Левый экстремизм как политический феномен второй половины XX — начала XXI веков: эволюция стратегии и тактики

Актуальность темы

исследования. Вступивший в эпоху глобализации современный мир обозначил перед человечеством новые вызовы и угрозы в виде активизации разнообразных форм политического экстремизма, к адекватным ответам на которые как мировая система в целом, так и национальные политические режимы в частности, оказались не готовы —- весь комплекс мер стратегического, тактического и оперативного характера, применявшийся в последнее десятилетие как руководством суверенных государств, так и специализированными международными структурами, не принес желаемого эффекта по противодействию распространению политического экстремизма1. Наличие экстремистского вызова демократическому государству и гражданскому обществу, ставящего под угрозу их безопасность, в сочетании с отсутствием эффективных методик нейтрализации данной угрозы порождает проблемную ситуацию в социально-политическом контексте современного развития цивилизации и конкретизируется в научную проблему, требующую комплексного осмысления и решения в рамках инструментария современной политологии. Масштабы и характер деятельности экстремистских организаций современности придают проблеме глобальный статус, а поиск путей решения данной проблемы становится одной из важнейших задач.

Актуальность диссертационной темы определяется следующим: — на рубеже ХХ-ХХ1 веков наблюдается активизация обновленных (стратегически, тактически) левых политических сил в рамках глобального протеста, что является характерной чертой современной мировой политической сис.

1 Соловьев, А. И. Политическое эхо террора / А. И. Соловьев // Власть. — 2004. — № 10. — С. 13. темы (сапатизм, движение «боливарианской инициативы», антиглобалисты Европы и США)1- учитывая повышающееся взаимовлияние и взаимозависимость политий, данная тенденция с высокой степенью вероятности в ближайшие годы затронет и Россию в прямой (появление акторов на территории РФ) или опосредованной (необходимость считаться с нарастающим в других регионах планеты влиянием левых сил2) формах;

— несмотря на то, что российские левоэкстремистские (протестно-активистские и террористические) движения, аналогичные западноевропейским образца 60-х — 70-х годов XX века, проявлявшие заметную активность во второй половине 90-х годов XX века масштабными акциями протеста, минированием и взрывами ряда государственных и историко-культурных объектов («Студенческая защита"3, «Новая революционная альтернатива"4), в последующем прекратили свое существование, на смену пришли протестные движения модифицированного типа с признаками сетевой организации, развивающие свою деятельность без террористических форм, но с элементами левого экс.

1 См. напр.: Бузгалин, A.B. Альтерглобализм как феномен современного мира / A.B. Бузгалин // Полис. — 2003. — № 2. — С. 71−85- Кагарлицкий, Б. Ю. Политология революции / Б. Ю. Кагарлицкий. — М.: Алгоритм, 2007. — С. 7. — ISBN 978−5-9265−0401−6.

Мельвиль, А.Ю., Тимофеева, И. Н. Россия 2020: альтернативные сценарии и общественные предпочтения / А. Ю. Мельвиль // Полис. — 2008. — № 4. — 72 с.

3 Тарасов, А. Н. Затмение. Не по Антониони (Студенческие беспорядки и mass media: исследование одного явления) / А. Н. Тарасов // Полис. — 1997. — № 6. — С. 87−103.

4 Митрохин, H.A. Неисламский экстремизм в современной России [Электронный ресурс] / Полит.ру. Исследования. — Режим доступа: http://www.polit.ru/research/2006/07/03/mitrohin. html, свободный. — Загл. с экрана. тремизма: «Национал-большевистская партия» (лидер — Э.В. Лимонов)1, «Армия воли народа» (лидер — Ю.И. Мухин)2, «Курсом правды и единения» (основатель — генерал К.П. Петров)3;

— современные экстремистские движения различной направленности в части стратегии и тактики базируются на общих принципах (что не отменяет наличия уникальных свойств в каждом конкретном случае), поэтому закономерности и тенденции развития, выявляемые при исследовании классических левоэкстремистских моделей, могут быть применены и к другим видам экстремизма, распространенным на территории РФ;

— российская политическая наука внесла значительный вклад в изучение проблемы политического экстремизма, но его особенности выявлялись в основном на эмпирических материалах по этнорелигиозным сепаратистским движениям, тогда как возможность получения новых практических выводов на основе компаративного изучения левого экстремизма необоснованно упускалась.

Мировые политические процессы конца XX —, начала XXI веков в первую очередь активизировали этнорелигиозный экстремизм, используемый главным образом в сепаратистских политических целях. Однако данное обстоятельство не снимает необходимости в проведении исследований политического экстремизма левого спектра, поскольку процессы глобализации усили.

1 Нацбол.ру [Электронный ресурс] / Нацбол.ру. — Режим доступа: http://www.nazbol.ru, свободный. — Загл. с экрана.

Армия Воли Народа [Электронный ресурс] / Армия Воли Народа. — Режим доступа: http://www.armiavn.ru, свободный. — Загл. с экрана.

ВПП Курсом Правды и Единения (ВПП КПЕ) [Электронный ресурс] / ВПП Курсом Правды и Единения (ВПП КПЕ). — Режим доступа: http://www.kpe.ru, свободный. — Загл. с экрана. вают разрыв между богатыми и бедными регионами планеты, а так же внутреннюю социально-экономическую стратификацию наций (социальное расслоение в России продолжает увеличиваться — по официальным данным соотношение доходов 10% богатейшей и 10% беднейшей страт достигло 17:1'). В Российской Федерации продолжается рост протестны’х настроений: «Только по официальным данным пресс-центра МВД, в 2009 г. в России прошло около 30 тыс. публичных акций, из них на 2,5 тыс. выдвигались политические требования. В этих акциях участвовали 5,5 млн. чел., 440 акций (более 20 тыс. участников) не были санкционированы органами власти"2. Последнее определяется не только внутренними экономическими процессами, но и тем, что при включенности суверенных государств в мировые структуры и закреплении за ними четко обозначенной роли в международном разделении труда и распределении доходов, происходит перекачивание ресурсов из национальных экономик более слабых акторов в распоряжение более сильных акторов. Данные обстоятельства вновь актуализируют идеи социальной справедливости, порождают убежденность в необходимости борьбы за принципиально иное распределение материальных и социальных благ в глобальном масштабе. Поэтому левый экстремизм нуждается в изучении как теоретический феномен и как практический вызов системе национальной безопасности России. Исламизм, по мнению автора диссертации, далеко не единственный глобальный проект, способный быть востребованным в ближайшем будущем теми слоями населения, которые ощутили на себе больше отрицательных, чем положительных проявлений гло.

1 Шейнис, В. Л. Национальная безопасность России. Испытание на прочность. Часть II / В. Л. Шейнис // Полис. — 2010. — № 1. — С. 48.

Семененко, И.С., Лапкин, В.В., Пантин, В. И. Идентичность в системе координат мирового развития / И. С. Семененко // Полис. — 2010. — № 3. — С. 52. бализации. Левая идеология, как интернациональная, не ограниченная рамками приверженности какой-либо религии, неизбежно актуализируется. Соответственно проявятся и радикальные ее формы, развернутся экстремистские движения.

В отечественной политической науке за последние десятилетия было накоплено значительное количество публикаций по итогам исследования феномена политического экстремизма, но работ компаративистского характера среди них недостаточно. В этой связи современные исследователи данной проблемы отмечают: «Крайне редко проводится сравнительный анализ террористических доктрин, организаций и форм активности как на страноведческом, так и региональном уровне. Прослеживается определенная изоляция политологической, социологической, правовой, философской и иных школ анализа терроризма"1. Именно в спектре междисциплинарных исследований, основанных на сравнении конкретных (локальных) ситуаций, можно получить новые научные данные и сформулировать выводы инновационного для современной политической науки характера, которые представляли бы как практическую, так и теоретическую значимость.

Степень разработанности темы исследования. Активизация левого политического экстремизма, затронувшая во второй половине XX века как индустриально развитые страны (Западная Европа, Япония, США), так и «третий мир», стала объектом подробного изучения советскими (позднее — российскими) учеными — обществоведами. Работы советского периода в той или иной.

1 Боташева, А. К. Терроризм как фактор современных политических процессов: детерминация, проявления, стратегия противодействия: автореф. дис.. доктора политических наук: 23.00.02 / Боташева Асият Казиевна. — Краснодар, 2009. — С. 12. степени были вынуждены следовать официальной идеологической парадигме, отрицательно воспринимая все леворадикальные доктрины, к созданию или к формальному одобрению которых через международные структуры не была причастна правящая элита Советского Союза.

Однако и советским ученым, несмотря на жесткие рамки и идеологические ограничения, удалось внести значительный вклад в осмысление и анализ истоков левого политического экстремизма в западном индустриальном обществе. Это относится, например, к работам A.C. Грачева, Ю. Н. Давыдова, К. Г. Мяло, В. В. Витюка, С.А. Эфирова1. Данными авторами проделана обшир

1 Грачев, A.C. Политический экстремизм / A.C. Грачев. — М.: Мысль, 1986. — 269 е.- Грачев, A.C. Тупики политического насилия. Экстремизм на службе международной реакции / А. С. Грачев. — М.: Международные отношения, 1982. — 192 е.- Грачев, A.C. Политический терроризм: корни проблемы / A.C. Грачев. — М.: Знание, 1982. — 64 е.- Давыдов, Ю. Н. Экзистенциализм, левое искусство и новый левый экстремизм (социально-психологический экскурс) / Ю. Н. Давыдов // Современное западное искусство. К критике буржуазной художественной культуры XX века. — М.: Наука, 1972. — С. 9−70- Мяло, К. Г. Под знаменем бунта (очерки истории и психологии молодежного протеста в 1950 -1970 гг.) / К. Г. Мяло. — М.: Молодая гвардия, 1985. — С. 202- Витюк, В. В. Под чужими знаменами. Лицемерие и самообман «левого» терроризма / В. В. Витюк. — М.: Мысль, 1985. — 205 е.- Витюк, В. В. Буржуазная политология об источниках современного «левого» терроризма / В. В. Витюк // Вопросы истории и критики буржуазной социологии. — М.: АН СССР, Институт социологии, 1983. — С. 21−42- Эфиров, С. А. Социальные импликации экстремистского сознания / С. А. Эфиров // Вопросы истории и критики буржуазной социологии. — М.: Институт социологических исследований АН СССР, 1983. — С. 6−16- Витюк, В. В. Левый экстремизм и идеал социальной справедливости / В. В. Витюк, С. А. Эфиров // Социальная справедливость и пути ее реализации в социальной политике. Сборник трудов в 2-х книгах. — М.: АН СССР, Институт социологических исследований, 1982. — Кн.2. — С. 189−204- Витюк, В.В. «Левый» терроризм на Западе: история и современность / В. В. Витюк, С. А. Эфиров. — М.: Наука, 1987. — 315 с. ная работа по сбору и систематизации материалов практически обо всех известных левоэкстремистских организациях 60-х — 80-х годов XX века в мире, дан глубокий научный анализ социальных, экономических и политических предпосылок экстремизма. Но целом идеологический подход, согласно которому советское обществоведение было вынуждено агрегировать в научную сферу политическое противостояние правящих кругов СССР как с системами западных демократий, так и с неортодоксальными промарксистскими движениями различной степени радикализации, затруднял объективную всестороннюю оценку феномена левого экстремизма.

В конце 80-х годов XX века исследования в области левого экстремизма приостановились, что объясняется как глубоким методологическим кризисом марксистской парадигмы в обществознании, так и преждевременным предпог ложением, что проблема левого экстремизма необратимо утратила актуальность на фоне схода с исторической сцены социалистических политических режимов. Позднее, в связи с социально-политическими изменениями глобализирующегося мира, реальность вновь поставила перед отечественными учеными задачу возобновления подобных исследований на качественно новом-методологическом фундаменте. На современном этапе российская политическая наука, учитывая практическую актуальность темы политического экстремизма, сформировала значительный массив исследований, в котором левому экстремизму уделено неоправданно мало внимания.

Проблема системного изучения политического экстремизма стала предметом теоретического осмысления в работах академического плана представителей ведущих научных центров Москвы, регионов России, ближнего зарубежья, например: В. В. Лунеева (заведующий сектором уголовного права и криминологии Института государства и права РАН, директор Московского исследовательского центра по проблемам организованной преступности и коррупции), B.B. Остроухова (ответственный секретарь Федеральной антитеррористической комиссии), T. JTТропиной (Владивостокский Центр изучения организованной преступности), М. П. Требина (начальник кафедры философии Харьковского военного университета, Украина), А. Е. Сафонова (МИД РФ), В. Е. Петрищева (Экспертный совет Комитета Государственной Думы по безопасности, соавтор Федерального закона «О борьбе с терроризмом», член рабочей группы Совета безопасности при Президенте РФ по разработке проекта Федеральной программы усиления борьбы с терроризмом), В. А. Тишкова (директор Института этнологии и антропологии РАН), A.B. Бедрицкого (Российский институт стратегических исследований при Правительстве России) — A.B. Змеевского (директор Департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД РФ) — В. Е. Лепского (Дипломатическая академия МИД РФ) — А.Л. Лыжен-кова (Департамент по вопросам новых вызовов и угроз МИД РФ) — A.B. Федорова (Служба внешней разведки РФ) — H.H. Успенского (Совет безопасности РФ), И. В. Бочарникова (Аналитическое управление аппарата Совета Федерации).

