Русская Православная Церковь, общество и государство: проблема духовного инакомыслия в период поздней империи и революционную эпоху, рубеж XIX-XX вв. — 1920 г.: на материалах Тульской губернии

Развитие Русской Православной Церкви и российского государства в начале XX столетия является одной их драматичных страниц отечественной истории. Это объясняется не только беспрецедентными репрессиями со стороны советского режима по отношению к православному духовенству, но и некоторыми особенностями существования ведущей конфессии страны в первые десятилетия прошлого столетия.

Первая особенность состоит в том, для Российского государства, переживавшего на рубеже XIX—XX вв. модернизационную эпоху, были актуальны не только государственные и социальноэкономические реформы, по и преобразования в вероисповедной сфере. Без введения свободы совести в империи, успехи в экономике и социальной сфере не дали бы должного эффекта — традиции в русском обществе и государстве играли не меньшую, а иногда и более заметную роль, нежели прогрессивный нормативноправовой акт, определяя, в том числе и особенности экономического развития страны. Поэтому одним из важнейших направлений российского реформаторства стали преобразования в духовной сфере. Не стоить забывать, что свобода совести была проблемой новой, либеральной, противоречившей традиционному укладу жизни русского общества, что не давало общественности возможности полемизировать по ее поводу в условиях жесткого авторитаризма. Вместе с тем, объявление свободы совести и оставление синодальной системы для Русской Православной Церкви привело бы к уравнению в правах конфессий, существовавших на территории российского государства, что, несомненно, повлекло бы и ослабление влияния Русской Церкви, а также к возможным конфликтам на религиозной почве, особенно в западных губерниях, где было весьма ощутимо влияние католицизма. Это понимали не только церковные иерархи, живущие интересами Церкви, но и представители отечественной бюрократии.

Другая особенность заключалась в том, что в русском обществе начала XX столетия Православная Церковь воспринималась, прежде всего, как охранительный институт, органично связанный с системой самодержавия. Вместе с тем православное государство, постоянно подчеркивая духовную связь русской монархии с Церковью, недостаточно уделяло внимания как социальноэкономическому, так и правовому положению православных пастырей в сложную эпоху модернизации. Проявлением кризисного состояния господствующей конфессии стала прогрессирующая имущественная дифференциация черного и белого духовенства, резкая поляризация внутри женатого священства, в результате несовершенства системы среднего и высшего духовного образования — массовый отказ выпускников церковных учебных заведений от вступления в духовное сословие, а также зарождение и развитие оппозиционных идей в православном сообществе. Эпоха «Манифеста 17 октября» способствовала развитию инакомыслия внутри духовного сословия: о проблемах церкви и свободе совести мыслят и говорят образованные клирики и миряне, критике подвергается современное состояние государственноцерковных отношений, в частности в столице и провинции возникает движение за обновление Церкви среди приходского духовенства. Говорить о проблемах православной конфессии, религиозной нетерпимости стало только возможно в условиях частичной демократизации российского общества, связанной с реформами 1905;1906 гг.

Революционная эпоха 1917;1920 гг. способствовала разрушению не только церковно-государственных отношений, но и традиционных ценностей отечественного общества. Беспрецедентное насилие в отношении Русской Православной Церкви со стороны, в начале революционного народа, а потом уже и большевистского государства, привело к эволюции характера духовного инакомыслия. Идея обновления Церкви, популярная до и после Февраля 1917 г. среди инакомыслящего духовенства, в послеоктябрьский период уступает место защите интересов Русской Православной Церкви, а также отстаиванию прав верующих, причем всех конфессий. В условиях гражданского противостояния, крайне остро реагировало православное сообщество на нарушение права на неприкосновенность личности, права на жизнь, окончательное забвение норм права и морали. Особое место занимает противодействие клириков и мирян Декрету Совета Народных Комиссаров «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. Большинство современников справедливо предвидели, что этот закон будет способствовать дальнейшим репрессиям в отношении Церкви в советском государстве, проводимым под лозунгами свободы совести и борьбы с реакционным православным духовенством.

