взрослых, мужчин и женщин, лиц с разным уровнем и характером образования и т. п.), отдельных языковых личностей. Необходимо также произвести углубленное и разностороннее сопоставление литературных и диалектных сравнений с целью выявления специфики образных единиц, употребляемых представителями традиционной народной культуры.