К фундаментальным, рассматривающим экстремизм как комплексное, многофакторное явление, можно отнести исследования H.H. Афанасьева, O.A. Белькова, Д. В. Волковой, A.B. Возженкова, С. И. Грачева, В. Н. Гурбы, ЮН. Дерюгина, С. М. Ермакова, И. А. Ермакова, В. П. Емельянова, К.В. Жари-нова, А. Ш. Жвитиашвили, O.A. Журавлева^ В .И. Замковой, О. В. Зотова, З. В. Ивановского, С. И. Илларионова, Б. Ю. Кагарлицкого, E.H. Каратуевой, Б. И. Каверина, A.A. Кокошина, H.H. Кудрина, В. Б. Куликова, Л. Б. Кулеминой, Н. Б. Лебедевой, Н. Д. Литвинова, В. В. Лукова, А. П. Любимова, Г. И. Морозова, Б. В. Маркова, В. Г. Малышкина, Л. И. Медведко, Е. С. Назаровой, В.В. Никитае-ва, F.B. НовиковойМ.П. Одесского, ЮС. Оганисьян, АЛО. Пиджакова, О. И. Печерских, A.B. Павлинова, Д. В. Реута, A.B. РостокинскогоBJB. Серебрянникова, И. А. Сазонова, А. И. Соловьева, А. Б. Соловьева, А. Н. Тарасова, A.B. Третьякова, Г. Т. Тухтиевой, Д. М. Фельдмана, Е. С. Холмогорова, А. А Чертополоха, М. Н. Шматкова, С. А. Эфирова.

Одной из новых черт современных исследований становится повышенное внимание к таким проявлениям глобализации, как расширение информационных возможностей, которые дают экстремистам развивающиеся электронные коммуникационные системы. Способы использования Интернета в террористических целях обобщаются и систематизируются в работах T.JI. Тропиной, Т. А. Мешковой, И.А. Пенькова1, которые отчасти ликвидируют лакуну отечественной политической науки в изучении современных форм экстремизма в информационном обществе. В современных российских условиях самопроизвольное развитие такой интерактивной информационной системы, как Интернет, по мнению А. И. Соловьева, применительно к нашей стране помогает становлению информационного поля экстремистской деятельности2.

Работы, посвященные роли новых информационных технологий, соединяются в отечественной науке с исследованиями по феномену сапатизма, который был бы невозможен без фактора развития глобальных и независимых от государственных структур систем массовых коммуникаций, сапатизм трактуется как феномен постбиполярной международной системы, выступает.

1 Тропина, Т. Киберпреступность и кибертерроризм [Электронный ресурс] / Центр исследования компьютерной преступности. — Режим доступа: http://www.crime-research.ru/library/ Tropina. html, свободный. — Загл. с экранаПеньков, И. Кибертерроризм и борьба с ним / И. Пеньков // Власть. — 2004. — № 12. — С. 23−28- Мешкова, Т.А. Социально-политические аспекты глобальной информатизации / Т. А. Мешкова // Полис. — 2002. — № 6. — С. 24−33.

2 Соловьев, А. И. Политический дискурс медиакратий: проблемы информационной эпохи / А. И. Соловьев // Полис. — 2004. — № 2. — С. 128. локальным ответом на изменение вектора глобального развития"1. Деятельность САНО рассматривается как новое издание геваризма, эффективно адаптированное к текущей обстановке и встраивающееся в общие тренды современной активизации левого движения в рамках глобализации2.

Можно отметить более активное, по сравнению с предшествующими периодами, подключение к антитеррористическим задачам ученых психологических специализаций, методологически трактующих феномен экстремистского насилия через личностные свойства, психологическйе травмы и особенности з той или инои социокультурнои среды, влияющеи на психологию личности .

Психологическое направление понимания глубинных причин политического экстремизма весьма многогранно, охватывает как внутриличностные проблемы человека, так и его дисгармонию в отношениях с внешней социальной средой выдвигаются трактовки современного социума как крайне благоприятной сре.

4 ды для культивирования разных видов насилия и их морального оправдания).

1 Кулина, E.JI. Антиглобализм. Сделано в Мексике / E.JI. Кулина // Антиглобализм и глобальное управление: Доклады, дискуссии, справочные материалы. — М.: МГИМО (У) МИД РФ России, 2006. — С. 125. — ISBN 5−9228−0211−9.

2 Кагарлицкий, Б. Ю. Политология революции / Б. Ю. Кагарлицкий. — М.: Алгоритм, 2007. — С. 379. — ISBN 978−5-9265−0401 -6.

3 Цыцарев, C.B. Социальная психология и психопатология терроризма / C.B. Цыцарев // Психология и психопатология терроризма. Сборник статей / Под ред. проф. М. М. Решетникова. — СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2004. — С. 29. — ISBN 5−88 787 026−5.

4 Ениколопов, С. Н. Современный терроризм и агрессивное поведение / С. Н. Ениколопов // Психология и психопатология терроризма. Сборник статей / Под ред. проф. М. М. Решетникова. — СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2004. — С. 183. — ISBN 5−88 787 026−5.

Анализ текстов диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук, посвященных проблемам политического экстремизма и терроризма, защищенных в последние годы в России, в целом укладывается в рассмотренные выше общие тенденции отечественной науки. Так же можно отметить следующее:

— политический экстремизм становится предметом научного поиска представителей целого спектра социально-гуманитарных наук (политологов, философов, социологов, историков, филологов, психологов), что подтверждает выводы о системности данной научной проблемы, решаемой на междисциплинарном уровне;

— диссертанты сосредоточены в значительной степени на вопросах этнического и религиозного экстремизма, проблематика левоэкстремистских движений оказывается затронутой в меньшей степени, в количественном выражении закономерно преобладают диссертации на соискание ученой степени кандидата наук;

— доминируют работы общетеоретического характера, исследований со специализацией на том или ином конкретном экстремистском движении заметно меньше, что в полной мере относится и к сравнительно скромному объему конечных научных выводов, полученных на основе эмпирических данных с использованием методологии компаративистики.

Отмеченные факторы, по мнению автора, оставляют актуальным поле для дальнейшей исследовательской деятельности, для сравнительных работ по леворадикальным течениям политического экстремизма, что не умаляет весомого вклада исследователей-диссертантов в таких научных областях, как общетеоретическая оценка феномена экстремизма, этносепаратизма, национализма, религиозного радикализма: C.B. Азева, В. Ф. Антипенко, Ю. А. Акунина, Г. А. Антонов, P.A. Амирокова, В. А. Бурковская, С. И. Грачев, E.H. Гречкина,.

C.B. Дашкова, С. У. Дикаев, И. А. Дяченко, В. Ф. Ершов, Е. В. Ефанова, О. В. Зубова, В. В. Кафтан, Т. С. Козодой, С. И. Краснов, М. А. Комарова, М. Е. Косякова, Е. В. Круглов, B.C. Ковалев, М. И. Лабунец, Е. В. Лукасевич, И. Д. Лопатин, М. В. Лебедев, А. И. Муминов, Е. С. Назарова, Д. Е. Некрасов, A.M. Оразалиев, К. Г. Петрованов, Н. В. Прокофьев, С. Н. Поминов, P.A. Романов, O.A. Русанова, A.B. Ростокинский, P.A. Романов, C.B. Рожков, A.B. Сериков, Т. А. Скворцова, П. П. Скороход, Х.И. Сорочинская-Дупате, М. П. Телякавов, А. Г. Хлебушкин, С. Н. Фридинский, H.A. Чичулин, А. К. Шарапов.

Зарубежные исследования проблемы левого экстремизма весьма обширны, с конца 60-х годов XX века данный феномен становится предметом комплексного изучения и дискуссий1. Левый экстремизм и взаимосвязанная с ним в понимании западных исследователей проблема партизанских войн в странах «третьего мира» в 70-х — 80-х годах XX века оказываются в центре научного внимания, например, В. Хальвега, Ф. Р. Аллемана, Г. Бодена, А. Леглера, Р. То-фовена, Х.-И. Мюллер-Борхерта, И. Фетчера, Г. Ромосера2. Как доказывали в.

1 Glaser, H. Die Diskussion uber den Terrorismus. Ein Dossier / H. Glaser // Aus Politik und Zeitgeschichte. Die Beilade zur Wochenzeitung Das Parlament. — B. 25. — 1978. — S. 2−47.

Haiweg, W. Theoretische Grundlagen der modernen Guerilla und des Terrorismus / W. Haiweg // Politik durch Gewalt. Guerilla und Terrorismus heute. — Bonn: by Wehr und Wissen Verlagsgesellschaft mbH, 1976. — S. 13−32. — ISBN 3−8003−0242−0- Alleman, F.-R. Stadtguerilla in Lateinamerika — Modell fur Europas Extremisten / F.-R. Alleman // Politik durch Gewalt. Guerilla und Terrorismus heute. — Bonn: by Wehr und Wissen Verlagsgesellschaft mbH, 1976. — S. 51−69. — ISBN 3−80 030 242−0- Boeden, G. Entwicklung und Erscheinungsformen des Terrorismus — national und international / G. Boeden // Der Weg in die Gewalt. Geistige und gesellschaftliche Ursachen des Terrorismus und seine Folgen. — Munchen — Wien: Gunter Olzog Verlag, 1978. — S. 23−36. — ISBN 3−78 927 129−2- Legier, A. Guerilla contra moderne mechanisierte Armee — Erfarungen aus Indochina und Sudostasien / A. Legier // Politik durch Gewalt. Guerilla und Terrorismus heute. — Bonn: by Wehr своем исследовании У. Бакес и Э. Йессе, в западном демократическом обществе экстремизм имеет слабую базу, но умело использует объективные недостатки демократии, например, коррупцию и злоупотребление служебным положением в личных целях со стороны высших государственных чиновников1.

Однако политические реалии конца XX — начала XXI веков, связанные с падением биполярной международной системы, снятием исторического противостояния социалистических режимов и западных демократий, актуализировали потребность изучения левого экстремизма вне аспекта международной политической конъюнктуры (когда ответственность за его возникновение и развитие было выгодно безоговорочно возлагать на лагерь политических противников), как самостоятельный феномен с уникальными причинами возникновения, особенностями эволюции, определенной исторической перспективой шли обреченностью. Акцент в новых работах смещается к стремлению проанализировать и понять идейные мотивы индивидов, ступивших на путь левоэкстремиund Wissen Verlagsgesellschaft mbH, 1976. — S. 33−51. — ISBN 3−8003−0242−0- Tophoven, R. Palastinensische Kommandos — israelische Abwer. Aspekte des Guerillakrieges und der Konterguerilla in Nahost / R. Tophoven H Politik durch Gewalt. Guerilla und Terrorismus heute. — Bonn: by Wehr und Wissen Verlagsgesellschaft mbH, 1976. — S. 69−106. — ISBN 3−8003−0242−0- Muller-Borchert, H. Guerilla in der Bundesrepublik? / H. Muller-Borchert II Politik durch Gewalt. Guerilla und Terrorismus heute. — Bonn: by Wehr und Wissen Verlagsgesellschaft mbH, 1976. — S. 127−145. — ISBN 3−8003−0242−0- Fetscher, I. Analysen 2x1m Terrorismus. Band 1. Ideologien und Strategien / I. Fetscher, G. Rohmoser. — Opladen: Westdeutscher Verlag, 1981. — 346 S. — ISBN 3−531−11 569−3.

1 Backes, U. Politischer Extremismus in der Bundesrepublik Deutschland / U. Backes, E. Jesse. -Bonn: Bundeszentrale fur politische Bildung, 1996. — S. 109−206. — ISBN 3−89 331−260−9- Backes, U. Totalitarismus — Extremismus — Terrorismus. Ein Literaturfuhrer und Wegweiser im Lichte deutscher Erfahrung / U. Backes, E. Jesse. — Opladen: Leske & Budlich Verlag, 1985. — S. 83−310. -ISBN 3−8100−0437−5. стской деятельности, чья личностная трагедия развернулась на фоне острейшей кризисной социально-экономической и политической ситуации, разумеется, не одобряя и не оправдывая их деятельность. В этой связи, пример, заслуживает внимания работа немецкого исследователя Г. Кенена1 по проблемам европейского ультралевого терроризма второй половины XX века.

Французская научная аналитика, весьма обширная, глубокая и традиционно опирающаяся на философское наследие, в некоторой степени выделяется наличием заметного компонента левого концептуального спектра, далеко не однозначным, в ряде случаев и острым критическим взглядом на борьбу США с современным мировым терроризмом — это работы А. Бадью, А. Бросса, С. Ва-ниш, Ж. Рансьера, М. Сюриа2.

Исследования американских политологов в области изучения экстремизма с середины XX века отличались глобальностью, стремлением осмыслить предмет исследования как таковой и найти универсальный вариант его общей нейтрализации. Состояние современной американской политологии по отношению к проблеме активизации экстремистских организаций отражают исследования А. Дершовица, Ф. Хаймана, У. Р. Мида, Хоффмана3. Характерными.

1 Кенен, Г. Веспер, Энслин, Баадер: немецкий терроризм: начала спектакля / Г. Кенен. — Екатеринбург, Ульта. Культура, 2004. — 480 с. — ISBN 5−9681−0014−1.

Мир в войне: победители и побежденные. 11 сентября 2001 глазами французских интеллектуалов. — М.: Фонд «Прагматика культуры», 2003.-204 с. — ISBN 5−7333−0232−2.

Дершовиц, А. Почему терроризм действует / А. Дершовиц. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005. — 256 с. — ISBN 5−8243−0670−2- Heymann, P.B. Terrorism, Freedom, and Security: Winning Without War / P.B. Heymann. — Cambridge, Massachusetts: The MIT Press, 2003. — P. 32−198 p. — ISBN: 0−2620−8327−2- Мид, У. Р. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска / У. Р. Мид. Пер. с англ. А. Георгиева, М. Наявляются работы У. Лакера1, эволюция взглядов которого 70-х годов XX века до наших дней отражает специфику изменения международной политической обстановки к началу XXI века в ее влиянии на террористические движения: нарастание угрозы овладения террористами оружием массового поражения, приход на смену крупным и сложно организованным движениям мелких террористических групп, кризис как леворадикальной, так и праворадикальной идеологий на фоне нарастающей политизации ислама.