Актуальность темы

исследования состоит в изучении на основе новых источников проблем взаимоотношений Русской Православной Церкви, государственной власти, общества в период поздней империи и революционную эпоху (рубеж XIX—XX вв.—1920 гг.). Эта проблема актуализируется процессом строительства церковно-государственных отношений на принципиально новой для России основе, развернувшимся в настоящее время. Тема актуальна и тем, что позволяет преодолеть некоторые стереотипы советской, и пробелы современной историографии. Советская историческая наука отличалась предвзятостью и тенденциозностью в освещении церковной истории начала XX в. Церковь преподносилась как «служанка самодержавия», а любое оппозиционное движение в Церкви после октября 1917 г. трактовалось как «контрреволюционное выступление черносотенного духовенства». К тому же односторонне преподносилась деятельность отдельных иерархов, их взгляды и мировоззрения преподносились через призму «классового подхода».

В современных исследованиях более полно изучаются отношения Русской Православной Церкви и советского государства, особенно в период гонений (20−30- е годы). Важным достижением нынешних исследователей стало и изучение новомученичества, возникшего с первых лет существования Советской власти. Однако, и сегодня не получила должного освещения проблема духовного инакомыслия как способа влияния Церкви на общество, особенно в дореволюционный период. Вызывает опасение также субъективный подход к изучению церковной истории, заключающийся в желании применить схему «свои — чужие» к сложным явлениям духовной жизни русского общества.

На современном этапе, когда в качестве приоритетной задачи выдвигается построение гражданского общества, особенно актуальным становиться обращение к истории сосуществования религиозных организаций и государства. Для многоконфессиональной и многонациональной России определяющее значение имеет поддержание равновесия между сохранением исторических традиций и требованиями правового государства. В тоже время, преодоление стереотипов тоталитарного сознания позволяет изучить глубинные процессы, происходившие внутри Русской Православной Церкви.

Целью диссертационного исследования является научный анализ проблемы духовного инакомыслия в контексте взаимоотношений Русской Православной Церкви, государства, общества в две преемственные эпохи: период поздней империи (рубеж XIXXX вв. -1917 гг.) и революционную эпоху (1917;1920 гг.). Достижение цели предполагает решение следующих задач:

— выявить особенности взаимоотношений Русской Церкви и самодержавия в контексте кризиса традиционализма;

— проанализировать социально-экономическое и положение православного духовенства в провинции;

— исследовать законодательную базу преобразований в вероисповедной сфере в дореволюционный период;

— охарактеризовать проявления духовного инакомыслия в провинциальном обществе в 1900;1917 гг.- проследить изменение социального и правового положения православного духовенства в условиях форсированной демократизации общества (февральмарт 1917 г.);

— изучить влияние законодательной и репрессивной политики большевиков на развитие духовного инакомыслия;

— исследовать особенности церковной жизни в Тульской епархии в 19 171 920 гг.

Территориальные рамки работы условно ограничены Тульской губернией — региона традиционно исповедующего Православие. Анализ взаимоотношений Церкви и общества в контексте зарождения и развития религиозно-духовного инакомыслия весьма плодотворен, в случае обращения к истории этой старой земской губернии, главный город которой был епархиальным центром. Исследование религиозности преобладающей части населения губернии — крестьянства опирается на материал, характеризующий «мирские» традиции этого региона, в котором исключительно сильны были позиции крестьянской поземельной общины. Социально-экономическая контрастность региона (развитая промышленность и общинная поземельная архаика), незначительная удаленность от первопрестольной столицы и скоротечность проникновения столичных идей и настроений в среду «ближней провинции», так же способствуют многофакторному научному анализу обозначенных проблем.

Хронологические рамки работы — рубеж XIXXX вв. — 1920 гг-объясняются стремлением проследить проблему духовного инакомыслия в две преемственные, общественно значимые эпохи — поздней империи (XIX-XX—1917 гг.) и революционную эпоху (1917;1920 гг.). На сопоставлении этих периодов можно проследить не только изменения в церковной жизни, но и эволюцию духовного инакомыслия. Несомненно, началом перелома во внутренней жизни Русской Церкви и всего общества стал Указ императора Николая II о введении начал веротерпимости от 17 апреля 1905 г. Этот документ, неоднозначно воспринятый Русской Православной Церковью, продемонстрировал готовность государственной власти реформировать вероисповедную сферу. Это событие способствовало и оживлению общественной дискуссии о свободе совести. Не вызывает сомнений, что 1917 г. стал переломным годом в духовной жизни русского общества. Однако новый период во взаимоотношениях Русской Православной Церкви и государства начинается не с Октября, а с Февраля 1917 г., так как именно с этого времени перед господствующей конфессией страны остро стала задача сохранения церковной организации, противостояния гонениям в отношении духовенства. Конечно же, символом революционной эпохи стал Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви от 23 января 1918 г.