Феномен сапатизма, обозначившийся в середине 90-х годов XX века, не мог остаться незамеченным для зарубежных специалистов по политическому экстремизму, конфликтологов и социологов. Примером является исследование, выполненное авторским коллективом корпорации РЭНД — Д. Ронфелдом, Д. Арквиллой, Г. Фуллер, М. Фуллер. Научный анализ посвящен первым годам сапатистского движения (1994 — 1996 годы) и выполнен в спектре теории социзаровой. — М.: Прогресс-Традиция, 2006. — С. 157. — ISBN 5−89 826−269−5- Хоффман, Б. Терроризм — взгляд изнутри. Inside terrorism / Б. Хоффман. — М.: Ультра. Культура, 2003. — С. 54−63. -ISBN 5−98 042−025−8.

1 Laqueur, W. Zwolf Thesen uber die Guerilla / W. Laqueur // Politik durch Gewalt. Guerilla und Terrorismus heute. — Bonn: by Wehr und Wissen Verlagsgesellschaft mbH, 1976. — S. 157−173. -ISBN 3−8003−0242−0- Laqueur, W. No End To War: Terrorism in the Twenty-First Century / W. Laqueur. — New York: Continuum, 2003. — 288 p. — ISBN 826 414 354- Laqueur, W. Voices of Terror: Manifestos, Writings, and Manuals of AI Qaeda, Hamas, and Other Terrorists From Around the World and Throughout the Ages / W. Laqueur. — New York: Reed Press, 2004. — 520 p. — ISBN 1 594 290 350- Laqueur, W. The Terrorism Reader: The Essential Source Book on Political Violence Both Past and Present / W. Laqueur, Y. Alexander. — New York: PlumeRevised edition, — 1987. -416 p. — ISBN 452 008 433- Laqueur, W. The age of terrorism / W. Laqueur. — London: Weidenfeld A. Nicolson, 1987. — 385 p. — ISBN 0−297−79 115-X. альных сетей1. Отмечая сапатизм как первый в истории «постмодерна» мятеж, наделенный признаками «сетевой структуры», эксперты РЭНД сформулировали предположение, что этот опыт в ближайшем будущем будет взят на вооружение протестными движениями в других регионах мира2. Особенностью сапа-тистов стал фактор эффективного использования систем глобальных электронных коммуникаций, неподконтрольных государственным структурам, в часто ности, Интернета, что так же привлекло внимание зарубежных ученых .

Современная западная политология интенсивно изучает проблемы активизации экстремистских движений применительно к информационной (постиндустриальной) фазе развития цивилизации, закономерно перенося акцент основных угроз на информационную и коммуникативную сферы западных сообществ как наиболее уязвимых сегментов для потенциального разрушительного воздействия со стороны экстремистов, со всей остротой обозначается проблема терминологического определения политического экстремизма, указывается повышение «живучести» как террористических группировок, так и увеличение масштабов последствий их операций4.

1 The Zapatista «Social Netwar» in Mexico / D. Ronfeldt [et al.]. — Santa Monica / Cal: RAND Corporation, 1998. — 181 p. — ISBN 0−8330−2656−9.

2Ibid.-P. 113.

3 Cleaver, H.M. (jr.) The Zapatista effect. The internet and the rise of an alternative political fabric / H.M. Cleaver//Journal of International Affairs. — 1998. — Vol. 51. — № 2. — P. 621−640.

4 Martin, G. Understanding Terrorism: Challenges, Perspectives, and Issues / G. Martin.- Thousand Oaks etc.: SAGE, 2003. — 413 p. — ISBN 0−76 192 616-ХМеждународный терроризм и право: Реферативный сборник / Отв. ред. Ю. С. Пивоваров. — М.: РАН ИНИОН, Центр социальных научно-информационных исследований, 2002. — 147 с.

В завершение оценки степени разработанности темы в научных трудах отечественных и зарубежных ученых автор диссертации считает необходимым отметить, что политический экстремизм как динамическая система постоянно выдвигает новые проблемы, ставит перед исследователями очередной круг вопросов, которые предстоит решать. К вопросам подобного рода относится выявление взаимосвязи экстремистских движений прошлого и современности, выявление и анализ новых тенденций в стратегии и тактике экстремистских движений, влияние на них процессов глобализации, новых информационных технологий.

Объектом исследования является левый экстремизм как политический феномен второй половины XX — начала XXI веков.

Предмет исследования составляют генезис, стратегия и тактика наиболее характерных из представителей левоэкстремистских движений рассматриваемого периода: западногерманской «Фракции Красной Армии» (РАФ)1 и мексиканской «Сапатистской армии национального освобождения» (САНО)" .

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении причин возникновения левоэкстремистских движений на протяжении второй половины XX — начала XXI веков, своеобразия эволюции их стратегии и тактики.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

— сформулировать содержательное определение левого экстремизма;

— разработать авторскую классификацию форм проявления левого экстремизма;

1 Нем.: «Rote Armee Fraktion» — RAF. Исп.: Ejercito Zapatista de Liberacion Nacional — EZLN.

— оценить и проанализировать значение вооруженного политического насилия в стратегии и тактике левого экстремизма на протяжении второй половины XX — начала XXI веков;

— установить своеобразие генезиса левого экстремизма в индустриальном обществе на примере РАФ и своеобразие генезиса левого экстремизма в реалиях глобализирующегося мира на примере САНО;

— провести научный анализ информационного обеспечения деятельности классического левоэкстремистского движения на примере РАФ и альтернативного на примере САНО;

— провести сравнительный анализ стратегии и тактики РАФ и САНО в их эволюционном развитии;

— выявить новые черты и свойства информационного обеспечения деятельности левоэкстремистского движения на современном этапе;

— выявить изменения в стратегии и тактике современного левого экстремизма;

— на основе полученных данных представить оценку угрозы развития левого экстремизма в современной России и предложить общие принципы противодействия данной угрозе.

Теоретическая и методологическая основа диссертации определяется критериями соответствия цели и задач исследования системе научных принципов, используемых автором при анализе особенностей левоэкстремистских движений. Общей теоретической базой исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области теории научного познания в сферах политологии, философии, новейшей истории1, а так же специалистов в области изучения политического экстремизма, рассмотренные выше. Диссертационное.

1 Кун, Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. КунСост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство ACT», 2002. — 608 с. — ISBN 5−17−10 707−2- Ахиезер, A.C. Социокультурное прогнозирование России на макрои микроуровнях / A.C. Ахиезер // Полис. — 1994. — №.

6. — С. 16−31- Барзилов, С. И. Социальные и идейные основания современной российской политологической методологии / С. И. Барзилов, А. Г. Чернышев // Политическая Россия: предмет и методы изучения. Материалы международной интернет-конференции, проходившей 20.03−14.05.2001 на информационно-образовательном портале www.auditorium.ru / Под общей редакцией М. В. Ильина. — М.: Московский общественный научный фонд, 2001. — С. 2633. — ISBN 5−89 554−093−7- Шлик, М. О фундаменте познания / М. Шлик // Аналитическая философия: Избранные тексты. — М.: Издательство МГУ, 1993. — С. 28−32. — ISBN 5−211−2 147−9- Дэвидсон, Д. Об идее концептуальной схемы / Д. Дэвидсон // Аналитическая философия: Избранные тексты. — М.: Издательство МГУ, 1993. — С. 144−158. — ISBN 5−211−2 147−9- Дегтярев, A.A. Методы политологических исследований / A.A. Дегтярев / Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. — М.: Московский общественный научный фондООО «Издательский центр научных и учебных программ», 2000. — С. 568−580. — ISBN 5−89 554−164-ХДегтярев, A.A. Политический анализ как прикладная дисциплина: предметное поле и направления развития / A.A. Дегтярев // Полис. — 2004. — № 1. С. 154−168- Иноземцев, B.JI. История и методологические основы постиндустриальной теории [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.antiglobal.kiev.ua/index.php?do=show OnePublication &id=14§ ion=2, свободный". — Загл. с экранаТоффлер Э. Шок будущего / Э. Тоффлер. — М.: ООО «Издательство ACT», 2002. — 557 с. — ISBN 5−17−10 706−4- Тоффлер, Э. Третья волна / Э. Тоффлер. — М.: ООО «Издательство ACT», 2002. — 776 с. — ISBN 5−17−11 050−5- Тоффлер, Э. Метаморфозы власти. Знание, богатство и сила на пороге XXI века / Э. Тоффлер. -М.: ООО «Издательство ACT», 2004. — 669 с. — ISBN 5−17−4 183−7- Тоффлер, Э. Война и антивойна: Что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века / Э. Тоффлер, X. Тоффлер. — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 412 с. — ISBN 5−17−2 846−2. исследование выполнено в соответствии с общенаучными принципами историзма, объективности, диалектичности, системности. '.

При рассмотрении форм политического экстремизма, их влияния на стабильность политической системы демократического общества и ее подсистем, используются принципы структурно-функционального анализа (Т. Парсонс,.

I А.

Р. Мертон), а так же системный метод (Д. Истон), адаптированный современо ными российскими политологами (О.Ф. Шабров, И.В. Юрченко) к изучению проблем политического экстремизма. Во взаимосвязи с общенаучными методами используется инструментарий политической компаративистики (Д. Сар-тори, М. В. Ильин, О.Ю. Малинова)4, направленный на сравнительный анализ.

1 Парсонс, Т. Система современных обществ / Т. Парсонс. — М.: Аспект Пресс, 1997. — 270 с. -ISBN 5−7567−0200−8- Мертон, Р. Социальная теория и социальная структура / Р. Мертон. — М.: Издательство ACT, Хранитель, 2006. — 873 с. — ISBN 5−17−29 089−6.

2 Истон, Д. Категории системного анализа политики / Д. Истон // Политология / Сост.: М. А. Василик, М. С. Вершинин. — М.: Гардарики, 2000. — С. 319−331. — ISBN 5−8297−0016−6.

Шабров, О. Ф. Системный подход и компьютерное моделирование в политологическом исследовании / О. Ф. Шабров // Общественные науки и современность. — 1996. — № 2. — С. 100 110- Юрченко, И.В. Теоретико-методологическая база политологического исследования проблем безопасности в полиэтническом социуме / И.В. Юрченко' // Вестник Южного научного центра РАН. — 2009. — Том 5. — № 3. — С. 22−28.

4 Ильин, М. В. Сравнительная политология: научная компаративистика в системе политического знания / М. В. Ильин // Полис. — 2001. — № 4. — С. 162−175- Малинова, О. Ю. Идеи как независимые переменные в политических исследованиях: в поисках адекватной методологии / О. Ю. Малинова // Полис. — 2010. — № 3. — С. 90−99- Сартори, Д. Искажение концептов в сравнительной политологии / Д. Сартори // Полис. — 2003. — № 3. — С. 152−160- Сартори, Д. Искажение концептов в сравнительной политологии / Д. Сартори // Полис. — 2003. — № 4. — С. 6777- Сартори, Д. Искажение концептов в сравнительной политологии / Д. Сартори // Полис. -2003.-№ 5.-С. 65−75. моделей левоэкстремистских движений. Для выявления основных изменений, произошедших в левом экстремизме в обозначенных в исследовании хронологических рамках применяется кросс-темпоральный анализ (Т.Н.Митрохина)1, ориентированный на выявление расхождений в сопоставляемых критериях изучаемых объектов в целях проверки рабочей гипотезы, метод кейс-стади (Л.В. Сморгунов), оптимально подходящий для анализа феноменов, составляющих предмет исследования. Поскольку политический экстремизм как хро-нополитический феномен и деятельность РАФ и САНО в частности, не могут быть рассмотрены вне исторического контекста, без учета взаимовлияния ключевых социальных, экономических, политических тенденций развития, используется сравнительно-исторический метод4 как важнейший элемент комплексного анализа заявленного в диссертации предмета исследованиям В качестве.

1 Митрохина, Т. Н. Сравнение как средство развития политической теории / Т. Н. Митрохина // Полис. — 2004. — № 3. — С. 171.

Сморгунов, Л. В. Сравнительная политология: теория и методология измерения демократии / Л. В. Сморгунов. — СПб: Изд-во С.-Пет. ун-та, 1999. — 374 с. — ISBN 5−288−2 274−7- Сморгунов, Л. В. Сравнительная политология в поисках новых методологических ориентации: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? / Л. В. Сморгунов // Полис. — 2009. — № 1. — С. 118−129.

3 Ильин, М. В. Феномен политического времени / М. В. Ильин // Полис. — 2005. — № 3. — С. 520- Чихарев, И. А. Хронополитика: развитие исследовательской парадигмы / И. А. Чихарев // Полис. — 2005. — № 3. — С. 21−33.

4 Лебедева, М. М. Сравнительная политология, мировая политика, международные отношения: развитие предметных областей / М. М. Лебедева // Полис. — 1999. — № 4. — С. 131- Богату-ров, А. Д. Очерки теории и политического анализа международных отношений / А.Д. Богату-ров, H.A. Косолапов, М. А. Хрусталев. — М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002. — С. 8−31. — ISBN 5−9019−8102−2. объектов компаративного анализа отобраны левоэкстремистские движения: РАФ и САНО, в качестве сравниваемых критериев отобраны условия возникновения (генезис) данных движений, их стратегия и тактика, особенности информационного обеспечения деятельности.

Подобный выбор эмпирического материала с методологической точки зрения оправдан рядом факторов. Во-первых, масштабы левоэкстремистского движения в ФРГ 60-х — 70-х годов XX века позволяют обозначить его как классический путь эволюции политического экстремизма для развитых демократических стран, основные левоэкстремистские группировки в ФРГ завершили полный функциональный цикл — от зарождения до прекращения деятельности, что позволяет наиболее наглядно и целостно изучать данный феномен. Во-вторых, антиглобалистский характер движения САНО, ставшего,-не только мексиканским феноменом, но и символом всего леворадикального протестного движения, интенсивное использование информационных технологий, сам факт выживаемости данного движения, все это позволяют рассматривать САНО как наиболее корректный объект сравнительного изучения.

В диссертационной работе использовались характерные для компаративных исследований принципы морфологического (при изучении структуры ле-воэкстремистских группировок) и субстанционального (при изучении политических задач и специфики информационного обеспечения деятельности лево-экстремистских группировок) типов сравнения1, приемы работы с научной информацией при логических умозаключениях: анализ и синтез, дедукция и индукция, классификация.

1 Ильин, М. В. Основные методологические проблемы сравнительной политологии / М. В. Ильин // Полис. — 2001. — № 6. — С. 144.

Автор диссертационного исследования полагает, что комплексное сочетание обозначенных выше научных методов позволяет раскрыть предмет и объект исследования, решить поставленные задачи, .сформулировать обоснованные выводы как результат проведенной работы.

Эмпирическая база исследования. Разделы диссертационного исследования, посвященные изучению левого экстремизма в индустриальном обществе второй половины XX века, базируются на документах и данных по левоэкстре-мистским движениям Федеративной Республики Германии как наиболее характерному полю проявления рассматриваемого феномена. Перечисленные ниже документы составили корпус эмпирических данных в виде текстов, подвергнутых диссертантом научному анализу: во-первых, общие программные и исторически значимые документы левоэкстремистских группировок: «Концепция городской герильи"1, «Красная Армия создается"2, «Служить народу — город5 екая герилья и классовая борьба», «Партизанская война, сопротивление и антиимпериалистический фронт — май 1982"а, «Заявление РАФ о завершении.

1 The concept of the urban guerrilla // The terrorism reader. A historical anthology. — London: Wildwood House, 1979. — P. 176−179. — ISBN 0−19−502 510−5.

2 Die Rote Armee aufbauen // Die Baader — Meinhof — Gruppe. — Berlin — New York: Verlag Walter de Gruyter, 1973. — S. 83−86.

3 Dem Volk dienen — Stadtguerilla und Klassenkampf // Die Baader — Meinhof — Gruppe (zusammengestellt von Reinhard Rauball). — Berlin — New York: Verlag Walter de Gruyter, 1973. — S. 119 160.

4 Guerilla, Widerstand und antiimperialistische Front — Mai 1982 [Электронный ресурс] / Rafin-fo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/ archiv/raf/raf-5−82.php, свободный. — Загл. с экрана. г.

26 городской герилъи — март 1998"1- во-вторых, статьи и интервью ведущих идеологов наиболее агрессивного крыла западногерманского левого экстремизма У. Майнхоф и X. Малера {"Попечительство — забота о ком?", «Разуме.

2 2 ется, надо было стрелять", «Чахотка, озноб, нагноение», «Революционное левачество криминально», «Проект революции Хорста Малера»)4, помимо > указанных публикаций времен террористической деятельности, используется изданная на русском языке подборка политико-публицистических статей У. Майнхоф «дотеррористического» периода5- в-третьих, в работе использованы избранные, наиболее показательные тексты из числа ультимативных требований боевиков, обнародованные ими при проведении локальных террористи-] ческих акций и лишь частично несущих в себе программно-политическую нагрузку («Обращение коммандо Зигфрида Хаузнера от 6 сентября 1977 года"6] I.

1 RAF-Auflosungserklarung — Marz 1998 [Электронный ресурс] / Rafinfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/archiv/raf/raf-20−4-98.php, свободный. — Загл. с экрана.

2 Meinhof, U. «Bambule». Fursorge — Sorge fur wen? / U. Meinhof // Die Baader — Meinhof — Gruppe (zusammengestellt von Reinhard Rauball). — Berlin — New York: Verlag Walter de Gruyter, 1973.

— S. 86−92- Meinhof, U. Naturlich kann geschossen werden / U. Meinhof // Spiegel. — 1970. — № 25.

— S. 74−75.

3 Mahler, H. Schwindsucht, Schuttelfrost, Eiterbeulen / H. Mahler // Spiegel. — 1972. — № 8. — S. 5460;

4 Mahler, H. Die Revolutionare Linke ist kriminell / H. Mahler // Spiegel. — 1972. — № 5. — S. 30−31- Ржезач, Т. Смерть на улицах / Т. Ржезач. — М.: Прогресс, 1982. — С. 256.

5 Майнхоф, У. От протеста — к сопротивлению. Из литературного наследия городской партизанки / У. Майнхофпер. с нем. А. Н. Подцубного. — М.: «Гилея», 2004. — 192 с. — ISBN 587 987−030−8.

6 Ржезач, Т. Смерть на улицах / Т. Ржезач. — М.: Прогресс, 1982. — С. 209−210.

Заявление по поводу стокгольмской операции"х «Заявление коммандо „15 июля“ по поводу взрыва бомбы в Штаб-квартире армии США в Гейделъберге от 25 мая 1972» — «Заявление коммандо «2 июня» по поводу взрыва издательства Шпрингера в Гамбурге от 20 мая 1972"3- «Заявление коммандо «Андреас Баа-дер» по поводу покушения на верховного командующего силами НАТО генерала АлександраХейга от 25 июня 1979"А «Заявление коммандо «Гудрун Энслин» по поводу нападения на генерала армии США Фредерика Крозена от 15 сентября 1981"5- «Заявление коммандо «Ингрид Шуберт» по поводу покушения на Герольда фон Браумюля от 10 октября 1986"6- «Заявление коммандо «Ян Распе» .

1 Der Weg in die Gewalt. Geistige und gesellschaftliche Ursachen des Terrorismus und seine Foli gen. — Munchen — Wien: Gunter Olzog Verlag, 1978. — S. 30−31. — ISBN 3−7892−7129−2.

Bombenanschlag auf das Hauptquartier der US-Army in Europa in Heidelberg. Erklarung vom 25. Mai 1972 [Электронный ресурс] / Rafinfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/archiv/raf/raf-25−5-72.php, свободный. — Загл. с экрана.

Sprengstoffanschlag auf das Springer-Hochhaus in Hamburg. Erklarung vom 20. Mai 1972 [Электронный ресурс] / Rafinfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/archiv/raf7raf-20−5-72-b.php, свободный. — Загл. с экрана.

4 Sprengstoffanschlag auf den Oberbefehlshaber der NATO General Alexander Haig. Erklarung vom 25. Juni 1979 [Электронный ресурс] / Rafmfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/archiv/raf/raf-25−6-79.php, свободный. — Загл. с экрана.

5 Anschlag auf den Oberkommandierenden der US-Armee General Kroesen in Heidelberg. Erklarung vom 15. September 1981 [Электронный ресурс] / Rafinfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/archiv/raf/raf-15−9-81.php, свободный. -Загл. с экрана.

6 Anschlag auf Gerold von Braumnuhl. Erklarung vorn 10. Oktober 1986 [Электронный ресурс] / Rafinfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafmfo.de/ archiv/raf/raf-10−10−86.php, свободный. — Загл. с экрана. по поводу взрыва в учебном центре НАТО в Обераммергау от 20 декабря 1984А)1) — в-четвертых, отдельные письма и тайные записки лидеров террористических группировок: {письма Андреаса Баадера от 24 января 1972 г. и 1 июня 1972 г. 2, в которых он разъясняет цели деятельности RAFтекст магнитофонной записи высказываний Ульрики Майнхоф от 30 мая 1972 г. — тайная записка Гудрун Энслин из тюрьмы своим сообщникам4) — в-пятых, используются некоторые опубликованные следственные материалы и обвинительные акты против террористов {"Решение земельного суда Франкфурта от 31 октября 1968 года — 4Ks 1/68″ и приложения к нему)5- в-шестых, воспоминания и размышления бывших боевиков (Б. Хогефельд, К.-Х. Дельво, К. Фолькертс, JL Тауфер), которые, находясь в тюремном заключении, после объявления РАФ о прекращении вооруженной борьбы попытались осмыслить свою террористическую деятельность6- в-седьмых, при разработке ядра своей идеологии, информаци.

1 Sprengstoffanschlag auf die NATO-Shape-School in Oberammergau. Erklarung vom 20. Dezember 1984 [Электронный ресурс] / Rafinfo.de. Die Webressource zur Roten Armee Fraktion. — Режим доступа: http://www.rafinfo.de/archiv/raf/raf-20−12−84.php, свободный. — Загл. с экрана.

2 Die Baader — Meinhof — Gruppe (zusammengestellt von Reinhard Rauball). — Berlin — New York: Verlag Walter de Gruyter, 1973. — S. 46.

3 Ibid. — S. 255.

4 Ibid. — S. 257.

5 Urteil des Landsgerichtes Frankfurt («Brandstifterurteil») // Die Baader — Meinhof — Gruppe (zusammengestellt von Reinhard Rauball). — Berlin — New York: Verlag Walter de Gruyter, 1973. — S. 167.

6 Хогефельд, Б. К истории РАФ [Электронный ресурс] / Иностранная литература. — 1996. — № 11. — Режим доступа: http://magazines.russ.ru/inostran/1996/ll/chogefel.html, свободный. — Загл. с экранаОни хотят нас сломить. Беседа с политзаключенными — бойцами Роте Армее онного обеспечения форм практической борьбы, левые экстремисты западноевропейских стран в качестве первоисточников использовали работы известных теоретиков революционной войны из «третьего мира» — данные публикации так же включены в круг анализируемых источников1.

При обращении к современным доктринам левого экстремизма автор диссертационного исследования использовал программные заявления и концептуальные работы лидера САНО — одного из теоретиков современного антиглобализма, известного как «субкоманданте Маркое» (Рафаэль Себастьян Гильен Висенте — по официальной версии мексиканских властей). Так же в ра.

Фракцион (РАФ). «Конкрет», 1992 [Электронный ресурс] / Страница Александра Тарасова. -Режим доступа: http://saint-juste.narod.ru/konkret.htm, свободный. — Загл. с экрана.

1 Цзе-дун, М. Стратегические вопросы революционной войны в Китае / М. Цзе-дун // Избранные произведения. — М.: Политиздат, 1952. Т.1. — С. 307−411- Цзе-дун, М. Вопросы стратегии партизанской войны против японских захватчиков / М. Цзе-дун // Избранные произведения. — М.: 1953. Т.2. — С. 132−185- Гевара, (Че) Э. Эпизоды революционной войны / Э. (Че) Гевара. — М.: ACT, 2005. — 571 с. — ISBN 5−17−29 024−1- Зиап, В. Н. Основной опыт нашей партии по руководству вооруженной революционной борьбой / В. Н. Зиап. — Вьетнам: Ханой, 1962. — 40 е.- Зиап, В. Н. Мы опять победим / В. Н. Зиап. — Вьетнам: Ханой, 1965. — 44 е.- Зиап, В. Н. Народ Южного Вьетнама победит / В. Н. Зиап. — Вьетнам: Ханой, 1966. — 44 е.- Marig-hela, С. Handbuch des Stadtguerillero / С. Marighela // Zerschlagt die Wohstandsinseln der Dritten Weg / Alves, Detrez, Marighela. — Reinbek b. Hamburg: ROWOHLT Verlag, 1971. — S. 40−70. -ISBN 3−499−11 453−4. о.

Маркое. Четвертая мировая война (сборник работ субкоманданте Маркоса) / Маркоепер. с исп. и составит. Олег Ясинский. — Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. — 695 с. — ISBN: 59 681−0029-Х. Помимо работ, объединенных в данный сборник (самая полная подборка сочинений субкоманданте Маркоса на русском языке), также использовались обширные текстовые, графические и видеоматериалы, сосредоточенные в Интернете: Русская страница субкоманданте Маркоса и Сапатистской армии национального освобождения (САНО), Мекботе использовались программные документы, манифесты и постановления руководства одного из сохранивших боеспособность леворадикального вооруженного партизанского движения Колумбии «Революционные вооруженные силы Колумбии — Армия народа» (РВСК-АН)1, никарагуанского «Сандинист-ского фронта национального освобождения» (СФНО) как примера успешной герильи 70-х годов XX века.

Идеологическое концептуальное наследие «новых левых» в дальнейшем его развитии представлено для научного анализа рядом работ теоретиков данного направления, к которым можно отнести одного из организаторов итальянских леворадикальных террористических группировок А. Негри, теоретика современного «ситуационизма» К. Нэбба, следующих протестных мыслителей: П. Уилсон (Хаким-Бей), А. Горц, Р. Ванейгем, А. Калинникос, X. Ньютон. Иссика [Электронный ресус] / - Режим доступа: http://russianche.narod.ru/ marcos/foto.html, свободный. — Загл. с экранаE-Z-L-N. Este sitio web publica contenido relacionado con la Sexta Declaracion de la Selva acandona del Ejercito Zapatista de Liberacion Nacional [Электронный ресурс] / Электронный журнал Комиссии САНО по Шестой Декларации Лакандонской сельвы.

— Режим доступа: http://www.ezln.org.mx/index.html, свободный. — Загл. с экрана.

1 FARC-EP. Революционная Колумбия. История партизанского движения. — М.: «Гилея», 2003. — 222 с. — ISBN 5−87 987−027−8.

Негри, Т. Наступает ли кончина государства-нации. «Империя» как высшая стадия империализма / Т. Негри // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 2.: Флирт с анархизмом. Левые радикалы. — М.: Улътра. Культура, 2003. — С. 315−320.

— ISBN 5−98 042−006−1- Хардт, М. Империя / М. Хардт, А. Негри. — М.: Праксис, 2004. — 440 с. -ISBN 5−901 574−40−0- Нэбб, К. Радость революции / К. Нэббпер. с англ. Э. Т. Саттарова. — М.:

Едиториал УРСС, 2003. — 144 с. — ISBN 5−354−334−2- Хаким-Бей. Миллениум / Хаким-Бей //.

Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 1: Без государства. Анархисты. — М.: Ультра. Культура, 2003. — С. 331−339. — ISBN 5−98 042−05−03- Хакимпользовались каталоги и сборники, систематизирующие основные террористические акции за последние десятилетия1.

Большинство из перечисленных источников использовалось автором диссертации в традиционной текстовой форме, часть документов, расположен.

Бей. Устойчивые временные автономные зоны / Хаким-Бей // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 1: Без государства. Анархисты. — М.: Ульт-ра.Культура, 2003. — С. 339−346. — ISBN 5−98 042−05−03- Горц, А. Экология и свобода / А. Горд // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В2-х т. Т. 2.: Флирт с анархизмом. Левые радикалы. — М.: Ультра. Культура, 2003. — С. 193−228. — ISBN 5−98 042−0061- Ванейгем, Р. Революция повседневности / Р. Ванейгем // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 1: Без государства. Анархисты. — М.: Ульт-ра.Культура, 2003. — С. 99−130. — ISBN 5−98 042−05−03- Ванейгем, Р. Прописные истины: часть первая / Р. Ванейгем // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 1: Без государства. Анархисты. — М.: Ультра. Культура, 2003. — С. 131−148. — ISBN 598 042−05−03- Ванейгем, Р. Прописные истины: часть вторая / Р. Ванейгем // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 1: Без государства. Анархисты. — М.: Ультра. Культура, 2003. — С. 149−172. — ISBN 5−98 042−05−03- Каллиникос, А. Антикапиталистический манифест / А. Каллиникос. — М.: Праксис, 2005. — 192 с. — ISBN 5−90 157 442−7- Ньютон, X. О движении в защиту мира / X. Ньютон // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 2.: Флирт с анархизмом. Левые радикалы. -М.: Ультра. Культура, 2003. — С. 85−88. — ISBN 5−98 042−006−1- Ньютон, X. Отрывки из книги «Революционное самоубийство» / X. Ньютон // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. Т. 2.: Флирт с анархизмом. Левые радикалы. — М.: Ульт-ра.Культура, 2003. — С. 93−113. — ISBN 5−98 042−006−1.

1 Напр.: Mickolus, E.F. Terrorism, 2002;2004: A Chronology. Volume 1 / E.F. Mickolus, S.L. Simmons. — Westport, Connecticut: Praeger Security International Multi-volume, 2006. — 260 p.- Mickolus, E.F. Terrorism, 2002;2004: A Chronology. Volume 2 / E.F. Mickolus, S.L. Simmons. — Westport, Connecticut: Praeger Security International Multi-volume, 2006. — 200 p. ных на специализированных ресурсах в Интернете, анализировалась в электронной версии.

При подготовке работы в качестве источников эмпирических данных использовались сетевые ресурсы Интернета: мониторинг российского информационного пространства на предмет проявления экстремизма, национализма и ксенофобии информационно-аналитического центра «СОВА"1- материалы Всемирного Антикриминального и Антитеррористического форума — информационные и экспертные ресурсы сервера Федеральной службы безопасности РФ3.

В диссертации использованы предварительные результаты исследований, полученных в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009;2013 годы в рамках мероприятия 1.1. «Проведение научных исследований коллективами научно-образовательных центров в области юридических и политических наук», а так же в рамках мероприятия 1.2.1 «Проведение научных исследований научными группами под руководством докторов наук».

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что работа представляет собой первое в отечественной политологии сравни.

1 СОВА. Информационно-аналитический центр [Электронный'ресурс] / СОВА. Информационно-аналитический центр. — Режим доступа: http://sova-center.ru, свободный. — Загл. с экрана.

2 Всемирный Антикриминальный и Антитеррористический форум (ВААФ-\ААР) [Электронный ресурс] / Всемирный Антикриминальный и Антитеррористический форум (ВААФ-VAAF). — Режим доступа: http://waaf.ru, свободный. — Загл. с экрана.

3 Федеральная служба безопасности Российской Федерации [Электронный ресурс] / Федеральная служба безопасности Российской Федерации. — Режим доступа: http://fsb.gov.ru, свободный. — Загл. с экрана. тельное комплексное исследование левого экстремизма второй половины XXначала XXI веков как политического феномена, содержательно включающего в себя классический и альтернативный типы развития. Новые научные данные, полученные в диссертации:

— сформулировано содержательное определение левого экстремизма в смысловой эволюции данного термина, обоснованна целесообразность его включения в предметное поле политической науки;

— разработана классификация левого экстремизма по деятельностной составляющей (теоретико-генерирующая, протестно-активистская, террористическая формы экстремизма) в рамках классификации по идеологической направленности (левый, правый, религиозный, националистический-сепаратистский, экологический, спонтанный виды экстремизма);

— оценено и проанализировано значение вооруженного политического насилия в стратегии и тактике левого экстремизма на протяжении второй половины XX — начала XXI веков;

— установлено своеобразие генезиса левого экстремизма в индустриальном обществе на примере РАФ (ФРГ) и своеобразие генезиса левого экстремизма в реалиях глобализирующегося мира на примере САНО (Мексика);

— проведен научный анализ информационного обеспечения деятельности классического левоэкстремистского движения на примере РАФ и альтернативного левоэкстремистского движения на примере САНО;

— проанализированы стратегия и тактика РАФ, основанные на вооруженном политическом насилии и адресном терроризме, стратегия и тактика САНО, основанные на информационно-политическом противоборстве с декларируемой, но избегаемой возможностью возврата к вооруженному сопротивлению;

— выявлены новые черты и свойства информационного обеспечения деятельности левоэкстремистских движений на современном этапе, которые позволяют успешно адаптироваться к существующим политическим реалиям;

— выявлены изменения в стратегии и тактике современного левого экстремизма, обусловленные новыми факторами (глобализация, информатизация всех важнейших сфер работы и досуга человека, развитие антитеррористических технологий, эволюция политической системы государств);

— представлена оценка угрозы развития левого экстремизма в современной России и предложены общие принципы противодействия данной угрозе.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Левый экстремизм — деятельность руководствующихся леворадикальной идеологией социальных групп или индивидов, целенаправленно стремящихся дестабилизировать существующий политический режим для уничтожения господствующей политической системы с последующим принуждением социума к новому вектору политического, экономического и культурного развития. Под идеологией левоэкстремистского движения понимается основанная на принципе политического радикализма система взглядов и идей, выражающих отношение участников экстремистского движения к окружающей их политической действительности, обосновывающая смысл их деятельности, определяющая как главную цель, так и промежуточные задачи данной деятельности.

2. По идеологической направленности политический экстремизм разделяется на широкий спектр проявления своих видов: левый, правый, религиозный, националистический-сепаратистский, экологический, спонтанный. К основным формам левого экстремизма по деятельностной составляющей предлагается отнести следующие:

— теоретико-генерирующую форму (политический радикализм в интеллектуальной деятельности — философские, публицистические течения контркультуры и социального протеста, находящие реализацию в литературе, искусстве, гуманитарных науках, в традиционных и новых социо-информационных дискуссионных пространствах);

— протестно-активистскую форму (способ практической деятельности по дестабилизации существующего государства и гражданского общества с исключением крайних мер насилия);

— террористическую форму (способ практической деятельности по разрушению существующей государственной системы или корректировке политического курса государства с помощью крайних мер насилия, основанных на физическом уничтожении или демонстративной угрозе уничтожения своих противников).

3. Вооруженное политическое насилие представляет собой крайнюю меру насилия в политическом процессе, идеологически мотивированное применение оружия в целях уничтожения или безоговорочного подчинения себе оппонирующих политических акторов того или иного масштаба. Вооруженное политическое насилие реализуется как традиционными военными методами, так и партизанско-диверсионными действиями различной степени интенсивности, включающими и террористические акции. Автор выделяет и дает развернутую характеристику следующим формам вооруженного политического насилия: «Народно-освободительная партизанская война», «Летучие отряды», «Народно-революционная война», «Революционная герилья», «Очаговая герилья», «Городская герилья», «Спонтанный терроризм», «Постиндустриальные парти-занско-террористические войны», «Виртуальная герилья — Революционный карнавал».

4. Своеобразие генезиса левоэкстремистских движений в рассматриваемый хронологический период подчеркивает общность условий генезиса РАФ и САНО заключающихся в том, что Западная Германия и Мексика в момент зарождения и формирования рассматриваемых группировок находились на ци-вилизационном перепутье, воспринимаемом определенными стратами социума настороженно, с опасением за свое будущее. В первом случае объективируется иррациональное недовольство интеллектуальных кругов западногерманской молодежи меняющимися социально-экономическими координатами существования, во втором случае объективируются опасения сельских общин индейцев мексиканского штата Чьяпас, что надвигающиеся социально-экономические изменения, вызванные глобализацией, катастрофически ухудшат их положение.

5. Информационное обеспечение деятельности РАФ и САНО характеризуется по сходству и различию. Общие компоненты: оба экстремистских движения возникают в кризисное для левых сил время, мировой империализм определяется ими как главный враг, стремление к социальной справедливости в варианте, близком к марксистскому, стремление заручиться активной поддержкой со стороны «новых групп потенциальных революционеров» — тех, кто страдает от дискриминации в современном обществе и готов бороться за свои права, критическое восприятие традиционных левых партий, убежденность в их неспособности возглавить революционный процесс. Особенные компоненты: локальность главнейших задач САНО, глобальность главнейших задач РАФидеологическая конструкция САНО способна к эволюции, модернизации в зависимости от изменений окружающей обстановки, неспособность к быстрой кардинальной модернизации идеологической конструкции РАФпреимущественно рационалистический характер обоснования политических задач РАФ, наличие иррациональных компонентов в обосновании политических задач САНОРАФ нацеливает своих сторонников на непримиримую борьбу с противником вооруженным путем, САНО нацеливает своих сторонников на преимущественно невооруженное противодействие.

6. РАФ формируется в конце 60-х годов XX века как вооруженное продолжение зашедшей в тупик «студенческой революции», представляет собой иерархическую организацию в плане управления, ориентацию на вооруженное политическое насилие в форме «городской герильи» в плане стратегии, адресные террористические акции против представителей правящей элиты и государственных структур в плане тактики. Данная (классическая) модель получила широкое распространение в западном индустриальном обществе 70-х — 80-х годов XX века. САНО формируется в 90-е годы XX века как попытка адаптации к условиям глобализации утратившего эффективность вооруженного движения леворадикального протеста, представляет собой сетевую структуру в плане управления, сочетание военизированного политического насилия в форме «Виртуальной герильи — Революционного карнавала» с всесторонней информационно-пропагандистской работой международного масштаба в плане стратегии, кратковременные боевые операции против военных объектов и войск правительства с последующим уклонением от продолжения боевой активности в пользу мирных политических акций в плане тактики. Данная (альтернативная) модель прогнозируется к широкому распространению в ближайшие десятилетия как крайне средство, экстремистская методика борьбы с негативными тенденциями глобализации.

7. Сравнительный анализ классической и альтернативной моделей лево-экстремистских движений позволил констатировать, что к началу XXI века информационное обеспечение левого экстремизма претерпело серьезные изменения и приобрело новые черты (недогматичность, вариативность, элементы иррационализма, апелляция к локальным традициям и верованиям, деперсонифицированность идеологов-разработчиков, ирония как стиль изложения) и свойства (способность к модификации с учетом требований времени, способность встраиваться в близкие по задачам международные движения, усиливая их и получая взаимную поддержку, при этом сохраняя локальную самостоятельность, способность взаимодействовать с потенциальными союзниками по сетевому принципу, децентрализовывая управление, смягчая амбиции своих лидеров).

8. Основывая свою деятельность на вооруженном политическом насилии в его террористической вариации, РАФ исходила из предположений, что политический режим ФРГ, трактуемый как латентный фашистский, под воздействием террористических атак переродится в открытую диктатуру, против которой развернется широкомасштабное народное восстание. Активность РАФ не достигла масштабов, необходимых для подрыва существовавшей политической системы, но потребовала предельного напряжения ресурсов экстремистского движения, что обернулось невосполнимыми кадровыми потерями. САНО, в отличие от РАФ, не занималась адресным терроризмом, целенаправленным уничтожением представителей власти, иных своих политических противников. САНО не делала ставку на запугивание правящей элиты, на утверждение в социуме обстановки хаоса, непредсказуемости, неуверенности. Нишу вооруженной борьбы у сапатистов заняла пропагандистская деятельность, качество и масштабы которой намного превзошли аналогичную деятельность РАФ. В условиях глобализации и новых координат протестной борьбы сапатизм зарекомендовал себя как успешная альтернатива классическим экстремистским движениям.

9. Левый экстремизм может проявиться в России в будущем с высокой степенью вероятности в силу объективных внешних и внутренних факторов развития глобализирующейся цивилизации, переходящей в постиндустриальную стадию. Необходимо учитывать высокую вероятность появления экстремистских движений, развивающихся по альтернативной модели. Подобные движения будут обладать высокой степенью структурной устойчивости, информационной привлекательностью для широких слоев населения, в том числе и за рубежом, поскольку будут встраиваться в общие тенденции сопротивления глобализации. С ними будет неэффективно бороться вооруженным, силовым путем, поскольку каждая силовая акция против экстремистов будет способствовать росту их популярности, в том числе и на мировой арене. Основой противодействия подобным левоэкстремистским движениям может стать только идеологическая работа, в том числе и в электронной медийной среде, переговорные технологии, дискуссии. Идеологический вакуум, существующий в России со времен распада СССР, должен быть заполнен национальной идеологией, построенной на основе синтеза многовекового исторического духовного наследия многонациональной российской цивилизации и реалий современного мира.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что на основе рассмотренного материала и генерируемого нового знания вносится значительный вклад в решение научной проблемы по осмыслению левого экстремизма как политического феномена, выявлению факторов его устойчивости, обусловленных изменениями в стратегии и тактике, по итогам исследования предлагаются принципы противодействия левому экстремизму новой модели.