К 1920 г. в антирелигиозной политике советского руководства наступило временный спад, связанный с проведением декрета в большинстве губерний, в том числе и Тульской. Более важным фактором, позволяющим говорить о временном спаде карательной политики большевиков в отношении Русской Православной Церкви, явилось окончание гражданской войны в Центральной России и выполнение большевиками основной задачи первых лет правления — подавления оппозиционных выступлений и установление однопартийной диктатуры. Это давало режиму возможность временной передышки, в том числе и в антицерковной политике.

Исходя из поставленных целей и задач диссертационного исследования, можно определить объект исследования — взаимоотношения Русской Православной Церкви с властью и обществом по наиболее актуальным проблемам церковной и общественной жизни в две преемственные эпохи: период поздней империи (рубеж XIXXX вв. -1917 гг.) и революционную эпоху (1917;1920 гг.). Предметом исследования являются события церковной столичной и провинциальной жизни в указанные хронологические рамки.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников.

Заключение

.

Исследование темы «Русская Православная Церковь, общество, государство: проблема духовного инакомыслия в революционную эпоху. 1917;1920 гг. (на материалах Тульской губернии)» позволило существенно продвинуться в изучении особенностей существования православной конфессии и государственно — церковных отношений в России в первые десятилетия XX столетия.

Несомненно, что для российского общества, переживавшего на рубеже XIX—XX вв. процесс переосмысления традиционных ценностей, вероисповедная проблема имела первостепенное значение. В меняющемся мире, русская монархия сохраняла верность архаичным устоям в вопросах религии, не только отказываясь от решения проблем Русской Церкви, но и игнорируя интересы иных конфессий, этнических и религиозных групп, хотя от их социально-правового положения непосредственно зависело и экономическое благополучие империи.

Можно утверждать, что в начале XX в. в политической системе самодержавия Русская Церковь являлась наиболее слабым звеном, причем уязвимым местом была крайняя зависимость от государства и общества. На имидж российского православия как ведущей и развивающейся конфессии империи работал не только традиция, но и общественное мнение, во многом им определяемое. Кризисные явления в Русском Православии в конце XIXначале XX в. свидетельствовали о нездоровье российской государственности, неизбежности перемен, связанных, прежде всего, с изживанием патерналистской «синодальной» системы. Более сложным представлялся современникам — как либералам, так и консерваторам — вопрос о последствиях предстоящих церковных преобразований.

В начале XX в. православное духовенство крайне неоднородное по своему социально-экономическому положению, но одинаково бесправное в правовом отношении желало скорейших перемен в церковной жизни. Этим обстоятельством определилось возникновение духовного «диссидентства» -критического осмысления в православном сообществе современных проблем государства, общества и Церкви с позиций «церковного либерализма». В этой связи не вызывает удивления активная общественная активность клириков в годы первой русской революции 1905;1907 гг., а также социальные конфликты в провинциальном обществе, в которые оказались вовлечены священнои церковнослужители, особенно представители низшего духовенства — псаломщики и дьяконы, являвшиеся выходцами из простонародья. Не случайным кажется и активное развитие в этот период движения за «обновление» Русской Церкви, имевшее своих сторонников, как в столицах, так и провинции. Основные идеи этого направления религиозно-духовной мысли были высказаны в нашумевшей записке «32-х» петербургских священников, опубликованной в «Церковном вестнике» от 17 марта 1905 г.

Можно сделать вывод, что духовное инакомыслие в дореволюционный период имело несколько характерных особенностей.

Вопервых, это явление могло родиться только внутри образованного сословия, каковым являлось духовенство или интеллигенция, так как оно предполагало творческое и вместе с тем критическое переосмысление действительности. Тем самым религиозная оппозиционность существенно отличалась от социального протеста «низов», характеризующегося революционным буйством.

Вовторых, нельзя считать появление инакомыслящих священников и мирян проявлением новой ереси, ибо под сомнение не только не ставились догматы Церкви, но и не было какого-либо оформленного массового движения, направленного на ослабление или уничтожение господствующей конфессии. Это были действия одиночек, выступавших за Православную Церковь и во имя Русского Православия, а позже — за утверждение свободы совести в русском обществе.

Втретьих, это обстоятельство дает все основания говорить об индивидуальном характере духовного инакомыслия, совершенно противоположного традиционалистскому, коллективистскому характеру отстаивания общественных и церковных интересов.