Данное утверждение подтверждается следующим: во-первых, уточнением и развитием связанного с научной проблемой понятийного аппаратаво-вторых, авторской разработкой новых элементов для методологии исследований подобного типа (адаптация работ Э. Берна) — в-третьих, выявлением свойств классической и альтернативной моделей развития левого политического экстремизмав-четвертых, авторским критическим подходом к прогнозированию линий развития левого политического экстремизма.

Теоретические выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в отечественной политической науке при дальнейшей разработке вопроса политического экстремизма как дестабилизирующего фактора, подрывающего устойчивость развития демократических политических систем и генератора вызовов и угроз существованию гражданского общества.

Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования авторских выводов при прогнозировании развития левоэкстремистских движений, выявлении связанных с ними рисков и угроз, планировании стратегии противодействия политическому экстремизму.

Значимость работы конкретизируется, во-первых, в возможности испольг зовать выводы диссертации при формировании эффективной государственной политики России с учетом нарастания международного влияния движения антиглобалистов левого толкаво-вторых, приемлемостью выводов данного диссертационного исследования при разработке национальной стратегии Противага действия развитию левого экстремизма в масштабах Россиив-третьих, полученные автором диссертации выводы могут быть применены государственными структурами при планировании мероприятий по снижению экстремистской угрозы в федеральных округах РФ с наиболее сложной социально-политической обстановкой.

Содержащийся в диссертации материал может быть востребован при разработке в российских высших учебных заведениях общих и специализированных курсов по политической науке, по теории национальной безопасности и смежным учебным дисциплинам.

Апробация диссертационной работы проведена в течение 1998 — 2010 годов. Основными формами апробации явились научные сообщения и доклады, сделанные автором на международных и всероссийских конференциях и конгрессах политологического профиля, публикации в ведущих реферируемых научных периодических изданиях, а так же практическое внедрение1 положений диссертации, их использование в работе высших учебных заведений, государственных структур, научно-аналитических центров.

Основное содержание диссертационного исследования, полученные выводы и новые научные знания: а) отражены 39 научных публикациях общим объемом около 58,5 печатных листов, в том числе в двух монографиях объемом 29,6 и 13,3 печатных листа соответственно, 8 публикациях в журналах из перечня периодических научных изданий, рекомендуемых для публикации научных работ, отражающих основное научное содержание докторских диссертаций ВАК Министерства образования и науки РФ (Полис, Космополис, Вестник ВолГУ), общим объемом 5 печатных листовб) внедрены в учебный процесс в 6 учебных пособиях по дисциплине «Политология» общим объемом 21 печатный листв) представлены в ходе выступлений автора на 7 международных и всероссийских конференциях и конгрессах (тематических секциях), посвященных проблемам политического экстремизма, национальной и международной безо.

1 Акт о внедрении научной продукции в практическую деятельность от 29.01.2010 за подписью директора Института глобализации и социальных движений, к.п.н. Б.Ю. КагарлицкогоАкт внедрения научной продукции в учебный процесс от 20.01.2010, утвержденный первым заместителем начальника Волгоградской академии МВД России по учебной работе, полковником милиции Ю.С. ЧичеринымАкт о внедрении в учебный процесс от 25.01.2010, подписанный директором Филиала ГОУ ВПО «МЭИ (ТУ)» в г. Волжском, д.т.н., проф. B.C. Кузе-вановым. пасности: Второй Всероссийский конгресс политологов (г. Москва, МГИМО (У) МИД России), 2000 годВсероссийская научно-практическая конференция «Преподавание политологии в российских университетах» (г. Краснодар), 2000 годТретий всероссийский конгресс политологов (г. Москва, ИНИОН РАН), 2003 годВсероссийская конференция «Университетская политология в России в национальном и европейском контекстах» (г. Москва, ИНИОН РАН), 2004 годВсероссийская конференция «Россия в новом политическом пространстве Евразии» (г. Москва, ИМЭМО РАН), 2005 годЧетвертый Всероссийский конгресс политологов (г. Москва, МГИМО (У) МИД РФ), 2006 годМеждународная научная конференция «Трансформация политической системы России: проблемы и перспективы» (г. Москва, ИНИОН РАН), 2007 годг) по итогам конкурсного отбора автор диссертации в 2004 году получил грант на участие в программе Центра повышения квалификации преподавателей политологии МГИМО (У) МИД России в форме научной стажировки в ИНИОН РАН по теме данной диссертации1.

Материалы и выводы диссертации использовались автором при чтении лекционных курсов по политологии в высших учебных заведениях Волгоградского региона.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры международных отношений, регионоведения и политологии ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет».

Структура диссертационной работы определена исходя из цели и задач исследования, продиктована соблюдением принципов внутренней цело.

1 Справка № 914/03 от 8 июля 2004 г. за подписью руководителя проекта, проректора МГИМО (У) МИД России А. Ю. Мельвиля. стности и логической взаимосвязи ее элементов в соответствии с темой, предметом и объектом исследования, состоит из введения, трех глав, содержащих в себе девять параграфов, заключения, списка источников и литературы, трех приложений.

Основные выводы обобщающего характера по итогам проведенного теоретического исследования, которые можно учитывать в стратегии противодействия развитию в России левого экстремизма, заключаются в следующем:

— политический левый экстремизм будет проявляться в России в будущем с высокой степенью вероятности в силу объективных внешних и внутренних факторов развития глобализирующейся цивилизации, переходящей в постиндустриальную стадию;

— классические левоэкстремистские группировки, использующие военизированное политическое насилие (терроризм) как основу своей стратегии, если и будут возникать в России в будущем, то прогнозируются автором диссертации организационно неустойчивыми, не способными к быстрому наращиванию кадрового состава, хронополитический период их эффективной активности будет ограничен, поскольку благоприятные условия, способствующие успеху таких группировок, остались в прошлом;

— для противодействия левоэкстремистским группировкам классического типа можно воспользоваться опытом зарубежных стран (прежде всего — ФРГ), сталкивавшихся во второй половине XX века с подобной проблемой и справившихся с ней (оперативное жесткое силовое реагирование на противоправную деятельность экстремистов, выявление и нейтрализация легальных сторонников экстремистов, обеспечивающих функционирование террористов.

1 Голубев, А. Н. Драма глобализации: информационный аспект / А. Н. Голубев // Полигнозис. — 2004. — № 2. — С. 92. нелегалов, установление информационной блокады деятельности экстремистов, разъяснительная работа с населением о деструктивности деятельности боевиков, ложности их идеологических тезисов, которыми оправдываются террористические акции), для борьбы с данной угрозой будет эффективен и российский опыт, применяющийся для противодействия экстремистам других направлений (сепаратизм, этнорелигиозный экстремизм);

— необходимо учитывать высокую вероятность появления леворадикальных движений, развивающихся по «мягкой» (альтернативной) модели, подобные движения будут обладать высокой степенью структурной устойчивости, идеологической привлекательностью для достаточно широких слоев населения, в том числе и за рубежом, поскольку будут встраиваться в общие тенденции сопротивления глобализации;

— с подобными левоэкстремистскими движениями будет крайне сложно, неэффективно бороться вооруженным, силовым путем, поскольку каждая силовая акция против экстремистов будет способствовать росту их популярности, в том числе и на мировой арене, а самим участникам движения создавать ореол «мучеников», «бесстрашных борцов за правое дело»;

— в качестве основных каналов продвижения своей идеологии подобные левоэкстремистские движения будут использовать альтернативные средства коммуникации, прежде всего Интернет, что, учитывая высокий интеллектуальный уровень их лидеров и убедительность аргументов в отрицательном характере глобализации, будет способствовать информационному успеху;

— основой противодействия подобным левоэкстремистским движениям может стать только идеологическая работа, в том числе и в электронной медийной среде, переговорные технологии, дискуссии;

— идеологический вакуум, существующий в России со времен распада СССР, должен быть заполнен национальной идеологией, построенной на основе синтеза многовекового исторического духовного наследия многонациональной российской цивилизации и реалий современного мира, только с позиций такой национальной идеологии можно вести успешную дискуссию с экстремистами, нейтрализовать их информационное влияние на население, сокращать число сочувствующих, лишать экстремистское движение социальной опоры.

— альтернативная («мягкая») модель левого политического экстремизма не предполагает неизбежности победы именно вооруженным путем, что открывает государственным органам широкий простор для политического маневра по снижению уровня агрессивности использующих данную модель экстремистских движений, постепенного включения их в политическую систему общества в качестве цивилизованной оппозиции. Этот пункт в выстраивании стратегии противодействия экстремизму подобного вида должен стать ключевым.

Детализированная разработка вариантов и направлений указанной выше информационной работы по противодействию левому экстремизму нуждается в проведении новых исследований с использованием методологического арсенала политической науки, задача которой — во взаимодействии с государственными органами разработать комплекс мер блокировки развития событий по наиболее негативному сценарию. При этом следует учитывать и исторические особенности развития России, являвшей собою удовлетворительную модель межэтнического и межконфессионального сосуществования1 (религиозные войны за всю историю страны отсутствовали, как и масштабные факты геноцида в отношении входящих в нее народов), но пример социальной напряженно.

1 Коновалов, A.B. Проблема межцивилизационного экстремизма / A.B. Коновалов // От экстремизма к толерантности: этнические и социокультурные аспекты: коллективная монография. — Новосибирск: НГАСУ (Сибстрин), 2010. — С. 25. — ISBN 978−5-7795−0472−0. сти, при которой гражданские войны, народные бунты, восстания всегда носили предельно ожесточенный и бескомпромиссный характер.

Положения диссертации могут быть полезны не только в работе правоохранительных органов на федеральном и региональном уровнях, но и в общей канве работы российских политологов Южного и Северо-Кавказского федеральных округов по противодействию политическому экстремизму, могут учитываться при политологической подготовке кадрового состава сотрудников Министерства внутренних дел.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Глобальный политический процесс конца XX века завершил историю тоталитарных режимов, существенно сократил поле маневра режимов авторитарных. В настоящее время демократия является достоянием не только западного мира или отдельных народов, она приобретает универсальное значение в рамках развития всей цивилизации: «Демократизация выступает непреложным основанием современного развития, и оно требует своего воплощения и в насквозь рационалистической Америке, и в гордящимся своими тысячелетними традициями Китае"1. Однако международный демократический транзит к настоящему времени не только не решил ключевых социально-экономических противоречий и разногласий, но и обострил их, поляризируя социальные страты, народы, государства, регионы планеты. Поэтому активизация левого экстремизма, появление новых эффективных и жизнеспособных моделей экстремистских движений, проникновение леворадикальной идеологии в политические доктрины ряда государств — объективная реальность современного мира, обусловленная негативными последствиями глобализации. Различные социальные страты, народности, отдельные индивиды, испытывающие состояние фрустрации в условиях нестабильности изменяющегося бытия, ставящего под вопрос как их экономические, так и социально-статусные позиции, в качестве защитной меры обращаются к радикальным идеологиям самого широкого спектра, в том числе и к левым.

1 Коваленко, В. И. Проблемы трансформирующейся демократии в условиях новых вызовов / В. И. Коваленко // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. — 2007. — № 2. — С. 4.

Левый экстремизм как самостоятельный актор политического процесса особенно характерен для современной Латинской Америки, в которой, помимо успехов САНО, несмотря на длительные и разнообразные меры военного, пропагандистского и экономического характера, потери в кадровом составе, продолжают действовать такие знаковые военизированные движения, как «Революционные вооруженные силы Колумбии — армия народа», «Светлый путь"1. В Западной Европе и США левый экстремизм является одной из составных частей разнопланового и децентрализованного движения антиглобалистов.

В России левый экстремизм альтернативной модели находится в состоянии зарождения и представлен рядом маргинальных группировок, чья деятельность не получает широкого освещения на фоне активности религиозного экстремизма и этносепаратизма. Однако по мере нарастания глобального давления на национальную экономику России, продолжения экономического и социального расслоения общества, роста чувства разочарования и недовольства проводящимися реформами, запрос на леворадикальные идеологии будет актуализироваться, а социальная база левых экстремистов расширяться. Социологические данные, приводимые Левада-Центром, выявляют нарастание в российском обществе социально-экономической и политической поляризации: <г. в 20 072 008 гг. 66% опрошенных ответили, что денег им не хватает даже на э/сизнъ или хватает только на самое необходимое. 62% - что интересны общества и власти в России не совпадают. Но в то же время доля тех, кто оценивал Россию как «нормальное общество», выросло в 2000;2007 гг. с 13 до 46%" .

1 «Partido Comunista del Peru— Sendero Luminoso».

2 Шейнис, В. Л. Национальная безопасность России. Испытание на прочность. Часть III / В. Л. Шейнис // Полис. — 2010. — № 2. — С. 84.

В ходе работы автором диссертации достигнута главная цель исследования: выявлены основные изменения, произошедшие в стратегии и тактике левого экстремизма на протяжении второй половины XX — начала XXI веков, а так же в неразрывно связанных с ними причинах возникновения левоэкстреми-стских движений, информационном обеспечении их деятельности, что позволило сформировать ряд выводов и предположений относительно возможного распространения левого экстремизма в России и принципах противодействия ему. Достижение цели диссертационной работы осуществлено посредством последовательного решения исследовательских задач, связанных с аналитикой левого экстремизма на основе методологического инструментария современной политической науки: системного метода, метода структурно-функционального анализа, компаративного анализа, кейс-стади.

На основе выполненной работы, критического рассмотрения существующих дефиниций, автор предлагает следующее определение: левый экстремизм — деятельность руководствующихся леворадикальной идеологией социальных групп или индивидов, целенаправленно стремящихся дестабилизировать существующий политический режим для уничтожения господствующей политической системы с последующим принуждением социума к новому вектору политического, экономического и культурного развития. Под идеологией левоэкстремистского движения автором подразумевается основанная на принципе политического радикализма система взглядов и идей, выражающих отношение участников экстремистского движения к окружающей их политической действительности, обосновывающая смысл их деятельности, определяющая как главную цель, так и промежуточные задачи данной деятельности.

К классификационным формам левого экстремизма автор относит следующие:

— теоретико-генерирующая (политический экстремизм как вид интеллектуальной деятельности — философские, публицистические течения контркультуры и социального протеста, находящие реализацию в литературе, искусстве, гуманитарных науках, в традиционных и новейших социо-информационных дискуссионных пространствах);

— протестно-активистская (политический экстремизм как способ практической деятельности по дестабилизации существующего государства и гражданского общества с исключением крайних мер насилия);

— террористическая (политический экстремизм как способ практической деятельности по уничтожению существующего государства или корректировке его политического курса с помощью крайних мер насилия).

Сопоставительная характеристика левоэкстремистских движений начала и конца рассматриваемого хронологического периода позволила выявить наличие глубоких различий между данными движениями по таким параметрам, как стратегия и тактика, особенности информационного обеспечения, эффективность в исторической перспективе, что позволило автору диссертации сформулировать тезис о необходимости разграничения данных движений на два типа, именуемых им классической и альтернативной моделями левого экстремизма. Сравнительный анализ классической и альтернативной моделей левоэкстремистских движений позволил констатировать следующее: а) — альтернативная модель левого экстремизма, в отличие от традиционной, обладает способностью к модификации своей стратегии и тактики, выстраиванию информационного обеспечения деятельности с учетом требований времениб) альтернативная модель левого экстремизма способна, — сохраняя локальную самостоятельность, встраиваться в идеологически близкие международные движения, усиливая их и получая взаимную поддержкув) альтернативная модель левого экстремизма способна взаимодействовать с потенциальными союзниками по сетевому принципу, децентрализовывая управление, смягчая амбиции своих лидеровг) вооруженное политическое насилие, в том числе терроризм, в альтернативной модели левого экстремизма не играет определяющей роли и является кратковременной фазой, используемой для. привлечения международного вниманияд) альтернативная модель левого экстремизма обладает более широкой и устойчивой социальной опорой в основных районах своих действийе) альтернативная модель левого экстремизма в первую очередь нацелена на решение локальных задач с привлечением глобальных ресурсов.

Наличие данных свойств повышает выживаемость современного лево-экстремистского движения и степень его защищенности от применяемых репрессивных мер со стороны государственного аппарата, что превращает левый экстремизм в серьезную проблему для. сферы национальной безопасности, не решаемую только силовыми методами.

Автором диссертационного исследования выделены следующие основI ные факторы, способствующие становлению левого экстремизма в индустриальном обществе демократического типа:

1) социально — экономические (особая разновидность экономического кризиса, при котором’в, наибольшей степени страдают мелкие предприниматели, интеллигенция и работники свободных профессийбезработица среди потенциально активных в плане реализации политического протеста слоев населения, прежде всего молодежигосподство идей радикального преобразования существующей системы в среде изолированных социальных страт, что, не позволяя создать достаточную базу для полномасштабной политической борьбы, неизбежно оставляет в руках сторонников леворадикальных идеологий только экстремистские методы);

2) общие внешнеи внутриполитические (деформация естественного исторического фона политического развития демократической системынавязывание правящей элитой исторически несвойственных данному обществу социально-политических моделейпримеры побед однотипных вооруженных движений в других странахзнакомство с разработанными там военно-политическими доктринами радикальной борьбы);

3) социально — психологические (отсутствие в обществе информационно-идеологической монополии тоталитарного типаотсутствие у социально активных страт, прежде всего у молодежи, веры в возможность значительного улучшения условий своего материального положения и повышения социального статуса в ближайшем будущем в рамках существующих общественных отношений, что ведет к поиску радикальных путей психологической компенсацииосознание невозможности реального и эффективного участия в политической жизни у маргинальных слоев населения, убедившихся, что «их голос» не способен повлиять на базовые политические процессы в государствецеленаправленная или непроизвольная пропаганда со стороны СМИ жестокости и насилия, эффективности силовых методов решения личных или общественных проблемрадикализм как одна из доминирующих черт молодежной психологии).

Лидер «сапатистов» субкоманданте Маркое, в отличие от основателей РАФ, не стремится к персонифицированной славе, скрывая свою личность, в то время как У. Майнхоф, А. Баадер, Г. Энслин, X. Малер активно позиционировали себя именно как личности, как вожди, объединяющие своих последователей. Последнее характерно для всех военизированных левых движений классического типа — роль А. Гусмана в «Светлом пути», А. Оджалана в Рабочей партии Курдистана, в том числе и для маргинальных интернациональных террористических группировок (Ильич Рамирес Санчес — Карлос «Шакал»).

РАФ ставила перед собой глобальную задачу: террористической деятельностью оказать влияние на борьбу с мировым империализмом даже в удаленных от ФРГ регионах мира (Вьетнам), используя для этого те силы, которые РАФ могла консолидировать внутри Германии. САНО ставила перед собой основную локальную задачу — защита интересов индейских общин в Чьяпасе, то есть в районе непосредственной деятельности САНО, привлекая для этого международную поддержку.

Основными примерами для подражания левые экстремисты классического типа считали успех кубинской герильи против диктаторского режима Ф. Батисты, победу вьетнамского народа в борьбе с американскими интервентами и последующее воссоединение страны, достижение народом Алжира независимости от французов. Идейными лидерами западноевропейские левые экстремисты считали Че Гевару, Режи Дерэ, Франца Фанона, Мао Цзэдуна, Карлоса Маригеллу, Во Нгуен Зиапа. Некоторые практические военные навыки основатели западногерманских левоэкстремистских террористических группировок приобрели в палестинских лагерях ФАТХа, расположенных на территории Сирии, Иордании и Йемена.

По мере развития индустриального общества и перехода его к постиндустриальной фазе, обозначенные выше факторы развития левого экстремизма ослабевают или видоизменяются, тем самым подрывая условия существования классических левоэкстремистских движений. Однако глобализация, формирование информационного общества, актуализируют следующие новые факторы, способствующие развитию левоэкстремистских движений альтернативного типа:

1) социально — экономические (проницаемость национальных границ суверенных государств в целях свободного движения капитала, материальных и информационных товаровусиление экономической специализации, в том числе и вопреки интересам большинства работающих граждан, в международной системе производствавзаимозависимость финансовых системповышение экономической уязвимости наиболее слабых акторов международного экономического процесса, что способствует перераспределению национальных доходов в пользу наиболее сильных игроков);

2) общие внешнеи внутриполитические (расширение вмешательства наиболее сильных игроков международной политической системы в национальные процессы суверенных государств, в том числе военно-политическим путем, оправдывая нарушение суверенитета необходимостью борьбы за права человека, борьбы с авторитаризмом, с распространением оружия массового поражения, с притеснением этнических меньшинств, обостряет у попадающих под данное давление народов чувство несправедливости, протест против иностранного вмешательства, актуализирует запрос на протестные движения, способные сопротивляться данному вмешательствув то же время растет недоверие к собственной, национальной правящей элите как к проводнику влияния иностранных держав);

3) социально — психологические (повышение информированности о происходящих во всех регионах мира событиях, возможность сопоставления информациирасширение социальных контактов путем доступности новых коммуникационных каналов (Интернет) — появление международного движения антиглобалистов, строящегося по принципу социальных сетей и возможность присоединиться к немурост социальнойактивности и внутренней убежденности в необходимости активного отстаивания своих прав).

Большинство левоэкстремистских движений, созданных в 60-х — 70-х годах XX века прекратили свою активность на поздних стадиях эволюции индустриального общества, поскольку устранились факторы, способствовавшие генерации данных движений. Однако на смену им в новых исторических условиях рубежа ХХ-ХХ1 веков начинают появляться, движения альтернативного типа, адаптированные к современности, обусловленные факторами борьбы за социальную справедливость в условиях глобализации и развития информационного общества.

Проанализировав данные, полученные в результате рассмотрения локальных ситуаций по РАФ и САНО, автор приходит к нижеследующим выводам по характеру особенностей генезиса моделей левоэкстремистских движений.

Выявленные сходства в генезисе:

— классическая и альтернативная модели левоэкстремистского движения, представленные, соответственно, РАФ и САНО, возникают в ситуации глубокой трансформации того общества, в котором происходит генезис данных моделей левоэкстремистских движений, на своеобразном критическом стыке «тоффлеровских волн», когда социум подходит к точке бифуркации, прохождение которой чревато кардинальными и непредсказуемыми изменениями координат бытия;

— в зарождающихся левоэкстремистских движениях обеих моделей наиболее обеспокоенные приближающимися изменениями страты социума видели защитников своих исконных прав, силы, способные осуществить возмездие по отношению к тем, кто воспринимается посягателями на данные права;

— РАФ и САНО становятся активными игроками политического процесса на фоне кризиса и ослабления основной части левого протестного движения (завершение «студенческой революции» и падение влияния «новых левых» в Западной Европе, поражение традиционных левых партизанских движений в Латинской Америке1);

1 К началу восстания САНО в Чьяпасе поражение левых военизированных движений на Латиноамериканском континенте казалось бесспорным — сложил оружие легендарный «Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти» в Сальвадоре, тяжелые кадровые потери в ходе военных поражений понесли «Революционные вооруженные силы Колумбии — Армия народа», «Светлый путь», которые формально не были уничтожены до конца, но уже не смогли проводить акций прежнего масштаба, мелкие городские террористические группировки левых экстремистов разных стран заявляли о прекращении борьбы. Левый политический «ренессанс» наступил позднее — не только сформировалась «Боливарианская.

— формальным поводом для создания РАФ и САНО послужили события, связанные с международным политическим процессом (в первом случае речь идет об американской военной агрессии во Вьетнаме и репрессиях со стороны западногерманской полиции в отношении левых активистов, выступающих против антинародной политики иранского руководства, во втором случае речь идет о создании НАФТА);

— РАФ и САНО объективно явились элементами в общей системе сопротивления глобализации, с той или иной степенью успеха попытались установить контакты и координацию своих действий с зарубежными протестными движениями.

Выявленные различия в генезисе:

— урбанистический генезис РАФ (группировка формируется в городской среде и в последующем вся ее активность связана с крупнейшими индустриальными центрами ФРГ) и аграрный генезис САНО (изначальная ориентация на действия в горной и сельской местности);

— РАФ образуется в одной из наиболее развитых в экономическом плане стран мировой системы, САНО образуется в стране, относящейся к тому периоду по основным параметрам к мировой экономической периферии, причем в одном из наименее экономически развитых районов данной страны;

— первоначальные задачи РАФ определялись как более глобальные (борьба с «мировым империализмом»), чем у САНО (борьба за интересны коренного населения штата Чьяпас) — инициатива" Уго Чавеса, переродившиеся в политические партии бывшие партизанские движения стали приходить к власти в ходе законных выборов — сандинисты в Никарагуа в 2006 году, представители «Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти» в Сальвадоре в 2009 году.

— социальная опора РАФ была более размытой, диффузной, тогда как у САНО была четкая ориентация на индейские общины Чьяпаса традиционного уклада, то есть более стабильная и устойчивая в исторической перспективе;

— РАФ зарождалась в период противостояния социалистической и капиталистической международных систем, могла опираться хотя бы на опосредованную помощь социалистических стран и связанных с ними движений, САНО образовалась после краха социалистического блока, когда сложно было найти не только реальную материальную поддержку, но и левая идеология как таковая была глубоко дискредитирована.

Обобщив данные по моделям левоэкстремистских движений, автор вычленил сходства и различия в информационном обеспечении деятельности РАФ и САНО.

Сходства:

— идеология обоих экстремистских движений возникает в кризисное для левых сил время;

— мировой империализм («неолиберализм» — в трактовке Маркоса) определяется как главный враг;

— стремление к социальной справедливости в варианте, близком к марксистскому (экспроприация доходов богатых граждан и олицетворяющих их корпораций в пользу бедных);

— стремление заручиться активной поддержкой со стороны «новых групп потенциальных революционеров» — иностранных рабочих, бездомных, безработных, этнических и тендерных меньшинств, феминисток и т. д., всех тех, кто страдает от дискриминации в современном обществе и готов бороться за свои права;

— критическое восприятие традиционных левых партий, убежденность в их неспособности возглавить революционный процесс.

Различия:

— локальность главнейших задач САНО, глобальность главнейших задач.

РАФ;

— деперсонифицированные разработчики идеологии. САНО, персонифицированные разработчики идеологии РАФ;

— идеологическая конструкция САНО способна к эволюции, модернизации в зависимости от изменений окружающей обстановки (как расклад политических сил в самой Мексике, так и тенденции международных процессов), неспособность к быстрой кардинальной модернизации идеологической конструкции РАФ;

— преимущественно рационалистический характер идеологии РАФ, наличие иррациональных компонентов в идеологии САНО;

— идеология РАФ нацеливает своих сторонников на непримиримую борьбу с противником вооруженным путем, идеология САНО нацеливает своих сторонников на преимущественно невооруженное противодействие, не исключает возможности переговоров и компромиссов, вооруженная борьба трактуется как самый крайний случай.

Автор приходит к выводу, что рационалистические идеологические доктрины левого политического спектра, претендующие на универсализм, в современном мире перестают работать как эффективное информационное оружие, приводят к отрицательным для своих адептов последствиям. Протестные левые концепты, которые сумели на рубеже XX — XXI веков отойти от традиционных канонов в пользу элементов иррационализма, местных культур и верований, открытости идеологии для заимствования со стороны других проте-стных учений и способности экспортировать свои тезисы в другие протестные идеологии, допуская модификацию данных тезисов политическим реципиентом, не воспринимая это как нежелательную конкуренцию или ослабление собственных позиций (боливаризм, сапатизм, российский национал-большевизм образца 90-х годов XX века), оказались в той или иной степени жизнеспособными и востребованными диссидентскими слоями общества.