Вчетвертых, это было первое осмысленное отстаивание прав человека (не права на завоевание власти как предлагали леворадикальные политические партии!) причем в личной или духовной сфере, всегда считавшейся вторичной по сравнению с экономическими или политическими правами.

Появлению духовного инакомыслия в первое десятилетие XX в., несомненно, способствовало потепление внутриполитического климата, когда в обществе появилась возможность легально обсуждать положение Церкви и иных конфессий, предлагать возможные варианты выхода из кризиса. Однако для российской монархии актуальность преобразований в духовной сфере зависела от уровня социальной напряженности и к тому же, традиции православной государственности были несравненно выше, нежели «отвлеченная идея» свободы совести, хотя на некоторые уступки в этом вопросе правительство Николая II вынуждено было все же пойти. Например, нельзя недооценивать слова П. А. Столыпина, произнесенные им с думской трибуны 22 мая 1909 г., о том, что гражданская власть не будет поддерживать карательными мерами власть духовную, так как это не соответствует принципу вероисповедной свободы353. Нерешенность же в целом церковных и вероисповедных проблем способствовало дальнейшему развитию оппозиционных настроений в русском обществе, которое связывало свои надежды с дальнейшими конституционными изменениями в государстве.

Наступление революционной эпохи способствовало эволюции духовного инакомыслия, которое вынуждено было развиваться в более.

353 Столыпин п. А. Указ. Соч. С. 215−216. сложных общественнополитических условиях. С одной стороны, 1917 год породил в православном сообществе надежду на скорый созыв Поместного Собора и реформы в церковном управлении, активизировал «прогрессивную часть» духовенства в провинции (епархиальные съезды, союзы духовенства и мирян), а с другой — благоприятствовал невиданной эскалации насилия в отношении клириков и мирян, которых обвиняли в «прислужничестве» самодержавию. Другой причиной являлось расхожее мнение о «богатствах» Церкви. Первые гонения на православных архипастырей, пастырей начались задолго до прихода к власти большевиков и осуществлялись они, прежде всего, не со стороны Временного правительства, сохранившего самодержавную традицию управлять Русской Церковью, а со стороны революционной толпы, на настроения которой лидеры февральско-мартовского режима не могли оказать какого-либо серьезного воздействия. Эти обстоятельства сказались на изменении характера духовного инакомыслия, которое развивалось в основном в сторону неприятия Русской революции и антиклерикальных преобразований буржуазного Временного правительства, провозгласившего свободу совести в революционном обществе. Настроения в духовной среде заметно «поправели»: большинство представителей духовенства отказалось, прежде всего, от идей «церковного либерализма», не столь актуальных в период смуты, к 15 августа 1917 г. -началу работы Всероссийского Поместного Собора. Инакомыслящие клирики и миряне, в том числе и религиозные публицисты, философы (например, Н. А. Бердяев) активно критиковали стремление светских властей ослабить влияние самой многочисленной конфессии страны в нищем и безграмотном обществе, в частности, запретив преподавание Закона Божия в средних учебных заведениях. Они справедливо полагали, что народ, лишенный духовнонравственных ориентиров, сможет стать объектом манипуляций ультралевых политических лидеров и партий. На этом этапе развития духовного инакомыслия они критично относились к введению свободы совести в русском обществе, отличающемся в целом низким уровнем правовой культуры. В обществе, где не сформировано уважение к правам и свободам человека, подобная реформа могла подорвать традиционные государственноцерковные связи, привести к ограничению вероисповедных прав православных клириков и мирян. Напомним, что 20 марта 1917 г. Временное правительство отменило вероисповедные и национальные ограничения, а позже — установило с 14-летнего возраста право беспрепятственного перехода из одного вероисповедания в другое. Однако, никакие бесконечные законодательные преобразования не могли сделать Россию «самой свободной из всех воюющих сторон», наоборот, это свидетельствовало о слабости власти и дальнейшем погружении общества в обстановку революционного хаоса и массового экстремизма.