Выявленные в ходе диссертационной работы сходства в стратегии и тактике классического и альтернативного левоэкстремистских движений:

— использование вооруженной борьбы на том или ином этапе своей активности;

— стремление к расширению социальной базы своего движения1;

— стремление на фоне вооруженного противостояния все же вести диалог, полемику с властями, своими оппонентами, пусть даже языком ультиматумов и заявлений, оглашаемых при проведении акций, как в случае с РАФ .

Выявленные в ходе диссертационной работы различия в стратегии и тактике классического и альтернативного левоэкстремистских движений:

— вооруженное политическое насилие как основной способ достижения поставленных задач у РАФ и как второстепенный способ у САНО;

— постепенная нарастающая интенсивность боевой активности РАФ, пришедшая на смену политической деятельности ее участников, снижающаяся.

1 Социальная база РАФ была ликвидирована не только в силу объективных причин (социально-политическое и экономическое развитие ФРГ), но и благодаря эффективным действиям правоохранительных органов и СМИ, которые сумели идеологически изолировать боевиков, сформировать к ним позицию неприязни, враждебности, отрицания со стороны большинства граждан, которые и стали оказывать посильную помощь в борьбе с данным лево-экстремистским движением. Социальная база САНО не только не была ликвидирована, но и расширилась за счет роста симпатий к сапатистам в других регионах мира.

Этим левые экстремисты, как классических, так и альтернативных движений, отличаются от этнорелигиозных (исламистских) экстремистов, которые обычно не стремятся разъяснить противнику свою позицию, убедить его в чем-то, но, если возможно, стремятся уничтожить. интенсивность боевых действий САНО, переходящая в политическую деятельность;

— «адресный террор» (уничтожение конкретных, определенных персон, которых за те или иные «преступления» боевики РАФ приговорили к смерти) со стороны РАФ, отсутствие подобной деятельности у САНО, последовательно стремившейся применять оружие только на «поле боя» против армейских частей, военных;

— активная взаимопомощь с зарубежными экстремистскими группировками террористической формы, совместное с ними проведение акций у РАФ, неоднозначные отношения с другими вооруженными левацкими движениями у САНО;

— альтернативная модель современного левого экстремизма в своей стратегической и тактической составляющей, в отличие от классической модели, обладает способностью к модификации, учету требований времени, способна, сохраняя локальную самостоятельность, координировать усилия с идеологически близкими международными движениями, усиливая их и получая от них дополнительную поддержку.

Решающим фактором, обеспечившим эффективность альтернативной модели и успех САНО, является развитие свободных информационных технологий, формирование неподконтрольного государственным структурам медийного пространства. Идеология сапатистов сумела преодолеть феномен «смерти утопий» в рационалистическом мире потребления и обрести популярность, найти свою нишу в общем движении антиглобализма.

Международная террористическая группировка, стихийно формирующаяся на полях киберпространства, будет отличаться от своей «классической» версии в информационно-психологическом плане. Уже сейчас несколько радикально настроенных молодых людей с помощью автоматизированных поисковых систем Интернета могут найти друг друга «по интересам» в сфере протестной политики, разработать и опубликовать пропагандистский ресурс (web-сайт), установить интерактивную связь с посетителями ресурса, потребителями информации. Такая группировка может обмениваться тактическими инструкциями, финансовыми ресурсами, координировать свою деятельность во времени и пространстве, не обращая внимания на международные границы и часовые пояса. Однако новый фактор она игнорировать не сможет — свобода информационного выбора для каждого своего члена, возможность активного контакта с носителями альтернативных идей разной степени подготовленности и полемической изощренности.

Автор обращает внимание, что необходимо различать реальный терроризм, приводящий к человеческим жертвам или уничтожению материальных объектов, или выведению из строя систем жизнеобеспечения городов, и «виртуальный» терроризм, направленный на дестабилизацию электронных ресурсов Интернета, замкнутых на обслуживание самого виртуального сообщества. К примеру, уничтожение информационных луеЬ-сайтов, предпринятое в 1998 г. последователями субкоманданте Маркоса из объединения «Театр Электронных Повреждений"1, не имело никаких негативных последствий для мексиканского правящего режима, только немного добавило работы чиновникам, обслуживающим электронное представительство мексиканского правительства. Но ки-бертерроризм может выступать как эффективное информационное оружие, сопровождающее и усиливающее эффект реальных террористических акций. В 2001 году не много граждан США пострадало от спор возбудителя сибирской.

1 Хозиков, В. И. Информационное оружие / В. И. Хозиков. — СПб.-М.: Издательский Дом «Нева», «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2003. — С. 117. — ISBN 5−7654−2346−9. язвы, рассылаемых под видом почтовых отправлений, однако информационный прессинг на некоторое время дестабилизировал американское общество1.

Информационный мир-порождает террористов нового вида с точки зрения психологии и боевой подготовки. Отечественные ученые обращают внимание, что наряду с традиционным террористом, профессиональным боевиком-фанатиком, появляются самоорганизующиеся сети, состоящие во многом из «непрофессионалов», но от того не менее опасные2. Идейный фанатик, приверженец каких-то тоталитарных, мессианских концептов, более прогнозируем в своих действиях, более высока вероятность его своевременного обнаружения в виду его социальной активности или прохождения профессиональной боевой подготовки. Террорист-фанатик навсегда останется маргиналом уже в силу того, что продвигаемая им идеология имеет жесткие мировоззренческие ограничители, изолирующие его во внешней среде, религиозного, расистского, классового характера.

Грядущая идеология сетевого, «ризоматического» террориста1 может быть построена по принципу «открытой архитектуры», который допускает подключение и интеграцию самых разнообразных идеологических сегментов, порой довольно причудливых. Подобные конструкции могут быть неустойчивыми и недолговечными, но вполне достаточными, чтобы вдохновить на опасные действия своих адептов. Кроме того, идеологии сетевого типа, в отличие от тоталитарных, предназначенных для обслуживания линейно-иерархических организаций, способны к эволюции и модернизации, в чем и будет заключаться их «ресурс выживаемости». Попытки национальных государств силовым за.

1 См. напр.: Cyberterrorism and Information War / Patrick Hess ed. by. — New Dehli: Anmol Publications Pvt. Ltd, 2002, — 277 p. — ISBN 8 126 111 615.

2 Туронок, С.Г. Информационно-коммуникативная революция и новый, спектр военно-политических конфликтов / С. Г. Туронок И Полис. — 2003. — № 1. — С. 34. претительным путем пресечь развитие международных сетевых организаций как потенциальный фактор угрозы государственной безопасности, окончились неудачей1.

Развитие глобальных информационных компьютерных сетей и кибернетических систем, неподконтрольных государству (ввиду колоссального объема данных, развития средств криптографии и маскировки значимой информации в потоке обыденных сообщений), позволило экстремистским организациям эффективно решить несколько задач. Значительно упростилась система управления боевыми отрядами, процедура адресного рекрутинга боевиков и поиска адептов. По спутниковой беспроводной Интернет-связи активистам движения Талибан возможно, не покидая афганские пещеры горного массива Тора-Бора, разместить объявления о потребности в боевиках для проведения той или иной акции, провести переговоры, выявить и отфильтровать информационные провокации со стороны спецслужб, произвести закупки оружия, осуществить денежные переводы за оплату услуг боевиков и проконтролировать результаты проведения террористической операции. При этом руководящий штаб экстремистов находится в состоянии неуязвимости для служб безопасности той страны, против которой готовится диверсия. Единственным ответом, как показал опыт США, может быть широкомасштабная военная экспансия на территорию страны, где расположен координирующий центр террористов. Однако падение политического режима талибов в ходе ввода в Афганистан войск западной коалиции не привело к полному уничтожению руководящих структур «Аль.

1 Песков, Д.Н. Интернет-пространство: состояние премодерна? / Д. Н. Песков // Полис. — 2003. — № 5. — С. 51- Песков, Д. Н. Интернет в российской политике: утопия и реальность Д. Н. Песков // Полис. — 2002. — № 1. — С. 31−45- Песков, Д. Н. Интернет как политический институт в России / Д. Н. Песков // Проблемы политической трансформации и модернизации России. -М.: Московский общественный научный фонд, 2001. — С. 76−116. — ISBN 5−89 554−096−1.

Каиды". Западная цивилизация пока< не нашла адекватного эквивалента нейтрализации данной угрозы. Появляются исследования, показывающие новый спектр перспектив террористической деятельности данной международной сети, от встраивания в международные преступные структуры по торговле наркотиками, до получения элементов ядерного оружия1.

С развитием электронных сетей террористы получают качественно новую возможность для пропаганды, для показательной полемики с представителями государственных структур, для дискредитации и дезавуирования заявлений официальных властей. Информация, размещаемая в Интернете, отличается адресностью, затрудненностью цензуры, высокой устойчивостью в качестве пропагандисткой единицы. Компьютеризация (автоматизация) административно-управленческих процессов существенно повышает уязвимость функционирования системы путем использования дешевых и доступных методов информационно-компьютерных диверсий. Под потенциальный удар в первую очередь попадают наиболее развитые страны, с высокой степенью распространенности открытых электронных информационных систем — более 50% пользователей Интернета проживают в США и Канаде2.

Запад отвечает на, угрозу кибертерроризма, временами добиваясь, видимых результатов. Например, в июле 2007 г. за использование Интернета в целях пропаганды исламского «джихада» в Великобритании были приговорены к длительным срокам тюремного заключения трое мусульман, образовавших.

1 Williams, Р. The AI Qaeda Connection: International Terrorism, Organized Crim, and the Coming Apocalypse/Р. Williams. — New York: Prometheus Books, 2005. — 280 p. — ISBN 1 591 023 491.

2 Фельдман, Д. Информация и национальная безопасность России / Д. Фельдман // Власть. -2001.-№ 9.-С. 33. преступную группу — Юнис Тсули, Тарик аль-Даур, Васим Мугаль1. Без предварительного достижения информационно-идеологического превосходства над экстремистами невозможно обеспечить победу государства в современной партизанской войне или в борьбе с террористическими группировками.

Среди новых особенностей постиндустриального терроризма ученые отмечают его более утилитарный характер — терроризм тяготеет к превращению в самодостаточное средство войны, преследующее целью уничтожение максимального количества людей и материальных объектов, но уже не как информационный повод для агитационной кампании в СМИ, что было характерно для классических террористических организаций XX века2. В современных условиях военизированное политическое насилие, проводимое методом терроризма, скорее выступает именно как силовой вектор борьбы цивилизаций в условиях глобализирующегося мира, с его взаимосвязанными политическими процессами и прозрачностью государственных границ.

М. Кастельс, абсолютизируя теорию информационного капитала, предполагает: «На протяжении 1990;х годов все наиболее значимые общественные движения в мире организовывались при помощи Интернета», приводя в пример движение современных антиглобалистов. Но, надо учитывать, сколь.

1 Кибертеррористы получили срок за пропаганду джихада в Интернете [Электронный ресурс] / LENTA.RU (издание Rambler Media Group) — Режим доступа: http://lenta.ru/news/2007/ 07/05/jail/, свободный. — Загл. с экрана.

2 Коновалов, A.M. Глобальное измерение терроризма / A.M. Коновалов, А. И Ландабасо // ДИЕ РАН — № 140. — М.: ИЕ РАН — Издательство «Огни ТД», 2005. — С. 20. — ISBN 5−97 220 005−8.

3 Кастельс, М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / М. Кастельс. — Екатеринбург: У-Фактория (при участии издательства Гуманитарного университета), 2004. — С. 165. — ISBN 5−94 799−373−2. аморфно и условно последнее по своему составу, стратегии и тактике1. Антиглобалистом (более точное название этого социального феномена «антикорпоративизм», «антикапитализм», в России употребляется термин «альтерглоба-лизм») может быть в равной степени назван студент, сжигающий частные автомобили на улицах ночного Копенгагена в поддержку коммунарской общины, чье здание муниципальные власти пожелали вернуть под свой контроль, ученый-социолог, выступающий с докладом на международном съезде антиглобалистов в Бразилии, субкоманданте Маркое, отправляющий в Интернет обличительный выпад в адрес империалистических США, Усама бен Ладен, отдающий приказ на террористический акт.

Постиндустриальная система особо чувствительна к состоянию той духовной субстанции, которая через сеть информационных магистралей проецирует образы-маркеры, составляющие основу бытия индивида. И. А. Василенко именует данную субстанцию «символическим капиталом», отмечая, что эффективное противоборство конкурирующих государственных систем на протяжении всей истории человечества строилось именно на уничтожении этого ресурса2. По мнению автора диссертации, спецификой XXI века явилось то обстоятельство, что сейчас эффективным деструктором символического капитала той или иной цивилизации могут выступать не государства, не транснациональные экономические корпорации (как в XX веке), а международные террористические сети, берущие на вооружение технические достижения информационно-компьютерной революции. Технический прогресс развивается быстрее духовной эволюции социума и каждый технико-технологический прорыв, дающий.

1 Каллиникос, А. Антикапиталистический манифест / А. Каллиникос. — М.: Праксис, 2005. -С. 77−114. — ISBN 5−901 574−42−7.

2 Василенко, И. А. Символический капитал культуры в глобальной геополитической борьбе / И. А. Василенко // Власть. — 2002. — № 3. — С. 36. возможность (или порождающий иллюзию таковой возможности) достигнуть качественного превосходства в противостоянии со своими геополитическими конкурентами, мгновенно обращается с силовой вектор. Нет оснований предполагать, что начало XXI века данную закономерность опровергнет1.