Эти обстоятельства и определили дальнейшую эволюцию религиозного инакомыслия. Непосредственное влияние на характер духовного сопротивления оказали следующие события: созыв и деятельность Всероссийского Поместного Собора (1917;1918 гг.) и антиклерикальные преобразования большевиков (отделение церкви от государства и школы от церкви, «мощейная» кампания). С Поместным Собором связано не только окончание «синодальной» системы и восстановление патриаршества, но и рост оппозиционных настроений в православном сообществе, вызванным наступлением большевиков на религию и Русскую Православную Церковь. Постановления и воззвания соборян по наиболее острым вопросам церковной, общественной жизни являются ярким примером духовного инакомыслия. Например, нельзя недооценивать значение осуждения участниками Собора в июле 1918 г. беспрецедентной внесудебной расправы большевиков над Николаем II. Деяния Собора стали «маяком» для большинства клириков и мирян в провинциальном обществе, способствовали росту инакомыслия православного духовенства в революционную эпоху.

Другим ориентиром для верующих стали воззвания и обращения Святейшего Патриарха Тихона, активно выступавшего против большевистского правления, ввергшего страну в хаос гражданской войны.

Эти документы помогают проследить основные идеи духовного сопротивления 1917;1920 гг., которое активно развивалось и в центре, и в провинции. Для него было характерно не только осуждение антирелигиозных мероприятий большевиков, но и полное неприятие социальных преобразований новой власти, а также ее внутренней и внешней политики в целом. При этом Русская Православная Церковь призывала советское правительство соблюдать права и свободы не только православных христиан, но и всего населения страны, выступало за скорейшее прекращение гражданского противостояния. Все это противоречит тезису, распространенному в советской историографии, о «контрреволюционности» православного духовенства, стремившегося якобы к восстановлению дореволюционного общественного строя.

На рост духовного инакомыслия оказал непосредственное влияние декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г., лишивший Русскую Православную Церковь собственности, права юридического лица, ликвидировавший систему церковного образования, поставивший под вопрос сам факт существования самой многочисленной конфессии страны. Все это противоречило идее свободе совести, которую провозглашали большевики в указанном декрете, когда происходила явная дискриминация прав верующих, причем всех конфессий. В этих условиях, кончено, было сложно говорить о нормальных церковно-государственных отношениях, но возможно — о более серьезном влиянии Русского Православия на русское общество. Заслуживает внимания пассивное и активное сопротивление проведению декрета от 23 января 1918 г. в провинциальном обществе (крестные ходы, крестьянские бунты, отказ от регистрации гражданских браков). Интересно, что идеи духовного «диссидентства» в этот период нашли понимание и поддержку представителей других вероисповеданий, что раньше представлялось невозможным. В Туле, в защиту вероисповедных прав православного духовенства и мирян выступили представители социалистических партий меньшевики и эсеры, полагавшие, что свобода совести есть одно из важнейших завоеваний революции (январьфевраль 1919 г.).

Непопулярность антирелигиозного законодательства была понятна и большевистскому руководству на местах, не спешившего с его осуществлением. В частности, в Тульской губернии осуществление декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» было признано Наркомюстом крайне неудовлетворительным, так как большая часть храмов не была передана верующим, а находилась в ведении Русской Православной Церкви. К 1920 г. наступил спад в репрессиях против Церкви, что объяснялось, прежде всего, общим укреплением позиций большевистского режима в центральных губерниях России и разгромом активной оппозиции. Однако, ослабление противостояния не изменило отрицательного отношения к новой власти со стороны православного сообщества, которое попрежнему воспринимало Советскую власть как временное явление.

Укрепление господства большевиков в 1917;1920 гг. сопровождалось подавлением оппозиции, к которой относилась и Русская Православная Церковь. Инструментами политического давления на русское общество со стороны коммунистического государства являлись не только открыто репрессивные меры, но и популистские, демократические лозунги, прежде всего — свобода совести. Провозгласив свободу вероисповедных прав и приняв светское законодательство, на практике власть стремилась к уничтожению Православия и других конфессий. Государственная религия была заменена государственной идеологией, что было несовместимо с мировоззренческой свободой. Декларативное заявление, что «каждый может, исповедовать любую религию или не исповедовать никакой», свелось в итоге к борьбе с религией, верующими, инакомыслящим духовенством, а не к проблеме личной свободы, которая противоречила самой сути тоталитарного государства, культивирующего максимальную несвободу.

Изучение истоков и проявления духовного инакомыслия в период поздней империи и революционную эпоху (XIX-XX вв.—1917;1920 гг.) имеет большое значение для формирования гражданского общества в современной России, в котором главное место отводиться правам и свободам человека и гражданина. Гарантией стабильного развития многонационального и многоконфессионального Российского государства в современную эпоху может стать не только толерантное поведение россиян в области в религиозной сфере, но и сохранение свободы совести как главного принципа сосуществования государства, общества, конфессий.